CC BY
44
References
1. Adaeva O.B., Ivanenko G.S. Ot celepolaganiya k usloviyam realizacii: o koncepcii kursa russkogo yazyka v shkole. Vestnik Chelyabinskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta. 2015; № 10: 14 - 20.
2. Sovremennyj slovar' inostrannyh slov. Sankt-Peterburg: «Du'et», 1994.
3. Ageenko F.L., Zarva M.V. Slovar' udarenijrusskogo yazyka. Moskva: Russkij yazyk, 1993.
4. Rozental' D.'E., Golub I.B., Telenkova M.A. Sovremennyj russkij yazyk. Moskva: Ajris-press, 2002.
5. Sovremennyj russkij yazyk, teoriya, analiz yazykovyh edinic: uchebnik dlya studentov uchrezhdenij vysshego obrazovaniya: v 2 ch. Fonetika i orfo'epiya. Grafika i orfografiya. Leksikologiya. Morfemika. Slovoobrazovanie. Moskva: Izdatel'skij centr «Akademiya», 2014; Ch. 1.
6. Chukovskij K.I. Zhivoj kakzhizn': o russkom yazyke. Moskva: KDU, 2004.
7. Krongauz M.A. Russkij yazyk na grani nervnogo sryva. Moskva: Yazyki slavyanskoj kul'tury, 2007.
8. Gramota.ru. Available at: http://new.gramota.ru/spravka/buro/search-answer?s=zorevaf
9. Rozental' D.'E. Spravochnikpopravopisaniyu iliteraturnojpravke. Pod redakciej I.B. Golub. Moskva: Ajris-press, 2003.
10. Russkijorfograficheskijslovar': okolo 20 0000 slov. Pod redakciej V.V. Lopatina, O.E. Ivanovoj. Moskva: 2013.
11. Rybchenkova L.M. Russkij yazyk. 6 klass. Uchebnik. Moskva: 2014.
12. Cybul'ko I.P. i dr. Rekomendaciipo kvalifikaciioshibok. FGBNU «FIPI» Available at: http://bgimc.ru/files/kabitety/rus/rmo/002.pdf
13. Tihonov A.N. Shkol'nyj slovoobrazovatel'nyj slovar'russkogo yazyka. Moskva: Citadel'-trejd, 2012.
14. Glovinskaya M.Ya., Galanova E.I. i dr. Sovremennyj russkij yazyk: Aktivnye processy na rubezhe XX-XXI vekov. Institut russkogo yazyka im. V.V. Vinogradova RAN. Moskva: Yazyki slavyanskih kul'tur, 2008.
15. Larionova A.Yu. Dinamicheskie yazykovye processy: v pomosch' buduschemu redaktoru: uchebno-metodicheskoe posobie. Ekaterinburg: Izd-vo Ural'skogo universiteta, 2018.
Статья поступила в редакцию 07.11.19
УДК 882 DOI: 10.24411/1991-5497-2019-10204
Kumbasheva Yu.A, Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Saint-Petersburg Polytechnic University n.a. Peter the Great (Saint-Petersburg, Russia),
E-mail: Kumbacheva@mail.ru
GEOGRAPHIC HORIZONS AND THE INTERSECTION OF CULTURES IN THE NOVELS OF LUDMILA ULITSKAYA (ON THE EXAMPLE OF THE NOVELS "MEDEA AND HER CHILDREN" AND "DANIEL STEIN, TRANSLATOR"). The article analyzes novels "Medea and her children" and "Daniel Stein, translator" by L. Ulitskaya from the point of view of the interpenetration and intersection of various cultural and confessional traditions. The writer expands the boundaries of space, as well as the boundaries of the consciousness of their characters, thereby reflecting both the realities of our time, and paying tribute to the literary traditions of postmodernism. The boundaries of literary schools, the boundaries of genres in Ulitskaya's novels are blurred. And the same happens to a certain extent with the geographical boundaries, languages, and cultures, in which the writer's characters live and are brought up. The principle of universalism proposed by Ulitskaya in the novels is the acceptance of everything created by God in the world, apart from any confessional, religious or national differences.
Key words: multiculturalism, geographic boundaries, worldview, principle of universalism, language, culture, genre, tradition.
Ю.А. Кумбашева, канд. филол. наук, доц., Санкт-Петербургский политехнический университет Петра Великого, г. Санкт-Петербург, Россия,
E-mail: Kumbacheva@mail.ru
ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ ГОРИЗОНТЫ И ПЕРЕСЕЧЕНИЕ КУЛЬТУР В РОМАНАХ ЛЮДМИЛЫ УЛИЦКОЙ (НА ПРИМЕРЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ «МЕДЕЯ И ЕЁ ДЕТИ» И «ДАНИЭЛЬ ШТАЙН, ПЕРЕВОДЧИК»)
В статье анализируются романы Л. Улицкой «Медея и её дети» и «Даниэль Штайн, переводчик» с точки зрения взаимопроникновения и пересечения в них различных культурных и конфессиональных традиций. Писательница расширяет границы художественного пространства, так же как и границы сознания своих героев, отражая тем самым как реалии нашего времени, так и отдавая дань литературным традициям постмодернизма. Границы литературных школ, жанров в романах Улицкой стираются. И то же в известной степени происходит с границами географическими, языками, культурами, в которых живут и воспитываются герои ее произведений. Принцип универсализма, предлагаемый Улицкой в романах, - это приятие всего, что сотворено Богом в мире, вне каких-либо конфессиональных, религиозных или национальных различий.
Ключевые слова: мультикультурность, географические границы, мировоззрение, принцип универсализма, язык, культура, жанр, традиция.
Современная литература расширяет не только собственно литературные, но и географические, и культурные горизонты своих читателей, и это, на наш взгляд, является своеобразным отражением процессов, происходящих сейчас в обществе. Если говорить о формальной стороне вопроса, то в литературе могут размываться границы жанров, смещаться временные рамки. В содержательном плане также расширяются границы пространства, в котором существуют герои, и это не только традиционно принятое в литературе постмодернизма «расширение сознания» героя [1, с. 46], но и отражение многомерности и мультикультурности современного мира.
Простые наблюдения свидетельствуют о том, что подобных произведений в настоящий момент достаточно много, и эта тенденция не может быть случайной - наш мир становится всё более открытым и взамопроницаемым для различных культур, что и находит своё отражение в литературе. Именно поэтому данное исследование представляется нам актуальным.
Выбор для анализа произведений Людмилы Улицкой также не случаен. В современной русской литературе мы находим целый ряд писателей различных национальностей, пишущих на русском языке и осознающих себя принадлежащими к русской культуре или сразу к двум национальным культурам. Таковы и сама Людмила Улицкая, которая, как и другие, подобные ей, идентифицирует себя «в культурном и этническом отношении как евреи, а религиозно - как христиане» [2]; и писательница Дина Рубина, еврейка по национальности, которая провела своё детство в эвакуации в Узбекистане, Ташкенте, в настоящее время проживающая в Израиле, но продолжающая писать на русском языке; и молодая, но уже довольно известная Гузель Яхина, татарка по национальности, автор романов о по-
волжских немцах («Дети мои») и раскулачивании татар («Зулейха открывает глаза»).
Цель данного исследования - проанализировать некоторые произведения современной русской литературы, в частности романы Л. Улицкой, затрагивающие (в эстетическом и этическом ключе) вопросы мультикультурализма, пресечения культур и выявить их специфику. В качестве гипотезы мы выдвигаем предположение о том, что расширение горизонтов и географических границ в произведениях Улицкой - это и дань литературе постмодернизма, и своеобразное преломление жизненных реалий современного мира в художественном тексте, и одна из основополагающих черт авторского мировоззрения. Но в то же время это и отражение одной из тенденций современной русской литературы, которая, в свою очередь, отражает реалии современного мира.
Методы, которые мы используем в данной работе, - это наблюдение, сопоставление и метод индукции: анализируя частные наблюдения, мы стремимся выявить общие закономерности текстов романов Л. Улицкой, которые являются объектом нашего исследования.
Теоретическая значимость подобного исследования заключается в том, что основные выводы могут использоваться в преподавании русской литературы в вузе, при подготовке курсов и практических занятий по современной русской литературе. Исследований, посвящённых данному периоду русской литературы, немного, и они, чаще всего, затрагивают не столько содержательный, сколько жанровый аспект, а также вопрос о том, к какому направлению современной литературы принадлежит писатель. Однако и содержательная, и формальная стороны любого текста тесно взаимосвязаны и не могут рассматриваться изолированно.
Объектом исследования в работах современных литературоведов, посвященных творчеству Улицкой, чаще всего является вопрос о ее принадлежности к тому или иному литературному направлению, а её произведений - к тому или иному жанру Среди исследователей нет единого мнения, к какому же именно направлению относится творчество Улицкой, и объясняется это и многообразием образных средств и приёмов самой писательницы, и тем, что в современной русской литературе существует огромное разнообразие направлений, школ, течений.
Исследователи современной русской литературы Н.Л. Лейдерман и М.Н. Липовецкий считают, что прозу Улицкой можно отнести как к реалистической, так и к сентименталистской традиции: «реализм приобретает значение самого популярного, самого лёгкого для восприятия «коммуникационного кода» (фотографического и «киношного»)» [3, с. 522 - 523].
По мнению Г Нефагиной, творчество Л. Улицкой может быть рассмотрено как так называемая «новая проза», или «новая классика», что, в свою очередь, может трактоваться двояко: в эту прозу включаются элементы и постмодернизма, и реализма, то есть она расположена на границе этих явлений - постмодернизма и реализма.
«В «традиционной» прозе процесс творчества выступает, прежде всего, как процесс смыслосозидания, - пишет Г Нефагина. - Современная реалистическая проза не даёт единой картины мира, в ней доминирует вариативность мирови-дений, что отражается в стилевом многообразии. Неоклассическая литература экстравертна, обращена на традиции русской культуры. <...> В традиционно реалистическую поэтику проникают элементы других типов творчества (например, романтизма, сентиментализма)» [4, с. 93 - 94].
По мнению Н.А. Егоровой, автора диссертации о прозе Л. Улицкой, «творчество Л. Улицкой представляет собой целостную систему, которая выстраивается на стыке реализма и постмодернизма. В ее произведениях сильна классическая повествовательная традиция (традиция реализма), «вбирающая» приемы, характерные для постмодернистской эстетики (интертекстуальность, гротеск, ирония)» [5, с. 5].
Т.А. Скокова подчёркивает, что «постмодернистская поэтика проникла в плоть и ткань реалистических произведений Улицкой как некая дань времени и эпохе конца XX века» [6, с. 168]. Именно поэтому прозу Улицкой трудно, почти невозможно причислить к одному из существующих направлений.
Итак, романы Улицкой представляют собой органичный сплав реалистического метода и постмодернистского стиля [6]. В них мы находим элементы и признаки целого ряда жанров: семейного романа-хроники, саги, притчи, жития святого. Таким образом, мы можем говорить о её романах как явлении так называемой «новой прозы» [5, с. 5].
Перед исследователями современной русской литературы и произведений Улицкой в частности открываются довольно широкие перспективы, так как произведения Улицкой и её творческий мир - это система, находящаяся ещё в процессе становления, новые и новые произведения писательницы будут дополнять уже сложившуюся картину всё новыми элементами. Но каждый из них будет требовать осмысления и включения в научный оборот.
Границы литературных школ, границы жанров в романах Л. Улицкой стираются. И то же в известной степени происходит с границами географическими, языками, культурами, в которых живут и воспитываются герои писательницы. Синтетизм жанров и направлений, который представлен в романах, выражается и в синтетизме культурных и национальных ценностей, точнее - в равноценности и всех языков, культур, традиций, именно так это отражено в её произведениях.
Герои романов Улицкой - представители и носители разных мировых культур, которые самым неожиданным и порой парадоксальным способом пересекаются в пространстве её романов.
В центре романного повествования Улицкой всегда оказывается несколько семей, несколько поколений героев, что позволяет характеризовать её романы как семейные. Но жизнь семьи протекает на фоне исторических событий, происходящих в стране - история и семейная жизнь неотделимы друг от друга, так же, как это происходит, например, в романах Л.Н. Толстого. И хотя романы Л. Улицкой более компактны по объёму, чем романы Л. Толстого, на наш взгляд, их можно характеризовать как романы-эпопеи, так как их событийная канва очень насыщена.
В романе «Медея и её дети» прослеживается и жизнь поколения самой Медеи, и её братьев и сестёр, затем жизнь поколения детей и внуков. В центре романа — образ Медеи Синопли, гречанки по национальности, православной христианки по вероисповеданию, живущей в Крыму. У героини Улицкой Медеи Синопли своих собственных детей нет. Однако весь роман представляет собой череду проходящих перед глазами читателей судеб братьев, сестёр, племянников Медеи, приезжающих в её дом в Крыму. Дети Медеи - это её племянники и внучатые племянники, это дочь её мужа от другой женщины (Сандры, родной сестры Медеи), это даже сын когда-то живших в этих местах татар. Ведь именно ему Медея оставляет в наследство свой дом. И именно к ней, к бездетной тётке, съезжаются все её молодые родственники, так как именно она является хранительницей дома, хранительницей традиций.
Всех героев связывает родство, но в то же время их судьбы расходятся и оказываются связанными с другими культурами, и сами они становятся частью этих иных культур. Среди «детей» и родственников Медеи есть и татарский мальчик, и «прибалты», и армяне, и евреи и даже корейцы. Дети женятся, выходят
замуж, создают интернациональные семьи — и родство их носит уже скорее духовный, нежели кровный характер. Так, одна из её племянниц выходит замуж за еврея, другая - за итальянца; ближайшая подруга Медеи - армянка, но живёт со своей семьёй в Тбилиси. Однако конфликта национальностей в мире Улицкой не возникает, более того, у читателя появляется ощущение, что все герои - члены одной семьи, центром которой является гречанка Медея. И следующее поколение детей Медеи разъезжается жить по всему миру - в Америку, в Италию. Так «дети» Медеи становятся буквально гражданами мира.
Частные судьбы героев Л. Улицкой изображаются в русле не только истории одного народа, но как часть сложного сплетения судеб самых различных народов, национальностей, религий, традиций - и так, что существование одной религии не противоречит существованию других, судьба одного народа неразделимо связана с судьбами других. Это не просто история одного народа (как это было в классическом романе, например, у Толстого), но судьба самых разных народов, поколений. И истории отдельных семей в романе Л. Улицкой «Медея и её дети» также перерастают рамки сюжета, рамки семейного романа. У Улицкой это истории не просто семей, но различных национальностей, культур, религий.
Более того, различные религии гармонично сочетаются в этом мире. Так, сама Медея - православная, и соблюдение обрядов Греческой православной церкви для неё естественно и не отменимо ни при каком политическом режиме. Но ни в какое противоречие с её религиозностью не вступает осознание того факта, что муж её Самуил - еврей по национальности и иудей по вероисповеданию. Самуил приходит к Богу лишь в последние годы жизни, уже будучи смертельно больным и предчувствуя скорую смерть. Он читает случайно обретённый им Ветхий завет, а Медея, будучи православной, радуется возвращению мужа к истокам его религии и культуры, к Богу [7].
Дом Медеи завещан ещё одному её «духовному» сыну - Равилю Юсупову, татарину по национальности и мусульманину по вероисповеданию, который не является кровным родственником Медеи, но которому по праву принадлежит земля Крыма. Так в романе Улицкой на локальном уровне происходит возвращение крымским татарам земли, с которой они были выселены [8, с. 67]. Религия - лишь внешняя форма проявления глубокой духовной сущности человека, и Медея понимает это, хотя приобщение к духовности происходит именно через посредство религии, чтение религиозных книг Но общий закон существования жизни, к постижению которого приходит Медея, иной: «...У неё одного брата убили красные, другого белые, в войну - одного фашисты, другого - коммунисты. Для неё все власти равны <...> Что для неё власть? Она верующий человек, другая над ней власть» [7, с. 83].
Все эти же мотивы и темы вновь возникают в романе Л. Улицкой 2006 года «Даниэль Штайн, переводчик». Главный герой романа - еврей, принявший католичество и ставший католическим монахом и переводчиком. Название романа говорит само за себя: Даниэль является переводчиком не только между евреями, арабами, русскими, немцами, не только между людьми разных национальностей и конфессий - он почти божественный посланник, призванный спасать людей и улаживать конфликты, посредник между людьми и Богом. Вся его жизнь была посвящена тому, чтобы служить людям самых разных национальностей, вероисповеданий, взглядов. Парадокс (которые так любит Улицкая) заключается в том, что Даниэль, будучи католическим священником, готов помогать и иудеям, и православным, порой гораздо больше, чем их единоверцы.
Даниэль Штайн - герой всепрощающий, религиозное сознание которого не догматично, но который готов принимать жизнь во всех её проявлениях. Его сознание, как и сознание Медеи, изменено и расширено войнами, концлагерями, поэтому он видит жизнь иначе, и он готов принимать жизнь во всех её проявлениях. Так, помощницу Даниэля немку Хильду связывают длительные любовные отношения с арабом, человеком другой национальности (хотя и христианином); препятствием для их соединения является также тот факт, что он женат. Но, несмотря на то, что подобная связь вне брака с женатым человеком недопустима с точки зрения религиозных догматов, в том, как относится Даниэль к Хильде, мы видим только его бесконечную отеческую любовь и сострадание, но ни капли осуждения. Даниэль в своём служении Богу (а ведь он монах, священник) руководствуется не столько мёртвыми догматами, сколько живым сочувствием, то есть не законом, а милосердием, «благодатью».
Он фактически занимает экуменическую позицию, и большая часть романа посвящена борьбе Даниэля за преодоление предрассудков по отношению к евреям, разрешению межконфессиональных конфликтов. Даниэль ищет религию, свободную от догматов, понимая, что границы, разделяющие людей, проходят только в умах самих людей.
Таким образом, мы приходим к выводу, что в основе нравственной концепции Л. Улицкой лежит не просто принцип христианской - православной или католической - нравственности, но нравственности над-религиозной и меж-куль-турной. Своё кредо, свою позицию приятия всего, данного Богом, писательница излагает в одном из рассказов сборника «Люди нашего царя»: «.я - лицо нерепрезентативное, и не могу представлять никого, кроме лично себя, потому что я по культуре - русская, по крови - еврейка, а по вероисповеданию - христианка» [9, с. 269].
Принцип универсализма, предлагаемый Улицкой в романах, - это приятие всего, что сотворено Богом в мире, вне каких-либо конфессиональных, религиозных или национальных различий. И писательница не берёт на себя
миссию судить поступки других людей. Главные герои писательницы - люди всё принимающие, понимающие и прощающие. Позиция автора, не судящего своих героев, но лишь наблюдающего за ними, - типична для литературы постмодернизма, но именно такая позиция близка и героям Улицкой - Медее, Даниэлю Штайну. Ведь высшая нравственная ценность для Улицкой - это спокойное и благодарное приятие всего, что человеку дано, а также - умение понять тот факт, что существуют и иные правды, иные явления, которые не всегда подчиняются раз и навсегда написанным законам. Есть и иные культуры, и иные мировоззрения, и все они сосуществуют в мире. Именно поэтому Медея оставляет свой дом татарскому мальчику, именно поэтому Даниэль мудро взирает на любовные отношения людей разных национальностей и конфессий. Это всё имеет место быть в мире, «у Бога всего много», и мудрые герои Л. Улицкой, и сама она просто принимают такое положение вещей, такое их многообразие.
Со стороны героев Улицкой следование этим нравственным универсальным ценностям проявляется, прежде всего, в том, что они умеют не только выражать свою точку зрения и следовать ей, но и допускают существование других точек зрения, и принимают их как данность, и не дают себе права судить других героев. Высшая правда заключается в том, что она многомерна, всеобъемлюща - она объединяет в себе и правду христианскую православную, и католическую, и иудейскую, и мусульманскую, и правду жизни и любви.
Библиографический список
Произведения Л. Улицкой лишены прямого морализма или идеологической подоплеки, однако авторское мировоззрение проступает в них довольно чётко и очевидно. Современный мир предстаёт перед читателями как некая мозаичная картина, порой даже - хаос, но каждый элемент в нём имеет право на существование. И героями Улицкой, и самой писательницей мир этот принимается во всём его разнообразии и противоречивости. Именно эта неявная, но в то же время отчётливая авторская установка и роднит произведения Улицкой с классическими произведениями русской литературы. Черты же постмодернизма в её романах - это хронологическая непоследовательность изложения событий, отсутствие запретных тем, некоторая отстранённость и кажущаяся безоценочность авторской позиции.
Всё это вместе позволяет нам говорить как о «пограничности», «синтетичности» метода Улицкой (это и реализм, и постмодернизм, и «новая классика»), о расширении жанровых границ (романы с элементами жития, саги, собранные из отдельных сюжетных рассказов), так и о расширении и универсальности авторского взгляда на мир, приемлющего всё сущее, а также и о расширении горизонтов и стирании границ между людьми, культурами, странами, мировоззрениями, что, однако, означает не их взаимное растворение, но взаимоприятие и взаимообогащение. Жанровые и композиционные особенности её романов служат отражением как мировоззрения писательницы, так и реалий современного многообразного и многонационального мира.
1. Гладилин Н.В. Постмодернизм в литературе стран немецкого языка. Диссертация ... доктора филологических наук. Москва, 2012.
2. Senderovich S. Translations. Tablet book reviews. June 29, 2011. Available at: https://www.tabletmag.com/jewish-arts-and-culture/books/70230/translations
3. Лейдерман Н.Л., Липовецкий М.Н. Русская литература XXвека. Москва: Академия, 2008, Т. 2.
4. Нефагина Г.Л. Русская проза конца XX века. Москва: Флинта-Наука, 2003.
5. Егорова Н. Проза Улицкой 1980 - 2000-х годов: проблематика и поэтика. Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Астрахань, 2007.
6. Скокова Т. А. Проза Людмилы Улицкой в контексте русского постмодернизма. Диссертация ... кандидата филологических наук. Москва, 2010.
7. Улицкая Л. Медея и её дети. Москва: Эксмо, 1996.
8. Кумбашева Ю.А. Романы Л. Улицкой: традиции и новации. К проблеме преподавания современной литературы. Международное сотрудничество в образовании и науке: материалы Международной конференции, 21 - 25 июня, Санкт-Петербург, 2006: 365 - 369.
9. Улицкая Л. Мой любимый араб. Люди нашего царя. Москва: Эксмо, 2005.
References
1. Gladilin N.V. Postmodernizm vliterature stran nemeckogoyazyka. Dissertaciya ... doktora filologicheskih nauk. Moskva, 2012.
2. Senderovich S. Translations. Tablet book reviews. June 29, 2011. Available at: https://www.tabletmag.com/jewish-arts-and-culture/books/70230/translations
3. Lejderman N.L., Lipoveckij M.N. Russkaya literatura XX veka. Moskva: Akademiya, 2008, T. 2.
4. Nefagina G.L. Russkaya proza konca XX veka. Moskva: Flinta-Nauka, 2003.
5. Egorova N. Proza Ulickoj 1980 - 2000-h godov: problematika i po'etika. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Astrahan', 2007.
6. Skokova T.A. Proza Lyudmily Ulickoj v kontekste russkogo postmodernizma. Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Moskva, 2010.
7. Ulickaya L. Medeya iee deti. Moskva: 'Eksmo, 1996.
8. Kumbasheva Yu.A. Romany L. Ulickoj: tradicii i novacii. K probleme prepodavaniya sovremennoj literatury. Mezhdunarodnoe sotrudnichestvo v obrazovanii i nauke: materialy Mezhdunarodnoj konferencii, 21 - 25 iyunya, Sankt-Peterburg, 2006: 365 - 369.
9. Ulickaya L. Moj lyubimyj arab. Lyudinashego carya. Moskva: 'Eksmo, 2005.
Статья поступила в редакцию 04.11.19
УДК 811 DOI: 10.24411/1991-5497-2019-10205
Mishaeva M.V., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Dagestan State University (Makhachkala, Russia), E-mail: mishmar78@mail.ru
Magomedova T.I., Doctor of Sciences (Pedagogy), professor, Dagestan State University (Makhachkala, Russia), E-mail: slovakia68@mail.ru
SOME VERBAL FORMS FOR EXPRESSING OF ASPECTUAL MEANINGS IN LANGUAGES OF DIFFERENT TYPOLOGIES. The article provides a comparative analysis of some verbal forms of the aspectual meanings in the German and Dagestani languages. The study tends to avoid the interference phenomena, as the lexical-semantic and functional features of these forms in the languages are not alike so the identification of sets of linguistic means of implementing aspectual meanings in languages of various typologies with their subsequent detailed study in a comparative plan can help. A verbal affix is a means of space-temporal modification of an action in Russian while in the Dagestani and German languages this meaning is expressed analytically by lexical units and constructions. The explicit comparison makes it possible to reveal features of the studied means in each of the languages involved in the analysis, otherwise these can be missed without reference to the external standard. Methodologically the research is based on scientific and theoretical works on various aspects of linguistics of multi-structural languages. Such scientific methods as the theoretical analysis and synthesis, and comparative historical and descriptive approaches to research are used. The authors use data of Got and Old German to find out grammatical or lexical means of the verbal aspect in German predicates.
Key words: Dagestani languages, German languages, comparative analysis, verb, aspect.
М.В. Мишаева, канд. филол. наук, доц., ФГБОУ ВО «Дагестанский государственный университет», г. Махачкала, E-mail: mishmar78@mail.ru
Т.И. Магомедова, д-р. пед. наук, проф., Дагестанский государственный университет, г. Махачкала, E-mail: slovakia68@mail.ru
СПОСОБЫ ВЫРАЖЕНИЯ АСПЕКТУАЛЬНЫХ ЗНАЧЕНИЙ В РАЗНОСТРУКТУРНЫХ ЯЗЫКАХ
В статье проводится сопоставительное изучение форм вербализации аспектуальных значений в германских и дагестанских языках. Основной целью исследования является выявить наборы языковых средств реализации аспектуальных значений в языках различных типологий с последующим детальным их изучением в сопоставительном плане. Актуальность задачи обусловлена тем, что выявление языковых средств для передачи одной и той же семантики в разных языках поможет избежать явления интерференции. В русском языке носителем значения пространственно-временной модификации действия является глагольная приставка, в то время как в дагестанских и в германских (английском и немецком) языках эту функцию выполняют лексемы бинарного строения - лексические аналитические конструкции. Научной новизной является то, что подобное эксплицитное сопоставление позволяет выявить особенности способов реализации исследуемых значений в каждом из привлеченных к анализу языков, которые без обращения к внешнему эталону могли бы
4УУ
