Геоэкономические последствия украинского конфликта для Балтийского региона

Ланко Дмитрий Александрович

Научная статья / Research article

Геоэкономические последствия украинского конфликта для Балтийского региона

Д. А. Ланко

Санкт-Петербургский государственный университет, Москва, Россия ORCID: https://orcid.org/0000-0002-4089-7962; e-mail: dimppa@hotmail.com

Аннотация. В статье анализируются как краткосрочное экономическое воздействие украинского конфликта на страны Балтийского региона, так и его долгосрочные геоэкономические последствия. Демонстрируется, что важнейшим долгосрочным последствием украинского конфликта для Балтийского региона является закрепление тенденции в сторону изменения его геоэкономического положения. С момента падения «железного занавеса» Балтийский регион являлся с геоэкономической точки зрения северной окраиной Европы, и его экономический успех зависел от способности стран региона воспользоваться преимуществами и минимизировать влияние негативных факторов, обусловленных таким его геоэкономическим положением. В качестве преимуществ такого геоэкономического региона в статье рассматриваются сочетание энергии восточной части региона с опытом его западной части, экономическая глобализация и быстрая массовая цифровизация экономики и государственных услуг. В качестве же недостатков геоэкономического положения Балтийского региона рассматриваются суровый климат, низкая плотность населения и уязвимая окружающая среда. В 1993-2008 гг. страны Балтийского региона, во многом, благодаря взаимодействию между Россией и остальными странами региона, сумели эффективно воспользоваться этими преимуществами и ограничить влияние негативных факторов, благодаря чему экономика Северных стран увеличилась в два с половиной - три раза, а экономика стран Балтии - в пять-шесть раз. Однако в 2010-х гг. остальные страны Балтийского региона начали искусственно ограничивать экономическое взаимодействие с Россией - и эта тенденция многократно усилилась после начала украинского кризиса, - превращая тем самым Балтийский регион - теперь уже без России - из северной в восточную окраину Европы. В результате, в 2008-2023 гг. экономика Эстонии и Литвы в пересчете на доллары США выросла в полтора раза, экономика Дании, Швеции и Латвии -примерно на 14%, а экономика Финляндии вообще не продемонстрировала роста.

Ключевые слова: геоэкономика, украинский конфликт, Балтийский регион, Северные страны, страны Балтии.

Для цитирования: Ланко Д. А. Геоэкономические последствия украинского конфликта для Балтийского региона // Постсоветские исследования. 2024; 4(7):356-369.

Geo-Economic Consequences of the Conflict in Ukraine for the Baltic Sea Region

Dmitry A. Lanko

Saint-Petersburg State University, Moscow, Russia ORCID: https://orcid.org/0000-0002-4089-7962; e-mail: dimppa@hotmail.com

Abstract. The article focuses on both short-term economic impacts of the crisis in Ukraine for the Baltic Sea States and its long-term geo-economic consequences for the Baltic Sea Region as whole. It demonstrates that the main long-term consequence of the conflict in Ukraine for the Baltic Sea Region is the consolidation of the trend towards change of its geo-economic position. Since the fall of the Iron Curtain, the Baltic Sea Region had been occupying the position of the Northern edge of Europe from the geo-economic viewpoint. Thus, its economic success depended on the ability of the Baltic Sea States to build on the strengths and to minimize the role of the challenges caused by such geo-economic position of the region. Among the strengths of the geo-economic position, this

article underlines the combination of the energy of the region's Eastern part with the experience of its Western part, the effects of economic globalization and of the fast mass digitalization of the economy and public services. Among the challenges of the geo-economic position, this article underlines unfavorable climate, low population density and vulnerable environment. In 1993-2008, the Baltic Sea States, on many occasions, thanks to cooperation between Russia and others, effectively managed building on the region's geo-economic strengths and minimizing the role of its geo-economic challenges. Thus, Nordic economies grew 2.5-3 times, while Baltic economies grew 5-6 times. In 2010s, however, other Baltic Sea States began artificially limiting economic interaction with Russia; that tendency intensified after the beginning of the conflict in Ukraine. Thus, the Baltic Sea Region - without Russia - has been transforming form the Northern edge of Europe into the Eastern edge of Europe. In 2008-2023, as a result, the economies of Estonia and Latvia in current U.S. dollars grew 1.5 times, the economies of Denmark, Sweden and Latvia grew by approximately 14%, while the economy of Finland failed to demonstrate any growth in 15 years.

Keywords: geo-economics, Ukraine conflict, Baltic Sea Region, Nordic countries, Baltic States.

For citation: Dmitry A. Lanko. Geo-Economic Consequences of the Conflict in Ukraine for the Baltic Sea Region // Postsovetskie issledovaniya = Post-Soviet Studies. 2024; 4(7):356-369 (In Russ.)

В 2008-2023 гг. темпы экономического развития в странах Балтийского региона существенно снизились по сравнению с 1993-2008 гг. Неудовлетворительные темпы экономического роста заставили элиты этих стран искать новые подходы к стимулированию экономики, в том числе путем переосмысления места Балтийского региона в Европе. На протяжении пятнадцати лет с момента падения «железного занавеса» элиты этих стран рассматривали Балтийский регион в качестве северной окраины Европы. Соответственно, в основе стратегии его экономического развития лежало стремление к созданию наиболее благоприятных условий для ведения хозяйственной деятельности здесь с учетом геоэкономических особенностей европейского севера. Целью данной статьи является продемонстрировать, что долгосрочным геоэкономическим

следствием нынешнего украинского конфликта для Балтийского региона становится то, что он помогает зацементировать идущие на протяжении последних пятнадцати лет перемены в восприятии элитами этих стран места Балтийского региона уже не как северной, но как восточной окраины Европы.

До начала 1990-х гг. говорить о Балтийском регионе как о геоэкономической или геополитической общности не представлялось возможным, поскольку «железный занавес» рассекал его территорию практически пополам. Эстония,

Латвия и Литва являлись частями Советского Союза, Польша и Восточная Германия входили в Организацию Варшавского договора и Совет экономической взаимопомощи. В свою очередь, Исландия, Норвегия, Дания и Западная Германия входили в НАТО; две последние страны принадлежали также к Европейскому экономическому сообществу. Швеция и Финляндия оставались нейтральными странами, тяготеющими, вместе с тем, к более тесному экономическому

сотрудничеству со странами Запада, хотя Финляндия стремилась к сбалансированным связям со странами ЕЭС и СЭВ [Singleton 1974]. Сотрудничество стран, имеющих выход к Балтийскому морю, велось лишь в сфере защиты его морской среды на основе Конвенции, подписанной в 1974 г. и обновленной после падения «железного занавеса» в 1992 г. [Ehlers 1994]. В научной литературе Балтийский регион в качестве географической общности появлялся практически единственно в трудах по гидрометеорологии [Andersson, Nielsson 1990].

Падение «железного занавеса», объединение Германии и распад СССР привели также к интенсификации экономических связей между странами, расположенными в западной и в восточной частях Балтийского региона, благодаря чему появилась возможность говорить о Балтийском регионе как о едином геоэкономическом регионе. В 1992 г. был

учрежден Совет государств Балтийского моря, что позволило начать говорить о Балтийском регионе также как о едином геополитическом регионе. Появились и первые научные публикации о будущей роли Балтийского региона в международных отношениях и в мировой экономике [Joenniemi 1993]. Экономические диспропорции между странами,

выходящими к западному и северному берегам Балтийского моря, и теми, которые имели выход к южному и восточному его берегам, возникшие благодаря «железном занавесу», продолжили оказывать значимое влияние на динамику экономического развития Балтийского региона. Однако эти экономические диспропорции оказали не столько отрицательное, сколько

положительное влияние на темпы развития региона в целом.

В целом, быстрые темпы развития Балтийского региона в 1993-2008 гг. обуславливались тремя геоэкономическими преимуществами, характерными для региона в тот период. Во-первых, геоэкономические особенности региона позволили наилучшим образом использовать энергию одних стран региона с учетом опыта других его стран. Под «энергией» здесь понимается не только электроэнергия и энергоносители, поставлявшиеся из России в остальные страны Балтийского региона вплоть до начала украинского кризиса. В 1993-2008 гг. у населения южных и восточных частей региона наблюдалось стремление не только работать больше, но и активно наращивать производительность своего труда. Стремление это обуславливалось теми самыми экономическими диспропорциями между отдельными частями региона, о которых говорилось выше [Межевич, Кретинин, Федоров 2016]. В свою очередь, у населения северных и западных частей региона, воспринимавших эти диспропорции в качестве вызова своей безопасности, наблюдалось стремление делиться со своими соседями опытом, позволившим им самим достичь столь высокого уровня производительности труда.

Во-вторых, падение «железного занавеса», позволившее Балтийскому региону сформироваться в качестве

геоэкономической общности, произошло одновременно с интенсификацией процессов глобализации в мировой экономике в целом, и страны европейского севера оказались среди бенефициаров этих процессов. Важно, что в 1993-2008 гг. страны Балтийского региона интенсифицировали обмен товарами, услугами, капиталами,

технологиями и рабочей силой не только между собой, что, учитывая скромные размеры экономики большинства стран Балтийского региона, не могло бы стать фактором быстрого экономического роста в этих странах, но торговлю со странами всего мира, включая и страны за пределами Европы. В те годы процессы глобализации и регионализации воспринимались на европейском севере как взаимно дополняющие; в частности, интеграция большинства стран Балтийского региона в Евросоюз воспринималась как фактор, способный придать дополнительный стимул, но никак не ограничить их торговлю с миром за пределами Европы. Восприятие процессов глобализации и регионализации как противоречащих друг другу пришло позднее [Masteikiene, Venckuviene 2015].

В-третьих, страны Балтийского региона (возможно, в силу немногочисленности своего населения, о чем говорилось выше) смогли первыми в мире обеспечить массовый доступ своих жителей к информационно-коммуникационным технологиям. В то время как лидерами в создании передовых технологий в 1993-2008 гг. были США, а также страны СевероВосточной Азии, страны европейского севера раньше лидеров смогли добиться широкого распространения таких технологий среди населения и массовой цифровизации как экономической деятельности, так и государственных услуг [Lille, Prause 2009]. Это способствовало не только более быстрым темпам роста экономики в Балтийском регионе по сравнению с другими регионами Европы и мира и не только существенному повышению здесь уровня жизни, но и появлению в отдельных странах региона компаний мирового уровня в сфере информационных и коммуникационных технологий, особое место среди которых

занимала финская компания «Нокиа». Перечисленные геоэкономические

преимущества позволили странам Балтийского региона в 1993-2008 гг. обеспечить быстрые темпы экономического роста.

Экономический рост в Балтийском регионе в 1993-2008 гг.

Помимо трех вышеназванных преимуществ, способствовавших быстрому экономическому росту в Балтийском регионе, на темпы этого роста оказывали влияние и три вызова, обусловленные геоэкономическим положением региона как северной окраины Европы. Во-первых, это суровый климат, негативно влияющий на производительность труда в целом ряде секторов экономики. Благодаря этому, страны Балтийского региона могут стать единственными во всей Европе бенефициарами потепления климата, которое может привести здесь к росту производительности труда, например, в сельском хозяйстве [Ciscar 2011] и туристическом секторе [Nicholls, Amelung 2015]. Во-вторых, это большая протяженность территорий стран Балтийского региона в сочетании с низкой плотностью населения. Особенно сложная демографическая ситуация сложилась в странах Балтии, где численность населения быстро снижалась в период между распадом СССР и вплоть до конца 2010-х гг. [Шибаева 2019], хотя украинский кризис и позволил в начале 2020-х гг. замедлить тенденцию к сокращению населения в Латвии и обеспечить прирост населения в Эстонии и Литве за счет массового притока иммигрантов с Украины.

В-третьих, это характерная для всего Арктического региона уязвимая

окружающая среда, требующая введения гораздо более жестких экологических ограничений на ведение хозяйственной деятельности по сравнению с регионами мира и даже Европы, расположенными вдали от полярного круга. Разделяемое всеми странами Балтийского региона стремление к охране уязвимой окружающей среды обусловило не только принятие жестких природоохранных норм на национальном уровне, но и возникновение многочисленных

форматов двух- и многостороннего сотрудничества между этими странами, включая и совместную деятельность по охране морской среды Балтийского моря [Нечипорук 2014]. Если уязвимая окружающая среда потребовала от стран региона сотрудничества в природоохранной сфере, то суровый климат - в энергетической сфере, а протяженная территория в сочетании с низкой плотностью населения -в сферах общественного здравоохранения, а также транспорта и логистики. Ключевую роль в сотрудничестве в Балтийском регионе в этих сферах в 1993-2008 гг. играла Россия [Моип^еп 2009].

В целом, страны Балтийского региона сумели в 1993-2008 гг. эффективно воспользоваться теми преимуществами, которые возникли в результате формирования Балтийского региона как единой геоэкономической общности, а также успешно компенсировать те ограничения, которые создает для региона его геоэкономическое положение как северной окраины Европы. Это позволило им обеспечить высокие темпы экономического роста в указанный период, хотя динамика этого роста не была неизменной на протяжении всех пятнадцати лет. Представляется обоснованным

анализировать динамику экономического роста в странах Балтийского региона в трех «пятилетках», имевших место между 1993 и 2008 гг., по отдельности. Рис. 1 отображает динамику экономического роста в Финляндии, Швеции и Дании в 1993-2008 гг. Динамика экономического роста в Норвегии, являющейся значимым для всей мировой экономики поставщиком энергоносителей, а также в Исландии в силу особых экономических отношений между ней и США, не является характерной для всего Балтийского региона, а соответственно, анализ, результаты которого представлены в этой статье, основывается на данных по первым трем Северным странам.

В течение первой из трех «пятилеток» между 1993 и 2008 гг. происходило восстановление экономики Финляндии, Швеции и Дании после североевропейского финансового кризиса конца 1980-х - начала 1990-х гг., основной причиной которого

стала либерализация финансового сектора в этих странах, проведенная в 1980-х гг. [Honkapohja 2009]. В наименьшей степени этот кризис затронул Данию, где либерализация финансового сектора была проведена ранее, а в наибольшей -Финляндию, где общий для Северных стран кризис совпал по времени с кризисом, вызванным распадом СССР, с которым Финляндия поддерживала в

предшествующие десятилетия тесные экономические отношения. Восстановление после кризиса продолжалось вплоть до 1996 г., когда во всех трех странах были зарегистрированы максимальные значения ВВП для всех 1990-х гг. Однако уже в 1997 г. во всех трех странах рост ВВП сменился спадом (хотя и не таким масштабным, как на рубеже 1990-х гг.), ставшим следствием Азиатского финансового кризиса, который многие экономисты сравнивают с североевропейским финансовым кризисом в силу общности вызвавших два кризиса причин [Monters 1998].

В течение второй «пятилетки» между 1993 и 2008 гг. происходило восстановление экономики Северных стран после азиатского финансового кризиса. ВВП Финляндии вернулся на уровень 1996 г. уже в 2002 г., Швеции и Дании - в 2003 г. И третья «пятилетка» между 2003 и 2008 гг. характеризовалась быстрым экономическим ростом во всех Северных странах. В результате, за весь пятнадцатилетний период экономика Финляндии увеличилась в три раза, а Швеции и Дании - в два с половиной раза. Важно, что несмотря на быстрый рост экономики в Северных странах, темпы роста в странах Балтии в тот же период существенно опережали темпы роста Северных стран, благодаря чему удалось сократить разрыв в уровнях экономического развития между ними. Рис. 2 отображает динамику экономического роста в Эстонии, Латвии и Литве в 1995-2008 гг. К 1997 г., когда в Северных странах начались ощущаться экономические последствия азиатского финансового кризиса, страны Балтии успели завершить основные реформы, связанные с переходом к рыночной экономике [Grennes 1997].

Азиатский финансовый кризис оказал лишь косвенное влияние на темпы экономического роста в странах Балтии -через влияние на них кризиса в России 1998 г., который можно рассматривать в качестве следствия азиатского кризиса. Однако и российский кризис оказал существенное влияние лишь на экономику Литвы, где в 1999 г. был зафиксирован существенный спад ВВП; в Эстонии незначительный спад ВВП вследствие российского кризиса был зафиксирован в 2000 г., в Латвии же экономический рост отмечался во все годы, начиная с распада СССР, вплоть до 2008 г. [Григорьев, Агибалов 2010]. Вместе с тем, в 1999-2003 гг. и в странах Балтии отмечалось замедление темпов экономического роста, сменившееся быстрым экономическим ростом в 2004-2008 гг. Поскольку именно в 2004 г. страны Балтии стали полноправными участницами Европейского союза, не только население этих стран, но и некоторые экономисты поспешили объяснить экономический рост в этих странах 20042008 гг. теми преимуществами, которые открывает для стран-участниц европейская интеграция [напр., Randveer, Staehr 2021]. В общей сложности, за 1993-2008 гг. три страны Балтии продемонстрировали рост своей экономики в пять-шесть раз.

Быстрый экономический рост в странах Балтийского региона в начале XXI в. был обусловлен не только преимуществами, возникшими благодаря падению «железного занавеса», глобализации мировой экономики и цифровизации, но и благодаря взаимодействию стран Балтийского региона, нацеленному на минимизацию основных проблем региона: сурового климата, низкой плотности населения и уязвимой окружающей среды. Это сотрудничество не могло не включать и Россию, которая, с одной стороны, имеет выход к Балтийскому морю, а с другой - для нее в целом характерны те же три геоэкономические проблемы, что и для Балтийского региона. Символично, что к концу этого периода Россия и Европейский союз (в который входят Финляндия, Швеция, Дания, Эстония, Латвия и Литва), а также Норвегия и Исландия договорились об «обновлении» Северного измерения, которое, таким

образом, превратилось в четырехстороннюю политику, призванную скоординировать сотрудничество всех перечисленных стран ради минимизации влияния этих проблем на динамику экономического роста в Балтийском регионе [Lanko 2021].

Экономический рост в Балтийском регионе в 2008-2023 гг.

Период быстрого экономического роста в Балтийском регионе был прерван мировым финансовым кризисом 2008 г. Ответом на кризис стал отказ от глобализации и усиление протекционистских мер, продемонстрировавшие, среди прочего, неспособность Всемирной торговой организации предложить альтернативу протекционизму в условиях кризиса [Evenett, Vines 2012]. На региональном уровне кризис также способствовал не стремлению к углублению сотрудничества ради преодоления его последствий, но стремлению спасаться своими силами. Символично, что уже в 2009 г. Европейский союз принял свою Стратегию для Балтийского региона, в тексте которой роль России в регионе полностью игнорировалась, а потенциал сотрудничества стран-участниц ЕС, имеющих выход к Балтийскому морю, с ней ради преодоления последствий кризиса оценивался как ничтожный [Косов, Грибанова 2016]. В начале 2010-х гг. можно было ожидать, что возврат к протекционизму окажется временной мерой, нацеленной на борьбу с кризисом, и что по мере преодоления его последствий произойдет и отказ от протекционизма, однако и в конце десятилетия протекционизм оставался характерной особенностью мировой экономики [Evenett 2019].

Соответственно, и экономика в странах Балтийского региона развивалась в 20082023 гг. не так быстро, как в предыдущие пятнадцать лет. Так, экономика Швеции и Дании за пятнадцать лет

продемонстрировала рост всего на 14%; роста экономики Финляндии по итогам пятнадцатилетия не было зафиксировано. Рис. 3 отображает динамику экономического роста в Финляндии, Швеции и Дании в 20082023 гг. Между 2009 г., когда на экономику Северных стран повлиял мировой

финансовый кризис 2008 г., и 2022 г., когда на нее оказал влияние нынешний украинский кризис, можно отметить еще три кризисных года: 2012 г., 2015 г. и 2019 г. Особенно заметными эти кризисы становятся, если анализировать данные по ВВП Северных стран в долларах США, как это сделано в данной статье; хотя курс евро относительно доллара снижался все время, начиная с посткризисного 2009 г. [Maggiori, Neiman, Schreger 2019], именно на 2012, 2015 и 2019 гг. приходится наиболее резкий спад курса евро, благодаря чему при росте ВВП Северных стран в евро, а также в шведских и датских кронах в те же годы наблюдался спад ВВП этих стран в долларах США.

За последние пятнадцать лет экономика Финляндии, Швеции и Дании подверглась влиянию целых пяти экономических кризисов. Мировой финансовый кризис 2008 г. нанес существенный урон Северным странам, за исключением Норвегии [Gylfason et al. 2010]; ВВП Дании и Финляндии в 2009 г. упал по сравнению с предыдущим годом на 9 и 11% соответственно, а Швеции - на целых 16%. В 2010-2011 гг. в трех странах шло восстановление после мирового

финансового кризиса, однако в 2012 г. их ВВП опять упал; на этот раз, причиной стал кризис еврозоны 2011 г. Причем кризисные явления в экономике наблюдались в 2012 г. не только в Финляндии, которая одной из первых стран-участниц Европейского союза перешла на общеевропейскую валюту, но и в Дании и в Швеции, которые сохранили приверженность датским и шведским кронам соответственно вплоть до сегодняшнего дня: в долларах США ВВП Финляндии, Дании и Швеции в 2012 г. уменьшились на 6%, 5% и 4% соответственно. В Финляндии, где кризис еврозоны помешал восстановлению экономики после мирового финансового кризиса, отдельные политические силы даже начали требовать выхода из еврозоны [Salo, Rydgren 2018].

Рестрикции, введенные Евросоюзом против России в 2014 г., оказали негативное влияние не только на экономику России, но и на экономику самих стран ЕС. По мнению экономистов из самих Северных стран, в наибольшей степени в 2015 г. пострадала экономика Финляндии; в конце 2015 г.

аналитики шведского банка «SEB» предполагали, что ожидавшееся ими постепенное восстановление отношений между Россией и ЕС сможет оказать благоприятное воздействие и на экономику этой страны [SEB, 2015: 12]. Однако данные, оценивающие динамику ВВП Северных стран в долларах США свидетельствуют о том, что не только экономика Финляндии в 2015 г. сократилась по сравнению с предыдущим годом на 15%, но и экономика Дании и Швеции сократилась в 2015 г. на 14% и 13% соответственно. По сравнению с кризисами 2009 г. и 2015 г. и даже по сравнению с кризисом еврозоны 2012 г. кризис 2019 г., когда слабый экономический рост отмечался по всему миру [Gopinath, Milesi-Ferretti, Nabar 2019], не оказал столь существенного влияния на экономику Северных стран: экономика Швеции в тот год сократилась на 4% по сравнению с предыдущим годом, а экономика Дании и Финляндии - всего на 3%.

На экономику стран Балтии кризис 2008 г. оказал более существенное влияние, чем на экономику Северных стран: экономика Эстонии, Литвы и Латвии в 2009 г. по сравнению с предыдущим годом сократилась на 10%, 22% и 26% соответственно. Зато влияние кризиса еврозоны на страны Балтии оказалось менее значительным, чем его влияние на Северные страны: экономика Эстонии и Литвы в 2012 г. сократилась всего на 1% и 1,5% соответственно, а экономика Латвии даже продемонстрировала рост. Кризис 2015 г. вследствие обострения конфликта между Россией и Евросоюзом вокруг Украины в 2014 г. оказал на страны Балтии влияние, сопоставимое с влиянием этого кризиса на экономики Северных стран: экономика Литвы в 2015 г. сократилась по сравнению с предыдущим годом на 15%, Эстонии - на 14%, Латвии - на 13%. Наконец, кризис 2019 г. оказал на экономику стран Балтии минимальное значение: спад экономики наблюдался лишь в Латвии, где он составил менее 1%, в то время как в Эстонии и в Литве был отмечен экономический рост. Рис. 4 отображает динамику экономического роста в Эстонии, Латвии и Литве в 2008-2023 гг.

В общей сложности, за 2008-2023 гг. экономика Швеции и Дании выросла на 14%, в то время как финляндская экономика не продемонстрировала роста за пятнадцать лет. Экономика стран Балтии росла быстрее: за те же пятнадцать лет экономика Эстонии и Литвы выросла в полтора раза, а экономика Латвии - на 13,5%. Благодаря более быстрому экономическому росту странам Балтии удалось сократить разрыв с Северными странами, хотя он и остался существенным [Schrader 2018]. Так, если в 2008 г. ВВП на душу населения в самой богатой из стран Балтии - Эстонии - был втрое меньше, чем в самой бедной Северной стране - Финляндии, то в 2023 г. - лишь вдвое. Правда, сокращение разрыва произошло не за счет того, что эстонская экономика в этот период развивалась быстрее, чем финская, но потому, что финская экономика в этот период не развивалась вовсе. Динамика финской экономики в 2008-2023 гг. отражает общую для стран еврозоны тенденцию, в соответствии с которой, согласно либеральному американскому журналисту Ф. Закария, если в 2008 г. экономика еврозоны была практически равна американской, то к 2023 г. она оказалась вдвое меньше американской [Zakaria 2024].

Краткосрочные и долгосрочные последствия украинского кризиса для экономики Балтийского региона.

Последствия экономического кризиса, вызванного введением Европейским союзом новых рестрикций против экономики России в 2022-2024 г. в связи с началом нынешнего украинского кризиса, для стран Балтийского региона, входящих в ЕС, еще предстоит оценить. Хотя бы потому, что Евросоюз, как ожидается, и в 2024 г., и в последующие годы будет продолжать вводить рестрикции против российской экономики, а Россия будет вводить ответные ограничения. По мнению Генерального директора Российского совета по международным делам И.Н. Тимофеева, «антироссийские санкции будут существовать долго, прогнозировать их можно на десятилетия вперед» [Тимофеев 2024], и пока невозможно предсказать, какое влияние они окажут как на российскую экономику, так и на

экономику стран Балтийского региона в средне- и долгосрочной перспективе. В краткосрочной же перспективе можно сказать, что в 2022 г. украинский кризис оказал весьма различное влияние на экономику разных стран Балтийского региона.

Так, в 2022 г. ВВП Дании, Латвии и Литвы сократился всего на 1% по сравнению с предыдущим годом, экономика Эстонии и Финляндии как наиболее близких географически соседей России в Балтийском регионе - на 5%, однако экономика Швеции сократилась на целых 8%, хотя едва ли можно утверждать, что она в большей мере зависела от торговли с Россией, чем экономика Финляндии или Эстонии. Скорее, эти цифры можно объяснить резким колебанием курсов евро и шведской кроны относительно доллара, характерным для 2022 г. Так, в январе 2022 г. курс евро относительно доллара США составлял порядка 1,15 долларов за евро, а курс шведской кроны - порядка 9 крон за доллар. Однако в сентябре 2022 г. курс евро опустился ниже одного доллара за евро, а курс кроны - ниже 11 крон за доллар. Украинский кризис продемонстрировал, что курсы евро и шведской кроны относительно доллара США не только характеризуются коинтеграцией (как и курсы британского фунта, канадского доллара и швейцарского франка) [ОД-А1апа, Сагсе1 2020] в долгосрочном плане, но курсы евро и шведской кроны относительно доллара могут колебаться синхронно и в краткосрочном плане.

В 2023 г. в большинстве стран Балтийского региона отмечался спад уже реального ВВП, за исключением Дании, чья экономика продемонстрировала тенденцию к росту. Наибольший спад был зарегистрирован в Эстонии (-3%) и Финляндии (-1%), в Латвии и Литве падение реального ВВП составило -0,3%, в Швеции --0,2%. Опубликованный в мае 2024 г. экономический прогноз Европейской комиссии предполагает, что в 2024 г. экономический рост будет наблюдаться уже в большинстве стран Балтийского региона, кроме Финляндии, где экономика не будет расти, и Эстонии, где экономический спад

продолжится [European Commission 2024]. Большинство научных работ, содержащих первые попытки оценить экономические последствия антироссийских рестрикций для экономики Европейского союза, указывают на то, что рестрикции привели к резкому росту инфляции во всех странах-участницах ЕС [напр., Darmayadi, Megits 2023]. В странах Балтии в 2022-2023 гг. наблюдалась рекордная для стран ЕС инфляция: в Эстонии и Латвии она превысила 9%, в Литве она оказалась чуть ниже - 8,7%. В Северных странах инфляция оказалась существенно ниже: 3,4%, 4,3% и 5,9% в Дании, Финляндии и Швеции соответственно.

Что же касается долгосрочных тенденций, то за пятнадцать лет между 2009 и 2023 гг., когда экономика стран Балтийского региона развивалась медленно, в качестве основных ограничителей темпов экономического роста выступили пять кризисов, из которых два были непосредственно связаны с очередными фазами обострения украинского конфликта в 2014 и 2022 гг. соответственно. Причем влияние этих двух кризисов на экономику оказалось сопоставимым с влиянием мирового финансового кризиса 2008 г. и гораздо большим по сравнению с влиянием кризиса еврозоны 2011 г. и депрессивного 2019 г. В России широкое распространение получила метафора, характеризующая введение странами Европейского союза рестрикций против российской экономики в ущерб собственной экономике в качестве «выстрела в собственную ногу». Публикации в западноевропейской прессе позволяют судить, что эта метафора известна и западноевропейским специалистам по России, и некоторые из них также прибегают к ней при попытках охарактеризовать влияние антироссийских рестрикций на экономику стран Евросоюза [Averre 2024].

О том, что антироссийские рестрикции вредят не только экономике России, но и экономике вводящих их стран, в Балтийском регионе знают даже лучше, чем в Западной Европе. Однако поскольку кризисы 2015 и 2023 гг. в наибольшей степени способствовали тому, что в 2008-2023 гг. экономика этих стран росла медленно, а в некоторых случаях - и вовсе не росла,

страны Балтийского региона пока не сомневаются в правильности избранной ими в 2022 г. стратегии. Эта стратегия сводится к тому, что они готовы и вовсе «отрезать себе ногу», несмотря на всю болезненность для их экономики полного разрыва связей с Россией, если в будущем это позволит избавиться от негативного влияния происходящих в России процессов на их экономику. Правда, пока до полного разрыва экономических связей с Россией остальным странам Балтийского региона далеко. Так, в 2023 г. Россия осталась основным внешнеторговым партнером Латвии за пределами Евросоюза [Central Statistical Bureau of Latvia 2024], каковой она была и в 2013 г. Причем в условиях, когда в 2022-2023 гг. товарооборот между Россией и Латвией неуклонно снижался из-за вводимых антироссийских рестрикций.

Можно предположить, что

наблюдавшаяся в 2022-2023 гг. тенденция сохранится, и экономические связи между Россией и другими странами Балтийского региона будут продолжать разрушаться. С учетом того, что с 15 декабря 2023 г. Финляндия закрыла все наземные пункты пропуска на границе с Россией (за исключением железнодорожного пункта пропуска), в том числе, для провоза товаров [Rajavartiolaitos 2024], можно даже предположить - в качестве одного из сценариев развития ситуации, - что экономические связи между Россией и отдельными странами Балтийского региона будут полностью уничтожены. В этом случае Балтийский регион (за исключением России и Беларуси) окончательно превратится из северной окраины Европы, каковой он был в течение пятнадцати лет в 1993-2008 гг., характеризовавшихся высокими темпами экономического роста, в восточную окраину Европы, в каковую регион начал превращаться, начиная с принятия в 2009 г. Стратегии Евросоюза для Балтийского региона.

Представляется, что те вызовы, которые ограничивали экономический рост в Балтийском регионе в прошлые годы, когда он был северной окраиной Европы (суровый климат, низкая плотность населения и крайне уязвимая окружающая среда), будут влиять

на темпы роста здесь и в будущем. К ним добавятся вызовы, характерные для периферийных регионов, находящихся вблизи усиленной границы, такие как необходимость резкого увеличения расходов, связанных с ее содержанием и охраной, включая военные расходы, а также традиционные для приграничных районов ограничения прав и свобод человека [Franco, Gundhus 2015], включая ограничения на ведение экономической деятельности. При этом те преимущества, которые стимулировали экономический рост, пока Балтийский регион был северной окраиной Европы, перестанут действовать. Так, преимущества, который давала странам Балтийского региона глобализация международной торговли 1990-х гг., перестают действовать в условиях, когда Европейский союз не только ввел многочисленные рестрикции на торговлю с Россией, но и поменял свой подход к глобализации в целом [Sjoholm 2023].

Аналогично, едва ли следует ожидать, что сегодня, когда не только Балтийский регион, но уже большая часть стран мира может похвастаться успехами в массовой цифровизации, а компания «Нокиа» давно пережила не только свой расцвет, но и закат [Cord 2014], этот фактор поможет Балтийскому региону развиваться быстрее, чем другие регионы мира. Наконец, синергия западного опыта и восточной энергии будет ослабевать, поскольку энергия из России перестанет поступать вовсе, энергия жителей южного побережья Балтийского моря иссякнет по мере сокращения экономического разрыва с северным побережьем, а ценность опыта северного побережья для южного снизится по мере осознания того, что сокращение экономического разрыва между берегами происходит не столько за счет успехов южного побережья, сколько за счет экономических неудач северного побережья. Можно предположить, что важным фактором экономического развития для Балтийского региона станет военно-промышленный комплекс, однако будут ли в Балтийском регионе построены крупные предприятия военно-промышленного

комплекса, и смогут ли они оживить экономику региона в целом, покажет время.

Заключение.

В 2008-2023 гг. экономика стран Балтийского региона развивалась медленнее, чем в предыдущие пятнадцать лет. Если за 1993-2008 гг. экономика Северных стран увеличилась в два с половиной - три раза, а экономика стран Балтии - в пять-шесть раз, то за последующие пятнадцать лет экономика Эстонии и Литвы в пересчете на доллары США выросла в полтора раза, экономика Дании, Швеции и Латвии -примерно на 14%, а экономика Финляндии вообще не продемонстрировала роста. Как показано в данной статье, быстрый экономический рост в Балтийском регионе в конце XX - начале XXI вв. был обусловлен тем, что страны региона смогли наилучшим способом воспользоваться теми

преимуществами и минимизировать влияние тех негативных факторов, которые были обусловлены геоэкономическим

положением Балтийского региона как северной окраины Европы.

Геоэкономическими преимуществами

северной окраины Европы были сочетание энергии восточной части региона и опыта его западной части, выгоды экономической глобализации, а также быстрая массовая цифровизация экономики и государственных услуг, а негативными факторами - суровый климат, низкая плотность населения и уязвимая окружающая среда.

Успешное использование указанных геоэкономических преимуществ и минимизация влияния негативных геоэкономических факторов потребовали от остальных стран Балтийского региона тесного взаимодействия с Россией. Однако в последние пятнадцать лет остальные страны Балтийского региона, озабоченные снижением темпов своего экономического развития, начали усматривать причину этого именно во взаимодействии с России, которое

в этих странах начало восприниматься как «зависимость» от России, которую следовало бы ограничить с помощью политических инструментов. На протяжении всех 2010-х гг. Балтийские и Северные страны предпринимали определенные шаги в данном направлении. После начала нынешнего украинского кризиса Балтийские и Северные страны стали наиболее последовательными приверженцами

политической линии на сокращение экономического взаимодействия с Россией, хотя полное прекращение экономических связей между Россией и этими странами пока представляется маловероятным.

Намеренно ограничивая экономическое взаимодействие с Россией, остальные страны Балтийского региона способствовали изменению его геоэкономического положения. Из северной окраины Европы, которой Балтийский регион был после падения «железного занавеса», регион все больше превращается в восточную окраину Европы, отделенную от своего соседа на востоке новым геополитическим и геоэкономическим барьером, которому еще предстоит найти наименование не менее образное, чем «железный занавес». Долгосрочным геоэкономическим

последствием нынешнего украинского кризиса является то, что он помогает зацементировать эту перемену. Новое геоэкономическое положение уже не позволит странам Балтийского региона использовать для ускорения своего экономического развития те преимущества, которые существовали в регионе в те времена, когда он был северной окраиной Европы. Более того, в дополнение к тем негативным факторам, которые

препятствовали экономическому развитию Балтийского региона в прошлом, добавятся новые, связанные с его новым геоэкономическим положением.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Григорьев Л., Агибалов С. Страны Балтии: в поисках выхода из кризиса // Вопросы экономики. 2010. № 4. С. 121-138.

Межевич Н.М., Кретинин Г.В., Федоров Г.М. К вопросу об экономико-географической

структуризации Балтийского региона // Балтийский регион. 2016. № 3. С. 15-29. Косов Ю.В., Грибанова Г.И. Стратегия ЕС для региона Балтийского моря: проблемы и перспективы международного сотрудничества // Балтийский регион. 2016. № 2. С. 48-66.

Нечипорук Д.М. Пограничные земли, общие воды: история трансграничного сотрудничества России, Балтийских стран и ЕС по оздоровлению экосистемы Балтийского моря. СПб.: Норма, 2014.

Шибаева Е.И. Исчезающая Прибалтика: демографическая ситуация в Латвии, Литве и Эстонии // Постсоветский материк. 2019. № 4(24). С. 41-54.

Andersson T., Nielsson S. Topographically Induced Convective Snowbands over the Baltic Sea and Their Precipitation Distribution // Weather and Forecasting. 1990. Vol. 5. No. 2. Pp. 299-312.

Ciscar J.C., IglesiasA., FeyenL., SoriaA. Physical and Economic Consequences of Climate Change in Europe // PNAS: Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America. 2011. Vol. 108. No. 7. Pp. 2678-2683.

Cord D.J. The Decline and Fall of Nokia. Helsinki: Schildts & Söderströms, 2014.

Darmayadi A., Megits N. The Impact of the Russia-Ukraine War on the European Union Economy // Journal of Eastern European and Central Asian Research. 2023. Vol. 10. No. 1. Pp. 46-55.

Ehlers P. The Baltic Sea Area: Convention on the Protection of the Marine Environment of the Baltic Sea Area (Helsinki Convention) of 1974 and the Revised Convention of 1992 // Marine Pollution Bulletin. 1994. Vol. 29. No. 6-12. Pp. 617-621.

Evenett S.J. Protectionism, state discrimination, and international business since the onset of the Global Financial Crisis // Journal of International Business Policy. 2019. Vol. 2. Pp 9-36.

Evenett S.J., Vines D. Crisis-Era Protectionism and the Multilateral Governance of Trade: An Assessment // Oxford Review of Economic Policy. 2012. Vol. 28. No. 2. Pp. 195-210.

Franko K., Gundhus H. Policing Humanitarian Borderlands: Frontex, Human Rights and the Precariousness of Life // British Journal of Criminology. 2015. Vol. 55. No.1 . P. 1-18.

Gil-Alana L.A., Carcel H. A Fractional Cointegration Var Analysis of Exchange Rate Dynamics // North American Journal of Economics and Finance. 2020. Vol. 51. January. Article 100848.

Grennes T. The Economic Transition in the Baltic Countries // Journal of Baltic Studies. 1997. Vol. 28. No. 1. Pp. 9-24.

Gylfason T., Holmström B., Korkman S., Söderström H.T., Vihriälä V. Nordics in Global Crisis: Vulnerability and Resilience. Helsinki: Yliopistopaino, 2010.

Joenniemi P. (ed.) Cooperation in the Baltic Sea Region. Washington: Taylor and Francis, 1993.

Lanko D.A. The Northern Dimension // Routledge Handbook of EU-Russia Relations / Ed. by T. Romanova, M. David. London: Routledge, 2021. Pp. 356-365.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Maggiori M., Neiman B., Schreger J. The Rise of the Dollar and Fall of the Euro as International Currencies // American Economic Association Papers and Proceedings. 2019. Vol. 109. Pp. 521526.

Masteikiene R., Venckuviene V. Changes of Economic Globalization Impacts on the Baltic States Business Environments // Procedia Economics and Finance. 2015. Vol. 26. Pp. 1086-1094.

MontersM.F. Global Lessons from the Economic Crisis in Asia. Analysis from the East-West Center of the Eidgenössische Technische Hochschule Zürich. No. 35, 1998.

Nicholls S., Amelung B. Implications of Climate Change for Rural Tourism in the Nordic Region // Scandinavian Journal of Hospitality and Tourism. 2015. Vol. 15. No. 1-2. Pp. 48-72.

Randveer M., Staehr K. Macroeconomic Trends in the Baltic States before and after Accession to the EU, Chapter 7 // Does EU Membership Facilitate Convergence? The experience of the EU's Eastern Enlargement. Vol. 1: Overall Trends and Country Experiences / Ed. by M. Landersmann, I.P. Szekely. Cham: Palgrave Macmillan, 2021. Pp. 211-237.

Salo S., Rydgren J. Politicisation of the Eurozone crisis in Finland: adaptation toward the radical right? // Journal of International and Comparative Social Policy. 2018. Vol. 34. No. 3. Pp. 234257.

Schrader K. Wirtschaftliche Unterschiede in Ostseeraum - Wohlstandsgefälle trotz Aufholprozess // Estonian Discussions on Economic Policy. 2018. Vol. 26. No. 1-2.

Singleton F. Finland, Comecon, and the EEC // The World Today. 1974. Vol. 30. No. 2. Pp. 64-72.

REFERENCES