CC BY-NC-ND
130
С.А. Тихомиров
ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕ СТРАТЕГИИ НА ЕВРОПЕЙСКОМ СЕВЕРЕ В ЭПОХУ НАПОЛЕОНОВСКИХ ВОЙН: ЛОКАЛЬНОСТЬ В ГЛОБАЛЬНОМ ИСТОРИЧЕСКОМ ПРОЦЕССЕ
Сложность вопроса, поставленного в статье, состоит в том, что историография по нему очень невелика. Приводимые в публикации сведения вводятся в научный оборот впервые или имеют новые трактовки. Автор преследовал цель сосредоточить внимание исследователей на событиях Большой европейской войны 1805-1815 гг., происходивших на севере Европы, закрепить мысль о неизбежности вовлечения Российской империи в начале XIX в. в вооруженные конфликты с ведущими европейскими державами (Великобританией, Францией, Швецией), формирования северного плацдарма геополитических стратегий в отношении государств, граничащих с Россией на Европейском Севере перед наполеоновским вторжением в 1812 г.
Ключевые слова: эпоха Наполеона, Европа, Европейский Север, войны начала XIX в., континентальная блокада, русско-шведская война, разведка, геополитика, геостратегия.
Проблемы войны и мира в истории цивилизаций всегда были предметом политических дискуссий и сложных дипломатических переговоров, поскольку каждое государство, участвовавшее в геополитическом урегулировании, искало приемлемый вариант обустройства нового мирового порядка1. Применительно к наполеоновской эпохе эти вопросы в последние годы разрабатывают В.М. Безотосный2, О.В. Соколов3, И.В. Зеленёва4 и другие исследователи.
Историки сегодня вряд ли смогут до конца понять психологический контекст, стиль мышления и действия Наполеона,
© Тихомиров С.А., 2014
выразившиеся в стремлении к мировой гегемонии, вовлечении в зависимость того или иного государства. Исследователям, видимо, никогда не суждено будет до конца понять исторических хитросплетений, которые разворачивались на европейском континенте в начале XIX в., получивших научное освещение на разных языках и в разных странах. «Масштабность и противоречивость событий эпохи 1812 г. и по сей день создают объективные трудности в их изучении, поэтому в историографии остается много спорных и дискуссионных тем, требующих своего разрешения. Важно подчеркнуть и интернациональный характер наполеоновских войн. По сути, этот период можно назвать первой мировой войной, в орбиту которой оказались втянуты все государства Европы, а через колониальные владения - почти все территории земного шара, исключая Китай и Японию. Поэтому нужно учитывать и международный аспект, и интерес к данной проблематике не только российских, но и зарубежных исследователей», - пишет об этом времени известный российский историк В.М. Безотосный5.
К сожалению, вплоть до настоящего времени война не изжита как способ решения межгосударственных противоречий. Военные конфликты в различных регионах мира всегда приводили к человеческим жертвам. По подсчетам ученых, за последние пять тысяч лет в мире произошло 14,5 тыс. войн, в ходе которых погибли 3,5 млрд человек6. Если пристально всмотреться в начало XIX в., по крайней мере в первые ее два десятилетия, окажется, что на европейском континенте пламя войны полыхало в 50 случаях, а количество участников вооруженных конфликтов приближалось к нескольким миллионам человек. Поколение людей, живших в первой четверти XIX в., запомнило это время как период череды кровопролитных войн, сменявших друг друга, возникавших в различных уголках земного шара. И если взглянуть на наполеоновское время глазами исследователя, будет видна правота английского историка Д. Чандлера, высказавшегося о поколении людей - современников Наполеона: «За исключением случаев с Португалией (1807), Испанией (1808) и Россией (1812), обычно вначале на него (Наполеона. - С. Т.) нападали. Однако нельзя отрицать, что многие из этих нападений, в конечном счете, были спровоцированы самим императором в военных и пропагандистских целях»; «столь ж справедливо можно утверждать, что Наполеон был жертвой поколения, стремившегося к войнам, и то, что он был "человеком крови", ответственным за огромный пожар войны, пылавшей в Европе так много лет»7. И действительно,
в 1792-1815 гг. такие государства, как Швеция и Испания, участвовали в войнах по 3,2 года каждое, Россия и Пруссия - по 5,5, Австрия - 13,5, Великобритания - 21,5!8
Сейчас разговор идет о европейском пространстве в целом, а если посмотреть на север Европы или более узко - на локус Европейского Севера, т. е. региона северной границы Российской империи и сопредельных государств - Финляндии, Швеции, Норвегии, Дании, Нидерландов и т. д., - то окажется, что Россия была втянута, напрямую или опосредованно, в англо-датскую (1807-1814 гг.), англо-русскую (1807-1812 гг.), русско-шведскую (1808-1809 гг.), англо-нидерландскую (1810-1811 гг.), англо-шведскую (18101812 гг.), шведско-норвежскую (1814 г.) войны. Как мог заметить читатель, начало XIX в. в истории севера Европы во многом связывалось с вооруженными конфликтами, которые разворачивались между северными морскими державами.
Изучение историографии вопроса показало, что история Европейского Севера периода Большой европейской войны 18051815 гг. до сих пор практически не изучалась. Исследование дипломатических аспектов, как оказалось, было избирательным и круг изысканий, посвященных внешней политике, достаточно ограничен, содержит предвзятые представления9.
В отечественной историографии существует ряд работ, посвященных интересующему нас периоду. Из книг следует выделить публикации П.К. Сухтелена10, А.И. Михайловского-Данилевского11, П.А. Ниве12, Г. Захарова13, которые содержат подробное изложение военных операций, однако они почти полностью обходят вопросы международной политики. Впервые заострил внимание на международных аспектах истории Скандинавских стран историк К.К. Злобин, который в исследовании несколько упрощал политику Швеции и говорил о виновности шведов в разжигании русско-шведской войны14. Историк С.М. Соловьев рассматривал внешнеполитическую обстановку на севере Европы как череду необходимых расчетов Франции и России15. С позиций сохранения безопасности России, провокационного характера внешней политики Швеции освещалась история севера Европы в научных трудах К.Ф. Ордина16. Последователем историка в изучении истории Финляндии выступил М.М. Бородкин, высказавший мысль, что война между Россией и Швецией явилась требованием Франции, явившимся для России подходящим случаем для решения стратегических задач на севере Европы17. Экономические и политические последствия международных перипетий и континентальной
блокады отражают исследования М.Ф. Злотникова18, В.Г. Си-роткина19, И.И. Кяйвяряйнен20, А.А. Орлова21, В.В. Рогинского22, Г.М. Коваленко23, Т.С. Минаевой24, А.А. Подмазо25, С.А. Тихомирова26, С.А. Васильевой27, А.А. Фомина28. Вопросы урегулирования русско-шведских военных вопросов исследовали русские и финские историки на страницах сборника «Россия и Финляндия в 1808-1809 гг.»29.
Таким образом, историография Севера Европы начала XIX в. показала, что она требует фактографической и событийной реконструкции участия России и ее приграничных регионов в вооруженных конфликтах наполеоновской эпохи. Говоря об актуальности изучения этого исторического периода, историк В.М Безотосный писал, что на основе критического осмысления предшествующей историографии и интеграции точек зрения требуется «показать участие русской армии в наполеоновских войнах и выявить место и роль России в антинаполеоновских коалициях с точки зрения национальной и европейской истории», а также «вписать историю Российской империи и ее армии в контекст европейской истории»30.
Как известно, в июне - июле 1807 г. в немецком городе Тиль-зит встретились на мирных переговорах главы двух государств -Франции и России. Поводом к встрече стал разгром Наполеоном русской армии при Фридланде, знаменовавший завершение войны четвертой коалиции 1806-1807 гг., в которой Россия помогала Пруссии. Главы Франции и России заключили мирные соглашения, согласно которым в Европе устанавливалась система континентальной блокады, направленной на ликвидацию Великобритании как морской державы и лидера международной торговли на континенте. Сегодня историки признаются, что переговоры, случившиеся в Германии, явились первой попыткой объединить Европу31.
Геополитический аспект этих переговоров состоял в том, что «союз российского и французского срединных пространств создавал условия для геополитического раздела Европы на две сферы влияния - российскую и французскую»; «объединение Европы ставило под угрозу английское экономическое процветание, которое непосредственно зависело от ее доминирующего положения в сфере морской торговли и океанских коммуникаций»32. По сути, объединение Европы в 1806 г. консолидировало континент, ликвидировало пограничные торговые барьеры, создавало условия для сухопутной и речной торговли. Но прежде всего следует отметить,
что Россия в этом процессе становилась одним из главных государств, участвующих в культурном диалоге Европы и Азии, главным геополитическим посредником. Могло ли это понравиться Великобритании? Вряд ли. Поскольку «туманному Альбиону», как считает И.В. Зеленёва, с его маргинальным положением отводилась «роль равного партнера, а скорее всего - второстепенного участника европейского объединения»33. Конфронтация Англии и Франции в начале XIX в., признается историк, «была связана в первую очередь с личностью Наполеона, который объявил о французских претензиях на всеевропейское господство... Его план был связан с кровавыми войнами, с покорением народов. Он хотел стать главой объединенной Европы, созданной на конфедеративной основе, с введением во всех странах "наполеоновского кодекса" без учета национальной специфики»34. При этом, отметим, существует мнение, что Наполеон из всех европейских народов хотел создать «единственную и единую нацию»35.
Геополитики как научной дисциплины во времена наполеоновских войн не существовало. Политикам начала XIX в. приходилось на практике постигать «военную статистику», синтезировать имевшиеся начатки познания физической и экономической географии и постигать еще никем не сформулированные геополитические принципы. Применительно к наполеоновской эпохе первым по времени появления принципом, пожалуй, явился принцип, сформулированный американским военно-морским теоретиком и историком Альфредом Мэхэном (1840-1914)36. Перефразировав английского пирата времен Елизаветы I Рэйли, А. Мэхэн сказал: «... тот, кто владеет морем, владеет мировой торговлей, а кто владеет мировой торговлей, владеет богатствами земли и ею самой»37. Исследователь неопровержимо доказал, что «держава, преобладающая на море, всегда может вынудить своего континентального противника сражаться против ресурсов всего мира»; «эффективный контроль над морскими путями невозможен без географического фактора - выгодного начертания береговой линии и, следовательно, выгодного расположения пунктов базирования флота как для обороны, так и наступления»38.
Исторически у Франции и Англии оказалось много общего: они располагались на крайнем европейском западе, идеально конкурировали и партнерствовали, поскольку геополитически эти государства были равны, ибо островная Англия всегда оставалась защищенной от вторжения из Европы, а Франция оставалась посредником между Англией и континентом.
Боевые действия между англичанами и русскими велись в Атлантическом океане, Средиземном, Адриатическом, Баренцевом и Балтийском морях. Сражения не имели масштабного характера и ограничивались отдельными боевыми столкновениями небольших сил с каждой из сторон. Пример тому - военные действия в Поморье, на морской границе Севера России39.
Начиная с 1807 г. Архангельск готовился отразить неприятеля. Во-первых, архангелогородскому адмиралтейству командование поручило построить шесть новых канонерских лодок. Затем предполагалось усилить местный гарнизон двумя пехотными полками. Кроме того, в начале континентальной блокады возросла численность отрядов военных кораблей, охранявших беломорские рубежи. Береговую линию власти укрепили артиллерийскими батареями. В дальнейшем действия архангелогородской администрации сопровождались затоплением в фарватере Северной Двины нескольких судов, якорей и установкой заградительных приспособлений перед Новодвинской крепостью. На острове Мудьюг власти позаботились об устранении ориентиров, которые показывали путь на Архангельск40. Около беломорского побережья постоянно курсировало несколько кораблей. В результате осуществленные мероприятия архангелогородских губернских властей показали полную состоятельность принятых ими решений в вопросе подготовки территории к отражению неприятеля. Проанализировав возникшую ситуацию с намеченным вторжением, английское командование отказалось от намерения напасть на Архангельск.
После отказа от планов следовать в устье Северной Двины неприятель сосредоточил свое внимание на другой территории. Противник обрушился на беззащитное население Мурманска. Эскадра под командованием Уэллса в 1808 г. разграбила и сожгла становище Рыбачье на острове Кильдин41. В мае 1809 г. враг неподалеку разорил шнеку промышленников. Англичане пленили четырех поморов. С их помощью неприятель провел эскадру к Кильдину. На острове британская команда захватила торговые суда кольского купца Степана Попова. Позднее, как показывают источники, ему вместе с командой удалось сбежать на шнеке42.
Обстоятельства, связанные с пиратскими действиями английской эскадры, получили вскоре общественный резонанс. Учитывая потенциальную опасность нападения неприятеля на северорусские территории, власти среди промышленников и предпринимателей обнародовали документ о запрещении торговым судам выходить в открытое море. Остановка грузовых перевозок грозила
поморскому населению непоправимыми убытками. В этой ситуации, когда требовалось скорейшее восстановление транспортных коммуникаций, архангелогородская администрация предложила населению выяснить реальную обстановку в фарватере Северной Двины с помощью кораблей-разведчиков43. Англичан в море не оказалось. Обстановка, однако, вскоре изменилась. Противник бесчинствовал в северных широтах. Английская эскадра совершила разбойное нападение на Кильдинское становище, где неприятель пленил три десятка промышленников. По задумкам англичан, пленных использовали для разведки Кольского побережья и Екатерининской гавани. Отправившись по намеченному маршруту, представители британской эскадры в Екатерининской гавани спустили с корабля три катера и захватили восемь судов с грузом, принадлежащих Беломорской компании. Следующими пунктами пиратских действий англичан должны были стать Кола, Кемь, Сумской городок.
Накануне кольских событий 11 мая 1809 г. власти провели совещание. Дальнейшая судьба города оставалась неясной. Ситуацию попытались разрешить рядовые горожане. Составленное обращение об организации ополчения возымело действие. По всеобщему призыву 300 человек записалось на защиту города. Однако им так и не довелось вступить в боевые действия с неприятелем: при приближении противника к Коле части ополчения по приказу городничего распустили44.
Известие о подходе англичан кольские жители получили от команды кораблей-разведчиков. Со стороны моря к городу приближались три катера неприятеля с солдатами и тремя пушками. Поскольку защитные сооружения у поселения отсутствовали, а ополчение оказалось распущенным, горожанам ничего не оставалось делать, как покинуть город. Взобравшись на близлежащую высокую гору Соловарку, жители Колы наблюдали за происходившими событиями. Прибывшие катера с пятью десятками вооруженных англичан вплотную подошли к берегу. Один из катеров пристал к причалу. Вышедший к неприятелю в окружении чиновников городничий без сопротивления отдал английскому лейтенанту свою шпагу и отправился вместе с представителями противника в город. После этого вражеские солдаты обезоружили чиновников, а также арестовали инвалидную команду. Еще через некоторое время британцы осмотрели местную соляную магазею и примыкавший к ней подвал. Обнаружили спиртные напитки. Вскоре пьяная орда разбрелась по городу. Несколько солдат
отправилось «в гости» к местному купцу Герасимову и мещанину Шебунину. Визитеры потребовали съестных припасов и спиртных напитков, «коих довольно напившись, роняли и били разную посуду»45. В ночное время визит английских матросов повторился.
На следующий день неприятель занялся грабежом. Причиненный кольским жителям убыток составил около 40 тыс. руб. Противник похитил приготовленный казенный и частный строительный материал, съестные припасы, домашний скот, корабельное имущество и несколько стоявших на приколе кораблей. Утром 13 мая 1809 г. британская команда покинула город46.
Пиратские действия английской эскадры отмечались по всему Мурманскому побережью. Неприятельские корабли разоряли поморские деревни и становища, отбирали у населения продукты и личные вещи, сжигали или уводили в море поморские ладьи. Потери поморских городов, даже по самым скромным подсчетам, составили более 215 тыс. руб., более 66 тыс. руб. в качестве ущерба потеряла Беломорская торговая компания. Потери поморских купцов, мещан и крестьян оценивались примерно в 37 тыс. руб47.
Вопиющий случай наблюдался в июне 1813 г., когда, казалось бы, англо-русские отношения нормализовались. Военные корабли Великобритании пристали к острову Кильдин и отобрали у местных промышленников продукцию, причинив тем самым значительный ущерб48.
Вслед за англо-русской войной обстановка обострилась вокруг Швеции. Скандинавская проблема для российского внешнеполитического курса оставалась нерешенной еще с XVIII в., особенно она активизировалась после враждебных столкновений 1708, 1741, 1788-1790 гг. Отношения между Россией и ее северным соседом по Баренцеву региону в начале XIX в. не были ровными, но чтобы дело дошло до вооруженного конфликта... Получается, что начавшаяся война стала результатом обострения политической ситуации в Европе и целенаправленной агрессии Российской империи. Каждое государство в случае со Швецией стремилось к своей выгоде.
В 1808 г. новую русско-шведскую войну начала Россия, подталкиваемая к тому Наполеоном. Политическим основанием для французской поддержки России считался Тильзитский мир 1807 г., т. е. союзнические договоренности, направленные против Великобритании. Назревшая блокада явилась инструментом изоляции островного государства от континентальной Европы. В Тильзите французский император добился согласия
Александра I присоединиться к блокаде. Принятия аналогичных мер требовали от Швеции.
Главной помехой для урегулирования русско-шведских отношений всегда являлась Финляндия, бывшая пограничной и для России, и для Швеции. Напомним, что Россия дважды ее отвоевывала у северного соседа и дважды возвращала обратно. Швеция, по верному замечанию И.Е. Зеленёвой, в геополитическом раскладе России начала XIX в. занимала срединное пространство. Поэтому разменной монетой для европейских политиков стала Финляндия, входящая в состав Королевства Швеция. Она мгновенно превратилась в важнейшую единицу европейской геополитики, потому что эта страна всегда изобиловала лесом и дегтем, столь необходимыми Великобритании. И поэтому Финляндская кампания 1808-1809 гг., с европейской точки зрения, представляется побочной операцией в войнах Наполеона, но важнейшей составляющей геополитики начала XIX в. на Севере Европы.
Швеция, зависящая от господства Англии на море, согласилась заключить с ней антироссийский договор, по итогам которого ежемесячно на всё время войны с Россией она должна была получать финансовую (один миллион фунтов стерлингов) и людскую помощь для охраны шведских границ. Поводом для начала войны явилось нападение англичан на Данию, союзницу России в войнах со Швецией. Последовало расторжение дипломатических отношений и с Англией, и со Швецией. Император Александр I потребовал закрыть Балтийское море для английского флота. Шведский король Густав IV сообщил русскому царю, что возвращение восточной Финляндии будет залогом выполнения законных требований России. Кроме того, шведский король хотел помочь Англии в войне с Францией и отвоевать у Дании зависимую Норвегию.
Если геополитические принципы заканчивались военными действиями, значит, этого требовали необратимые действия про-тивников49. Вторжение русской армии в Финляндию последовало в феврале 1808 г., а к апрелю она уже овладела всей южной, юго-западной и западной Финляндией. В марте 1808 г. Александр I издал Манифест о присоединении Финляндии к России. В конце апреля 1808 г. шведы предприняли контрнаступление из района Улеаборга и нанесли русским войскам поражение при Револаке и Пулккила. В июне Ф.Ф. Буксгевдену пришлось отвести армию в южную Финляндию на линию Бьернеборг - Таммерфорс - Санкт-Михель. Сменивший его Н.М. Каменский в начале августа перешел в наступление, разбил шведов и заключил со шведским коман-
дованием Паттиокское перемирие, по условиям которого шведы оставляли Эстерботтен, а русские занимали Улеаборг.
В начале марта 1809 г. после свержения шведского короля Густава IV Адольфа последовало новое наступление: корпуса П.И. Багратиона и М.Б. Барклая де Толли совершили переход по льду Ботнического залива из Финляндии в Швецию, корпус П.А. Шувалова форсировал Кемийоки, взял Торнио, перешел шведско-финскую границу и принудил к капитуляции северную группировку противника. После этого стороны заключили Аландское перемирие, согласившись вывести русские войска со шведской территории, однако его аннулировал Александр I.
В апреле русские начали наступление в Северной Швеции, в мае - вторично заняли Умео, а в июне разбили шведские войска, прикрывавшие подступы к Стокгольму, что заставило нового шведского короля Карла XIII (1809-1818) вступить в переговоры и в начале сентября 1809 г. подписать Фридрихсгамский мир, по которому Швеция уступала России Аландские острова, Финляндию, Лапландию до рек Торниойоки и Муониоэлье и разрывала союз с Великобританией.
Еще одним геополитическим проектом Наполеона, пусть и нереализованным, но оказавшим значительное влияние на расклад политических сил среди европейских держав начала XIX в., стал планировавшийся поход в Индию, колонию Великобритании, который задумывался с целью резко изменить стратегическую ситуацию в Европе50. Однако нет ничего тайного, что не стало бы явным и не обнародовалось бы в одном из публичных источников. Например, накануне войны с Россией в «Гамбургской газете» сообщалось, что настоящий мотив подготовки к войне против России - экспедиция в Индию вместе с Россией51. План движения в Индию через Россию стал известен в Стокгольме наследному принцу Ж.Б. Бер-надоту, бывшему французскому маршалу. В марте 1812 г. он передал Александру I, что Наполеон рассчитывает разгромить русские войска и заключить мир, по условиям которого объединенная русско-французская армия первоначально проникнет в Персию и затем в Индию, планируя осуществить все передвижения за три года52.
Любому военному походу предшествует разведка. Как правило, разведчики Наполеона действовали в одиночку или небольшими группами. Большая их часть решала вопросы тактического характера. Однако существовали разведывательные группы, которые преследовали стратегические цели, и в их числе - шпионская
группа, которая посетила Вологду в 1811 г. Деятельность этих разведчиков, по мнению известного историка В.М. Безотосного, явилась «одним из любопытнейших эпизодов тайной войны Франции против России»53. Начальным пунктом путешествия по стране полковника французской службы графа Александра Платтера (главы разведгруппы), майора французской армии Пикорнеля и топографа Крестковского стал Архангельск. Побывав в портовом городе, они отправились в Вологду. Следующими пунктами их перемещений стали Москва, Калужская, Тульская, Орловская, Курская, Воронежская, Тамбовская и Рязанская губернии. В начале 1812 ., после получения необходимых сведений, топографа Крестковско-го отправили к Наполеону с донесением: «в означенных губерниях никаких укреплений нет и провианта достаточно в сельских магазейнах». Оставшиеся после отъезда Крестковского офицеры проследовали в Нижний Новгород, Пензенскую губернию и двинулись к Оренбургу. На протяжении всего своего маршрута от Архангельска до Оренбурга наполеоновские разведчики занимались топографической съемкой местности, интересовались переправами через реки, «рассматривали, есть ли у крестьян оружие, и в каком крестьяне об нашем императоре (Наполеоне. - С. Т.) мнении, и есть ли армия внутри России». При возвращении через территорию области Войска Донского 5 августа 1812 г. в станице Качалинской графа А. Платтера арестовала русская контрразведка. Однако второму спутнику из группы разведчиков тогда же удалось скрыться и бежать через границу в свою армию54.
Арестованному разведчику власти учинили допрос. Полковник Платтер сообщил о составе группы, ее маршруте и выполненных действиях. Однако истинная цель визита наполеоновских шпионов русскому командованию осталась неизвестной55.
Сегодня историки могут только догадываться, зачем Наполеон собирал сведения о возможностях оккупации северных губерний и отправлял свою агентуру в Архангельск, Вологду и далее по вышеописанному маршруту за оперативной информацией стратегического характера. В.М. Безотосный предполагает, что возглавляемая графом Платтером шпионская группа первоначально выполняла в основном задания по сбору политических и экономических сведений и составлению топографических характеристик мест возможного расквартирования Великой армии. Последующее задание, когда разведчики действовали уже в центральных российских губерниях, могло сводиться к выяснению путей в Индию для подготовки и осуществления плана похода Наполеона в эту
британскую колонию. Следует отметить, что появление разведки противника сначала в Архангельске, а затем в Вологде было продиктовано исключительно требованиями военного времени. События складывались таким образом, что Наполеону особенно остро потребовались сведения тактического и стратегического плана о территориях Европейского Севера. Неудачный исход для Швеции последней русско-шведской войны, которая, как известно, закончилась потерей и присоединением Финляндии к России в 1809 г., лишал французского союзника возможности проникать в случае войны в российские пределы напрямую. Поэтому единственным к 1811 г. направлением проникновения врага в Россию с севера оставались транзитные пути из Архангельска, Вологды, а затем в центральные губернии страны. Появление именно в этих губернских городах разведчиков, вероятно, давало возможность Наполеону планировать ведение активных военных действий в северной части европейского континента. Однако планам императора не суждено было сбыться.
Не все историки, однако, разделяют точку зрения В.М. Безото-сного в истории с появлением в России разведывательной группы А. Платтера56.
Историк А.И. Сапожников полагает, что арест польских военнослужащих был не более чем рядовым случаем, предшествовавшим военным событиям: «Казалось бы редкостная удача местных властей на Дону, задержавших шпиона, имевшего титул графа и чин полковника, почему-то не получила абсолютно никакого про-должения...»57. Вероятно, личность задержанного не вызывала никакого интереса у командования, ибо император распорядился, «как скоро привезен он будет к армии, то поступить с ним по всей строгости существующих законов»58. Исследователь, располагая показаниями современников, пришел к мысли, что случай с назвавшим себя «графом Пляттером» «привлечет внимание историков судебно-медицинской экспертизы в России», ибо допрашивавшие поляка чиновники говорили о признаках сумасшествия у подозре-ваемого...59.
Таким образом, Север Европы стал полем сражений Большой европейской войны 1805-1815 гг., жертвой геополитических стратегий воюющих стран. Государства Европы втягивали друг друга в войну и подчиняли, таким образом, себя круговой поруке. В этом проявлялась локальность глобального исторического процесса. По моему мнению, эпоха 1812 г. тем и отличалась, что в круговорот военных событий постоянно включались новые стра-
ны. Вообще в наполеоновскую эпоху не всё в Европе сводилось к тому, чтобы быть за или против Наполеона. Союзы европейских государств возникали и распадались, каждая из держав стремилась расширить границы своего геополитического влияния. Россия, которая со времен Петра I также относила себя к числу европейских государств, вызывала серьезные опасения у многих. Европа XVIII-XIX вв. не нуждалась ни в революции, ни в Наполеоне, чтобы быть пороховой бочкой. Геополитические факторы остались теми же, но с приходом Наполеона старая дипломатия начала осуществляться новыми методами.
Примечания
1 См.: Басовская Н.И. Идеи войны и мира в западноевропейском средневековом обществе // Средние века. 1990. Вып. 53. С. 44-51; Она же. Мира без войны еще не было // Родина: Рос. ист. журн. 1991. № 6. С. 48; Чубарьян А.О. Европейская идея в истории: Проблемы войны и мира. М., 1987.
2 См.: Безотосный В.М. Наполеоновские войны. М., 2010; Он же. Россия и Европа в эпоху 1812 года: Стратегия или геополитика. М., 2012.
3 См.: Соколов О.В. Армия Наполеона. СПб., 1999; Он же. Аустерлиц. Наполеон, Россия и Европа, 1799-1805 гг.: В 2 т. М., 2006; Он же. Битва двух армий, 18051812. М., 2012.
4 Зеленёва И.В. Геополитика и геостратегия России (XVIII - первая половина XIX века). СПб., 2005.
5 Безотосный В.М. Россия в наполеоновских войнах 1805-1815 годов: Автореф. дис. ... д-ра ист. наук. М., 2013. С. 3.
6 Подробнее об этом см.: Капустинский Г.П. СССР в условиях начала Второй мировой войны (1939-1941 гг.) // Идет война народная: Мат-лы Всерос. науч. конф. «СССР во Второй мировой и Великой Отечественной войнах, 1939-1945 гг.», посвященные 70-летию начала Великой Отечественной войны и Московской битве. Красноярск, 2011. С. 12.
7 Чандлер Д. Военные кампании Наполеона: Триумф и трагедия завоевателя. М., 1999. С. 12-13.
8 Chandler D.G. The Origins of the Revolutionary and Napoleonic Wars // Chandler D.G. On the Napoleonic Wars. Collected Essays. L., 1994. P. 43.
9 Вахрушева В.К. Россия и Швеция: прошлое и настоящее // Новая и новейшая история. 2002. № 4. С. 219.
10 Сухтелен П.К. Картина военных действий в Финляндии в последнюю войну России со Швециею в 1808 и 1809 гг. СПб., 1832.
11 Михайловский-Данилевский А.И. Описание Финляндской войны на сухом пути и на море в 1808 и 1809 гг. СПб., 1841.
12 Ниве П.А. Русско-шведская война 1808-1809 гг. СПб., 1910.
13 Захаров Г.М. Русско-шведская война 1808-1809 гг. М., 1940.
14 Злобин К.К. Дипломатические сношения между Россией и Швецией в первые годы царствования императора Александра I до присоединения Финляндии к России. СПб., 1868.
15 Соловьев С.М. Император Александр I. Политика - Дипломатия. СПб., 1877.
16 См.: Ордин К.Ф. Покорение Финляндии: Опыт описания по неизданным источникам. Т. 1-2. СПб., 1889; Он же. Собрание сочинений по финляндскому вопросу. Т. 2, 3. СПб., 1909.
17 См.: [Бородкин М.М.] Абов Г.А. Густав-Мориц Армфельт и его русско-финские отношения: Ист. очерк. СПб., 1911; Он же. Краткая история Финляндии. СПб., 1911; Он же. История Финляндии. Т. 4. СПб., 1909.
18 Злотников М.Ф. Континентальная блокада и Россия. М.; Л., 1966.
19 См.: Сироткин В.Г. Из истории дипломатических и торговых отношений России с Францией и Англией в первые годы XIX века // Международные отношения: Политика. Дипломатия, XIX-XX вв. М., 1964. С. 451-465; Он же. Дуэль двух дипломатий: Россия и Франция в 1801-1812 гг. М., 1966; Он же. Континентальная блокада и русская экономика: Обзор французской и советской литературы // Вопросы военной истории России XVIII - первой половины XIX века. М., 1969. С. 54-77.
20 Кяйвяряйнен И.И. Международные отношения на Севере Европы в начале XIX века и присоединение Финляндии к России в 1809 г. Петрозаводск, 1965.
21 См.: Орлов А.А. Союз Петербурга и Лондона: Российско-британские отношения в эпоху наполеоновских войн. М., 2005; Он же. «Теперь вижу англичан вблизи.»: Британия и Россия в представлениях россиян о мире и о себе (вторая половина
XVIII - первая половина XIX вв.): Очерки. М., 2008; Он же. Проблема нового мирового порядка в отношениях Великобритании и России в первой половине
XIX века: Автореф. дис. ... д-ра ист. наук. М., 2009.
22 См.: Рогинский В.В. Швеция и Россия: Союз 1812 года. М., 1978; Он же. Борьба за Скандинавию: Международные отношения на Севере Европы в эпоху наполеоновских войн (1805-1815). М., 2012.
23 Коваленко Г.М. Русско-шведский союз 1812 года // Вопросы истории Европейского Севера. Петрозаводск, 1974. С. 120-125.
24 См.: Минаева Т.С. Архангельский морской порт в первой половине XIX века: Дис. ... канд. ист. наук. Архангельск, 1996; Она же. Континентальная блокада как стимул и тормоз российской экономики // Преподавание истории в школе. 2012. № 6. С. 14-18.
25 Подмазо А.А. Континентальная блокада как экономическая причина войны 1812 года // Эпоха 1812 года: Исследования. Источники. Историография. Вып. 2. М., 2003. С. 249-266 (Труды ГИМ. Вып. 137).
26 Тихомиров С.А. Европейский Север в контексте экономических отношений периода континентальной блокады // Эпоха наполеоновских войн: Люди, события, идеи: Мат-лы VIII Всерос. науч. конф. М., 2005. С. 165-193.
27 Васильева С.А. Англо-русские экономические отношения в условиях континентальной блокады (1806-1812 гг.): Дис. ... канд. ист. наук. Рязань, 2005.
28 См.: Фомин А.А. Швеция в системе европейской политики накануне и в период русско-шведской войны 1808-1809 гг.: Дис. ... канд. ист. наук. Волгоград, 2003; Он же. Швеция во внешней политике Англии, Франции и России в 18001809 гг.: Дис. ... канд. ист. наук. Волгоград, 2004.
29 Россия и Финляндия в 1808-1809 гг. / Под ред. Т. Вихавайнена, Е. Хейсканена. СПб., 2010.
30 Безотосный В.М. Россия в наполеоновских войнах 1805-1815 годов. С. 3.
31 Зеленёва И.В. Указ. соч. С. 179-180.
32 Там же. С. 179.
33 Там же. С. 180.
34 Там же.
35 См.: Зеленёва И.В. Указ. соч. С. 180; Чубарьян А.О. Указ соч. С. 162.
36 Мэхэн А.Т. Влияние морской силы на Французскую революцию и Империю. Т. 2. М.; СПб., 2002.
37 Цит. по: Классика геополитики. М., 2003. С. 682.
38 Подробнее об этом см.: Шведов С.В. К вопросу о роли геополитических факторов в ходе Отечественной войны 1812 года [Электронный ресурс] // Музеи России. URL: http://www.museum.ru/museum/1812/Library/Borodino_conf/2009/Shve-dov.pdf (дата обращения: 20.12.2013).
39 Экономические события, связанные с континентальной блокадой, в этой статье автором не рассматриваются. Подробнее об этом см. в указанных сочинениях Т.С. Минаевой и С.А. Тихомирова.
40 Об этом см.: Государственный архив Архангельской области (далее - ГААО). Ф. 58. Оп. 1. Т. 1. Д. 96. Л. 14.
41 Об этом сообщает архангельский историк Ю.К. Новожилов. См.: Новожилов Ю.К. Годы континентальной блокады // Архангельск, 1584-1984. Архангельск, 1984. С. 47.
42 ГААО. Ф. 58. Оп. 1. Т. 1. Д. 99. Л. 158.
43 ГААО. Ф. 58. Оп. 1. Т. 1. Д. 98. Л. 136, 142-143, 195-196.
44 Об этом случае см.: Востряков Л.Е. Пожаловать знак отличия // Архангельское Поморье: История и культура. Архангельск, 1983.
45 ГААО. Ф. 2. Оп. 1. Т. 1. Д. 627. Л. 35.
46 Там же. Л. 1-7, 35.
47 Там же. Л. 38.
48 ГААО. Ф. 2. Оп. 1. Т. 1. Д. 830. Л. 119-134.
49 См. статьи Ю. Пааскоски, И. Такалы, Т. Вихавайнена, Ю.Т. Лаппалайнена, А. Пюлккянена, Ф.Ю. Ефремова, М. Клинге, В.В. Рогинского в сб. «Россия и Финляндия в 1808-1809 гг.» (СПб., 2010).
50 Подробнее об этом см.: Безотосный В.М. Россия и Европа в эпоху 1812 года. С. 137-188.
51 Государственный архив Российской Федерации. Ф. 1165. Оп. 1. Д. 104. Л. 1. Подробнее об этом см.: Безотосный В.М. Россия и Европа в эпоху 1812 года. С. 178.
52 См.: Герье В.И. Император Александр I и Наполеон // Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских. Кн. 4. 1912. С. 7-8; Безотосный В.М. Россия и Европа в эпоху 1812 года. С. 180.
53 Безотосный В.М. Разведка Наполеона в России перед 1812 г. // Вопросы истории. 1982. № 10. С. 92-94.
54 Подробнее об этом см.: Безотосный В.М. Разведка и планы сторон в 1812 году. М., 2005. С. 42, 58, 80, 83, 176, 187; Он же. Россия и Европа в эпоху 1812 года. С. 182.
55 Подробнее об этом см.: ГААО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 781. Л. 172-172 об.; Тихомиров С.А. Европейский Север накануне наполеоновского нашествия: эпизод из истории французской разведки // Русская культура на рубеже веков. Русское поселение как социокультурный феномен: Сб. ст. Вологда, 2002. С. 350-354.
56 Сапожников А.И. Казачий вопрос в деятельности разведки Наполеона // Сапожников А.И. Войско Донское в Отечественной войне 1812 года. М.; СПб., 2012. С. 65-69.
57 Там же. С. 69.
58 Рескрипт Императора Александра I М.И. Кутузову от 22 октября 1812 г. Цит. по: М.И. Кутузов: Документы. Т. 4. Ч. 2. М., 1956. С. 62.
59 Сапожников А.И. Казачий вопрос в деятельности разведки Наполеона. С. 69.
