CC BY
51
— Филология-
УДК 821.512.157-14.07
Е. V/. Ефремова
ГЕРОЙ РОЛЕВОЙ ЛИРИКИ В ТВОРЧЕСТВЕ Л.А. ПОПОВА
Рассмотрена специфика ролевой лирики Л.А. Попова. На основе лексико-стилистических особенностей носителей речи в текстах выявлен особый тип лирического субъекта - ролевой герой. Выявлены три тематически разные группы лирических стихотворений с функционированием в них ролевых героев, что позволяет определить своеобразие поэтического творчества Л.А. Попова, ориентированного на «чужое», отличное от авторского, сознание.
Ключевые слова: творчество Л.А. Попова, лирическое «я», ролевая, автопсихологическая лирика, ролевой герой, автор, субъект речи, субъект сознания, объект.
Творчество народного поэта Якутии Леонида Андреевича Попова (1919-1990), справедливо считающееся самобытным явлением якутской литературы середины XX в., внесло значительный вклад в становление и развитие литературного процесса, в формирование поэтической культуры, содержательной, образно-тематической, жанровой системы поэзии в целом. При всей многогранности литературной работы (прозаик, драматург, переводчик) Л.А. Попов прежде всего поэт-лирик. Широкому кругу читателей имя поэта стало известно в 1940-е гг., хотя первые его публикации относятся к 1937 г., когда на страницах газет «Будь готов», «Молодой большевик» печатаются первые стихотворения. В 1943 г. вышел первый сборник стихов и поэм «Жду дней встречи» [1]. В последующие годы издаются стихи, поэмы, очерки, рассказы, повести и романы, получившие широкую известность. В творческом активе Л.А. Попова около сорока книг, где представлены самые разные по форме и по пафосу стихотворные произведения: образцы гражданской, медитативной, интимной лирики.
Лирика поэта получила высокую оценку на российском уровне: его стихотворения переводили известные русские поэты, среди которых была и великая A.A. Ахматова, обратившаяся к произведениям Л.А. Попова в начале его творческого пути. Цикл стихов Л.А. Попова в переводах A.A. Ахматовой был опубликован в 1952 г. в журнале «Дружба народов», а в 1953 г. все эти стихи вошли в сборник «Утро над Леной» [2]. Вероятно, будет справедливым утверждение, что сам факт перевода A.A. Ахматовой стихотворений якутского поэта свидетельствует о высоком художественном уровне и своеобразии его поэтических произведений.
ЕФРЕМОВА Екатерина Михайловна - аспирант Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера Сибирского отделения Российской академии наук. E-mail: Efremova-84/a)mail.ru
В исследовании творчества Л.А. Попова в якутском литературоведении в основном отмечаются два направления: 1) критические рецензии, статьи, опубликованные в свое время в книгах и сборниках; 2) воспоминания, статьи, приуроченные к юбилейным датам, материалам съездов якутских писателей и выходившие в изданиях периодической печати. К поэзии Л. Попова обращались З.К. Башарина [3], A.A. Бурцев [4, 5], Д.Е. Васильева [6], М.Г. Михайлова [7], Г.Г. Окороков [8]; исследователями национальных литератур Е. Беленьким [9], А. Кешоко-вым [10], Д. Романенко [11], Н. Сибиряковым [12] также рассматривались некоторые особенности его творчества. Проза писателя освещается в трудах Д.Т. Бурцева [13], Е.В. Федорова [14]. Особенности его лирики при изучении стиховой формы исследуются М.Н. Дьячковской [15], H.H. Тобуроковым [16], более подробно рассматриваются его поэмы П.В. Максимовой [17], поэтика изобразительных средств лирики анализируется в работах Н.Э. Копырина [18]. В работах исследователей раскрывается жанровое, тематическое своеобразие лирики поэта, стилистические особенности его произведений, изучены тропы, типы его поэм. Однако в активе трудов якутского литературоведения нет концептуального исследования, где разностороннему анализу подвергались бы особенности его лирических образов, в частности, специфика воплощения лирического «я». Рамки настоящей статьи не позволяют детально остановиться на комплексном рассмотрении особенностей лирического «я», однако предпринимается попытка осветить некоторые особенности воплощения в лирике поэта образа ролевого героя.
Особенность субъектной организации лирической поэзии Л.А. Попова позволяет дифференцировать, наряду с другими формами выражения авторского сознания, героя ролевой лирики - особого типа лирического субъекта, открыто выступающего в качестве «другого», близкого, как принято считать, к драматическому герою.
ВЕСТНИК ЯГУ, 2010. том 7. ЛЬ 5
Художественные особенности лирики с подобным проявлением авторского сознания в литературоведении наиболее четко сформулированы Б.О. Корманом: «Сущность "ролевой" лирики в том, что автор в ней выступает не от своего лица, а от лица разных героев. Здесь используется лирический способ овладения эпическим материалом: автор дает слово героям, явно отличным от него. Он присутствует в стихотворениях, но скрыто, как бы растворившись в своих героях, слившись с ними» [19, с. 176]. Он обращает особое внимание на стилистическую специфику ролевой лирики: «В произведениях ролевой "лирики" стилистически окрашенное слово несет однозначно характеристическую функцию: оно помогает соотнести образ "я" с определенной социально-бытовой и культурно-исторической средой. В лирических же стихотворениях, где выступают автор-повествователь, собственно автор или лирический герой, сочетание и смена разнородных стилистических элементов передают сложное движение авторской мысли и чувства» [19, с. 176].
В творчестве Л.А. Попова примеры изображения поэтом переживаний, присущих другим лицам, немногочисленны, что, несомненно, свидетельствует о том, что его лирика является по преимуществу автопсихологичной. Его лирические стихотворения с ролевыми героями условно можно разделить на три группы. К первой относятся тексты, написанные от лица женщины: «Песня девушки» (1942), «Песня обиженной девушки» (1957), «Другу-студенту» (1957), «Почему же ты встретился» (песня девушки) (1980). Геройная ипостась субъекта речи в данных произведениях вполне очевидна, поскольку структуру стихотворений организует монолог героини, отражающий ее эмоционально-психологическое состояние, восприятие мира и действительности дается глазами женщины. Женский образ, от лица которого ведется высказывание в стихотворениях поэта, предполагает возможность рассмотрения лирического переживания в тендерном аспекте. Согласно тендерной концепции, получает право на существование точка зрения, по которой «феминность и маскулинность являются не только признаками конкретных биологических организмов, но и социально и культурно обусловленными концептами, позволяющими рассматривать себя как бинарную оппозицию, включающую не только наличие/отсутствие определенного признака, но и категорию оценки» [20, с. 22].
В стихотворениях данной группы автор изначально отделяет себя от изображаемого персонажа, используя форму женского рода на грамматическом ("похудела, что ли я? "сама не пойму") и лексико-стилистическом уровнях ('нашла бы милого своего"). В аспекте жанровой формы характерно то, что в заглавии произведений подчеркивается жанр песни, обуславливающий исполнительную форму выражения коммуникативной сферы носителя речи, которым является женский субъект. Вследствие этого выраженные в произведениях переживания обретают особую содержательную экспрессивность.
Основу стихотворения «Песня девушки» составляет монолог героини, переживающей за своего друга, находящегося на фронте. Авторское сознание раскрывается в названии стихотворения, указывающем, что предметом изображения в нем является внутреннее состояние лирической героини. Лексико-стилистическая окраска стихотворения, восходящая к фольклорной песенной культуре, усиливает возможность принадлежности выраженного сознания к сознанию более широкого, обобщенного значения. В стихотворении носитель речи выражает типичное сознание того времени (дата написания - 1942 г.) и олицетворяет образ многих девушек, проводивших своих любимых на войну. Характер переживаний героини мотивирован чувством сильного желания уберечь любимого человека, помочь ему. Это желание проявляется в сознании героини как предполагаемое действие с помощью глагольного ряда: "дойти бы", "найти бы" —> "вылечу", "спасу", каждый из которых является своеобразным смысловым итогом хода мыслей, выраженных в отдельных строфах. Использование восклицательного знака при этом акцентирует напряженность мыслей, усиленную эмоциональную нагрузку переживаний.
К воспроизведению женского сознания Л.А. Попов обращается не только в раннем творчестве, но и в последующие годы. В стихотворении «Песня обиженной девушки» возможным композиционным элементом оказывается поэтическое заглавие текста, которое не только указывает на то, что предметом изображения в нем становятся духовные переживания, но и подчеркивает определенное состояние героини: "обиженная девушкавыявляя тем самым общую тональность стихотворения и акцентируя раскрытие в нем переживания грустного характера. Переживания девушки вызваны нехваткой внимания к себе со стороны своего молодого человека: "Что же ты промчатся мимо, / Дорогой мой человек? /Прежде обнимал меня, / А теперь погнал коня!". В отличие от первого стихотворения, переживания, выраженные в данном тексте, обретают не обобщенную, а четку ю индивидуальную окраску: в произведении раскрывается единичное переживание любовного характера.
Сознание и мироощущение девушки-студентки воспроизводится Л.А. Поповым в стихотворении «Другу-студенту». Субъект высказывания в тексте открыто выступает в качестве «другого», чье сознание прямо противоположно сознанию эмпирического автора: "Ты не понял без слов / Девичью любовь, / На меня не смотришь, / Почему-то молчишь ". В тексте используется преимущественно разговорная лексика, особенности мировоззрения героини отражаются в ее признании в любви к другу-студенту, изображаемое относится скорее к воображаемому, миру душевных переживаний, а не происходит в реальном воплощении: "Тебе не признаваясь, /Люблю тебя, / И не знаю, за что, / Друг мой, люблю. / Почему же не видишь / Девичьей молчаливой любви ".
ЕМ Ефремова. ГЕРОЙ РОЛЕВОЙ ЛИРИКИ В ТВОРЧЕСТВЕ Л.А. ПОПОВА
Таким образом, в лирических стихотворениях данной Кырыы \tnaiaax
группы действительность дана через призму женского
сознания, женского мироощущения. Поэт раскрывает Кырыы и патах внутренний мир женщины, особенности ее сознания, и
ему в полной мере удается воспроизвести и имитировать чужую субъективность.
В целом в ролевой лирике в название текста выносится социальная и культурно-бытовая номинативная ™
сылдьыа^ым
кырдьыа^ым.
Вечно буду я со скрипкой
своей.
Встречу я старость вместе
с ней.
(Перевод наш - Е Е.)
Лексико-стилистический строй стихотворения позволяет легко узнать профессиональную сферу деятель-
идентификация героя, что способствует обозначению и ности^ с которой связан герой Пр0ИЗВедения: "музыка".
выделению субъекта высказывания. В стихотворениях, -скрш9ка", "звук", "струна". Поэтому разгра-
отнесенных нами ко второй группе, поэт отказывается от ничение авторского и геройного плана происходит без за-
этого традиционного хода. По жанровому признаку тек- труд„ений и становится ясно, что в ней функционирует
сты данной группы близки к стихам-посвящениям. Спец- роЛевой персонаж, не похожий на автора
ифическая особенность субъеетной структуры текстов в в отличие от этого Пр0изведе„ия в стихотворении
том, что носителями речи в них являются субъекты, чьи «Моление» (1963) наблюдаем тонкую градацию геройно-
имена даются наряду с заглавием произведений: «Бул- го и авторского планов. Голоса автора и героя становятся
гуняхтах» (Степану Павловичу Ефремову), «Моление» нераздельными, неслиянными: (Таллану Бюрэ), «Кони» (поэту Сергею Степановичу
Васильеву), «Моя вина» (Егору Семеновичу Николаеву), ^
«Белая береза» (скрипачу Серафиму Ивановичу Гоголе- АаттаИабын
ву). Имена адресатов посвящений служат композици- 4атта}1
онным элементом, указывающим на образ конкретного человека, переживание которого раскрывается в произведении. Выражение переживаний других людей, которые обладают биографической определенностью, говорит о том, что автор хорошо знал адресатов своих посвящений, был знаком с ними, имел с ними непосредственные контакты. При выражении «чужого», отличного от авторского сознания в данных текстах, главным и основным фактором послужило знание материала - предпочтения, вкусов, принципов и т.д. адресатов своих посвящений. Так, соотнесение данных образов с ролевыми персонажами осуществляется по нескольким параметрам. Во-первых, выдерживается определенная характерная речевая манера, своеобразие которой выступает на фоне литературной нормы. Во-вторых, значительную роль играет фактор знания биографии поэта или понимание того, что изображенное не может иметь места в жизни автора-творца. В-третьих, выделение автором в заглавии произведений имен конкретных адресатов входит в стилевую данность названных стихотворений. В стихотворении «Белая бере-
Айар айаи суолугар
тураммын, -
ХоЬоон айар Xому кун н а кулу.
Тощ1 к ту ой ар
Домунна кулу/ АаттаИабын, А ар таймам!
Седая тайга.
Преклоняясь перед тобой
Прошу, Молю
Дать мне вдохновение
в поэзии.
Волшебный талант Поэтического творения
даруй мне, Молю тебя, седая тайга!
(Перевод наш - Е.Е.)
По структу ре сознания, типу переживания герой произведения не отличается принципиально от автопсихологического героя. Это можно объяснить тем, что субъект, имя которого представлено наряду с заглавием произведения, обладает той же профессией, что и автор: стихотворение посвящено якутскому поэту Ефрему Степановичу Сивцеву - Таллану Бюрэ.
Идея стихотворения ориентирована на раскрытие
за» (1977), посвященном скрипачу С.И. Гоголеву, наблю- тонкой взаимосвязи природы и творчества. Герой произ-
дается явный налет стилизации, отличающий сознание субъекта речи произведения от сознания автопсихологического лирического героя. Переживание лирического «я», раскрытое в данном тексте, идентифицируется с сознанием субъекта, занимающегося профессиональной деятельностью скрипача:
Кырдьа барбыт да иИин, Пусть года идут,
Кыргыттары саататар,
КылыИахтаан ыллатар
Звонкие звуки скрипки
моей
Девушек молодых
развлекут.
ведения желает, воедино слившись с природои, научиться искусству слова, обрести творческий дар. Отметим, что подобный мотив слияния природы и творчества находит выражение в стихотворении автопсихологического характера «Мое желание» (1979), выражающем идею о том, что, только почувствовав сердцем «язык природы», лирический герой сможет создать настоящее, долговечное произведение искусства. Проявляется одна из своеобразных черт восприятия автором природы - стремление определить через ее сущность смысл поэзии и вдохновения.
Схожесть мотивов, идентичность переживаний, выраженных в произведениях с помощью разных типов
ВЕСТНИК ЯГУ, 2010. там 7, М 3
лирического субъекта, говорит о целостности авторского сознания, одновременно выявляя ее способность к интегрированию.
Сознание, не совсем свойственное автопсихологическому лирическому герою, раскрывается в стихотворении «Кони» (1964), посвященном поэту С.С. Васильеву-Борогонскому. Учитывая особенности мировоззрения, характера, привычек лирического героя, можно утверждать, что выраженное в тексте переживание не совсем вписывается в образ жизни, который он ведет. Так, факты из жизни субъекта речи данного стихотворения напрямую свидетельствуют о привязанности, любви к лошадям, чего нельзя сказать об автопсихологическом лирическом герое: "Вдоволь напивался водою из следов копыт ваших". Герой произведения прямо заявляет: "Кони, вы любовь моя "; "Друзья, любтю я лошадей
Раскрытие переживания подобного характера в стихотворении, посвященном С.С. Васильеву, не случайно. Здесь, возможно, проявляется ассоциация с его стихотворением «Песнь лошади» (1943), где поэт переживает за участь лошадей. Выражение основной мысли стихотворения осуществляется посредством «чужой» субъективности, представленной монологом лошади, страдающей от своей тяжелой судьбы. В произведении С.С. Васильева образ лошади вызывает у читателя глубоко искренние чувства жалости, возмущения: она плачет, вспоминая свою прошлую жизнь, в которой к ней относились с любовью, оберегали, кормили ее.
Стихотворение получило резкую критику за сопоставление прежнего и современного отношения к лошади, за изображение нищеты, бедности, искажающей советскую действительность. В это время «проявлять творческую самобытность, писать в духе национальной эстетики, свободно раскрывать наболевшие проблемы времени, означало распространять упаднические настроения, что никак не должно было допускаться молодыми советскими поэтами» [21, с. 64]. Однако образное содержание произведения скрывает глубокий смысл, по поводу которого в воспоминаниях о писателе Л.А. Попов высказывается следующим образом: «Кини олус кыр-дьыксыт, далааИыннаахтык, бутун норуот дьыл^атынан тайаан суруйара. Ол иЬин да, сэрии алдьархайдаах кэ-мигэр саха норуотун оло^о-дъаЬ^а алларыйан, сорох сирдэргэ хоргуйуу буолан, эстии-быстыы сабардаабы-тыгар, уеЬэ салалта^а вруИуйэр дьаЬалы ылалларыгар туруорса сатаабыта. КыЬа\гматахтарыгар, кинилэри сэ-мэлээн, норуотун квмускэЬэн, "Ат ырыата1' поэматын суруйбута. Оттон билигин ити поэма олох кырдьытын кврдербут биир бастын" айымньынан сыаналанар» [22, с. 82]. В контексте этого высказывания стихотворение Л.А. Попова «Кони» воспринимается как своеобразный «отклик» на критику произведения старшего брата по перу. С помощью ролевого персонажа Л.А. Попов намеренно раскрывает образ поэта С.С. Васильева, имплицитно образуя некую «связь» между произведениями.
Выбор поэтом образа лошади (коня) в качестве своеобразного символа якутского народа обуславливается, во-первых, национально-эстетическим менталитетом народа саха, который почитает лошадь как божественное существо; во-вторых, сугубо индивидуальным предпочтением, особой любовью автора к лошадям.
Интересно отметить, что в лирике Л.А. Попова обращение к образу лошади осуществляется с помощью ролевых героев. Гак, данной тематике посвящена поэма «Объездчик лошадей» (1968), где лирический субъект также проявляется в форме ролевого героя:
ТэИии аты айааИыыр Во времена далекой
молодости
Тэгил саастаах кимнэрбэр, Когда укрощал я резвого
коня,
ЭИигини эккирэтэн Вас догоняя,
Илин-ар^аа суурдзрим... Скакал на восток,
на запад...
* * *
ТэИиигитин Резвость вашу усмирял,
тэИиинниирим,
Айааскытын Вас я укрощал.
айааИыырым.
(Перевод наш - Е Е.)
Выражая свои мысли посредством сознания «дру гого» субъекта, род деятельности которого непосредственным образом связан с лошадьми, поэт достигает искренности, душевности переживаний, выражает особую любовь к лошадям. Читатель воспринимает переживание как должное, близкое именно сознанию индивида, занимающегося укрощением лошадей, что углубляет процесс восприятия переживаний. Воспоминания о прошлом формируют в сознании лирического героя чувство сожаления о том, что он приучал лошадей, превращал в послушную рабочую силу. Лирический герой чувствует во взгляде когда-то свободных, вольных лошадей мало кому нужных и слабых покорных кляч. Как отмечает П.В. Максимова: «Эта доминирующая мировоззренческая концепция автора не без упрека на современников за утрату практической ценности лошадей представляет философскую основу поэмы» [23, с. 83].
Особую функцию стилизация выполняет в стихотворении «Песня охотника» (1962). Освоение чужого, не авторского сознания, происходит посредством монолога, отличающегося не только резко характерной стилистической доминантой (фольклорный жанр - тойук), но и социальной приуроченностью (герой - профессиональный охотник, посвятивший всю свою жизнь данному ремеслу). Характерная речевая манера, восходящая к фольклорному стилю, широкий спектр описательности, эпический характер повествования оправдывают выделенный поэтом фольклорный жанр тойука.
Е М Ефремова ГЕРОЙ РОЛЕВОЙ ЛИРИКИ В ТВОРЧЕСТВЕ Л А ПОПОВА
В первую очередь обращает на себя внимание компо-
Основу сюжета стихотворения составило строитель-
зиция стихотворения. К заглавию текста дается дополни- ство на далекой земле эвенков станции «Золотинка». На тельное разъяснение, пояснение типа: «Песня охотника» протяжении всего текста маленький эвенкийский маль-
(подражание песне старушки). Это позволяет выделить чик делится своими впечатлениями, выражает восхище-два аспекта анализа коммуникативной сферы произведения - две разные формы стратегии повествования. Во-первых, носителем речи может выступить субъект женского пола (в тексте принадлежность субъекта речи к определенному роду на грамматическом уровне не выявляется). Во-вторых, данный субъект может выступить только в роли исполнителя, посредника между изображенной жизнью и читателем.
Процесс охоты раскрывается не как увлечение, баловство, а как образ жизни:
Байанай диэни билбэппин,
Барылыны билимэппин.
Ол эрэн о^о ордэхпиттэн
Оно^окунан ооиньоон
улааппытым,
Саанан саатаан
саакырбытым.
Не знаю Баяная, Не признаю Барылы. Но с детства Рос, стрелой и фая,
Охоту полюбил я.
(Перевод наш - Е Е.)
ние от увиденного впервые «странного» явления - поезда. Контекст стихотворения предполагает раскрытие в нем сознания, свойственного мировоззрению, кругозору ребенка, растущего на далекой эвенкийской земле. Однако надо заметить, что смысловая интеграция определений, использованных при характеристике увиденного явления, типа: "гремящий железный конь" (поезд), "тропинка из стати" (рельсы), "легкий, сквозной туман" (пар), "как будто догонит резвого коня " (скорость поезда), не совсем свойственны уровню интеллекта ребенка, не характерны для ракурса восприятия детского сознания и в целом, с этой точки зрения, не совсем удачны. В характере сопоставлений проступает, «просвечивается», скорее, взрослое авторское сознание, что еще раз определяет сложность субъектной структуры стихотворений с ролевым героем, ведь фактически они двусубъектны.
Таким образом, субъектная сфера лирики Л. Попова ориентирована на чужое сознание, проявляющееся в форме ролевого героя. В лирике поэта граница между сознанием автора и героя предельно различается. Герой
Заявление подобного рода еще больше подчеркивает ролевой лирики, являясь основным субъектом сознания, специфический образ жизни героя: охота - это не времен- соотносит факты действительности, жизненные обстоя-
ное увлечение, а дело его жизни. Смысл, философия жизни охотника, по словам героя, заключается не в том, сколько добычи он принес, а в посвящении жизни людям, родине. Поэтический словарь стихотворения формирует об-
тельства и людей со своими представлениями о реальности, но наделяется при этом резко характерной речевой манерой, своеобразие которой высту пает на фоне литературной нормы. Внешнее по отношению к нему авторское
янай", "стрела", "оужье", "охотник", "лес", "лыжи"
f (
11
стрела , ружье оленьи нарты", "хищник", "ножны для ножа, шпаги
t У
шалаш из сена
t г
шее представление об образе жизни героя, является ис- сознание обнаруживает себя в заглавии стихотворения.
ходным средством достижения особой реальности изо- °^нако в отдельных примерах наблюдается естественная
сраженной каргины, сферы деятельности охотника: "ба- неразличимость субъектов, поэтому в одних случаях героя можно определить как принципиально отличный от
автора персонаж («Песня девушки», «Песня оленевода»
и др.), а в других герой и автор обретают форму нераз-
В качестве третьей группы ролевой лирики Л.А. По- Дельности, неслиянности («Моление»). Проведенный
анализ позволил убедиться в том, что в рассмотренных
произведениях Л.А. Попова посредством ролевых персонажей поэту удается прочувствовать и передать «чужое» сознание, воспроизвести переживания, принадлежащие «другим», что свидетельствует о стремлении придать лирическим раздумьям наиболее универсальный, «гибкий» и обобщенный характер.
Литература
1. Попов Л.А. Жду дней встречи. Стихи-песни. - Якутск: Госиздат САССР. 1943. - 60 с.
2. Попов Л.А. Утро над Леной. Стихи и поэмы.-М.; Якутск: Кн. изд-во. 1953.- 160 с.
3. Башарина З.К. В моей руке как будто рука твоя ... (на якутском яз.) // Пуночкалюя белая / З.К. Башарина, П.В. Максимова, В.Г. Семенова. - Якутск: Бичик, 2001. - С. 32.
4. Бурцев A.A. Бессмертная муза Л. Попова // Бурцев A.A., Максимова П.В. На крылатом коне. - Якутск: Кн. изд-во, 1995. - 109 с.
пова можно выделить стихотворения, посвященные воспеванию родного края, севера, тундры: «Северное сияние» (1959), «Песня оленевода» (1962), «Я живу в Золо-тинке» (1977).
В стихотворении «Я живу в Золотинке» носителем речи выступает ребенок. Вот начало текста:
Мин Золотинка^а
В Золотинке я живу,
олоробун,
Эбэцки кыра о^отобун.
А?ыс кылаастааах
оскуолач
Я маленький эвенкийский
мальчик.
Восьмиклассная школа
моя -
Мин син биир ийэм-а^ам. Все равно как мать, отец. Укус кылааска уерэнэбин, В третьем классе я учусь,
Сумка сугэн суурэбин.
Бегаю с ранцем на спине.
(Перевод наш -£.£.)
ВЕСТНИК ЯГУ. 20 J О. там 7, № 3
5. Бурцев A.A., Бурцева М.А. Там, где пасется пегас...: Современная якутская поэзия. - Якутск: Бичик, 2009. - 216 с.
6. Васильева Д.Е. Народные писатели Якутии: Очерки. -
Якутск: Бичик, 1995. -96 с.
7. Михайлова МП Творческие портреты. - Якутск, 1980. - 19-24 с.
8. Окороков Г.Г. Слово ключ к сердцам // Окороков Г.Г. Традиции и поиск. - Якутск, 1979. - 151 с.
9. Беленький Е. Поэзия близкого солнца // Слово русской советской критики о якутской литературе. - Якутск: Кн. изд-во, 1986. - 146 с.
10. Кешоков А. Выше угол прицела // Новые горизонты якутской литературы. - Якутск, 1976. - С. 68 -74.
11. Романенко Д.И. У могучих истоков: Очерки и статьи о литературе народов Российской Федерации. - М., 1963. - 369 с.
12. Сибиряков Н. Крепнущий голос поэтов Якутии // По ленинскому пути. - 1954. - 58 с.
13. Бурцев Д.Т. Типы проблематики в якутской прозе. -Якутск: Кн. изд-во, 1992. - 106 с.
14. Федоров Е.В. Дьо5устан сиэттэрэн: ыстатыйалар. -Якутск: Кн. изд-во, 1984. - 30 с.
15. Дьячковская М.Н. Аллитерация и рифма в якутской поэзии. Проблемы эволюции и классификации. - Новосибирск: СО РАН ИИЦОИГГМ, 1998. - 152 с.
16. Тобуроков Н.Н. Якутский стих. - Якутск: Якут. кн. изд-
во, 1985. - 160 с.
17. Максимова П.В. Якутская поэма: история и типология жанра. - Якутск: Изд-во ЯГУ, 1993. - 150 с.
18. Копырин Н.З. Изобразительные средства якутской поэзии. - Якутск: Бичик, 1997. - 174 с.
19. Корман Б.О. Избранные труды по теории и истории литературы. - Ижевск: Изд-во Удмуртского ун-та, 1992. - 236 с.
20. Кирилина А.В. О применении понятия тендер в русскоязычном лингвистическом описании // Филологические науки. - 2000. - № 3. - С. 18-27.
21. Максимова П.В. Жанровая типология якутской поэзии: Вопросы эволюции и классификации форм. - Новосибирск: Наука, 2002. - 255 с.
22. Васильева-Донская С.С. Наш Сергей: статьи и воспоминания. - Якутск: Бичик, 1997. - 240 с.
23. Максимова П.В. Якутская поэма: история и типология жанра. - Якутск: Изд-во ЯГУ, 1993. - 150 с.
E.M. Efremova
Hero of the role lyrics in the works of L.A. Popova
The author studies specific features of the role lyrics in the creation works of L.A. Popova. Based on lexico-stylistic features of a speaker she reveals a special type of lyrical subject - the role hero. There has been identified three thematically different groups of lyric poems containing role-plaving characters. This allows us to determine originality of the poetic works of L.A. Popova which is oriented at "strange" consciousness that is different from the author's one.
Key words: creative works of L.A Popova, lyrical "I", role, auto psychological lyrics, role hero, author, subject of speech, subject of consciousness, object.
УДК 82.09 (571.56)
Е.С. Руфова
ЭТНИЧЕСКОЕ СВОЕОБРАЗИЕ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ДЕТАЛИ
В РАННЕЙ ПРОЗЕ П.Н. ЧЕРНЫХ-ЯКУТСКОГО
Рассмотрены проблемы русскоязычного творчества якутских писателей, отражающих объективные процессы литературного развития. На примере ранней прозы П.Н. Черных-Якутского раскрывается этническое своеобразие художественной детали, национальные особенности его образов в контексте диалоговой концепции культур русской литературы Якутии
Ключевые слова: русскоязычная литература Якутии, национальное своеобразие, деталь, мотив, образ, детализация, самобытность, проза, пейзаж, описание, последовательное изображение, повтор.
Р\ФОВЛ Ечена Степановна - аспирант кафедры литературы факультета якутской филологии и культуры Якутского государственного университета имени М.К. Аммосова, старший преподаватель кафедры восточных языков и страноведения ФИЯ ЯГУ.
E-mail: rufl2003@yandex.ru
Индивидуальность внешних проявлений чувств, индивидуальность избирательного подхода автора к этим наблюдаемым внешним проявлениям рождает разнообразие деталей, репрезентирующих человеческие переживания. Так, художественная деталь представляет собой наиболее впечатляющее и многогранное средство авторского выражения идей и образов, являясь одним из
