CC BY
79
ЖЖМЖ № 3, 2009
ФИЛОСОФИЯ ОБРАЗОВАНИЯ
ГЛОБАЛИЗАЦИЯ. ПОСТМОДЕРН. ДУАЛИЗМ ОТЕЧЕСТВЕННОГО ОБРАЗОВАНИЯ И ВОСПИТАНИЯ КАК ВЫЗОВ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
В. П. Шалаев, С. Л. Шалаева
(Марийский государственный университет, г. Йошкар-Ола)
Авторами рассматриваются феномены глобализации и постмодерна, исследуется их влияние на общественное развитие народов. Дается анализ дуалистических тенденций в развитии современных социально-гуманитарных наук, практик и современной системы воспитания и образования сквозь призму проблем национальной безопасности российского общества.
Ключевыге слова: глобализация; постмодерн; западофикация; массовый, бифуркационный тип человека; дуализм образования; национальная безопасность.
Свой анализ начнем с констатации некоторых общих тенденций развития современной социальной реальности и связанных с ней знаний и практик. Как представляется, в соответствии с проявившими себя в Новейшее время (в период от постиндустриальных революций до наших дней) процессами сложилось несколько тенденций развития социальногуманитарных знаний и практик.
1. Рассматриваемые знания и практики во все большей степени приобретают характер индивидуально-личностных ориентаций. В этом выражается индивидуализация современного общества как следствие влияния западного образа мышления и стиля жизни и их тиражирования на находящиеся с ним в связях и отношениях незападные культуры и цивилизации. Именно данное тиражирование западных образцов жизни, или западофикация, и составляет сущность того, что мы называем сегодня глобализацией.
2. Знания и практики развиваются дуальныгм образом. В соответствии с противоречивым характером глобализации появились и интенсивно развиваются науки и практики, связанные, с одной стороны, со сферой социальной помощи, социального врачевания человека (соци-ально-помогающие), а с другой — со сферой потребления и развлечения (сервисно-потребительские), ориентированные на удовлетворение растущих утили-
тарных потребностей человека как человека потребительской, гедонистической, индивидуализированной формы культуры и цивилизации.
3. Знания и практики подверженыг все большей проблемной ориентированности. В этом смысле, например, социальная сфера (социальной помощи) и сфера услуг сервиса (сфера потребления и развлечений) во все большей степени сближаются, фокусируясь на функции своеобразного социального пожарника, врачевателя, который выполняет непрерывно растущий социальный заказ общества по социальной реабилитации различных групп населения, втянутых в процессы строящейся глобальной цивилизации.
4. Естественным образом знания и практики становятся во все большей степени междисциплинарныгми, образуя научные предметные поля, составленные, как правило, из понятий, законов, принципов, образов, используемых в самых различных секторах социально-гуманитарного знания и практики. Междисциплинарность здесь выступает важным условием овладения растущей проблем-ностью бытия человека, проявляясь в попытке объединения усилий различных наук и практик, их взаимообогащения.
Таковы две стороны современной бурно развивающейся глобальной цивилизации — растущая беззащитность и уязвимость людей вследствие распада тесных социальных связей и столь же
© Шалаев В. П., Шалаева С. Л., 2009
бурный рост их потребностей в развлечениях как проявление индивидуализации и духовного упрощения. Обе стороны глобальной цивилизации непосредственно обусловлены ее сущностью. Одной рукой она разрушает сложившиеся до нее традиционные формы хозяйствования и духовной культуры, составляющие основу традиционных цивилизаций и выступающие препятствием на пути тиражирования западной системы ценностей и западных образцов организации общественной жизни народов как в сфере производства, так и в сфере потребления. Другой рукой глобализация превращает миллионы людей, носителей традиционных культур и ценностей (национальных культур), в интеркультурных индивидов, маргиналов, выступающих основой сохранения, восстановления и расширения трудовых ресурсов для ее победного шествия в мире.
Предыстория описанной глобальной метаморфозы в своей сущности чрезвычайно естественна и диалектична по своему характеру. В середине — конце XX столетия рост производства и потребления в экономически развитых странах Запада был поставлен под угрозу самим фактом возникшего дефицита человеческого (человек как рабочая сила, в том числе интеллектуальная, и человек как потребитель производимого) и природного ресурсов. Эта угроза возникла, в частности, из-за недолжной оперативной реабилитации и привлечения трудового ресурса (интеллектуального и физического), а также ресурса человеческого потребления, производимого в привлекательной для человека форме.
Такой формой стали ценности потребительского общества: больше и качественнее потреблять, получая удовольствие. Одновременно стали расти не только сферы социально-помогающего и потребительски развлекательного сервиса, но и обслуживающая их индустрия искусственного образа, медиа, которая нашла воплощение в деятельности рекламы и пиара, лежащих в основе масс-культуры. Именно поэтому мы и обяза-
ны констатировать, что с философской, т. е. с сущностной, точки зрения экономическая глобализация (высокая индустрия производства в мире) — не что иное, как механизм растущего общества потребления. А сохранение и распространение ценностей общества потребления есть предпосылка его сохранения в качестве условия экономической глобализации — мирового экономического феномена, основанного на западных стандартах организации общественной жизни народов. Все остальное в форме масскультуры, рекламы, пиара и т. д. стало лишь инструментарием этого симбиоза, за которым явственно проступают превращенные формы капитала как тайного кардинала этих процессов.
Доминирующим типом личности общества потребления постепенно стал маргинал. Одним из первых европейских мыслителей этот новый феномен в понятиях массовой культуры и массового типа человека на заре XX в. зафиксировал испанский философ X. Ортега-и-Гассет. Открытому им человеку массы в значительной степени свойственны все те культурные ценности и установки жизни, что были в нем воспитаны на протяжении его истории как служителя (обслу-живателя) аристократии. Его отличают эмоциональность, но не рациональность, подражание, но не истинное служение ценностям; это в гораздо большей степени человек насыщения, удовлетворения телесных потребностей, нежели человек аскезы и служения духовному.
Наступление массовой культуры (начиная с либеральных реформ в западных странах мира, особенно сильно с 1960-х гг.) философская и гуманитарная наука России открыла для себя в новом, соответствующем духу глобализации понятии постмодерна, постмодернизма. Постмодерн, изначально как феномен протест-ного искусства (против классических канонов творчества и классической культуры в целом) проявивший себя в экспериментировании материалами, образами и целями искусства, уже давно перерос свои прежние формы и истоки и стал до-
стоянием всех сфер культурной жизни современных народов. Как смешение понятий, ценностей, установок, стилей мышления и деятельности, в форме всеохватывающей творческой игры, эксперимента он проник в философию, науку, образование, политику, экономику, юриспруденцию, архитектуру, религию, во все сектора социокультурной жизни народов, объективно выступив дополнением, культурным обрамлением современной глобальной экономической цивилизации.
Постмодерн дал толчок к созданию самой невероятной лаборатории социокультурного «скрещивания», экспериментирования и селекции, объектом которых стали различные социокультурные субстраты, до сих пор не ведавшие о существовании друг друга. Наступила эпоха всеобщего «социокультурного кровосмешения», свидетелями которого мы сегодня являемся, прежде всего как потребители различных благ. Его результаты — невиданные формы искусства, пищи, одежды, обуви, бытовой техники, строительных материалов, конструкций и т. д.
В складывающейся ситуации люди уже не осознают себя носителями традиционных социальных институтов — этноса, нации, общества, языка, какой-либо конкретной культурной формы. Они во все большей степени живут реальностью нарисованного (созданного) новой культурой, новыми культурными средствами иллюзорного мира, за которым просматривается диктующее новую объективность влияние глобальной цивилизации. Это люди нового мира ценностей — мира постмодерна. Его субъектом необычным образом стал интеллектуал и творец собственного (не общественного) бытия — возжелавший абсолютного творчества, в культурном измерении западный интеллектуал. Именно он явился проводником идеологии, вобравшей в себя всю застоявшуюся «кровь» желаний человека массы, человека, заждавшегося свободы и самореализации под натиском традиционной культуры, морали и общества. Именно этот интеллектуальный субъект — журналист, худож-
ник, писатель, философ, режиссер и т. д. — стал в центре созданной им новой культуры постмодерна, главными принципами которой выступили творчество без границ (футуризм) и свобода либеральной личности, воплощенные в получивших бурное развитие в пространстве между двумя мировыми войнами идеях психоанализа, экзистенциализма и постмодернизма.
Ситуация постмодерна в сознании необычным образом соответствует тому, что в современном обществозна-нии и философии принято называть маргинальным типом личности. Чрезвычайно адекватным в этом случае оказывается опыт социальной синергетики, оперирующей понятием бифуркации — особенного состояния систем, к отличительным свойствам которого относятся высшая степень нестабильности и неустойчивости, крайняя степень чувствительности к внешним и внутренним воздействиям, малым флуктуациям, способным изменить общую направленность развития системы в сложившейся среде существования. Применительно к сознанию человека и общества это означает, что бифуркационным является сознание. Во-первых, оно находится в ситуации крайней степени неустойчивости, нестабильности; во-вторых, принципиально неопределенно в путях своего дальнейшего развития; в-третьих, чрезвычайно чувствительно к внешним, идущим от общества, и внутренним, идущим от чувств и эмоций, малым воздействиям. Объективно в таком состоянии сознание выступает игрушкой внешнего, пусть малого, но организованного воздействия.
Человек с бифуркационным сознанием — чрезвычайно управляемый человек, в значительной степени подверженный внешним манипуляциям над своим сознанием и поведением в обществе. Повышенной управляемостью и манипу-лированностью он обязан прежде всего своему смешанному, миксированному, сознанию. Для него высшей ценностью и установкой жизни стало привитое ци-
вилизацией чувство собственной исключительности, жажды самоутверждения и самонасыщения, независимого от других индивидов, соединенное с устремленностью к финансовому успеху и материальному благополучию.
Глобализация и ее мировоззренческое основание постмодернизм могут считаться двумя необходимыми условиями построения нового мирового порядка — общества потребления — как одновременно и более сложной (по организации), и более простой (по сути) материально приземленной цивилизации, освобожденной от скрижалей духовности и общечеловеческой морали. Описанное таким образом полотно мировой социальной реальности последнего столетия и тесно связанное с ним полотно социально-гуманитарных научных, идейных исканий и идейных революций позволяют нам перейти непосредственно к вопросу дуализма миссии современного университетского образования. В этом дуализме наибольшее значение для нас имеют линии, непосредственно связанные с вопросами национальной безопасности стран и народов.
Xод глобализационных процессов последних десятилетий мировой истории как процессов западофикации мира создает предпосылки собственного отрицания на западной же почве. Принципы дешевой рабочей силы, ввозимой из стран третьего мира, плюрализма и веротерпимости, доминировавшие до сих пор на Западе, пришли в противоречие с культурно-цивилизационной практикой, с набирающим силу политико-экономическим влиянием выходцев из мусульманского мира на культурно-цивилизационную среду Западной Европы. Ставя под угрозу традиционные национальные интересы и ценности этих стран, Запад обречен входить в противоречие с провозглашаемой им же демократической системой ценностей. Все это позволяет констатировать, что современный культурно-цивилизационный мир отнюдь не однороден и не стабилен. В нем набирают силу центробежные, взрывоопасные
силы, во многом спровоцированные содержанием и направленностью самой экономической глобализации.
Мир становится все менее стабильным и предсказуемым на путях своего дальнейшего развития. С синергетической точки зрения его наличное состояние все более подчиняется законам случайности, малой флуктуации, малого воздействия, способным привести мировую систему к необратимому социальному хаосу, когда уже наличный традиционный сдерживающий цивилизационный и культурный потенциал народов и государств мира будет недостаточен для упорядоченного решения встающих проблем. Этим и определяется, например, вопрос связи мировоззрения и безопасности человека, отдельного общества и человечества в целом. Безопасность и национальная безопасность, существующие сегодня в мире, могут проявиться как сохранение базовых потенциалов человечества и всякого народа, общества, отдельного человека. Университетское образование имеет к этому самое прямое отношение [1; 2].
Говоря о безопасности отдельных народов и обществ, мы имеем в виду сохранение, прежде всего, таких их базовых потенциалов, как: 1) физическое здоровье, численность населения и процент в его среде трудоспособного населения; 2) богатство территории проживания народов природными ресурсами; 3) уровень и качество технической и технологической системы общества; 4) уровень и качество образования и науки в обществе; 5) уровень, характер и качество нравственной системы ценностей, духовной культуры общества.
В ситуации нестабильности и непредсказуемости путей дальнейшего развития формирующейся глобальной системы любой из указанных потенциалов способен сыграть решающую роль в существовании народов и обществ. И здесь мировоззрение и связанное с ним образование наций становятся важнейшим фактором сохранения и развития культурной и цивилизационной идентичности
стран и народов современного нам мира. Сфера сознания, сфера мировоззрения в ситуации нестабильных общественных отношений оказываются факторами жизнестойкости обществ. Центральная роль в вопросе безопасности народов, безусловно, принадлежит фактору детства и юношества. Современные дети, молодежь отражают, повторяют и воспроизводят в себе общую атмосферу глобальной потребительской цивилизации, устремленной к индивидуальному успеху, культу телесного над духовным. Дети и юношество во все большей степени становятся жертвами победы техноло-гизма и инструментализма над гумани-тарностью и духовностью [3, с. 154]. В этом смысле у современного университетского образования, и не только российского, появились серьезные вызовы внутреннего и внешнего характера. С одной стороны, оно не может не быть образованием национальным, не может не работать на сохранениие социальнокультурной идентичности и сплоченности своего родного общества, с другой — оно не может не быть образованием глобализационным и не готовить молодых людей к жизни в большом, глобальном обществе, а значит, невольно становится трамплином для перехода молодых людей в наднациональные широты своей социально-культурной реализованности.
Сформулируем нашу позицию в нижеследующих положениях.
1. Ситуация глобализации, понимаемая как распространение общества массового потребления и массового производства на базе западной системы ценностей и западных образцов организации общественной жизнедеятельности народов, есть западноцентристский феномен, в основе которого лежит фактор превращенной формы капитала, живущей по своим внутренним, над- и внеобществен-ным, национальным, культурным законам.
2. Развиваемая и распространяемая Западом в мире система воспитания (основанного на индивидуализме и либерализме), профессиональной подготовки
населения служит одним из инструментов реализации глобализации, в ее западофикационной форме, общества массового производства и массового потребления и в конечном счете является модусом, важнейшим свойством превращенной формы капитала, устремленным к общемировой форме организации жизни народов.
3. Чрезмерный индивидуально-потребительский тип воспитания и двуступенчатый процесс высшего образования оказываются дополнительными факторами подготовки массовой исполнительской рабочей силы на уровне инструментального, узкомыслящего специалиста, например бакалавра. Глобальному массовому производству необходима ускоренно, за 2—3 года, подготовленная, вышколенная, рабочая сила, солидарная с ценностями общества массового производства и потребления и способная на высокий уровень мобильности по законам развития международного производства.
4. Готовящаяся в университетах, колледжах, а еще раньше в детских садах и школах массовая рабочая сила должна быть лояльна ценностям глобализации, прежде всего за счет ценностей индивидуализма, высокого массового потребления и материального благополучия как главной ценности человека и общества, т. е. носить утилитарный характер.
5. Массовая рабочая сила должна быть наднациональной и приверженной ценностям глобального, но не национального общества, глобальной, но не национальной культуры, что и реализуется в форме либерально-демократической системы образования и воспитания.
В целом перед современной системой воспитания и образования, в том числе российской, сегодня в полный рост встали важнейшие дилеммы выбора своей миссии в форме реально существующего дуализма:
1) служить национальной или наднациональной системе ценностей и целей общественного развития;
2) служить развитию общества потребления (ускоренное развитие сферы
услуг и массового потребления) или общества спасения (ускоренное развитие институтов социальной защиты и помощи населению), которые тесно связаны с общими процессами западной формы глобализации мира, и др.
Сегодня национальные системы воспитания и образования оказались в своеобразной ситуации буриданового осла. Переход на западные стандарты организации воспитательного и учебного процесса делает их гигантским инкубатором по подготовке наднационального гражданина и наднациональной рабочей силы, своеобразным трамплином, интеллектуально-профессиональным насосом по перекачке мирового профессионального, интеллектуального ресурса из незападных стран в западную систему массового производства и потребления. Этот переход содействует массовой трудовой миграции из стран третьего мира в развитые страны Запада. Тем самым национальные системы воспитания и образования, в том числе университетского, отрываются от хозяйственно-экономических традиций своих стран, от национальной экономической культурной почвы и становятся фактором поддержки наднациональных форм экономической организации жизни народов, организуемых испытывающими дефицит трудовых ресурсов странами Запада, и его капитала.
С другой стороны, национальные системы воспитания и образования могут остаться приверженными отечественным традициям организации воспитательного и учебного процесса, сохранить накопленный опыт подготовки граждан своих стран, специалистов, восприняв некоторые из адекватных для конкретной системы воспитания и образования новшеств организации учебного процесса, присущих западной системе воспитания и образования, претендующей на международный, глобальный, законодательный характер. Национальная система университетского образования, например, в отраженном виде развивая дуализм общества потребления и общества спасения,
могла бы, тем не менее, сохранить в себе традиционную систему специалитета, аспирантуры, докторантуры. Она могла бы сохранить и традиционную систему требований к приему и выпуску специалиста из учреждения, систему промежуточной проверки качества знаний и многое другое. Несомненно, это способствовало бы процессам самоорганизации образования на путях его реформирования и в значительной степени повлияло бы на реализацию принципов национальной безопасности, которые должны играть в нашей системе образования гораздо большую роль, чем до сих пор, — конечно, если мы признаем, что развитие отдельных секторов общественной жизнедеятельности является частью общегосударственной доктрины национальной безопасности и устойчивого развития в глобальном мире.
Наверное, можно выделить и другие тенденции. Но даже этого достаточно для постановки философского диагноза нынешнего состояния отечественной системы воспитания и образования как во многом кризисного, все более хаотического и переходного. Об этом говорят его нарастающее внутреннее разобщение, увеличение дистанций с собственной традицией хозяйствования и традицией воспитания и образования, а более всего, с собственными целями национальной безопасности. Но нет худа без добра. Осуществленный опыт западофика-ции нашей воспитательной и образовательной систем дает возможность представить, что мы приобретаем и что мы теряем, уточнить начальные цели, пути и формы задуманной и проводимой реформы образования в контексте глобализации и проблем национальной безопасности страны и общества.
Полученный на путях реализации, например, Болонского процесса опыт позволил нам лучше понять внутреннюю систему образования на Западе и ее внешние цели, связанные с общим контекстом развития западного общества как процесса обретения им глобальных масштабов существования, как процесса западофикации и как процесса интенси-
№ 3, 2009
фикации развития в форме массового общества производства и массового общества потребления. Конечно, мы на этом пути немало потеряли, но столь же очевидно, что немало и приобрели, многое начинаем понимать, избавляясь от ложных представлений и даже иллюзий на своем очередном витке западничанья. Возможно, с диалектической точки зрения назревает период некоторых переосмыслений происходящего с нашим образованием, прежде всего по причине переосмыслений места и роли России в современном мире, характерных для нашей политики, экономики, культуры последних десятилетий. Но, наверное, самосознание всегда запаздывает, ибо для него необходим какой-то начальный опыт, оно всегда следует за каким-нибудь уже осуществленным путем.
По нашему убеждению, Россия стоит на пороге переосмысления осуществляемых в образовании реформ. Этот период дает хорошие шансы диалектически взвешенному взгляду на все наши предшествующие опыты либерализации и западничанья в подготовке детей, юношества и специалистов с высшим обра-
зованием. Главной миссией нашей системы воспитания и образования должна быть миссия их национальной приверженности и развития своего общества, своей страны и своего народа. По-видимому, в эпоху национальных границ, пока единственного фактора сохранения стран, народов и всего мира в форме социального порядка и стабильности,гло-бализация если и должна быть, то должна быть диалектически адекватным этой реальности процессом.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Шалаев, В. П. Глобализация, постмодерн, бифуркационный человек — маркеры переходной истории / В. П. Шалаев // Сервис плюс (научный журнал). — 2008. — № 2. — С. 96—105.
2. Shalaev, V A bifurcation man as an intercultural boundary phenomenon and a factor of changes in the global world: Synergetic aspects / V. Shalaev // Impact of Culture on Human Interaction: Clash or Challenge? / H. Helfrich et al. — Gottingen, 2008. — P. 369— 378.
3. Шалаева, С. Л. Детство в глобализирующемся мире (синергетический аспект) // Социальная синергетика и актуальная наука: потенциал России в глобальном мире: проблема адаптации и развития : сб. науч. тр. / под общ. ред. проф. В. П. Шалаева. — Йошкар-Ола, 2007. — С. 144—155.
Поступила 02.04.09.
ОТКРЫТОСТЬ КАК КАЧЕСТВЕННАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
В. В. Землянский (Пензенская государственная технологическая
академия)
В статье с позиций системно-синергетического и интегративно-целостного подходов обосновывается идея социальной и личностной открытости профессионального образования, способствующей гармонизации интересов основных носителей образовательных потребностей: человека, общества, экономики, государства.
Ключевые слова: профессиональное образование; открытая система профессионального образования; интеграция; синергетика; социальное партнерство.
Глобальные тенденции развития мировой цивилизации, связанные с переходом к постиндустриальному, информационному, обществу, интеллектуализацией и технологизацией труда, чрезвычайной интенсивностью и динамичностью социальных процессов, приводят к качествен-
ным изменениям мировоззренческих оснований и условий жизнедеятельности человека и социума. Это, в свою очередь, требует выработки принципиально новых подходов к организации социальной практики, которые позволили бы не только учитывать максимальное количе-
© Землянский В. В., 2009 41
