CC BY
260
УДК 94(470)
Петрова Ирина Александровна
доктор философских наук, кандидат исторических наук, профессор Волгоградский государственный медицинский университет
vip@sprint-v.com.ru
Кибасова Галина Петровна
доктор философских наук, профессор Волгоградский государственный медицинский университет
gakina-kibasova@eandex.ru
ГЛАЗАМИ АМЕРИКАНЦЕВ: ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА СССР НАКАНУНЕ ВОЙНЫ
В современной историографии проанализированы объективные предпосылки Второй Мировой войны, сущность и причины процветания нацизма и милитаризма, давно осужденных международным трибуналом. Но сейчас, на фоне борьбы с международным терроризмом, мы видим насколько сложно народам, стремящимся к миру, объединиться для действенной борьбы против агрессии, насколько опасны идеологические шоры, политика двойных стандартов в международных отношениях. Сегодня на Западе часто задаются вопросом: не означают ли «санкции» возврат к «холодной войне», - не желая замечать, что война давно идет, и совсем не «холодная». В современных условиях роста русофобских настроений в Европе и США, когда повторяются попытки в очередной раз «изолировать» Россию, подчинить ее диктату Запада, особый интерес представляют уроки истории. В статье анализируется процесс эволюции англо-американской историографии и политической пропаганды по вопросам оценки Советско-германского пакта о ненападении 1939 г. На основе широкого круга работ английских и американских историков, а также материалов периодической печати рассматриваются противоречия возникающие в оценках советской внешней политики, показывается, что недальновидная политика «умиротворения» стала одной из причин Второй мировой войны.
Ключевые слова: внешняя политика СССР, пакт о ненападении, политика «умиротворения», историография.
В наши дни вновь и вновь предпринимаются попытки пересмотреть историю Второй мировой войны, что заставляет в очередной раз обратиться к размышлениям о её причинах. В современной историографии проанализированы объективные предпосылки Второй Мировой войны, сущность и причины процветания нацизма и милитаризма, давно осужденных международным трибуналом. Но слишком болезненные уроки не ушли в прошлое. В современном мире, на фоне борьбы с международным терроризмом, мы видим, насколько сложно народам, стремящимся к миру, объединиться для действенной борьбы с агрессией, насколько опасны идеологические шоры, политика двойных стандартов в международных отношениях.
Развернувшаяся в постсоветской публицистике борьба с советской идеологией не оставила в стороне и внешнюю политику советского государства в предвоенный период. В центре этих политизированных дискуссий оказался Договор о ненападении между Германией и СССР от 23 августа 1939 года, провозглашаемый чуть ли не главной причиной войны. Для «доказательства» подобных взглядов данный документ, как правило, выдергивался из контекста не только военно-политической обстановки, но и контекста развития международных дипломатических отношений, причем не только сколь-нибудь длительных, но и непосредственно ему предшествующих.
Представляется достаточно очевидным, что советская внешняя политика претерпела резкие изменения в период с сентября 1938 года по сентябрь 1939 года. Мюнхенское соглашение и последовавшие вслед за ним англо-германская и франко-гер-
манская декларации, ставшие венцом «политики умиротворения», поставили СССР в позицию нежелательного наблюдателя за стремительным развитием агрессии в Европе. Если ведущую роль в осуществлении политики «коллективной безопасности» советское руководство отводило Лиге Наций, то сразу после Мюнхена деятельность советской делегации в этой организации была практически приостановлена отзывом из нее наркома иностранных дел М.М. Литвинова. Вплоть до марта 1939 года внешнеполитическая деятельность носила характер выжидания и формальных ответов на зондаж позиции как со стороны агрессивного блока, так и их потенциальных жертв. В то же время советские добровольцы вели борьбу с фашизмом на стороне республиканской Испании. Но в марте республика пала. Март 1939 года стал, в какой-то степени, переломным. После ввода немецких войск в Прагу, резко пошатнулись внутриполитические позиции «умиротворителей»: по Англии и Франции прокатились волны массовых демонстраций, требующих отпора агрессии. И.В. Сталин в отчетном докладе XVIII съезду партии дал резкую критику политике «умиротворения».
Летом 1939 года Советский Союз, выполняя свои союзнические обязательства, пришёл на помощь Монголии в войне против японского милитаризма. Опасность войны на два фронта, так же как и ее близость, были очевидны для советского руководства. Об этом красноречиво говорит начавшаяся корректировка планов только что утвержденной на XVIII съезде третьей пятилетки, изменения коснулись увеличения показателей оборонной промышленности.
© Петрова И.А., Кибасова Г.П., 2015
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова № 2, 2015
45
Во второй половине 1930-х годов отмечается резкое увеличение внимания американцев к сфере международных отношений и характеру внешней политики администрации США. Развитие сентябрьского кризиса и Мюнхенское соглашение на страницах американских газет и журналов, в политической и исторической литературе стали предметом острейшей дискуссии. В Белом доме, в конгрессе США, внутри различных партий, общественных организаций шла ожесточенная борьба по вопросам характера внешней политики США, роли страны на международной арене.
Общественное мнение, так же как и позиции профессиональных политиков, разделилось на две части: «изоляционисты» и «интервенционисты». Первые продолжали традиционную для США линию, настаивая на «невмешательстве» в европейские дела. «Интервенционисты» доказывали необходимость поддержки антифашистской борьбы европейских «демократий». Их позиции, вплоть до начала Второй мировой войны, ослаблялись политикой «умиротворения», проводимой самими европейскими «демократиями». Надо отметить, что и «изоляционисты», и их противники представляли собой весьма неоднородные в социально-политическом отношении группы.
В конце 1938 года, после межсессионных выборов и обострения международной обстановки, в конгрессе США стали более четко просматриваться социальные параметры обеих групп. Среди «изоляционистов» преобладали представители монополий, связанных экономическими интересами с Германией, а также лидеры профашистских и расистских организаций. Большинство «изоляционистов» являлись членами республиканской партии США (А. Ванденберг, Г. Фиш, Д. Гинкхэм и др.). Открытый антисоветизм использовался этой группировкой в своих партийных внутриполитических целях для борьбы с внешнеполитическим курсом администрации Ф.Д. Рузвельта.
На слушаниях в конгрессе в 1939 году «изоляционисты» подняли вопрос о «нарушении» со стороны представителей президентской администрации соглашения «Рузвельт — Литвинов», обвиняя Ф. Рузвельта чуть ли не в сочувствии Советам. Попутно был поставлен вопрос о «долгах» СССР американским гражданам. В целом эта кампания носила открыто провокационный и клеветнический характер.
«Интервенционисты» в конгрессе были представлены членами демократической партии, поддерживающими Ф. Рузвельта, занимавшего в то время крайне осторожную позицию, сориентированную на поддержку европейских демократий, и в первую очередь Англии. По мере развития фашистской агрессии «интервенционисты» пришли к признанию необходимости отдельных соглашений с Советским Союзом. После начала Второй миро-
вой войны «коммунистическая угроза» представлялась им эфемерной по сравнению с фашистской. В конечном итоге логика антифашистской борьбы, рост симпатий к СССР как жертве агрессии привели к развитию союзнических отношений с СССР.
Критерием оценки внешней (как и внутренней) политики Советского Союза явилась «доктрина тоталитаризма», в соответствии с которой СССР приравнивался к фашистским государствам и противопоставлялся истинным «демократиям» [1; 2; 9].
Наиболее мощная антисоветская волна в американской печати поднялась после подписания пакта Молотова - Риббентропа. «Наконец, - отмечала влиятельная "Times", - образовался демократический фронт. Обманный фронт разрушен и антидемократические системы - на одной стороне, а демократические - на другой» [12].
Эту позицию поддержало большинство изданий. Разногласия в оценке пакта касались в основном поиска виновных. Печатные издания концерна Херста обвиняли в этом «английских радикалов, коммунистов, псевдокоммунистов, красных, розовых и лиловых». «Почему Германия заключила договор с Россией, своим социальным и политическим врагом? - спрашивал "Journal American". -Потому что Германия была не в состоянии заключить мирный союз с Францией и Англией, ее естественными соседями и политическими партнерами» [8, с. 19]. В позиции крайне правых, таким образом, ясно очерчено стремление к созданию единого антисоветского фронта.
Практически близкие по смыслу оценки советской внешней политики мы находим в популярном в предвоенные годы журнале, претендующем на научность, «Current History». Уже в начале 1939 года журнал дал отрицательную оценку Мюнхенскому соглашению. В связи с отставкой М.М. Литвинова редколлегия журнала высоко оценила его борьбу за создание системы коллективной безопасности в Лиге Наций и развитие двусторонних отношений СССР с другими странами. Цель этой статьи была прямо противоположной: единственный человек, который боролся за мир в СССР, устранен; позиция Литвинова не имеет ничего общего с позицией советского правительства в целом [2]. Удивительно, как подобное могло произойти в «тоталитарной» стране! Нагромождением прямой лжи явилась серия статей Л. Лора, опубликованных в 1939-1940 годах Интересно заметить, что автор выступает против СССР от имени «международного рабочего движения и мировой революции» [1].
Печать США нашла поддержку в политической и исторической литературе. Как это ни странно, но крайне правые концепции были поддержаны бывшими марксистами, такими, как Ю. Лайонс и М. Истмэн. Так, Лайонс утверждал, что предстоящая борьба - «это не борьба между коммунизмом и фашизмом, это борьба за моральные и этические
46
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова iij- № 2, 2015
идеалы, которые не признаются обоими этими движениями». Главный вывод работ Истмэна еще проще: «Сталин - суперфашист» [8, с. 22].
Интересны и книги русских эмигрантов, посвященные рассматриваемой проблеме: как правило, несмотря на крайний антисоветизм, их работы характеризуются более обширной источниковедческой базой, неоднозначностью оценок.
Среди работ русских эмигрантов, в первую очередь, выделим книгу бывшего русского летчика, белогвардейского офицера Т.А. Таракуцио «Война и мир в советской дипломатии», неоднократно переиздававшуюся в послевоенный период. Автор подчеркивает целеустремленность Советского государства в борьбе за мир и коллективную безопасность, анализирует теоретическую базу марксизма. Выделены и обоснованы три направления борьбы за мир в деятельности советского правительства: использование трибуны и аппарата Лиги Наций; заключение двусторонних договоров с «некоммунистическими» странами и налаживание отношений по дипломатическим каналам; борьба за проведение в жизнь тактики единого народного фронта против фашизма [14].
Значительной известностью среди американцев пользовались работы русской эмигрантки В.М. Дин, занимавшей в предвоенные годы пост заместителя директора «Foreign Police Asassociation». Она, в отличие от Таракуцио, достаточно критически оценивала политику «умиротворения», и особенно Мюнхенское соглашение. По ее мнению, политика «умиротворения» закончилась в начале 1939 года. В.М. Дин считала, что советско-германский пакт был наказанием за Мюнхен. Как и многие «интервенционисты», Вера Мишель Дин не отрицала тоталитаризм Советского государства, но доказывала, что во внешней политике СССР руководствуется принципами соблюдения «национальных интересов» [3].
Большое влияние на общественное мнение в предвоенный период оказала книга европейского корреспондента «The New York Times» Кларенса К. Стрейта «Союз сейчас» [7], представлявшего позицию умеренной части «интервенционистов». Находясь под влиянием концепций тоталитаризма, Стрейт ратует за немедленное создание системы коллективной безопасности для отпора фашистской агрессии, отмечая возможность и желательность объединения «демократий» с СССР. К. Стрейт раньше других показал отрицательные последствия Мюнхена и отметил антисоветскую направленность «Пакта четырех», правда, только в плане игнорирования СССР.
В первые дни после заключения советско-германского пакта о ненападении далеко не все американские историки восприняли его как сенсацию, как «взорвавшуюся бомбу». В радиодискуссии, состоявшейся 27 августа, принял участие профессор
Чикагского университета У Лэвис. Он отметил, что «в результате этого соглашения Россия сохраняет баланс сил не только в Европе, но и в Азии». Его поддержали другие участники дискуссии. К. Райт подчеркнул что СССР «предотвратил окружение со стороны Японии и Германии, и это то, чего он никогда не смог бы достигнуть другим путем». Во время дискуссии была дана отрицательная оценка мюнхенской политики, подчеркнута ее антисоветская направленность. Участники дискуссии подчеркнули, что, если бы Англия, Франция и СССР заключили бы союзный военный договор, то «войну можно было предотвратить» [7]. По существу, участники этого разговора обозначили весь спектр концепций, которые стали господствующими в американской историографии на долгие десятилетия.
Американский либерализм в этот период был представлен журналистами «The New Republic» и «The Nation». В этих изданиях сотрудничали многие известные деятели американской культуры и науки. Журнал «The Nation» в конце августа 1939 года опубликовал письмо известных общественных деятелей «Всем сторонникам демократий и мира» (всего 4000 подписей; в их числе были Р. Кент, Ф. Шуман, М. Лернер, А.Р. Уильяме, В. Шин и др.). В этом письме прозвучал страстный призыв к сотрудничеству СССР и США, Советский Союз объявлялся «форпостом» против войны и агрессий [12]. В воззвании подчеркивалась необходимость бороться с разжиганием волны антисоветизма: «С целью повернуть антифашистские чувства против СССР они (профашистские идеологи) распространяют чудовищную ложь, что СССР и тоталитарные государства практически одно и то же. Таким образом, они надеются создать разногласия прогрессивных сил, чьи объединенные усилия являются делом первостепенной важности во имя поражения фашизма» [9].
К моменту нападения Германии на Советский Союз американцы привыкли к молниеносным победам рейха в Европе. Они начинали понимать ту реальную угрозу, которую нес фашизм всем народам, стали осознавать, что Америке не удастся остаться вне войны. Американское правительство открыто стало на сторону «демократий», приступив к оказанию материальной помощи Англии. Опросы общественного мнения июня-июля 1941 года, проведенные институтом Дж. Гэллапа, показали рост симпатий к СССР. Так, 72% американцев желали победы в начавшейся войне СССР и только 4% - Германии. Правда, 44% думали, что победит Германия, лишь 22% опрошенных отдавали победу Советам [6]. За оказание материальной помощи Советской России высказались менее 40% американцев [16].
В этот период произошел поворот в тоне и настроениях средств массовой информации США
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова № 2, 2015
47
в отношении оценки внешней политики СССР. Большинству казалось, что «произошло чудо», и «стало ясно, что о Советском Союзе в последние 20 лет было сказано больше лжи, чем о любой другой нации» [10]. В это время в США широкое распространение получают либеральные внешнеполитические концепции С. Ниринга, Дж. Дэвиса, К. Ламонта, А.Р. Уильямса.
Даже в годы «холодной войны» наибольшее распространение в англо-американской историографии получила либеральная концепция Э.Дж.П. Тейлора, обоснованная им в его самой известной книге, выдержавшей на Западе не один десяток изданий «Происхождение Второй мировой войны». По мысли Тейлора, советско-германский пакт «не был договором о совместной агрессии» или «о разделе сфер влияния», в отличие от Мюнхена, СССР сделал то, о чем его так долго просили западные партнеры, а именно «остался в стороне от надвигающегося конфликта». «Более того, -подчеркивает Тейлор, - в определенной степени... пакт был антифашистским, так как ограничивал продвижение фашистской агрессии хотя бы на Восток» [15].
8 ноября 2014 года английская газета «The Guardian» опубликовала статью литовского министра иностранных дел Линаса Линкявичуса «Путин защищает наци-советский пакт. Не пора ли Западу проснуться?», в которой повторяются все наиболее реакционные тезисы «умиротворителей» 1939 года и новых инициаторов «похода на Восток». Однако европейские читатели, включившись в активное обсуждение данного опуса (более 1000 комментариев), в подавляющем своем большинстве дали отпор автору статьи. Сегодня на Западе часто задаются вопросом: не означают ли «санкции» возврат к «холодной войне», - не желая замечать, что война давно идет и совсем не «холодная». Бомбы падали и падают на города Ирака и Сирии, Югославии и Украины, Ливии, Палестины и Израиля. Невольно вспоминаются знаменитые строки Александра Блока:
Но сами мы - отныне вам не щит, Отныне в бой не вступим сами, Мы поглядим, как смертный бой кипит, Своими узкими глазами.
Библиографический список
1. Current History. - 1939. - Vol. 49. - № 6. -P. 17-19.
2. Current History. - 1939. - Vol. 5. - P. 87.
3. Dean KMRussia's Role in the European Conflict // Foreign Affairs. - 1940. - March, 9. -Vol. XIX. - № 24. - P. 301-316.
4. Davies J.E. Our Soviet Ally in War and Peace. -N. Y., 1944.
5. Goetz D. Russia and America. Old Friends -New Neighbors. - N. Y., 1945.
6. Hero A.O. American Religious Groups View Foreign Policy: Trends in Rank-and-Fill Opinion, 1937-1969. - Ounham, 1973.
7. Laves W. A Radio Discussion of Europe on the Verge / W. Laves, C. Utley, Q. Wright. - Chicago, 1939. - P. 7-11.
8. LeveringR.B. American Opinion and the Russian Alliance, 1939-1945. - Chapel Hill: The University of North Carolina Press, 1976. - P. 262.
9. The Nation. - 1939. - August, 26. - P. 228.
10. Nearing S. United World. The Road to International Peace. - N. Y., 1945.
11. The New Republic. - 1939. - № 1291. - P. 8889.
12. The New York Times. - 1939. - August, 24.
13. Streit K. Union Now: A Proposal for a Federal Union of the North Atlantic. - N. Y., 1939.
14. Taracousio T.A. War and Peace in Soviet Diplomacy. - West Point, 1975. - P. 218-226.
15. TaylorA.J.P. The origins of the Second World War. - Harmondsworth, Middlesex, 1974. - P. 246248.
16. Ward H. The Soviet Spirit. - N. Y., 1944. -P. 10.
17. Warren C. American Attitudes toward Russia // Antioch Review. - 1947. - June. - P. 183-185.
48
Вестник КГУ им. H.A. Некрасова jij. № 2, 2015
