CC BY
95
УДК 94:323.1(430:4)«19» ББК 66.3(4)
ГИТЛЕРОВСКАЯ АГРЕССИЯ И СУДЬБЫ НАРОДОВ И МЕНЬШИНСТВ ЦЕНТРАЛЬНО-ВОСТОЧНОЙ И ЮГО-ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ
Яжборовская Инесса Сергеевна,
доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института социологии РАН (Москва, Россия) [email protected]
Аннотация. Статья посвящена послеверсальскому миру и подготовке гитлеровской агрессии, развязыванию Второй мировой войны, геноциду и депортациям населения Центрально-Восточной и Юго-Восточной Европы, его послевоенному переустройству.
Ключевые слова: нацизм и «расширение жизненного пространства», военные и послевоенные перемещения народов и национальных меньшинств.
HITLER'S AGGRESSION AND THE FATE OF THE PEOPLES AND MINORITIES OF EAST-CENTRAL AND SOUTH-EASTERN EUROPE
I. S. Yazhborovskaya,
Doctor of Historical Sciences, Professor and Principal Researcher, Institute of Sociology, Russian Academy of Sciences, Moscow, Russia
Abstract. The article is about the world after the Versailles Treaty and Hitler's preparation for unleashing the Second World War, genocide and the deportation of the South-Eastern and East-Central European populations.
Key words: Nazism, «living space», East-Central and South-Eastern Europe, extermination and deportation of nations and ethnic minorities.
Как только запускались механизмы глобальных антагонизмов ХХ в., территории лимитрофов Центрально-Восточной и Юго-Восточной Европы оказывались в эпицентре военных катаклизмов, на стыке интересов супердержав, передела территорий и сфер влияния. Происходили существенные изменения в межгосударственных разграничениях и судьбах многочисленных народов и национальных меньшинств этого региона. Масштабы и направления этих изменений зависели во времена и Первой, и Второй мировой войны не только от текущей международной ситуации, но и от специфики самого этого региона, от его историко-географи-ческого положения.
Этот регион многочисленных малых и средних народов получил от истории весьма непростое наследство. На его территориях нации и народности в силу различных исторических судеб были, как правило, раздроблены, нередко перемешаны и рассеяны по просторам так называемых «империй трех черных орлов» — Российской, Германской и Австро-Венгерской. Гигантская геополитическая встряска второго десятилетия ХХ в. принесла ему в результате военного передела и переформатирования мира полосу коренных, позитивных перемен: народы ряда стран оформили свои самостоятельные, независимые государства. Однако это были далеко не однозначные, не завершенные процес-
- 103
сы. Существо и характер проводимой национальной политики варьировались в зависимости от характера общественного строя и политического режима метрополий, от особенностей их внутренней и внешней политики.
Если в странах Западной Европы национальный вопрос, как правило, был уже решен, то в этом регионе существовавшая и в основном сохранившаяся автократическая модель правления, лишив большинство народов возможности идти путем естественноисторической эволюции к созданию национального государства, растянула во времени и весьма затруднила их национальное развитие. В результате Первой мировой войны эти народы вновь оказались перемешаны, был искусственно создан ряд анклавов национальных меньшинств, что обременило их множеством новых межнациональных проблем. Особое значение получило то, что исторически на территориях компактного проживания этих народов с распространением за предшествующие столетия магдебурского (немецкого) права обосновалось экономически и политически активное немецкое национальное меньшинство. Национальные антагонизмы в той или иной мере сохранялись повсюду, но именно специфически запальную роль оно стало играть по мере новых явлений в геополитике, вызванных появлением на международной арене итальянского фашизма и гитлеровского нацизма. И, хотя они вначале не играли приоритетной роли, ряд из них быстро попал в поле зрения международного сообщества, поскольку становились существенными причиной или предлогом конфликтов, значимым фактором раздувания Второй мировой войны, а затем и важным элементом послевоенного урегулирования. Однако прогресс и в этой области оказался отнюдь не прямолинейно-поступательным.
Версальская система мирных договоров, решая в первую очередь геополитические задачи великих держав, коренным образом перекроила эту часть Европы, но, даже согласно ставшему необыкновенно популярным принципу права наций на самоопределение, она не обеспечивала комплексной оптимизации межэтнических, межнациональных отношений. Этот принцип применялся избирательно и чаще только как лозунг, преимущественно к народам, проживавшим на территории противника. Одни народы приобрели свои государства и возможность ускорить развитие, другие — нет. После Первой мировой войны и распада трех монархий национальный вопрос отнюдь не потерял актуальности и потому, что после оформления на политической карте Европы новых национальных государств ни одно из них не сложилось как мононаци-
ональное, а его границы оформились не как сугубо этнические. Сохранялись как старые, со сложной этнической структурой и сохранившимися претензиями соседних государств, проложенные в разные времена при помощи силы границы, так и возникали новые границы, равно как запутанные ситуации и антагонизмы.
В итоге, меньшинства составили в Польше 36,7 % населения, Чехословакии — более 35 % (если и словаков отнести к меньшинству — 52,1 %), Румынии — 26,6 %, Албании — 17,8 %, Болгарии — 14,6 % и т. д. [1]. Три первые страны вообще не соответствовали критерию грани этнополи-тической стабильности, которая способствует интегрированию населения, — предполагая наличие 70—95 % основного этноса. Таким образом, смена очертаний границ создавала атмосферу постоянной нестабильности, напряженности, конфликтов и угроз со стороны соседей, имевших в пограничных районах свои представленные меньшинствами форпосты. Принято считать, что именно такая ситуация превратила послевоенный мир в «двадцатилетнюю мирную передышку между двумя мировыми войнами» [2].
Не будем забывать, что в то время при помощи коллективных договорных гарантий предпринимались попытки решить проблему создания международной системы защиты прав национальных меньшинств. Оформлявшаяся система охватила половину европейских государств и меньшинств стран Европы, треть членов Лиги Наций — по разным подсчетам от 30 до 50 млн человек. Но, поскольку она касалась только результатов изменений на карте Европы (Великобритания оспорила распространение этой системы на колониальные народы), защита национальных меньшинств не нашла отражения в Статусе Лиги Наций (1919 г.) и не стала нормой международного права.
Недостатком возникавших под эгидой Лиги Наций документов было то, что они, как правило, оговаривали права отдельных представителей, но не миноритарных групп в целом. Между тем неизбежные и всё более глубокие национальные конфликты, подогреваемые еще большим обострением отношений между господствующей нацией и дискриминируемыми меньшинствами, в той или иной мере и форме присутствовали повсюду.
Ввиду особой остроты национальных противоречий на Балканах была предпринята попытка, взяв за образец обмен населением в приграничных районах согласно турецко-болгарскому договору 1913 г., провести аналогичным образом переселение, урегулировав его двусторонними договорами — греко-болгарской Конвенцией (Нейи, 1919 г.)
и греко-турецкой Конвенцией (Лозанна, 1923 г.). Поскольку масштабы понесенных при этом населением и странами различных потерь оказались чрезмерно велики, международное сообщество в тот период признало применение этого метода недопустимым.
В ряде договоров содержались специальные положения, касающиеся особого статуса отдельных меньшинств. Польша и Чехословакия выдвинули учтенное в резолюции Совета Лиги Наций от 5 сентября 1923 г. условие приемлемости петиций: они не должны были содержать требования о разрыве политических отношений меньшинства с государством проживания [3]. Оно должно было обезопасить эти страны от возможных германских территориальных притязаний.
На территории Польши немецкое меньшинство опиралось на тщательно подготовленную правовую базу. При восстановлении польского независимого государства, согласно версальским установлениям, половина из 2,2 млн немцев добровольно покинула польскую территорию, другая половина стала привилегированным в юридическом и материальном отношениях меньшинством. Оно получило право основывать на отходивших с ХУШ в. к Германии территориях (так называемое княжество Познанское) школы при наличии в конкретной местности более 40 детей немецкого происхождения, создавать воспитательные, благотворительные и религиозные институты. По тщательно проработанной польско-немецкой Конвенции о Верхней Силезии, действие которой в 1922—1937 гг. касалось плебисцитарной территории, гарантировались равноправие, свободное развитие культуры и языка, отправление религиозных обрядов, организация и поддержка этнических школ, объединений и союзов разного рода. Особая декларация определяла свободу пользования родным языком в деятельности хозяйственных и культурных объединений. При огромной помощи «Третьего рейха» (на Польшу приходилось более половины средств, предназначенных для зарубежных землячеств) немецкое меньшинство развернуло широкую культурно-просветительную и политическую работу. Функционировали научные общества, государственные и частные всеобщие, средние и профессиональные школы, библиотеки и театры. Энергично действовали несколько политических партий и организаций, печаталось множество немецких изданий, оказывая давление на власти под постоянной угрозой обжалования в Лиге Наций в сторону дальнейшего расширения их возможностей.
Тем временем вслед за фашистской Италией, трансформировавшей неустойчивую демократию
при помощи радикального национализма в жесткую диктатуру, в числе правых автократических режимов оказалась тяжело переносившая горечь поражения Веймарская Германия. В ней, ставшей одновременно и республикой, и поддерживаемым народом национальным государством, под влиянием весьма притягательных националистических лозунгов «нового порядка» получившего плебисцитарную легитимацию фюрера быстро нарастали реваншистские настроения. Собственно, они подпи-тывались изысканиями сторонников геополитической стратегии «Третьего рейха» уже с начала ХХ в.
Для обеспечения этого курса работали многочисленные лаборатории и центры, широко использовавшие научный потенциал статистики (с задачей измерения потенциала людских и материальных тенденций в Германии и приграничных территориях), а также социальной инженерии и социал-дарвинизма (с их возможностями совершенствования «национального организма»), а чаще — псевдонаучный инструментарий евгеники и антропологии на услугах «расовой гигиены», деления народов на «имеющие» и «не имеющие» ценности, выделения предназначенных к уничтожению людей как асоциальных, слабых и непродуктивных, с преступными наклонностями и т. д. Этими идеями, которые были призваны обосновывать человеконенавистнические концепции фашизма и нацизма, теорию высших и низших рас, дегенерации людей и обществ под влиянием пороков индустриализации, практику уничтожения «негодного человеческого материала», увлекались и Муссолини, и Гитлер. На их основе повседневной реальностью становились массовые генетические и этнические чистки, а также другие формы геноцида.
Под руководством проф. К. Мейера, начальника главного отдела планирования и земли имперского комиссариата по вопросам укрепления немецкого начала (Reichskommissar für die Festigung deutschen Volkstums), члена СС, разрабатывался широкомасштабный проект (Generalplan Ost), который согласно планам нацистов должен был обеспечить коренное изменение «расовой» структуры Центрально-Восточной Европы: Польши, Протектората Чехии и Моравии, стран Балтии, западных районов СССР. С передвижением границы на восток германские осадники должны были занять место «ликвидированного» еврейского населения, а также истребляемых или выселяемых в Сибирь — прежде всего славянских, а также балтийских и угрофинских народов. После окончания войны план предусматривал распространение подобной кампании также на Эльзас-Лотарингию, Штирию и Верхнюю Каринтию.
- 105
«Цивилизационные ограничения» против введения в Европе «нового порядка» были сняты Гитлером в 1938 г., с заключением мюнхенского соглашения и ускоренным внедрением расистской идеологии в политическую реальность, с усиленной эксплуатацией национализма при формировании политической культуры и человеческих характеров представителей «чистой арийской расы». На этот раз Гитлер ясно предложил произвести обмен немецкого и чешского населения.
Надо сказать, что Президент Чехословакии в эмиграции Э. Бенеш позже, в 1941 г., не только признал эту идею благом, но даже высказал сожаление по поводу того, что в 1918—1919 гг. не удалось произвести «широкий трансферт населения» и создать однородные в национальном отношении государства. К концу войны к этой модели склонялись и У. Черчилль и Ф. Д. Рузвельт, не говоря уже о И. Сталине [4].
Нацистская же Германия после начала войны и объявления Гитлером в рейхстаге в октябре 1939 г. введения в Восточной Европе «нового порядка этнографических отношений» для дестабилизации обстановки и поддержания агрессии всё активнее опиралась в ряде стран на немецкое 10-миллионное меньшинство, которое насчитывало в Чехословакии свыше 1 млн чел., в Польше — 3,3 млн чел., и т. д. Его значительная часть была весьма податливой на идеи национал-социализма и ревизию Версальского мира в духе отказа от лояльности к странам проживания во имя реализации стратегии «расширения жизненного пространства». На эту весьма благодатную почву падали разрабатывавшиеся детальные проекты и планы раскручивания и ведения войны, широкомасштабно поддерживавшие пропагандистскую машину при помощи утверждения идеологем «восстановления исторической справедливости», «исторического права» и т. п. В социальной и национальной психологии повсеместно стали доминировать деление населения по национальному признаку, мышление в категориях угрозы для германской нации как основная связь и фактор действия и, наконец, как стимул эскалации насилия в отношении других наций и народностей в целях обеспечения «чистоты арийской расы» и решения «исторических национальных задач».
Гитлер тщательно изучил и ловко использовал специфическую остроту национального вопроса в Центрально- и Юго-Восточной Европе, поощряя взаимные претензии ряда тоталитарно-авторитарных режимов этого региона, обещая и не раз оказывая помощь этим своим союзникам в создании укрупненных национальных государств по образу и подобию «Великой Германии»: за счет
югославянских и греческих земель — «Великой Болгарии», территории Чехословакии, а затем и Словакии, Югославии и Румынии — «Великой Венгрии», а также, в последнюю очередь, методом территориальных приращений за счет СССР — «Великой Румынии».
Таким образом, порабощение многих стран и народов было подготовлено идейно и программно. С начавшейся экспансией и оккупацией огромных территорий проблема их «очищения» от «расо-во чуждого элемента» приобрела непосредственное, практическое значение. Получили организационное оформление новые «арийские» области знания и «научные» национал-социалистские подразделения, базирующие свои исследования на антисемитизме и планирующие как «окончательное решение еврейского вопроса», так и размещение на осваиваемых территориях осадников-арийцев, оставляя лишь безвольную «биологическую массу» в качестве «резервуара рабочей силы».
Нацистская пропаганда нещадно эксплуатировала пущенные Гитлером в оборот хлесткие, агрессивные мифологемы: немцы — это «народ без пространства», лишенный необходимых для развития и сохранения немецкой культуры «законных» земель «под дулом пистолета». Опираясь на массированную пропагандистскую кампанию о преследовании в Чехословакии немецкого национального меньшинства, раздувая претензии со стороны разогретых реваншистскими настроениями судетских немцев и воспользовавшись попустительством участников мюнхенского сговора, Гитлер распространил передел постверсальского мира вслед за Австрией и на чехословацкую территорию.
Для ряда стран региона Вторая мировая война, в качестве предлога для которой использовался постулат защиты национальных меньшинств, на деле несла в себе ни с чем не сравнимый заряд эт-нофобии, расизма и человеконенавистничества. Она обрушила его на народы и этнические группы, жившие между жаждавшими реванша за Версаль державами, руководство которых сговорилось о разделе сфер влияния и территорий.
Вслед за ликвидацией Чехословакии наступала очередь Польши, постоянно являвшейся объектом массированных нападок по поводу якобы ущербного положения немецкого национального меньшинства. С приходом к власти Гитлера и интенсивным распространением на польскую территорию национал-социалистской пропаганды в нем укреплялась установка, гласящая, что преданность фатерлан-ду несовместима с лояльностью к стране проживания — Польше. Ширилась идентификация немецкого национального меньшинства исключитель-
но с интересами нацистской Германии [5]. В марте 1939 г. его руководство выступило с требованием расширения прав вплоть до автономии, стремясь не только пресечь выезд немцев в Германию, но и сохранить в неприкосновенности германскую земельную и промышленную собственность — «укрепить немецкий дух» на этих территориях и пересмотреть версальские границы. В эту готовившуюся к реализации программу были не только заложены теория «социальной инженерии» и расистская концепция «расширения жизненного пространства», но совершенно откровенно стала проводиться политика выселения и прямого истребления «неарийского» населения.
Проведение этой политики было доверено шефу СС Г. Гиммлеру в роли «комиссара Рейха по вопросам укрепления немецкого начала». Его первой задачей было размещение на земле и предприятиях оставивших свои дома на основании двусторонних договоров с балтийскими государствами и Советским Союзом в 1939—1941 гг. так называемых фольксдойчев — лиц немецкого происхождения.
Только в Польше в ходе этой акции потеряли свое имущество, а нередко и жизнь около 800 тыс. чел. Планируя ее, потребность в размещении согнанных в гетто евреев не учитывалась вообще ввиду того, что «еврейская проблема вскоре будет окончательно разрешена». Это в скором времени и произошло для 6 млн евреев.
Был проведен расово-антропологический скрининг 1,2 млн фольксдойчев и 1,5 млн других жителей, в том числе детей, для определения пригодности для онемечивания и соответствующего принудительного изъятия от родителей. В восточной Польше, на Замойщине, в 1941—1943 гг. были испробованы методы как непосредственного, тотального геноцида путем вывоза в Аушвиц-Освенцим и Майданек, так и исключения возможностей биологической и социальной репродукции. Были разработаны неоднократно обновлявшиеся детальные планы освоения предназначавшихся для колонизации территорий в качестве «немецкого жизненного пространства», что предполагало, по разным данным, «удаление 60—65 млн чел.», из которых 46— 51 млн чел. следовало «эвакуировать», уничтожение не менее 31 млн славян из 45 млн жителей территорий, предназначенных к германизации.
В июне 1942 г. проф. К. Мейер направил Г. Гиммлеру новую, самую основательную, детальную разработку «Generalplan Ost», рассчитанную на 25 лет. Она предполагала «освоение» не только польских территорий, но и части Прибалтики, Украины и ленинградского региона, для чего требовалось непосредственное перемещение 4,8 млн
осадников и подготовка 5,8 млн — как резерва. Судьба местного населения в статистике, как правило, не учитывалась, лишь отмечалось, что население региона Ленинграда должно быть сокращено не менее чем на 3 млн чел. [6]. На страницах газеты мюнхенского нацистского Союза студентов К. Мейер написал: «Мы должны сегодня понимать, что восток только тогда станет навсегда по-настоящему немецким, когда из компактной немецкой территории расселения осадников исчезнет без остатка всякая чужая кровь, которая могла бы угрожать немецкой однородности на пограничье» [7].
Уже в 1942—1943 гг. из Замойщины в ходе подготовки территорий для германизации были выселены 50 тыс. поляков, очередные 60 тыс. бежали перед переселявшимися осадниками, а не менее 8 тыс. при этом были застрелены как «партизаны». По крайней мере еще и осенью 1944 г. продолжались работы над расширенным Генеральным планом осадничества («Generalsiedlungplan»), а в марте 1945 г. проф. К. Мейер, в это время уже SS-Oberführer (аналог генерала бригады, по номенклатуре вермахта), требовал для своих работ дальнейшего внушительного финансирования [8].
Нравы и обычаи войны определялись как нацистскими глобальными целями установления мирового господства, так и характером и политической практикой других соседних тоталитарных или авторитарно-тоталитарных режимов. Правовая основа международного общения, установленный уровень гражданских прав были подорваны. Даже ограниченная, малоэффективная система защиты прав национальных меньшинств перестала действовать. За «освоением» территории Польши последовала дележка между Германией, Италией и Венгрией территории Словении. Они, а также Болгария и Албания, расчленили и другие территории Югославии. В созданное под патронатом «Третьего рейха» «Независимое государство Хорватия» были включены Босния и Герцеговина, а также сербский Срем. Судьба лакомой добычи и разменной монеты во взаиморасчетах союзников была уготована многим анклавам меньшинств.
Вторая мировая война принесла государствам и народам региона огромные насильственные перемены, проводимые фашистско-нацистскими агрессорами согласно расистским концепциям и планам. В трагические итоги войны оказались вписаны огромные людские и материальные потери, которые проистекали из гигантских, иногда добровольных, но несравненно чаще насильственных перемещений населения по пространствам региона с мотивировкой изменения границ и мест расселения народов, из принудительной унификации националь-
- 107
ного состава во имя изменения демографического облика континента ради обретения немецким народом нового «жизненного пространства». Эта политика проводилась при помощи силового очищения территорий, то есть, говоря современным языком, жестких этнических чисток, с последующим, ценою огромных потерь (миллионов жизней евреев, поляков, россиян и др.), и лишь частичным возвратом на прежние места пребывания в конце войны.
Приведем в высшей мере показательные, несколько округленные данные по региону об основных депортационных акциях колоссального масштаба накануне и в годы Второй мировой войны, не включая различные мелкие перемещения внутри отдельных стран:
— выселение в 1939—1942 гг. 1,7 млн поляков с отошедших к «Третьему рейху» польских территорий;
— депортации и перемещения в 1939—1941 гг. около 1 млн поляков из Западной Белоруссии и Западной Украины, а также беженцев из Польши в северные и восточные районы СССР;
— вывоз в 1940—1944 гг. немцами и зависимыми от них режимами в лагеря уничтожения около 6 млн евреев;
— перемещение в 1940—1944 гг. около 500 тыс. немцев из разных частей региона на инкорпорированные в «Третий рейх» территории;
— обмен в 1939—1940 гг. в связи с изменением венгерско-румынской границы венгерским и румынским населением (528 тыс. чел.);
— выселение в 1941 г. венграми, немцами и хорватами сербского населения (273 тыс.);
— бегство поляков (около 200 тыс.) с 1943— 1944 гг. с Волыни и Западной Украины в генерал-губернаторство в результате террора украинских националистов;
— эвакуация и бегство на рубеже 1944—1945 гг. перед приближавшейся Красной Армией 4,5—5 млн немецких граждан с территории на восток от Одера (Одры) и Нейссе (Нысы Лужицкой) [9].
Таким образом, для Центрально- и Юго-Восточной Европы Вторая мировая война стала временем ни с чем не сравнимой эскалации насилия, всяческих форм дискриминации народов и национальных меньшинств. В водоворот преследований и уничтожения по этнонациональным мотивам были силой втянуты гигантские, многомиллионные массы людей. Огромные насильственные перемещения народов и меньшинств, проводившиеся под лозунгом оптимизации размещения немецкого населения и его союзников, вызвали бесконечную и крайне болезненную череду гигантских, титанических демографических подвижек. Депортации стали повседневной практикой. Государственный
террор захлестнул почти все страны региона, подавив отчаянные протесты беззащитного населения.
Официальная политика выпускала на свободу в годы войны еще более мощные, глубинные этнические конфликты, а их проявления нередко стали приобретать самые разнузданные, звериные формы. Ставшие повседневными проявления крайней жестокости всё чаще стали принимать облик геноцида. Уничтожались как рассеянно, так и компактно проживавшие сообщества (евреи, цыгане, поляки и др.). К концу войны еврейское меньшинство резко сократилось. В 1943 г. на Волыни и в Западной Украине немцы, спекулируя на украинско-польских противоречиях, сознательно их антагонизиро-вали. В результате украинские националисты уничтожили до 80—100 тыс. поляков, потеряв при этом 30 тыс. сородичей.
На юго-востоке региона власти Хорватии потворствовали истреблению усташами около миллиона сербов и представителей других югославян-ских национальностей. Кровавые преступления не только закрепляли в сознании негативные стереотипы соседей, но рождали множество новых, еще более отталкивавших и сеявших ужас. Нацистско-фашистская политика многократно усилила нацио-нализмы, антагонизировала довоенные национальные конфликты.
* * *
В лагере антигитлеровской коалиции в ходе военных действий неоднократно рассматривался вопрос о послевоенном будущем Европы. Во всей Центрально- и Юго-Восточной Европе национальные меньшинства традиционно играли значительную роль во всех сферах общественной жизни общества. Великие державы были единодушны в отношении того, что принудительное выселение немецкого меньшинства является эффективным методом обеспечения мира и прочности послевоенного миропорядка. Вызревали планы послевоенного территориального урегулирования, передвижки границ и пересмотра гитлеровских насильственных перемещений населения.
Президент Чехословакии Э. Бенеш изначально настаивал на сохранении прежних границ страны и сведении численности судетских немцев до минимума. К. Готвальд решительно отвергал включение в Конституцию записи о правах национальных меньшинств. И. В. Сталин на конференциях «большой тройки» отстаивал необходимость скорейшего перемещения немецкого населения из Чехословакии, Польши и Венгрии в Германию. На Тегеранской (в декабре 1943 г.) и Крымской (Ялтинской) конференции (в феврале 1945 г.) руково-
дители великих держав в ходе обстоятельных дискуссий оттачивали его принципы, а на Берлинской (Потсдамской) конференции (17 июля — 2 августа 1945 г.) уже вырабатывалось практическое решение в отношении германской территории и размещения немецкого населения. Наконец, 20 ноября 1945 г. Союзный Контрольный совет принял специальное постановление об организации перемещения немецкого населения из Чехословакии, Польши и Венгрии в оккупационные зоны Германии. К тому времени его исход уже практически произошел. И Черчилль и Трумэн усматривали в депортации немецкого населения расплату за преступления нацистов и умиротворение пострадавшего населения, а также предотвращение возможной угрозы немецкого реванша, повторного выступления Германии «в защиту немецкого меньшинства в соседних странах». Немецкое меньшинство повсеместно значительно уменьшилось еще до начала послевоенных массовых переселений, в том числе на территориях Венгрии и Румынии.
Претворению в жизнь демократических принципов послевоенного устройства была призвана Организация Объединенных наций (ООН). Антигитлеровская коалиция, занятая процессом справедливого мирного урегулирования, практиковала в регионе различный подход.
Закрепленные на договорной основе отношения дружбы и сотрудничества СССР, Чехословакии, Польши и Югославии способствовали взаимоприемлемому разрешению спорных вопросов с учетом национальных интересов и задач укрепления мира и безопасности, а также урегулированию связанных с ними судеб меньшинств. Новые государственные границы во многих случаях совпали с рубежами этнического расселения, меньшинства значительно сократились, а этноконфессиональное приграничье качественно преобразилось. Польская территория сместилась на Запад.
Югославия, сплотив народы в огне освободительной борьбы, провела политическую реинтеграцию страны на принципах равноправия, не устраивая коренного передела территорий и населения, избежав обострения межэтнических столкновений. Возникло представление, что расширение применения принципа федеративного устройства на соседние государства обеспечит снятие национальных противоречий. Г. Димитров ориентировал даже на то, чтобы «на Балканах ликвидировать остатки Османской империи», «сплотить еще больше и Югославию, и Болгарию». Этот идиллический проект в таком масштабе реализован не был [10].
Подписанные 10 февраля 1947 г. мирные договоры с Болгарией, Венгрией и Румынией аннулиро-
вали изменения карты Европы в их пользу периода войны и восстановили (с небольшими поправками) довоенные границы. Венгрия, лишившись приобретений 1938—1939 гг., вернулась к границам начала 1938 г., оставив в соседних государствах четверть соотечественников, которые составили в каждом из них значительное меньшинство, потерявшее к тому же существенную часть прав. Румыния вновь оказалась без Бессарабии и Северной Буковины.
Ввиду участия Венгрии в войне на стороне держав оси венгерское меньшинство в ряде стран (Словакии, Румынии, Югославии) испытало на себе расплату и выдавливание с их территорий (правда, союзники не согласились на массовое выселение венгров, ограничив его частичным обменом). Из Югославии были выселены полностью немецкое и итальянское, а частично — венгерское и албанское меньшинства.
Собственно, во всех государствах, где были применены подобные этнические чистки, эта идея встретила широкую поддержку. Германия же должна была принять на свою территорию немцев, выселяемых из Польши, Чехословакии и Венгрии. Следует подчеркнуть, что при депортациях ни в Польше и Чехословакии, ни даже в Венгрии не применялись ни этнические, ни культурные и языковые репрессии, а и тем более идеологические расовые категории. Ни в одной из стран не нашла поддержки нацистская концепция социальной инженерии, предписывавшая очищать большие территории от «расово неполноценных» жителей, дабы на их место расселять «чистых в расовом отношении». И если нацисты использовали не только захваченные территории и имущество, но и рабочую силу как объект принудительного труда, а сопротивляющиеся подлежали немедленному уничтожению или отправке в концентрационные лагеря, дети же подвергались насильственному онемечиванию, то при депортациях немцев такие меры практически не использовались. Принудительный труд и конфискация имущества только иногда применялись в качестве компенсации за военные потери (правда, в отношении выселяемых немцев и венгров случались и откровенные грабежи).
После завершения военных действий и перекройки территорий в регионе продолжалось переформатирование социально-национальных структур, нарушенных, ослабленных и во многом подорванных глубоко внедрявшимися в практику расистскими концепциями и резко обострившимися в условиях ранее немыслимых национальных конфликтов высокой интенсивности, брутально ворвавшихся в повседневность безоглядного массово-
- 109
го насилия и истребления по этническому принципу. Всюду, кроме Югославии, в меру возможности реализовалась идея мононационального государства.
Итак, перемещение этносов в регионе в первые послевоенные годы приняло следующие масштабы и формы:
— выдворение и плановое переселение в 1945—1947 гг. около 3,3 млн немцев с переданных Польше территорий в Германию;
— выселение в 1945—1948 гг. около 2,2 млн немцев из чешских приграничных районов в Германию и Австрию;
— выселение после войны около 1 млн немцев из Венгрии, Румынии, Словакии и Югославии в Германию;
— репатриация (экспатриации) и переселение в 1945—1948 гг. около 2,2 млн поляков из Западной Украины и Западной Белоруссии в Польшу;
— переселение в 1945—1948 гг. около 4,5 млн поляков на бывшие восточные территории Германии, переданные по Потсдамскому договору Польше;
— заселение в 1945—1948 гг. чешского погра-ничья преимущественно чешским и словацким населением (около 2 млн чел.);
— послевоенное перемещение населения в 1944—1948 гг. между Румынией и Венгрией (425 тыс. чел.);
— выселение в 1945—1947 гг. жившего западнее линии Керзона украинского населения на территорию СССР (500 тыс. чел.) и на Польские Западные земли (140 тыс. чел.);
— переселение в 1944—1948 гг. 171 тыс. венгров из Словакии, Югославии и Закарпатской Украины в Венгрию;
— выселение в 1946—1947 гг. 140 тыс. итальянцев из Хорватии в Италию;
— переезд в 1944—1945 гг. 120 тыс. болгар из Македонии и Греции в Болгарию;
— переезд в 1945—1951 гг. 184 тыс. турок из Болгарии в Турцию;
— заселение в 1944—1948 гг. Воеводины сербами и хорватами (255 тыс. чел.) и т. д. [11].
Казалось, стремление положить в основу интенсивных повторных переселений принцип гомогенного, мононационального государства, позволявшего, как представлялось, силовыми методами избавиться от национальных антагонизмов и связанных с ними проблем, облегчить регулирование межнациональных отношений было реализовано. В итоге перечисленные выше нации, народности и меньшинства действительно оказались размещены в пространстве Центрально- и Юго-Восточной Европы иначе, чем до Второй мировой войны. Од-
нако ни одна из стран этого региона на деле не была окончательно освобождена от присутствия национальных меньшинств.
Требовалось немало времени и усилий, чтобы добиться последовательного освобождения от раскрученной нацистами инерции бесчеловечного насилия, которым в той или иной мере были заражены и новые режимы, по инерции военного времени не торопившиеся отказываться от политики дискриминации национальных и религиозных меньшинств, их сегрегации или ассимиляции.
Однако каждая этническая группа, то превращавшаяся в большинство населения, то вновь терявшая этот статус, всеми силами старалась вернуть прежнее равновесие межнациональных отношений и улучшить позицию, добиться более справедливого отношения к себе.
В начале 90-х гг. ХХ в., по мере стремления Германии к расширению Евросоюза в восточном направлении и к поддержке демократического развития стран Центрально-Восточной Европы, росло взаимное стремление прекратить обременять свои отношения негативами прошлого и компенсировать Польше и Чехии страдания, причиненные в годы Второй мировой войны. В 1991—1993 гг. большинство рядовых немцев (70—76 %) признали особую моральную ответственность перед странами Центрально-Восточной Европы [12]. Власти Германии урегулировали вопрос о положении оставшегося в странах региона немецкого меньшинства. Число желающих переселиться в фатерланд радикально уменьшилось.
На рубеже XXI в., в ряде входивших в новый избирательный цикл государств Европы предвыборная борьба потребовала возврата к вопросам послевоенного урегулирования. Правые силы политического спектра ради увеличения своей популярности пытались предъявлять соседям восходящие к лихолетью войны претензии [13].
По мере складывания новой геополитической ситуации и интегрирования, начиная с 2004 г., стран региона в Европейский союз на принципах единого правового поля определенные проблемы создавали расхождения в законодательстве и различные возможности компенсировать имущественные потери выселенных немецких граждан. Польский Сейм 10 сентября 2004 г. потребовал от властей ФРГ признать безосновательность и незаконность немецких претензий такого рода. Уже 13 сентября 70 выселенных, а ныне видных немецких интеллектуалов подписали декларацию против претензий к полякам, в которой, признав, что нацистский режим принес народам Центрально-Восточной Европа неисчислимые страдания и потери, отказывались от
реституций и обид прошлого. Они предлагали открытый диалог [14].
Нанесенные нацизмом раны периодически дают о себе знать, но коллективная память помогает их залечивать. Поиски примирения периодически успешно возобновляются, ибо общие политические и экономические интересы ныне важнее. С всё большим пониманием воспринимается необходимость воспитывать новые поколения в духе преодоления негативного наследия войны, закрытия давних проблем при помощи международных политических механизмов. В этом направлении настойчиво ведет политику сдерживания нерешенных межгосударственных и межнациональных противоречий и конфликтов Европейский союз, требуя их постепенного сглаживания.
Демократическая общественность с течением времени заново открывает для себя богатство культурного общения и многовекового взаимодействия с соседями, оптимальных возможностей взаимопонимания и сотрудничества в новом, воистину глобальном мире.
Примечания:
1. Абашидзе, А. X. Защита прав меньшинств по международному и внутреннему государственному праву. — М., 1996. — С. 43.
2. Версаль : опыт истории (Вместо предисловия) // Версаль и новая Восточная Европа. — М.,1996. — С. 11.
3. Подробнее см.: Абашидзе, А. X. Указ. соч. — С. 35— 50.
4. Schwartz, M. «Poniewaz oni juz nie mog^ zyc razem w pokoju»: Geneologia wspolczesnej polityki «czystek etnicznych» // Inzyneria spoleczna: Mi^dzy totalitar-
щ utopi^ a czastkowym pragmatyzmem. — Warszawa, 2012. — S. 96—97.
5. Kotiowski, T. Polozenie mniejszosci niemieckiej w Pol-sce w latach 1918—1939 // Mniejszosci narodowe w Europie a wybuch drugiej wojny swiatowej. — Zielona Gora, 1998. — C. 56—65.
6. Heinemann, I. Germanizacja, przesiedlenia, ludoboj-stwo. Generalny Plan Wschodni w swietle koncepcji no-wego ladu etnicznego w Europie Wschodniej podczas II wojny swiatowej // Inzeneria spoleczna... — S. 181, 183—185.
7. Цит. по: Ibid. — S. 185.
8. Ibid. — S.187.
9. Eberhardt, P. Mi^dzy Rosj^ a Niemcami. Przemia-ny narodowosciowe w Europie Srodkowo-Wschodniej w XX wieku. — Warszawa, 1996. — S. 342—344.
10. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). — Ф. 17. — Оп. 128. — Д. 884. — Л. 16 об. —17. См. также: Романен-ко, С. А. Югославия, Россия и «славянская идея» : вторая половина XIX — начало ХХ века. — М., 2002.
11. Ibidem.
12. Подробно см.: Яжборовская, И. С. Центрально-Восточная и Юго-Восточная Европа : историческое наследство и новый этап урегулирования межнациональных отношений // Форум 2002 : Время перемен. — М., 2002; Послевоенное решение национального вопроса в современных политических баталиях // Национальная политика в странах формирующегося советского блока. 1944—1948. — М., 2004.
13. Яжборовская, И. С. Центрально-Восточная Европа избавляется от трудного наследия войны // Форум 2005 : Война и политика. — М., 2005. — С. 223.
14. Die Welt. — 2004. — Sep., 14.
- 111
