CC BY
53Terra incognita
Геоэкономический образ Китая
© Агеев А. И., Кабирова Л. И. © Ageev A., Kabirova L. Геоэкономический образ Китая Geo-economic image of China
Аннотация. Изучены факторы, формирующие образ КНР. Выявлены основные формы взаимодействия Китая с другими странами с точки зрения национальных геоэкономических интересов КНР, разработан прогноз перспектив его дальнейшей эволюции как геополитического игрока. Проанализированы основные экономические показатели и дальнейшие треки развития Китая, сценарии развития стратегической инициативы «Один пояс — один путь» в зависимости от конфигурации внешних факторов.
Annotation. The article is devoted to the study of the factors that form the image of the PRC. The purpose of the work is to identify the main forms of China's interactions with other states from the point of view of China's national geo-economic interests, forecasting the prospects for the further evolution of the PRS as a geopolitical actor. The article analyzes the main economic indicators of the PRC, the level of well-being of its inhabitants and further tracks of China's development, possible scenarios for the development of the strategic initiative "One Belt — One Road" depending on the configuration of external factors.
Ключевые слова. Китай, геоэкономические интересы Китая, стратегическое партнерство, Россия и Китай, альтернативный мировой порядок, китайский экспорт, «Экономический пояс Шелкового пути».
Key words. China, China's geo-economic interests, strategic partnership, Russia and China, alternative world order, Chinese exports, "Silk Road Economic Belt".
1
С 1979 г. — начала системных экономических реформ — геополитический статус КНР существенно вырос. В течение сорока лет, с 1978-го по 2018 г., китайская экономика росла в среднем на 9,5% в год [14]. С 2006 г. КНР начала гонку за мировое экономическое лидерство и, обойдя за 11-ю пятилетку (2006—2010) Францию, Англию, Германию и Японию, заняла 2-е место в мире после США по ВВП по текущему обменному курсу. По объему ВВП по ППС Китай вышел на 2-е место еще в 1995 г. и возглавил мировое первенство по этому показателю в 2014-м [14].
АГЕЕВ Александр Иванович — профессор кафедры сравнительной политологии МГИМО МИД России, доктор экономических наук.
КАБИРОВА Лейсан Ильдаровна — студентка 2 курса магистратуры по направлению «Международный политический консалтинг» факультета управления и политики МГИМО МИД России.
По важнейшим параметрам государственной мощи Китай приблизился к статусу сверхдержавы, бросив вызов США. Это ставит вопрос о геополитических перспективах китайского экономического возвышения. Их диапазон в представлении экспертного сообщества широк: от убежденности в китайском экспансионизме до аргументируемой веры в «политику мирного развития», официально провозглашенную руководством КПК.
Возрастающая экономическая мощь КНР в условиях обострения глобальной конкуренции неизбежно трансформируется и в новый уровень глобального политического влияния. Это подтвердил ХХ съезд КПК (октябрь 2022 г.). Сочетание роста экономической взаимозависимости и геополитической напряженности усиливает риски нестабильности для всех сторон, включая США и Китай. Симптоматично, что обе державы взяли курс на повышение хозяйственной самостоятельности.
Мировой финансовый кризис 2007—2009 гг. выявил зависимость Китая от спроса на его продукцию в США, которые остаются основным экономическим партнером Китая даже после обострения торговой войны в 2018— 2019 гг., коронавирусного кризиса 2020—2021 гг. и расширения западного санкционного давления на РФ. США возглавляют список стран, куда экспортируются товары из КНР (18% экспорта, или 557,13 млрд долларов за 2021 г.) [20]. Основные экспортируемые в США товары — электрическое и электронное оборудование, машины, ядерные реакторы, котлы [25]. Для США Китай также является важнейшим торговым партнером: по объему экспорта товаров в 2021 г. (рекордные 149,2 млрд долларов) он занял 3-е место после Канады и Мексики [22].
Китай зависит от импорта энергоресурсов, полупроводников и их компонентов и частично — от продукции высоких технологий, включая оборонные. С учетом планов 14-й пятилетки (2021—2025 гг.) и намеченных на ХХ съезде КПК планов на 2035 г., а также увеличения государственных расходов на НИОКР до 3% ВВП к 2025 г. зависимость Китая от США по ряду позиций высокотехнологичной продукции будет в основном нивелирована. По данным Бюро экономического анализа США, в 2022 г. торговля двух стран достигла рекордных 690,59 млрд долларов: КНР экспортировала в США товаров на 536,75, а импортировала на 153,84 млрд долларов [38].
Китайское руководство всячески подчеркивает свой курс на мирное развитие, что подразумевает гармоничное сочетание роста внутреннего благополучия Китая с повышением мирового благосостояния. Китай неоднократно заявлял, что не планирует навязывать свою политико-экономическую модель другим государствам. Но его «пути и полюса развития» воспринимаются извне как альтернативные однополярному миропорядку, ограничивающие гегемонию США. Более того, политическое руководство КНР выступает против стремления США играть роль гегемона [11]. США опасаются КНР как мощной азиатской державы, способной перекроить сложившиеся институты глобального управления и ослабить американское влияние.
Еще в начале 2016 г. в докладе Всемирного экономического форума были высказаны сомнения в реальных целях официально провозглашаемого китайским руководством курса, а также гипотеза о том, что главной
целью последующих 10—15 лет станет создание «китаецентричного экономического и политического порядка» [33]. Гипотеза обосновывалась ростом зависимости поставщиков и потребителей от КНР, развитием преимущественно двусторонних отношений, активным использованием региональных саммитов. Китай успешно использует пять элементов:
1) торговлю,
2) инвестиции,
3) финансы,
4) интернационализацию китайской валюты,
5) инфраструктурные альянсы, в первую очередь инициативу «Один пояс — один путь» [31].
Выйдя на уровень экономической сверхдержавы, Китай относился с осторожностью к использованию своей экономической мощи, милитаризации экономики, использованию силовых аргументов во взаимоотношениях с соседями и США [1], предпочитая «умную силу», выстраивая экономические связи со всеми странами, реализуя инициативу «Один пояс — один путь» и поддерживая отношения со странами БРИКС, ШОС и другими механизмами многостороннего сотрудничества.
Сейчас геополитическая обстановка толкает Китай к пересмотру приоритетов и инструментов глобального позиционирования. На XX съезде КПК Си Цзиньпин заявил, что Китай будет решительно противостоять зарубежному вмешательству в его внутренние дела, включая Тайвань, и не отказывается от идеи применения силы, если она понадобится в деле воссоединения родины и «возрождения великого Китая» [11]. Фундаментальное значение в этом имеют перспективы китайско-американских отношений и изменение баланса сил в китайско-американо-российском треугольнике.
2
Относительно экономического статуса КНР заметим, что в течение нескольких лет Китай представлял собой вторую экономику мира, вслед за США, но «первую в мире по паритету покупательной способности», начиная с 2014 г. [8]. За 2022 г. совокупный ВВП Китая вырос на 5,3% — до 17,55 трлн долларов [25].
Таблица 1
Основные показатели экономики КНР за 2022 и 2021 гг.
Отчетный период 2022 г. 2021 г.
Показатель CNY USD CNY USD
ВВП 121,02 трлн юаней 17,55 трлн долларов 114,92 трлн юаней 16,67 трлн долларов
ВВП (постоянные цены) 113,2 трлн юаней 16,42 трлн долларов 109,92 трлн юаней 15,94 трлн долларов
Среднедушевой доход 36883 юаней 5348 долларов 35128 юаней 5094,26 долларов
Индекс роста ВВП 103% (по сравнению с 2021 г.) 108,4% (по сравнению с 2020 г.)
Уровень безработицы 1,9% 0,9%
Источник: [21; 34].
В начале реформ Дэн Сяопин поставил перед страной цель: к 2000 г. добиться уровня малого благоденствия «сяокан» (/^Щ). В 2002-м XVI съезд КПК скорректировал понятие «сяокан» и определил конкретные социально-экономические показатели для исполнения ключевых задач. На XX съезде КПК Си Цзиньпин объявил о достижении «цели века»: Китаю удалось ликвидировать бедность и построить «среднезажиточное общество», достигнув тем самым намеченной к столетию КПК цели. С 2010-го по 2021 г. Китай испытывал риск «ловушки среднего дохода» [14], при которой страны, достигшие этой стадии, производящие традиционные для себя товары, при росте издержек на рабочую силу утрачивают способность конкурировать с развитыми странами, которые производят товары с высокой добавленной стоимостью [7]. Судя по результатам развития, этой «ловушки» Китай смог избежать, достигнув показателя более 12 376 долларов ВВП на душу населения, что по стандартам Всемирного банка характерно для стран с высокими доходами [14].
При этом китайской экономике еще предстоит преодолевать проблемы институционально-структурного характера [9].
По индексу человеческого развития (последние данные представлены за 2021 г.) Китай занимает 79-е место, уступая даже своим географическим соседям — Казахстану (56-е место) и России (52-е) [28]. Однако всего годом ранее Китай размещался на 85-й позиции.
Таблица 2.
Сравнительные показатели индекса человеческого развития
Страна Место в ИЧР -показатель Средняя ожидаемая продолжительность жизни, в годах Ожидаемое время получения образования, в годах
Германия 9 — (0,942) 80,6 17,0
США 21 — (0,921) 77,2 16,3
Россия 51 — (0,822) 69,4 15,8
Китай 70 — (0,768) 78,2 14,2
Бразилия 87 — (0,754) 72,8 15,6
Индия 132 — (0,633) 67,2 11,9
Источник: [28].
По ВВП на душу населения Китай обогнал Индию, ЮАР и Бразилию, но значительно отстает от развитых стран — Германии, США, Швейцарии (см. табл. 3). Сравнение таких показателей, как ВВП по ППС (1-е в мире), ВВП по текущему валютному курсу (2-е в мире) и ВВП на душу населения (75-е место, по данным за 2021 г. [12]), показывает, что богатство государства не всегда сопровождается богатством его населения. Поэтому для руководства КНР очевидна значимость цели повышения благосостояния граждан. Реализуются и мегапроекты, способствующие улучшению демографического потенциала, — такие, как «Здоровый Китай» [11].
Таблица 3
ВВП на душу населения в текущих ценах (в тыс. долларов США)
Тайвань
Индия ЮАР Бразилия Китай Россия , , Германия США Швейцария
" г (провинция) г м г
2,47 6,74 8,86 12,97 14,67 35,51 48,4 75,18 92,43
Источник: [14].
МВФ прогнозирует рост ВВП Китая на душу населения примерно на 5% в 2023 г., в 2024—2026 гг. — на 7—8 % (после полного восстановления экономики) и в 2027-м — на 9% с выходом на уровень 18 826,229 доллара на человека [30]. Если этот показатель будет в дальнейшем также повышаться на 9% в год, то, по оптимистичному прогнозу, он достигнет уровня развитых стран (свыше 25 тыс. долларов, по данным МВФ) к 2035 г.
Новая цель, которую ставит руководство КНР, — создать «общество великого единения». Это предполагает реализацию комплекса мощных научно-технологических и инвестиционных программ, подобных «Прекрасному Китаю» в энергетике, реструктуризацию экономики и системы администрирования в государстве, успешное совмещение государственного планирования с опорой на долгосрочные стратегические цели и рыночные механизмы, обеспечение повышения уровня благосостояния населения и укрепление социалистических ценностей [3]. Китай и далее планирует укреплять свою уникальную модель «рыночного социализма». Опираясь на цифровые технологии, включая системы искусственного интеллекта, Китай внедряет беспрецедентные модели управления эволюцией на внеэкономических принципах.
Таблица 4
ВВП по ППС КНР и США, долларов (2010-2022 гг.)
Страна 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 2019 2020 2021 2022
Китай 13643 14376 15058 15436 15730 16026 16141 16238 16741 17257 18242 18619 18785
США 16715 16327 16168 15972 16050 16318 16136 15964 15868 15791 15770 15738 15778
Источник: [4].
Вклад Китая в темпы глобального роста достигает 30% [5]. По итогам 2021 г. он занял ведущую позицию в мире и по объему внешней торговли, оборот которой составил 6,05 трлн долларов [6] и вырос более чем на 30% по сравнению с 2020-м. Рост в 2022 г. продолжился, несмотря на турбулентность международной обстановки, вспышки СОУГО-19 в промышленных городах Китая и ослабление спроса на продукцию за рубежом, а внешняя торговля КНР продемонстрировала устойчивый рост — на 4,4% (до 6,3 трлн долларов) [26].
В последние годы Китай в большей степени ориентируется на проект «Один пояс — один путь» и рынки государств АСЕАН, торговля с которыми выросла на 20,4% [17]. Впечатляющий рост за 2022 г. продемонстрировал
экспорт транспортных средств — почти на 80% (до 19,7% в экспорте Китая). Внешняя торговля ими составила 42,068 трлн юаней, или 6,28 трлн долларов [26].
Поскольку в 2022 г. экономика Китая прошла тест на стойкость, то по мере снятия ковидных ограничений и вероятного укрепления юаня возможен дальнейший рост внешней торговли, способствующий восстановлению мировой экономики в целом, а также росту трансграничных инвестиций и торговли. Однако Китай будет оставаться мишенью для тар-гетированных санкций со стороны США (в том числе из-за ужесточения противостояния по Тайваню).
3
По имеющимся прогнозам, к 2030 г. Китай вернет себе примерно треть мирового ВВП, восстановив ситуацию 200-летней давности. Использованный национальный доход в Китае, как и в США, превышает произведенный [11]. Это указывает на эффективное использование Китаем своего положения в мировой экономике, в том числе за счет курсовой политики, что было одной из причин торговой войны, развязанной США.
ш
iliiB._■■-_!
2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 2019 2020 2021
Рисунок 1. Рост среднедушевого дохода населения КНР за 2010—2021 гг.
Источник: [3].
Географическая структура внешней торговли Китая смещается в пользу азиатских стран, демонстрируя не только лидерскую роль АТР в мировой динамике, но и охлаждение интереса к рынкам Америки и Европы. В 2019— 2021 гг. Китай на треть сократил долю США в экспорте и импорте. По некоторым категориям товаров сокращения составляли десятки процентов вплоть до полного прекращения импорта (самолеты, автомобили, соя и др.). При этом интенсифицировался товарооборот между Россией и Китаем: в 2021 г. он вырос на 35,8% — до рекордных на тот момент 146,88 млрд долларов [17], превзойденных всего за десять месяцев 2022 г. За январь—ноябрь 2022 г. взаимный товарооборот вырос на 29,3% — до 190,27 млрд долларов [36].
Таким образом, экономический потенциал Китая позволяет вносить коррективы в стратегию глобального позиционирования страны и отвечать на внутренние и внешние вызовы. Предпочитая геоэкономическую экспансию, Китай сталкивается с нарастающим и все более опасным геополитическом противоборством (хотя грани между геоэкономикой и геополитикой всегда условны, особенно сейчас).
Стратегическая инициатива «Один пояс — один путь» была оглашена Си Цзиньпином 7 сентября 2013 г. в Астане и изначально предполагала пять основных сфер кооперации: политико-правовую, стабилизацию торговых отношений, ускорение инвестиционных потоков, свободное перемещение капиталов, унификацию логистики и инфраструктуры [9]. Председатель КПК подчеркивал необходимость дать зеленый свет региональной экономической интеграции, развивать дорожное сообщение, обеспечить бесперебойную торговлю, упростить торговые и инвестиционные процедуры, ликвидировать торговые барьеры, снизить торговые и инвестиционные издержки, повысить скорость и качество регионального экономического обращения, укреплять сферу денежного обращения и взаимно изучать устремления народов [13]. 3 октября того же года в Джакарте Си Цзиньпин в своем выступлении, посвященном «Морскому Шелковому пути XXI века», добавил, что нужно жить душа в душу: «Огромное дерево вырастает из крошечного ростка; девятиступенчатая терраса строится с основания» [13]. Сложив эти два выступления осени 2013 г., можно говорить о рождении инициативы.
Стратегически она нацелена на интегрирование товарных потоков и транспортно-логистических трасс АТР с ЕС, средиземноморским ареалом и ЕАЭС, в том числе c использованием Северного морского пути, на экономическое освоение прилегающего ресурсного пространства. De facto инициатива ведет к созданию альтернативы транспортно-логистическим каналам через Суэцкий канал и мыс Игольный в рамках транспортной инфраструктуры Индокитая, стран ЕАЭС и морских путей этих регионов [9].
Инициатива была охарактеризована как крупнейший инфраструктурный проект в истории человечества [32; 40]. Трансконтинентальная инициатива Китая рассматривается как великая стратегия, которая сможет оказать влияние на дальнейшую структуру миропорядка [18]. Предполагается, что проект охватит почти половину населения Земли [29; 34].
В 2020—2021 гг. отмечался спад активности по реализации проекта, снизились объемы инвестирования, что дало повод ряду экспертов скоропалительно заявить о его упадке. Спад инвестиционной активности был вызван глобальным пандемическим шоком, особенно введенными ограничениями транспортных коммуникаций. Растущую роль в инвестиционных решениях играет осознание надвигающихся геополитических и геоэкономических рисков, перспектив глобальной технологической трансформации и сдвигов мироустройства, масштаб которых сравним с 1930—1940 гг. Это требует уточнения инвестиционных приоритетов, вписывающихся в логику макрорегионализации и полицентризма, формирования новых научно-производственных и сбытовых кооперационных цепочек.
Сейчас инвестиционная и организационная активность снова возродилась. Об этом свидетельствует и запуск трансамурского автомобильного моста между Россией и Китаем (Благовещенск—Хэйхэ) [2]. Но главное — это переориентация экспортно-импортных потоков и реструктуризация глобальных производственных цепочек с учетом конфликтных дуг на евразийском континенте.
Доля торговли КНР со странами на маршрутах проекта «Один пояс — один путь» постоянно растет. При этом идет расширение торговли со странами АСЕАН. Сейчас география проекта охватывает почти все континенты (кроме Северной Америки) и даже космическое пространство [23]. Как же этот проект будет развиваться и как повлияет на геоэкономическую мощь Китая?
Шульхоф, Вуурен и Кирхерр прогнозируют четыре возможных сценария развития проекта в среднесрочной перспективе (до 2035 г.) в зависимости от степени мультилатерализма, интеграции и темпов экономического роста: азиатский, неподходящий (irrelevant), динамичный (vibrant) и международный [37].
По первому сценарию особое влияние будут иметь последствия прошедшего COVID-19. Исторически доказано, что рост экономики замедляется в постпандемийный период как в кратко-, так и в среднесрочной перспективе [19]. А торговые войны США и Китая, Brexit, COVID-19, СВО ослабляют мультилатерализм и влияние институтов глобального управления. Эти факторы могут привести к новой «холодной войне» и зацикливанию инициативы на обеспечении нужд Азиатского региона со сосредоточением инвестиций в Юго-Восточной Азии. При этом сценарии Китай будет стремиться сокращать экспорт, направляя средства на внутреннее развитие. С заключением преимущественно двусторонних контрактов и при высоком долговом риске инициатива будет слабоустойчивой.
С нашей точки зрения, такой сценарий маловероятен — его аргументация в большой степени связана с коронавирусным шоком 2020 г. Текст отчетного доклада XX съезду КПК свидетельствует, что Китай намерен возрождать «Великий Китай» и предлагать новые альтернативы глобального управления.
Следующий сценарий развития проекта, «неподходящий», также особое внимание придает последствиям COVID-19 и снижению экономической активности, но здесь делается акцент на возрождении и укреплении мультилатерализма и институтов глобального управления как способа преодолеть похожие проблемы в будущем [27] — по аналогии с тем, как после Первой мировой войны для недопущения повторения мировой катастрофы была создана Лига Наций.
В случае развития событий по этому сценарию проект «Один пояс — один путь» будет представлять альтернативу Бреттон-Вудской системе, которая еще остается одним из краеугольных камней миропорядка. Сценарий также характеризуется охватом пространства Юго-Восточной и Южной Азии [37], большим долговым риском, необходимостью усилий
по созданию «зеленого Китая». В мире с сильным политическим сотрудничеством и слабой экономической глобализацией Китай не будет играть решающей роли. Вероятность развития данного сценария, на наш взгляд, также мала.
Если роль международных институтов и организаций будет снижаться при активном развитии трансграничной торговли, получится «динамичный» сценарий с высоким влиянием Китая на международной арене. Роль ЕС и АСЕАН будет невелика [24], а США и Китай будут предпочитать принцип «разделяй и властвуй». США, возможно, продолжат выход из многосторонних организаций, включая ВОЗ, а Китай сочтет более эффективным заключать двусторонние соглашения в рамках инициативы «Один пояс — один путь». Поток зарубежных инвестиций в Китай и в сам проект будет большим, особенно в сферу энергетики и транспорта.
«Международный» сценарий развития инициативы предполагает экономическую глобализацию и развитие многополярного мира. Инициатива «Один пояс — один путь» охватывала бы тогда географически весь мир, инвестиции могли бы приходить от разных источников, в том числе институтов Бреттон-Вудской системы, что сделало бы проект менее «китайским» и более международным. Юань мог бы стать общепринятой резервной валютой. Инвестиции вливались бы также в развитие экологии, здоровья и цифровиза-ции. Такой проект включал бы в себя институционально и китайские, и западные ценности, что могло бы сделать его по-настоящему гибридным.
В реальности инициатива «Один пояс — один путь», скорее всего, будет комбинацией азиатского, динамичного и международного сценариев. Руководство Китая намерено стремиться к развитию многополярности, увеличению геоэкономического и геополитического веса страны, укреплению здоровья и защиты экологии. За счет экономической помощи странам Азии и Африки Китай сможет заручиться политической поддержкой и усилить свой голос в многосторонних институтах, прежде всего в ООН.
* * *
Китай долго придерживался политики «нейтрального игрока», поддерживая выгодные двусторонние экономические отношения с самыми различными государствами. Пекин использует международную ситуацию с максимальной выгодой без ажитации в вопросах, далеких от границ Китая. Однако разжигание тайваньской проблемы со стороны США, будучи вмешательством во внутренние дела Китая, вынудит его действовать более жестко в вопросах как внешней политики, так и применения силы.
Китай постепенно отходит от концепции Дэн Сяопина, предусматривающей примат политического нейтралитета, означавший, что Китай не будет занимать жестких позиций по вопросам глобальной политики, пока не добьется экономической мощи. Однако требуемая мощь достигнута, и КНР аккуратно, но неумолимо играет все более активную роль в международных отношениях.
Так, Си Цзиньпин заявил о «совместной ответственности США и Китая за глобальную безопасность, которая не исчерпывается украинской тематикой и включает вопросы военно-политической стабильности в АТР, в частности в Южно-Китайском море и Тайваньском проливе, Индийском океане и других регионах мира» [15]. Китай будет продолжать развивать взаимовыгодные отношения с Россией, добиваться увеличения своего веса при принятии решений международными институтами, постепенно выстраивая свой макрорегион.
Нет оснований для утверждений о разрыве с США, какие бы риторика и взаимные удары «торговой войны» их ни сопровождали. Хотя США выставили КНР главным виновником появления COVID-19, угрожают санкциями в вопросе Тайваня, подтверждают уже введенные санкции «за нарушения прав уйгуров», обвиняют КНР в «неправильной политике» и наращивают свое военное присутствие в Южно-Китайском море, Си Цзиньпин акцентирует важность развития китайско-американских отношений, сложившихся на основе Шанхайского коммюнике, 50-летие которого было отмечено в 2022 г.
США опасаются дальнейшего усиления Китая. Возможное военное противостояние с ним — главная угроза американской национальной безопасности. В перспективе экономическая мощь Китая будет расти, Китай будет оставаться главным мировым экспортером, «фабрикой мира». Вместе с расширением геоэкономического влияния будет расти и политическое. Китай к 2030 г. увеличит долю в мировой экономике до уровней 200-летней давности. Ему важно возрождение «Прекрасной нации» под лозунгами социализма с китайской спецификой.
Литература
1. Агеев А. И., Куроедов Б. В. Особенности применения методологии стратегической матрицы при прогнозировании развития государств на примере России и Китая. М. : ИНЭС, 2008.
2. В Благовещенске открыли первый автомобильный мост между Россией и Китаем // РИА «Новости». 2022. 10.06. - https://ria.ru/202206l0/most-1794446865.html (дата обращения: 11.06.2022).
3. ВВП Китая на душу населения в 1960—2022 годах // Масгойе^. —https://www.macrotrends.net/ countries/CHN/china/gdp-per-capita' (дата обращения: 16.08.2022).
4. Геополитические и геоэкономические перспективы Китая на период до 2030 года : Оценка формирования уникальной китайской модели «рыночного социализма» в среднесрочной перспективе // Институт международных политических и экономических стратегий Русстрат. 2021. Октябрь. — https://russtrat.ru/ reports/10-oktyabrya-2021-0010-6533 (дата обращения: 11.06.2022).
5. Доля ВВП по ППС КНР и США в мире, в процентах // Международный валютный фонд. — https:// www.imf.org/en/Publications/WEO/weo-database/2022/April/weo-report?c=111,&s=PPPSsswwH,&sy=2010&ey =2022&ssm=0&scsm=0&scc=0&ssd=0&ssc=0&sic=0&sort=country&ds=.&br=1 (дата обращения:15.08.2022).
6. Доля Китая в мировой экономике выросла до более чем 18 проц. в 2021 году // Жэньминь жибао. 2022. 12.05. — http://russian.people.com.cn/n3/2022/0512/c31518-10095734.html (дата обращения: 07.06.2022).
7. Импорт и экспорт Китая 2021 // Информационно-аналитическое агентство Seanews. 2022. 25.01. — https://seanews.ru/2022/01/25/ru-import-i-jeksport-kitaja-2021/ (дата обращения: 05.01.2023).
8. Лякин А. И. Ловушка среднего дохода и российская стагнация // Азиатско-Тихоокеанский регион: экономика, политика, право. 2019. № 2.
9. Минникова Д. А. Некоторые аспекты регулирования и развития китайского венчурного рынка // Российский экономический интернет-журнал. 2020. № 2. — https://elibrary.ru/item.asp?id=43162772 (дата обращения: 10.06.2022).
10. Полный текст доклада 20-му Всекитайскому съезду Коммунистической партии Китая // МИД КНР. 2022. 25.10. — https://www.fmprc.gov.cn/rus/zxxx/202210/t20221026_10792071.html (дата обращения: 25.12.2022).
11. Пономарев В. П. Полиморфная гамма-шкала экономического развития // Экономические стратегии. 2022. № 1.
12. Рейтинг стран по ВВП на душу населения (ППС) // Nonews. 2021. — https://nonews.co/directory/lists/ countries/gdp-per-capita-ppp (дата обращения: 02.01.2023).
13. Ремыга В. Н. Экономический пояс Шелкового пути // Финансы: теория и практика. 2015. № 6(90). — https://cyberleninka.ru/article/n/ekonomicheskiy-poyas-shelkovogo-puti (дата обращения: 08.08.2022).
14. Селищев А. С. Преодоление «ловушки среднего дохода» Китаем // Проблемы современной экономики. 2021. № 4(80). — http://www.m-economy.ru/art.php?nArtId=7223 (дата обращения: 25.12.2022).
15. Си Цзиньпин заявил об ответственности США и Китая за мир на планете // РБК. 2022. 18.03. — https:// www.rbc.ru/politics/18/03/2022/623497829a7947e748559757 (дата обращения: 17.08.2022).
16. Список стран по уровню ВВП на душу населения //Международный валютный фонд. — https://www. imf.org/external/datamapper/NGDPDPC@WEO/OEMDC/ADVEC/WEOWORLD (дата обращения: 25.12.2022).
17. Товарооборот России и Китая в 2021 году достиг рекордных $146,88 млрд // ТАСС. 2022. 14.01. — https://tass.ru/ekonomika/13424783 (дата обращения: 08.01.2023).
18. Andornino G. B. The Belt and Road Initiative in China's Emerging Grand Strategy of Connective Leadership // China & World Economy. 2017. № 25(5).
19. Barua S. Understanding Coronanomics: The Economic Implications of the Coronavirus (COVID-19) Pandemic // SSRN Electronic Journal. 2020. — https://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=3566477 (дата обращения: 05.01.2023).
20. China exports by county // Trading Economics. — https://tradingeconomics.com/china/exports-by-country (дата обращения: 28.02.2023).
21. China exports to United States // Trading Economics. — https://tradingeconomics.com/china/exports/ united-states (дата обращения: 28.02.2023).
22. China inflation rate // Trading Economics. 2022. December. — https://tradingeconomics.com/china/ inflation-cpi (дата обращения: 22.02.2023).
23. Chinese satellites will build Belt and Road in space// Oxford Analytica. 2019. — https://dailybrief.oxan.com/ Analysis/GA247596/Chinese-satellites-will-build-Belt-and-Road-in-space (дата обращения: 05.01.2023).
24. Chirathivat S., Langhammer R. J. ASEAN and the EU Challenged by "Divide and Rule" Strategies of the US and China Evidence and Possible Reactions // International Economics and Economic Policy. 2020. № 17(3).
25. General administration of customs People's Republic of China. Statistics 2022. — http://english.customs.gov. cn/statics/report/monthly.html (дата обращения: 06.01.2023).
26. General administration of customs People's Republic of China. Statistics 2022. — http://english.customs.gov. cn/statics/report/preliminary.html (дата обращения: 08.01.2023).
27. Gonzalez A. Could the coronavirus pandemic revive multilateralism? // World Economic Forum. 2020. 20.04. — https://www.weforum.org/agenda/2020/04/global-public-health-multilateralism-coronavirus-covid-19/ (дата обращения: 04.01.2023).
28. Human Development Reports // United Nations Development Programme. — https://hdr.undp.org/data-center/human-development-index#/indicies/HDI (дата обращения: 31.01.2023).
29. Hurley J., Morris S., Portelance G. Examining the debt implications of the Belt and Road Initiative from a policy perspective // CGD Policy Paper. 2018. № 121.
30. International Monetary Fund & GDP per capita, current prices // International Monetary Fund. — https:// www.imf.org/external/datamapper /NGDPDPC@WEO/OEMDC/ADVEC/WEOWORLD (дата обращения: 25.12.2022).
31. Khanna P. China's infrastructure alliences // Geo-Economics With Chinese Characteristics: How China's Economic Might Is Reshaping World Politics. 2016. January. — https://www3.weforum.org/docs/WEF_ Geoeconomics_with_Chinese_Characteristics.pdf (дата обращения: 10.06.2022).
32. Kirchherr J., Repp L., Van Santen R., Verweij P., Hu X., Hall J. Greening the Belt and Road Initiative // WWF'S Recommendations for the Finance Sector. 2018. № 35. — https://dspace.library.uu.nl/handle/1874/362894 (дата обращения: 12.12.2022).
33. Leverett F., Wu B. The new silk road and China's evolving grand strategy // China Journal. 2017. № 77.
34. Leonard М. Introduction // Geo-Economics With Chinese Characteristics: How China's Economic Might Is Reshaping World Politics. 2016. January. — https://www3.weforum.org/docs/WEF_Geoeconomics_with_Chinese_ Characteristics.pdf (дата обращения: 10.06.2022).
35. National Bureau of Statistics of China. Monthly Data. — https://data.stats.gov.cn/english/easyquery. htm?cn=B01 (дата обращения: 22.02.2023).
36. Russia's 2022 Trade with China — Geographic Breakdown // Russia Briefing. 2022. 13.12. — https:// www.russia-briefing.com/news/russia-s-2022-trade-with-china-geographic-breakdown.html/ (дата обращения: 07.01.2023).
37. Schulhof V.,Van Vuuren D., Kirchherr J. The Belt and Road Initiative (BRI): What Will it Look Like in the Future? // Technological Forecasting and Social Change. 2022. Vol. 175. — https://www.sciencedirect. com/science/article/pii/S004016252100740X#fig0001 (дата обращения: 07.01.2023).
38. US export report 2022. US Exports of Goods and Services to China by State and Congressional District // US-China Business Council. — https://www.uschina.org/sites/default/files/us_export_report_2022_full.pdf (дата обращения: 28.02.2023).
39. U.S. International Trade in Goods and Services, December and Annual 2022 // Bureau of economic analysis. 2023. 07.02. — https://www.bea.gov/news/2023/us-international-t rade-goods-and-services-december-and-annual-2022 (дата обращения: 28.02.2023).
40. Williams J., Robinson C., Bouzarovski S. China's Belt and Road Initiative and the emerging geographies of global urbanization // Geographical Journal. 2020. № 186(1).
41. World Economic Outlook database: April 2022 // Международный валютный фонд. — https://www.imf.org /en/Publications/WEO/weo-database/2022/April/weo-report?c=924,&s=NGDP_RPCH,NGDPD,NGDPRPPPPC, NGSD_NGDP,PCPI,LUR,BCA,&sy=2021&ey=2022&ssm=0&scsm=0&scc=0&ssd=1&ssc=0&sic=0&sort=subject& ds=.&br= (дата обращения: 22.08.2022). ♦
