CC BY
21
ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ ПРОСТРАНСТВО В КОНЦЕПТОСФЕРЕ ЛИНГВОСТРАНОВЕДЧЕСКОГО СЛОВАРЯ Н.В.Муравлёва
Кафедра иностранных языков Институт повышения квалификации работников Телевидения и Радиовещания Октябрьская ул., д. 105, к.2, 127521, г.Москва, Россия
На примере лингвокультурных концептов географического пространства Германии и Австрии в статье рассматривается одна из важнейших особенностей словника лингвострановедческого словаря — его сопряжённость с национально-культурной памятью социума.
Понятие «концепт» приобрело необычайную популярность в современных лингвистических работах, внимательное прочтение которых позволяет отметить различное использование данного термина в зависимости от задач исследования [3]. Так или иначе многозначность термина «концепт» базируется на интересе авторов к феноменам коллективного и индивидуального сознания в его вербальном воплощении. Если не принимать во внимание те работы, в которых концепт и понятие отождествляются, то существующие в лингвистике подходы к пониманию концепта сводятся к лингвокогнитивному и лингвокультурному осмыслению этих явлений [1]. Данные подходы к пониманию концепта не являются взаимоисключающими: концепт как ментальное образование в сознании индивида есть выход на кон-цептосферу социума, то есть в конечном счете на культуру, а концепт как единица культуры есть фиксация коллективного опыта, который становится достоянием индивида. Таким образом, оба подхода отличаются друг от друга направленностью рассмотрения одного и того же феномена — от индивидуального сознания к культуре или от культуры к индивидуальному сознанию. Оба подхода уместны и необходимы при рассмотрении такого феномена, как концептуализация географического пространства. В дальнейшем мы будем понимать под концептами ментальные единицы, элементы сознания, не имеющие четких границ, детерминируемые национальной культурной традицией и опредмеченные в языке (но не выраженные в нем полностью).
Понятие географического пространства принадлежит к одной из форм пространственного конструирования мира. «Научное мышление Нового времени изменило переживание географического пространства. Однако ... тесная связь его с общей картиной мира приводит к тому, что оно и в современном сознании остается областью семиотического моделирования» [4. С. 303]. Показать сущность концептов как феноменов культу-
ры, как носителей культурной памяти нации [8], обеспечивающих идентичность социума, невозможно без экскурса в историю их возникновения, обращения к процессу формирования их «концептуальности» в сознании членов данного социума.
Особый концепт географического пространства Германии связан со словом «Wald». Лес издавна считался воплощением немецкой природы и немецкого национального характера. Традиция восходит к литературе и искусству эпохи романтизма, одним из ключевых слов которых было «лесное одиночество» (Waldeinsamkeit). «Символика леса» черпала образы из мифов и народных сказаний. Австрийский писатель Элиас Канетти сравнивает лес с марширующим войском — и то и другое он назвал центральными символами немецкого менталитета [9. С. 195]. Националистическое восприятие леса стремилось представить его как исключительно германский феномен — победа лесного народа (Waldvolk), черпающего силу из леса, над «равнинными», «обессиленными» цивилизациями была предопределена [10. С. 190]. В 1980-х гг., когда в Германии началась кампания по поводу вымирания лесов, именно эти народы (французы и англичане) с удивлением и юмором комментировали новый взрыв «германского лесного духа» (der deutsche Waldgeist), выражая предположение, что немецкое индустриальное общество по-прежнему черпает жизненную силу из леса.
Описание концепта в словаре представляет собой особую проблему [5, 6]. С одной стороны, словарное толкование учитывает реальные признаки референта, его связи с другими культурными концептами данной культуры, его образ в массовом сознании. Вместе с тем высокая степень концептуальности значения превращает слово и стоящий за ним феномен в символ, что неизбежно связано с известной долей мифологизации концепта, с превращением его в стереотип — особенно, если речь идет об иностранном языке и чужой культуре. В данном случае следует понимать, что прецедент-ность концепта еще не свидетельствует об одинаковом отношении к нему каждого члена социума, о готовности признать его истинность для себя лично. «Den Wald sehe ich mir am liebsten auf Ansichtskarten an, das hat so was Romantisches», — иронизирует Г. Вальдек [11]. К подобным наименованиям (они представлены как нарицательными, так и собственными именами) следует относиться с позиций геопоэтики, которая отражает движение в географическом пространстве не только в горизонтальном направлении, но и по вертикальной шкале культурной памяти нации, (ср. средневековое понимание географического пространства, перемещение по которому воспринималось как перемещение по шкале религиозно-нравственных ценностей) [4]. Геопоэтика, противопоставленная геополитике, трактуется как новая духовная картография, новое восприятие жизни [7].
Однако составление толкования под таким углом зрения входит в противоречие с требованием его краткости. Ведь описание концепта
не терпит лапидарности — оно предполагает предоставление обширной информации о становлении его прецедентности (набор дифференциальных признаков и коннотаций, известных всем носителям языка и культуры) и роли соответствующего феномена для данного социума. Рассмотрим концепт ДУБ.
EICHE / ДУБ, священное дерево у древних германцев, которому они поклонялись. Считалось, что ветки дерева отгоняют злых духов и оберегают от болезней. По преданию, проводник христианизации в Германии миссионер Винфрид (в дальнейшем св. Бонифаций) на глазах у язычников срубил в местечке Фрицлар дуб бога грома Донара (Donareiche), При этом Винфрид предсказал, что Донар никак не отреагирует на это святотатство. И действительно, Донар остался спокойным. После этого отношение германцев к дубу как наиболее почитаемому дереву стало меняться, дуб превратился в символ язычества, над ним нависло проклятие. В дальнейшем этим стали объяснять, почему дуб не может защитить от молнии: «(Vor den) Eichen sollst du weichen» («Следует избегать дубов»). Св. Бонифаций построил из поверженного дуба (Eiche des Bonifatius) первую церковь, и вокруг нее возник один из красивейших городков Гессена — Фрицлар (Fritzlar). Дуб издавна является символом стойкости и непобедимости: «Frei und unerschütterlich / Wachsen unsere Eichen / Mit dem Schmuck der grünen Blätter / Stehn sie fest in Sturm und Wetter, / Wanken nicht noch weichen», — писал поэт Гофман фон Фаллерслебен. В период Германской империи (1871—1918) появляется выражение «германский дуб» (die deutsche Eiche), памятники героям Первой мировой войны украшались изображениями дубовых листьев, их устанавливали в тени дубов и лип. Символом стойкости дуб был у разных политических сил — национал-социалистов, социал-демократов, коммунистов. Борцы «Союза Спартака» пели песню: «Da steht ein Mann, ein Mann / so fest wie eine Eiche / Er hat gewiss, gewiss / schon manchen Sturm erlebt / Vielleicht ist er / morgen eine Leiche / Wie es so vielen Spartakisten geht». В период нацизма стало традицией сажать дубы и липы в честь Гитлера (Hitlereichen, Hitlerlinden). После Второй мировой войны дубовые листья украшали монеты ФРГ от одного пфеннига до одной марки: Linde, Bonifatiustag, Drei Hammerschläge, Spartakusbund, Pfennig, Deutsche Mark (DM), Jahn-Denkmal / Neubrandenburg.
Представление концептуальной значимости слова предполагает описание его значения во взаимосвязях с широким культурным контекстом. Такая подача значения осуществляется благодаря системе отсылок,
сопровождающих каждую статью, что позволяет организовать словник как гипертекст.
Географическое пространство представлено прежде всего топонимами. Здесь география исключительно легко превращается в символику. Это особенно заметно, когда тот или иной географический пункт
делается местом упорных военных действий, национальных, религиозных конфликтов или по-разному оценивается в сталкивающихся национальных традициях. В немецкой культурно-исторической традиции таким городом, безусловно, является Нюрнберг.
Концепт NÜRNBERG НЮРНБЕРГ, второй по величине (после Мюнхена) город в федеральной земле Бавария. Крупный промышленный, торговый и культурный центр, порт европейского значения на Рейнско-Майнско-Дунайском канале (Rhein-Main-Donau-Kanal). Университетский город. «Wenn einer Deutschland kennen und Deutschland lieben soll, wird man ihm Nürnberg nennen, der edlen Künste voll», — писал поэт Шенкендорф в 1814 г. Образные названия Нюрнберга отражают его историю, культурные и народные традици: Meistersingerstadt (город майстерзингеров), Dürerstadt (город Дюрера), Hans-Sachs-Stadt (город Ханса Закса), Stadt des Spielzeugs (город игрушек), Stadt des Christkindlmarkts (город рождественского базара «Крист-киндль»), Stadt der Lebkuchen und der Bratwürste (город пряников и сосисек и др. Фридрих Барбаросса построил в Нюрнберге императорский пфальц, с 1424 по 1796 г. в городе хранились символы власти императоров Священной римской империи — имперская корона, скипетр и держава. Согласно «Золотой булле» каждый новопомазанный германский император должен был провести свой первый сейм в Нюрнберге. С 1933 по 1938 г. здесь ежегодно проводились съезды национал-социалистов (Stadt der Reichsparteitage), для пропагандистских шоу и факельных шествий к северу от города был построен помпезный комплекс с гигантским стадионом, в настоящее время используется для рок-концертов. В Нюрнберге были приняты расистские законы, названные «нюрнбергскими», здесь состоялся процесс над военными преступниками. Здесь родились скульптор Штос Файт, физик Георг Ом, «отец экономического чуда» Людвиг Эрхард, советник двух президентов США Генри Киссинджер, семья которого покинула Германию в 1938 г. Год основания Нюрнберга 1050, когда в хронике впервые упоминается «Nourenberc» (предположительно Felsberg — скала) —*■ Franken(2), «Die Meistersinger von Nürnberg», Dürer Albrecht, Sachs Hans, Schenkendorf Max von, Pfalz (1), Ohm Georg Simon, Nürnberger Christkindlmarkt, Nürnberger Lebkuchen, Nürnberger Rostbratwürstchen, Heiliges Römisches Reich (Deutscher Nation), Falscher Waldemar, Goldene Bulle, Nationalsozialistische Deutsche Arbeiterpartei (NSDAP), Stoß Veit, Erhard Ludwig, Speer Albert, Riefenstahl Leni, Nürnberger Gesetze, Nürnberger Kriegsverbrecherprozesse, München, Friedrich-Alexander-Universität Erlangen-Nürnberg, Bilderbogen, Maschinenfabrik Augsburg-Nürnberg AG.
Как мы видим, толкование содержит исчерпывающую информацию о городе, судьба которого неотделима от судьбы Германии, от коллективной памяти немцев. Город искусства и музыки, богатых литературных традиций. Город имперской власти («die heimliche Hauptstadt des Reiches»), власти
национал-социалистов, которые называли его «die deutscheste aller Städte», город их бесславного конца. Именно исторический отрезок 1920-х — 1940-х годов вызывает наиболее устойчивые ассоциации в коллективном сознании не только немцев, но и за пределами Германии. Такова судьба многих концептов, занимающих центральную позицию в памяти нации — мПогие из них в определенные исторические периоды подвергаются идеологизации, используются пропагандой в целях манипулирования сознанием граждан, становятся символами политической борьбы.
В этом отношении интересны также наименования городских объектов. Символом борьбы нацистов за власть стала пивная Бюргериройкеллер (Bürgerbräukeller) в Мюнхене. 8 ноября 1923 г. здесь произошел т.н. «пивной путч» (Bierputsch) Гитлера, когда 600 вооруженных штурмовиков ворвались в помещение и требовали от представителей баварских властей заявить о своей отставке. На следующий день путч был подавлен. Фашистская пропаганда объявила погибших «героями движения» (Helden der Bewegung), ежегодно их память чтили в пивной «Бюргербройкеллер».
Площадь Хельденплац стала особым топонимическим концептом для австрийцев.
HELDENPLATZ ПЛОЩАДЬ ХЕЛЬДЕНПЛАЦ, внешняя дворцовая площадь Хофбурга. Ограничена зданиями Леопольдовского корпуса и Нового Бурга, а со стороны улицы Рингштрасе — Дворцовыми воротами. В центре площади установлены памятники принцу Евгению Савойскому и эрцгерцогу Карлу. При императоре Франце Иосифе на площади проводились военные парады. В 1938 г. жители Вены приветствовали здесь Гитлера. В связи с этим событием название площади использовано в наиболее скандальной пьесе Т. Бернхарда, посвященной проблеме антисемитизма в Австрии <букв. «Площадь героев» — от бывшего названия Дворцовых ворот — «Арка героев» (Heldentor)> —> Hofburg (1), Leopoldinischer Trakt, Neue Burg, Ringstraße, Burgtor, Prinz-Eugen-Denkmal, Erzherzog-Carl-Denkmal, Franz Joseph I., Hitler Adolf, Bernhard Thomas.
Событие, которое произошло в Вене на площади Хельденплац 15 марта 1938 г. и вошло позже в историю как аншлюс Австрии, вытеснило на периферию коллективной памяти роль «Площади героев» в монархической и католической Вене. Сейчас название площади неразрывно связано с вопросом о роли Австрии во Второй мировой войне. Пьеса Т. Бернхарда бросила вызов австрийцам, так как под сомнение был поставлен общепринятый тезис о стране, ставшей жертвой насильственного присоединения.
Концепты с «литературным прошлым», в том числе и топонимические, являются художественными концептами [2. С. 70] и возвращаются из литературы в концептосферу национальной культуры уже
на другом уровне, они объединяют посвященных вокруг некоторого общего знания о роли этого феномена в литературном произведении и литературного произведения в культурной и общественной жизни страны. Таковы, например, Погребок Ауэрбаха (Auerbachs Keller) в Ляйпциге, площадь Александртац (Alexanderplatz) в Берлине, Штрудльгофская лестница (Strudlhofstiege) в Вене. Все они существовали и до литературных произведений («Фауст» Гёте, «Берлин. Александрплац» Дёблина, «Штрудльгофская лестница» Додерера), но сейчас реалия и литературный образ неразделимы в сознании носителей языка и культуры. Литературное произведение, образ могут вырастать из географического пространства, пейзажа, ландшафта, города. Область Шпреевальд (Spreewald) и озеро Штехлинзее (Stechlinsee) неотделимы от творчества Теодора Фонтане, Собор в Майнце (Mainzer Dom) от творчества Анны Зегерс и романа Цукмайера «Исповедь накануне поста» («Fastnachtsbeichte»), гостиница «Элефант» в Ваймаре связана с романом Гёте «Страдания молодого Вертера» («Die Leiden des jungen Werthers») и романом Томаса Манна «Лотта в Ваймаре» («Lotte in Weimar»). В словаре сведения о художественной концептуализации реалий даются в описании самой реалии или в статье, посвященной писателю.
Границы статьи не позволяют в полной мере раскрыть тему географического пространства в национально-культурном сознании носителей языка. Основная задача исследований подобного рода, которую в определенной степени выполняет лингвострановедческий словарь, заключается в лексикографическом освоении большого объема фактического материала.
ЛИТЕРАТУРА
1. Воркачёв С.Г. Концепт счастья в русском языковом сознании: опыт лингвокультурологического анализа. — Краснодар, 2002.
2. Зинченко В.Г., Зусман В.Г., Кирнозе З.И Межкультурная коммуникация. — Нижний Новгород: Издательство НГЛУ, 2003.
3. Карасик В. И. Лингвокультурные концепты: подходы к изучению // Социолингвистика вчера и сегодня. — М., 2004.
4. Лотман Ю.М. Семиосфера. — Санкт-Петербург: Искусство-СПБ, 2001.
5. Муравлёва Н.В., Муравлёва Е.Н. Австрия. Лингвострановедческий словарь. — Москва: Русский язык—Медиа, 2003.
6. Культура Германии. Лингвострановедческий словарь / Под ред. Муравлёвой Н.В. — Москва: Астрель, 2006.
7. Резниченко О.Л. Отражение в лексиконе геополитических изменений (на материале двуязычного словаря). Дисс. ... канд. филол. наук. — М., 2004.
8. Assmann Aleida. Erinnerungsräume. Formen und Wandlungen des kulturellen Gedächtnisses. — München, Verlag C.H. Beck, 2003.
9. Canetti Elias, Masse und Macht. — Hamburg 1960.
10. François Etienne, Schulze Hagen (Hrsg.) Deutsche Erinnerungsorte, Bd. III, München, 2001, S. 190.
11. Waldeck Günther. Ich bin (k)ein Deutscher // Borbein Volker (Hrsg.) Menschen in Deutschland. Ein Lesebuch für Deutsch als Fremdsprache. Berlin und München, Langenscheidt Verlag KG, 1995.
GEOGRAPHICAL AREA IN THE OVERALL CONCEPT OF AN AREAL LINGUISTIC DICTIONARY
N.V. Muravieva
Foreign Languages Chair Institute for Skills Improvement and Staff Training in Television and Radio Broadcasting Oktjabrskaya str., 105, bl. 2, 127521, Moscow, Russia
The article briefly clarifies the concept of national culture associations of population. The author considers this concept to be one of the most distinctive feature of a vocabulary for the regional linguistic dictionaiy. There are some examples of the concepts which conceive the linguistic presentation of the area of Germany and Austria.
