CC BY
73
14. Лесков Л.В. Синергетика культуры // Вестник МГУ. 16. Лем С. Сумма технологии / Пер. с польского. М.: «Изд.
«Философия». 2004. № 4. С. 35-57. АСТ»; СПб.: Terra Fantastica, 2002. 668 c.
15. Лесков Л.В. Синергетика культуры (продолжение) // 17. Меркулов И.П. Эволюционируют ли наши когнитив-
Вестник МГУ. «Философия». 2004. № 5. С. 14-35. ные способности? // Вопросы философии. 2005. № 3. С. 92-102.
N.N. Kozhevnikov, A.A. Ilyin
Evolutional Conceptions in Classical, Nonclassical and Postnonclassical Philosophy
The article gives a philosophical analysis of main evolutional conceptions resulted in forming the main tendencies of postnonclassical universalism.
■4ННГ
УДК 911.10
Г.Н. Максимов
ГЛОБАЛИЗАЦИЯ СЕВЕРНЫХ ПРОБЛЕМ
В аспекте глобализации рассматриваются вопросы экономики (горная промышленность, морской промысел, энергетика, транспорт, туризм) коренных народов северной полярной области Земли.
Под глобальными проблемами подразумеваются проблемы, имеющие решающее значение для судеб человечества. Появление их во второй половине XX столетия связано с:
- научно-техническим прогрессом (в частности, развитием наукоемких технологий), который привел к взрывообразному развитию промышленности, что, в свою очередь, привело к расширению использования природных ресурсов, включая возможности исчерпания их;
- демографическим взрывом, что привело к скачку урбанизации, увеличению производства потребления продовольствия и других продуктов жизнеобеспечения до кризисных размеров;
- качественным и количественным ростом вооружения, что привело к возможности уничтожения всего человечества;
- ростом мобильности населения и информатизацией, что явилось угрозой уменьшения разнообразия (в том числе исчезновения культур и даже языков) как фактора устойчивости цивилизации;
- превышением загрязнения окружающей среды над всеми возможно допустимыми нормами, приведшим к угрозе самого существования живого.
Все эти, возможно и другие, здесь не названные новые условия бытия человечества стали вовлекать в сферу глобализации все новые явления. Начавшись только с угрозы мировой ядерной войны, экологии и продовольствия, глобализация охватывает все новые и новые стороны жизни людей нашей маленькой планеты.
Поэтому появляется возможность рассмотреть воп-
рос о глобализации проблем Арктики и северных территорий вообще (циркумполярных территорий). Раньше “макушка” Земли рассматривалась в глобальном аспекте только с точки зрения природных балансов. Северная полярная область является глобальным “холодильником” в межширотном обмене теплом. В этом смысле она является планетарной “кухней” погоды и климата, составляя одно из звеньев общей циркуляции атмосферы. Таким же образом Северный Ледовитый океан является составной частью мировой циркуляции гидросферы в системе океанических течений и речного стока. Мировое значение в балансе воды имеет и лед Арктики - 8,8 млн кв. км морского и около 3 млн кв. км континентального и горного льда. Значение имеет и животный мир полярной области как область гнездования многочисленных перелетных птиц, как область обитания животных моря и суши, морских, пресноводных и полупроходных рыб, составляющих определенную биомассу планеты и генофонд живых организмов.
Целью настоящего материала является попытка вскрытия отдельных сторон общественного бытия человека в запредельных (экстремальных) и краевых (маргинальных) условиях Севера как части глобальной стратегии нашей общечеловеческой цивилизации.
Поиск путей развития «северов» после краха индустриальной модели их развития, которая была скопирована с “материка”, является важнейшим направлением исследований для стран, имеющих северные территории. Об этом крахе на основе солидных и верифицированных официальной статистикой материалов пишет А.Н. Пет-
ров [1]. На российском Севере в 1991-1996 годах абсолютный спад промышленности составил 10%, хотя доля «северов» относительно повышалась ввиду еще большего кризисного спада на юге. В годы подъема промышленности в стране спад продолжался на 5-6% ежегодно. На Канадском Севере занятость в горной промышленности вследствие свертывания предприятий снизилась по сравнению в 1970-ми годами в 2,5 раза, доля «северов» в национальном ВВП упала на 30%. В России это привело к потере более 1,5 млн населения (исключения составляют лишь Западная Сибирь и Западная Якутия по известной причине - нефтегазо- и алмазодобыча - важнейшие валютообразующие отрасли страны). В Канаде из 30 городских поселений в 26 поселениях за 1996-2001 гг. население снизилась в среднем на 7,3%. Так что проблема северных территорий оказалась общей для планетарного Севера.
В обыденном сознании Север обычно воспринимается как страна с тяжелыми условиями проживания. Такое понимание в принципе правильно, но не дает возможности измерить “условия”. В литературе последних десятилетий стало модно говорить о Севере как о совокупности регионов с экстремальными условиями. Однако это понятие не является адекватным. Ведь для северных оленей, белых медведей, эскимосов, чукчей и т. д. условия их обитания не могут быть запредельными (экстремальными). Понятие экстремальности, таким образом, является относительным. Подлинно экстремальные для человека условия сохраняются лишь на голых каменистых и ледниковых островах Арктики, где нет топлива (плавник не гарантирует возможность постоянного жительства).
Поэтому и предпринимались разные попытки формального (выраженного в мере) определения понятия севера. Обзор этих определений имеется почти в любом североведческом произведении. В одно время в Канаде южную границу Севера проводили по 60° с.ш.; в США проводили по изотерме июля 10° при среднегодовой нулевой температуре. Канадский исследователь Л.-Е. Ам-лен попытался ввести комплексную балльную оценку и получил, что 90% территории Канады относится к Северу. Российские исследователи Севера С.В. Славин [2], а затем и Г. А. Агранат [3] использовали природные признаки, имеющие экономическое значение: отсутствие земледелия и скотоводства, последствиями чего является низкая плотность населения. Есть другие подходы, учитывающие многолетнюю мерзлоту, вегетационный период, сумму активных температур [4]. Т.М. Красавская, положив в основу выделения Севера социально-экономические критерии, получила, что Российский Север занимает 67% ее площади [5]. Следовательно, нет четких критериев выделения Севера. В страны внеправительственной организации “Северный Форум” входит даже такая южная преимущественно субтропическая страна, как Япония.
Поэтому здесь мы также вынуждены будем использовать понятие Севера без формальных подходов как Ар -
ктическую и циркумполярную область. Она с точки зрения экономики является областью расселения коренных северных народов, занимающихся преимущественно традиционным хозяйством. Промышленное население в очень значительной части состоит из мигрантов.
История и современное состояние экономики, главным образом, характеризуется двумя практически несоп-рикасающимися областями деятельности.
Для коренного населения - это пушной и зверобойный промысел, оленеводство и звероводство, а также рыболовство. Сколько-нибудь планетарного значения эти отрасли в настоящее время не имеют, но они чрезвычайно важны для поддержания материальной жизни коренных народов. С точки зрения рассматриваемой темы еще важнее то, что традиционные отрасли способствуют сохранению традиционной материальной и духовной культуры коренных малочисленных народов как составной части общечеловеческой цивилизации. Это первая область хозяйствования.
Вторая область. В связи с истощением недровых богатств в староосвоенных южных географических зонах взоры многих северных стран обратились на свои циркумполярные области. Пионерными в этом отношении были Ивигтутское (Гренландия) месторождение криолита, которое начало разрабатываться с 1856 года (минерал сначала использовался в производстве эмалей, затем в алюминиевой металлургии в качестве растворителя глинозема в электролитической ванне, в последующем использовался в керамике), нынче иссякло, а также добыча золота на Аляске (сначала около Фэрбенкса и Нома, потом шире). С XX столетия началось массовое горно-промышленное освоение Севера - меди у оз. Большое Медвежье, урана у оз. Большое Невольничье и т.д. [3]. Со второй половины века обнаружены запасы нефти, газа, драгоценных металлов и камней, руд цветных и черных металлов, угля планетарного масштаба. Освоение этих месторождений привлекло огромный приток населения, численность которого в десятки, сотни раз превышает численность коренного населения.
Сначала стали осваиваться апатито-нефелиновые, железорудные, никелевые, золоторудные и каменноугольные месторождения европейской части России, Аляски и севера Канады (Кольский полуостров, Воркута, полуостров Кенай, Лабрадор, провинции Юкон, Макензи и др.) и некоторых районов Сибири (Алдан, Норильск, Северо-Восток Якутии, Магаданская область, Чукотка и др.). Со второй половины прошедшего столетия стали осваиваться новые месторождения олова, алмазов в Якутии, открывались все новые месторождения нефти, газа и металлических руд (никеля, железа, меди и т.д.) на американском севере.
Глобализация значения северной экономики начинается с 60-х годов, когда стали осваиваться нефтегазоносные месторождения севера Западной Сибири (Березовские, Мегионские, Сургутские, Тазовские), которые
внесли решающий вклад в энергетический баланс России и всей Восточной Европы. Несколько меньшее по масштабу влияние оказали нефтегазоносные месторождения Аляски (Кенай, Арктическое плато и др.), железорудные месторождения Лабрадора. Однако дальние внутренние и экспортные перевозки этих видов топлива и сырья вплоть до Японии позволяют говорить и об их глобальном значении.
Если освоение недровых богатств будет продолжаться экстенсивным путем, глобальное значение также приобретет освоение месторождений нефти, олова, алмазов и других полезных ископаемых шельфа Арктических морей Евразии, акваторий Аляски и Канадского Арктического архипелага. В шельфовых мелководьях этих регионов в настоящее время идет достаточно интенсивная разведка с обнадеживающими результатами, а на Аляске морской промысел нефти является ведущим. Стремление к освоению арктического шельфа, по крайней мере, будет иметь два глобальных аспекта: экологический и политический.
Экологический аспект ясен - освоение шельфа приведет к загрязнению воды и воздуха акватории Северного Ледовитого океана, которое будет иметь планетарное значение. Воды этой акватории вследствие замедленности биогеохимических процессов обладают низкой способностью к самоочистке. Загрязнение распространится и на Атлантический океан по двум путям разгрузки полярных вод - через Гренландское море и проливы Канадского архипелага. Не исключено, что загрязнению подвергнутся и ландшафтные зоны не только арктического, но и субарктического пояса, которые также уязвимы.
По политическому аспекту следует напомнить, что принятие “теории” арктических секторов в 1925 году оспаривается до настоящего времени. В связи с появлением “теории” исключительного экономического интереса на акватории прилегающих морей и на их ложе, безусловно, обострится политическое противостояние северных государств. Пишут о том, что под видом научных исследований российская Арктика поделена на зоны: Баренцово и Карское море - Норвежский полярный институт; море Лаптевых и Якутия - Институт морской геологии и Институт им. А. Вегенера (Германия); Северный Ледовитый океан - Полярный центр Вашингтонского университета (США) и Суцовой фонд (Япония). Прослеживается стремление вытеснить Россию с трасс Северного морского пути. Предпринимаются попытки иностранных государств изменить его правовой статус. “Так, Норвегия на протяжении длительного времени стремится преобразовать СМП в международную транзитную магистраль, неподконтрольную России” [6, с. 27].
Из других областей деятельности человека на Севере только зверобойный промысел и рыболовство были развиты в масштабах, которые играли роль в мировых балансах. Уникальным был и промысел гагачьего пуха, но он ни по объему, ни по стоимости не имел существен-
ного значения не только в мировом масштабе, но и в бюджетах соответствующих стран. Добыча пушнины, а затем и звероводство тоже имели лишь региональное значение, хотя в отдельные исторические периоды они играли, особенно в России и Канаде, существенную роль в формировании валютного баланса. Оленеводство всегда имело лишь региональное значение и этим занималось за редкими исключениями только коренное население. А на североамериканском севере неоднократные попытки введения оленеводства не давали ожидаемого эффекта, и оно развито в мизерных количествах, не отвечающих кормовым ресурсам региона.
Морской промысел зверя на севере Атлантического океана европейскими странами начался с 1586 года. Это была вторая неудачная попытка Джона Девиса пройти через Северный полюс на Тихий океан. На обратном пути он загрузил свой корабль звериным жиром и удачно возместил расходы по экспедиции. После этого в течение четырех столетий европейцы промышляли зверя близ Гренландских берегов. Своего максимума промысел кита в мире достигал в 60-е годы прошлого века, когда добывали до 65 тысяч голов. Только подрыв численности зверя в этом регионе в 1980-е годы вынудил прекратить этот промысел, оставив квотированную охоту для коренных жителей.
Столь же давнюю историю имеет европейское рыболовство в Северной Атлантике, где перемешиваются теплые атлантические и холодные арктические воды, создавая благоприятные условия для продуцирования фитопланктона - первичного звена пищевой цепи, замыкающейся в рыбах. Из 14 важнейших рыболовных районов мира 3 находятся в пределах рассматриваемого северного региона: Северо-Восточная Атлантика у норвежских берегов, Северо-Западная Атлантика у берегов Гренландии и Лабрадора, включая Ньюфаундлендскую банку и Тихоокеанский Север [7]. Правда, и рыбный промысел в настоящее время находится на стадии прекращения, что вынудило рыболовные флотилии искать добычу, в основном, на юге Тихого океана. Так, в 1970-х годах было замечено истощение стад морского окуня у Лабрадора и мыса Нордкап, позже и основных видов добычи: трески, пикшы и камбалы. Катастрофическое сокращение рыбной ловли у юго-западных берегов Аляски произошло в 1960-х годах. Здесь основой добычи являются лососевые: горбуша, кета, кижуч, чавыча - полупроходные рыбы. В результате развития целлюлозно-бумажной и нефтяной промышленности были загрязнены реки-нерестилища, что и привело к резкому спаду численности этих рыб. Сказался и перелов в условиях свободной конкуренции. Однако при рациональном, нормированном вылове, надлежащем экологическом надзоре нерестилищ эта отрасль хозяйства имеет шансы на долгое существование.
Что касается марикультуры, то в холодных арктических и субарктических водах она пока что не представляется перспективной.
Важное значение Север имеет в транспортном отношении. Транспортное освоение Северного морского пути, имея четырехсотлетнюю историю, практически началось только в XX веке. Первое сквозное плавание северо-восточным проходом осуществил знаменитый шведский полярный исследователь А.Э. Норденшельд (1878-79) на парусно-паровом судне “Вега”. В самом конце XIX века был введен первый в мире ледокол “Ермак”, открыв своим появлением принципиально новый способ активного плавания в полярных льдах. Первый проход в одну навигацию был осуществлен только в 1932 г. ледокольным пароходом “Сибиряков”. В этом же году в Советском Союзе было учреждено Главное управление Северного морского пути. Оно сыграло исключительно большую роль не только в промышленном освоении прибрежных районов, но и всего Севера страны. В годы глубокого общего кризиса страны Севморпуть пришел в упадок.
Однако это отнюдь не означает потерю мирового значения Северо-Восточного морского пути. По мере развития интеграционных процессов в Азиатско-Тихоокеанском регионе значение этого морского пути, как кратчайшего от Северной Пацифики до Северной Атлантики, будет возрастать, способствуя глобализации экономики всего северного полушария.
Меньшее значение имеет Северо-Западный проход. Первым этим проходом прошел Р. Амундсен в 1903-06 гг. на яхте “Иоа”. Однако в последующем не было сделано практических шагов к освоению этого пути. Причин может быть две. Первая: до самого последнего времени Канада не занималась проблемами своего Дальнего Севера, осваивая лишь Средний Север, расположенный достаточно глубоко на континенте. Поэтому она не имела мощного ледокольного флота. Лишь фактическая оккупация Канадского Арктического архипелага военными США и современное проявление перспектив шельфа вынудило Канаду заниматься вопросами политического суверенитета и экономического освоения своего Дальнего Севера.
Вторая причина кроется в природе этой части Арктики. В восточном секторе Арктики дрейф льда имеет так называемый антициклональный характер. Лед плавает кругами по часовой стрелке. Поэтому разгрузка части льда идет через узкие проходы между островами Архипелага от восточного сектора Арктики к Баффинову морю. Забивая проливы между многочисленными островами архипелага паковый (многолетний) лед затрудняет плавание в этом регионе, где припайный (прибрежный) лед оттаивает лишь в августе. Поэтому плавание в этом регионе осуществляется за редкими исключениями лишь по частям, а не сквозное. Это обстоятельство позволяет говорить, что Северо-Западный проход, если не будут Канадой приняты кардинальные меры по строительству атомных ледоколов, способных ходить через север Гренландии, не будет иметь того значения, которое имеет Северо-Восточный проход.
Важнейшее значение приобретает воздушный путь
через полярную область, являющийся кратчайшим путем, соединяющим многие регионы северного полушария. Открытие Арктического сектора России положило начало кроссполярным перелетам воздушным путем из Северной Америки в Юго-Восточную Азию, что приводит к экономии времени (следовательно, горючего), измеряемого часами.
Глобальная экономика, основанная на информатизации и технологических инновациях, прежде всего, направлена на преодоление экстенсивного характера современного хозяйствования, основанного на нещадной эксплуатации природных, т.е. недровых ресурсов. И это делается исключительно в интересах национально-государственного эгоизма, не имеющего дела до глобальных интересов всего человечества. Такой тип освоения, особенно невозновляемых ресурсов, не может быть назван иначе как дискриминацией будущих поколений.
Благоприятную тенденцию в преодолении такого положения вещей можно видеть в том, что гипертрофированное развитие первичной (производственной) сферы уже преодолевается в развитых странах, где по занятости трудоспособного населения преобладает сфера обслуживания. Можно надеяться, что это будет мировой тенденцией. В этом случае огромные недровые богатства Севера будут сохранены для будущих поколений, которые сумеют извлекать их в разумных размерах и с использованием технологий, оберегающих хрупкую природу северов.
Это мнение подтверждается содержанием стратегии устойчивого развития. Один из фундаментальных пунктов этой стратегии в докладе Международной комиссии по окружающей среде и развитию (Комиссия Брунтланд) конспективно звучит следующим образом: нынешнее поколение должно использовать не все доступные природные ресурсы, а лишь ту их часть которая обеспечивает качественное улучшение современного мирового сообщества; будущие поколения имеют на ресурсы Земли неотъемлемое право [8].
Однако было бы совершенной утопией полагать, что можно ликвидировать все следы эксплуатационного использования, особенно недровых богатств и рыбного промысла: уже давно существующие города, горные предприятия, базы флота и т. д.
Об освоенности территории можно косвенно судить по плотности населения. Современная плотность населения Дальнего Севера весьма различна. На 100 кв. км территории на севере Аляски, Юконе и Северо-Западных территориях Канады проживает 0,7 человек; Гренландии (в свободной от льда части) - 0,6; в Исландии - 270; в Лапландии - чуть менее 100; на севере европейской России 730 (в т.ч. в такой дальней области, как Мурманская 460); на севере Западной Сибири - порядка 50; в Якутии
- 33; на севере Дальнего Востока - 26. В настоящее время на российском Севере проживает 80% приполярного населения мира [5]. Таким образом, если об интенсивности освоения территории судить по плотности населения,
то освоенность российского Севера на три-четыре порядка выше американского.
Это как минимум связано было с двумя особенностями освоения русского Севера. Первая - длительность истории колонизации. Русский север начал заселяться поморами еще с XV века, а Сибирский север - с конца XVI (со времен Ермака). Вторая особенность заключается в достаточно длительной социалистической стратегии освоения окраин, которая исходила из концепции равномерного социально-культурного развития в масштабах всей страны, базисом которого стало бы равномерное социально-экономическое развитие. Стремление к достижению идеи равномерного развития привело к тому, что даже небольшие горно-промышленные предприятия, существование которых заведомо было недлительно, обеспечивались полным набором инфраструктуры, что и привело к перенаселению северов. Теперь некоторые географы (в частности, В.М. Котляков, Г.А. Агранат [9]) говорят о том, что из российского Севера можно без ущерба для производства изъять до 20, даже до 40% населения.
В кризисные годы с восточного сектора российского Севера (Восточной Якутии и Чукотки) шла убыль населения. Особенно катастрофично это произошло на Чукотке, где население уменьшилось наполовину. Добыча олова и вольфрама прекратилась, добыча золота сократилась в 2,5 раза, втрое сократилась добыча угля, поголовье оленей сократилось более чем в 4 раза, рыболовство как отрасль хозяйства исчезло [10].
Сокращение населения будет происходить и по мере естественного истощения добываемых полезных ископаемых. В настоящее время ученые и управленцы осознали, что надо в корне менять стратегию освоения Севера. Говорят о глубокоэшелонированном освоении, где могут быть три уровня: система горных предприятий со сменным населением, занимающимся только основным производством; система базовых поселений, которые призваны обеспечить эффективное материальное и кадровое снабжение добычных предприятий, отдых и лечение вахтовиков, а также всеми социальными услугами; уже существующие большие города Севера, где идет подготовка кадров, откуда осуществляется управление и организация освоением территории.
В вахтовом методе освоения, однако, есть свои недостатки. Он не способствует развитию производительных сил региона, так как ориентирован только на изъятие определенного количества ценных веществ; частая смена условий труда и отдыха, особенно в разных природных условиях, отрицательно влияет на здоровье вахтовиков, затрудняет адаптацию и ре акклиматизацию; порождая психологию временщика, снижает производительность труда, приводит ксоциальным последствиям: алкоголизму, проституции и преступности вообще; все это в конечном итоге приводит к снижению производительности и качества труда.
С другой стороны, на американском Севере строи-
тельство базовых поселений на экологически чистых, малонаселенных местностях с их возможностями отдыха на природе, как показывают социологические опросы, является дополнительным стимулом привлечения и закрепления населения [3]. Можно добавить, что базовые поселения могут быть достаточно часты, что позволит находить места работы в одном часовом поясе, при аналогичных природных условиях, особенно по гипсометрическому уровню и климату. Кроме того, и сами вахтовые поселения должны иметь какой-то минимум социальной инфраструктуры: медпункт, библиотеку с хорошим набором общенаучной, профессиональной и художественной литературы, спортивный зал и тренажеры, не говоря уже о бытовых условиях городского типа. В любом случае о тотальной остановке всех производств в обозримом будущем не может быть и речи.
Тем не менее горно-промышленное освоение Севера в обозримом будущем должно сокращаться. По мере естественного исчерпания ныне осваиваемых месторождений массовых полезных ископаемых, особенно энергоносителей, можно сворачивать их добычу. Резервирование уже разведанных запасов с точки зрения глобальной экологии объективно правомерно. Тем более у человечества появляются надежды на использование нетрадиционных способов получения энергии. Исключение может составить добыча редких полезных ископаемых: алмазов, золота, сурьмы, урана, олова, редкоземельных элементов, связанных с такими геологическими структурами и их металлогеническими особенностями, которые не имеют аналогов в староосвоенных территориях.
В производстве энергии в глобальных масштабах Север может быть интересен с точки зрения более широкого использования ветровой и солнечной энергии. Для развития первого вида получения экологически чистой энергии из неисчерпаемых ресурсов сегодня нет других препятствий, кроме отдаленности и экономической эффективности. Большое количество ветряных дней в году при средних годовых скоростях более 8 м/с из-за открытости пространств благоприятствует развитию ветровой энергетики. Что касается солнечной энергии, то имеются два благоприятных фактора и один ограничивающий. Благоприятны большое количество солнечных часов в летнее время и огромные в биологическом смысле пустынные пространства, что позволяет без ущерба для живого вещества биосферы покрывать земную поверхность энергетическими установками (отражателями или накопителями в зависимости от технологии получения энергии). Неблагоприятна сезонность солнечного свечения до полного его отсутствия в зимнем сезоне в течение разного количества дней в зависимости от широты местности. Поэтому строительство большого количества (глобального значения) гелиоэнергетических установок можно предположить лишь в весьма отдаленной перспективе, когда появится возможность глобального кольцевания энергосистем. Но вопрос заслуживает изучения уже теперь.
Технологически и технически уже апробированные приливные электростанции (Кислая губа в России и Аннаполис в Канаде [11]) не получают широкого развития только из-за слабой, против тепловых станций, конкурентоспособности. Однако чем меньше будет исчерпаемых энергоносителей, тем они будут дороже, и нетрадиционные энергоносители на неисчерпаемых ресурсах станут все более привлекательными.
Совершенно реальным для осуществления уже в близкой перспективе глобальным инструментом развития северных территорий является международный туризм (внутренний туризм при любом его развитии не может иметь глобального значения ввиду малочисленности населения). Туризм вообще становится мировым феноменом XXI столетия, развивающимся очень быстрыми темпами. Этому способствует развитие информации и транспорта, общего материального благосостояния населения и восприятие мобильности как нормы бытия (смена психологической и социальной ментальности). Туристский бизнес становится одним из самых перспективных не только для отдельных стран, ной в мировом экономическом балансе в целом. По данным Всемирной туристской организации ООН, в 2002 г. зарубежные страны посетило 719 млн туристов (это 11% населения мира - Г.М.), а по прогнозу - в 2020 году эта цифра достигнет 1603 млн [12]! Невозможно поэтому не рассмотреть потенциал Севера в развитии туризма.
Особенно перспективным видом северного туризма является экстремальный туризм. Человек по мере повышения удобств, в основном городской жизни (главными туристами в обозримом будущем останутся горожане, а не сельчане), стремится к испытанию самого себя в разных экстремальных ситуациях: спорте (самые яркие примеры - альпинизм и скалолазание), физических перегрузках (на тренажерах, например), неординарных ситуациях психологического плана вплоть до аморальных (насилие, наркотики, например) и т.д. Появились даже спортсмены-экстремалы (бегуны на сверхдальние дистанции, ныряльщики под лед и просто “моржи” и др.). Север с его суровыми условиями, безлюдьем, неустроенностью, наличием разнообразных природных комплексов (тайги, гор, тундры, каменистых и ледяных пустынь), невероятного разнообразия погоды (пурга, многодневная слякоть, зимняя стужа, летний зной с обилием гнуса) представляет собой идеальное место для экстремального туризма. Опыт накапливается. В Якутии складывается, например, весьма перспективный маршрут “Полюс холода”.
В Северной Америке (и не только на Севере) давно развит этнографический туризм. Привлекательность этого вида туризма усиливается возможностью приобщения коренного населения к современному бизнесу через сервис, производство и сбыт сувениров. На российском Севере этот вид туризма находится в столь зачаточном состоянии, что не приходится говорить об его влиянии даже на местные бюджеты, не то что о глобальном его
значении. Но этот вид туризма, несомненно, имеет будущее.
Привлекательна может быть спортивная охота, которая имеет обширную базу: пушные, копытные, птицы, рыба, морские животные в любой сезон года. И все это в любых сочетаниях и в самых разнообразных условиях. Конечно, тут нужно строгое регулирование.
Можно на Севере с его редкой заселенностью предложить совершенно оригинальный вид туризма - отшельнический. Для людей с неустойчивой психикой городская жизнь с ее постоянными стрессами по самым невероятным причинам не является вполне комфортной. Для них отшельничество может иметь лечебное значение. Думается, что на нашей планете найдется немало состоятельных людей, способных заплатить хорошие деньги за неделю, месяц и может быть год спокойной жизни в одиночку, парой или малой группой в любых бытовых условиях: в коттедже, иглу, тордохе, яранге - по выбору.
Огромны ресурсы Севера в отношении чистой пресной воды. В Северный Ледовитый океан вливается 4 тыс. куб. км речных вод (из 45 мирового стока). В размерах, невредных для экологии и водного баланса акваторий; обычно можно изымать воду из рек в размерах, не превы -шающих ежегодного колебания стока. Это дает порядка 300-400 куб. км (а это объем стока, близкий стоку такой великой реки, как Лена) чистой пресной воды для переброски в вододефицитные регионы юга. Проекты такого рода обсуждались применительно к северным рекам в Канаде, США, Советском Союзе. Сейчас, правда, разговоры на этот счет поумерились, но идея, однажды брошенная, имеет свойство возрождаться. Природный дисбаланс увлажнения между регионами существует, что может дать толчок на возрождение этой мысли, которая имеет несомненный глобальный интерес в ракурсе экономики . О чрезвычайно модной в свое время теме по стро -ительству гигантских ГЭС в устьевых частях северных рек сегодня по экологическим соображениям говорить не стоит. Но не нужно забывать о запасах пресной воды ледников на островах - континентальных и горных, которые в отдаленном будущем тоже, вероятно, будут иметь значение в тех размерах, которые позволят использовать их расход хотя бы в виде айсбергов.
Совершенно неизученным экономическим ресурсом является холод - основное свойство Севера, этого планетарного суперхолодильника. Между тем использование естественного холода для сохранения скоропортящихся продуктов является для жителей Севера само собой разумеющимся. Не подсчитано только, сколько электрической энергии это экономит. На Севере имеется обширный опыт использования холода в управлении сроками переправ, в строительстве зданий и дорог. Настало время исследовать возможности использования этого планетарного холода в более обширном плане: медико-биологическом, экономическом, энергетическом и вообще технологическом.
Ко всему прочему можно еще указать на то, что Север является источником чистого воздуха - экологический ресурс, имеющий экономическое значение в смысле оздоровительного потенциала планеты.
О глобализации воздушного и морского транспорта уже было сказано. Здесь несколько слов можно добавить по поводу проекта железной дороги Сибирь - Чукотка -Аляска. Идея существует еще с XIX века. В течение XX столетия проводились попутные со строительством местных и государственных автомобильных дорог изыскания. Таким образом, можно говорить о том, что в принципе предпроектные работы обеспечены первичной информацией. Проект не осуществляется по двум причинам: экономической и военно-политической.
Первая причина заключается в отсутствии твердых расчетов по наполнению грузами столь дорогостоящей дороги, следовательно, в отсутствии уверенности в экономической целесообразности этой дороги. Но нельзя забывать, что дороги являются эффективной формой экономического протекционизма государства по отношению к регионам. Трансконтинентальные дороги США, Канады и Австралии, Транссибирская магистраль, Трансамазонская дорога строились именно таким образом. Кто сейчас может сказать, что эти дороги не загружены? Относительно Севера: железная дорога Сьюдад - Фэрбенкс сооружена была в 1915-23 гг. и прошла по таким пустынным районам, которые в те времена не могли обеспечить ее грузами даже в минимальном объеме.
Более веской причиной острожного отношения к проекту является воєнно-политическое противостояние. Будем надеяться, что цивилизованный XXI век принесет в этом отношении больше надежд, чем разочарований. Дорога связывающая континенты, расы, народы и страны, имеет право быть. Что до загрузки, то можно надеяться, что Евразия и Америка, даже при осуществлении совершенно нереального полного резервирования территории северов, найдут чем обмениваться.
Согласно одному из принципов устойчивого развития, принципу ориентированности на человека, проблема коренных народов имеет также глобальное значение. Кроме того, речь может идти и о сохранении разнообразия культур как факторе устойчивости. Эти два обстоятельства и определяют процесс глобализации проблемы коренных, в том числе малочисленных народов Севера: алеутов, эскимосов, канадских индейцев, саами, ненцев, хантов, манси, кетов, селькупов, нганасанов, эвенков, эвенов, юкагиров, чукчей, коряков, ительменов.
Раньше, в период первичной колонизации, пришлое население могло просто вытеснять коренные народы физически, а в лучшем случае не заботиться об их судьбе. Это привело коренные народы на грань голодного вымирания из-за подрыва ресурсов поддержания жизни (дичи, рыбы, оленей), потери культуры и языка вследствие ассимиляционных процессов и отсутствия условий развития. Но цивилизация конца XX века вынудила государства, на
чьих территориях обитали коренные народы, проводить определенную национальную политику, направленную на сохранение, а где надо - на возрождение народов, вовлечение их в техническую цивилизацию европейского образца. В этом направлении возникли две противоположные теории, осуществление которых, пусть частичное, привело к возникновению нынешней ситуации в жизни коренных народов.
Первая теория, теория прогрессистов, стоит на том, что малочисленные народы должны быть вовлечены в современную цивилизацию через внедрение в современную экономику. Эта теория в достаточно чистом виде осуществлена на Аляске, так как там оленеводства не было, охота также ограничена, а морской промысел зверя и рыбы был захвачен монополистами еще на заре американской колонизации. Алеутам и эскимосам пришлось привыкнуть к работе по найму в туристском бизнесе, на лесоразработках, транспорте, в сервисе. В крупной промышленности это мало удавалось из-за этнических конфликтов и низкой квалификации, а может быть, и менталитета представителей малочисленных народов. Наиболее естественно вписались в современный мир саами, которые, в основном, занимаясь оленеводством, пользуются всеми благами цивилизации в области образования, быта, бизнеса. Этому способствовала патерналистская политика скандинавских стран. То же самое, но в меньшей мере удалось сделать датским властям в Гренландии.
Вторая теория, теория консерватизма, стоит на позиции сохранения традиционных занятий коренного населения. В наиболее чистом виде это удается делать на канадском Дальнем Севере, благодаря сохранению обширных пространств нетронутых земель, богатых дичью и рыбой и, главным образом, чрезвычайно малому количеству численности коренного населения. Здесь даже практиковалось переселение людей в богатые дичью пустынные регионы.
На российском Севере из-за чрезвычайно высокой плотности населения в чистом виде ни то ни другое не может быть внедрено. Здесь необходима политика срединная - сохранение и возрождение традиционной культуры при постепенном вхождении коренных народов в современную цивилизацию.
Многочисленные народы Севера образуют единый циркумполярный этнос - группу народов, обитающих вокруг северной полярной области Земли и соответственно занимающихся присущими этой области видами хозяйственной деятельности. Единства языка у них нет, но ландшафт области предопределил единство хозяйственных и многих культурных традиций, традиций морали и поведения. Эти общие черты циркумполярной культуры до настоящего времени еще сохраняются благодаря наличию традиционных отраслей хозяйства, традиционной культуры по причине относительно недавнего вхождения этих культур Севера в современную техногенную цивилизацию европейского толка. В конечном итоге традиция
- это концентрация исторического опыта народов, обеспечивающая приспособление к географической среде, и этот опыт не может исчезнуть в одночасье. Можно даже пойти дальше: данный опыт не должен вообще исчезнуть, ибо с потерей его человечество теряет одну из граней своей культуры. Важно понимание того, что северные народы накопили уникальный опыт приспособления к маргинальным и экстремальным условиям бытия человека как высшей формы жизни на Земле. Еще А.Ф. Миддендорф в середине XIX века писал, что общецивилизационным вкладом якутов является продвижение рогатого скота и лошадей до Полярного круга и выше. Каждый северный народ имеет такую же заслугу в освоении природы в самых суровых условиях бытия.
Распространение современной техники (современных средств связи, технического вооружения хозяйства, компьютеров и т.д.) способствовало изменению быта и хозяйственных традиций всех народов, населяющих нашу планету. Можно предположить, что естественная основа существования этносов и первопричина их различий постепенно сглаживается под воздействием цивилизации.
В настоящее время тип взаимоотношений этносов -“слияние” является главным типом взаимоотношений между ними, хотя как раз этот тип является нежелательным в интересах всеземной цивилизации, так как подобное слияние может сгладить разнообразие. А исчезновение разнообразия приведет к нарушению устойчивого развития человечества. Это есть одна из азбучных истин синергетики. Поэтому процессы возрождения этнического своеобразия даже самых малочисленных народов должны находиться под неусыпным контролем государственной и международной политики современности.
Нарушения в географической среде могут быть иногда такими глубокими, что возможны этнические кризисы. Совершенно четкое указание на этносоциальные последствия разрушения ландшафта, имеется у видного историка и географа Л.Н. Гумилева с соавторами, которые писали, что смена кормящего ландшафта часто приводит к потере устойчивости этноса: происходит дезэтнизация, а в некоторых случаях депопуляция. Далее они говорят о депопуляционных и дезэтнических процессах в русском этносе, прошедших вследствие строительства ГЭС с образованием огромных водохранилищ и укрупнения сел, которые привели к потере долинно-пойменного ландшафта, а также шли вразрез дисперсности ландшафта в лесной зоне [13].
У северных этносов на территории России произошли в свое время аналогичные процессы укрупнения сельских населенных пунктов, соответствующих политике перевода северных народов на оседлый образ жизни, казавшийся наиболее прогрессивным. Это привело к тому, что процессы дезинтеграции весьма углубились, проявляясь особенно в этнической безработице и алкоголизме, а также в почти потере родного языка. Причем наблюдается совершенно четкая зависимость: чем архаичнее (сле-
довательно, экологичнее) хозяйство у этноса, тем больше он подвержен процессам внутренней эрозии. Через такой же этап прошли эскимосы, алеуты и индейцы. Этому есть объяснение. Любой естественный этнос настолько приспособлен к своей географической среде, что его работа в мастерской природы приносит ему пользу, не разрушая в то же время среды своего обитания. В процессе своего исторического развития этнос вырабатывает элементы категорического экологического императива во всех областях: духа, познания и материальной практики. Нарушение всего этого и приводит к кризису этноса.
Однако сегодня, в условиях современного развития информационных систем, в условиях мобильности населения, было бы утопией полагать, что северные цивилизации можно сохранить и тем более возродить в их первозданном виде. Следовательно, главной задачей дня является вхождение северных этносов в современную техническую цивилизацию с максимальным сохранением традиционной материальной и духовной культуры. А это возможно только через развитие образования. Образование, таким образом, оказывается важнейшим, экономически наиболее простым рычагом вхождения народов Севера в глобальную систему человеческого бытия. Образование всегда обладает возможностью приспособления к потребностям бытия без больших инвестиций. А потребность бытия в отношении к коренным народам сегодня такова, чтобы они, не слишком далеко отрываясь от своих хозяйственных и культурных традиций, были бы органично вписаны в современную цивилизацию.
В заключении мы подчеркнем следующее. Глобализация северной экономики началась с 60-х годов XX столетия. Она происходила на основе экстенсивного расширения привычной промышленной деятельности человека. Процесс этот происходил в несколько этапов. Истоки северной экономики заложены были еще давно в виде надежды великого Ломоносова: “Могущество России будет прирастать Сибирью и Ледовитым океаном”. Затем последовал длительный этап исследований. Только в XX столетии начинается бум освоения территорий и акваторий арктического и субарктического географических поясов. Правда, Северная Атлантика и Северная Пацифика в зверобойном и рыболовном промыслах осваивались и много раньше.
В настоящее время предстоит в корне пересмотреть стратегию освоения Севера для длительного использования его потенциала в интересах общечеловеческой цивилизации.
Глобализация есть стратегия развития, альтернативная национально-государственному эгоизму, типа, например: “Догнать и перегнать”. Поэтому в перечне современных глобальных проблем присутствует проблема развивающихся и слаборазвитых стран. В этот же разряд предстоит перевести и проблему полярных областей Земли. С южной полярной областью (Антарктикой), не поделенной на сектора и территории, нет проблем. Уже давно, с
первых лет интенсивного изучения, Антарктида была объявлена континентом, свободным от испытаний оружия массового уничтожения и сиюминутного освоения. Другое дело - Арктика. Поэтому, распространяя идеологию устойчивого развития на северные территории и акватории, следует учитывать не только экологический, но и политический, экономический, социальный, этнический, культурологический аспекты проблемы. Таков комплексный путь решения основного противоречия рассматриваемого вопроса: глобализации и национально-государственного эгоизма.
Литература
1. Петров А.Н. Глобализация, неолиберализм и кризис общего развития на Российско-Канадском Севере // География на рубеже тысячелетий / Труды XII съезда РГО. Т. 1. СПб., 2005. С. 90-93.
2. Славин С.В. Освоение Севера Советского Союза. М.: Наука, 1982. 207 с.
3. Агранат ГА. Использование ресурсов и освоение территории Зарубежного Севера. М.: Наука, 1984. 200 с.
4. Гаврилова М.К., Федорова Е.Н., Лазебник O.A. К вопросу о границе Севера России и его зонировании // Изв. РГО. Т. 136. 2004. Вып. 1. С. 63-69.
5. Красавская Т.М. Природопользование Севера России: социокультурный и эколого-экономический анализ: Автореф.... д.г.н. М., 2005.
6. ЛаженцевВ.Н. Арктика в системе региональной и внешней политики России // География на рубеже тысячелетий / Труды XII съезда РГО. Т. 1. СПб., 2005. С. 25-30.
7. Гембель A.B. Общая география Мирового океана. М.: Высшая школа, 1979. 215 с.
8. Наше общее будущее: Доклад МКОСР. М.: Прогресс, 1989. 376 с.
9. Котляков В.М., Агранат Г.А. Российский Север в новых условиях // Изв. РАН. Сер. геогр. 1994. № 5. С. 37-46.
10. Лексин В., Швецов А. Социальная разгрузка депрессивных территорий: Северный вариант // Вопросы экономики. 2001. № 11. С. 128-139.
11. Проблемы Севера. Вып. 23: Энергетика Севера. М.: Наука, 1988. 216 с.
12. Севастьянов Д.В. Международный туризм как фактор глобализации // География на рубеже тысячелетий / Труды XII съезда РГО. Т. 1. СПб., 2005. С. 73-78.
13. Гумилев Л.Н. Иванов К.П., Чистобаев А.И. Теория этногенеза и география населения // Экология - народонаселение - расселение: теория и практика / Тез. докл 2-го Всесоюзн. совещания по проблемам теории и практики взаимодействия экологии, народонаселения и расселения (Грозный, сент. 1989). Л., 1989. С. 4-6.
G.N. Maximov
Globalization of the Problems of the North
The problems of the Arctic economy (mining and marine industry, energy, transport and tourism) and the indigenous peoples are considered in the aspect of globalization.
‘V‘V‘$r
