Германский фактор в отношениях России и Евросоюза (2001-2007 гг. ) Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ И АРХЕОЛОГИЯ

УДК 327.57

Егоров Александр Игоревич

доктор исторических наук

Парамонов Александр Васильевич

кандидат экономических наук

Дзержинский филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы

при Президенте Российской Федерации, г. Дзержинск [email protected]; [email protected]; [email protected]

Первухина Ирина Юрьевна

кандидат филологических наук

ГЕРМАНСКИЙ ФАКТОР В ОТНОШЕНИЯХ РОССИИ И ЕВРОСОЮЗА (2001-2007 ГГ.)

В статье анализируется вклад Германии в ухудшение отношений между Россией и Европейским союзом в 20012007 гг. В указанный период эти отношения вступили в полосу «холодного непонимания», чему в немалой степени способствовало возникновение нескольких очагов напряженности. В связи с грядущим вступлением в ЕС Литвы и Польши Калининградская область фактически превращалась в анклав. Калининградская проблема имела гуманитарные, экономические и политические аспекты, причем позиции, занятые ключевыми политическими силами Германии, способствовали обострению ситуации. Фракция партии ХДС в бундестаге пыталась, используя методологию построения эффективной модели «литовско-российско-польского еврорегиона», поднять вопрос об экономическом будущем «Кенигсбергской земли». Расширение ЕС в 2004 г., «газовые войны», споры между Европейским союзом и РФ по вопросу ратификации официальной Москвой договора к Энергетической хартии проходили при непосредственном и активном участии представителей Германии. Сам механизм выстраивания нового курса ФРГ в рамках Евросоюза по отношению к России являлся сложным и опирался на понимание Берлином международной обстановки, а также гибкость его внешнеполитической линии. Действия германских властей укладывались в рамки конфликтной модели, обусловленной интересами и линией ЕС на расширение контролируемого им пространства за счет России. Такому подходу соответствовала наступательная стратегия, предполагавшая вытеснение российского присутствия из европейских зон. Хотя германские руководители выступили с несколькими позитивными инициативами, прежде всего в рамках продолжения энергетического сотрудничества с Россией, они не смогли изменить общую направленность на сворачивание взаимодействия Евросоюза и РФ.

Ключевые слова: Россия, Германия, Европейский союз, Калининградская область, очаги напряженности, разногласия.

На рубеже ХХ-ХХ1 вв. отношения между Россией и Евросоюзом вступили в полосу «холодного непонимания», чему в немалой степени способствовало возникновение нескольких очагов напряженности. Один из них появился в связи с грядущим вхождением в Европейский союз Литвы и Польши. Эта ситуация создавала угрозу национальной безопасности России, по сути превращая ее субъект - Калининградскую область - в анклав, а также зону прямого воздействия со стороны ЕС. Положение усугублялось обязательствами, наложенными на оба государства, вступающие в Евросоюз. Согласно им, Литва и Польша должны были осуществить шаги по адаптации их законодательства к праву ЕС, прежде всего по миграционным вопросам, визовой политике и международной торговле. Программы Единого рынка, Экономического и валютного союза, а также Шенгенского соглашения требовали устранения внутренних барьеров, однако последнее обстоятельство превращало внешние границы входящих в Евросоюз государств в более высокие и труднопреодолимые для российских граждан барьеры.

Европейский союз настаивал на безусловном выполнении Литвой и Польшей всех предписаний, что нашло отражение с разъяснениями ко-

митетами ЕС ситуации по поводу осуществления россиянами передвижения между Калининградом и остальной территорией РФ после присоединения Литовской республики к Европейскому союзу (с 1 мая 2004 г.) [4]. Официальные представители ЕС заявили о невозможности сохранения безвизового пассажирского движения российских граждан в Калининград и обратно, чего добивалась официальная Москва. Решение ключевой задачи, а именно недопущение возможной социально-экономической и гуманитарно-визовой блокады Калининградского региона, обеспечение его жителями конституционного права беспрепятственного передвижения по всей территории РФ было поставлено российской дипломатией во главу угла.

Основным ресурсом, с помощью которого пришлось отстаивать российские интересы, являлся переговорным процесс, который, с учетом наступательной стратегии Евросоюза, оказался затяжным. В течение весны - осени 2002 г. состоялось несколько раундов переговоров официальных представителей России и Евросоюза, которые позволили несколько смягчить ситуацию. Итогом дипломатических усилий стало подписание 11 ноября 2002 г. в Брюсселе Совместного заявления РФ и ЕС о транзите между Калининградской областью

© Егоров А.И., Парамонов А.В., Первухина И.Ю., 2017

Вестник КГУ^ № 1. 2017

9

и остальной территорией Российской Федерации. Чиновники Евросоюза признали факт уникального положения Калининградской области как неотъемлемой части РФ, отделенной от остальной российской территории иными государствами. Обе стороны - ЕС и РФ - констатировали, что в соответствии с соглашением с Европейским союзом, с 1 января 2003 г. Литва введет в действие национальные правила пограничного контроля, причем станет применять их гибко, чтобы не нарушать традиционного транзитного движения пассажиров, следующих поездом. Расплывчатость формулировки (пределы «гибкости» никак не оговаривались) была налицо, более того режим транзита занимал подчиненное положение по отношению к суверенному праву Литвы на реализацию права контроля и на отказ во въезде на свою территорию любому лицу.

При согласовании законодательных и технических аспектов реализации соглашения Евросоюза и РФ удалось добиться более существенных результатов. ЕС взял на себя обязательство ввести пакет законодательных мер, направленных на формирование к 1 июля 2003 г. специального механизма Упрощенного транзитного документа (далее УТД). Его действие распространялось на сферу транзита граждан РФ исключительно между Калининградской областью и остальной российской территорией по суше. Речь шла о двух формах УТД, которые выдавались для многократных и разовых поездок. В первом случае УТД действовал для всех видов наземного транспорта и выдавался на основании обращения граждан РФ в консульство Литовской республики при условии осуществления необходимых проверок, во втором - УТД выдавался российским гражданам, имеющим намерение совершить разовую поездку через территорию Литвы по железной дороге (УПД-ЖД). При этом достаточным условием получения разрешения являлись паспортные данные, предъявляемые при покупке билета. Слабой стороной соглашения стало отсутствие для российской стороны каких-либо гарантий; напротив, она обязывалась не продавать билеты своим гражданам, в отношении транзита которых через территорию Литвы у ее компетентных органов возникали возражения. К тому же владельцы УПД-ЖД не имели права покидать поезд в ходе транзита по территории Литовской республики.

Последняя соглашалась признавать внутренние паспорта граждан РФ в качестве основания для выдачи упрощенного транзитного документа до 31 декабря 2004 г. После этой даты УТД или УПД-ЖД объявлялись действительными исключительно при наличии заграничного паспорта гражданина Российской Федерации [2].

Неурегулированность гуманитарного аспекта калининградской проблемы усугубилась нарастанием напряженности в сфере политики, чему в немалой степени способствовали высказывания

и действия влиятельных партийных сил объединенной Германии. Правительственная коалиция в лице СДПГ и партии Союз 90/«Зеленые» сохраняла дипломатические приличия, но ее лидеры позволяли себя делать весьма двусмысленные заявления. В них не ставилась под сомнение принадлежность Калининградской области России, однако в завуалированной форме содержались намеки на неспособность федерального центра обеспечить полноценное развитие этого региона. Летом 2000 г. официальный Берлин впервые прозондировал реакцию Москвы, когда министр иностранных дел ФРГ Й. Фишер (партия Союз 90/«Зеленые») в публичном форме посоветовал российскому руководству определиться с тем, как оно представляет себе экономическое будущее Калининградской области [6].

Этот субъект Российской Федерации переживал не лучшие времена, причем ситуацию не исправило внедрение такой инновации, как особая экономическая зона (1996 г.). Наблюдался хозяйственный упадок региона, где сокращение промышленного производства составило 60 %, проблемы сельского хозяйства усугубились, а недостатки транспортной инфраструктуры стали особенно заметными. Согласно официальной статистике, на конец 2001 г. по уровню социально-экономического развития Калининградская область занимала среди регионов РФ лишь 45-е место. Доход на душу населения составлял только 75 % от общероссийского уровня, 65 % от уровня прибалтийских стран (Литвы, Латвии и Эстонии) и 50 % от польского уровня. Калининградский регион нуждался в притоке крупных инвестиций для повышения конкурентоспособности продукции своих предприятий, развития индустрии финансовых услуг, модернизации инфраструктурных объектов.

Не оправдалась и надежда российских властей на правительственные силы Германии как возможного союзника в решении злободневной проблемы транзита в Калининградскую область путем вхождения РФ в Шенгенскую зону. Возможность такого шага Москвой не отрицалась, однако официальный Берлин долгое время не ставил этот вопрос в рамках как двусторонней, так и многосторонней повестки дня. 3 сентября 2002 г. на переговорах министров внутренних дел РФ Б.В. Грызлова и ФРГ О. Шили российская сторона сделала запрос о возможности своего присоединения к Шенгенскому соглашению, однако германский представитель не обнадежил московскому коллегу. Напротив, О. Шили проявил скептицизм по поводу перспектив России войти в Шенгенскую зону, строгость режима которой поддерживалась официальным Берлином.

Что касается пребывавших в оппозиции консервативных сил ФРГ, то их планы относительно Калининградской области были приоткрыты позже и носили более выраженный антироссийский ха-

рактер. При этом политические интересы камуфлировались соображениями хозяйственного толка.

В октябре 2004 г. депутаты бундестага, входившие во фракцию ХДС (в том числе будущий канцлер ФРГ Ангела Меркель), направили в адрес федерального правительства Герхарда Шредера обращение, в котором потребовали определить германскую позицию по «экономическому будущему Кенигсбергской земли» (в данном случае употреблялось историческое название нынешней Калининградской области), отнесенной авторами документа к «проблемным окраинам» Европейского союза. Обращение носило популистский характер и во многом было продиктовано стремлением христианских демократов перехватить внутриполитическую инициативу. Показательно, что, не дожидаясь реакции со стороны адресата обращения, фракция ХДС выдвинула собственную программу, содержавшую не только постановку проблемы, но и предложение путей ее решения.

В основе разработок германских консерваторов лежала новейшая методология построения и внедрения эффективной модели «литовско-российско-польского еврорегиона» на территории бывшей Восточной Пруссии (как известно, нынешняя Калининградская область образует только треть ее пространства; исторически сюда входили также Клай-педский край Литвы, город Гданьск, Ольштынское, Сувалкское, Эльблонгское воеводства Польши).

Формирование такого искусственного образования предполагало решение накопленных задач экономического содержания, причем самой проблемной ввиду «чрезмерного военного использования» (ключевым аргументом служило расположение в области главной военно-морской базы Балтийского флота ВМФ РФ, а также нахождение в Калининграде его штаба) и «существующего таможенного режима» определялась «Кенигсбергская земля». Показательно, как германские консерваторы субъективно обращались с историческими названиями, вольно используя такой знак препинания, как кавычки. Ушедшие в прошлое наименования «Кенигсбергская земля» и «Восточная Пруссия» применялись без кавычек, а современное название «Калининградская область» бралось в кавычки.

Первым шагом по реализации задуманного христианскими демократами виделся созыв под эгидой Европейского союза международной конференции, принять участие в которой должны были представители Германии, Латвии, Литвы, Эстонии, Польши и России, причем отдельное приглашение ХДС намеревался адресовать органам власти Калининградской области как субъектам, наиболее заинтересованным в обсуждении экономического будущего «Кенигсбергской земли».

Хотя в запросе христианских демократов не содержался прямой призыв к выделению Калининградской области из состава РФ, но сама идея ее

постепенного обособления и включения в орбиту влияния Евросоюза определенно прослеживалась. В этом контексте следует оценить и предложение об ассоциированном членстве этого региона в ЕС, ранее озвученное представителями ФРГ на заседании Европейского парламента.

В любом случае демарш депутатов ХДС в бундестаге показал, что в Германии действуют влиятельные политические силы, потенциально способные при наличии благоприятных обстоятельств поставить под сомнение тезис о нерушимости послевоенных границ в Европе. И это произошло накануне 60-летия окончания Второй мировой войны.

Впрочем, большую ставку германские политические силы делали на эффективное применение инструментов «мягкой силы», с помощью которых формировалась привлекательность ФРГ как влиятельного актора международного процесса. Германия проявила склонность к инвестиционному и гуманитарному освоению пространства Калининградской области, что нашло отражение в рамках двусторонних (германо-российских) и многосторонних (по линии ЕС) проектов различных масштабов.

Германский концерн БМВ вложил крупные средства в сборочный завод на территории Калининграда и приступил к выпуску своей продукции.

Не осталось без внимания университетское образование, ибо на современном этапе предоставление качественных услуг в этой сфере справедливо рассматривается как эффективный инструмент «мягкого» влияния на процесс социализации молодежи. По этой линии Германия участвовала в проекте «Еврофакультет Калининграда», нацеленного на активизацию академического обмена между Калининградским государственным университетом (РФ) и вузами стран Европейского союза, прежде всего немецкими университетами.

Также германской стороной были расширены взаимодействия с Калининградской областью в сфере транспорта. С 14 декабря 2003 г. ежедневно стал курсировать поезд «Берлин - Калининград», интерес к маршруту которого проявили туристические компании ФРГ, стремившиеся построить долговременные отношения с Калининградской железной дорогой и получить дополнительные прибыли от пассажирских перевозок.

В механизме анализа ситуации в Калининградской области, равно как и определения последовательности шагов, проявились стратегические установки ФРГ в рамках ЕС по отношению к РФ. Не только оппозиционные партии, но и правящая коалиция реализовывали на практике конфликтную модель взаимодействия, обусловленную линией Евросоюза на расширение контролируемой территории в ущерб интересам РФ. По сути, наблюдался отказ от ранее провозглашенной идеи

единого континента, что, с цивилизационной точки зрения, выводило Россию за пределы европейского пространства. Существенным элементом такого подхода оказывалась стратегия наступления с последующим вытеснением РФ из европейских регионов, к числу которых немецкие политики относили Калининградскую область. Образовавшийся вакуум силы предполагалось заполнить участием ЕС в судьбе этого региона, причем Германия могла выступить в качестве актора, способного включить Калининградскую область в орбиту своего гуманитарного, экономического и в конечном счете политического влияния.

Такая стратегическая линия вызвала решительные возражения со стороны российского руководства, стоявшего на позиции нерушимости территориальной целостности РФ и предпочитающего видеть в ней неотъемлемый элемент европейского пространства.

Принципиальные разногласия по одному из ключевых аспектов безопасности вынудили официальную Москву пойти по пути пересмотра своего отношения к Европейскому союзу. Стало очевидно, что взгляд на ЕС как на вполне безобидное и носящее региональный характер надгосудар-ственное образование не соответствует действительности. На самом деле Евросоюз серьезно повысил свой вес на мировой арене, а его возросшая материальная база позволяет проводить собственную линию в ряде важнейших сфер. Крупнейшие международные организации испытывали все большую зависимость от ЕС, что, например, нашло отражение в росте совокупного участия стран Европейского союза в бюджете ООН (к середине 2000-х гг. оно достигло 40 %). В области управления кризисными ситуациями доля военнослужащих из стран ЕС составила 20 % [5].

В первой половине нулевых годов XXI в. наступательная стратегия Европейского союза выразилась в возобновлении процесса его расширения. Очередное решение по этому поводу было принято на саммите ЕС в декабре 2002 г. (г. Копенгаген, Дания), причем страны-новобранцы обязывались выполнять действующие в Евросоюзе антидемпинговые процедуры антироссийской направленности [9]. Будучи недовольной этим решением, официальная Москва пыталась отстоять свои интересы дипломатическими средствами, в течение нескольких месяцев не давая согласия на распространение на страны-новобранцы ЕС действия норм Соглашения о партнерстве и сотрудничестве между Российской Федерацией и Европейским союзом, заключенного в июне 1994 г. Все же 27 апреля 2004 г. министрами иностранных дел РФ и стран Евросоюза был подписан Протокол о распространении на новых членов ЕС действия этого соглашения [1], а также Политическую декларацию об учете пакета российских озабоченностей.

1 мая 2004 г. состоялось официальное вступление в Европейский союз новых стран (Латвии, Литвы, Эстонии, Венгрии, Чехии, Словакии, Словении, Мальты, Кипра и Польши), что неоднозначно отразилось на интересах РФ. Доля ее торгового оборота с Евросоюзом выросла почти в два раза, но фон политического диалога серьезно осложнился. Опасения вызывала линия ЕС на поддержку так называемых «пестрых» революций в бывших советских республиках (Грузии, Украине, Киргизии), в ходе которых к власти приходили антироссийски настроенные политические силы.

Выход недавних союзников из зоны влияния РФ заставил ее руководство занять более жесткую позицию и применить инструменты давления. Прежде всего официальная Москва стремилась использовать в своих интересах энергетический фактор путем продажи ряду стран ближнего зарубежья природного газа по рыночной стоимости. Однако это спровоцировало российско-украинский газовый конфликт, получивший общеевропейский масштаб. В конце 2005 г. Украине, являвшейся ключевой транзитной державой, был предъявлено следующее требование: согласиться с российской ценой в размере 160 долл. США за 1 тыс. кубометров природного газа.

В ночь с 3 на 4 января 2006 г. состоялось формальное улаживание конфликта путем подписания соответствующего соглашения, что, впрочем, не удовлетворило украинскую сторону. Во второй половине января 2006 г. она вернулась к политике сверхпланового отбора российского природного газа из транзитных газопроводов, через которые газ шел европейским партнерам РФ. Реакция ЕС не замедлила себя ждать, причем она оказалась ожидаемо антироссийской. Появились планы по строительству новых терминалов и газопроводов, призванных связать страны континентальной Европы с газовыми месторождениями в Норвегии, Северной Африке и Средней Азии в обход территории РФ.

Дальнейшие события продемонстрировали нарастание напряженности в отношениях между Россией и Евросоюзом: возникли разногласия по вопросу о ратификации РФ договора к Энергетической хартии 1991 г.; в связи с запретом России на импорт польского мяса председатель Совета министров Польши Я. Качиньский призвал ввести против нее экономические санкции; на саммите Евросоюз - РФ, прошедшем в Хельсинки (Финляндия) 24 ноября 2006 г., Польша наложила вето на предоставление Комиссии Европейского союза мандата на открытие и ведение переговоров с Россией о новом соглашении, которое должно было заменить действующее Соглашение 1994 г., утрачивавшему юридическую силу к концу ноября 2007 г.; получила новые импульсы информационная война ЕС против РФ, чему в значительной

степени способствовали два трагических обстоятельства, а именно убийство 7 октября 2006 г. российского журналиста Анны Политковской и гибель 23 ноября 2006 г. бывшего подполковника ФСБ РФ Александра Литвиненко, получившего в 2001 г. политическое убежище в Великобритании.

Германия поддерживала курс официальных институтов ЕС, стремясь в меру необходимости осуществлять его незначительную коррекцию. Шаги официального Берлина были продиктованы собственной интерпретацией текущей ситуации и гибкостью внешнеполитической линии. 14 декабря 2006 г. в правительственном заявлении федерального канцлера А. Меркель прозвучала мысль о необходимости дальнейшего продвижения ЕС в зону жизненно важных интересов РФ. С учетом будущего председательства ФРГ в Европейском союзе (с 1 января 2007 г.) разрабатывались планы по более тесному привязыванию к ЕС Украины, с тем чтобы распространить влияние Евросоюза в Черноморском регионе [8].

На этом неблагоприятном фоне разработку Германией мер по обновлению отношений между ЕС и РФ можно было признать неким запасным и лукавым вариантом. Анализируя прошлый опыт, Берлин признал недостаточную эффективность управленческой модели под условным наименованием «Интеграция через изменение», формально находившейся на вооружении Евросоюза в отношениях с РФ до сих пор. Ее наиболее слабым звеном считалось то обстоятельство, что основная нагрузка по развитию диалога была возложена на российское руководство. В качестве альтернативного варианта предлагалась «интеграция через переплетение», распределявшая ответственность за углубление взаимодействия в равных долях на обе стороны. Однако признать инновационной такую модель вряд ли возможно, тем более что приоритет в ней отдавался экономическим отношениям, традиционно служившим важнейшим звеном механизма сотрудничества Евросоюза и России.

В соответствии с правилами ЕС ставшая его председателем Германия сформулировала очередную повестку дня Европейского союза в отношении РФ, где ключевыми направлениями признавались: продление Соглашения о партнерстве и сотрудничестве между Евросоюзом и Российской Федерацией; продолжение диалога по энергетическим вопросам; совместные разработки путей преодоления этнических конфликтов на европейском континенте, а также трансферт европейских юридических стандартов и демократических ценностей в Россию [3].

Спустя некоторое время после запуска этой повестки официальные лица ФРГ заговорили о необходимости ее трансформации, а 28 марта 2007 г. федеральный канцлер А. Меркель, выступая в Европейском парламенте, вообще заявила о полез-

ности разработки нового соглашения Евросоюза и РФ [7]. Эта инициатива была с одобрением встречена официальной Москвой, но общую направленность на ухудшение отношений между ЕС и Россией изменить не смогла.

Итак, в период 2001-2007 гг. стало очевидным стремление Евросоюза усилить позиции, расширяя сферу своего влияния за счет России. ФРГ находилась в фарватере этой политики. Активизировалась ее деятельность в Калининградском регионе, носившая преимущественно экономический и гуманитарный характер. Вместе с тем обозначилась потенциальная угроза использования Германией инструментов политического давления на РФ.

Библиографический список

1. Протокол к Соглашению о партнерстве и сотрудничестве, учреждающему партнерство между Российской Федерацией, с одной стороны, и Европейскими сообществами и их государствами-членами, с другой стороны, учитывающий присоединение Чешской Республики, Эстонской Республики, Республики Кипр, Венгерской Республики, Латвийской Республики, Литовской Республики, Республики Мальта, Республики Польша, Республики Словения и Словацкой Республики к Европейскому Союзу: подписан 27 апреля 2004 г., Люксембург [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.kremlin.ru/supplement/3913 (дата обращения: 22.01.2017).

2. Саммит Россия - Евросоюз (Брюссель, 11 ноябрь 2002 г.): совместное заявление // Современная Европа. - 2002. - № 4. - С. 111-115; Совместное заявление Российской Федерации и Европейского Союза о транзите между Калининградской областью и остальной территорией Российской Федерации: подписано 11 ноября 2002 г. в Брюсселе [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http:// www.kremlin.ru/supplement/3537 (дата обращения: 22.01.2017).

3. Deutsches EU-Ratspräsidentschaftsprogramm «Europa gelingt gemeinsam» // Internationale Politik. - 2007. - № 1 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.internationalepolitik.de/ip/ archive/ jahrgang 2007/ februar 2007/ dokumentation. htm (дата обращения: 14.08.2009).

4. Dokumente zu Reform und Erweiterung der Europäischen Union // Internationale Politik. -2002. - № 8 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.internationalepolitik.de/ip/archive/ jahrgang 2002/ august 2002/ dokumentation.htm (дата обращения: 30.07.2009).

5. Dokumente zur Erweiterung und Vertiefung der Europäischen Union // Internationale Politik. -2004. - № 4 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.internationalepolitik.de/ip/archive/ jahrgang 2004/ april 2004/ dokumentation.htm (дата обращения: 14.08.2009).

6. Dokumente zur Europäischen Sicherheitsund Verteidigungspolitik // Internationale Politik. -2001. - № 5 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.internationalepolitik.de/ip/archive/ jahrgang 2001/ mai 2001/ dokumentation. htm (дата обращения: 30.07.2009).

7. Rede von Bundeskanzlerin, Angela Merkel, im Europäischen Parlament, 28. März 2007 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www/ internationalepolitik.de/ip/archive/jahrgang 2007/ mai 2007/dokumentation. htm (дата обращения: 30.07.2009).

8. Regierungserklärung von Bundeskanzlerin,

Angela Merkel, zur deutschen Ratspräsidentschaft und der G8 vor dem Deutschen Bundestag am 14. Dezember 2006 in Berlin [Электронный ресурс]. -Режим доступа: http://www/internationalepolitik.de/ ip/archive/jahrgang 2007/januar 2007/ dokumentation. htm (дата обращения: 30.07.2009).

9. Schlussfolgerungen des Vorsitzes des Europäischen Rates vom 12. und 13. Dezember 2002 in Kopenhagen // Internationale Politik. - 2003. - № 1 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http:// www.internationalepolitik.de/ip/archive/ jahrgang 2003/ januar 2003/ dokumentation. htm (дата обращения: 30.07.2009).