CC BY
47
СУЛАМУР В ПРОСТРАНСТВЕ СОВРЕМЕННОЙ ЭСТРАДЫ УДК 7.01
DOI: 10.24411/1997-0803-2019-10510 А. Е. Кощеев
Московский государственный институт культуры
Статья посвящена рассмотрению такого явления массовой культуры, как гламур в области эстрадного творчества, его характерных черт и особенностей проявления феномена гламуризации в пространстве российской культуры. Особое внимание автор уделяет вопросам перспективы развития, трансформации гламура и трэша как взаимосвязанных явлений. На основе характерных параметров гламура автор рассматривает взаимосвязь трэша и гламура в ракурсе зависимости и трансформирующего потенциала китча и кэмпа. Также в статье рассматриваются процессы трансформации элементов массовой культуры, затрагивается тема стандартизации художественного творчества в массовой культуре. Автор предпринимает попытку с точки зрения процессов изменения соотношения формы и содержания оценить актуальное состояние эстрадного творчества и определить динамику изменений ценностно-эстетических параметров в перспективе влияния гламуризации.
Ключевые слова: российская эстрада, эстрадное творчество, эстетические трансформации, ценностный аспект эстрадного творчества, трэш, развлекательность, массовая культура, гламур, китч, кэмп, гламуризация.
Artem E. Koscheev
Moscow State Institute of Culture, Ministry of Culture of the Russian Federation (Minkultury),
Bibliotechnaya str., 7, 141406, Khimki city, Moscow region, Russian Federation
The article is devoted to the consideration of such a phenomenon of mass culture as glamour in the field of variety art, its characteristic features and features of the phenomenon of glamorization in the space of Russian culture. The author pays special attention to the prospects of development, transformation of glamour and thrash as interrelated phenomena. On the basis of the characteristic parameters of glamour, the author considers the relationship between thrash and glamour in the perspective of dependence and the transforming potential of kitsch and camp. The article also discusses the processes of transformation of elements of mass culture. The article touches on the topic of standardization of artistic creativity in popular culture. The author makes an attempt from the point of view of the processes of changing the ratio of form and content to assess the current state of variety art and to determine the dynamics of changes in value and aesthetic parameters in the perspective of the influence of glamorization.
Keywords: Russian variety show, pop art, variety art, aesthetic transformations, trivialization, value aspect of pop art, trash, entertainment, mass culture, popular culture, glamour, kitsch, camp
КОЩЕЕВ АРТЁМ ЕВГЕНЬЕВИЧ - аспирант кафедры культурологии факультета государственной
культурной политики Московского государственного института культуры К08ЫСЫЕЕФНУ ARTEM EVGENYEVICH - graduate student of the Department of Culturology, the Faculty of State Cultural Policy, the Moscow State Institute of Culture
GLAMOUR IN THE SPACE OF MODERN VARIETY ART
e-mail: Kosheev_show@bk.ru ©КощеевА. Е., 2019
Для цитирования: Кощеев А. Е. Гламур в пространстве современной эстрады // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2019. № 5 (91). С. 83-90. БОТ: 10.24411/1997-0803-2019-10510
В начале XXI века в российском общественном сознании возникает устойчивая взаимосвязь между понятиями «эстрада» и «гламур», неотделимыми от категории «массовая культура». На наш взгляд, истоки специфического взаимодействия этих элементов массовой культуры лежат в трансформации ценностно-смысловых оснований российской эстрады 1980-1990-х годов, когда тема материального изобилия, «красивой» жизни становится одной из центральных тем многих эстрадных исполнителей (Богдан Титомир, группа «Комбинация», группа «Кар-Мен» и другие). Как правило, в эстетике их сценической деятельности гламурные моменты презентации ценностей «потребительского гедонизма» занимают видное место.
Трансформация эстрадного творчества в немалой степени обусловлена и технологическими факторами распространения массовой культуры. С развитием радио и, особенно, телевизионного вещания, начиная с середины XX века, эстрадные формы массовой культуры получили новый импульс для повсеместного распространения, ранее ограниченного записями и живыми выступлениями. И если ранняя телевизионная эстрада существовала преимущественно в качестве «дублёра» концертной формы (трансляции концертов и отдельных выступлений), то к 1980-1990-м она заняла уверенные позиции в сетке вещания, сохраняя жанровое разнообразие посредством адаптации концертных форм к специфике телевидения. Телевидение стало одной из самых эффективных площадок для развития эстрады. Эстрадные формы легли в основу практически всего пласта современного развлекательного телевиде-
ния: театр миниатюр трансформировался в скетч-шоу, конферанс стал прародителем формата вечерних шоу, эстрадный фельетон - основой для таких телепроектов, как «Прожекторперисхилтон», телевизионные эстрадные концерты (в том числе «Старые песни о главном» и т.п.) и другие адаптированные формы.
Данное явление носит неоднозначный характер с точки зрения содержательности. Не случайно в диссертации С. Н. Акинфеева «Жанровая структура российского развлекательного телевидения» [1] делается особый акцент на превалировании в телевизионных шоу развлекательной, рекреативной функции. Стоит заметить, однако, что некоторые телепрограммы эстрадной направленности, в частности «Достояние республики», «Три аккорда», построенные в жанре ревю, отражают эстетическими средствами полистилистику отечественной эстрады и творческую манеру её «знаковых» деятелей, тем самым реализуя в своеобразной форме и познавательную функцию.
В связи с трансформацией эстрадных форм в ключе устремления к внешней выразительности в ущерб смысловому содержанию сегодня мы можем выделить некоторые эстетические особенности в развитии таких явлений эстрады, как гламур, трэш, кэмп, китч. Причём китч и кэмп в контексте трансформации являются одними из инструментов, тогда как гламур и трэш правомерно рассматривать как тенденции изменений в сфере эстрадного творчества. Как утверждает С. Гандл, американский кинематограф являл собой уже в 1920-1940-е годы «наиболее совершенное воплощение гламу-
ра всех времён». Голливуд придумал «воображаемую Америку, землю свободы, терпимости, богатства и самореализации» [2]. Это стало своего рода вариацией идеи эскапизма, которую Е. Н. Шапинская определяет в качестве «представления обычных вещей в необычном свете» [14].
Гламур, как попытка создания альтернативной реальности, где изобилие, гедонизм и беззаботная жизнь составляют его базис, в социокультурных реалиях России имеет некоторые отличия от общемировых трендов. Так, в западном обществе шик, блеск страз становится униформой для богатых [11]. В российском же культурном пространстве, по большому счёту, отсутствие собственных модных парадигм как таковых в момент социальных перемен 19801990-х годов привело к тому, что гламурные устремления к «золотой мечте» стали трактоваться наоборот - как средство выражения индивидуальности. Но по мере своего развития внешние проявления идеи гла-мура становятся знаком приверженности к некоторому «высшему» обществу, по сути являясь той же «униформой». Стоит отметить, что гламур особенно ярко выразился в эстрадном творчестве в качестве своеобразного манифеста новых жизненных устремлений, желания более молодого поколения уйти от серости повседневной жизни, а далее посредством моды, массмедиа проник и в повседневную жизнь общества.
В качестве эстетической категории гламур рассматривается в трудах Е. В. Никольского - как феномен, «связанный с культурой массового потребления, модой и шоу-бизнесом» [6]. Более того, автор отмечает «космическую несовместимость» гламура с «высокими» эстетическими категориями, а даже, наоборот, пишет об органическом единстве с «низкими категориями», говоря, что «гламур безобразен... по отдельно-
сти и вещи, и предметы, и гламурное окружение могут быть как минимум более-менее приемлемыми для созерцания. Однако собравшись воедино. превращается в нечто безвкусное, никакого чувства, лишь продиктованные модой условия.» [7]. В свою очередь, мы бы отметили, что гламур, согласовываясь с «низкими» эстетическими категориями, стремится выглядеть как категория «высокая», что подтверждается тезисом К. Ю. Точилова о том, что гламур представляет собой симулякр, который определяется как «специфический феномен, связанный с миром потребления товаров (услуг), с модой, культурой "шоу", стилями жизни...» [10].
Стоит подчеркнуть, что гламур - это не искусственное явление, а плод развития общества потребления, существующий в соответствии с его законами. С онтологической точки зрения заслуживает внимания ряд параметров гламура: это мимикрийность, которая заключается в скорейшем приспосабливании под новые условия; противоречивость, проявляющая себя в доведении некоторых форм до самоотрицания и одновременном культивировании идеи «вечной молодости» и бессмертных брендов с вековой историей; иллюзорность разнообразия, заключающаяся в подмене реальных изменений только сменой внешнего проявления; трансформация интимного в публичное, отказ от «личности» в направлении понятия «маска» [3].
На данный момент можно предположить, что гламур стал вполне устоявшимся явлением, которое более не выглядит так причудливо и провокационно, как прежде, а воспринимается большинством людей как часть повседневности, что противоречит естеству гламура как уходу от обыденной реальности. Однако эстетизация установки на славу и богатство как ценностей жиз-
ни продолжает быть одним из направлений массовой культуры. И сегодня это рождает некоторые видоизменения, а именно - активное влияние китча и кэмпа в пространстве гламура создаёт новый вид гламура -трэш. На наш взгляд, трэш - это трансформированный гламур, стремящийся к созданию нового облика себя самого.
В последнее время трэш активно стремится занять лидирующие позиции в массовой культуре. Зародившись в 1950-х годах, трэш (от англ. - мусор, хлам), по определению Ф. В. Фуртай, являл собой «художественный или пародийный вариант высокого образца» [12]. Трэш, как и в определённой степени гламур, это образ жизни, своеобразное мировоззрение отрицания причастности к обыденности, общепринятого порядка. Если гламур проявляет себя через блеск, стразы, розовый мех, мягкость, то «привлекательность трэша - в его брутальной энергетике, неожиданности и непредсказуемости, в противостоянии коммерческому мэйнстриму, чем он и импонирует интеллектуалам» [9]. Среди характерных черт трэша можно выделить агрессию и маргинальность, то есть черты в определённой степени полярные тому, что мы называем гламуром. Такая нарочитая внешняя несовместимость трэша и гламура и созвучность сущностных идей данных феноменов раскрывают единое основание их возникновения и развития.
И если в Англии трэш начал проявлять себя ещё 70 лет назад, то в российском культурном пространстве это явление весьма новое и малоизученное. Основной причиной яркого проявления трэш-эстетики в России, как мы полагаем, стало в некоторой степени «пиковое» развитие гламура, ставшего, как уже отмечалось, привычным явлением. По сути, путь развития гламура, стремления к нему как к симулякру,
не формулирующему новые содержательные, устойчивые ценностные ориентиры, привёл его к собственным истокам - повседневности. По нашему мнению, трэш направлен на некоторую деконструкцию гламура. Иронизируя над данным явлением, трэш, так же, как и ранее гламур, пытается дистанцироваться от него, считая черты его проявлением повседневности. Трэш -это своеобразная попытка создать «гламур для умных».
Если гламур и трэш сравнительно недавно вошли в обиход нашей жизни, то китч в течение ряда десятилетий привлекал внимание исследователей массовой художественной культуры и как понятие, и как явление, отражающее изменения в сфере творчества и вкусовых предпочтениях. Однако сегодня мы можем наблюдать тенденцию использования термина «китч» в качестве одного из понятий постклассической эстетики, обозначающего факт искажённого взаимодействия искусства и реципиента в контексте массовой культуры. Но по сути своей китч так и остаётся явлением мас-скульта, основными параметрами которого являются упрощение, тривиализация, пошлость, отсутствие глубины и художественной ценности. Как отмечает современный исследователь А. Ф. Поляков, «китчем используются только те художественные артефакты, которые уже доказали свою эффективность для публики и репродукция которых не рискует быть революционным открытием, пусть даже удачным» [8]. Данное суждение раскрывает очень важную черту китча, позволяющую отличать его от кэмпа. Китч довольствуется ранее созданным художественным материалом, как и кэмп, но, в отличие от него, не стремится создать нечто поражающее новое, а лишь репродуцирует объект, а кэмп, в свою очередь, через чрезмерное усложнение и деконструкцию смыс-
лового содержания стремится к формулированию нового смысла произведения.
В свете вышесказанного правомерно рассматривать китч в качестве логичного, системного плода тенденций гламу-ризации эстрады, занимающей видное место в эстетическом пространстве массовой культуры. Массовый поток неминуемо ведёт к некоторой стандартизации производимого объекта, что довольно сложно соотносится с областью художественного. На наш взгляд, китч и кэмп - это некоторый выход в необходимый для массовый культуры «стандарт». В качестве примера проявления китча как инструмента гламуриза-ции современной российской эстрады можно рассмотреть образ Ольги Бузовой. Для данного случая видится уместным не разделять сценическую, общественную жизнь, образ, созданный массмедиа, так как гламу-ризация проявляется именно как совокупность всех публичных выражений артиста. Образ Ольги Бузовой представляется, по сути, некоторым стереотипным стандартом поп-исполнителя, выражающимся в следующих чертах: песни с тривиальным содержанием и музыкой, вызывающее поведение на сцене и экране, личная жизнь на показ, стремление быть замеченной в различных скандалах и конфликтах. Важно отметить, что данные проявления зачастую не производят ни шокирующего эффекта, ни вызывают восторга, а служат лишь поддержанию образа, созданного в информационном пространстве. Каждый из подобных артистов стремится к созданию индивидуального стиля органичного общей массе таких же индивидуальностей.
Кэмп по своей сути является некоторым антиподом китчу, так как он подразумевает эстетизацию безобразного, глупого, стремится к нарочитой изощрённости. Если в Голливуде середины ХХ века кэмп вос-
принимался, скорее, как своеобразный технический приём, то сегодня понятие кэм-па стремится занять место в качестве культурологической, эстетической категории. Как отмечает О. Я. Муха, «кэмп - своеобразный симулякр чувственности, обладающий осознанным игровым характером, ироничным самовосприятием и подчёркнуто элитарным характером, специально усложнённый, искусственный, экстравагантный» [5].
В сравнительном анализе О. Я. Муха с определённой долей условности проводит параллели между категориями высокого -низкого и китча - кэмпа. Однако мы позволил бы себе некоторое дополнение к данному утверждению, обратив внимание на иерархическую модель массовой культуры, предложенную А. Н. Ильиным. В данной структуре массовая культура предстаёт пирамидой, где основание составляет китч-культура, середина - мид и вершина - арт [4]. Исходя из логики противопоставления китча и кэмпа (кэмпа и китча), можно предположить, что кэмп стремится соот-нестись, скорее, с уровнями мид и арт, чем с китчем. Отметив, что китч имеет непосредственное отношение к эстетическому объекту, а кэмп - это более способ восприятия, мы предполагаем, что кэмп - это способ устремления к уровню арт посредством нарочитого усложнения, провокационности, экстравагантности, маргинализации высоких образцов искусства и эстетизации низкого ради формулирования новых смыслов. Так, в недавно вышедшем клипе группы Ленинград <а_$Ш8» эстетизация грязного, пьяного, наркотического мира «ночной жизни» в сопряжении с использованием христианской образно-символической системы рождает смысл некоторого искажённого «высокого» уровня отношений. Парадокс «лжи, провозглашающей правду», лежит в основании кэмпа, который, на наш взгляд, явля-
ется активным трансформирующим фактором в пространстве гламур-трэш. Думается, что подобные тенденции вполне соотносятся с трэш-эстетикой. Кэмп, являясь, по сути, способом деконструкции ранее сформулированных смысловых парадигм, должен носить осознанный характер, вследствие чего можно предположить о возможности рождении с его помощью новых ценностных ориентиров. Вероятно, не всегда эти аксиологические устремления вызывают повсеместное одобрение, но вполне возможно развитие данного способа может привести к больше положительным, чем отрицательным результатам.
Эстрадное творчество, являясь частью массовой культуры, также подвержено влиянию гламура, трэша, китча, кэмпа, что неминуемо влечёт за собой качественные изменения как формы, так и содержания. В ряду трансформирующих процессов (три-виализация, сверхактуализация, визуализация и другие) стоит выделить гламури-зацию, неотделимую от трэша: имеется в виду актуализация установки на создание универсального образа, стандарта художественного произведения, приемлемого для каждого зрителя. Внешняя выразительность, зрелищность становятся в данном контексте успешным инструментом воздействия, но часто в массовой культуре в целом и в эстрадном творчестве в частности такие процессы не создают основы для формирования новых ценностных парадигм.
Зрелищность, зачастую лишённая внутреннего содержания, выходит на лидирующие позиции в эстрадном творчестве. Об этом в своё статье «Зрелищность и участие: антагонистические категории анализа современных художественных» несколько предостерегает Н. А. Хисматулина, опираясь на высказывания Дебора: «Зрелищность рассуждает о себе как о чем-то чрезвычайно
положительном, неоспоримом и недосягаемом. Она просто заявляет: «всё, что мы видим, - всё прекрасно; и всё прекрасное - перед нами» [13]. Такая зрелищность в пространстве эстрадного творчества становится одним из ярчайших примеров проявления гламуризации. При более пристальном рассмотрении российской эстрады мы можем увидеть, что на данный момент появляются всё новые и новые исполнители, которые стремятся «разбавить» набор состоявшихся звёзд российской поп-сцены, а «мастодонты» эстрады направлены на создание нового имиджа, образа. Но в данном проявлении, стоит подчеркнуть, ничего нового в плане ценностно-смыслового содержания не появляется, что позволяет отметить создание некоторого рода фальшивой конкуренции, борьбы ярких перьев и пайеток.
И последнее. Эстрада, будучи частью массовой культуры, всегда стремилась к развлекательности, зрелищности, к позитивной реакции аудитории. Тем не менее в период становления и активного развития в СССР эстрада сохраняла активную функцию «возбуждения к рассуждению». Сейчас же в эстрадном творчестве над ценностно-смысловым содержанием в большей степени превалирует развлекательность эпатажного характера. Другим фактором расширения границ проблематики современной эстрады является коммерциализация: эстрадное творчество всё в большей степени становится «заложником» рынка брендов и звёзд. Гламуризация, включающая на данный момент и феномен трэша, видится одновременно и проявлением, и одним из источников вышеуказанных проблем. Сейчас этот процесс, скорее, является лавинообразным, то есть не поддающимся влиянию, отсюда важность выявления механизмов совершенствования содержательно-стилистических основ эстрадного творчества.
^ Теория и история культуры вИШг 1
Примечания
1. Акинфиев С. Н. Жанровая структура российского развлекательного телевидения : дис. на соиск.
учён. степ. кандидата филологических наук : 10.01.10 / Акинфиев Сергей Николаевич. Москва, 2008. 161 с.
2. Гандл С. Гламур / пер. с англ, под ред. А. Красниковой. Москва : Новое литературное обозрение,
2011. С. 150-151.
3. Дроздова А. В., Беляев В. П. Идеология современного гламура // Дискурс-Пи. 2010. № 1-2.
4. Ильин А. Н. Иерархическая модель массовой культуры // Среднерусский вестник общественных
наук. 2009. № 2.
5. Муха О. Я. Китч и кэмп как новое высокое и низкое. Революция бинарных отношений в эстетике
// Вестник Самарской гуманитарной академии. Серия: Философия. Филология. 2013. № 1 (13).
6. Никольский Е. В. Гламур в системе эстетических категорий. Часть I. Гламур и высокие категории:
космическая несовместимость // Studia Humanitatis. 2017. № 1.
7. Никольский Е. В. Гламур в системе эстетических категорий. Часть II. Гламур в контексте «Низких»
категорий эстетики: органическое единство // Studia Humanitatis. 2017. № 2.
8. Поляков А. Ф. Трансформация китча во Времени и Пространстве // Вестник Бурятского
государственного университета. 2011. № 6.
9. Романова К. С. Дискурс антигламура // Дискурс-Пи. 2010. № 1-2.
10. Точилов К. Ю. Гламур как эстетический феномен: генезис и исторические модификации : дис.
учён. степ. кандидата философских наук : 09.00.04 / Точилов Константин Юрьевич . Москва, 2011. 154 с
11. Уилсон Э. Облачённые в мечты: мода и современность / пер. с англ. Е. Демидовой, Е. Кардаш,
Е. Ляминой. Москва : Новое литературное обозрение, 2012. 288 с.
12. Фуртай Ф. В. Мусор - от руин до свалки: аксиологические перспективы современной культуры
// Международный журнал исследований культуры. 2011. № 1 (2).
13. Хисматулина Н. А. Зрелищность и участие: антагонистические категории анализа современных
художественных практик // Эстетика и культурология. 2015. № 2 (57). С. 162-170.
14. Шапинская Е. Н. Путешествие на Восток как бегство от повседневности: феномен туристического
эскапизма // Международный журнал исследований культуры. 2011. Вып. 04 (05).
References
1. AkinfievS. N. Zhanrovaya struktura rossijskogo razvlekatel'nogo televideniya. Diss. kand. filol. nauk [Genre
structure of Russian entertainment television. Cand. filol. sci. diss.]. Moscow, 2008. 161 p. (In Russian)
2. Gandl S. [Gundle Stephen] Glamur [Glamour]. Moscow, New Literary Observer publishing house, 2011.
Pp. 150-151. (In Russian)
3. Drozdova A. V., Belyaev V. P. Ideologiya sovremennogo glamura [The ideology of modern glamour].
Diskurs-Pi. 2010. № 1-2. (In Russian)
4. Ilyin A. N. Ierarhicheskaya model' massovoj kul'tury [Hierarchical model of mass culture]. Srednerusskiy
vestnik obshchestvennyh nauk. 2009. № 2. (In Russian)
5. Muha O. Ya. Kitch i kemp kak novoe vysokoe i nizkoe. Revolyutsiya binarnykh otnosheniy v estetike
[Kitsch and camp as the new high and low. Revolution of binary relations in aesthetics]. Vestnik Samarskoy gumanitarnoy akademii. Seriya: Filosofiya. Filologiya. 2013. № 1 (13). (In Russian)
6. Nikol'skiy E. V. Glamur v sisteme esteticheskih kategoriy. Chast' I. Glamur i vysokie kategorii:
kosmicheskaya nesovmestimost' [Glamour in the system of aesthetic categories. Part I. Glamour and high categories: cosmic incompatibility]. Studia Humanitatis. 2017. № 1. (In Russian)
7. Nikol'skiy E. V. Glamur v sisteme esteticheskikh kategoriy. Chast' II. Glamur v kontekste "Nizkih" kategoriy
estetiki: organicheskoe edinstvo [Glamour in the system of aesthetic categories. Part II. Glamour in the context of "Low" categories of aesthetics: organic unity]. Studia Humanitatis. 2017. № 2. (In Russian)
8. Polyakov A. F. Transformaciya kitcha vo Vremeni i Prostranstve [Transformation of kitsch in Time and
Space]. Vestnik Buryatskogo gosudarstvennogo universiteta. Bulletin of the Buryat State University. 2011. № 6. (In Russian)
9. Romanova K. S. Diskurs antiglamura [The discourse of glamour]. Diskurs-Pi. 2010. № 1-2.
10. Tochilov K. Yu. Glamur kak esteticheskiy fenomen: genezis i istoricheskie modifikacii. Diss. kand. filos.
nauk [Glamour as an aesthetic phenomenon: Genesis and historical modifications. Cand. philos. sci. diss.]. Moscow, 2011. 154 p. (In Russian)
11. Uilson E. [Wilson Elizabeth] Oblachennye v mechty: moda i sovremennost' [Adorned in Dreams:Fashion
and Moderniry]. Moscow, New Literary Observer publishing house, 2012. 288 p. (In Russian)
12. Furtay F. V. Musor - ot ruin do svalki: aksiologicheskie perspektivy sovremennoj kul'tury [Trash
(garbage, punk) - from Ruins to Dump: Axiological Outlooks of Modern Culture]. Mezhdunarodnyy zhurnal issledovaniy kul'tury. 2011. № 1 (2). (In Russian)
13. Khismatulina N. A. Zrelishchnost' i uchastie: antagonisticheskie kategorii analiza sovremennyh
hudozhestvennyh praktik. [Spectacle And Participation: Antagonistic Categories For Analysis Of Contemporary Art Practices]. Estetika i kul'turologiya [Aesthetics and Cultural Studies]. 2015, № 2 (57), pp. 162-170. (In Russian)
14. Shapinskaya E. N. Puteshestvie na Vostok kak begstvo ot povsednevnosti: fenomen turisticheskogo
eskapizma [Journey to the East as an escape from everyday life: the phenomenon of tourist escapism].
Mezhdunarodnyy zhurnal issledovaniy kul'tury. 2011, no. 04 (05). (In Russian)
*
