CC BY
34
УДК 81-119 О. В. Смурова
ст. преподаватель каф. грамматики и истории английского языка ФАЯ МГЛУ; e-maiL: oLsmurova@yandex.ru
ГЕШТАЛЬТ-ФУНКЦИИ ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО КОНЦЕПТА «ЭПИСТЕМИЧЕСКАЯ ОЦЕНКА» (на материале The British National Corpus)
Работа написана в рамках когнитивно-функционального подхода к исследованию лингвистических явлений. В статье рассматриваются особенности понятия «гештальт» как одного из ключевых понятий когнитивной лингвистики, проводится дифференциация указанного термина с родственными ему терминами «фрейм», «понятие» и «концепт». Показывается, что концепты имеют гештальтную природу, проявляющуюся как в способе их ментальных и языковых репрезентаций, так и в способе их восприятия. Рассматривая знаки, репрезентирующие концепт ««эпистемическая оценка», как гештальт-структуры, автор выявляет два уровня таких структур. Семантико-прагматические функции, обязательные для ядерных гештальт-структур концепта, автор трактует как гештальт-функции концепта. Основная часть статьи посвящена выявлению гештальт-функций концепта «эпистемическая оценка». В статье используются примеры из Британского национального корпуса.
Ключевые слова: когнитивно-функциональный подход; гештальт-структура; гештальт-функция; модальность; оценка; оценочная ситуация; эпистемическая оценка, языковой концепт.
O. V. Smurova
Ph.D., Senior Lecturer, Chair of Grammar and History of EngLish, the FacuLty of EngLish, MSLU; e-maiL: oLsmurova@yandex.ru
GESHTALT-FUNCTIONS OF THE LINGUISTIC CONCEPT "EPISTEMIC EVALUATION"
The articLe foLLows the framework of the cognitive-functionaL approach to the study of Linguistic phenomena. The most important characteristics of the notion "gestaLt" as one of the key notions of cognitive Linguistics are considered. The author differentiates the term "gestaLt" from reLated terms "frame", "notion" and "concept". It is shown that Linguistic concepts have a gestaLt nature, manifested both in the way of their mentaL and Language representations, and in the way they are perceived. Considering Linguistic signs that represent the concept "epistemic evaLuation" as GestaLt-structures of the concept, the author reveaLs two LeveLs of such structures. Semantic and pragmatic functions that are mandatory for the nucLear GestaLt-structures of the concept the author interprets as GestaLt-functions of the concept.
The main part of the articLe is devoted to the identification of the GestaLt-functions of "epistemic evaLuation" as a Linguistic concept. The articLe uses exampLes from the British NationaL Corpus.
Key words: cognitive-functionaL approach; GestaLt-structure; GestaLt-function; modaLity; attitude; evaLuative situation; epistemic evaLuation; Linguistic concept.
В понятии «гештальт», которое используются в современной лингвистике при когнитивном подходе к описанию лингвистических явлений, объединяются несколько трактовок этого термина:
• гештальт как операционная единица сознания;
• гештальт как способ ментальной репрезентации концепта (форма существования концепта в сознании);
• гештальт как способ восприятия;
• гештальт как способ языковой репрезентации концепта;
• ситуация действительности как эмпирический гештальт.
Трактуя гештальт как операционную единицу сознания, С. В. Чес-
ноков в своей работе «Феноменология диалогов в гештальт-теории, математике, логике» (2009) пишет: «Все феномены сознания объясняются только через гештальты, связи между ними, средства создания (удаления) и актуализации гештальтов» [Чесноков 2009, с. 49]. С трактовкой термина «гештальт» как формы существования концепта в сознании связано понимание гештальта как целостной мыслительной структуры, упорядочивающей в нашем сознании многообразие отдельных явлений [Попова, Стернин 2007, с. 119]. Как считает В. И. Карасик, гештальт «подчеркивает целостность хранимого образа, его несводимость к сумме признаков (мы не можем сказать, что рыба - это чешуя + плавники + жабры + уха + скользкая + в воде и так далее)» [Карасик 2002, с. 106].
С понятием гештальта тесно связано различение фигуры и фона: гештальт воспринимается как определенная фигура, замкнутое единство, как бы выступающее вперед по сравнению с неструктурированным фоном. Однако при восприятии человек не осознает деления гештальта на фигуру и фон: наше сознание формирует фигуру из фона, опираясь на предыдущий опыт и актуальную потребность. Именно потому, что гештальты при восприятии в обычном случае не членятся, нами не осознается внутренняя форма концепта, на что обращает внимание Ю. С. Степанов [Степанов 1997, с. 44]. В этом смысле совершенно справедливо утверждение П. С. Чеснокова, что
«концепт - это единица мышления, обладающая отдельным целостным содержанием и реально не разлагающаяся на более мелкие мысли, то есть элементарная сторона внутреннего слоя» [Чесноков 1967, с. 173]. Концепт воспринимается целостно (гештальтно), несмотря на наличие у него сложной структуры, так как «системно-структурная организация целого определяет и упорядочивает при восприятии свойства и функции образующих частей или элементов» [Воркачев, 2004, с. 24]. Это означает, что не являясь элементарной (т. е. далее «неделимой») единицей мышления, концепт, тем не менее, воспринимается как «смысловая отдельность».
Мы полагаем, что термины «концепт», «понятие», «фрейм» и «гештальт» можно применить к одной и той же единице человеческого сознания, поскольку эти термины характеризуют такую единицу с разных сторон. Так, концепт - это хранящаяся в индивидуальной либо коллективной памяти значимая информация, обладающая определенной ценностью, это переживаемая информация. Термин «понятие» «представляет собой сгусток рациональной части концепта, то есть то содержание, которое включает только существенные характеристики объекта и рационально мыслится, а не переживается» [Кара-сик 2002, с. 107]. Фрейм «акцентирует подход к изучению хранимой в памяти информации, выделяет части, т. е. структурирует информацию, конкретизируя ее по мере разворачивания фрейма, это гештальт в его динамике, строении и связи с другими гештальтами» [там же, с. 106]. Наиболее адекватным термином для обозначения ментальных репрезентаций является «гештальт». Это по сути означает, что любой концепт является гештальтом, который при анализе может быть развернут во фрейм.
Дж. Лакофф и М. Джонсон в книге «Метафоры, которыми мы живем» вводят понятие эмпирического гештальта, который «обычно служит фоном для понимания того, что воспринимается нами как некоторый аспект гештальта. Следовательно, лицо или объект может быть понято как участник гештальта, а действие - как часть гештальта. Один гештальт может предполагать наличие другого, а тот, в свою очередь, может предполагать наличие третьего и т. д. В результате обычно возникает исключительно богатая фоновая структура, необходимая для полного понимания любой данной ситуации. Большая часть этой фоновой структуры никогда не осознается, поскольку ее
наличие предполагается в подавляющем большинстве наших повседневных действий и событий» [Лакофф, Джонсон 2004, с. 202].
Принцип языкового кодирования знаний о многомерном мире состоит в том, что в основе номинации обычно только один релевантный признак предмета или явления, по которому может быть восстановлена вся совокупность признаков обозначаемого. Декодирование признаков «реализуется психологически как воссоздание гештальта и лингвистически - как характеристика обозначенного предмета при помощи уточнений и пояснений разного типа» [Карасик 2002, с. 104]. Как отмечает В. И. Карасик, эксперты при профессиональном общении (либо писатели в художественных текстах) способны довольно полно выразить свой гештальт через признаки, тогда как при обычном общении гештальт либо не раскрывается, либо раскрывается в недостаточной полноте.
Таким образом, гештальтами являются и ментальные, и языковые репрезентации концептов, и референтные им ситуации действительности, служащие фоном для понимания гештальтной структуры. Это хорошо согласуется с высказанным Р. Лэнекером предположением об общности языкового и когнитивного механизмов в структурировании человеческого опыта ^а^аскег 1993, с. 36].
Гештальтная природа единиц сознания и единиц языка позволяет утверждать, что анализ языковых репрезентаций концепта даст исследователю возможность сделать выводы как о содержании, так и о структуре концепта. Основанием этому служат характеристики гештальтов, которые Дж. Лакофф приводит в своей работе «Лингвистические гештальты» (1981). К важнейшим из таких характеристик относится способность гештальта проецироваться на другой геш-тальт, наследующий свойства и отношения первого [Лакофф 1981]. Это означает, что гештальтами являются и такие, на первый взгляд, «развернутые» языковые знаки как высказывания, поскольку в них отображаются эмпирические гештальты - ситуации.
В структуру оценочной ситуации входят субъект, объект, характер (критерии) оценки, основания оценки, оценочная шкала и адресат оценки. Оценочное высказывание, помимо указанных компонентов оценочной структуры, обязательно содержит оценочный предикат1,
1 Термин оценочный предикат мы понимаем в широком смысле, как «то, что утверждается об объекте оценки».
который отражает результат оценки. В эпистемическом оценочном высказывании говорящий выражает субъективную оценку достоверности ситуации действительности. В эпистемическом высказывании в качестве оснований оценки выступают эпистемические гарантии говорящего. Эпистемически-оценочное высказывание, в котором все компоненты категориальной ситуации были бы представлены эксплицитно, должно было бы иметь следующую структуру:
Я [субъект оценки] сообщаю вам [адресат оценки], что на основании имеющихся у меня знаний об объекте [эпистемические гарантии], я с определенной степенью уверенности [отражение эпистемической шкалы] полагаю [отражение характера оценки], что ситуация Р [объект оценки] маловероятна / возможна / вероятна / достоверна / сомнительна /невозможна [оценочный предикат].
На практике, помимо объекта, который всегда эксплицируется, в эпистемическом высказывании эксплицитно может быть выражен только оценочный предикат, как, например, в высказывании It might be him. Иногда говорящий по какой-то причине считает необходимым отражение в высказывании и других компонентов оценочной структуры. Так, в It might be him, perhaps, помимо оценочного предиката, эксплицитно отражена эпистемическая шкала (подчеркнуто), а в I think it might be him эксплицитно выражены субъект и характер оценки (подчеркнуто). Можно сделать вывод, что в высказывании It might be him содержится неявная информация обо всех остальных компонентах оценочной структуры. Это означает, что как знаки предшествующих уровней языка, репрезентирующие концепт «эпистемическая оценка», так и оценочное высказывание как семантико-синтак-сическое целое являются гештальт-структурами концепта «эпистемическая оценка».
Концепт «эпистемическая оценка», репрезентанты которого отражают оценку достоверности ситуации действительности с точки зрения говорящего, имеет два уровня гештальт-структур: языковой и речевой. На языковом уровне гештальт-структуры концепта представляют собой совокупности лексической, морфологической и синтаксической информации, воспринимаемой как целостность. Тогда как на речевом уровне - это совокупности семантической, прагматической и коммуникативной информации. Семантико-прагматические функции, обязательные для ядерных гештальт-структур концепта мы
трактуем как гештальт-функции концепта. В гештальт-функциях отражаются концептуальные характеристики эпистемической оценки как когнитивной категории, связанной с оценкой достоверности ситуации.
К речевым гештальт-структурам концепта «эпистемическая оценка», прежде всего, относятся оценочные предикаты, т. е. те части высказывания, в которых формально реализуется результат оценки. В семантике оценочных предикатов, выраженных модальными глаголами (далее - МГ), в имплицированном виде всегда имеется два компонента, связанных с оценкой: степень уверенности говорящего и обоснованность суждения (эпистемические гарантии говорящего). Кроме того, все оценочные предикаты как совокупности семантической информации, отражающие ядерные смыслы концепта, должны относиться к одному из трех смысловых кластеров концепта «эпистемическая оценка»: possibility (отражает неуверенность говорящего в достоверности ситуации действительности), certainty (отражает уверенность говорящего) и doubt (отражает сомнение говорящего в достоверности ситуации действительности). Эти компоненты значения связаны с модальным характером эпистемической оценки. Значения модальности в нашем представлении полностью принадлежат области ирреального, поэтому МГ как репрезентант эпистемической оценки должен также содержать компонент значения ирреальность.
Как мы показали в [Смурова 2011], лексические репрезентанты эпистемической оценки - модальные слова и модальные усилительные частицы с однозначной семантикой - являются специализированными показателями либо степени уверенности (surely, undoubtedly, perhaps, possibly), либо обоснованности (evidently, obviously). Синтаксические репрезентанты (модальные фразы и модальные конструкции) занимают промежуточное положение и могут либо выступать как однокомпонентные показатели, либо, как и МГ, совмещать оба компонента значения. Что касается значения «ирреальность», то можно утверждать, что такие репрезентанты, как модальные слова не имеют компонента значения «ирреальность». Это легко заметить из сравнения следующих коротких диалогов:
1. A: Perhaps, he will come at 7.
B: Yes, I agree, he will.
2. A: He might come at 7.
B: *Yes, I agree, he will.
В примерах (1) и (2) реплики говорящего «А» отражают одинаковую степень его уверенности в достоверности ситуации. Однако реплика говорящего «В» в примере (2) является «коммуникационным браком». В этом примере говорящий «А» дает оценку меры недействительности пропозициональной ситуации (что показывает наличие модального глагола), т. е. высказывание А является оценочным. Реплика говорящего «В» в примере (2) означает, что он понимает высказывание А как фактивное, точнее, считает пропозицию [he - come at 7] фактом и выражает согласие с этим фактом, в то время как для говорящего «А» пропозиция отнюдь не является фактом. Следовательно, реакция говорящего «В» на высказывание А в примере (2) является неправильной. Такая же реплика говорящего «В» в примере (1) не содержит никакого противоречия. Это объясняется тем, что в примере (1) высказывание А, являясь оценочным, тем не менее, не отражает модальность. Эти примеры демонстрируют, что модальность и оценочность - это разные сущности, которые могут совмещаться в одном показателе, а могут и не совмещаться. Так, модальное слово perhaps, репрезентируя эпистемическую оценку, не выражает модальность, и в значении этого показателя отсутствует компонент «ирреальность» прототипический для эпи-стемической оценки как функционально-семантической категории. Очевидно, что эта особенность характерна, по крайней мере, для таких показателей, как модальные слова. Поэтому традиционная характеристика оценочных слов типа certainly, probably, perhaps и т. п. как «модальных» наречий или «модальных» слов является неправильной в формально-грамматическом смысле. Мы будем продолжать использовать термин «модальный» для всех оценочных показателей, подчиняясь традиции, однако, разделяя оценочные показатели на две группы: содержащие и не содержащие компонент «ирреальность» в значении.
Оценка по определению субъективна, т. е. субъективность является одной из важнейших характеристик любого оценочного высказывания. Эту характеристику мы трактуем как гештальт-функцию, обязательную для всех без исключения репрезентантов концепта - как ядерных, так и периферических. Высказывания,
не отражающие субъективность, в нашем понимании оценочными не являются.
В явном виде субъективность выражается в эксплицитном модусе, который проявляется на синтаксическом уровне как часть конструкции предложения [1]. Как нами было показано в [Смурова 2012], критерием наличия эксплицитного модуса в эпистемических высказываниях является синтагматически изолированная позиция показателя, которая характерна для лексических и синтаксических репрезентантов эпистемической оценки:
3) 'I bet he's been dying for an audience,' Dalziel said to Pascoe [BNC, GUD 3424].
4) Perhaps it was your friend Lucy Downes [BNC, HWM 1280].
МГ не являются синтагматически изолированными показателями, а входят в диктальную часть высказывания. Следовательно, в высказываниях, в которых единственный показатель эпистемической оценки представляет собой МГ, эксплицитный модус отсутствует:
5) He must have done exactly the same thing as I did when the panic hit him [BNC, B17 1356].
Семантико-синтаксическая структура этого высказывания представляет собой свернутую конструкцию, в которой модус включен в объективный компонент высказывания - диктум. В таких высказываниях субъективный компонент сохраняется, но в имплицированном виде, т. е. иным становится только способ выражения субъективности. Включение модуса в диктум не приводит к изменению структуры взаимоотношений между субъективной и объективной составляющими высказывания [Балли 1955, c. 54-55], однако мода-лизует пропозицию. Следовательно, высказывания с имплицитным модусом (т. е. с МГ в качестве оценочного предиката) тоже всегда отражают субъективность. Однако значение субъективности является у грамматикализованных показателей эпистемической оценки не столько имплицитным, сколько импликационным: хотя эпистемиче-ские высказывания с МГ в качестве оценочного предиката воспринимаются адресатом как субъективные, субъективность как компонент значения грамматикализованного показателя не осознается не только адресатом, но и самим говорящим. Значение субъективности не находится «в фокусе» эпистемического высказывания, так как любое
такое высказывание в процессе коммуникации прежде всего выполняет прагматическую функцию «оценка ситуации как достоверной, возможной или сомнительной».
В целом, включение модуса в диктум является фактором, усложняющим интерпретацию высказывания, так как представляет собой свернутую структуру, которая не только не так легко «читается», но и теоретически допускает два возможных толкования. Как показал Дж. Лайонз, оценочное высказывание с МГ, сохраняя связь с говорящим, может объективироваться, что достигается «посредством пропозиционализации содержания модальных глаголов и введения их в сферу никак не квалифицированного «Я-говорю-так» иллокутивного агента» [Лайонз 2003, с. 348]. В этом случае модальный глагол относится к собственно семантическому аспекту высказывания, а говорящий отражает не свою точку зрения, а общепринятое мнение. Различие между полностью субъективным и объективированным1 высказыванием можно видеть из сравнения двух примеров ниже:
6. I confidently infer that he did exactly the same thing as I did when the panic hit him (субъективное высказывание).
7. In the light of what is known, it is necessarily the case that he did exactly the same thing as I did when the panic hit him (объективированное высказывание).
Полностью объективированные высказывания представляют собой утверждения, т. е. оценочными не являются2. Объективированные высказывания с МГ сохраняют оценочный характер, но у таких высказываний очень слабо выражена субъективность. Дж. Лайонз, обнаруживший существование объективированных эпистемических
1 Мы используем термин «объективированное» для такого типа высказываний, чтобы подчеркнуть, что субъективный компонент как связь с говорящим присутствует в любом модальном высказывании.
2 Объективированные высказывания возможны не только с МГ. Так, например, безличные конструкции c формальным подлежащим there (There + be + N + complement) эксплицитно объективируют высказывания. При этом, чем более высокую степень уверенности выражает существительное, входящее в конструкцию, тем выше степень объективированности высказывания: существительные, отражающие категорическую уверенность, переводят высказывания из оценочных в утверждения.
высказываний, подчеркивает, что они очень редко встречаются в высказываниях с МГ, но возможность такой трактовки, тем не менее, существует.
Даже объективированное оценочное высказывание всегда сохраняет эгоцентричность как связь с говорящим. Поэтому эгоцентричность и субъективность феноменологически различны. Субъективность (наряду с обоснованностью, степенью уверенности и ирреальностью) является гештальт-функцией оценочных предикатов, тогда как эгоцентричность и отражение компонентов оценочной структуры являются обязательными гештальт-функциями оценочного высказывания как семантико-синтаксического целого.
Из изложенного выше можно сделать следующие выводы:
1) гештальт-структуры концепта «эпистемическая оценка» имеют два уровня: языковой и речевой;
2) на языковом уровне гештальт-структуры концепта представляют собой совокупности лексической, морфологической и синтаксической информации;
3) на речевом уровне гештальт-структуры концепта являются совокупностями семантической, прагматической и коммуникативной информации;
4) для всех речевых репрезентантов концепта характерна полифункциональность, а грамматические репрезентанты помимо того характеризуются еще и семантической сложностью;
5) к гештальт-функциям концепта «эпистемическая оценка» относятся обоснованность, степень уверенности, ирреальность и субъективность;
6) оценочное высказывание как семантико-синтаксическое целое имеет дополнительные гештальт-функции: эгоцентричность и отражение оценочной структуры.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языкознания / пер.
с фр. М. : Изд-во иностр. лит., 1955. 416 с. Воркачев С. Г. Счастье как лигвокультурный концепт : монография / С. Г. Вор-
качев. М. : Гнозис, 2004. 389 с. КарасикВ. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс [Текст] / В. И. Ка-
расик : монография. Волгоград : Перемена, 2002. 477 с.
Лайонз Дж. Лингвистическая семантика: Введение. М. : Языки славянской культуры, 2003. 400 с.
Лакофф Дж. Лингвистические гештальты // Новое в зарубежной лингвистике. №10. М. : Прогресс, 1981. С. 350-368.
Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем : пер. с англ. / под ред. и с предисл. А. Н. Баранова. М. : Едиториал УРСС, 2004. 256 с.
Попова З. Д., Стернин И. А. Когнитивная лингвистика. М. : ACT : Восток-Запад, 2007. 314 с.
Смурова О. В. Средства выражения эксплицитного модуса и его функции в эпистемическом высказывании (на материале The British National Corpus) [Текст] / О. В. Смурова // Грамматические исследования: когнитивно-коммуникативная лингвистика и современная лингводидактика. М. : ФГБОУ ВПО МГЛУ, 2012. С. 22-44. (Вестн. Моск. гос. лингвист. ун-та; вып. 27 (660). Сер. Языкознание.)
Смурова О. В. Степень уверенности и обоснованность как компоненты значения эпистемических модальных операторов [Текст] / О. В. Смуро-ва // Когнитивно-функциональное направление в лингвистике и линг-водидактике: грамматические исследования. М. : ИПК МГЛУ «Рема», 2011. С. 67-78. (Вестн. Моск. гос. лингвист. ун-та; вып. 27 (663). Сер. Языкознание.)
Степанов Ю. С. Константы: словарь русской культуры: опыт исследования. М. : Школа «Языки русской культуры», 1997. 824 с.
Чесноков П. В. Слово и соответствующая ему единица мышления / П. В. Чес-ноков. М. : Изд-во «Таганрогский государственный педагогический институт», 1967. 173 с.
Чесноков С. В. Феноменология диалогов в гештальт теории, математике, логике. М. : URSS, 2009. 160 с.
Langacker R. W. Reference Point Constructions / R. W. Langacker // Cognitive Linguistics. 1993. № 4. Р. 1-38.
