CC BY
390
ЗОНА ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ
П.Я. БАКЛАНОВ, М.Т. РОМАНОВ
Геополитические факторы развития трансграничных регионов
В статье рассматривается геополитическое положение приграничных территорий в связи с основными категориями геополитики: геополитическими факторами, геополитическими процессами, геополитическими интересами и проблемами.
Проводится оценка геополитического положения Дальнего Востока России как важнейшего фактора развития наиболее значимого региона страны.
Ключевые слова: трансграничные регионы, геополитическое положение, геополитические интересы, внешнеэкономическое сотрудничество.
Приграничные территории испытывают на себе значительное влияние таких геополитических факторов, как: геополитическое положение, геополитические интересы и проблемы, геополитический потенциал и др., которые играют особую роль в развитии трансграничных территорий.
Важнейшей особенностью геополитического положения приграничных территорий является их непосредственный выход к территории соседней страны. В этой связи приграничная территория каждой из сторон испытывает разнообразное влияние, а также устойчивые интересы сопредельного государства. Это могут быть интересы к природным ресурсам данной территории, сфере рынка, транзитному потенциалу и т. п., которые могут подкрепляться соответствующими межгосударственными договорами и соглашениями. В этом случае соседняя страна заинтересована в поддержании и развитии добрососедских отношений с приграничной страной, в стабильности ее социально-экономического и политического развития, т. е. возникают определенные геополитические интересы.
При формировании подобных геополитических интересов возможны следующие варианты геополитических отношений соседних стран [5]:
БАКЛАНОВ Петр Яковлевич — доктор географических наук, академик РАН, директор Тихоокеанского института географии ДВО РАН (г. Владивосток),
РОМАНОВ Матвей Тихонович — доктор географических наук, зав. лабораторией территориально-хозяйственных структур Тихоокеанского института географии ДВО РАН (г. Владивосток).
1. Устойчивый интерес к зарубежной приграничной территории проявляет лишь одна из сторон, соседняя же страна подобных интересов не проявляет, но к интересам приграничного государства и экономическим связям с ним относится либерально.
В этом случае в сферу геополитических интересов попадает лишь одно звено трансграничной территории — приграничная территория одной из стран. Второе звено трансграничной территории — приграничная территория другой соседней страны остается вне сферы геополитических интересов.
2. Устойчивые интересы к зарубежным приграничным территориям проявляют обе соседние страны. В этом случае вся трансграничная территория, т. е. обе приграничные территории, включается в сферу взаимных геополитических интересов. В этом случае можно считать, что происходит определенное пересечение геополитических интересов.
Трансграничная территория, таким образом, практически всегда, либо полностью, либо частично, является сферой пересечения геополитических интересов соседних стран.
В этой связи можно говорить и об определенной симметрии и асимметрии геополитических отношений, в том числе и интересов в обоих звеньях трансграничной территории. Разумеется, полной симметрии (полного сходства) практически быть не может. Всегда будут те или иные отличия геополитических отношений, интересов, влияний, форм их проявления со стороны соседних стран к зарубежным приграничным территориям. Такие различия в целом и будут определять степень асимметрии геополитических отношений соседних стран в трансграничной территории.
3. Соседние страны не проявляют в явной форме каких-либо интересов к зарубежным приграничным территориям. Социально-экономические связи между соседними приграничными территориями также ограничены. Подобные отношения могут сохраняться в течение длительного времени, затем может наступить этап развития определенных отношений. Отсутствие устойчивых существенных отношений между двумя соседними странами может характеризовать и наличие определенной геополитической проблемы между этими странами, ее зарождение или существование в скрытом виде. В этом случае странам приходится прилагать определенные усилия по сдерживанию развития межгосударственных связей и отношений. Государственная граница при этом выполняет в основном разделительную, барьерную функцию.
4. Две соседние страны могут иметь протяженную границу, как например, Россия и Китай, Россия и Казахстан. В этом случае формируются и выделяются две, три и более целостных трансграничных территории с соответствующими парами приграничных.
Как правило, в таких трансграничных территориях устанавливаются сходные геополитические отношения, со сходной асимметрией. Однако в отдельных случаях и отдельные периоды времени геополитические отношения в трансграничных территориях соседних стран могут развиваться с более
или менее разной степенью асимметрии. Например, различная асимметрия геополитических отношений складываются в приграничных районах России и Китая в бассейне р. Амур и на алтайском участке границы.
5. Одна из соседних стран имеет определенные интересы к зарубежной приграничной территории и предпринимает усилия по установлению определенных отношений и связей, другая же — этому препятствует. Чаще всего это временная ситуация, которая может перейти либо во взаимную конфронтацию, либо в развитие двухсторонних отношений. Соответственно будет формироваться и изменяться и асимметрия геополитических отношений этих стран. Возможны ситуации, когда целостную трансграничную территорию образуют не две, а три и более приграничные территории трех и более стран. Например, трансграничная бассейновая геосистема р. Туманная состоит из приграничных территорий трех стран: России, Китая и КНДР. Крупнейшая трансграничная геосистема бассейна р. Амур включает в себя территории России, Китая, Монголии и частично КНДР.
В подобных случаях устанавливаются более сложные геополитические отношения в пределах трансграничных регионов. Отдельные приграничные территории могут входить в сферу геополитических интересов одновременно двух и более стран. В этом случае происходит пересечение их геополитических интересов в пределах отдельных частей трансграничной территории, в основном в природно-ресурсной, социально-экономической и геополитической сферах. В трансграничных бассейновых геосистемах предпосылки пересечения геополитических интересов усиливаются за счет более высокой связанности здесь природных процессов, а также связанности в экологической сфере.
Например, исследования [5] показывают, что к крупнейшему трансграничному региону, бассейну р. Амур, у некоторых стран уже существуют геополитические интересы, которые в перспективе, возможно, будут усиливаться. Этому способствуют реально существующие предпосылки роста геополитических интересов как у России и Китая, так и у Монголии и КНДР и даже Японии.
Предпосылки роста геополитических интересов России к бассейну Амура связаны с тем, что это — ключевой район Дальневосточного региона по населению, освоенности, сельскому хозяйству, природным ресурсам (лес, уголь, руды металлов, нефтегазовые месторождения, водные, земельные, рекреационные ресурсы и др.), гидроэнергетическому потенциалу. Бассейн р. Амур — зона контакта с крупнейшей страной мира — Китайской Народной Республикой, а также с формированием трансграничных структур: транспортных переходов, нефтепроводов, газопроводов, сетей электропередач. Этот регион обладает высоким транзитным потенциалом, в том числе по перевозкам «река-море». Рост геополитических интересов России к этому бассейну связан и с растущим осознанием природно-ресурсной и экологической связанности территорий разных стран в бассейновой геосистеме в целом.
Для Китая бассейн р. Амур — важнейший ресурсный район (лесные, земельные ресурсы и др.), район больших запасов пресной воды и энергетических ресурсов (гидроэнергетики, нефтегазопроводов, энергосетей), один из возможных транспортных путей, используемый в настоящее время для судоходства, а в перспективе не исключается возможность использования для перевозок на судах класса «река-море». По бассейну р. Амур проходит протяженная зона контакта КНР и России с формированием различных трансграничных структур. Этот регион обладает высоким транзитным потенциалом для развития устойчивых связей Китая не только с западными районами России, но и с другими странами Европы и Северной Америки.
Для Японии экологическое состояние бассейна р. Амур — важнейший фактор сохранения высокой биопродуктивности Охотского и Японского морей. Кроме того значительный интерес представляет наличие здесь ряда важных для японской экономики природных ресурсов (леса, руд металлов, энергетических и др.). Для Японии рост геополитических интересов к региону поддерживается и его высоким транзитным потенциалом. Растущее осознание Японией высокой связанности бассейновых геосистем Амура, Охотского и Японского морей на природно-ресурсном, экологическом, а возможно, и на геополитическом уровнях уже привело к ряду крупных российско-японских научных проектов и практических действий по разработке мер поддержания высокого экологического потенциала р. Амур [7].
Все это не только способствует росту, но и усложнению пересечений геополитических интересов ряда стран в бассейне р. Амур (рис. 1).
Ч-► Потенциальные
силовые конфликты
Зона регионального господства Китая
■ ■ ■ ■ Граница зоны влияния Китая
--— Государственные
границы
Рис. 1. Перехлест интересов Великого Китая и американо-японской коалиции
В условиях роста геополитических интересов ряда стран важными геополитическими инструментами устойчивого развития бассейна р. Амур могут стать:
— межгосударственные долговременные правительственные договоры по вопросам устойчивого природопользования и развития;
— формирование Международной комиссии по устойчивому развитию бассейна р. Амур;
— выполнение международных исследовательских программ по устойчивому природопользованию и развитию бассейна р. Амур;
— разработка международной программы по устойчивому развитию бассейна р. Амур;
— формирование международной сети экологического мониторинга;
— образование международных финансовых и страховых инструментов устойчивого природопользования и развития.
Российские территории, входящие в бассейны дальневосточных морей, также являются трансграничными. При этом неоднократно подчеркивалась целесообразность концентрации финансовых средств, инвестиционных ресурсов на приоритетном развитии крупных центров внешнеэкономического сотрудничества, расположенных на тихоокеанском побережье России [6, 8, 13, 15, 16, 28, 28]. Развитию таких центров и тяготеющих к ним приморских зон во многом способствуют геополитические факторы, направленные на укрепление геополитических интересов и потенциала России на тихоокеанском побережье. Сочетание российских районов, прилегающих или экономически тяготеющих к Тихому океану выделяется нами как Тихоокеанская Россия (ТР) [6].
В настоящее время в ТР имеется несколько городов с развитой транспортной инфраструктурой, которые осуществляют внешнеэкономические связи, имеют таможенные службы и испытывают влияние геополитических факторов. Однако многие из них небольшие, с малым собственным экономическим, демографическим, инфраструктурным потенциалом. Наиболее крупными являются Владивосток и Хабаровск, которые сформировали обширные зоны своего социально-экономического влияния, поэтому в перспективе они и должны развиваться как наиболее крупные региональные центры внешнеэкономического сотрудничества с концентрацией соответствующих геополитических функций.
Основным экономическим центром на тихоокеанском побережье в силу уникального экономико-географического положения и имеющегося потенциала является Владивосток. В настоящее время в данном регионе ему нет значимых альтернатив для выполнения важнейших контактных геополитических, внешнеэкономических функций России в АТР. По демографическому потенциалу (численности населения, его качеству) Владивосток превышает значения любого другого города тихоокеанского побережья России как минимум в 3,5 раза, по валовому региональному продукту — в 4-5 и более раз. Уровень развития во Владивостоке производственной, транспортной, социальной и научно-образовательной инфраструктуры (включая вузы, НИИ, театры, объекты торговли и пр.) также несопоставимо выше, чем в других городах тихоокеанского побережья России. О большей привлекательности Владивостока для иностранных граждан, в сравнении с прочими городами, можно судить
по численности иностранных граждан, работающих здесь (около 40 % от всех работающих в Приморском крае).
Следует также упомянуть и о своеобразном «генетическом коде» Владивостока, который в течение всей своей истории формировался как форпост России на Тихом океане и как город-порт. Во многом через Владивосток Россия реализует свое геополитическое влияние в зоне Тихого океана. А сам Владивосток и его окружение является зоной притяжения и пересечения геополитических интересов ряда других стран. Поэтому укрепление и развитие Владивостока является стратегической задачей России. По нашим оценкам, дальнейшее наращивание потенциала Владивостока целесообразно осуществлять уже в территориальных границах Владивостокской агломерации.
Значительны перспективы и приграничных с Китаем крупных городов Хабаровска и Благовещенска, которые отделяет и одновременно связывает с сопредельной страной КНР одна из крупнейших в Азии — судоходная река Амур. Она же связывает эти центры с Тихим океаном. Растет значимость и других приморских центров внешнеэкономического сотрудничества, прежде всего Находки, Советской Гавани, Ванино, Петропавловска-Камчатского, Холмска, Корсакова, Зарубино, Ольги, как наиболее развитых и перспективных центров внешнеэкономического сотрудничества на тихоокеанском побережье России. Они образуют обширные трансграничные территории на побережье, а также выполняют определенные функции геополитического влияния России в зоне Тихого океана.
С точки зрения геополитического положения на Дальнем Востоке России нами выделяются четыре наиболее важные приграничные регионы, которые следует рассматривать как ключевые контактные зоны: 1) Приморский; 2) Курило-Сахалинский; 3) Камчатско-Берингийский; 4) Приамурский. Их особая геополитическая значимость обусловливается, во-первых, широким выходом к Тихому океану и его ресурсам, а во-вторых, — соседским (контактным) географическим положением относительно наиболее мощных мировых «центров силы». В то же время эти субрегионы, будучи частями бассейнов морей, входят в международные трансграничные регионы.
Наибольшая концентрация «силовых полей», в том числе возможных геополитических интересов мировых «центров силы», отмечается в Приморском районе, где Россия территориально сопряжена одновременно с тремя «центрами силы» — Китаем, Республикой Корея (дополненной военными базами США) и КНДР. Курило-Сахалинский район — зона контакта с другой мощной в экономическом и военном отношении державой — Японией, также подкрепленной, в соответствии с двухсторонним соглашением, вооруженными силами США. Камчатско-Берингийский район граничит с США и входит в зону влияния этой крупнейшей страны мира.
Собственный геополитический потенциал приграничных субрегионов Тихоокеанской России, граничащих с мировыми «центрами силы», пока несопоставимо мал, особенно по таким его составляющим, как экономический
и демографический потенциалы. В результате происходящих в АТР демографических процессов на российском Дальнем Востоке и в сопредельных странах сложилась крайне полярная плотность населения — в среднем по сопредельным странам АТР 139,6 чел./кв. км, а на юге Российского Дальнего Востока — 3,7 чел./кв. км, на севере — всего 0,4 чел./кв. км. Плотность населения, например, в Приморском крае в 2006 г. в сравнении с сопредельными провинциями Китая была ниже в 11,2 раза; с КНДР — в 15,7; с Республикой Корея — в 40,4 раза. Экономическая плотность ниже, чем в сопредельном Китае в 18,9 раза и в 338,1 раза ниже, чем в Южной Корее.
Демографическая и экономическая плотность в трансграничных контактных зонах Тихоокеанской России и сопредельных стран (2006 г.)
Трансграничная Плотность Экономическая
I/ i 111' Г'' 1 I/'l'II'l fr 'J i 1 [ I'l населения, плотность,
KUHldKIHdM JUHd чел./кв. км тыс. долл./кв. км
Приморская:
Приморский край 12,2 32,0
Сопредельные страны:
Китай 136,9 606
КНДР 191,7 0,3
Республика Корея 492,9 10 820
Курило-Сахалинская
Сахалинская область 6,0 36,5
Сопредельные страны:
Япония 337,3 11 164
Камчатско-Берингийская
Камчатский край + Чукотский АО 0,3 1,5
Сопредельные страны:
Соединенные Штаты Америки 31,9 1386
Приамурская
Амурская обл. + Еврейская АО + Хабаровский
край 2,1 11,5
Сопредельные страны:
Китай 136,9 606
Соотношение между российской и сопредельной японской (Курило-Сахалинская контактная зона) сторонами по демографической и экономической плотности сложилось соответственно в 56 и 300 раз. Наибольшие различия между российской и сопредельной американской сторонами по этим показателям отмечаются в самой северной и малоосвоенной Камчатско-Берингийской контактной зоне.
В этих условиях именно геополитические факторы определяют необходимость устойчивого наращивания демографического и экономического
потенциала приграничных ключевых территорий Тихоокеанской России в целях обеспечения соответствующих форм контроля над собственным, в том числе морским, пространством, а также определенного геополитического равновесия в Мировом океане.
Осуществление различных форм контроля над собственным пространством в складывающихся геополитических условиях может быть крайне затруднительным, если в приграничных ключевых субрегионах Тихоокеанской России не будут достаточно высокими собственные демографический, экономический и оборонный потенциалы. Поэтому столь важны оценки собственных ресурсных и иных возможностей для их приоритетного наращивания.
Таким образом, геополитическое положение Приморья разнообразно и контрастно, его территория входит одновременно в несколько трансграничных регионов: все восточное побережье — в Япономорский трансграничный регион, южное Приморье — в трансграничный бассейн р. Туманная, а западная часть края — в трансграничные регионы бассейнов р. Уссури и оз. Ханка. Подобные особенности геополитического положения Приморского края требуют, кроме всего прочего, постоянной международной координации с соседними странами и регионами. Схожая ситуация с учетом геополитических факторов складывается и в других трансграничных регионах российского Дальнего Востока [1-4, 6, 9, 10, 20, 21, 14, 19, 20, 22, 25, 30, 32, 35-37].
Интерес к геополитическим аспектам развития приграничных территорий обусловлен тем, что в результате политического и экономического кризиса 1990-х годов существенно снизился уровень национальной безопасности России, а особенно ее дальневосточного региона, граничащего с такими крупными, геополитически динамичными державами мира, как США — самая мощная в военном и экономическом отношении держава мира (рис. 2); Китай — нарождающаяся сверхдержава; Япония (дополненная 7-м флотом и военными базами на о-ве Окинава и др.); КНДР, обладающая значительным геополитическим потенциалом; Республика Корея (дополненная 7-м флотом и военными базами США).
В то же время следует отметить, что по мере удаления от западного макрорегиона России экономические и демографические потенциалы территорий неуклонно снижаются, что связано с общим объемом инвестирования на их социально-экономическое развитие. Как видно из рис. 3, в Сибирском и Тихоокеанском макрорегионах России, в совокупности занимающих почти 3/4 территории страны, проживает лишь 20,7 % ее населения и производится 26,3 % ВРП [24].
Негативные изменения соотношений геополитических потенциалов приграничных районов Тихоокеанской России и сопредельных стран продолжают нарастать. Особенно это касается демографических процессов, темпов экономического развития, динамики военных потенциалов.
Географическое положение
— территория РФ, включая ДВ
— страны-соседи
I-го порядка
— страны-соседи
II-го порядка
■ Геополитический потенциал России и стран-соседей Ьго порядка
< > Направления
возможных силовых конфликтов или сотрудничества
уЛ Геополитически ^ наиболее важные зоны Тихоокеанского региона России
Рис. 2. Геополитическое положение Тихоокеанского региона России в АТР
В связи с этим следует отметить, что все страны-соседи Тихоокеанской России — крупнейшие инвесторы на военные нужды (рис. 4). Так, граничащие с Тихоокеанской Россией через Берингов пролив США по военным расходам не сопоставимы ни с одной страной — в 2007 г. на военные нужды ими было израсходовано 547 млрд долл. США (45 % военных расходов мира); в 2008 г. — 607; в кризисном 2009 г. — 625,3 млрд долл. США. На 2010 г. новый президент США Барак Обама запланировал 636,7 млрд долл. США.
- Площадь ВРП
Сибирь
Дальний Восток Мегарегионы
Рис. 3. Изменения долей макрорегионов России по основным показателям с запада на восток страны (по данным на 2006-2007 гг.)
Другой сосед Тихоокеанской России — Китай, конечно, не имеет столь масштабного военного бюджета, как США. В 2008 г., по данным Стокгольмского Международного института исследований проблем мира (81РШ), Китай на военные нужды потратил 84,9 млрд долл. США.
Испания (1%) Австралия (1%) Канада (1%) Бразилия (1%) Южная Корея (2%) Индия (2%) Италия (3%) С.Аравия (3%) Россия (3%) Германия (3%) Япония (4%) Франция (4%) Китай (5%) Британия (5%) США (45%)
0 100 200 300 400 500 600
млрд долл. США
Рис. 4. Расходы на военные нужды в 2007 г. (данные в млрд долл. США по курсу валют 2005 г.; в скобках указана доля от мировых расходов)
Для сравнения: расходы России на военные нужды (по данным 81РШ) составляют 58,6 млрд долл. США; Японии — 46,3; Китай — «...за последнее десятилетие почти утроил свои военные расходы, и теперь по их объему уступает только США» [37].
Таким образом, в условиях непосредственного соседства с крупнейшими мировыми «центрами силы» российский Дальний Восток должен стать ключевым геополитическим регионом страны. Его стратегическое значение устойчиво возрастает в связи с активно происходящими в сопредельных странах экономическими и военно-политическими процессами.
Список литературы
1. Алексеев В.В. Азиатская Россия в геополитической и цивилизацион-ной динамике: постановка проблемы. Владивосток: Вестник ДВО РАН, 1998. № 3. С. 63-66.
2. Бакланов П.Я. Геополитические и экономико-географические факторы развития интеграционных процессов на Дальнем Востоке России // Российский Дальний Восток и страны АТР: экономический рост и интеграционные процессы: материалы междунар. науч. конф. 13-15 октября 2004 г. Владивосток: ТГЭУ, 2004. С. 3-12.
3. Бакланов П.Я. Геополитические процессы в АТР // Двадцатый японо-российский науч. симп. по проблемам Дальнего Востока. Осака, 2005. С. 1-4; 75-76 (на рус. и яп. языках).
4. Бакланов П.Я. Дальневосточный регион России: проблемы и предпосылки устойчивого развития. Владивосток: Дальнаука, 2001. 144 с.
5. Бакланов П.Я. Трансграничные территории: проблемы устойчивого природопользования / П.Я. Бакланов, С.С. Ганзей. Владивосток: Дальнаука, 2008. 216 с.
6. Бакланов П.Я. Экономико-географическое и геополитическое положение Тихоокеанского региона России / П.Я. Бакланов, М.Т. Романов. Владивосток: Дальнаука, 2009. 168 с.
14,6
15.1
15.2
15.3 ^ 22,6 =□ 24,2 "33,1 ^33,8 "35,4 ^36,9 ^43,6 ^—53,3 -58,3
59,7
547
7. Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. М.: Междунар. отношения, 1999. 256 с.
8. Быстрицкий С.П., Заусаев В.К., Хорошавин А.В. Дальний Восток России: становление новой экономики. Хабаровск: Изд-во ДВГАС, 2008. 346 с.
9. Васина А.Н. Геополитические проблемы в Северо-Западной части Тихого океана: теоретический и прикладной аспекты: автореф. дис. ... канд. полит. наук. Владивосток, 2006. 27 с.
10. Вахненко Р.В. Роль геополитических факторов в развитии транспортной инфраструктуры // Актуальные проблемы политической географии и геополитики: материалы всеросс. науч. конф. (5-8 декабря 2005). Биробиджан: ТИГ-ИКАРП ДВО РАН, 2005. С. 22-27.
11. Замятин Д.Н. Метагеография: Пространство образов и образы пространства. М.: Аграф, 2004. 512 с.
12. Ишаев В.И. Перспектива экономической интеграции Дальнего Востока России с АТР // Вестник ДВО РАН. 2003. № 4. С. 10-18.
13. Левинталь А.Б. Экономика Хабаровского края: проблемы и перспективы развития. Владивосток: Дальнаука, 2004. 324 с.
14. Матузенко Л.И. Геополитическое значение Дальнего Востока для России в условиях глобализации и формирования миропорядка в ХХ1 веке // Российский Дальний Восток и страны АТР: экономический рост и интеграционные процессы: материалы междунар. науч. конф. Владивосток: ТГЭУ, 2004. С. 199-201.
15. Меламед И.И. Стратегия развития Дальнего Востока России. М.: Современная экономика и право, 2008. 464 с.
16. Минакир П.А. Об экономическом и социальном развитии Дальнего Востока и Забайкалья: программы и реалии (корректировка «Президентской» программы) // Дальневосточный ученый. 2002. № 7 (1209).
17. Минакир П.А. Россия не развивает Дальний Восток! // Дальневосточный ученый. 2003. № 104 (3098).
18. Минакир П.А. Экономика регионов. Дальний Восток / отв. редактор А.Г. Гранберг. М.: Экономика, 2006. 848 с.
19. Миндогулов В.В. Геополитические аспекты формирования расселен-ческой схемы Дальневосточного региона // Россия и страны АТР в военных конфликтах и мировых войнах ХХ века. Т. 2. Хабаровск, 2005. С. 182-190.
20. Моисеев Р.С. Дальний Восток: Геополитические проблемы региональной стратегии развития. Петропавловск-Камчатский: ПКВМУ, 1996. 63 с.
21. Песков В.М. Китайский фактор и российская дальневосточная политика // Социальные и гуманитарные науки на Дальнем Востоке. 2004. №1 (1). С. 96-105.
22. Приходько Н.Н. Геополитические реалии Приамурского фронтира // Социальные и гуманитарные науки на Дальнем Востоке. 2005. № 2. С. 89-91.
23. Приходько Н.Н. Геополитические процессы в свете фронтирной теории // Проблемы устойчивого использования трансграничных террито-
рий: материалы междунар. конф. / под общ. ред. П.Я. Бакланова, С.С. Ганзея. Владивосток: ТИГ ДВО РАН, 2006. С. 60-63.
24. Прокапало О.М. Региональная социально-экономическая динамика (на примере Дальнего Востока): автореф. дис. ... д-ра экон. наук. Хабаровск, 2007. 46 с.
25. Резун Д.Я. Русский фронтир на Дальнем Востоке // Россия и Китай на дальневосточных рубежах. Благовещенск, 2001. Т. 2. С. 444-448.
26. Регионы России. Социально-экономические показатели: статист. сб. М.: Росстат, 2007. 981 с.
27. Романов М.Т. Направления территориального развития хозяйства Приморского края // Стратегия территориальной организации хозяйства Приморского края. Владивосток: ДВО РАН, 1991. С. 228-239.
28. Романов М.Т. Территориальное устройство хозяйства и населения на российском Дальнем Востоке. Владивосток: Дальнаука, 2004. 232 с.
29. Романов М.Т. Территориальная организация хозяйства слабоосвоен-ных регионов России. Владивосток: Дальнаука, 2009. 344 с.
30. Рубан Л.С., Катаева Е.Г., Хегай В.К. Геостратегические интересы Российской Федерации на Дальнем Востоке / отв. ред. В.Н. Иванов; Ин-т соц.-полит. исслед. РАН. М.: Наука, 2006. 404 с.
31. Савченко В.Н. Геополитический и экономический кризисы на оси глобального исторического аттрактора // Российский Дальний Восток и страны АТР: экономический рост и интеграционные процессы: материалы междунар. науч. конф. Владивосток: ТГЭУ, 2004. С. 196-198.
32. Теоретико-методологические основы экономической интеграции России в Азиатско-Тихоокеанский регион / под ред. В.Г. Белкина. Владивосток: Дальнаука, 2005. 216 с.
33. Тушков А.А. Национальная морская политика и национальные морские интересы России на Тихоокеанском региональном направлении // Национальная морская политика Российской Федерации на Дальнем Востоке: проблемы и пути обеспечения стратегических интересов государства в Мировом океане: материалы междунар. науч.-практ. конф. (16-17 декабря 2003 г.). Владивосток: ДВГТУ, 2003. С. 296-307.
34. Храмчихин А. Желтое господство // Политический журнал. 2005. № 27. С. 61-64.
35. Шинковский М.Ю. Российский регион: Становление политического режима в условиях глобализации. Владивосток: ДВГУ, 2000. 336 с.
36. Шинковский М.Ю., Шведов В.Г., Волынчук А.Б. Геополитическое развитие Северной пацифики (опыт системного анализа): монография. Владивосток: Дальнаука, 2007. 338 с.
37. Экономическая интеграция: пространственный аспект. М.: Экономика, 2004. 352 с.
