CC BY
26
культура на протяжении многих веков боролась с проявлениями этой «естественности», приучая человека обуздывать свой эгоизм и свои инстинкты.
Отечественная культурная традиция именуется православной, что соответствует истине, если иметь в виду главное отличие жизненной неутилитарной православной ориентации от утилитарной протестантской, а также тот факт, что практически все население Российской империи и СССР, включая представителей иных конфессий и атеистов, в той или иной степени испытало воздействие православной культуры. Однако это не соответствует истине в специфически конфессиональном смысле.
Протекающие на рубеже веков процессы глобализации ставят современную Россию перед выбором между тремя вариантами:
первый - продолжить одностороннюю прозападную (точнее, проамериканскую) ориентацию внешней политики, предполагая полную вестернизацию страны. При этом предыдущие годы отчетливо показали, что по уровню экономики и жизни Россия скорее удаляется от стран «золотого миллиарда», чем приближается к ним, и обречена на «догоняющую конвергенцию»;
второй - присоединиться к антиглобалистам и перейти от политики полного проамериканизма к полному антиамериканизму.
Основания для такого поворота существуют. Достаточно обратить внимание хотя бы на следующий парадокс: антиглобалисты требуют списания российских долгов, тогда как официальное российское руководство с гордостью объявляет о намерении платить долги досрочно и обрушивается на антиглобалистов. Однако следует иметь в виду, что поддержка или хотя бы благожелательный нейтралитет индустриально развитых стран Запада может потребоваться нам против возможных геополитических притязаний иных цивилизаций, пограничных с Россией;
третий - предложить иную модель глобализации, т.е. в альтернативе между глобализмом и антиглобализмом выбрать «иноглобалиэм», лейтмотивом которого мог бы стать лозунг «глобализация - для всех». При таком подходе глобализация должна пониматься как взаимообогащение при сохранении культурной самобытности, как многообразие путей развития, а не движение единым строем по указанному извне пути, где каждый шаг в сторону рассматривается как смертный грех и наказывается
Е. Ю. КРИВОШЕИНА
Академия государственной службы при Президенте РФ
УДК 008:316.326
К началу нового тысячелетия человечество оказалось вовлеченным в сложный, противоречивый процесс: движение к однородной глобальной цивилизации, с одной стороны, и стремление к сохранению самобытности ло-
международными санкциями. Представляется, что при таком подходе союзниками России могут стать большинство развивающихся стран, в том числе при решении таких важнейших вопросов как «секвестр» или списание внешних долгов, передача на некоммерческой основе наиболее передовых технологий в целях предотвращения глобальной экологической катастрофы и др.
Подведем некоторые итоги.
1. Статус сверхдержавы Россией утрачен, и, быть может, навсегда. Стране предстоит сложная борьба за сохранение статуса одной из великих держав.
2. Борьба за сохранение этого статуса предполагает во внешней политике тонкое и сложное позиционирование прехзде всего по отношению к основным пограничным цивилизациям: западной, мусульманской, китайской.
3. Попытки воспроизвести в России модель потребительского общества по американскому или иному образцу бесперспективны. Более того, от этой модели, видимо, придется отказаться и Западу. Не случайно теоретики Римского клуба еще 30 лет назад предлагали ограничить техническую экспансию и сосредоточиться на научном и социально-нравственном прогрессе. Попытка приравнять все человечество по уровню потребления энергии и вредным выбросам к «золотому миллиарду» неминуемо привела бы к глобальной экологической катастрофе.
4. России необходим не отказ от глобализации, а иная ее модель («иноглобалиэм»). Такая модель должна представлять собой не либеральную фразеологию обоснования претензий международной и, прежде всего, американской финансовой элиты на мировое господство («допустимость гуманитарной интервенции», «ограничение национального суверенитета ради соблюдения прав человека», «использование миротворческих контингентов для принуждения к миру» и т.п.), а действительные меры по реализации веками вынашиваемой человечеством мечты о едином и справедливом мире.
Политическим элитам надо понять главное: Россия не сможет сохранить статус великой державы, если не будет обеспечена модернизация страны по модели опережающего развития и духовно ориентированной цивилизации.
СМОЛИН Олег Николаевич, доктор философских наук, профессор, депутат Государственной Думы РФ. КОМАРОВ Евгений Александрович, кандидат исторических наук, доцент.
кальных культур и цивилизаций, с другой. Теоретически мировое сообщество поощряет культурно-цивилизаци-онное многообразие, выступает за свободу, плюрализм и равные возможности в самоопределении и самореали-
ГЛОБАЛИЗАЦИЯ КАК УГРОЗА КУЛЬТУРНО-ЦИВИЛИЗАЦИОННОМУ МНОГООБРАЗИЮ: ОПРАВДАНЫ ЛИ ОПАСЕНИЯ?
В СТАТЬЕ РАССМАТРИВАЕТСЯ ПРОБЛЕМА СОХРАНЕНИЯ КУЛЬТУРНО-ЦИ-ВИЛИЗАЦИОННОГО МНОГООБРАЗИЯ В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛИЗАЦИИ МИРА, ПРИ ЭТОМ УЧИТЫВАЕТСЯ МНОГОЗНАЧНОСТЬ КАТЕГОРИИ "ГЛОБАЛИЗАЦИЯ". ДОКАЗЫВАЕТСЯ, ЧТО В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ НЕОБХОДИМО ПРИМИРЯТЬ И РАЗУМНО СОЧЕТАТЬ, А НЕ ПРОТИВОПОСТАВЛЯТЬ ОБЩЕ-ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЕ ЦЕННОСТИ, ПРОВОЗГЛАШАЕМЫЕ ИДЕОЛОГИЕЙ ГЛОБАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ, И ТРАДИЦИОННЫЕ ИДЕАЛЫ И ЦЕННОСТИ ЛОКАЛЬНЫХ КУЛЬТУР И ЦИВИЛИЗАЦИЙ.
зации каждой культуры. В действительности мы наблюдаем активное наступление развивающегося глобального мира на идеалы и ценности традиционных локальных культур, что нередко ставит их перед угрозой гибели.
Проблема культурно-цивилизационного многообразия в условиях глобального развития широко обсуждается в философских и научных кругах, однако все еще отсутствует единый подход и общепринятая терминология. Концептуально представляется необходимым выделить как минимум два аспекта данной проблемы в зависимости от того, какое значение вкладывать в понятие глобализации.
1. Глобализация как постепенный эволюционный процесс сближения цивилизаций, уплотнения мира.
В этом смысле соприкосновение и взаимовлияние культур происходит веками и при условии терпимости, отказа от агрессии оказывается полезным и взаимообо-гащающим. Однако агрессивный наступательный характер современной глобализации вызывает беспокойство, общественной и научной мысли. Активные интеграционные и коммуникативные процессы стирают границы между государствами и нациями, притупляют чувство принадлежности индивида к определенному обществу, определенной культуре, цивилизации. Это влечет за собой проблемы сохранения культурного наследия народов, исторической памяти, этно-конфессиональной идентичности.
И все-таки очень спорны предположения, что глобализация может привести к образованию во всем однородной системы, уничтожить культурные, ментальные и иные различия народов и государств.
Во-первых, глобальные процессы гораздо интенсивнее протекают в экономической и политической, нежели культурной сфере жизни общества. В отличие от знаний и хозяйственного опыта, качества характера народа, культурные традиции не могут быстро трансформироваться, передаваться от одного к другому. Об этом образно говорил еще в XIX веке французский социальный психолог Г. Лебон: "Открытия, обязанные уму, составляют общее достояние человечества; преимущества или недостатки характера составляют исключительное достояние каждого народа. Это - неизменный утес, в который волна должна бить изо дня в день в течение веков, чтобы обточить только его контуры"1.
Во-вторых, глобализацию сопровождает и противоположно направленный процесс - рост числа независимых миров разных порядков и масштабов. На международном уровне формируются группы и коалиции государств, отстаивающих свои интересы либо составляющих оппозицию лидерам мирового сообщества. На уровне государств образуются многочисленные организации и группы по интересам: профессиональные ассоциации и союзы, политические партии, общественные и религиозные объединения, национально-культурные автономии и т.п. Обостряется самосознание локальных культур, чуткость к местным традициям, неприятие однородности.
Таким образом, естественная глобализация, постепенно изменяя общую культурно-цивилизационную картину мира, тем не менее не способствует ее размыванию.
2. Глобализация как идеология, утверждающая необходимость единой универсальной цивилизации - фундамента для диалога и сотрудничества локальных культур, самореализации каждой из них.
Здесь и в дальнейших рассуждениях мы будем опираться на концепцию типов цивилизационного развития, предложенную B.C. Степиным.
Согласно этой концепции, все существующие цивилизации можно по некоторым общим чертам отнести к двум типам: традиционалистскому и техногенному. Коренное отличие этих типов - в их базисных ценностях, универ-
1 Лебон Г. Психология народов и масс. - СПб., 1995. С. 33.
салиях культуры, которые определяют основы общественного устройства. Это разное понимание места человека в мире, смысла его созидательной и инновационной деятельности, категорий власти, силы, свободы, чести, совести, долга2.
Порожденная западной техногенной цивилизацией, идеология глобального развития задает определенные рамки, образцы устройства государств и обществ. На первый план выходит доктрина прав и свобод человека, плюрализма жизненных установок и взглядов, свободы совести. Провозглашаются идеалы утилитаризма, рационально-логического, прагматического мышления. Базовым ресурсом становится информация, возрастает ценность умения ее добыть, обработать и использовать. Эти и другие ценности исключительно западного мировоззрения ложатся в основу единых международных норм и законов (Хартия ООН, Всеобщая декларация прав человека и т.п.).
Однако правовое государство, демократия, рыночная экономика лишь на первый взгляд представляют собой социальные технологии, безразличные к характеру и менталитету общества. На самом деле они имеют глубокую социокультурную основу. Их принятие традиционалистскими цивилизациями возможно только вместе с изменением базисных идеалов и ценностей, культурно-исторического кода.
Здесь-то и возникает проблема. Многие современные культуры и цивилизации ощущают острую необходимость переосмысления традиционных систем ценностей, которые "работали" в прошлом веке, но не могут "работать" в нынешнем, так как оказываются несовместимыми с идеалами нового общественного устройства, теряют свою актуальность, устаревают. Их сохранение означает отставание от темпов мирового развития, их забвение -утрату национально-культурного облика, растворение в системе общецивилизационных ценностей. Как отметил митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл: "Фундаментальное противоречие нашей эпохи и, одновременно, главный вызов человеческому сообществу в XXI веке -это противостояние либеральных цивилизационных стандартов, с одной стороны, и ценностей национальной культурно-религиозной идентичности - с другой"3.
Объективно перегруппировка, вынужденная смена ценностно-культурных ориентаций сопровождается в мировом масштабе деградацией, вырождением целых культур и цивилизаций. Многие из традиционных культур пожираются более сильной, глобальной техногенной цивилизацией, другие вступают на путь разумных трансформаций, обеспечивая тем самым свое выживание.
B.C. Степин доказывает, что все традиционалистские культуры, когда-либо вступавшие на путь модернизации, сталкивались с неизбежностью прививок западной техногенной культуры. В истории России это были реформы Петра I, Александра II, большевистская революция, реформы девяностых годов XX века. То есть многие из современных локальных цивилизаций, в частности Россия,уже имеют в своей основе зерна западной техногенной цивилизации и находятся в процессе активного формирования.
Дает ли это основания утверждать, что вышеуказанное противоречие вполне преодолимо, что возможно органично сочетать общецивилизационные стандарты и локальные национально-культурные ценности? Такое сочетание, на наш взгляд, представляется не только возможным, но и необходимым в современных условиях.
Как известно, каждый индивид отождествляет, идентифицирует себя с определенными культурными, религиозными, иными общественными организациями и трупам.: Степин B.C. Исторический вызов и проблема общенациональной идеи II Реформаторские идеи в социальном развитии России. - М., 1998. С. 7.
'Митрополит Кирилл. Проблема соотношения между традиционными и либеральными ценностями в выборе личности и общества // Независимая газета. 16 февраля 2000 г.
пами, нацией, государством. Чем более многообразны общественные связи и взаимоотношения, тем сложнее так называемая иерархия идентичностей.
В советской России (закрытой системе) иерархия идентичностей длительное время была неизменной: держава - коллектив - семья - индивид. Встав на путь открытого коммуникативного общества, демократии, мы переживаем процесс смены идентичностей. Ситуация осложняется тем, что одновременно происходит формирование общецивилизационной идентичности, смена национально-государственной и возрождение, новое осознание локальных этнокультурных идентичностей.
Вполне естественно, что такой сложнейший процесс становления новых идеалов и ценностей встречает определенные проблемы и трудности, как, например, упомянутую нами проблему сочетания общецивилизационных либеральных ценностей и традиционных национально-культурных. Поэтому общая задача науки и государственной политики состоит в том, чтобы не противопоставлять, а именно умело сочетать различные системы ценностей в новой иерархии идентичностей.
Очевидно, глобальная цивилизация требует единого "языка общения", общецивилизационных принципов, норм взаимодействия. В условиях многогранности мира, сосуществования огромного множества культур и цивилизаций их мирное взаимодействие может обеспечиваться только принципами верховенства закона, прав и свобод человека, толерантности. Именно эти ценности должны ложиться в основу общецивилизационной идентичности.
Другой вопрос, что за стремлением к общецивилиза-ционным ценностям нельзя забывать о необходимости сохранения и развития своих собственных культурных традиций, накопленного опыта. История государств и цивилизаций доказывает, что не было среди них стабильных и сильных без явно выраженных целевых установок, определения собственной системы ценностей, моральных критериев как гарантов сохранения своей "Я - цивилизации". Они были зафиксированы в религиозных воззрениях, государственных актах, целевых установках воспитания и образования. И никакие достижения в области прав и свобод человека не сравнимы с потерей лица общества, накопленного веками духовного опыта: "Вне культурной преемственности страна превращается в пустое пространство, открытое для любого экспериментирования над собой. Учиться у других никогда не вредно, но при условии сохранения своей индивидуальности. Отставших, конечно, бьют, но утративших свое лицо просто не замечают, вычеркивают из жизни"4.
По всей видимости, именно общероссийская идентичность страдает сегодня больше всего. Как справедливо отметил В.М. Межуев: "...вопрос о цивилиэационной идентичности России остается открытым, не имеет пока однозначного решения, провоцирует взаимоисключающие мнения. Одни тянут к современному Западу, другие - к православному и монархическому прошлому, третьи мечтают о реставрации коммунистического режима. На нашем пространстве как бы сталкиваются и спорят между собой разные России, между которыми трудно обнаружить что-то общее"5.
Существует немало тому причин, в том числе отсутствие общенациональной идеи, четко выраженных национальных интересов. Единственное, в чем солидарны сегодня практически все, - в необходимости удержаться в этот непростой для России период от подражания не лучшим образцам западной массовой культуры, их жизненным стереотипам.
Это тем более значимо, что западная техногенная цивилизация переживает сегодня тяжелый духовный кри-
4 Межуев В.М. Российская цивилизация-утопия или реальность? // Постиндустриальный мир и Россия. - М., 2001. С. 598.
3 Там же. С. 588.
эис. На фоне стремительного развития материальной культуры происходит существенное отставание развития в области духовной культуры. Еще в XIX веке на Западе заговорили о "смерти Бога", "трагедии культуры", наступлении "эпохи нигилизма", предельной рационализации, дискредитации высших религиозных и моральных ценностей, победы прагматического и утилитарного начала над идеальными побуждениями и целями.
Не сам по себе технический прогресс представляет наибольшую опасность для человечества, а отставание нравственных императивов от технологий. По мнению большинства исследователей, с прежними стереотипами массового сознания глобальная цивилизация не выживет. Придется отказаться от многих привычных вещей как в сфере технологии, так и в области идеологии, морали. "Встает задача представить варианты будущего, "спроектировать" его и понять, какой человек может в этом будущем жить. Вновь встает проблема "нового человека". Придется не только "возлюбить ближнего", но и "возлюбить дальнего" гораздо в большей степени, чем в предшествующие эпохи. Лучше этой задачей заняться раньше, чтобы культура, идеология, религия успели подстроиться к новому будущему"6.
В этой связи хотелось бы вернуться к концепции B.C. Степина. Рассматривая сценарии будущего, он предвидит возможность выхода на новый виток цивилизаци-онного развития, когда в недрах техногенной цивилизации зарождаются принципиально иные универсалии, базисные ценности. Они напоминают идеалы и ценности традиционалистского общества: принцип "не навреди" в отношении к природе, принцип приоритета общего над частным, принцип "минимального действия" для достижения результата и т.д. Поэтому есть основания полагать, что современные традиционалистские общества, в том числе и Россия, окажутся в гораздо более выгодных условиях перехода к этому типу цивилизации и внесут в ее формирование больший вклад по сравнению с техногенной западной цивилизацией.
3. В заключение хотелось бы отметить еще одно значение глобализации, которое позволяет говорить о ее реальной угрозе культурно-цивилизационному многообразию. Глобализация сегодня стала политическим инструментом, рычагом воздействия западных странна остальной мир, реализации их собственных корыстных интересов. Стратегией Запада, очевидно, является не подтягивание мирового сообщества до уровня высокоразвитых стран, а подчинение многих задачам некоторых. Не могут все жить по западным меркам (хотя бы в силу ограниченности природных ресурсов), и никогда западные страны не допустит этого. Все закономерности их экономической и социальной эволюции последних десятилетий свидетельствуют о том, что они быстро обособляются от остального мира, движутся к максимальной замкнутости внутри самих себя, но отнюдь не к максимальной открытости в сторону развивающихся стран. Поэтому в условиях, казалось бы, равных возможностей, не только не сглаживается, но, наоборот, углубляется разрыв, пропасть в степени развитости стран "золотого миллиарда" и "зоны слаборазвитости", где проживает две третьих человечества.
Но наибольшие опасения должно вызывать даже не экономическое, а информационно-культурное неравенство, когда Запад становится поставщиком, а весь остальной мир-потребителем информации. В этом смысле у нас есть все основания говорить об угрозе глобализации культурно-цивилизационному многообразию. На примере собственной страны мы наблюдаем, как активное информационное и культурное "просвещение" с Запада (особенно в его американском варианте) подрывает, губит наши
6 Капица С П., Курдюмов С П., Малинецкий Г.Г. Синергетика и прогнозы будущего. -М., 2001. С 6
культурные традиции и ценности, угрожая нивелировать КРИВОШЕИНА Елена Юрьевна, аспирантка 2 курса цивилизационный облик России. И к этой проблеме Российской академии государственной службы при следует подойти с максимальной ответственностью. Президенте РФ, Москва.
В. П. ПЛОСКОНОСОВА
Сибирская государственная автомобильно-дорожная академия
УДК 301
ВЛАСТЬ И ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ МОДЕРНИЗАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ В РОССИИ
В СТАТЬЕ ДАН АНАЛИЗ ФОРМИРОВАНИЯ МОДЕРНИЗАЦИОНННЫХ ПРОЦЕССОВ В УСЛОВИЯХ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ, ИХ ОСОБЕННОСТЕЙ; РОЛИ ПРАВЯЩЕЙ ЭЛИТЫ В ВЫБОРЕ СРЕДСТВ И СПОСОБОВ СОЦИАЛЬНЫХ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ. ПОКАЗАНО ФОРМИРОВАНИЕ БЮРОКРАТИЧЕСКОЙ МОДЕЛИ МОДЕРНИЗАЦИИ ОБЩЕСТВА, ПРОТИВОРЕЧИВОЙ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОЙ СИСТЕМЫ, ЯВЛЯЮЩЕЙСЯ СЛЕДСТВИЕМ НЕДООЦЕНКИ КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИХ ТРАДИЦИЙ НАРОДА, ПЕРСПЕКТИВНЫХ ТЕНДЕНЦИЙ СОЦИАЛЬНЫХ ИЗМЕНЕНИЙ В ВЕДУЩИХ СТРАНАХ МИРА.
Реальные процессы модернизации Российской империи свидетельствуют об их неоднородности и сложности. Корректный исторический анализ данных процессов предполагает выявление особенностей их динамики на основе отказа от использования жестких конструкций. Модернизационные изменения в стране были следствием постоянного поиска способов адаптации крупномасштабной системы власти к изменяющейся среде, меры сочетания властного принуждения и свободы деятельности представителей разных социальных групп. Эволюция общества осуществлялась в условиях наличия множества альтернатив его развития под влиянием принципиально новых детерминант, которые были вызваны глубокими изменениями внутренних и внешних условий. Важнейшее значение приобретали факторы, связанные с урбанизацией, демографическим взрывом, промышленным переворотом и переходом к новым технологиям, что требовало от власти и общества своевременного и правильного выбора приоритетов и способов реформирования всех сфер общественной жизни.
Процессы модернизации российского общества происходили под влиянием наследия прошлого, заимствуя от него не только культурные установки, но и элементы распределения власти, социальной структуры, институты и нормы. Однако социокультурное наследие, исторические вызовы и своеобразие российских условий не только однозначно не детерминировали переход к новой форме общественного устройства, но и не обусловливали неизбежность ее стадиальной отсталости.
Сложившаяся в XVIII в. на основе синтеза патерналистско-крепостных и рыночно-договорных принципов модель развития российского общества вопреки концепциям линейного прогресса обладала на протяжении продолжительного периода значительным модерниэационным потенциалом, который не следует как недооценивать, так и переоценивать. Кроме того, он был различным в разные периоды времени. Волна территориальных и социально-экономических изменений в царствование Екатерины II привела к значительному укреплению материальных ресурсов и геополитических позиций российского государства: вдвое увеличилась его территория и почти достигала своих будущих границ, на три четверти увеличилась численность населения, в 4,3 раза - финансовые ресурсы государства (примерно в 2,5 раза без учета инфляции). Рост поступления налогов в реальном выражении - примерно на треть
в расчете на одного жителя несомненно имел под собой и сопоставимый рост реальных доходов населения [1]. По-видимому, в этот период темпы роста душевого национального продукта в России не могли заметно отставать от темпов роста аналогичного показателя даже самой динамичной страны - Англии, в которой на основе начавшегося промышленного переворота удавалось увеличить выпуск душевого национального дохода не более чем на 20% за тридцать лет. Модернизационные изменения в культурной, экономической и социально-политической сферах, осуществленные в XVIII в., с одной стороны, создали предпосылки для вхождения России в число стран второй индустриальной волны и не подтверждают представления о хронической и катастрофической ее отсталости, с другой стороны, не дают оснований для признания близкой к оптимальной реализованную властью стратегию. Если до начала промышленного переворота сословно-крепостная система вступала в конфликт, прежде всего, с морально-нравственными представлениями о справедливом устройстве общества и ее социальную бесперспективность стали признавать даже монархи уже начиная с Екатерины II, то ее экономическая целесообразность начинает все более проявляться в начале XIX в. прежде всего в городской экономике, которая в первую очередь оказывается охвачена процессами индустриализации.
В первой половине XIX в. российские власти формировали стратегию социально-экономического развития страны, во многом опираясь на традиционные представления о динамике общественных процессов до промышленного переворота. В доиндустриальное время обычно ежегодный темп прироста национального дохода на душу населения не превышал 0,1 % [2]. Работы многих современных исследователей опровергают представления, в которых земледельческая революция, связанная с изменением отношений собственности, интерпретируется как агротехническая революция, включающая в себя стремительные и глубокие технологические преобразования в сельском хозяйстве. В европейских странах на рубеже XV-XVI вв. не наблюдалось резкого роста производительности в растениеводстве даже вплоть до XIX в., агротехнические изменения проявлялись постепенно в виде роста урожайности сельскохозяйственных культур. В связи с этим ведущие страны Запада и Востока хотя и находились в разных социально-политических и природно-географи-ческих условиях, но в период до промышленного перево-
