CC BY
59
ОРИГИНАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
© Ю. А. Дегтярева 1, Т. э. Иващенко 1, Ю. А. Насыхова 2, В. Ф. Беженарь 1, В. С. Баранов 1
гены «предрасположенности» пролапса тазовых органов
1 НИИ акушерства и гинекологии им. Д. О. Отта СЗО РАМН,
2 Санкт-Петербургский государственный университет
УДК: 618.1-007.4:575
■ Оролапс тазовых органов (ОТО) является наиболее частой патологией тазового дна у женщин. Однако, несмотря на распространенность заболевания, единого мнения об этиологии, патогенезе опущения органов малого таза на сегодняшний день нет. Известно, что подверженность человека различным заболеваниям определяется так называемыми генами «предрасположенности», к числу которых относятся гены ферментов системы детоксикации. Цель работы: определить характер распределения полиморфных вариантов генов GST Tl и GST Ml и NAT2 у пациенток с ОТО. Материалы и методы: обследовано 66 женщин в возрасте от 40 до 87 лет с ОТО I-IV стадий (по системе POPQ). В качестве группы сравнения использовали группу здоровых женщин, не имеющих на момент исследования жалоб, ассоциированных с опущением тазовых органов и проживающих в СевероЗападном регионе России. Результаты: В общей группе пациенток с ОТО выявлено достоверное преобладание генотипа гена NAT2, определяющего медленный тип N-ацетилирования (х2=4,1; р=0,04) по сравнению с группой контроля. В группе ОТО тяжелой степени выявлено достоверное повышение частоты сочетанных «нулевых» генотипов по генам GST Tl и GST Ml (X2=6,3; р=0,01) по сравнению с таковой
в группе ОТО легкой степени. Ори этом обнаружено, что у пациенток «медленных ацетиляторов» двойная делеция по исследуемым генам GSTs при тяжелых стадиях ОТО встречается достоверно чаще, чем при начальных стадиях заболевания (X2=6,4; р=0,01). Выводы: Дефект генов ферментов фазы II системы детоксикации (NAT2, GSTs) является одним из эндогенных патогенетических условий, способствующих формированию и прогрессированию ОТО. Генотип «медленного» ацетилирования ассоциирован с ОТО. Ори этом наиболее неблагоприятным прогностическим фактором клинического течения ОТО является комбинация «медленного» генотипа NAT2 с сочетанным «нулевым» генотипом GSTs.
■ Ключевые слова: пролапс тазовых органов; полиморфизм гена; N-ацетилтрансфераза 2; ілютатион-S-трансфераза Т1; глютатион^-трансфераза М1.
Введение
Пролапс тазовых органов (ПТО) относится к наиболее частым патологиям тазового дна [16, 21, 28]. Существует ряд теорий развития ПТО, но ни одна из них полностью не объясняет патогенез заболевания [9, 11, 20, 21, 22, 25, 27]. Эпидемиологические данные демонстрируют преобладание пациенток с ПТО среди городских жителей, что может свидетельствовать о влиянии неблагоприятных факторов внешней среды на развитие заболевания [5].
Известно, что подверженность человека различным заболеваниям определяется так называемыми генами «предрасположенности» [1, 2], к числу которых относятся гены ферментов системы детоксикации. Широко встречающийся в популяциях полиморфизм этих генов, изменяющий функциональную активность соответствующих энзимов, определяет патогенез, характер течения и эффективность терапии различных заболеваний, в том числе гинекологических [3, 10, 13].
^ацетилтрансфераза 2 (ЫАТ2), являясь ферментом II фазы системы детоксикации, катализирует метаболическое превращение веществ, содержащих в своем составе первичные аминогруппы ^Н2-) [4]. В то же время ЫАТ2 участвует в метаболизме соединительной ткани, осуществляя ^ацетилирование углеводных компонентов межклеточного матрикса соединительной ткани -галактозамина и D-глюкозамина) [8, 12]. Активность фермента определяется полиморфизмом гена ^ацетилтрансферазы 2 (ЫАТ2), изменяющим функциональную активность белка [17]. В условиях низкой активности фермента изменяется состав и пространственная структура протеин-полисахаридных комплексов, а также их взаимосвязь с волокнами соединительной ткани. С другой стороны, неметаболизированные субстраты ЫАТ2 способны снижать активность медь-зависимой лизилокси-дазы — фермента, стабилизирующего структуру коллагена и эластина в межклеточном матриксе соединительной ткани [8, 15, 23, 26, 30].
Поскольку известно, что фактор курения признан независимым в развитии ПТО [27], особый интерес представляет изучение генетических особенностей ферментных систем, участвующих в детоксикации компонентов табачного дыма, а именно ферментов семейства глютатион^-трансфераз (GSTs).
Ферменты семейства глютатион^-трансферазы катализируют присоединение глютатиона, основного клеточного антиоксиданта, к электрофильному центру ряда органических веществ, приводя к образованию менее токсичных соединений [18]. Активность ферментов семейства GSTs является генетически обусловленной [18, 19]. Результатом делеции обоих гомологич-
Таблица 1 Таблица 2
Возрастная характеристика клинической группы (п=66) Характеристика клинической группы (п=66)
Возраст Количество пациенток, % (n)
40-49 37,1 (26)
50-59 41,4 (29)
60 и > 15,7 (11)
Всего 100 (66)
Стадия ПТО (POPQ) Количество пациенток, % (n)
I 31,8 (21)
II 31,8 (21)
III 30,3 (20)
IV 6,1 (4)
Всего 100 (66)
ных генов семейства GSTs является отсутствие соответствующих белковых продуктов, следствием чего может быть повышенная чувствительность клеток к патологическому перекисному окислению мембранных липидов в условиях гипоксии.
Цель работы
Определить характер распределения полиморфных вариантов генов GST T1 и GST M1 и NAT2 у пациенток с ПТО.
материалы и методы
В период с 2007 по 2008 гг. обследовано 66 женщин в возрасте от 40 до 87 лет, жителей Северо-Западного региона России, представителей европеоидной расы.
Для определения состояния тазового дна женщин использовалась система количественной оценки пролапса тазовых органов (POPQ) [29].
Молекулярно-генетический анализ образцов ДНК, полученных стандартным методом из лимфоцитов периферической крови, проводили методом полимеразной цепной реакции (ПЦР).
В работе исследованы три наиболее распространенные в европейской популяции аллели гена NAT2—C481T(S1), G590A(S2), G857A(S3). Аллель дикого типа (без мутаций) (N) — NAT2*4 — характерен для фенотипа быстрого ацетилирования. Аллели NAT2*5, NAT2*6, NaT2*7, содержащие по одному точечному полиморфизму в позициях C481T, G590A, G857A ассоциированы с фенотипом медленного ацетилирования [14, 24].
Носители аллеля N в гомо- или гетерозиготном состоянии рассматривались как фенотипически «быстрые ацетиляторы», носители S-аллелей в гомозиготном состоянии — как фенотипически «медленные ацетиляторы».
Изучено наличие так называемых «нулевых» аллелей генов GST T1 и GST M1 в гомозиготном состоянии, функционально характеризующихся отсутствием соответствующих ферментов. Гетерозиготные носители «нулевых» аллелей в данном исследовании не дискриминировались.
Определение делеций в генах GSTT1 и GSTM1 проводили методом ПЦР. Полиморфные аллели гена NAT2 определяли методом ПЦР-ПДРФ-анализа.
Контрольную группу для анализа полиморфизма гена NAT2 составили 89, а для анализа генотипов по генам GST T1 и GST M1 62 здоровые женщины, проживающие в Северо-Западном регионе России.
Статистическую обработку результатов проводили с использованием компьютерной программы «Instat». При сравнении частот генотипов и аллелей использовали критерий %2. Критический уровень достоверности принимали равным 0,05.
Результаты
Средний возраст пациенток составил 51,7 ± 9,8 лет (табл. 1).
Результаты объективного обследования состояния тазового дна пациенток клинической группы представлены в таблице 2.
Анализ распределения генотипов по генам GSTs и NAT2 проводили в двух группах — легкой (I—II) и тяжелой (III—IV) степени тяжести ПТО.
Частоты генотипов по генам GST T1 и GST M1 в клинической группе и в группе сравнения представлены в таблице 3. Достоверных различий выявлено не было.
При анализе распределения частот генотипов GSTs в подгруппах ПТО разных стадий получены аналогичные результаты. Соотношение «+»/«ну-левой» генотип для гена GST T1 варьировало в зависимости от стадии заболевания от 2 : 1 до 9,5 : 1, тогда как для GST М1 это соотношение оставалось одинаковым во всех подгруппах (табл. 4). При сравнении частот генотипов GSTs в группах легкой и тяжелой степени тяжести ПТО достоверных различий также выявлено не было.
Результаты анализа частоты сочетания генотипов по генам GST T1 и GST М1 в клинической группе и в группе ПТО представлены в таблице 5.
Достоверных различий между группами выявлено не было.
Результаты анализа сочетания генотипов GSTs в зависимости от степени тяжести ПТО представлены в таблице 6.
При ПТО тяжелой стадии выявлена достоверно большая частота встречаемости сочетанных «нулевых» генотипов GSTs, чем при легкой стадии заболевания (%2=6,3, р = 0,01).
Таблица 3
Частоты генотипов GST T1 и GST M1 в группе ПТО и в группе сравнения
Генотип GST T1 GSTM1
+ Del + Del
Группа n (%) n (%) n (%) n (%)
ПТО 50 (80,6) 12 (19,4) 37 (59,7) 25 (40,3)
Группа сравнения 51 (77,3) 15 (22,7) 30 (45,5) 36 (54,5)
р р > 0,05 р > 0,05 р > 0,05 р >0,05
Условные обозначения: + — функционально активный генотип; Del — «нулевой» генотип — делеция в гомозиготном состоянии.
Таблица 4
Распределение генотипов GST T1 и GST M1 в зависимости от стадии ПТО
Генотип GSTs Стадия ПТО Всего р
I II III IV
1 2
n (%) n (%) n (%) n (%)
GST T1 + 19 (90,5) 16 (76,2) 13 (65) 3 (75) 51 (77,3) р1-2 > 0,05
del 2 (9,5) 5 (23,8) 7 (35) 1 (25) 15 (22,7) р1-2 > 0,05
GSTM1 + 11 (52,4) 12 (57,1) 11(55) 2 (50) 36 (54,5) рх_2 > 0,05
del 10 (47,6) 9 (42,9) 9 (45) 2 (50) 30 (45,5) р1_ 2> 0,05
Условные обозначения см. таблицу 3. 1-11 — группа легкой степени тяжести ПТО. Ш-1У— группа тяжелой степени тяжести ПТО.
Таблица 5
Комбинации вариантов генотипов генов GST T1 и GST M1 в группе ПТО и в группе сравнения
del/del del/GST M1 GST T1/del GST T1/GST M1
n (%) n (%) n (%) n (%)
Группа ПТО (n = 66) 6 (9,1) 9 (13,6) 24 (36,4) 27 (40,9)
Группа сравнения (n=62) 6 (9,7) 6 (9,7) 19 (30,6) 31 (50)
р р > 0,05 р > 0,05 р > 0,05 р > 0,05
Условные обозначения: del/del — делеции в обоих генах GST T1 и GST М1; del/GST М1— делеция в гене GST T1; GST T1/del — делеция в гене GST М1; GST T1/GST М1 — сочетанные функционально активные генотипы GSTs.
При анализе гена NAT2 в клинической группе выявлено достоверное преобладание генотипа, определяющего медленный тип ^ацетили-рования (%2 = 4,1, р = 0,04) по сравнению с популяционной выборкой. Так, в группе ПТО генотип «быстрого» ^ацетилирования встречался в 36,4 % (п = 24) случаев, «медленного» — в 63,6 % (п = 42) тогда как в популяционной выборке эти величины составили 52,8 % (п = 47) и 47,2 % (п = 42), соответственно. Соотношение «медленные/быстрые ацети-ляторы» в исследуемой группе составило 2:1, в группе сравнения — 1 : 1. Согласно рассчитанному коэффициенту соотношения шансов
наличие генотипа, определяющего медленный тип ацетилирования, повышает вероятность развития ПТО приблизительно в 2 раз = 1,96 С1: 1,02-3,76).
Достоверной разницы в частоте встречаемости «быстрых» и «медленных» ацетиляторов в группе ПТО в зависимости от степени тяжести заболевания выявлено не было. При этом отмечено преобладание «медленных ацетиляторов» в подгруппе ПТО I стадии. Соотношение «медленные ацетиляторы»/«быстрые ацетиляторы» в данной подгруппе составило 4 : 1, тогда как в подгруппах 11-1У стадий ПТО это соотношение составило приблизительно 1 : 1 (табл. 7).
Таблица 6
Частоты сочетания генотипов GST T1 и GST M1 в зависимости от тяжести ПТО (n=66)
Комбинации генотипов Стадия ПТО P
I II III IV
1 2
n (%) n (%) n (%) n (%)
del/del 1 (4,8) 0 (0) 4 (20) 1 (25) Pl_2 = 0,01 (x2=6,3)
del/GST Ml 1 (4,8) 5 (23,8) 3 (15) 0 (0) Pl_2 > 0,05
GST Tl/del 9 (42,8) 9 (42,8) 5 (25) 1 (25) Pl-2 > 0,05
GST Tl/GST Ml 10 (47,6) 7 (33,3) 8 (40) 2 (50) Pl-2 > 0,05
Всего 21 (100) 21(100) 20 (100) 4(100)
Условные обозначения см. таблицу 5.
Таблица 7
Частоты сочетания генотипов GST T1 и GST M1 в зависимости от тяжести ПТО (n=66)
Генотип ацетилирования Стадия ПТО
I II III IV
n (%) n (%) n (%) n (%)
«Быстрые ацетиляторы» 4 (19) 9 (42,9) 9 (45) 2 (50)
«Медленные ацетиляторы» 17 (81) 12 (57,1) 11 (55) 2 (50)
P р>0,05 р>0,05 р>0,05 р>0,05
Всего 21 21 20 4
Таблица 8
Сочетание генотипов по генам GST T1, GSTM1 и NAT2 в различных группах с ПТО
Стадия ПТО
NAT2 Варианты комбинации I II III IV P
генотип генов GSTs 1 2
n (%) n (%) n (%) n (%)
И ы О ы Ю del/del 0 (0) 0 (0) 1 (11,1) 0 (0) P1-2 > 0,05
del/GSTMl 1 (25,0) 3 (27,2) 2 (22,2) 0 (0) Pl-2 > 0,05
GST Tl/del 1 (25,0) 3 (36,4) 2 (22,2) 1 (50) P1-2 > 0,05
GST Tl/GST Ml 2 (50,0) 3 (36,4) 4 (44,5) 1 (50) P1-2 > 0,05
Всего 4(100) 9(100) 9(100) 2 (100)
1 о е S del/del 1 (5,8) 0 (0) 3 (27,3) 1 (50) Pl-2 = 0,01 (x2 = 6,4)
del/GSTMl 0 (0) 2 (16,7) 1 (9,1) 0 (0) P1-2 > 0,05
GST Tl/del 8 (47,1) 6 (50,0) 3 (27,3) 0 (0) Pl-2 > 0,05
GST Tl/GST Ml 8 (47,1) 4 (33,3) 4 (36,3) 1 (50) P1-2 > 0,05
Всего 17 (100) 12 (100) 11 (100) 2(100)
Условные обозначения см. таблицу 5.
У пациенток «быстрых ацетиляторов» каких-либо различий в распределении генотипов GSTs выявлено не было. В то же время у пациенток «медленных ацетиляторов» обнаружено, что двойная делеция по исследуемым генам GSTs при тяжелых стадиях ПТО встречается достоверно чаще, чем при начальных стадиях заболевания (X2=6,4, р = 0,01). Согласно рассчитанному ко-
эффициенту соотношения шансов наличие сочетания двух «нулевых» генотипов по генам GST T1 и GST М1 у пациентов с медленным типом N-ацетилирования, повышает вероятность развития тяжелых форм ПТО в 12 раз (OR = 12,44 CI: 1,22-126,36). Частоты других сочетаний генотипов GSTs среди пациенток — «медленных ацетиляторов» достоверно не отличались (табл. 8).
Обсуждение
Полученные в нашем исследовании данные о частотах генотипов по генам GST Tl и GST Ml, а также о сочетаниях генотипов у больных с ПТО соответствовали показателям для популяционной выборки и не отличались от результатов других исследований [7]. В то же время в подгруппе ПТО тяжелой степени тяжести по сравнению с легкой степенью заболевания выявлена высокая частота сочетанных «нулевых» генотипов GSTs. Как известно, генетически-детерминированная патологически низкая активность ферментов семейства GSTs определяет в условиях гипоксии подверженность клеток к патологическому пере-кисному окислению мембранных липидов. Мы полагаем, что повреждение клеток соединительной ткани, в частности, может приводить к нарушению клеточно-матриксного взаимодействия и, соответственно, к декомпенсации механических свойств соединительной ткани, способствуя развитию опущения тазовых органов.
В группе ПТО по сравнению с контрольной группой достоверно чаще встречался фенотип медленного ацетилирования. Так, частота «медленных» ацетиляторов почти в 2 раза превысила таковую в популяционной выборке. Отсутствие достоверной разницы в частотах «быстрых» и «медленных ацетиляторов» между подгруппами ПТО, а также отмеченная нами тенденция к преобладанию «медленных ацетиляторов» при ПТО I стадии, очевидно, предполагают значимость генотипа «медленного» N-ацетилирования для ранних этапов процесса формирования заболевания.
В литературе существуют данные о роли N-ацетилтрансферазы 2 в развитии гинекологической патологии. Высокая активность этого фермента ассоциируется с миомой матки, спаечной болезнью, развитием урогенитальных расстройств [3, 10, 13]. Результаты данного исследования предполагают, что конституционально-детерминированная активность фермента NAT2 может иметь значение и в патогенезе ПТО.
Также анализ сочетания генотипов выявил достоверно чаще комбинацию «медленного» генотипа NAT2 с двойным «нулевым» генотипом генов GST Tl и GST Ml при тяжелых стадиях ПТО по сравнению с таковой у больных ПТО начальных стадий.
Известно, что структурно и функционально неполноценные компоненты экстрацеллюляр-ного матрикса соединительной ткани при синдроме дисплазии соединительной ткани (ДСТ) в большей степени, чем компоненты нормальной соединительной ткани, подвержены действию ок-сидативного стресса [6]. Таким образом, поскольку ПТО рассматривается как форма проявления
ДСТ [9, 11], прогрессирование заболевания может быть обусловлено повышенным катаболизмом компонентов экстрацеллюлярного матрикса соединительной ткани, а также нарушением мембран клеток соединительной ткани и, соответственно, клеточно-матриксного взаимодействия в условиях оксидативного стресса у пациенток — носителей сочетанных «нулевых» генотипов по генам GST Tl и GST Ml.
Отмеченный нами дефект генов системы детоксикации у пациентов с ПТО предполагает роль экзогенных, в том числе экологических, факторов в патогенезе заболевания. Эти данные подтверждаются результатами исследований, демонстрирующих преобладание пациенток с ПТО среди городских жителей [5].
Полученные данные демонстрируют определенную патогенетическую связь функционально ослабленных аллелей генов системы детоксикации GSTs и NAT2 с клинической несостоятельностью соединительной ткани. При этом генотип «медленного» N-ацетилирования может рассматриваться как независимый фактор риска формирования ПТО, тогда как двойной «нулевой» генотип по генам семейства GST — как дополнительный фактор, усугубляющий тяжесть течения заболевания у «медленных ацетиляторов».
Выводы
Генетически-обусловленная активность ряда ферментов фазы II системы детоксикации (NAT2, GSTs) является одним из эндогенных патогенетических условий, способствующих формированию и прогрессированию ПТО.
Генотип «медленного» ацетилирования имеет значение для формирования ПТО. При этом наиболее неблагоприятным прогностическим фактором клинического течения ПТО является комбинация «медленного» генотипа NAT2 с сочетанным «нулевым» генотипом GSTs.
Работа поддержана грантом Правительства Санкт-Петербурга для студентов, аспирантов вузов и академических институтов, расположенных на территории Санкт-Петербурга (2009 г.).
Авторы выражают благодарность д. м. н. Журавскому С. Г. за ценные советы и помощь при написании данной работы.
Литература
1. Баранов В. С., Баранова Е. В. Генетические аспекты старения // Успехи геронтол. — 2007. — Т. 20, № 2. — С. 26-34.
2. Баранов В. С. Генетический паспорт — основа индивидуальной и предиктивной медицины. — СПб.: Н-Л, 2009. — 528 с.
3. Исследование фенотипа ацетилирования у больных миомой матки / Н. М. Побединский [и др.] // Акушерство и гинекология. — 1998. — № 4. — C. 42-43.
4. Лоуренс Д. Р., Бенитт П. Н. Клиническая фармакология. — М.: Медицина, 1993. — 672 с.
5. Маматова Н. Э. Оптимизация хирургической коррекции пролапса органов малого таза у женщин: автореф. дис. ... канд. мед. наук. — Бишкек, 2008. — 22 с.
6. Охрименко А. А. Антиоксидант Мексидол в патогенетической терапии дисплазии соединительной ткани // Бюллетень экспериментальной биологии и медицины. — 2006. — № 1, прилож. — С. 132-135.
7. Полиморфизм генов биотрансформации ксенобиотиков GSTT1, GSTM1, CYP2E1 и CYP2C19 у больных атопической бронхиальной астмой / Е. Ю. Брагина [и др.] // Бюллетень СО РАМН. — 2005. — № 3. — 117. — С. 121-125.
8. Ремиш В. В. Повреждение основных компонентов стро-мальных биоструктур организма и его фармакологическая коррекция: автореф. дис. ... д-ра хабилитат. фарм. наук. — Кишинев, 2005.
9. Роль дисплазии соединительной ткани в патогенезе пролапса гениталий и недержания мочи / С. В. Савельев [и др.] // Современные технологии в диагностике и лечении гинекологических заболеваний. — М., 2005. — С. 254-255.
10. Роль реакции ацетилирования в патогенезе спаечного процесса малого таза у гинекологических больных / Н. М. Побединский [и др.] // Акушерство и гинекология. — 1997. — № 4. — C. 28-29.
11. Смольнова Т. Ю. Клинико-патогенетические аспекты опущения и выпадения внутренних половых органов и патологии структур тазового комплекса у женщин при дисплазии соединительной ткани. Тактика ведения: автореф. дис. ... д-ра мед. наук. — М., 2009. — 57 с.
12. Чекмазов И. А. Этиология и патогенез спаек брюшной полости // Consilium medicum. — 2002. — Т. 4, №1. — С. 4445.
13. Чижова Г. В., Сулейманов С. Ш., Виноградова Л. Б. Роль реакции ацетилирования в формировании патологических нарушений в постменопаузальном периоде // Вестник Российской ассоциации акушеров и гинекологов. — 2001. — № 2. — С. 26-29.
14. Arylamine N-acetyltransferase activity in man / I. Cascorbi [et al.] // Drug Metabolism Reviews. — 1999. — Vol. 31, № 2. — P. 489-502.
15. Copper, lysyl oxidase, and extracellular matrix protein crosslinking / R. B. Rucker [et al.] // The American journal of clinical nutricion. — 1998. — Vol. 67, suppl. — P. S996-1002.
16. Drutz H. P., Alarab M. Pelvic organ prolapse: demographics and future growth prospects // Int. Urogynecol. J. — 2006. — Vol. 17, suppl. — P. S6-9.
17. Evans D. A. Genetic factors in drug therapy: clinical and molecular pharmacogenetics. — Cambridge: Cambridge University Press, 1994.
18. Frequencies of GSTM1, GSTT1, and GSTP1 polymorphisms in a Brazilian population / A. Rossini [et al.] // Genetics and molecular research. — 2002. — Vol. 1, № 3. — P. 233-240.
19. Haranatha R. P., Kaiser J. Polymorphisms in the GST (M1 and T1) gene and their possible association with susceptibility to childhood acute lymphocytic leukemia in Indian population // African Journal of Biotechnology. — 2006. — Vol. 5 (16). —
P. 1454-1456.
20. Hilton P., Dolan L. M. Pathophysiology of urinary incontinence and pelvic organ prolapse // BJOG: an International Journal of Obstetrics and Gynaecology. — 2004. — Vol. 111, Suppl. 1. — P.5-9.
21. Jelovsek J. E., Maher C., Barber M. D. Pelvic organ prolapse // Lancet. — 2007. — Vol. З69. — P. 1027-10З8.
22. Kerkhof M. H., Hendriks L., Brolmann H. A. M. Changes in connective tissue in patients with pelvic organ prolapse — a review of the current literature // Int. Urogynecol. J. — 2009. — Vol. 20. — P. 461-474.
23. Lucero H. A., Kagan H. M. Lysyl oxidase: an oxidative enzyme and effector of cell function. Review // Cellular and Molecular Life Sciences. — 2006. — Vol. 6З. — P. 2З04-2З16.
24. Polymorphisms of drug-metabolizing enzymes CYP2C9, CYP2C19, CYP2D6, CYP1A1, NAT2 and of P-glycoprotein in a Russian population / E. A. Gaikovitch [et al.] // Eur. J. Clin. Pharmacol. — 200З. — Vol. 59. — Р. З0З-З12.
25. Remodeling of vaginal connective tissue in patients with prolapse / P. A. Moalli [et al.] // Obstetrics and gynecology. — 2005. — Vol. 106, № 5, pt. 1. — P. 95З-96З.
26. Smith-Mungo L. I., Kagan H. M. Lysyt Oxidase: Properties, regulation and multiple functions in biology // Matrix Biology. — 1997. — Vol. 16. — P. З87-З98.
27. Smoking is a Risk Factor for Pelvic Organ Prolapse / C. K. Wieslander [et al.] // UroToday. — 2009. — Vol. 7. — P. З.
28. The epidemiology, social burden, and genetics of pelvic organ prolapse / C. Twiss [et al.] // Current bladder disfunction reports. — 2008. — Vol. З. — P. 90-94.
29. The standartization of terminology of female pelvic organ prolapse and pelvic floor dysfunction / R. C. Bump [et al.] // Am. J. Obstet. Gynecol. — 1996. — Vol. 175, № 1. — P. 10-17.
30. Trackman P. C. Nonpeptidyl amine inhibitors are substrates of lysyl oxidase / P. C. Trackman, H. M. Kagan // The journal of biological chemistry. — 1979. — Vol. 254, № 16. — P. 78З1-78З6.
Статья представлена В. С. Барановым, НИИ акушерства и гинекологии им. Д. О. Отта СЗО РАМН,
Санкт-Петербург
PREDISPOSING GENES OF PELVIC ORGAN PROLAPSE
Degtyareva Y. A., Ivashenko T. E., Nasihova Y. A., Bezhenar V. F., Baranov V. S.
■ Summary: Introduction: pelvic organ prolapse (POP) is a
common disease affecting women. Despite the high prevalence
of this disease very little is known about its etiology and
pathogenesis. We speculated that NAT2, GST T1 and GST Ml polymorphisms might be a predisposing factor in the development of POP. Objective: To determine the correlation between NAT2, GST T1 and GST M polymorphisms and POP. Materials and methods: POPQ system was used to evaluate the pelvic floor of 66 POP patients. A population data was used as control. Results: When compared with the control group, the patients group had significantly high frequency of slow N-acetylation genotype (x2 = 4,1; p = 0,04). The prevalence of the null genotype for both GST T1 and GST M1 genes was determined among the patients with III-IV stages of POP (X2 = 6,3; p = 0,01). Interestingly, a significantly high frequency
for the combination of the null genotype for both GSTs genes with slow N-acetylation genotype was revealed among the patients with III-IV stages of POP (x2 = 6,4; p = 0,01). Conclusions: NAT2, GST T1 and GST Ml polymorphism is one of the endogenic conditions predisposing to the POP development. Combination of the null genotype for both GST T1 and GST M1 genes with NAT2 genotype, associated with slow N-acetylation, is the most unfavorable prognostic factor.
■ Key words: pelvic organ prolapse; gene polymorphisms; N-acetyltransferase 2; glutathione S-transferase T1; glutathione S-transferase M1.
■ Адреса авторов для переписки
Дегтярева Юлия Андреевна — аспирант.
НИИ акушерства и гинекологии им. Д. О. Отта СЗО РАМН, отделение оперативной гинекологии.
199034, Россия, Санкт-Петербург, Менделеевская линия, д. 3. E-mail: [email protected]
Иващенко Татьяна Эдуардовна — д. б. н., профессор.
НИИ акушерства и гинекологии им. Д. О. Отта СЗО РАМН, лаборатория пренатальной диагностики.
199034, Россия, Санкт-Петербург, Менделеевская линия, д. 3. E-mail: [email protected]
Насыхова Юлия Алмазовна — аспирант.
Санкт-Петербургский государственный университет, биологопочвенный факультет, кафедра генетики и селекции.
НИИ акушерства и гинекологии им. Д. О. Отта СЗО РАМН. 199034, Россия, Санкт-Петербург, Менделеевская линия, д. 3. E-mail: [email protected]
Беженарь Виталий Федорович — д. м. н., профессор.
НИИ акушерства и гинекологии им. Д. О. Отта СЗО РАМН, отделение оперативной гинекологии.
199034, Россия, Санкт-Петербург, Менделеевская линия, д. 3. E-mail: [email protected]
Баранов Владислав Сергеевич — д. м. н., профессор, член-корреспондент РАМН.
НИИ акушерства и гинекологии им. Д. О. Отта СЗО РАМН, лаборатория пренатальной диагностики.
199034, Россия, Санкт-Петербург, Менделеевская линия, д. 3. E-mail: [email protected]
Degtyareva Yulia Andreevna — PhD student.
D. O. Ott Research Institute of Obstetrics and Gynecology, RAMS, Department of Surgical Gynecology.
199034 Russia, St. Petersburg, Mendeleyevskaya Line, 3.
E-mail: [email protected]
Ivashenko Tatiana Eduardovna — doctor of biological science, professor. D. O. Ott Research Institute of Obstetrics and Gynecology, RAMS, Laboratory of Prenatal Diagnostic.
199034 Russia, St. Petersburg, Mendeleyevskaya Line, 3.
E-mail: [email protected]
Nasihova Yulia Almazovna — PhD student.
Department of Genetics and Selection, Faculty of Biology and Soil, Saint-Petersburg State University.
D. O. Ott Research Institute of Obstetrics and Gynecology, RAMS. 199034 Russia, St. Petersburg, Mendeleyevskaya Line, 3.
E-mail: [email protected]
Bezhenar Vitaly Fedorovich — Doctor of medical science.
D. O. Ott Research Institute of Obstetrics and Gynecology, RAMS, Department of Surgical Gynecology.
199034 Russia, St. Petersburg, Mendeleyevskaya Line, 3.
E-mail: [email protected]
Baranov Vladislav Sergeevich — doctor of medical science, professor, corresponding member of RAMS.
D. O. Ott Research Institute of Obstetrics and Gynecology, RAMS, Laboratory of Prenatal Diagnostic.
199034 Russia, St. Petersburg, Mendeleyevskaya Line, 3.
E-mail: [email protected]
