CC BY
62
сетями, а также на причинение экономического ущерба различным предприятиям.
Возможно возникновение нового вида терроризма — космического. Целями станут спутники, которые будут уничтожаться (что нанесет не только экономический, но и стратегический ущерб) либо захватываться для использования в террористических целях.
Актуальность изучения терроризма как явления современного мира не вызывает сомнения. Действующий терроризм
не исключает «старый», а дополняет его. Став более организованным, технически оснащенным, он превратился в серьезного противника цивилизованного мира [ 1; 5]. Существует проблема отношения общества к различным террористическим группировкам. Оно может сочувствовать терроризму лишь в одном случае: когда за ним стоит реальная «болевая точка» — политическая, социальная, культурная. Без поддержки хотя бы частью общества террористические движения угасают.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Ляхов Е. Г. Политика терроризма — политика насилия и агрессии / В. Г. Ляхов. М. : Междунар. отношения, 1987. 181 с.
2. Миньковский Г. Характеристика терроризма и некоторые направления повышения эффективности борьбы с ним / Г. Миньковский, В. Ревин // Гос-во и право. 1997. № 8. С. 84 — 92.
3. Новикова Г. В. Сильная стратегия слабых: Террор в конце XX века / Г. В. Новикова // Полис. 2000. № 1. С. 169-172.
4. Требин М. П. Терроризм в XXI веке / М. П. Требин. Минск : Харвест, 2003. 816 с.
5. Федотова В. Г. Терроризм: от старого к новому / В. Г. Федотова // Филос. науки. 2003. ,4° 2. С. 5-27.
6. Шестаков В. Террор — мировая война / В. Шестаков. М. : ОЛМА —ПРЕСС Образование, 2003. 320 с.
Поступила 21.12.04.
К ультурология, ф и л о с о ф и я
ГЛОБАЛИЗАЦИЯ:
БАЗОВЫЕ СЦЕНАРИИ И МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКИЕ УСТАНОВКИ
О. Г. БЕЛОМОЕВА, кандидат философских наук
Интенсификация взаимодействий национальных культур в ходе глобализации — черта, отмечаемая как наиболее характерная большинством исследователей.
Осмысление проблемы взаимодействия культур практически всегда сопровождал анализ тенденций и характера
культурного процесса. Данная проблематика не раз находилась в центре внимания философов. Достаточно вспомнить концепции Кондорсе, Данилевского, Шпенглера, Ясперса и многих других. Однако особую остроту она приобрела на рубеже XX —XXI веков — в эпоху глобализации, актуализировавшей идею ин-
© О. Г. Беломоева, 2005
теграции культур, усилившей их взаимовлияние, а также заставившей задуматься о рисках, заложенных в этом феномене. Отметим, что картина культурных контак-тов современности в чем-то повторяет зафиксированное классической и неклассической наукой, но в то же время имеет заметные отличия, связанные в первую очередь с ростом масштабов и активности взаимодействий, а также изменением самого механизма происходящего интеграционного движения.
Анализ современной социокультурной ситуации привел к выводу, что в настоящее время можно говорить о четырех ме-гатенденциях социокультурного развития и четырех базовых сценариях глобализации. В исследованиях С. Коула, Н. Розова, Дж. Питерса обозначены следующие мегатенденции: культурная поляризация, культурная ассимиляция, культурная гибридизация, культурная изоляция.
Культурная поляризация рассматривается как вариант взаимозависимости, основанной на страхе взаимного гарантированного уничтожения. Он сдерживает стороны от применения средств, которые могли бы поставить под угрозу существование человечества. Ее очагами могут стать фундаментализм разного рода, экономическое и экологическое неравенство регионов, претензии на исключительность, всплеск терроризма и т. п. Как правило, это противоборство двух или нескольких лагерей, составляющих некую целостность, базирующуюся на том, что ее члены стоят на одинаковых позициях по каким-либо вопросам.
Культурная ассимиляция предполагает следование каким-либо общим для всех принципам жизнеустройства, которые выработаны доминирующими странами и рассматриваются как общепризнанные образцы (например, торжество идей западного либерализма). Предпочтение отдается общечеловеческим ценностям.
Культурная гибридизация представляет собой процессы не только «креоли-зации» культуры, благодаря которым рождаются новые социокультурные общности, но и «транскультурной конвергенции и формирования транслокальных культур» [1, с. 10]. Традиционно локализованные, стремящиеся к обретению и 16
сохранению национально-государственной
идентичности культуры сменяются культурами диаспоры. При этом не происходит их поглощения универсальной культурой, а рождаются новые формы бытия, функционирования и взаимодействия. Мир рисуется как сложная мозаика взаимопроникающих транслокальных культур, которые складываются в новые культурные единства, обретающие сетевую структуру.
Культурная изоляция применяется, когда необходима консолидация социальной системы против внешних и внутренних врагов. Ее берут на вооружение культурный и религиозный фундаментализм, националистические и расистские движения, авторитарные режимы, используя всевозможные ограничения (сужение информационных контактов, свободы передвижения, ужесточение цензуры и т. п.).
Данные мегатенденции имеют многообразные формы воплощения в зависимости от внешних и внутренних факторов. Однако все разновидности их проявлений обычно сводят к четырем сценариям, которые считаются базовыми: фраг-меграции, глобализации, глокализации и локализации.
Термин «фрагмеграция», предложенный Дж. Розенау, образован из двух слов — «фрагментация» и «интеграция». Он означает культурную поляризацию, не просто нацеленную на размежевание культур, а включающую момент противопоставления своей культуры и чужой.
Под глобализацией понимают тенденцию формирования гомогенной культуры, практику культурной ассимиляции, унификации, «макдональдизацию» культур, обычно связывая их с вестернизацией, американизацией, европеизацией культуры, навязыванием западных стереотипов.
Глокализация, соединяющая в себе принципы глобализации и локализации, есть сочетание модернизации локальных культур с достижениями глобальной мультикультурной цивилизации в результате культурной гибридизации.
Локализация — вариант культурной изоляции: сохранение индивидуального лица каждой из культур при условии ограничения (в идеале — отсутствия) взаимодействий с другими культурами.
Общепризнан тот факт, что глобализация и локализация стали главными тенденциями развития культуры современности, тогда как глобализация и фрагмегра-ция выступают скорее как субтенденции и занимают подчиненное положение по отношению к первым двум.
Фрагмеграция представляет собой сценарий мегатенденции культурной поляризации, глобализация — культурной ассимиляции , глокализация — культурной гибридизации, локализация — культурной изоляции.
Различное смысловое наполнение данных феноменов заставляет нас обратиться к выявлению соответствующих им мировоззренческих оснований, которые и предопределяют трактовку каждого из них.
Помимо традиционной пары — универсализм и парикуляризм — в литературе используются по крайней мере еще два понятия, которые, по нашему мнению, также можно признать мировоззренческими установками: это глобализация и регионализм.
Универсализм культуры как мировоззренческая установка характеризуется первоочередным внимание к таким ценностям, как всеобщее, общечеловеческое, общезначимое. Однако, поскольку общезначимое и индивидуальное составляют неразрывное единство культурной реальности, он исходит из того, что культура, обладая минимальной гомогенностью (ибо в ней присутствуют универсальные ценности), тем не менее гетерогенна по своей природе. Она неизбежно являет собой единство, целостность, опирающуюся на многообразие уникальных форм воплощения всеобщего. В этой связи универсализм культуры не может быть сведен к абсолютизации всеобщего и игнорированию особенного: его смысловое поле образуют и общезначимое, и индивидуальное.
К числу важнейших культурфилософ-ских оснований универсализма культуры, подтверждающих сказанное, относятся
представления:
— о единстве универсума, согласно которому множественность — форма выражения целостности мира;
— о всеобщности человеческой универсальности, имеющей ядром духовный
комплекс человека: многообразие форм выражения сущности его всеобщих элементов соотносится с идеей целостности и единства универсума;
— о сущности коллективного бессознательного как глубинном слое психики, носящем врожденный характер и заключающем возможность осуществления однотипной духовной функции в психике каждого человека, но варьирующемся на расовом, родовом, семейном и прочих уровнях.
Таким образом, содержанием универсализма культуры служит представление о целостном мире духовных ценностей, покоящемся на всеобщих культурных основах, выступающих в реальности в виде разнообразия культурных форм и мотивов.
Не менее значимым .аспектом является «открытость» в мир. Представление об универсуме как ойкумене, вселенной в буквальном смысле слова, месте, обжитом «своими», свидетельствует, что универсализм культуры как мировоззренческая установка закладывает фундамент для взаимодействия культур: наличие в них всеобщих ценностей и множественность форм их воплощения способствуют интеграции и возникновению различных форм диалоговой коммуникации между ними.
Сказанное позволяет определить универсализм культуры как мировоззренческую установку на интеграцию культур средствами диалоговой коммуникации, исходящую из идеи единства культурного многообразия. Данный подход не связывает его с идеей гомогенизации и помогает увидеть сложность и противоречивость процессов взаимодействия культур, выразить идею единства и целостности феномена культуры, проявляющей себя в виде множественности.
Предложенная нами трактовка универсализма культуры как установки на интеграцию культур средствами диалоговой коммуникации дает возможность рассматривать ее как мировоззренческую позицию, лежащую в основе процесса глокализации.
Партикуляризм, отстаивающий момент самобытности культур и игнорирующий потенции их интеграции, четко соотносит-
с я с локализацией и культурной изоляцией.
Понятие «глобализм», по нашему мнению, представляет собой мировоззренческую установку на унификацию культур, гомогенизацию, достижение идеала общей для всех культуры. С точки зрения В. А. Кутырева, в нем выражается победа западной, в особенности американской, культуры над всеми остальными [3]. Важнейшей его отличительной чертой стал техно логизм, превращающий человека из социально-культурной личности в человеческий фактор общества, который отныне можно назвать Техносом. Глобализм — становление монокультуры, а значит и сужение базиса человечества, жизнь без морали и нравственных ориентиров, отсутствие высоких целей: это посткультура, или мир без культуры. Отсюда можно сделать вывод, что глобализм как мировоззренческая установка служит базой глобализации как типа межкульту риых контактов.
Наконец, регионализм, родившийся относительно недавно, подобно глобализму можно трактовать как мировоззренческую установку на групповое взаимодействие культур в целях сохранения самобытности. Его следует соотнести с фраг-меграцией.
Выделенные нами понятия отражены в следующей таблице.
Таблица
Большинство исследователей считают наиболее благоприятным сценарий глока-лизации, имеющий мировоззренческой основой универсализм культуры. Неслучайно именно его духовно-нравственные ориентиры заявлены в самых значительных документах ЮНЕСКО и Совета Европы по проблемам культуры. 18
В ходе интесификации культурных
взаимодействий такие ориентиры универсализма культуры, как гуманизм, толерантность, готовность к диалогу, программная направленность на интеграцию, способствуют решению задач сохранения культурного многообразия, осуществлению плодотворных, взаимообогащающих контактов. В условиях усиливающейся интеграции культур универсализм адаптирует как человека, так и общество к возможному росту инокультурных взаимодействий, потребующих более терпимого отношения к «другому» и одновременно четкого самоопределения в рамках собственной — родной — культурной традиции.
Действительно, многие современные общепризнанные концепции культурной политики построены на признании культурных отличий, повышении их роли в становлении единого мира. Так, одним из приоритетов деятельности ЮНЕСКО и Совета Европы является сохранение культурного разнообразия. Во всеобщей декларации ЮНЕСКО о культурном разнообразии акцентируется вопрос о соотношении между унификацией и сохранением культурной самобытности. Культурное многообразие рассматривается как «общее достояние человечества», а его защита выдвигается этическим императивом, неотделимым от уважения достоинства человеческой личности. По мнению ряда авторов, «в изменяющихся условиях культурное многообразие было и остается основой выживания всего человечества». [2, с. 8]. Ни одна из культур не должна потерять статус объекта самовыражения и распространения, поскольку культурное разнообразие понимается как источник развития человека, обеспечивающий ему полноценное интеллектуальное, эмоциональное, нравственное и духовное бытие.
Близкие положения лежат также и в основе культурной политики современной России: идея культурного плюрализма, главными компонентами которого «должны стать терпимость к представителям разных этнических, религиозных и других групп; широкое просвещение населения (и особенно детей) в сфере культурного разнообразия; дифференцированный подход к различным группам и ситуаци-
Мировоззренческая установка Базовый сценарий Социокультурная мегатенденция
Универсализм Глокализация Культурная гибридизация
Партикуляризм Локализация Культурная изоляция
Глобализм Глобализация Культурная ассимиляция
Регионализм Фрагмеграция Культурная поляризация
ям, складывающимся в этой сфере; прогноз развивающихся процессов» [3, с. 7].
Таким образом, как мировая, так и российская практика опираются на духовно-нравственные ориентиры — признание
единства культурного многообразия, гуманизм, толератность, которые являются неотъемлемыми элементами универсализма культуры как мировоззренческой установки.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Глобализация: Контуры XXI века : реф. сб. / РАН ИНИОН. М., 2002. Ч. 1. 270 с.
2. Культурное разнообразие, развитие и глобализация: По результатам дискуссий круглого стола / редкол.: К. Э. Разлогов и др. М. : Мин-во культуры РФ; Рос. акад. гос. службы; ЮНЕСКО, 2003. 132 с.
3. Кутырев В. А. Культурологический смысл глобализма // Вестн. Рос. филос. об-ва. 2001. X? 4. С. 4-9.
Поступила 07.07.05.
СПЕЦИФИКА ЖЕНСКОГО ФИЛОСОФСКОГО ТВОРЧЕСТВА
(ОТ ДРЕВНОСТИ ДО VITA ACTIVA ХАННЫ АРЕНДТ)
Э. П. ПЬЯНЗИН, кандидат философских наук
Женщинам разных эпох и народов посвящено огромное число произведений. Амплитуда оценок их роли в жизни общества колеблется от обожествления как неземных созданий до проклятия как виновниц всех бед и несчастий. Трудно поверить, но многие мужчины скептически относятся к их способностям. Они согласны с А. Шопенгауэром в том, что женщины не дали миру ничего истинно оригинального.
Общеизвестно, что существует особый мир женского жизненного опыта, женской нравственности и женской культуры. Но этот мир фактически игнорируется. До недавнего времени у нас преобладал утилитарный подход к женщине. Философия занимается проблемой человека, но по-прежнему ведет разговор о личности вообще, конструируются модели «личности инженера», «личности студента» . А ведь человек — это всегда либо мальчик, либо девочка, юноша или девушка, мужчина или женщина, старик или женщина преклонных лет. И когда делаются выводы, составляются долгосрочные программы развития общества, где больше половины населения — женщины, по-
чему-то мир их интересов и проблем трезвому мужскому взору представляется незначительным.
В истории философской мысли взгляды на женщину весьма противоречивы. Все же попытаемся представить их как единую панораму, выделив наиболее общие типы построений.
Мировая философия в своем богатейшем многообразии была создана мужчинами. Женщины в ее истории — редчайшее исключение. Богиня мудрости Афина Паллада появилась на свет не из материнского чрева, а из головы Зевса. Философия была рождена творческим гением мужчины. До нас дошли упоминания о женщинах-философах древности. Однако нельзя не заметить, что эти выдающиеся женщины начали заниматься философией при поддержке мужчин — как, например, жена пифагорейца Бронтина (VI в. до н. э.) или красавица Гипархия (V — IV вв. до н. э.), супруга основателя школы киников. У Платона была талантливая ученица Аксиофея (IV в. до н. э.), которая позже сама стала учить философии. Широко прославилась неоплатоник Гипатия (IV — V вв.), которая за отказ
© Э. П. Пьянзин, 2005
