CC BY
172
jflpflinrnbi оышьшого ршж
•ш о,
1 Согласно определению, принятому Рамочной конвенцией ООН по изменению климата, понятие «climate change» относится только к человеческой деятельности. Природные факторы обозначаются как «climate variability» (изменчивость климата).
2 Climate Change 2007(a).
А.Б.Вебер
ГЛОБАЛЬНОЕ ИЗМЕНЕНИЕ КЛИМАТА В ПОВЕСТКЕ ДНЯ МИРОВОЙ ПОЛИТИКИ
17 апреля 2007 г. Совет Безопасности ООН впервые в своей истории обсудил вопрос о глобальном изменении климата. Обсуждение проводилось по инициативе правительства Великобритании, которая председательствовала тогда в Совете Безопасности. Помимо 15 членов Совбеза, в обсуждении пожелали участвовать представители еще 40 государств из разных регионов планеты. Включив этот вопрос в повестку дня, Совет Безопасности тем самым откликнулся на растущую в мире озабоченность угрожающими последствиями климатических изменений.
Насколько обоснована эта озабоченность, показал очередной, четвертый по счету, доклад Межправительственной группы экспертов по изменению климата (МГЭИК), действующей под эгидой ООН. Согласно заключению экспертов, глобальное потепление неоспоримо и уже необратимо. Опираясь на обобщенные данные научных исследований, проводившихся в течение последних шести лет по всему миру, авторы доклада делают вывод о существенной роли в изменении климата антропогенного фактора. Теперь можно считать вполне доказанным, что со времени промышленной революции оно во все большей мере обусловливается деятельностью человека1.
В окончательном виде доклад будет утвержден на специальной сессии МГЭИК осенью этого года. Но уже опубликованные материалы не оставляют сомнений в научной достоверности содержащихся в них оценок и выводов. Это окончательно лишает почвы попытки — а их предпринималось немало — принизить значение глобального потепления, уклониться от необходимости реагировать на эту угрозу — самую серьезную из всех, с которыми когда-либо сталкивалось человечество.
Темпы глобального потепления ускоряются: если в ХХ в. поверхностная температура на Земле выросла примерно на 0,6 градуса по Цельсию, то в текущем столетии прогнозируется повышение в среднем от 1,8 до 4 градусов, причем по максимальному сценарию — от 2,4 до 6,4 градуса2. Несмотря на предпринимаемые развитыми странами усилия по сокращению выбросов общий объем эмиссии двуокиси углерода увеличивается. Как полагают эксперты, к 2030 г. выбросы в атмосферу двуокиси углерода (основного компонента парниковых газов) могут удвоиться. Все это предвещает дальнейшее нарастание катастрофических для населения Земли процессов: подъем уровня Мирового океана, затопление низколежащих прибрежных территорий, а также малых океанических островов, все более частые и обширные наводне-
лиришлы сшстьшого pfbmtikl
3 Climate Change 2007(b).
4 Wackernagel et al.
2002.
5 Stern s.a.
ния и засухи, сокращение площади пахотных земель, снижение урожайности зерновых в засушливых районах, потоки вынужденной «экологической» миграции, распространение опаснейших инфекционных заболеваний, исчезновение миллионов видов флоры и фауны и т. д.3
Прогрессирующее изменение климата непосредственно связано с нарушением глобального биосферного равновесия. Использование человечеством биосферных ресурсов превысило к началу XXI столетия допустимые пределы как минимум на 20—40%, а возможно — и больше4. Несмотря на технологические достижения в области ресурсосбережения, мир приближается к физическому пределу потребления важнейших природных ресурсов. В ближайшие десятилетия наступит глобальный водный кризис — ситуация, когда хроническая нехватка пресной воды коснется не менее трети населения планеты. Продолжающееся загрязнение атмосферы продуктами сгорания углеводородного топлива губительно сказывается на здоровье людей.
Климатические изменения будут иметь серьезные экономические последствия. Как отмечается в Обзорном докладе об экономических аспектах изменения климата, подготовленном группой исследователей под руководством бывшего главного экономиста Всемирного банка Н.Стерна (2006)5, наибольший ущерб изменение климата причинит развивающимся странам, особенно самым бедным. Страны, расположенные в высоких широтах (в том числе и Россия), могут на первых порах выиграть от потепления, но при росте температуры более чем на 2— 3 градуса его издержки намного перевесят эвентуальные (и весьма сомнительные) выгоды. К середине текущего столетия экономические потери от ураганов, смерчей, наводнений, засухи, лесных пожаров могут превзойти потери, причиненные мировыми войнами и кризисами первой половины ХХ в. Накаты жары, подобные тому, что испытала Европа в 2003 г., когда от тепловых ударов умерло 35 тыс. человек, а потери в сельском хозяйстве достигли 15 млрд. долл., станут обычным явлением.
6 Письмо Постоянного представителя Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии при ООН от 5 апреля 2007 г. на имя Председателя Совета Безопасности ^/2007/186).
У конфликтов, создающих угрозу миру и безопасности, могут быть разные побудительные мотивы: борьба за власть и влияние; идеологические, религиозные, этнические, национальные и межгосударственные противоречия; экономическое, социальное и политическое неравенство. Глобальное изменение климата, казалось бы, не относится к их числу, однако его воздействие становится реальным фактором усиления упомянутых выше мотивов.
Правительство Великобритании представило в Совет Безопасности «концептуальный документ», где было выделено несколько направлений возможного влияния климатических изменений на ситуацию в сфере безопасности 6.
1. Пограничные споры. Таяние ледников и повышение уровня моря, обусловленные глобальным потеплением, могут уже в нынешнем столетии привести к серьезным изменениям береговых линий и очерта-
лиршлглы сшсшюго ршж
7 Высказывания участников дискуссии приводятся по стенографическому отчету о заседании Совета Безопасности (http://www.un.org/ russian/document/ saction/2007/apr-june.html).
ний глобальной суши. Это породит споры по поводу межгосударственных границ, морских экономических зон и других территориальных прав (например, в отношении континентальных шельфов в Северном Ледовитом океане).
2. Миграция населения. Наводнения, нехватка пресной воды, снижение производительности сельского хозяйства вызовут увеличение миграционных потоков, в том числе трансграничных. К середине нынешнего столетия число вынужденных переселенцев может достичь 200 млн. человек. Миграция такого масштаба, сопровождающаяся изменением этнического состава населения, усилит воздействие факторов, способствующих дестабилизации и возникновению конфликтов.
3. Нехватка энергии и других ресурсов. Изменение климата чревато нарастанием дефицита таких ресурсов, как пресная вода, пахотные земли, продовольствие и рыбные запасы. Обострение конкурентной борьбы за ресурсы в пределах отдельных общин и между государствами повысит угрозу вооруженных конфликтов.
4. Социальная напряженность. Глобальное потепление может серьезно затруднить решение проблем развития и борьбы с нищетой в развивающихся странах, что повлечет за собой усиление социальной напряженности, способное вылиться в острые конфликты как внутри отдельных государств, так и между ними.
5. Гуманитарные кризисы. Изменение климата повышает вероятность стихийных бедствий, ведущих к гуманитарным кризисам. Такие кризисы, как показывает опыт, сопровождаются обострением социальной напряженности и этнических конфликтов в трансграничных районах, что может негативно сказаться на международной безопасности.
Открывая заседание Совета Безопасности ООН, посвященное глобальным климатическим изменениям, представитель Великобритании М.Беккет (тогда — министр иностранных дел) особо подчеркнула правомерность обсуждения этой проблемы в рамках данного института. Одной из важнейших задач Совета Безопасности, заявила она, является предотвращение конфликтов, и поскольку изменение климата может усилить действие конфликтогенных факторов, оно должно рассматриваться не только с точки зрения экономики, развития и окружающей среды, но и с точки зрения безопасности7.
К сходной аргументации прибегла министр экономического сотрудничества и развития Германии Х.Вичорек-Цойль, которая отметила, что, хотя Совет Безопасности обычно занимается более непосредственными угрозами международному миру, «нельзя пренебрегать и менее очевидными и более отдаленными причинами конфликтов». С этой позицией солидаризовались представители Франции, Италии, Австрии, Бельгии, Дании, Нидерландов, Норвегии, Словакии, Швейцарии, Японии, а также некоторых развивающихся стран. Поддержал ее и новый Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун, который обрисовал несколько возможных угроз международному миру и безопасности, обусловленных изменением климата.
лиришлы оыжтьшого рштпо.
С правомочностью обсуждения Советом Безопасности проблем, связанных с глобальными климатическими изменениями, согласились, однако, далеко не все страны, принявшие участие в дискуссии. Так, представитель КНР Лю Чженьминь, не отрицая влияния климатических изменений на ситуацию в сфере международной безопасности, выразил мнение, что «в целом и по сути» это вопрос устойчивого развития, который должен рассматриваться на форумах, «доступных для всех стран». А представитель Пакистана Ф.Амил, выступавший от имени Группы 77, прямо обвинил Совет Безопасности в «искажении» Устава ООН и посягательстве на права большинства членов этой организации.
Этот мотив — о необходимости обсуждения последствий изменения климата на самых широких международных форумах — звучал в выступлениях представителей и других развивающихся стран. Позицию Группы 77 и Китая поддержали Движение неприсоединения и Группа африканских государств. Категоричен был посол Индии в ООН Н.Сен, который заявил, что трактовка изменения климата как угрозы противоречит смыслу статьи 39 Устава ООН и что предлагаемые сценарии катастроф «не следует принимать всерьез», поскольку гораздо более значимым конфликтогенным фактором является нехватка ресурсов для развития и борьбы с нищетой.
Конечно, последний довод весьма уязвим: конфликты из-за нехватки ресурсов могут быть следствием изменения климата. Об этом свидетельствует, в частности, трагедия Дарфура (Судан), где войне, унесшей более 200 тыс. жизней, предшествовали два десятилетия засухи, которая и стимулировала жестокий конфликт между земледельчес-' См. Пан Ги Мун кими и скотоводческими общинами8. Но западная интерпретация «кли-2007. магических» угроз безопасности, которая связывает их преимущественно с развивающимся миром, вызывает у его представителей опасение, что развитые страны хотят решить проблему глобального потепления за счет бедных стран. Не случайно в ходе дискуссии они делали упор на то, что главную ответственность за ухудшение климата на планете несут развитые страны, что причиной глобального потепления является не только эмиссия углекислого газа, но и хищническая эксплуатация природы, приносимой в жертву «промышленному прогрессу», а также «неолиберальная модель развития, которую некоторые индустриальные общества пытаются навязать всему миру».
Отмечая значение доклада Межправительственной группы экспертов ООН, многие участники дискуссии, в том числе представители развивающихся стран, ссылались также на Обзорный доклад об экономических аспектах изменения климата (далее — доклад Стерна). Эмиссия парниковых газов, утверждается там, была и остается следствием экономического прогресса. Увеличение ее масштабов, наблюдаемое с середины XIX в., строго коррелирует с ростом ВВП на душу населения. До сих пор свыше 70% всей эмиссии С02 приходилось на промышленные страны Северной Америки и Европы, однако дальней-
лиришлы оыдестьснюго тьпт
ший ее рост будет связан прежде всего с индустриализацией развивающихся стран.
Согласно оценке авторов доклада Стерна, увеличение эмиссии парниковых газов, если оно не будет остановлено, может привести к экономическим издержкам, эквивалентным потере как минимум 5% мирового ВВП ежегодно, а с учетом более широкого круга «нерыноч-9 Stern s.a. ных» рисков — до 20%9. Предотвратить катастрофу, подчеркивается в докладе, способны лишь решительные меры, направленные на постепенное сокращение выбросов парниковых газов. Но это требует проведения политики, основанной на взаимной ответственности и коллективных действиях.
Подобные выводы и рекомендации, как и следовало ожидать, вызвали серьезные возражения со стороны представителей развивающихся стран. Внимательное изучение доклада Стерна, заявил на заседании Совета Безопасности Н.Сен (Индия), показывает, что в период до 2050 г. все тяготы по уменьшению выбросов парниковых газов лягут на плечи развивающихся стран. Что касается развитых стран, то их вклад в сокращение объема выбросов сведется к коммерческим инвестициям, причем растущие издержки развивающихся стран будут погашаться путем предоставления кредитов, аналогичных кредитам по линии механизма «экологически чистого» развития.
Такая трактовка доклада Стерна не вполне адекватна. В докладе говорится, что большую долю ответственности за сокращение эмиссии — в размере 60—80% от уровня 1990 г. — возьмут на себя богатые страны. Но верно и другое. От относительно продвинутых в экономическом отношении развивающихся стран ожидают вклада, соответствующего их возможностям. При этом одной из главных мер должно стать глобальное выравнивание цен на углеводородные источники энергии (с учетом побочных эффектов их использования), что повлечет за собой их удорожание для развивающихся стран. Суммарные инвестиции последних в сокращение выбросов оцениваются в 20—30 млрд. долл. ежегодно. Все это, естественно, воспринимается как дополнительное препятствие для развития и борьбы с нищетой.
Другими словами, налицо конфликт между ближайшими (среднесрочными) и долгосрочными интересами и фундаментальные расхождения в оценке приоритетности задач, связанных с борьбой против глобального потепления. Для развивающихся стран на первом месте стоит развитие. Они рассматривают глобальное потепление прежде всего как угрозу развитию, а развитие — как путь к решению проблем, связанных с глобальным потеплением. Неудивительно, что предлагаемые Западом меры по смягчению последствий глобального потепления расцениваются ими как неоправданное отвлечение ресурсов.
В этом есть, конечно, своя логика. Перед развивающимися странами стоят огромные внутренние проблемы, и, чтобы их решить, нужен экономический рост. Все представители этих стран, участвовавшие в прениях в Совете Безопасности, подчеркивали важность перехода к ус-
10 См. Хольц-Химе-нес 2007.
_паршшглы оыжтьшого тьпт_
тойчивому развитию (sustainable development) и ссылались на Цели в области развития, сформулированные в Декларации тысячелетия, принятой главами государств мира на юбилейной сессии Генеральной Ассамблеи ООН в 2000 г.
Вместе с тем в позиции развивающихся стран содержится глубокое противоречие, ведь в перспективе именно они понесут наибольший экономический ущерб от изменений климата. В конечном счете вопрос состоит в том, кто должен взять на себя бремя издержек по смягчению последствий климатических изменений. Европейский Союз и Япония готовы увеличить свой вклад в решение этой задачи, но ожидают соответствующих усилий от Китая, Индии и других крупных развивающихся стран, которые, однако, не хотят брать на себя чрезмерные, с их точки зрения, обязательства.
Для промышленно развитых стран актуален другой аспект проблемы развития. Лишь немногие официальные их представители готовы признать, что глобальное потепление связано со сложившейся в этих странах нерациональной моделью производства и потребления. Такое признание прозвучало лишь в выступлении заместителя министра иностранных дел Италии В.Кракси, который поставил в один ряд опасности, обусловленные изменением климата, и те, что проистекают из «принятой у нас сейчас модели экономического роста».
Экономический рост и развитие — не тождественные понятия. Экономический рост относится к экспоненциальным процессам, а такие процессы всегда предельны. Слабость выводов доклада Стерна — в желании убедить, что смягчение последствий глобального потепления возможно при сохранении нынешних темпов экономического роста, за счет технологических инноваций. Но это противоречит содержащемуся там же утверждению, что глобальное потепление является результатом экономического роста.
Что касается новых технологий, то они не панацея. Новые технологии порождают и новые проблемы, как это произошло, в частности, с генетически модифицированными продуктами, пестицидами и т. п. Большие надежды сегодня возлагают на биотопливо, поскольку оно вроде бы должно сократить потребность в нефти как источнике энергии. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что переход на биотопливо чреват усилением конкуренции за землю, воду и другие ресурсы, ростом цен на продукты питания и сокращением их производства, а тем самым — еще большим распространением голода в бедных странах Юга10.
Получается замкнутый круг. Как говорилось на встрече ЕС—Япония накануне саммита «большой восьмерки» в Германии (Хайлиген-дамм, июнь 2007 г.), к 2050 г. страны Запада намерены сократить выбросы окиси углерода в два раза. Но поскольку к тому времени объем их ВВП предположительно возрастет в 2,5—3 раза, для достижения такого результата удельная эмиссия СО2 (на единицу ВВП) должна сократиться в 5—6 раз. Вряд ли это реально. К тому же усилия развитых стран мо-
лиришлы сшсшюго тьпт
гут быть сведены на нет ускорением темпов роста Китая. Индии и ряда других развивающихся стран. Недаром все имеющиеся прогнозы сходятся в том, что использование углеводородных источников энергии, а соответственно — и эмиссия парниковых газов в ближайшие десятилетия будут увеличиваться.
Поэтому речь должна идти не только о новых технологиях, позволяющих сокращать вредные выбросы, но и об изменении модели развития, об отказе от сверхпотребления и расточительности. Разумеется, это не означает прекращения роста вообще. Применительно к бедным странам он остается необходимым условием развития. При низком исходном уровне и умножающемся населении преодолеть бедность без наращивания материального производства невозможно. Однако при относительно высоком уровне развития общества и стабильной численности населения зависимость процветания от темпов экономического роста снижается.
Авторы доклада Стерна отдают себе отчет в трудностях, связанных с предлагаемыми ими мерами, указывая на значение факторов, лежащих за пределами технологий и регулирования рынка углеводородов, в том числе на необходимость изменения поведения, привычек, образа жизни. Эта сторона проблемы затрагивается и в докладе МГЭИК. Но в обоих случаях — ввиду непопулярности требований умеренности и самоограничения — о ней говорится мимоходом, глухо, как о чем-то второстепенном.
Возможно ли преодолеть антагонизм между развитыми и развивающимися странами в данном вопросе? Задача крайне трудная: богатые страны не хотят поступиться образом жизни, присущим «обществу потребления», бедные не могут отказаться от увеличения промышленного производства и экономического роста. Это столкновение интересов препятствует выработке согласованной программы действий в защиту окружающей среды.
Основой компромисса могла бы послужить позиция ЕС, Японии и некоторых других государств, придерживающихся точки зрения, что глобальное потепление — это и угроза безопасности, и проблема развития и потому принцип «или-или» здесь контрпродуктивен. Как отметил представитель Республики Корея Цой Ён Джин, серьезность проблемы «требует переосмысления многих областей политики, а также образа жизни людей». Нужны общие решения, которые основывались бы на «просвещенных национальных интересах». Представление о национальном интересе должно расшириться таким образом, чтобы интересы каждой нации воспринимались в соответствии с глобальной перспективой.
Обсуждение в Совете Безопасности последствий климатических изменений не предусматривало принятия какого-либо итогового документа. Но по ходу прений был высказан ряд предложений. Одно из главных, поддержанное многими, — о проведении встречи руководите-
ларшшглы оыжтьшого ршш
лей государств мира по вопросу об изменении климата. Подчеркивалась настоятельная необходимость разработки режима эффективной борьбы с последствиями глобального потепления после окончания действия Киотского протокола, то есть после 2012 г. Франция предложила создать Экологическую организацию на основе Программы ООН по окружающей среде.
Осознание серьезности проблемы и необходимости неотложных мер постепенно проникает в мировую политику. Пример подает Европейский Союз, который на саммите в Брюсселе в марте 2007 г. одобрил предложение Германии в одностороннем порядке сократить к 2020 г. выбросы парниковых газов на 20%. Более того, ЕС готов пойти на 30-процентное (по сравнению с 1990 г.) снижение вредных выбросов — при условии, что его примеру последуют другие развитые страны (при посильном вкладе продвинутых в экономическом отношении развивающихся стран).
Германия, председательствовавшая в ЕС в первой половине 2007 г., предприняла ряд шагов, чтобы побудить другие страны присоединиться к инициативе Евросоюза. На встрече в Вашингтоне канцлер ФРГ А.Меркель попыталась склонить к этому президента США Дж.Бу-ша. Буш отреагировал специальным заявлением, где утверждал, что США эффективно противостоят вызову климатических изменений и сокращают вредные выбросы (хотя на практике они продолжают там расти). Незадолго до саммита «большой восьмерки» в Хайлигендамме он вновь вернулся к этой теме, впервые признав глобальные масштабы и остроту проблемы, а также потребность в совместных международных действиях.
Стремясь уйти от обвинений в том, что США препятствуют усилиям по борьбе с глобальным потеплением, президент Буш объявил о «новой инициативе», призванной «внести вклад» в обсуждение этой проблемы на саммите «восьмерки». Он сказал, что Соединенные Штаты намерены «вместе с другими нациями» установить «новые рамки» для решения проблемы парниковых газов на период после 2012 г., призвал другие страны «присоединиться» в этом (!) к Соединенным Штатам и обещал созвать серию встреч представителей государств, ответственных за большую часть эмиссии парниковых газов. Одновременно Буш дал понять, что не подпишется ни под каким документом, предполагающим жесткие ограничения на выброс парниковых газов. Каждая страна сама должна определять свои цели — без какого-либо обязывающего механизма.
Предложения Буша были, таким образом, сформулированы как альтернатива переговорному процессу в рамках ООН. Позиция США, четко обозначивших нежелание брать на себя какие бы то ни было конкретные обязательства, стала камнем преткновения на хайлигендаммс-ком саммите «восьмерки», где проблема борьбы с глобальным потеплением должна была занять центральное место. Как и следовало ожидать, никаких принципиальных решений по этому вопросу принято не было.
лиршлглы сшсшюго рштпо.
11В начале августа США обратились к 15 индустриальным государствам с приглашением принять участие в намеченной на 27—28 сентября встрече в Вашингтоне.
12 Цит. по: НГ-Дипкурьер. 28.05.2007.
В пространном итоговом заявлении «Рост и ответственность в мировой экономике», согласованном после многочасовых переговоров, изменение климата оказалось задвинуто на второй план. Лидеры «восьмерки» лишь пообещали «серьезно рассмотреть» предложение ЕС (поддержанное Канадой и Японией) сократить вдвое глобальную эмиссию парниковых газов к 2050 г., признали Рамочную конвенцию ООН об изменении климата «подходящим форумом» для обсуждения соответствующих сюжетов и подтвердили свою готовность принять участие в запланированной на декабрь 2007 г. конференции ООН по изменению климата. В порядке «компромисса» участвовать в переговорах о выработке нового глобального соглашения об ограничении эмиссии парниковых газов, которое должно придти на смену Киотскому протоколу, согласились и Соединенные Штаты. Вместе с тем саммит поддержал предложение Буша об организации в ближайшем будущем встреч между главными эмитентами парниковых газов11. Представители стран «восьмерки» предварительно провели переговоры с так называемыми пороговыми государствами — Бразилией, Китаем, Индией, Мексикой и Южной Африкой, которые были приглашены на заключительное заседание «большой восьмерки». В совместном заявлении в общей форме был затронут и вопрос об их возможном вкладе в борьбу с глобальным изменением климата.
Достигнутый в Хайлигендамме расплывчатый компромисс, похоже, полностью удовлетворил Россию, которая не проявила особой активности в обсуждении этого вопроса. Более того, на заседании Совета Безопасности 17 апреля представитель РФ В.Чуркин призвал «избегать панических настроений» в связи с угрозой глобального потепления. Возможно, такой настрой связан с тем, что Россия, большая часть территории которой расположена в высоких широтах, может на первых порах выиграть от глобального потепления. Выступая на Петербургском экономическом «Давосе» сразу после саммита «восьмерки», В.Путин заявил, что на политическом уровне эту проблему решить сложно и что базу для решения должно создать научное и технологическое развитие. Тем самым он дал понять, что не относит эту проблему к политическим приоритетам России. Правда, не очень ясно, как подобный подход соотносится с утверждением, что «Россия в целом должна нести соразмерную своему положению и возможностям ответственность за глобальное и социально-экономическое развитие»12.
Позиция США, судя по всему, устраивает и Китай, который уже сейчас занимает второе место по общему объему выбросов СО2, а в недалеком будущем, видимо, выйдет на первое место. Накануне саммита в Хайлигендамме КНР опубликовала собственный план действий, в котором отвергала идею обязательных ограничений на выбросы парниковых газов под предлогом того, что, будучи страной поздней индустриализации, вынуждена соотносить улучшение экологических показателей с поступательным экономическим ростом. Обнародованный план сводится, в сущности, к мерам по повышению энергоэффективности (на
лиришлы сшстьшого pfbmtikl
20% к 2012 г.). Между тем, согласно прогнозам экспертов, если Китай не начнет сокращать эмиссию СО2, то в течение ближайших 25 лет она в два раза превысит совокупную эмиссию богатейших наций мира.
13 http:// www.project-syndicate.org/ printcommentary/ sachs120/russian.
Стоит отметить, что несколькими месяцами раньше Дж.Сакс довольно пессимистически оценивал ситуацию в этой сфере: «Глобальный экономический рост и увеличение населения оказывают беспрецедентное давление на физическую окружающую среду, и это давление, в свою очередь, вызывает беспрецедентные проблемы в наших обществах. Тем не менее политики по большей части совершенно не знают об этих тенденциях. Правительства не готовы встретить их во всеоружии» (http:// www.project-syndicate.org/ print_commentary/ sachs116/russian).
14 Guardian. 18.04.2007.
15 http:// www.project-syndicate.org/ printcommentary/ stiglitz85
16 http:// www.project-syndicate.org/ printcommentary/ fischer15/
Результаты обсуждения проблем изменения климата на высоких международных форумах вызывают противоречивые оценки. Некоторые наблюдатели видят в них чуть ли не революцию в мировой политике. «Мир переживает великую политическую трансформацию, в ходе которой изменение климата переместилось в центр внимания национальной и глобальной политики», — утверждает в своем комментарии по поводу доклада МГЭИК Дж.Сакс13. «Дискуссия в ООН о климатических изменениях показывает, что великие державы, наконец, прислушались к доводам разума», — вторит ему Дж.Фридланд из английской «Гардиан»14. Позиция ЕС, «особенно в отношении глобального потепления», говорит о том, «что мелкая эгоистичность может быть отвергнута во имя достижения общего блага. <...> Другой мир действительно возможен. Но для этого Европа должна взять на себя лидерство в достижении этой цели», — доказывает Дж.Стиглиц15.
Но существуют и прямо противоположные оценки. Итоги саммита в Хайлигендамме, считает бывший министр иностранных дел ФРГ Й.Фишер, отнюдь не стали «политическим чудом», как кому-то хотелось бы верить. Обещание «серьезно исследовать» возможность сокращения мировых выбросов парниковых газов к 2050 г., представленное как «трудный компромисс», на деле означает не что иное, как попытку отложить решение вопроса «в долгий ящик»16. Согласие Буша участвовать в проводимых под эгидой ООН переговорах о новом соглашении в развитие Киотского протокола едва ли свидетельствует о реальном изменении позиции нынешней администрации США. Скорее это вынужденный жест в адрес американских избирателей, многие из которых серьезно озабочены проблемой глобального потепления.
Не внушает особого оптимизма и то, что правительства и руководители крупных корпораций в поисках путей смягчения последствий климатических изменений возлагают все свои надежды на новые технологии и рыночные механизмы их распространения и внедрения. Между тем ни технический прогресс, ни рынок сами по себе не решат проблем, которые требуют изменения типа социального и экономического развития. Определяющее значение здесь имеет выбор политики развития.
Политика развития — сравнительно новое понятие; оно утвердилось после второй мировой войны и долгое время адресовалось прежде всего странам третьего мира. Его переосмысление началось позднее, с осознанием глобальных экологических угроз. Тогда же получила распространение концепция устойчивого развития, которая ставит во главу угла принципы достаточности, умеренности, самоограничения. В упомянутом выше докладе МГЭИК возможность смягчения последствий глобального потепления связывается в первую очередь со сдвига-
лиришлы сшсшюго тьпт
ми в образе жизни, в культурных, поведенческих, потребительских установках17. Однако в документах ООН, «большой восьмерки» и других высоких форумов ссылки на «устойчивое развитие» давно уже носят ритуальный характер, это своего рода дань условности, «lip service», за которыми ничего не следует. Признание необходимости изменения типа развития наталкивается на серьезные препятствия, заложенные в структуре современных обществ. Однако без такого изменения вряд ли удастся избежать катастрофических последствий глобального потепления.
Библиография НГ-Дипкурьер. 2007.
Пан Ги Мун. 2007. Война и климат // НГ-Дипкурьер. 2.07.
Хольц-Хименес Э. 2007. Пять мифов о переходе на биотопливо. — Le Monde diplomatique. № 6.
Climate Change 2007(a): The Physical Science Basis. Summary for Policymakers. Contribution of Working Group I to the Fourth Assessment Report of the IPCC (http://www.ipcc.ch).
Climate Change 2007(b): Impacts, Adaptation and Vulnerability. Summary for Policymakers. Working Group II. Contribution to the IPCC Fourth Assessment Report (http://www.ipcc.ch).
Climate Change 2007(c): Mitigation of Climate Change. Summary for Policymakers. IPCC Fourth Assessment Report, Working Group III (http://www.ipcc.ch).
Guardian. 2007.
Stern Review Report on the Economics of Climate Change (http:// www.hm-treasury.gov.uk/).
Wackernagel M. et al. 2002. Tracking the Ecological Overshoot of the Human Economy // Proceedings of the National Academy of Sciences. Vol. 99. № 14.
17 Climate Change 2007(c).
