CC BY
72
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 27. ГЛОБАЛИСТИКА И ГЕОПОЛИТИКА. 2019. № 1
А.В. Коротаев, Ю.В. Зинькина, Д.М. Романов, И.А. Медведев*
ГЛОБАЛЬНЫЙ КОНТЕКСТ ВЛИЯНИЯ ЦЕННОСТНЫХ ОРИЕНТАЦИЙ НА ЭЛЕКТОРАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ РОССИЯН
A.V. Korotayev, J.V. Zinkina, D.M. Romanov, I.A. Medvedev
GLOBAL CONTEXT OF THE VALUE
ORIENTATION INFLUENCE
ON THE ELECTORAL BEHAVIOR OF RUSSIANS
В работе описаны различные теоретические и эмпирические подходы к определению ценностей и их связи с электоральным поведением избирателей. Авторы рассматривают исследования как классических авторов, обращавшихся к проблеме ценностей, так и современных исследователей связи ценностных ориентаций и электорального поведения. Помимо сугубо теоретических работ рассмотрены эмпирические исследования ценностей на примере масштабных социологических организаций, таких как «Евробарометр», European Values Study, World Values Survey. В работе уделяется особое внимание проблеме изучения ценностей и электорального поведения в России. Рассматриваются исследования российских ученых, изучавших связь ценностных ори-ентаций российских избирателей и их электоральные предпочтения, а также зарубежные исследования российского электорального пространства. В широком глобальном контексте авторы показывают некоторые конкретные направления воздействия ценностных ориентаций на электоральное поведение и электоральные предпочтения современных российских избирателей.
Ключевые слова: политическое поведение, ценности, электоральные исследования, Всемирный обзор ценностей, электоральное поведение россиян.
* Коротаев Андрей Витальевич — докт. филос. (Ph.D.), докт. ист. наук, профессор, зав. лабораторией мониторинга рисков социально-политической дестабилизации НИУ «Высшая школа экономики», вед. науч. сотр. Международной лаборатории демографии и человеческого капитала РАНХиГС при Президенте РФ, гл. науч. сотр. Ин-та Африки РАН, профессор ф-та глобальных процессов МГУ имени М.В.Ломоносова. E-mail: akorotayev@gmail.com. Зинькина Юлия Викторовна — канд. ист. наук, ст. науч. сотр. Международной лаборатории демографии и человеческого капитала РАНХиГС при Президенте РФ, стажер-исследователь ф-та глобальных процессов МГУ имени М.В. Ломоносова. E-mail: juliazin@list.ru. Романов Даниил Михайлович — стажер-исследователь лаборатории мониторинга рисков социально-политической дестабилизации НИУ «Высшая школа экономики». E-mail: dm.romanov@me.com. Медведев Илья Александрович — мл. науч. сотр. Международной лаборатории демографии и человеческого капитала РАНХиГС при Президенте РФ. E-mail: semyonkot@yandex.ru
In this article the authors discuss various theoretical and empirical approaches to the definition of "values" and their connection with electoral behavior of voters. The authors consider both studies of classical authors, who addressed the problem of "values", as well as more modern researchers who study connection between value orientations and electoral behavior. In addition to narrowly theoretical works, the authors consider empirical studies of "values" on the example of such large-scale sociological organizations as the "Eurobarometer",the European Value Study, the World Value Survey. Also, the work focuses on the problem of studying values and electoral behavior in Russia. Authors consider the researches of Russian scientists who studied the relationship of value orientations of Russian voters and their electoral preferences, as well as researches of foreign studies dedicated to Russian electoral space. Within a broad global context the authors detect a few specific channels of values influence on the electoral behavior and electoral preferences of the Russian electorate.
Key words: political behavior, values, electoral studies, World Value Survey, behavior of Russian electorate.
Идея о том, что в основе политического поведения отдельных индивидов и больших групп людей могут лежать ценности, т.е. глубоко укоренившиеся представления о хорошем, плохом, должном и т.п., имеет глубокие исторические корни, но на языке современной науки она была впервые сформулирована М. Вебером, который в своей классификации типов социальных действий выделил ценностно-рациональный тип1. Социальное действие, т.е., по Веберу, действие, соотносимое с действиями других людей, называется ценностно-рациональным в том случае, если оно основано на вере в безусловную самодовлеющую ценность определенного поведения, независимо от его возможных последствий и результатов. Социальные действия были классифицированы на основе степени рациональности мотивов действующего субъекта, и ценностно-рациональное действие оказывалось в этой классификации на втором месте — сразу после целерационального, но выше двух других типов — традиционного и аффективного. Теория Вебера была полемически направлена против экономического детерминизма тогдашних марксистов, поскольку в ней утверждалось, что люди могут по-разному понимать свои интересы и далеко не всегда действовать в рамках экономической рациональности. Сам Ве-бер применил этот подход в своей знаменитой работе о духе протестантизма, где показал, что система ценностей, заложенная в протестантских конфессиях, влияет на экономическое, социальное и политическое поведение представителей протестантских народов2.
Установить связь фундаментальных ценностей индивида и его политических взглядов попытался Т.Адорно и его соавторы, составившие «F-шкалу» — опросник, предназначенный для тестирования предрасположенности респондента к фашистской идеологии3. Теория авторитарной
1 Вебер М. Основные социологические понятия //Избранные произведения. М., 1990.
2 Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Избранные произведения.
3 Adorno T.W., Frenkel-Brunswik E, Levinson D.J., Sanford R.N. The authoritarian personality. N.Y., 1950.
личности Адорно отождествляла склонность к правому авторитаризму с ксенофобскими установками, которые могут разделять лишь индивиды, воспитанные в определенной системе ценностей, поэтому в анкете присутствовали вопросы, призванные выявить склонность к деструктивности, готовность подчиняться авторитету, цинизм, приверженность ценностям патриархальной семьи и т.п. Ряд авторов выступили с критикой F-шкалы, указывая на произвольность отбора авторитарных ценностей и иные недостатки4, и к концу 1970-х гг. теория оказалась почти забытой на Западе. Однако в начале 1980-х гг. интерес к теории оживился после выхода работы Р. Альтмейера, согласно которому предпосылкой к появлению авторитарных политических взглядов является усвоенная в семье система взглядов, в которой мир представляется опасным местом, где происходит постоянная деградация, чреватая общей катастрофой, спасти от которой могут лишь сильные лидеры и жесткие меры5. В пользу F-шкалы Адорно высказывался также Дж. Рэй, считавший, что с ее помощью можно с высокой достоверностью диагностировать склонность индивида к расизму6. В последнее время интерес к теории Т. Адорно вновь начал расти, что связано с недавним усилением правого популизма в Европе и Америке, что видно на примере ряда публикаций7.
Серьезную попытку описать ценности представителей разных культур и связать их с экономическими и политическими реалиями разных стран предпринял философ Ч. Моррис8. Он провел опрос среди жителей США, Канады, Китая, Японии, Индии и Норвегии. Респондентам предлагалось оценить предложенные высказывания по семизначной шкале от «очень нравится» до «абсолютно не нравится». На основе избранных приоритетов выдвигались тринадцать «образов жизни» (ways of life), таких как «сохранение лучших достижений человечества», «соединение действия, наслаждения и размышления» и т.п. Подход Морриса отличался от подхода Адорно прежде всего тем, что Моррис не пытался найти психологическое или культурно-ценностное основание какой-то одной политической идеологии — он стремился обнаружить универсальную систему ценностей, единую для всего человечества, при сохранении региональных особенностей.
Работу над созданием метода сравнения ценностей, господствующих в разных обществах, продолжил Г. Хофстеде, и его модель оказалась в достаточно высокой степени способной описывать и объяснять особенности
4 Christie R., Jahoda M. Studies in the Scope and Method of "The authoritarian personality": Continuities in Social Research. Glencoe, Illinois, 1954; Titus H.E., Hollander E.P. The California F scale in psychological research: 1950—1955 // Psychological Bulletin. 1957. N 54(1).
5 Altemeyer R..A. Right-wing Authoritarianism. Winnipeg, 1981.
6 Ray J.J. A new balanced of scale and its relation to social class // Australian Psychologist. 1972. Vol.7, N3.
7 Mattson K. The Trumpian Personality//Dissent Magazine. 2018. Winter; Bizumic B, Duc-kittb J. Investigating RightWing Authoritarianism with aVery Short Authoritarianism Scale // Journal of Social and Political Psychology. 2018. N 6(1); Chamsy el-Ojeili. Reflecting on Post-Fascism: Utopia and Fear // Critical Sociology. 2018. URL: https://doi.org/10.1177/0896920518768867 (дата обращения: 09.04.2019).
8 Morris Ch. Varieties of human value // Humanist. 1956. Vol. 16.
политической жизни исследуемых стран. Возглавляя отдел изучения персонала IBM в Европе, он с 1967 по 1973 г. провел серию сравнительных исследований ценностей среди служащих данной компании из разных стран. Основные результаты своих изысканий ученый опубликовал в 1984 г.9 Типология культурных измерений, предложенная Хофстеде, включала шесть измерений: дистанция от власти, индивидуализм, маскулинность, избегание неопределенности, ориентация на долгосрочное планирование и попущение (indulgence).
Дистанция от власти — это отношение управляемых к начальству вообще и политическому руководству в частности. Чем выше этот показатель, тем выше авторитет власти и тем более недосягаемыми кажутся правители. Например, согласно данным сайта Hofstede Insights, в России этот показатель очень высок (93), а в Новой Зеландии — очень низок (22).
Индивидуализм противостоит коллективизму и означает степень подчиненности личных интересов интересам группы. Маскулинность противопоставлена женственности и означает ориентированность на достижение цели, самоуверенность, героизм и т.п. Избегание неопределенности означает степень готовности к неожиданным изменениям. Склонность к долгосрочному планированию означает стремление продумывать действия на пути к выбранной цели. Попущение — это готовность позволять себе разные удовольствия и радости.
Согласно типологии культурных измерений Хофстеде, Россия оказывается страной с большой дистанцией от власти (93), средними индивидуализмом (39) и маскулинностью (36), очень высоким избеганием неопределенности (95), большой склонностью к долгосрочному планированию (81) и очень низким попущением (20)10. Как представляется, подобный подход позволяет получать достаточно точный слепок изучаемого общества и дает возможность описывать и объяснять многое из происходящего в той или иной стране. В частности, на теории Хофстеде было основано исследование восприятия политической рекламы американскими избирателями китайского происхождения11. Другое исследование, основанное на теории Хофстеде, продемонстрировало, что в странах с высокой маскулинностью и высоким избеганием неопределенности власти менее склонны делиться информацией о своей деятельности с широкой публикой12. Время от вре-
9 Hofstede G. Culture's Consequences: International Differences in Work-Related Values // Sage Publication. 1984. N 5. Cross-cultural Research and Methodology series.
10 Hofstede Insights (Сравнение стран). URL: https://www.hofstede-insights.com/product/ compare-countries/ (дата обращения: 08.05.2019). К сожалению, для этой базы данных характерна совершенно недопустимая документация, не позволяющая установить, идет ли речь о «лихих девяностых», «жирных двухтысячных» или о последнем сроке правления Путина. Не вызывает удивления, что она стремительно теряет свою популярность.
11 Gevorgyan G. Does Culture Matter? Using Accommodation, Framing, and Hofstede Theories to Predict Chinese Voters' Perceptions and Attitudes toward Culturally Oriented Online Political Advertising // China Media Research. 2010. N 6(1).
12 Jose-Valeriano F.-A, Lázaro R.-A., Maria-Isabel G.-B. The Effect of Societal Values on Local Government Transparency: Applying Hofstede's Cultural Dimmensions // Lex Localis. Journal of Local Self-Government. 2013. N 11(4).
мени также предпринимались попытки пересмотреть или дополнить теорию Хофстеде13, что свидетельствует о том, что эта теория все-таки сохраняет некоторую актуальность в течение многих лет.
С 1970 г. Европейская комиссия проводила опросы общественного мнения в странах ЕС. С 1974 г. проект получил название «Евробарометр». Он был посвящен мониторингу общественного мнения и не был напрямую связан с изучением фундаментальных ценностей европейцев. Участник проекта Р. Инглхарт выдвинул концепцию постматериализма, объясняющую направление изменений ценностей населения развитых стран14. Он предположил, что старые материалистические ценности, нацеленные на выживание, с ростом благосостояния общества отходят на задний план, уступая место постматериальным ценностям, таким как самовыражение. Инглхарт полагает, что перелом в пользу постматериалистов наметился после Второй мировой войны и что число людей, разделяющих постматериалистические ценности, постепенно растет во всем мире.
С1981г. в Европе регулярно проводилось масштабное исследование — Европейский обзор ценностей (European Values Study, EVS), которое позднее переросло во Всемирный обзор ценностей (World Values Survey, WVS). Во главе проекта изначально стояли ученые Тилбургского университета Р. де Моор и Я. Керкхофс. В 1990 г. WVS возглавил Р. Инглхарт, что дало ему возможность приложить свою теорию к данным, собранным по всему миру. Р. Инглхарт и К. Вельцель составили «культурную карту мира», представляющую собой график, где на оси Хотложены ценности выживания против ценностей самовыражения, а по оси Y — традиционные ценности против секулярно-рациональных15. На графике страны были расположены в соответствии с превалирующим типом ценностей. Россия оказалась среди стран с резко выраженными ценностями выживания и секулярно-рациональными ценностями, что характерно для большинства посткоммунистических стран. Страны протестантской Европы и англоязычные страны в основном тяготеют к постматериальным ценностям самовыражения, но отличаются отношением к религии и традициям: европейцы более склонны к секулярно-рациональным ценностям, а англоговорящие
13 Dorfman P.W., Howell J.P. Dimensions of national culture and effective leadership patterns: Hofstede revisited // Advances in international comparative management. 1988. N 3; Pun-nett B.J., Withane S. Hofstede's Value Survey Module: To embrace or abandon // Advances in international comparative management. 1990. N 5; Grenness T. Hofstede Revisited: Is Making the Ecological Fallacy when Using Hofstede's Instrument on Individual Behavior Really Unavoidable? //International Journal of Business and Management. 2012. N 7(7).
14 Inglehart R. The Silent Revolution in Post-Industrial Societies // American Political Science Review. 1971. N 65(4); Idem. The Silent Revolution: Changing Values and Political Styles Among Western Publics. Princeton, N.J., 1977; Idem. Postmaterialist Values and the Shift from Survival to Self-Expression Values //The Oxford Handbook of Political Behavior / Ed. by R.J. Dal-ton, H.D. Klingemann. Oxford, 2007.
15 Inglehart R., Welzel C. Modernization, Cultural Change and Democracy: The Human Development Sequence. N.Y., 2005; Инглхарт Р., Вельцель К. Модернизация, культурные изменения и демократия. Последовательность человеческого развития. М., 2011.
страны — к традиционным. В целом Инглхарт и Вельцель выделяют семь регионов в соответствии с доминирующими ценностями.
Подход Инглхарта оказался весьма плодотворным при изучении электорального поведения людей. В частности, сам Инглхарт в соавторстве с П. Норрис показал, что женщины постепенно меняют свои электоральные предпочтения под влиянием общих ценностных сдвигов16. Если в прошлом женщины были менее активны и более консервативны, чем мужчины, то в начале нового тысячелетия женщины оказались более прогрессистски настроены и заметно активизировались.
Важнейшим достижением в изучении ценностей стала теория базовых ценностей Ш. Шварца. Шкала ценностей Шварца (Schwartz Value Scale, SVS) включает четыре ценностные категории: Открытость изменениям, Консерватизм, Забота о других, Самоутверждение. Каждой из категорий соответствует несколько ценностей. Открытость изменениям включает Самонаправленность (независимость мыслей и действий) и Стимуляцию (переживание столкновения с чем-то новым, принятие вызова). Открытости противостоит Консерватизм, который включает Безопасность, Традицию и Конформизм. Самоутверждение включает ценности Власти, Достижения и Гедонизма, которые, взятые вместе, отражают эгоистические устремления индивида. Им противостоит Забота о других, выражающая альтруистические устремления. В эту группу входят Универсализм и Благожелательство17.
Шкала Шварца оказалась удобным инструментом для исследования ценностей больших и малых групп, а также хорошо себя зарекомендовала в изучении электорального поведения. Эмпирические исследования с участием самого Шварца показали, что существует связь между ценностями избирателей и тем, за кого они голосуют18. В частности, исследование, проведенное в Италии, показало, что избиратели, склонные к Универсализму, имеют тенденцию голосовать за левые партии, а те, для кого важна Безопасность, — за правые19.
16 Inglehart R., Norris P. The Developmental Theory of the Gender Gap: Women's and Men's Voting Behavior in Global Perspective // International Political Science Review. 2000. N 21(4).
17 Schwartz S.H. Universals in the content and structure of values: Theory and empirical tests in 20 countries // Advances in experimental social psychology. N.Y., 1992.
18 Caprara G.V., Schwartz S.H., Vecchione M, Barbaranelli C. Response to the Comments by Pawel Boski // European Psychologist. 2008. N 13(3); Caprara G.V., Vecchione M, Schwartz S.H. Why People Do Not Vote // European Psychologist. 2012. N 17(4); Piurko Y, Schwartz S.H., Davidov E. Basic Personal Values and the Meaning of Left-Right Political Orientations in 20 Countries // Political Psychology. 2011. N 32(4); Vecchione M, Caprara G, Dentale F, Schwartz S.H. Voting and Values: Reciprocal Effects over Time // Political Psychology.
2013. N 34(4); Schwartz S.H, Caprara G, Vecchione M. et al. Basic Personal Values Underlie and Give Coherence to Political Values: A Cross National Study in 15 Countries // Political Behavior.
2014. N 36(4); Schwartz S.H., Cieciuch J., Vecchione M. et al. Value tradeoffs propel and inhibit behavior: Validating the 19 refined values in four countries // European Journal of Social Psychology. 2017. N 47(3).
19 Caprara G.V, Vecchione M, Schwartz S.H. Why People Do Not Vote // European Psychologist. 2012. N 17(4).
Со значимой критикой идей Шварца и его соавторов выступил Ф. Лайм-грубер, работавший со швейцарским материалом20. По его мнению, базовые ценности не детерминируют электоральное поведение напрямую. Они должны влиять на выработку особых политических ценностей, уже — на политическую активность граждан.
Важной проблемой является взаимосвязь религиозных традиций и политических предпочтений. С. Бринт и С. Абрутин исследовали связь моральных ценностей евангелистов США с их политическими предпочтениями21. Столкновение демократических и религиозных ценностей по вопросу однополых браков в Латинской Америке исследовали М. Дион и Дж. Диес22.
Наконец, отдельно стоит проблема общей трансформации ценностей и соответствующего изменения электорального поведения в развитых и развивающихся странах. Проблему общих изменений электорального поведения в развитых индустриальных демократиях исследовали Р. Далтон и С. Фланаган23. Проблему соотношения индивидуальных ценностей и целей рассматривают Дж. Джига-Бой, Дж. Майо и Дж. Хэддок24. Целый ряд авторов исследует трансформацию системы ценностей в развитых25 и развивающихся26 странах, что позволяет лучше понять трансформации электорального поведения в этих государствах.
20 Leimgruber P. Values and Votes: The Indirect Effect of Personal Values on Voting Behavior // Swiss Political Science Review. 2011. N 17(2).
21 Brint S., Abrutyn S. Moral-values politics: The emergence of an electoral system // Evangelicals and democracy in America. Vol. II: Religion and Politics. N.Y., 2009.
22 Dion M.L., Diez J. Democratic Values, Religiosity, and Support for Same-Sex Marriage in Latin America // Latin American Politics and Society. 2017. N 59(4).
23 Dalton R.J., Flanagan S.E., Beck P.A. Electoral change in advanced industrial democracies: Realignment or dealignment? Princeton, N.J., 2017.
24 Jiga-Boy G.M., Maio G.R., Haddock G., Tapper K. Values and behavior // Handbook of value Perspectives from economics, neuroscience, philosophy, psychology and sociology. Oxford, 2009.
25 Инглхарт Р., Вельцель К. Модернизация, культурные изменения и демократия; Вель-цель К., Инглхарт Р., Александер Э, Понарин Э.Д. Распутывание связей между культурой и институтами на примере эмансипации человечества // Журнал социологии и социальной антропологии. 2012. № 15(4); Коротаев А.В., Зинькина Ю.В., Шульгин С.Г, Быканова Д.А. Почему пожилые люди более религиозны, чем молодые? Когортные и возрастные факторы, или будущее религиозных ценностей в экономически развитых странах // Религиоведение. 2017. № 3.
26 YaprakA, Cannon H.M., Calantone R..J. Value System Transformations in Emerging Economies: A Cross-National Comparison // Proceedings of the 2007 Academy of Marketing Science (AMS) Annual Conference. Cham, 2007; Korotayev A., Zinkina J., Slinko E, Meshcherina K. Variation of human values and modernization: preliminary results //Актуальные проблемы глобальных исследований: Ценности глобального мира: Сб. науч. трудов участников V Международной научно-практической конференции /Подред. И.В.Ильина. М., 2018; Тищенко С.М., Халтурина Д.А., Коротаев А.В. Социально-психологические особенности цивилизаций современного мира (по результатам проекта «Мировые ценности») // Системный мониторинг глобальных и региональных рисков. 2010. Т. 2; Зинькина Ю.В., Слинько Е.В., Быканова Д.А., Коротаев А.В. Динамика ценностей и модернизация: Опыт количественного анализа //Журнал социологии и социальной антропологии. 2018. № 21(1); Коротаев А.В., Зинькина Ю.В., Слинько Е.В., Билюга С.Э. Возраст, ценности и модернизация в глобальной перспективе // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 27. Глобалистика и геополитика. 2018. № 1.
В отечественной науке интерес к связи ценностей и электорального поведения возник в 1990-е гг., когда исчезла монополия марксисткой методологии, а исследование поведения электората сделалось жизненно важным для многих заинтересованных сторон. В частности, В. Петухов исследовал феномен «массовых ценностей» в поведении российских избирателей27, а Р.Ф. Туровский пытался выделить особые региональные ценности наряду с этнонациональными на территории России28.
Также отечественных исследователей волновал процесс рецепции западных политических ценностей в России и на постсоветском пространстве. В.В. Лапкин и В.И. Пантин рассмотрели процессы принятия западных политических ценностей в России и на Украине29. Е.И. Башкирова изучила общие направления трансформации ценностей российского общества30. Д. Пантич исследовал использование ценностей населения стран с переходной экономикой политическими силами в своих интересах31. В.Г. Воль-вач сравнил российскую и западноевропейскую системы ценностей в отношении политического процесса32. Наконец, консервативный поворот в российской политике вызвал интерес к использованию консервативных ценностей. Д.Н. Нечаев исследовал апеллирование политических партий к консервативным ценностям на парламентских выборах 2011 г.33
Вопрос о влиянии различных факторов на политические предпочтения и электоральное поведение активно изучался в последние десятилетия с самых разнообразных сторон. Исследовались, в частности, генетические и культурные факторы, роль черт личности в определении политических ориентаций34.
Полную и детализированную картину многомерного пространства связей между ценностными ландшафтами индивидов и их политическим поведением, в частности электоральным поведением и электоральными предпочтениями, удалось получить в ходе более масштабных исследова-
27 Петухов В.В. Массовые ценности, политическая ориентация и взаимоотношения с властью российских избирателей //Новое поколение. 1999. № 2(4).
28 Туровский Р.Ф. Региональная идентичность в современной России // Российское общество: Становление демократических ценностей. М., 1999.
29 Лапкин В.В. Трансформация политических ценностей российских избирателей // Политическая наука. 2002. № 2; Лапкин В.В., Пантин В.И. Восприятие западных институтов и ценностей в постсоветском пространстве: Опыт Украины и России //Полис. Политические исследования. 2004. № 1.
30 Башкирова Е.И. Трансформация ценностей российского общества // Полис. 2000. № 6.
31 Пантич Д. Конфликты ценностей в странах транзиции // Социологические исследования. 1997. № 6.
32 Вольвач В.Г. Российская и западноевропейская системы ценностей в социально-политической практике // Омский научный вестник. 2001. № 15.
33 Нечаев Д.Н. Консервативные ценности в программных документах политических партий РФ на парламентских выборах—2011 // Среднерусский вестник общественных наук. 2013. № 1.
34 Обзор работ см.: Kandler C, Bleidorn W., Riemann R. Left or right? Sources of political orientation: The roles of genetic factors, cultural transmission, assortative mating, and personality // Journal of personality and social psychology. 2012. N 102 (3).
ний человеческих ценностей вообще. Здесь необходимо отметить значительный вклад, внесенный в научную разработку этой тематики, уже упоминавшимся выше выдающимся израильским исследователем ценностей Ш. Шварцем и его коллегами.
Одним из основополагающих трудов в области изучения влияния ценностей на электоральное поведение и электоральные предпочтения можно считать работу М. Барнеа и Ш. Шварца «Ценности и голосование»35. Хотя данная работа сфокусирована на одном конкретном случае, а именно парламентских выборах 1988 г. в Израиле, в ней выдвигается ряд весьма ценных гипотез общего характера относительно взаимосвязи определенных ценностей с определенными политическими предпочтениями (проявляющимися, в частности, в голосовании за ту или иную партию). Авторы классифицируют партии по двум осям — социально-экономической (от эгалитарных к неэгалитарным) и либеральной (от либеральных к авторитарным). Что касается ценностей, используется набор универсальных ценностей, выделенных Шварцем и описанных нами выше36.
Относительно первой оси выдвигается гипотеза, что эгалитарные предпочтения основаны на отвержении иерархической структуры общества и поддержке идеи распределения ресурсов на основе равенства и нужд, соответственно, такие предпочтения должны ассоциироваться с ценностями заботы об окружении. Напротив, неэгалитарные воззрения основаны на распределении ресурсов сообразно «заслугам» индивидов и поддержке иерархической структуры общества, соответственно, такие взгляды должны ассоциироваться с ценностями богатства и влиятельности, т.е. с ценностями самоутверждения37.
Что касается второй оси, предполагается, что более либеральные взгляды (и, соответственно, голосование за более либеральные партии) связаны с осознанием важности открытости, толерантности и автономии индивидов, которые, в свою очередь, связаны с ценностями универсализма и стимуляции. Напротив, поддержка более авторитарных взглядов связана с приданием большего значения ценностям защиты общественного порядка и сохранения статус-кво, что соответствует таким консервативным ценностям, как Безопасность, Традиция и Конформность. Гипотезы нашли частичное подтверждение (при этом была выявлена также важная роль религиозности, достаточно сильно связанная с предпочтением религиозных партий)38.
Более позднее исследование Шварца с коллегами было основано на теоретической предпосылке, что политические ценности отражают личные ценности индивида в сфере политики. В исследовании тестировался набор гипотез, определяющих то, как мотивирующая структура основных цен-
35 Barnea M.F, Schwartz S.H. Values and Voting // Political Psychology. 1998. N 19 (1).
36 Ibid.
37 Ibid.
38 Ibid.
ностей ограничивает и придает согласованность основным политическим ценностям.
Для проверки гипотезы были выбраны элементы для измерения следующих шести структур, которые могут считаться основными политическими ценностями:
• закон и порядок: соблюдение законности, защита от угроз общественному порядку;
• традиционная мораль: традиционные религиозные и семейные ценности (противопоставляются более новому и более свободному образу жизни);
• равенство: эгалитарное распределение возможностей и ресурсов;
• свободное предпринимательство: минимальное участие правительства в экономике, экономический индивидуализм;
• гражданские свободы: свобода для всех действовать и мыслить по своему усмотрению;
• слепой патриотизм: нерассуждающая привязанность к своей стране и нетерпимость к критике своей страны.
К этим шести были добавлены два специальных элемента, которые, по предположению исследователей, могли сыграть важную роль на выборах 2006 г. в Италии, — иностранное военное вмешательство (в связи с военными действиями в Ираке) и принятие иммигрантов. Таким образом, был сформирован перечень из восьми базовых политических ценностей39.
На следующем шаге исследования были определены гипотезы о связи базовых политических ценностей с базовыми ценностями индивида. Основой для формулирования гипотез в каждом конкретном случае послужил вопрос о том, способствует ли данная политическая ценностная установка достижению целей той или иной базовой ценности, или же она находится в конфликте с этими целями. Такой концептуальный анализ позволил сформулировать следующие гипотезы:
• традиционная мораль должна положительно соотноситься с базовыми ценностями Традиции, Конформности и Безопасности, поскольку сохранение традиционных норм, убеждений и моделей поведения избегает изменений; в то же время она должна отрицательно соотноситься с Гедонизмом, Новизной, Самостоятельностью и Универсализмом, поскольку она противостоит свободному индивидуальному выбору убеждений и моделей поведения;
• слепой патриотизм должен положительно соотноситься с базовыми ценностями Безопасности, Конформности, Традиции и Власти, поскольку некритическая привязанность к своей стране дает чувство уверенности и превосходства; в то же время он должен отрицательно соотноситься с Гедонизмом, Новизной, Самостоятельностью и Универсализмом, поскольку слепой патриотизм не толерантен к внешним группам и конфликтует со свободой самовыражения;
39 Ibid.
• закон и порядок должны положительно соотноситься с базовыми ценностями Безопасности, Конформности и Традиции, поскольку они защищают существующий общественный порядок; в то же время они должны отрицательно соотноситься с Гедонизмом, Новизной, Самостоятельностью и Универсализмом, поскольку они ограничивают индивидуальную свободу;
• иностранное военное вмешательство должно положительно соотноситься с базовыми ценностями Безопасности, Конформности, Традиции и Власти, поскольку защищает от внешних угроз и изменений путем доминирования; в то же время оно должно отрицательно соотноситься с ценностями Универсализма и Заботы об окружающих, поскольку эти ценности предпочитают неагрессивные способы решения проблем и противопоставлены действиям, которые могут причинить вред другим людям;
• свободное предпринимательство должно положительно соотноситься с базовыми ценностями Достижения и Власти, поскольку экономический индивидуализм способствует достижению собственного успеха и накоплению богатства; в то же время оно должно отрицательно соотноситься с ценностями Универсализма и Заботы об окружающих, поскольку оно допускает эксплуатацию других людей и устраняет вмешательство государства, которое могло бы защитить слабых;
• равенство должно положительно соотноситься с базовыми ценностями Универсализма и Заботы об окружающих, поскольку оно заботится о благополучии других людей; в то же время оно должно отрицательно соотноситься с ценностями Власти и Достижения, поскольку конфликтует с идеей преследования собственных интересов за счет других;
• гражданские свободы должны положительно соотноситься с базовыми ценностями Универсализма и Самостоятельности, поскольку поддержка свободы мысли и действий требует высокой толерантности ко всем идеям; в то же время они должны отрицательно соотноситься с ценностями Власти, Безопасности и Традиции, поскольку свобода мысли и действий может порождать неожиданные идеи и поведение, угрожающее традициям;
• принятие иммигрантов должно положительно соотноситься с базовыми ценностями Универсализма, Заботы об окружающих, Новизны и Самостоятельности, поскольку отражает заботу о благополучии иммигрантов и может привести к появлению в обществе новых идей и моделей поведения; в то же время оно должно отрицательно соотноситься с ценностями Конформности, Безопасности и Традиции, поскольку может угрожать физической безопасности, а также устоявшимся нормам и практикам40.
401ыа.
Что касается связи между базовыми политическими ценностями и голосованиями, было выдвинуто две основные гипотезы: 1) важность ценностей Безопасности, Традиции, Конформности, Власти и Достижения ассоциируется с голосованием за правоцентристские коалиции, поскольку политика, обещающая сильное национальное правительство, поддерживающее безопасность и традиционные семейные ценности, а также конкурентную рыночную экономику, вероятно, будет способствовать достижению целей этих базовых ценностей; 2) важность ценностей Универсализма, Заботы об окружающих и Самостоятельности ассоциируется с голосованием за левоцентристские коалиции, поскольку политика, обещающая справедливость, равенство, толерантность и заботу о благополучии других, вероятно, будет способствовать достижению целей этих базовых ценностей.
Для проверки этих гипотез были измерены базовые ценности индивида, базовые политические ценности и голосования итальянского населения как до (п = 1699), так и после (п = 1030) национальных выборов 2006 г. Базовые ценности индивида объясняли существенную часть вариации в каждой из восьми политических ценностей (от 22 до 53%)ив значительной степени прогнозировали голосования. Корреляции между базовыми и политическими ценностями подтвердили гипотезу о том, что базовые ценности влияют на структуру политических. Влияние базовых ценностей на голосования осуществлялось полностью через посредство политических ценностей. Таким образом, каузальная иерархия «базовые ценности — политические ценности — голосования» подтвердилась. Из 48 спрогнозированных связей между базовыми индивидуальными ценностями и основными политическими ценностями значимыми оказались 4741.
Заслуживают внимания и некоторые другие исследования связи между индивидуальными ценностными установками и левыми/правыми политическими взглядами. Так, одно из исследований базовых компонентов левых и правых взглядов выявило два ключевых измерения: сопротивление изменениям и отношение к неравенству42. Именно различие по этим измерениям лежит в основе дифференциации между левыми и правыми идеологиями43. В исследовании, использующем данные пятой волны Европейского социального обследования (2002—2003 гг.), проверяются два набора гипотез: 1) традиционализм (в аспекте сопротивления изменениям) и принятие неравенства положительно ассоциируются с правыми взглядами; 2) следование правилам (в аспекте потребности в порядке), высокая потребность в безопасности и низкая потребность в открыто-
41 Ibid.
42 Jost J.T., Glaser J., Kruglanski A.W., Sulloway F.J. Political Conservatism as Motivated Social Cognition // Psychological Bulletin. 2003. N 129; Iidem. Exceptions That Prove the Rule-Using a Theory of Motivated Social Cognition to Account for Ideological Incongruities and Political Anomalies: Reply to Greenberg and Jonas // Psychological Bulletin. 2003. N 129.
43 Thorisdottir H., Jost J.T., Liviatan I., Shrout P.E. Psychological Needs and Values Underlying Left-Right Political Orientation: Cross-National Evidence from Eastern and Western Europe //The Public Opinion Quarterly. 2007. N 71(2).
сти новому опыту положительно ассоциируются с правыми взглядами. Результаты корреляционного анализа и моделирования структурными уравнениями поддержали гипотезу о положительной связи традиционализма с правым консерватизмом в 18 из 19 стран. Другой ключевой компонент консерватизма, а именно принятие неравенства, имел сильную связь с правой политической ориентацией в Западной Европе (14 из 15 стран), но ни в одной из четырех стран Восточной Европы, вошедших в выборку. Результаты моделирования структурными уравнениями показали, что отношение к неравенству является более сильным предиктором политической ориентации, чем отношение к традиционализму (но это верно лишь для Западной Европы). Гипотеза о том, что следование правилам будет линейно и положительно связано с правыми идеологиями по результатам регрессионного анализа нашла поддержку в Западной Европе, но не в бывших государствах Восточного блока; по результатам моделирования структурными уравнениями, эта связь последовательно наблюдалась и в Западной, и в Восточной Европе. В Западной Европе полностью подтвердилась также гипотеза о связи потребности в безопасности с правой политической ориентацией; в Восточной — эта потребность явилась скорее предиктором левой ориентации. Наибольший интерес представляет следующий результат исследования: в Западной Европе открытость новому опыту ассоциируется с большим равенством, а эгалитарианизм, в свою очередь, ассоциируется с левой политической ориентацией, но прямого эффекта открытости на политическую ориентацию обнаружено не было. В Восточной Европе открытость ассоциируется скорее с правой ориентацией (хотя она также связана с эгалитарианизмом)44.
Значительно меньше внимания исследователей получила обратная связь, а именно возможный эффект голосований на основные политические ценности и базовые индивидуальные ценности. Тем больший интерес представляют немногочисленные исследования, посвященные данному вопросу. Еще в конце 1990-х гг. было выявлено, что индивиды, голосовавшие за того или иного кандидата, имели склонность к изменению своих основных политических ценностей таким образом, чтобы они в большей степени согласовывались с таковыми выбранной партии и/или кандидата (основные политические ценности в этом исследовании включали в себя, например, эгалитарианизм, гражданские свободы, этноцентризм и др.)45. В более позднем исследовании М. Веччионе с соавторами рассматривалось влияние голосований на базовые индивидуальные ценности. Была выдвинута гипотеза (1) о том, что после голосования за ту или иную коалицию у голосовавших увеличивалась важность основных политических ценностей, являющихся совместимыми с политикой выбранной ими коалиции, при этом: а) у голосовавших за правоцентрист-
44 Ibid.
45 McCann J.A. Electoral choices and core value change: The 1992 presidential campaign // American Journal of Political Science. 1997. N 41.
ские коалиции возрастала важность свободного предпринимательства, закона и порядка, традиционной морали, слепого патриотизма и иностранного военного вмешательства, в то время как б) у голосовавших за левоцентристские коалиции возрастала важность равенства возможностей, гражданских свобод и принятия иммигрантов. Однако более ранние исследования не выявили влияния голосований на базовые индивидуальные ценности. Более того, базовые ценности находят отражение во всех сферах человеческой жизни, и политика является лишь одной из этих сфер и, вероятно, не самой значимой для большинства людей. Изменение базовых ценностей, которое сделает их более совместимыми с действиями индивида в одной из сфер жизни, может одновременно уменьшить их совместимость с его/ее действиями, поведением, мнениями в остальных сферах. Более того, будучи абстрактными, фундаментальными принципами, базовые ценности имеют тенденцию оставаться стабильными на протяжении времени и изменяться очень медленно. В связи с этим была выдвинута гипотеза (2) о том, что голосование за ту или иную коалицию имеет лишь незначительный эффект на базовые индивидуальные ценности или вовсе не имеет эффекта. Сбор данных осуществлялся за две недели до итальянских парламентских выборов 2006 г. и спустя месяц после выборов. Всего были опрошены 1379 респондентов, в итоговую выборку были включены голосовавшие за правоцентристские (370 чел.) и левоцентристские (519 чел.) коалиции. Результаты опроса были исследованы с помощью моделирования структурных уравнений. Эффект голосования на основные политические ценности оказался значимым для шести из восьми ценностей, все направления эффектов (положительные/отрицательные) соответствовали гипотезам. Голосование за левоцентристские коалиции увеличивало для голосовавших важность равенства, гражданских свобод и принятия иммигрантов. Голосование за правоцентристские коалиции увеличивало для голосовавших важность свободы предпринимательства, военного вмешательства, а также закона и порядка. При этом голосование ни за те, ни за другие коалиции не имело значимого эффекта на базовые индивидуальные ценности46.
Значительный интерес представляет исследование ценностных ори-ентаций сторонников Б. Обамы и Дж. Маккейна, голосовавших за этих двух кандидатов на президентских выборах в США в 2008 г. Гипотеза исследователей заключалась в том, что у голосовавших за кандидата от Демократической партии Б. Обаму предполагался более высокий уровень ценностей Универсализма и Благожелательности и более низкий уровень ценностей Власти, Конформности, Безопасности и Традиции по сравнению с голосовавшими за кандидата от Республиканской партии Дж. Мак-кейна. При этом предполагалось, что различие между голосовавшими будет наибольшим в ценности Универсализма. Окончательная выборка вклю-
46 Vecchione M, Caprara G, Dentale F., Schwartz S.H. Voting and values: Reciprocal effects over time.
чала 278 респондентов, из которых 67,99% голосовали за демократического кандидата, а 32,01% — за кандидата от республиканцев. Значительная часть гипотез подтвердилась — для голосовавших за Маккейна были важнее ценности Традиции, Конформности и Безопасности, а для голосовавших за Обаму — ценность Универсализма, причем именно по этой ценностной установке различие между двумя «лагерями» голосовавших было наибольшим47.
Своего рода обобщающим исследованием влияния базовых индивидуальных ценностей на голосования на данный момент можно считать работу 2017 г., выполненную крупным международным коллективом авторов в кросс-национальном разрезе48. В этом исследовании рассматривается влияние либерально-консервативной идеологии (т.е. политического спектра идеологий от левых до правых) на голосование, а также масштаб влияния базовых индивидуальных ценностей на идеологическое самопозиционирование. Исследования проводились в 16 странах, находящихся на пяти континентах (Европа, Северная Америка, Южная Америка, Азия и Океания). Выборка включала в себя демократические страны (Австралия, Германия, Израиль, Италия, Соединенное Королевство, США, Финляндия и Япония), страны, в которых демократия была восстановлена после относительно длительного периода правления авторитарных режимов (Бразилия, Греция, Испания, Турция), и посткоммунистические страны (Польша, Словакия и Украина). Исследовалась структура отношений всего набора ценностей с идеологическим самоопределением. Консервативные правые идеологии в большинстве стран подчеркивают безопасность, ограничение роли правительства и важность традиционных семейных и национальных ценностей. Такая политика совместима с ценностями Безопасности и Традиции и может выражать их мотивационные цели. Напротив, левые и либеральные идеологии подчеркивают достоинства государства всеобщего благосостояния, выражают серьезную озабоченность социальной справедливостью и терпимостью к различным группам (даже тем, которые могут нарушить традиционный общественный порядок), подчеркивают плюрализм и равенство. Ожидаемые последствия такой политики совместимы с ценностями Универсализма. Соответственно, исследователями была выдвинута гипотеза, что идеологическое самопозиционирование по шкале от левых до правых идеологий, равно как и по либерально-консервативной шкале, наиболее положительно соотносятся с ценностями Универсализма и наиболее негативно — с ценностями Безопасности и Традиции.
Круговая мотивационная структура из десяти ценностей, выделенная Ш. Шварцем, подразумевала, что корреляции будут снижаться от Универ-
47 Dirilen-Gumus O., Cross S.E., DonmezA. Who voted for whom? Comparing supporters of Obama and McCain on value types and personality traits // Journal of Applied Social Psychology. 2012. N42(12).
48 Caprara G.V., Vecchione M, Schwartz S.H. et al. Basic values, ideological self-placement, and voting: A cross-cultural study // Cross-Cultural Research. 2017. N 51(4).
сализма к Безопасности и Традициям в обоих направлениях вокруг круга. Однако следовало ожидать определенной степени изменчивости в силе связей конкретных ценностей с идеологическим самопозиционированием в различных национальных контекстах. Для измерения политического позиционирования респондентов им задавался вопрос, за какую партию они голосовали на последних национальных выборах в своей стране. Среднее значение политического позиционирования респондентов по шкале от 1 (левые идеологии) до 10 (правые идеологии) варьировалось от 3,38 в Австралии до 6,23 в Польше. Был использован многоуровневый регрессионный анализ, позволивший исследовать уникальный вклад десяти ценностей в идеологию в общей выборке, контролируя основные социально-демографические переменные (пол, возраст, доход и образование). Исследование показало, что ценности Универсализма являются предикторами предпочтения левой/либеральной идеологии во всех странах за исключением Украины и Словакии. Ценности Безопасности, Традиции и Конформности являлись предикторами предпочтения правой/консервативной идеологии в большинстве стран. Влияние других ценностей было слабее и намного менее согласовано между странами49.
Наконец, наибольший интерес в контексте настоящего исследования представляют работы, посвященные взаимосвязи базовых социально-политических ценностей и политического поведения (в том числе электорального) в России. Подобные работы сравнительно немногочисленны, однако ряд отечественных авторов сумели проследить взаимосвязь между социально-политическими ценностями и другими особенностями политического поведения россиян.
Особо следует отметить вклад, внесенный в разработку данной проблематики исследователями НИУ ВШЭ, в частности А.Н.Татарко и его коллегами при непосредственном участии Ш. Шварца. Так, в работе, опубликованной в 2017 г., ставится вопрос о том, какие базовые индивидуальные ценности были связаны с голосованием россиян за того или иного кандидата на выборах президента РФ в марте 2012 г. Эмпирические данные опроса, проведенного в двух федеральных округах России (п = 2061) в июле 2012 г., были оценены с помощью такого метода, как мультиномиальная логистическая регрессия. По результатам исследования, основной ценностной оппозицией, связанной с итогами этих выборов, была объявлена ценностная ось «Сохранение — Открытость к изменениям», выделенная Шварцем. В целом исследование не выявило принципиальных различий в базовых ценностях, транслируемых российскими политиками, участвовавшими в выборах50.
49 Ibid.
50 Татарко А. Взаимосвязь базовых человеческих ценностей и электорального поведения // Социальная психология и общество. 2017. № 8(1); Tatarko A., Mironova A. Electoral Choices and Basic Values of Russians // Basic Research Program Working Papers. Ser. Psychology. 2017. N WP BRP 72/PSY/2017.
Стоит обратить внимание на работы Е.Б. Шестопал и ее коллег с кафедры социологии и политической психологии факультета политологии МГУ. На постоянной основе они проводят массовые опросы населения относительно политических предпочтений. Например, опрос, проведенный сотрудниками кафедры в два этапа — с января по февраль и с марта по август 2013 г. (и = 2050), выявил, что наиболее важными для россиян были такие политические ценности, как безопасность, порядок, законность, ценность мира. Соответственно, наименее значимыми ценностями оказались национализм, коллективизм и традиционность. Интересны результаты опроса, отражающие то, с какими политическими ценностями ассоциируются политические партии в России. Так, Единая Россия ассоциируется с ценностями стабильности и порядка; «Патриоты России» — патриотизма, национализма и порядка; «Справедливая Россия» — справедливости; остальные партии (ЛДПР, «Яблоко», «Правое дело» и т.д.) ассоциируются у россиян с ценностью частной собст-венности51.
Также в рамках проекта «Образы власти в российском сознании», который начался в 1993 г., команда исследователей факультета политологии МГУ проводила опросы, нацеленные на определение политической ориентации россиян. Результаты опроса показали, что большинство граждан России определяют себя как «демократы» (32%), далее идут те, кто определил себя как «аполитичный» (19%), третье место в стране занимают «либералы» (17%). При этом большинство респондентов обозначили, что они не являются сторонниками ни одной политической силы (42,5%), далее по числу респондентов идет группа, обозначившая свою приверженность действующей власти (21%). Группа респондентов, заявившая о своей поддержке системной оппозиции, оказалась меньше, чем «провластная» (15,6%)52. Вместе с тем надо отметить, что использованная методика определения политических ориентаций в данном исследовании вызывает некоторые концептуальные вопросы.
К значительным отечественным исследователям социально-политических ценностей можно отнести Л.Г. Бызова. Его исследования, проведенные в начале 2010-х, были в основном посвящены ценностным кластерам России. На основе идей Н. Зубаревич о «четырех Россиях» ученый выдвинул собственные гипотезы о наличии в России того времени нескольких ценностных кластеров. На основе данных социологических исследований он попытался реконструировать ценностные ландшафты россиян, использовав для операционализации два параметра: представления респондента об идеальном социально-экономическом строе и представления респондента о необходимости укрепления/ослабления государства. В рамках своего исследования Л.Г. Бызов выделил три ценностных кластера, один
51 Шестопал Е.Б. Ценностные характеристики российского политического процесса и стратегия развития страны // Полис. Политические исследования. 2014. № 2.
52 Там же.
из которых делится на несколько подкластеров: «сторонники либеральных представлений о будущем России» («правые либералы/левые либералы»), «сторонники сочетания сильного государства и скорее капиталистических отношений» («правые государственники»), «сторонники сочетания сильного государства и скорее социалистических отношений» («левые государственники»). Исследователь утверждал, что наибольшая группа россиян относилась в начале 2010-х гг. к кластеру «левые государственники» (41%), далее шли «левые либералы» (28%), на третьем месте — «правые государственники» (26%), а меньше всего россиян причисляло себя к «правым либералам» (7%). Устойчивость такой кластеризации автор исследования для рассматриваемого им периода подтверждает тем, что для разных ценностных групп, выделенных на основе социологической статистики, оказывались валидными предпочтения различных «идеалов» в истории России. Например, правые либералы считали идеальным временем дореволюционную и современную Россию и т.д.53 Отметим, что наше недавнее исследование позволяет предполагать заметное изменение данной кластеризации54.
Говоря о ценностях населения России относительно общемировой перспективы, нельзя не отметить таких социальных исследователей, как В. Магун и М. Руднев, чьи работы посвящены ценностным характеристикам России в сравнении с другими странами Восточной и Западной Европы. Ученые опираются на данные European Social Survey, в основе методологии которого лежит опросник Ш. Шварца, а также на результаты реализованного ими факторного анализа. Результаты исследования показали, что Россия для ценностей категории «Сохранение» превосходит большинство европейских стран по отношению к ценности Безопасность и занимает средневысокое место по отношению к ценности Традиция — Конформность. При этом она в основном уступает большинству европейских государств в отношении к таким ценностям, как Гедонизм, Самостоятельность, Риск — Новизна, которые входят в категорию «Открытость к изменениям». Крайне низкие позиции в рейтинге европейских стран Россия занимает по отношению к ценности Забота о людях и природе, почти самое высокое место — по отношению к ценности Самоутверждение. Таким образом, на основе полученных выводов авторы утверждают, что Россия может быть охарактеризована как страна, для которой характерны «материалистические» ценности, если использовать классификацию, разработанную Р. Инглхартом55.
53 Бызов Л.Г. Избирательный цикл 2011—2012 годов через призму ценностных и идейных противоречий общества (часть I) //Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 2013. № 2(114).
54Коротаев A.B., Шульгин С.Г, Ефремов И.А. и др. Демографическая динамика, ценностные ориентации и электоральное поведение // SSRN 3347095: 2019. URL: https:// papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=3347095 (дата обращения: 09.04.2019).
55 Магун В., Руднев М. Ценностный портрет россиян на европейском фоне: Россия в зеркале Европейского социального исследования // Демоскоп Weekly. 2012. URL: http:// www.demoscope.ru/weekly/2012/0503/tema01.php (дата обращения: 23.10.2018).
Важный вклад в исследования регионального восприятия социально-политических ценностей россиян внес В.Г. Немировский. Он приводит данные по 14 регионам России, собранные социологами из Сибирского федерального университета и Центра изучения социокультурных изменений Института философии РАН под руководством Н.И.Лапина (n = 1163). Данные в регионах России были собраны в 2009—2012 гг., в каждом регионе выборка оказалась не менее 600 наблюдений. В.Г. Немировский основывает свою классификацию базовых социально-политических ценностей на классификации Ш. Шварца. Используя факторный анализ, он показывает, что для России в целом характерны три ценностных кластера. Первый включает в себя такие ценности, как благополучие, общительность, семья (23—30% общей описательной силы фактора). Второй кластер содержит такие ценности, как «жертвенность—инициативность», и характерен для населения семи регионов, в одном регионе России к нему добавляется ценность «традиция» (10—14%). Третий ценностный кластер является наиболее слабым с точки зрения описательной силы фактора и включает в себя ценности «своевольность—властность» (7—10%)56.
Стоит также упомянуть зарубежных авторов П. Чейсти и С. Вайтфил-да, которые провели в России ряд масштабных социологических исследований и определили, как социально-политические ценности россиян влияют на их политическое поведение. В рамках своих исследований, проведенных в 2011—2012 гг. (n = 1206), Чейсти и Вайтфилд пытались выяснить отношение респондентов к участию в уличных протестах. Применяя логистическую модель упорядоченного выбора (ordered logit model), они выяснили, что «авторитарные ценности» (идея о том, что стоило бы поддержать лидера, который решит все проблемы России, в обмен на демократический политический процесс), а также ценности этнонационализма являются значимыми предикторами положительного отношения к участиям в уличных протестах57. В рамках своего второго социологического исследования (n = 1500) Чейсти и Вайтфилд пытались понять, какие ценностные и социально-политические факторы влияют на поддержку Д. Медведева и В. Путина, на оценку граждан того, насколько эффективно правительство устранило последствия финансово-экономического кризиса 2008—2009 гг., а также состояние демократии в России. Применяя бинарную логистическую регрессию и логистическую модель упорядоченного выбора, авторы показали, что для всех трех случаев наличие демократических ценностей у респондента является значимым предиктором. Ценности свободного рынка являются значимым предиктором одобрения современной практики демократии в России, а также оценки того, как
56 Немировский В.Г. Ценностные и социально-сословные препятствия на пути социокультурной модернизация России и ее регионов // Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 2013. № 4(116).
57 Chaisty P., Whitefield S. Forward to democracy or back to authoritarianism? The attitu-dinal bases of mass support for the Russian election protests of 2011—2012 // Post-Soviet Affairs. 2013. Vol.29, N5.
правительство справилось с последствиями финансово-экономического кризиса 2008—2009 гг.58
Заключение
Подводя итог, хотелось бы отметить, что нами был проведен последовательный анализ различных подходов к пониманию того, чем являются ценности и каким образом они могут влиять на электоральное поведение. Можно увидеть, что ценности в широком смысле и политическая культура оказывают значительное влияние на электоральное поведение избирателей как в России, так и за рубежом. Начав обзор подходов к ценностным исследованиям с М. Вебера, мы рассмотрели теоретические схемы разных авторов с точки зрения пригодности к эмпирическим политологическим исследованиям ценностей. Так, нами был выделен корпус работ Р. Инглхарта, К. Вельцеля, Ш. Шварца и опирающихся на их теоретические базы авторов. Благодаря этим работам был выявлен достаточно четкий механизм влияния ценностных ориентаций на политическое поведение, в то же время данные теоретические подходы показали отличные результаты при апробировании их теоретических конструкций на эмпирических данных. К тому же многие российские исследования дестабилизации и политического поведения показали, что теоретические схемы Инглхарта, Вельцеля и Шварца вполне применимы для России и хорошо позволяют различить значимые для нас данные. В целом можно сказать, что нами был выделен аппарат для сборки и анализа данных, дающий возможность проводить сравнительные исследования и хорошо подходящий для России. Вместе с тем имеются основания полагать, что для адекватного исследования влияния ценностных ориентаций россиян на их электоральное поведение требуется и разработка существенных методологических модификаций.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Башкирова Е.И. Трансформация ценностей российского общества // Полис. 2000. № 6.
Бызов Л.Г. Избирательный цикл 2011—2012 годов через призму ценностных и идейных противоречий общества (часть I) // Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 2013. № 2(114).
Вебер М. Основные социологические понятия // Избранные произведения. М., 1990.
Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Избранные произведения. М., 1990.
Вельцель К., Инглхарт Р., Александер Э., Понарин Э.Д. Распутывание связей между культурой и институтами на примере эмансипации человечества // Журнал социологии и социальной антропологии. 2012. № 15(4).
58 Chaisty P., Whitefield S. The effects of the global financial crisis on Russian political attitudes // Post-Soviet Affairs. 2012. Vol. 28, N 2.
Вольвач В.Г. Российская и западноевропейская системы ценностей в социально-политической практике // Омский научный вестник. 2001. № 15.
Зинькина Ю.В., Слинько Е.В., Быканова Д.А., Коротаев А.В. Динамика ценностей и модернизация: Опыт количественного анализа // Журнал социологии и социальной антропологии. 2018. № 21(1).
Инглхарт Р., Вельцель К. Модернизация, культурные изменения и демократия. Последовательность человеческого развития. М., 2011.
Коротаев А.В., Зинькина Ю.В., Слинько Е.В., Билюга С.Э. Возраст, ценности и модернизация в глобальной перспективе // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 27. Глобалистика и геополитика. 2018. № 1.
Коротаев А.В., Зинькина Ю.В., Шульгин С.Г., Быканова Д. А. Почему пожилые люди более религиозны, чем молодые? Когортные и возрастные факторы, или будущее религиозных ценностей в экономически развитых странах // Религиоведение. 2017. № 3.
Коротаев А.В, Шульгин С.Г., Ефремов И.А. и др. Демографическая динамика, ценностные ориентации и электоральное поведение // SSRN 3347095: 2019. URL: https://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=3347095
Лапкин В.В. Трансформация политических ценностей российских избирателей // Политическая наука. 2002. № 2.
Лапкин В.В., Пантин В.И. Восприятие западных институтов и ценностей в постсоветском пространстве: Опыт Украины и России // Полис. Политические исследования. 2004. № 1.
Магун В., Руднев М. Ценностный портрет россиян на европейском фоне: Россия в зеркале Европейского социального исследования // ДемоскопWeekly. 2012. URL: http://www.demoscope.ru/weekly/2012/0503/tema01.php
Немировский В.Г. Ценностные и социально-сословные препятствия на пути социокультурной модернизация России и ее регионов // Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 2013. № 4(116).
Нечаев Д.Н. Консервативные ценности в программных документах политических партий РФ на парламентских выборах—2011 // Среднерусский вестник общественных наук. 2013. № 1.
Пантич Д. Конфликты ценностей в странах транзиции // Социологические исследования. 1997. № 6.
Петухов В.В. Массовые ценности, политическая ориентация и взаимоотношения с властью российских избирателей // Новое поколение. 1999. № 2 (4).
ТатаркоА. Взаимосвязь базовых человеческих ценностей и электорального поведения // Социальная психология и общество. 2017. № 8(1).
Тищенко С.М., Халтурина Д. А, Коротаев А.В. Социально-психологические особенности цивилизаций современного мира (по результатам проекта «Мировые ценности») // Системный мониторинг глобальных и региональных рисков. 2010. Т.2.
Туровский Р.Ф. Региональная идентичность в современной России // Российское общество: Становление демократических ценностей. М., 1999.
Шестопал Е.Б. Ценностные характеристики российского политического процесса и стратегия развития страны // Полис. Политические исследования. 2014. №2.
Adorno T.W., Frenkel-Brunswik E, Levinson D.J., Sanford R.N. The authoritarian personality. N.Y., 1950.
Altemeyer R.A. Right-wing Authoritarianism. Winnipeg, 1981.
Barnea M.F., Schwartz S.H. Values and Voting // Political Psychology. 1998. N 19(1).
Bizumic B, Duckittb J. Investigating Right Wing Authoritarianism With a Very Short Authoritarianism Scale // Journal of Social and Political Psychology. 2018. N 6 (1).
Brint S, Abrutyn S. Moral-values politics: The emergence of an electoral system // Evangelicals and democracy in America. Vol. II: Religion and Politics. N.Y., 2009.
Caprara G.V., Schwartz S.H., Vecchione M, Barbaranelli C. Response to the Comments by Pawel Boski // European Psychologist. 2008. N 13(3).
Caprara G.V., Vecchione M, Schwartz S.H. Why People Do Not Vote // European Psychologist. 2012. N 17(4).
Caprara G.V., Vecchione M, Schwartz S.H. et al. Basic values, ideological self-placement, and voting: A cross-cultural study // Cross-Cultural Research. 2017. N 51(4).
Chaisty P., Whitefield S. Forward to democracy or back to authoritarianism? The attitudinal bases of mass support for the Russian election protests of 2011—2012 // Post-Soviet Affairs. 2013. Vol. 29, N 5.
Chaisty P., Whitefield S. The effects of the global financial crisis on Russian political attitudes // Post-Soviet Affairs. 2012. Vol. 28, N 2.
Chamsy el-Ojeili. Reflecting on Post-Fascism: Utopia and Fear // Critical Sociology. 2018. URL: https://doi.org/10.1177/0896920518768867
Christie R., Jahoda M. Studies in the Scope and Method of "The authoritarian personality": Continuities in Social Research. Glencoe, Illinois, 1954.
Dalton R.J., Flanagan S.E., Beck P.A. Electoral change in advanced industrial democracies: Realignment or dealignment? Princeton, N.J., 2017.
Dion M.L., Diez J. Democratic Values, Religiosity, and Support for Same-Sex Marriage in Latin America // Latin American Politics and Society. 2017. N 59 (4).
Dirilen-GUmUs O, Cross S.E., Donmez A. Who voted for whom? Comparing supporters of Obama and McCain on value types and personality traits // Journal of Applied Social Psychology. 2012. N 42 (12).
Dorfman P.W., Howell J.P. Dimensions of national culture and effective leadership patterns: Hofstede revisited //Advances in international comparative management. 1988. N3.
Gevorgyan G. Does Culture Matter? Using Accommodation, Framing, and Hofstede Theories to Predict Chinese Voters' Perceptions and Attitudes toward Culturally Oriented Online Political Advertising // China Media Research. 2010. N 6(1).
Grenness T. Hofstede Revisited: Is Making the Ecological Fallacy when Using Hofstede's Instrument on Individual Behavior Really Unavoidable? // International Journal of Business and Management. 2012. N 7(7).
Hofstede G. Culture's Consequences: International Differences in Work-Related Values // Sage Publication. 1984. N 5. Cross-cultural Research and Methodology series.
Hofstede Insights (Сравнение стран). URL: https://www.hofstede-insights.com/ product/compare-countries/
Inglehart R. The Silent Revolution in Post-Industrial Societies // American Political Science Review. 1971. N 65(4).
Inglehart R. The Silent Revolution: Changing Values and Political Styles Among Western Publics. Princeton, N.J., 1977.
Inglehart R. Postmaterialist Values and the Shift from Survival to Self-Expression Values // The Oxford Handbook of Political Behavior / Ed. by R.J. Dalton, H.D. Klingemann. Oxford, 2007.
Inglehart R., Norris P. The Developmental Theory of the Gender Gap: Women's and Men's Voting Behavior in Global Perspective // International Political Science Review. 2000. N21(4).
Inglehart R., Welzel C. Modernization, Cultural Change and Democracy: The Human Development Sequence. N.Y., 2005.
Jiga-Boy G.M., Maio G.R., Haddock G, Tapper K. Values and behavior // Handbook of value Perspectives from economics, neuroscience, philosophy, psychology and sociology. Oxford, 2009.
Jose-Valeriano F.-A, Lázaro R.-A, María -Isabel G.-B. The Effect of Societal Values on Local Government Transparency: Applying Hofstede's Cultural Dimmensions // Lex Localis. Journal of Local Self-Government. 2013. N 11(4).
Jost J.T., Glaser J., Kruglanski A.W., Sulloway F.J. Exceptions That Prove the Rule-Using a Theory of Motivated Social Cognition to Account for Ideological Incongruities and Political Anomalies: Reply to Greenberg and Jonas // Psychological Bulletin. 2003. N 129.
Jost J.T., Glaser J., Kruglanski A.W., Sulloway F.J. Political Conservatism as Motivated Social Cognition // Psychological Bulletin. 2003. N 129.
Kandler C, Bleidorn W., Riemann R. Left or right? Sources of political orientation: The roles of genetic factors, cultural transmission, assortative mating, and personality // Journal of personality and social psychology. 2012. N 102 (3).
Korotayev A., Zinkina J., Slinko E, Meshcherina K. Variation of human values and modernization: preliminary results // Актуальные проблемы глобальных исследований: Ценности глобального мира: Сб. науч. трудов участников V Международной научно-практической конференции / Под ред. И.В. Ильина. М., 2018.
Leimgruber P. Values and Votes: The Indirect Effect of Personal Values on Voting Behavior // Swiss Political Science Review. 2011. N 17(2).
Mattson K. The Trumpian Personality // Dissent Magazine. 2018. Winter.
McCann J.A. Electoral choices and core value change: The 1992 presidential campaign // American Journal of Political Science. 1997. N 41.
Morris Ch. Varieties of human value // Humanist. 1956. Vol. 16.
Piurko Y, Schwartz S.H., Davidov E. Basic Personal Values and the Meaning of Left-Right Political Orientations in 20 Countries // Political Psychology. 2011. N 32 (4).
Punnett B.J., Withane S. Hofstede's Value Survey Module: To embrace or abandon // Advances in international comparative management. 1990. N 5.
Schwartz S.H. Universals in the content and structure of values: Theory and empirical tests in 20 countries // Advances in experimental social psychology. N.Y., 1992.
Schwartz S.H., Caprara G.V., Vecchione M. Basic Personal Values, core Political Values, and Voting: A Longitudinal Analysis // Political Psychology. 2010. N 31(3).
Schwartz S.H., Caprara G, Vecchione M. et al. Basic Personal Values Underlie and Give Coherence to Political Values: A Cross National Study in 15 Countries // Political Behavior. 2014. N36(4).
Schwartz S.H., Cieciuch J., Vecchione M. et al. Value tradeoffs propel and inhibit behavior: Validating the 19 refined values in four countries // European Journal of Social Psychology. 2017. N 47(3).
Tatarko A., Mironova A. Electoral Choices and Basic Values of Russians // Basic Research Program Working Papers. Ser. Psychology. 2017. N WP BRP 72/PSY/2017.
Thorisdottir H., Jost J.T., Liviatan I., Shrout P.E. Psychological Needs and Values Underlying Left-Right Political Orientation: Cross-National Evidence from Eastern and Western Europe // The Public Opinion Quarterly. 2007. N 71 (2).
Titus H.E., Hollander E.P. The California F scale in psychological research: 1950—1955 // Psychological Bulletin. 1957. N 54(1).
Vecchione M., Caprara G., Dentale F., Schwartz S.H. Voting and Values: Reciprocal Effects over Time // Political Psychology. 2013. N 34(4).
YaprakA., Cannon H.M., Calantone R.J. Value System Transformations in Emerging Economies: A Cross-National Comparison // Proceedings of the 2007 Academy of Marketing Science (AMS) Annual Conference. Cham, 2007.
