CC BY
8
Вестник Томского государственного университета. Культурология и искусствоведение.
2023. № 50. С. 81-91. Tomsk State University Journal of Cultural Studies and Art History. 2023. 50. pp. 81-91.
Научная статья УДК 1:316
doi: 10.17223/22220836/50/7
ГЛОБАЛИЗАЦИЯ КАК ПРЕДПОСЫЛКА СИСТЕМНОГО КРИЗИСА: К ПРОБЛЕМЕ ВОЗМОЖНОСТИ ИСЧИСЛЕНИЯ
РИСКА
Анна Анатольевна Корниенко1, Юлия Анатольевна Никитина2
1 2 Национальный исследовательский Томский политехнический университет, Томск, Россия
1 anna_kornienko@mail.ru 2 wave07@inbox.ru
Аннотация. В статье исследована роль глобализации в возникновении системного кризиса. Рассмотрены основные характеристики и составляющие глобального системного кризиса; показано, что одной из причин кризисного состояния социума является отсутствие стратегии глобального управления. Реальность, интерпретированная как непрерывное «сотворение» рисков, формирует потребность в принятии решений, основанием которой выступает способ обращения с неопределенностью. Раскрыта роль формально-нормативного подхода и социокультурного подхода в «процедурах исчисления рисков» и их оценке, в системном управлении рисками. Ключевые слова: глобализация, системный кризис, деструктивные процессы, системная управленческая стратегия, риск, объективный риск, принятие решений, опасность, безопасность, неопределенность, формально-нормативный и социокультурный подход, акцептация, измерение риска
Для цитирования: Корниенко А.А., Никитина Ю.А. Глобализация как предпосылка системного кризиса: к проблеме возможности исчисления риска // Вестник Томского государственного университета. Культурология и искусствоведение. 2023. № 50. С. 81-91. doi: 10.17223/22220836/50/7
Original article
GLOBALIZATION AS A PREREQUISITE FOR A SYSTEMIC CRISIS: TO THE PROBLEM OF THE POSSIBILITY OF CALCULATING RISK
Anna A. Kornienko1, Yuliya A. Nikitina2
1 2 National Research Tomsk Polytechnic University, Tomsk, Russian Federation 1 anna_kornienko@mail.ru 2 wave07@inbox.ru
Abstract. The article reveals the role of the globalization process as the basis of a systemic crisis, manifested in the totality of imbalances and destructive processes. The main characteristics and components of the systemic crisis are considered, the idea of its catastrophicity is indicated. The crisis, as shown in the article, is the result of the lack of a global management strategy. Global imbalances that have manifested themselves in the development of society are indicated: these are imbalances and destructive processes that form the crisis state of society and are reflected in a number of models aimed at solving global problems.
The article notes that the mentioned program documents focus on a limited set of parameters that provoke the emergence of global threats. The role of globalization as a prerequisite for a
© А.А. Корниенко, Ю.А. Никитина, 2023
systemic crisis of human civilization is revealed. At the same time, it was noted that the concept of "globalization", the emergence of which was initiated by emerging global thinking, can become a symbol of the unity of man and nature, while the tasks of the philosophy of global problems are intertwined with the tasks of management philosophy projected onto society.
The authors characterize modern society as a society of generated risk and formulate the dominant problem of this society - it is risk and ways to prevent or minimize it. Reality, interpreted as a large-scale and continuous "creation" of risks, induces a powerful need for decision-making based on the method of dealing with uncertainty. The risk of the solution is considered, knowledge is presented as an element of risk, which puts a person in a new position in relation to the future.
Risk assessment is presented as a multifactorial phenomenon. It is shown that risk management is possible by using the projective potential of scientific knowledge. Attention is focused on the complexity of quantitative risk assessment. It is proved that the formal regulatory approach used in risk assessment dictates the need to be supplemented with the help of the potential of the sociocultural approach. This will allow us to provide an assessment of the extent of risks and an assessment of the dynamics of risk growth holistically and systematically.
Keywords: globalization, systemic crisis, destructive processes, systemic management strategy, risk, objective risk, decision making, danger, security, uncertainty, formal regulatory and sociocultural approach, acceptance, risk measurement
For citation: Kornienko, A.A. & Nikitina, Yu.A. (2023) Globalization as a prerequisite for a systemic crisis: to the problem of the possibility of calculating risk. Vestnik Tomskogo gosu-darstvennogo universiteta. Kul 'turologiya i iskusstvovedenie - Tomsk State University Journal of Cultural Studies and Art History. 50. pp. 81-91. (In Russian). doi: 10.17223/22220836/50/7
Глобализационные процессы в настоящее время обостряют противоречия, характерные для социума, что ведет к глобальному кризису системного характера. Основным свойством современного общества стало отсутствие предсказуемости и стабильности: возникло общество нового типа, общество, базирующееся на рисках, чье существование провоцирует возникновение системы угроз мирового масштаба. Необходим новый подход к управлению социумом; осознание этой необходимости - результат анализа источников, тенденций и динамики усугубляющегося системного кризиса. Однако необходимо акцентировать внимание на том, что любой кризис предполагает множество альтернатив развития, это поворотный пункт, решение, исход.
Современный кризис можно охарактеризовать как системный не только потому, что он охватывает различные сферы жизнедеятельности общества, но и по причине взаимного интенсивного воздействия процессов, в вышеупомянутых сферах протекающих. О потенциальной возможности разбалан-сировки в развитии социума ранее говорил С. Хантингтон. Теории модернизации в 60-е гг. ХХ в. придерживались взглядов на экономическое развитие как на катализатор последовательного совершенствования всех остальных подсистем жизнедеятельности социума, которые в результате оказываются вовлеченными в цикл развития. Хантингтон же в своей работе «Политический порядок в меняющихся обществах» впервые указал на возможные пути усугубления диспропорций в обществе, что может в итоге привести к его упадку. В настоящее время проблема возможных путей развития кризисных процессов и степени их влияния на социальную реальность актуальна как никогда ранее. Именно специфика кризиса, охватившего социум в настоящее время, обусловливает необходимость разработки новой концепции воздействия на развитие общества. Ранее кризисы касались сфер жизнедеятельности
общества избирательно, но в настоящее время кризисные явления в каждой из сфер воздействуют друг на друга, инициируя еще более опасные процессы. В этой ситуации непредсказуемым становится влияние таких гарантов устойчивости общественного развития, как традиции, мораль, культура, и для выхода из кризиса необходимы согласованные управленческие воздействия во всех сферах социума, охваченных кризисом.
Системный кризис современного социума проявляется в совокупности разбалансирований и деструктивных процессов. В качестве его основных характеристик обычно называют следующие:
- ресурсный кризис, который был отмечен в первом докладе Римского клуба «Пределы роста» (1972): уменьшение и истощение имеющихся ресурсов;
- социальный кризис, о котором говорилось на конференции ООН по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро (1992): процессы экономического роста вызывают риски и дисбалансы, угрожающие и богатым, и бедным в одинаковой степени;
- экологический кризис как результат бесконтрольного и беспредельного использования природных богатств, ведущий к необратимым последствиям в виде нарушения баланса «человек - природа»;
- духовный кризис человека как субъекта цивилизации.
Е. Яхнин говорит о катастрофическом масштабе системного кризиса человеческой цивилизации: «.. .Человечеству грозит гибель уже в XXI в. Угроза перехода эволюции в бифуркационную стадию с непредсказуемыми последствиями требует объединения людей в единое осознавшее себя сообщество землян, развивающееся в коэволюции с природой.» [1. С. 165].
Одна из основных характеристик глобального кризиса - поляризация, раскол социума. Экономически развитые страны, усугубляя поляризацию, стремятся переносить «грязные» производства, захоронения ядерных отходов в страны третьего мира, использовать эти страны как сырьевые придатки, перекладывая на них, таким образом, проблемы своего постиндустриального бытия. В то же время нарастание глобального кризиса в его экономическом, экологическом, политическом, социальном проявлении сопровождается также и духовным кризисом, моральной деградацией и потерей обществом смысловых ориентиров. Это выражается в возрастании индивидуализации и проявляется, согласно английскому социологу З. Бауману, как отторжение традиционных форм социальности. Как результат, взаимодействие общества и индивидуума вырождается в «биографическое разрешение системных противоречий» [2. С. XLI]. Это проявляется в разрушении общественных связей, в потере социальными институтами способности функционировать, максимальной фрагментации и индивидуализации жизни общества. З. Бауман говорит о том, что в современном индивидуализированном обществе человек теряет контроль над наиболее значимыми социальными процессами. Вследствие этого неопределенность начинает нарастать, вызывая вал непрерывных изменений в окружающем мире, что приводит к человеческой незащищенности. В итоге человек начинает отказываться от достижения перспективных целей ради сиюминутных. Следствием этих тенденций стали разрушение морали и предельная индивидуализация общества.
В целом существующие множественные глобальные проблемы человеческого сообщества отражают системные противоречия, все чаще являющиеся
предметом рассмотрения ученых-аналитиков, представляющих различные научные школы и подходы. Так, международная неправительственная организация «Римский клуб» в ряде докладов обращается к комплексу проблем глобального характера, с которыми человечество было вынуждено столкнуться. Однако программа, выработанная на конференции «Рио-92», содержала решения, не увязанные в единую систему и касавшиеся избирательно ряда аспектов кризисных явлений: акцент делался в разное время последовательно на дефиците ресурсов, загрязнении окружающей среды, роли человеческого фактора в глобальном развитии. Решения, изложенные в программе, были поверхностными, не касались глубинных диспропорций развития социума. Однако вместе с тем попытки выработать системную управленческую стратегию все же были предприняты. В частности, Дж. Форрестер в своих трудах подчеркивал необходимость согласовывать цели социума в глобальном масштабе с целями его подсистем, таким образом обеспечивая их непротиворечивость. Это необходимо, поскольку, как подчеркивал Дж. Форрестер, краткосрочное улучшение состояния отдельной подсистемы может привести к ухудшению состояния системы в целом в долгосрочном плане. В моделях «Мир-1» и «Мир-2», включенных затем в доклад Римского клуба «Пределы роста» [3], Дж. Форрестер рассматривал комплекс таких факторов, как народонаселение, производство, природные ресурсы и загрязнение окружающей среды. В то же время эти модели содержали далеко не все формирующие кризисное состояние общества факторы и зависимости и в силу этого не охватывали в полной мере особенности социальных систем и влияние социокультурного фактора, а значит, были неспособны отразить масштаб угрозы, надвигающейся на человечество.
Существует несколько моделей, ориентированных на решение проблем глобального характера (доклады Римского клуба «Человечество на перепутье» (1974), «Пересмотр международного порядка» (1976), «Энергия: обратный счет» и «Нет пределов обучению» (1979), «Маршруты, ведущие в будущее» (1980), «Диалог о богатстве и благосостоянии» (1980), «За пределами роста» (1987), «Первая глобальная революция» (1991)). В них также анализируются ограниченные наборы параметров, провоцирующих возникновение глобальных угроз.
В числе проблем, препятствующих проектированию адекватных управленческих воздействий, сегодня можно назвать существенный диссонанс между ценностями Западного мира и кризисной реальностью. Развитие инфосферы также стало причиной обострения существующих проблем. С точки зрения Н.Ф. Реймерса и В.А. Шупера, проявление системного кризиса современного социума в том, что общество, становясь информационным, все более тяготеет к модели «абстрактного общества» К. Поппера, в котором взаимодействие членов общества осуществляется через телекоммуникации: «...Все вместе и каждый бесконечно одинок. Если в прошлом свобода в выборе занятий, места и образа жизни была привилегией немногих, а так называемый простой народ был полностью поглощен добыванием средств к существованию..., то прогресс освободил огромные массы людей от оков традиций. Это привело к восстанию масс» [4. С. 74-75]. Одно из проявлений системного кризиса социума - антисциентизм, проявляющийся в дискуссиях: есть ли необходимость дальнейшего развития науки? Соответствует ли вообще раз-
витие науки (многие достижения которой были использованы во вред человечеству) требованиям морали?
Свой вклад в развитие системного кризиса вносит также подмена реальной картины мира и реальных ценностей виртуальными, тотальная виртуализация. Так, А.С. Нариньяни отмечает: «С наступлением XXI в. становится все более ясно, что полная замена реальной составляющей картины мира виртуальной не только возможна, но до нее не так уж и далеко. Более того, на эту тотальную бифуркацию ноосферы работают пять мощных факторов нашей сегодняшней цивилизации». В качестве таких факторов Нариньяни называет «глобальную машину СМИ», масскультуру, «намертво сросшиеся политику и бизнес», «ротор научно-технического прогресса» и сверхвысокие технологии: «.виртуальность формируемого сознания еНОМО станет для его рассудка и даже подсознания более близкой и реальной, чем та конкретная материальность, которая останется за рамками его прямого восприятия» [5. С. 16-17].
С нашей точки зрения, современный глобальный кризис социума наиболее опасен тем, что для ослабления экзистенциальных рисков, возникших в результате глобализации, нет нравственно-мировоззренческой основы. В XXI в. происходит трансформация социума в мегаобщество с весьма проблематичным эко-будущим. Как отмечает А.В. Толстоухов, «любая стратегия, любые планетарные действия индустриальной цивилизации, направляемые системой доминирующих ныне нравственных, мировоззренческих, интеллектуальных начал, сопряжены с экзистенциальным риском и не могут считаться обнадеживающими. нынешняя негарантированность человеческой экзистенции оказывается, по существу, главной особенностью существования человека в созданном им же самим глобальном социальном контексте XXI века» [6. С. 61].
Глобализация стала базовой предпосылкой системных кризисов человеческой цивилизации: неуправляемое течение может вызвать необратимые последствия для человечества. Чрезвычайно точно, на наш взгляд, взаимосвязь развития системного кризиса социума с комплексом проблем глобализации выразил А.В. Бузгалин, трактующий их сущность как отражение «системных противоречий «царства необходимости», обостряющихся в период подрыва его собственных основ, когда доминирование материального производства и отчужденных социально-экономических форм последнего становится тормозом общественного прогресса» [7. С. 36].
Понятия, появление которых инициировано формирующимся глобалист-ским мышлением - «глобализация», «глобальный контекст», «эко-риск», «эко-будущее», символизируют новую эпоху, которая может стать либо символом разрушения окружающей среды, либо символом единения человечества и природы. По этой причине задачи философии глобальных проблем тесно переплетаются с задачами философии управления, проецируемыми на общество.
В настоящее время происходит формирование новой парадигмы в исследовании порожденных глобализацией рисков. Базис этой парадигмы - концепция «общества риска» У. Бека.
В соответствии с этой концепцией современная социальная реальность -это производство рисков во всех основных сферах жизнедеятельности общества. Основным принципом современного общества стала безопасность, сле-
довательно, риск и способы его предотвращения либо минимизации становятся ключевой проблемой этого общества. Глобальное общество риска «.возникает и существует как осознание проблемы глобальных последствий цивилизационных процессов, неважно, какую форму глобальности они имеют, будь то информационно-технологические сети, финансовые потоки, природные катаклизмы, культурные символы, грозящая климатическая катастрофа или терроризм» [8].
У. Бек выделяет три вида глобальных угроз, формируемых обществом риска: экологические кризисы, глобальные финансовые кризисы и террористические угрозы, источником которых являются транснациональные террористические сети. Пути к глобальному обществу риска у европейских и неевропейских государств были разными, так же могут различаться и пути упреждения и минимизации рисков. При этом, указывает У. Бек, модерниза-ционным рискам свойственна внутренне присущая им тенденция к глобализации.
Социальная реальность интерпретируется как масштабное и непрерывное производство рисков. Проблемы, с решением которых тесно связано и решение масштабной проблемы риска, были заявлены в работах Н. Лумана, Х. Новотны, Ч. Перроу, С.О. Ханссона, где был сформулирован следующий тезис: проблема риска представляет собой парадокс современного социума, «пропитанного наукой». Парадоксальность заключается в том, что наука в современном обществе - обществе знания - является благом, но именно она трансформирует общество в общество порожденного риска, являясь источником связанных с риском ситуаций. В обществе знания наука, являясь благом, превращает общество в общество порожденного риска, в котором безопасное и небезопасное сосуществуют.
В исследованиях, посвященных проблемам общества знания, понятие риска превращено в одно из центральных. Это общество, с одной стороны, обладает потенциалом устойчивого развития (причина этому - обретение знанием статуса доминирующего ресурса), наука в этом обществе становится решающим средством достижения устойчивого развития, и в то же время это общество порожденного возобновляемого риска (риск - характерная особенность устойчивого развития) [9].
Ряд авторов использует понятие «общество риска» для обозначения общества технологий с высоким масштабом и уровнем риска. Эти технологии, создаваемые в обществе риска, и в процессе применения этих высоких технологий потенциал опасностей и угроз имеют несравненно больший масштаб. Развивая этот тезис, Г. Бехманн утверждает, что современное общество может быть определено как общество риска по причине интерпретации всех опасностей как рисков. Это индуцирует мощную потребность в принятии решений - «сегодня опасности ведут свое происхождение от действий и решений, и поэтому выражаются в виде рисков» [10. С. 79]. Изменению подверглись также и элементы самого понятия риска - неопределенность, связанная с будущим, и принятие решений.
Ф. Эвальд и С. Уц рассматривают общество знания как общество, где безопасность является высшей ценностью. Парадокс в том, что в обществе знания одновременно с безопасностью повышается и ненадежность. Сам риск выражен посредством отношения шансов и потерь вследствие принято-
го решения в будущем [11]. Г. Бехманн, обращаясь в своем монографическом исследовании к структуре риска в обществе постмодерна, пишет: «...современные общества осовременивают свое будущее в качестве риска и тем самым находят собственный специфический способ обращения с неопределенностью, что отличает их от всех предшествующих обществ» [10. С. 75].
Понятие риска вошло в употребление в конце XVI в. в тех сферах, где будущее представлялось полным опасностей и неопределенностей: в экономике, мореплавании, торговле. Будущее, заключающее в себе непредвиденные опасности, требовало страхования, что обеспечивало систему гарантий. Универсализация понятия риска сделала предметом научных дискуссий и проблему безопасности (что привело к возникновению концептуальной пары «риск-безопасность»), риск был определен как смягченная разновидность ненадежности, а это вызвало необходимость расчета масштабов, степени риска. Осознание степени риска, по мнению Г. Бехманна, А. Эверса, Х. Новотны, играет предупредительную роль. Нет ответа на вопрос, как сделать безопасность достаточной, поскольку для этого необходимо досконально знать будущее. Однако следует отличать риск, связанный с принятием решения, от опасности. Это отличие Никлас Луман видит в следующем: «Различение предполагает (и отличается тем самым от других различений), что существует неуверенность [Unsicherheit] относительно будущего ущерба. Здесь есть две возможности. Либо возможный ущерб рассматривается как следствие решения, т.е. вменяется решению. Тогда мы говорим о риске, именно о риске решения. Либо же считается, что причины такового ущерба находятся вовне, т.е. вменяются окружающему миру. Тогда мы говорим об опасности» [9. С. 150]. Следовательно, вероятные потери могут быть результатом выбора действия или бездействия. Таким образом, принятие решений в ситуации неопределенности не только можно, но и необходимо.
Решения, принимаемые в ситуации риска, основываются на знании, знание - важнейший элемент понятия риска. В заметно расширившейся системе рисков общества знания человек находится в новой позиции по отношению к своему будущему.
Особенность возникшей ситуации в том, что наука, с одной стороны, создает риски, однако, с другой стороны, наука же их и распознает. О рисках и опасностях, порождаемых знанием, дискутируют те, кто это знание создал. Сегодня исследование природы рисков, их вероятностного характера, исследование аспектов безопасности наукоемких технологий приняло характер междисциплинарного направления.
По причине того, что сегодня рациональность утратила свое былое содержание, а риск стал неразрешимой универсальной проблемой, в контексте соотнесенности риска и рациональной человеческой природы современное рисковое поведение не может рассматриваться как рациональное / иррациональное. В ситуации риска индивид оказывается в пограничном состоянии, вне рамок, установленных обществом, а принятие решения в ситуации риска иррационально. В то же время именно риск приводит к появлению конструктивной возможности возникновения новых социальных структур.
В плане исследования возможностей управления социальными процессами в условиях системного кризиса интересны подходы к анализу рисков, сформировавшиеся в настоящее время. Один из них, формально-норма-
тивный, связан с так называемой реалистической трактовкой риска, использующей методологический аппарат технических дисциплин, экономико-статистические методы и определяющей риск как объективный, независимый от социокультурной среды феномен, который может быть спрогнозирован и подвергнут измерению.
Оценка рисков - явление многофакторное, включающее в себя прежде всего выработку норм безопасности и разработку системы количественных параметров, с помощью которых возможно сравнение рисков. В число оценочных действий, включающих измерение риска и измерение потенциального ущерба, входит вероятностная оценка рисков, основанная на использовании потенциала статистических методов и математического моделирования, позволяющих вычислить гипотетическую вероятность событий. Страховые риски также являются элементом этой системы. Таким образом, управление рисками реализуется посредством использования проективного потенциала научного знания.
В настоящее время проблемный горизонт исследований риска претерпел существенные изменения. Уже сегодня в обществе знания, где знание - доминирующий ресурс, широко используются возможности теории принятия решений, теории ожидаемого ущерба, посредством которых разработано понятие формального эталона риска (так называемый «объективный риск»). Стоит акцентировать внимание на сложности количественной оценки риска. Методы количественной оценки риска применяются не только в теории игр или в моделях принятия решений экономической теории, - они также используются и для оценки технологической и технической безопасности. Исследователи (к примеру, Г. Бехманн) часто прибегают к понятию «объективного риска», используя данные о количественных измерениях риска, в дискуссиях, касающихся оценки рисков, связанных, к примеру, с применением ядерной энергии.
Однако аналитики обращают внимание на ограниченность формально-нормативного подхода, говоря о кризисе оценки рисков и акцентируя внимание на том, что этот кризис - результат отсутствия единого понятия риска в теории надежности, а также на том, что подход, пришедший из сферы коммерции (когда степень риска может быть выражена через такие параметры, как масштаб пользы и ущерба), непригоден в случае, если масштаб опасности при использовании новых технологий слишком велик. Г. Бехманн в монографическом исследовании «Современное общество: общество риска, информационное общество, общество знаний» описывает парадоксальное явление, так называемый «порог катастроф»: «Имеется в виду, .что формальная калькуляция риска не будет приемлемой именно тогда, когда при минимальном значении рассчитанного риска происходит катастрофа со значительными последствиями. В общественной дискуссии очень скоро стало ясно: теория риска основывается на относительно хлипком фундаменте и уже после первых происшествий на ядерных реакторах в США и чернобыльской катастрофы никто не хотел верить расчетным цифрам. Объективность и компетенция экспертов была в связи с этим сильно подорвана» [10. С. 86].
Этот диссонанс формального подхода к калькуляции риска и катастрофы с огромным шлейфом последствий вызывает необходимость не довольствоваться расчетом минимальных значений риска, а тщательно разрабатывать
последовательность принятия решений и совокупность реальных мероприятий при возникновении риска.
Следует также указать, что формально-нормативный подход игнорирует взаимное влияние риска и социокультурных факторов, что не позволяет гарантировать построение адекватной модели при интерпретации процессов, протекающих в социальных системах.
Этих недостатков в значительной степени лишен социокультурный подход, рассматривающий риск в качестве структурной составляющей социальных институтов и взаимодействий; исследующий его природу, происхождение и роль в жизни социума; анализирующий мнения и установки, их влияние на формирование потенциала конфликта. В рамках этого подхода исследуются факторы, преобладающие в процессах формирования мнения социума, к примеру, о причинах технологических катастроф.
Причем аналитики утверждают, что общественное мнение в оценке рисков играет как нормативную роль, так и когнитивную. С одной стороны, можно говорить о том, что ожидания оказывают давление на личность, и в этом нормативная роль общественного мнения. С другой стороны, когнитивная функция общественного мнения как феномена заключена в его трансформационном потенциале: «Сегодня множество опасностей и рисков не могут быть непосредственно опознаны отдельными людьми, общественное мнение получает еще и функцию восприятия и оценки. Общественная дискуссия заставляет осознать множество рисков, вызванных деятельностью цивилизации. Следствие этого - восприятие угрозы зависит от возможной драматизации, неточной информации и т.д. Свою роль играет и время. Зависимость восприятия опасности от споров вокруг актуальной информации приводит к тому, что это восприятие с течением времени обуславливает значительные колебания» [10. С. 89-90].
Неоспоримый плюс социокультурного подхода в том, что в вопросах оценки риска он полагается не на конкретного индивида, но на общество в целом. Вопросы рисков рассматриваются в открытых дискуссиях, обсуждаются обществом, происходит так называемая «акцептация общественностью». На акцептацию может оказывать влияние множество факторов, таких как футурулогические представления об обществе будущего, социальные и политические ценности, оценка политических процессов, являющихся базой для принятия решений, связанных с рисковыми ситуациями.
Поскольку риск является ключевой характеристикой современных социальных реалий, именно социокультурный подход способен предоставить необходимую методологическую базу для решения современного комплекса проблем управления социумом, основной составляющей которого является проблема управления рисками, динамика которых подчиняется нелинейным законам. Особенно актуально это в условиях глобализации, когда современная социальная система характеризуется ускорением процессов дестабилизации, когда катастрофические процессы развертываются лавинообразно. В этих условиях правомерно было бы утверждать, что необходима не только количественная и качественная оценка рисков, сопровождающих социально-исторические процессы, но и количественная и качественная оценка самой динамики их роста. В связи с этим естественным было бы развитие идеи
У. Бека через введение в оборот управленческих теорий новой категории -«общество нарастающего риска».
Современное «общество нарастающего риска» отражает динамику глобальных угроз, порожденных системным кризисом, и наиболее значительной и масштабной угрозой сегодня является рисковый характер развития цивилизаций и их столкновение.
Список источников
1. Яхнин Е.Д. Эволюция и будущее человеческого социума (общенациональная идея России в мировом контексте) // Вопросы философии. 2006. № 5. С. 165-175.
2. Бауман З. Индивидуализированное общество. М. : Логос, 2002. 390 с.
3. Римский клуб: история создания, избранные доклады и выступления, официальные материалы / под ред. Д.М. Гвишиани. М. : Едиториал УРСС, 1997. 384 с.
4. Реймерс Н.Ф., Шупер В.А. Кризис науки или беда цивилизации? // Вопросы философии. 1991. № 6. С. 68-75.
5. Нариньяни А.С. Между эволюцией и сверхвысокими технологиями: новый человек ближайшего будущего // Вопросы философии. 2008. № 4. С. 3-17.
6. Толстоухов А.В. Глобальный социальный контекст и контуры эко-будущего // Вопросы философии. 2003. № 8. С. 49-63.
7. Бузгалин А.В. «Постиндустриальное общество» - тупиковая ветвь социального развития? // Вопросы философии. 2002. № 5. С. 26-43.
8. Бек У. Молчание слов и политическая динамика в глобальном обществе риска. Выступление в Государственной Думе Российской Федерации 28 ноября 2001. URL: http://www.laws-portal.ru/lib/silent-words-political.htm, свободный. Загл. с экрана.
9. Луман Н. Понятие риска // THESIS: теория и история экономических и социальных институтов и систем. 1994. № 5. С. 135-160.
10. Бехманн Г. Современное общество: общество риска, информационное общество, общество знаний. М. : Логос, 2010. 248 с.
11. EwaldF., Utz S. The Return of Descartes Malicious Demon: An Outline of a Philosophy of Precaution / eds. T. Baker and J. Simon, Embracing Risk: The Changing Culture of Insurance and Responsibility. Chicago : University of Chicago Press, 2002.
References
1. Yakhnin, E.D. (2006) Evolyutsiya i budushchee chelovecheskogo sotsiuma (obshchenatsional'naya ideya Rossii v mirovom kontekste) [Evolution and the future of human society (the national idea of Russia in the global context)]. Voprosy filosofii. 5. pp. 165-175.
2. Bauman, Z. (2002) Individualizirovannoe obshchestvo [The Individualized Society]. Translated from English. Moscow: Logos.
3. Gvishiani, D.M. (ed.) (1997) Rimskiy klub: istoriya sozdaniya, izbrannye doklady i vystupleniya, ofitsial'nye materialy [The Club of Rome: History of creation, selected reports and speeches, official materials]. Moscow: Editorial URSS.
4. Reimers, N.F. & Shuper, V.A. (1991) Krizis nauki ili beda tsivilizatsii? [Crisis of science or disaster of civilization?]. Voprosy filosofii. 6. pp. 68-75.
5. Narinyani, A.S. (2008) Mezhdu evolyutsiey i sverkhvysokimi tekhnologiyami: novyy che-lovek blizhayshego budushchego [Between evolution and ultra-high technologies: a new man of the near future]. Voprosy filosofii. 4. pp. 3-17.
6. Tolstoukhov, A.V. (2003) Global'nyy sotsial'nyy kontekst i kontury eko-budushchego [The global social context and contours of the eco-future]. Voprosy filosofii. 8. pp. 49-63.
7. Buzgalin, A.V. (2002) "Postindustrial'noe obshchestvo" - tupikovaya vetv' sotsial'nogo razvitiya? ["Post-industrial society" - a dead end branch of social development?]. Voprosy filosofii. 5. pp. 26-43.
8. Beck, U. (2001) Molchanie slov i politicheskaya dinamika v global'nom obshchestve riska. Vystuplenie v Gosudarstvennoy Dume Rossiyskoy Federatsii 28 noyabrya 2001 [Silence of words and political dynamics in the global risk society. Speech in the State Duma of the Russian Federation November 28, 2001]. [Online] Available from: http://www.laws-portal.ru/lib/silent-words-political.htm
9. Luhmann, N. (1994) Ponyatie riska [The concept of risk]. THESIS: teoriya i istoriya ekonomicheskikh i sotsial'nykh institutov i sistem. 5. pp. 135-160.
10. Behmann, G. (2010) Sovremennoe obshchestvo: obshchestvo riska, informatsionnoe obshchestvo, obshchestvo znaniy [Modern society: Risk society, information society, knowledge society]. Moscow: Logos.
11. Ewald, F. & Utz, S. (2002) The Return of Descartes Malicious Demon: An Outline of a Philosophy of Precaution. In: Baker, T. & Simon, J. (ed.) Embracing Risk: The Changing Culture of Insurance and Responsibility. Chicago: University of Chicago Press.
Сведения об авторах:
Корниенко А.А. - кандидат технических наук, доцент кафедры инженерного предпринимательства Национального исследовательского Томского политехнического университета (Томск, Россия). E-mail: anna_kornienko@mail.ru
Никитина Ю.А. - доктор философских наук, профессор кафедры инженерного предпринимательства Национального исследовательского Томского политехнического университета (Томск, Россия). E-mail: wave07@inbox.ru
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Information about the authors:
Kornienko Л.А - National Research Tomsk Polytechnic University (Tomsk, Russian Federation). E-mail: anna_kornienko@mail.ru
Nikitina Y.A - National Research Tomsk Polytechnic University (Tomsk, Russian Federation). E-mail: wave07@inbox.ru
The authors declare no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 20.04.2020; одобрена после рецензирования 08.07.2020; принята к публикации 15.05.2023.
The article was submitted 20.04.2020; approved after reviewing 08.07.2020; accepted for publication 15.05.2023.
