CC BY
143
3. Gryaznov A. Y. Absolyutnoe prostranstvo kak ideya chistogo razuma [Absolute space as an idea of pure reason] //// Voprosy filosofii - Problems of Philosophy. 2004. № 2. pp 127-147.
4. Mader V. V. Vvedenie v metodologiyu matematiki [Introduction to the methodology of mathematics] Moscow. Interpraks, 1995.
5. Feinberg E. L. Dve kul'tury. Intuiciya i logika v iskusstve i nauke [Two cultures. Intuition and Logic in art and science]. Fryazino: Vek 2, 2004.
6. Barantsev R. G. Stanovlenie trinitarnogo myshleniya. [Formation Trinitarian thinking]. Moscow, Izhevsk. 2005.
7. Vechtomov E. M. Filosofiya matematiki. [Philosophy of Mathematics]. Kirov: VSHU 2013; Vechtomov E. M. Matematika sterzhen' nauchnoi metodologii [Mathematics - a core scientific methodology] // Me-todologiya sovremennoi nauki. Modelirovanie slozhnyh sistem [Methodology of scientific methodology of modern science. Simulation-complicated systems] Kirov: Vyatka State Humanitarian University Publishing House, 2007, pp 82-91.
8. Perminov V. Y. Filosofiya i osnovaniya matematiki [Hilosophy and foundations of mathematics]. Moscow. Progress-Tradition, 2001.
9. Nepeivoda N. N. Prikladnaya logika. [Application logic]. Novosibirsk. 2000.
10. Lyndon R. Zametki po logike [Notes on logic] Moscow. Mir, 1968.
11. Ershov Y. L., Samohvalov K. F. O novom podhode k metodologii matematiki [A new approach to the methodology of mathematics] // Zakonomernosti razvitiya sovremennoi matematiki. Metodologicheskie aspekty [Laws of development of modern mathematics. Methodological aspects] / ed. M. Panov. Moscow. Nauka, 1987.
12. Nepeivoda N. N. O formalizacii neformalizuemyh ponyatii: avtoproduktivnye sistemy teorii [To formalize non-formalizable concepts of auto production systems theories // Semiotika i informatika [Semiotics and Informatics]. 1985. Vol. 25. S. 46-93.
УДК 165.2:159.924
А. В. Фукалов
Гениальность в науке как форма проявления власти
В данной статье показана роль гениальной личности в развитии науки. Рассмотрена смысловая взаимосвязь власти и гениальности. Понятие «гений» рассматривается в контексте науки. Указывается на решающее влияние личности в науке, причём личности подлинно гениальной, которая создаёт новое знание. Власть и гениальность рассматриваются как генетически близкие явления, потому что власть обозначается как одна из самых сильных форм гениальности, которая проявляется разными способами в науке, но всегда - как способ изменения существующей реальности. В статье дан краткий исторический обзор форм гениальности и развития понятия «гений», показано, как на современном этапе опасны лжеучёные. В общем и целом статья повествует о важности понимания роли гения в науке и его влияния на весь исторический период развития человечества через власть своего ума и интеллекта.
This article shows the role of a brilliant personality in the development of science. We consider the semantic relationship of power and genius. The concept of «genius» is considered in the context of science. Points to the decisive influence of personality in science, with a truly brilliant personality that creates new knowledge. Power and genius are considered to be genetically similar phenomenon, because the power is referred to as one of the strongest forms of genius, which manifests itself in many ways in science, but always -as a way to change the existing reality. A brief historical overview of the development of forms of genius and the concept of «genius», shows how dangerous at the present stage false scientist. In general, the article tells us about the importance of understanding the role of genius in science and its impact on the entire historical period of human development through the power of your mind and intellect.
Ключевые слова: власть, наука, гениальность, рациональность, сфера, новое, познание, религия, гений, мышление, иррациональное, творчество, теория, практика, философия.
Keywords: power, science, genius, rationality, sphere, new knowledge, religion, genius, thinking, irrational, creativity, theory, practice, philosophy.
© Фукалов А. В., 2015 14
Философская мысль на протяжении всего её исторического развития характеризовала деятельность науки как логическое следствие развития творческих и интеллектуальных сил человека.
Философия рассматривала научный поиск исключительно в разрезе удовлетворения познавательных амбиций «интеллектуального истеблишмента» Земли. Лучшие умы, лучшие представители сферы умственной деятельности были главными инициаторами научного поиска и развития.
Наука становилась в оппозицию мистике и спиритуализму, потому что источником её были разумные основания, а не пласт магии и практик традиционных обществ. Вообще наука могла быть как таковая только исходя из посылок разума.
Так, немецкий философ XVII в. Готфрид Вильгельм Лейбниц пишет: «Подобно тому как разум (raison) можно назвать естественным откровением, творцом которого, как и творцом природы, является Бог, так откровение можно назвать сверхъестественным разумом, т. е. разумом, расширенным новым рядом открытий, исходящих непосредственно от Бога. Но эти открытия предполагают наличие у нас средства, благодаря которому мы можем различать их, а таким средством является разум. Желать устранить его, чтобы дать простор откровению, - всё равно, что вырвать себе глаза, чтобы лучше увидеть в телескоп спутников Юпитера» [1]. Такие явления, как лженаука, квазинаука и вообще манифестация неакадемических теорий определёнными кругами лиц (как, например Сергей Салль, Николай Левашов или Альберт Вейник), и даже с учётом того, что «учёные-революционеры» данного типа имеют научную степень, могут оцениваться по-разному. С одной стороны, античные философы Пифагор, Аристотель или Демокрит говорили о физических законах мира вне современного типа науки и были правы, интуицией и гением своим проникая в суть законов природы. Но когда мы видим переплетение научных теорий того же Салля с оккуль-тистскими, мистическими и инфернальными идеями, то это верный признак не научности теорий, а именно квазинаучности, что было и у Левашова, и отчасти у Вейника, и других.
Даже язык интуитивного гения в науке (гения без специального образования) может отличаться от общепринятой терминологии, но он никогда не переплетён с мистикой, эзотерикой и тому подобными учениями. Рациональность - критерий научности или претензии на научность. Если же Ньютон занимался помимо физики теологией и алхимией, то он никогда их не смешивал с физикой, и это также свидетельство понимания им рациональных начал науки.
Власть науки проявляется в изменении существующей реальности. Подлинная наука не только причина изменения реальности, но и образ содержания этого изменения, то есть она во всём эстетична, как в изменении, так и в своём условно говоря, внешнем виде. Джордж Томпсон пишет: «Но только часть больших технических достижений XVII и XVIII веков явилась плодом деятельности образованных людей или была так или иначе связана с наукой... Именно потому, что крупные открытия основаны в первую очередь на научных принципах, а не на механической изобретательности - а научные принципы имеют свои пределы, - мы вправе надеяться, что в общих чертах можно предсказать направление, по которому пойдут эти открытия» [2].
Наука связана с вопросом о категории власти. Только из желания изменить мир, управлять природой или совершенствовать реальность, то есть из посылки власти образуется научный тотальный апломб устремлённости, что показывает феноменальную сущность науки, истоки гениальности тех, кто творил науку.
Философия говорит о рациональности науки. Но когда мы сталкиваемся с понятием власти, то неизбежно сталкиваемся с выражением иррационального, волевого и радикального типа осуществления личностью себя в истории.
Власть как инструмент иррационального поведения может быть проанализирована через исторические хроники, через биографический анализ выдающихся деятелей политики. И тогда закономерным может быть вопрос о том: а может ли быть наука построена на иррациональных началах?
С одной стороны, магия, оккультизм, мистика и прочие типы традиционалистского познания не приемлемы в современной академической рациональной науке и науке, оформившейся в XVI-XVII вв., а с другой стороны, иррационализм - это характерная черта неизученного поведения субъектов в сфере, например, математического анализа (теория игр в экономике) или в сфере исследования поведенческих процессов.
То есть иррационализм - это то, что можно соотнести с мало изученным, мало понятным, что вместе с тем является таковым только в контексте рационального метода и методологии.
Платон пишет о сказанном Сократом: «Божественное неистовство, исходящее от богов, мы разделили на четыре части: вдохновенное прорицание мы возвели к Аполлону, посвящение и таинства - к Дионису, творческое неистовство - к Музам, четвёртую же часть к Афродите и Эроту -
15
и утверждали, что любовное неистовство всех лучше» [3]. В этом диалоге идёт речь именно об иррациональных силах творческого духа.
Научный труд является творческим уже в силу того, что сопряжён с формами представления и новым знанием, которое открывается. А вот квазинаука чаще всего показывает искажённые формы представления, не имеющие эстетического содержания, и «новое» знание некрасиво представлено, и это «новое» абсолютно отличается от настоящего нового знания тем, что оно не имеет фундаментальных оснований. Власть в науке, как вообще понятие «власть», фундаментальна, она представляет собой скачок, открытие, прорыв, систему, а квазинаука чаще сопряжена с конспирологией или оксюморонами в науке.
Философ и богослов XII в. Гуго Сен-Викторский пишет: «И человеческий разум тем и славен, что проявил изобретательность, поэтому и пословица гласит: "Нужда всему научит". Таким образом, было открыто всё, что тебе нынче известно из лучших творений человеческих. Так возникли рисование, ткачество, литейное дело, скульптура и бесконечное число других искусств, вызывающих восхищение мастерством человека» [4]. Власть гениальности в науке определяется степенью радикализации научного поиска, использованием потенциала личности, которая занимается изучением мира в максимально нужной степени.
Потому понятие «радикализм» имеет позитивную интенцию в отношении науки и определяет упорядоченный образ мышления и взаимодействий в сфере иррационального, которое автономно в акте творения и науки самой по себе.
Но гений учёного может быть направлен и на изучение этого иррационального, а даже если оно будет понято, это не означает его подчинения. Акт творчества сохраняет свою автономность как акт власти радикального поиска. Действительно, теорема Курта Гёделя «о неполноте» правильна: её посылка о том, что непротиворечивость формальной арифметики не может быть выяснена средствами данной арифметики, для нас означает бесконечность познания.
Гениальность в онтологическом плане сопряжена с понятием пространства и времени действия и влияния. Гениями называют людей, которые распространили своё влияние на весь исторический отрезок времени, которые повлияли на развитие науки и искусства в масштабах столетий, которые создали принципиально новое, то, чего не было открыто в природе до них никогда, то есть прерогативой гениального является понятие «нового».
Гений творит «новое», то есть оригинальное, он создаёт то, что наполняет человеческую сферу существования, природу и вообще конституирует новые контуры существования. Джон Милль пишет: «Но что касается оригинальности в подлинном смысле слова, оригинальности мыслей и дел, почти все считают, что без неё можно великолепно обойтись. Неоригинальные умы не видят в ней пользы. Не понимают, зачем она - да и как им понять? Если бы поняли, какой в ней прок, это уже была бы не оригинальность. Вспомнив, что любую вещь кто-то когда-то сделал первым и что все существующие блага - плоды оригинальности, будем достаточно скромны, чтобы верить - не всё ещё сделано, и оригинальность нужна тем больше, чем меньше сознаешь, что её не хватает» [5]. «Новое» представляет собой либо совершенно иное, нежели уже известное о природе, либо иную версию того, что было, но с дополнениями, изменениями, либо оригинальными версиями представления, «новое» показывает характерный признак вообще прогресса, развития и движения гениальности в истории.
Такие личности, как Джордано Бруно, Николай Коперник и Галилео Галилей, были признаны Новым временем гениальными, были открыты как люди, сумевшие рациональными методами прийти к рациональным «откровениям». В науке же «новое» котируется как критерий желательной научной верификации на практическую и теоретическую эксклюзию. Гениальность представляет оттенки своей силы в научных работах, потому что новизна - неотъемлемая их часть. Власть научной работы (если переместиться уже к артефактам науки) заключается в обладании ею новым, которое её легитимизирует по содержанию, и которое будет источником вдохновения для дальнейших научных определений в данной сфере исследования.
«Новое» имеет черты коррелирования всего последующего знания, то есть «новое» порождает другое «новое», но надо сказать, что истинное «новое» - это продукт единичный, монистический и конвенциональный в своём единстве. То есть должна быть какая-то идея, которая бы имела концептуальный «вес», которая бы заявляла о своей властности, имела последствия в других идеях, но всё, что будет после неё, уже будет не таким сильным. Но потом возникнет ещё идея, которая опять породит всплеск «нового», опять нового эксклюзивного и сильного. Эти слова подтверждаемы ссылкой на канадского учёного Ганса Селье, который пишет: «Слово "гений" имеет массу значений, но применительно к науке, по моему убеждению, его наиболее яркой характеристикой является оригинальность. В этом отношении он отличается от таланта, чьи творения могут иногда казаться более совершенными из-за большей безупречности их реализации. 16
На практике, впрочем, нелегко провести чёткое различие между гением, выдающимся интеллектом, талантом и той степенью оригинальности, которая граничит с безумием. Причина этого в том, что для создания гениального произведения все эти качества должны сочетаться в определенных пропорциях» [6]. Новое открывает структуру науки. И если предположить, что накопление знаний для гения оказывается нежелательным, так как отвлекает от собственных мыслей, то в науке, вроде бы, такому гению нет места. Действительно, современная наука базируется на преемственности знания и его редукции и инверсии, методологическом и актуалистическом анализе и форматировании. Но в то же время сама система науки время от времени подвергается критике, которую выполняют философы, главным образом философы науки, утверждающие необходимость других концептуальных подходов к науке. Это делали в XX в. Томас Кун, Поль Фейе-рабенд, Карл Поппер и другие мыслители. Но переворота не произошло. Принципы науки в основном те же, что и столетием раньше.
Дело в другом. Гениальная личность, оказывающая воздействие на науку, может развиваться вне науки, и тогда ей совсем не обязательно принимать нормативы академической среды, а может и внутри науки создавать новое, потому что гениальность, как замечают многие биологи, - это врождённая способность человека, которая приобретается с возникновением человека на свет и утрачивается с его смертью, а плоды приносит в зависимости от усилий гениальной личности.
То есть активное начало опять же играет первенствующую роль и является тем, что обеспечивает структурную полноту и колоритность идей гения.
Но может ли в сфере науки, в лице гения гениальное творение определять нечто другое, нежели «новое»? Если мы имеем в виду рукописные труды и иные объекты, созданные гением, то новое важно, но на самом деле мышление гения является самой начальной и определяющей характеристикой его существа. Гений - это мыслитель, с помощью разума в себе определяющий жизнь, понимающий и изменяющий её в своих мыслях.
Характерным примером такого гения служит Сократ, который не написал ни одной строки текста и вошёл в историю философии как одна из самых центральных и необычных фигур.
Психотерапевт Карл Роджерс пишет: «Сократ, которого современники считали "сумасшедшим", развил новые идеи, которые оказались социально конструктивными. Весьма вероятно, это случилось потому, что у него совсем не было защитных реакций и он был в высшей степени открыт своему опыту» [7].
Если же говорить о протонауке, то её нерациональность заключается в связи с мистикой и мифом. Но она не должна рассматриваться как «ущербная». Древние вожди, если и не имели действительной силы мистического характера с точки зрения современного рационального анализа, то имели за счёт своего авторитета влияние этой силы через воображение, которое поддерживалось авторитетом, с одной стороны, и воображением - с другой.
Протонаука может быть рассмотрена как этап развития науки вообще. Она имеет власть и гениальность как атрибутивные свойства процесса познания мира. Но не стоит считать такую науку «отсталой» или неполноценной, потому что для своего времени (примерно IV в. до н. э. и далее) она была вполне адекватным явлением, и, возможно наука нашего времени также будет казаться устаревшей для поколений будущих.
Критерии научности менялись со временем, и даже терминологический аппарат был разным, как мы знаем из истории. Важно сказать, что и гениальность мыслилась не так, как сейчас. С одной стороны, в цивилизациях Китая или Индии авторитет правителя был непоколебим, а, с другой стороны, развитие религий, таких, как джайнизм, индуизм и даосизм, являлось логикой коллективной гениальности, логикой, которая указывала на понимание роли не отдельной личности, а народа, коллектива.
Но в чём же принципиальная важность протонауки? Она в превалировании образного мышления над всеми видами сознательной мыслительной деятельности, других, по сути, не существует, а понятийное мышление появляется позже, в эпоху античной философии, когда греки формируют начала науки современного типа, очень отдалённые, но логически имеющие в себе потенциал для последующего исторического развития.
Важность протонауки с позиций понимания взаимосвязи власти и гениальности заключается в формировании неких констант, обнаруживающих себя в образах, в практиках духовной жизни народов.
«Оглянешься назад и видишь: в продолжение тысячелетий из миллиардов живших людей выделяются десятки Конфуциев, Будд, Солонов, Сократов, Соломонов, Гомеров, Исаий, Давидов. Видно, редко между людьми они встречаются, несмотря на то, что тогда не из одной касты только, а из всех людей выбирались эту люди, видно, редки эти истинные учёные и художники, про-
17
изводителя духовной пищи. И недаром человечество так высоко ценило и ценит их» [8]. Из этих слов русского философа и писателя Льва Толстого можно сделать вывод, что гений - редкое явление, гении - это меньшинство людей, отношение к которым исторически неоднозначно.
Примечания
1. Лейбниц Г. В. Новые опыты о человеческом разумении автора системы предустановленной гармонии / / Лейбниц Г. В. Сочинения: в 4 т. Т. 2. М.: «Мысль» 1984. С. 519.
2. Томсон Д. Предвидимое будущее. М.: Изд-во иностр. лит., 1958. С. 30-32.
3. Платон. Федр // Платон. Собрание сочинений: в 4 т. Т. 2. М.: «Мысль», 1993. С. 175.
4. Гуго Сен-Викторский. Семь книг назидательного обучения, или Дидаскалион // Антология средневековой мысли (Теология и философия европейского Средневековья): в 2 т. Т. 1. СПб.: «Русский Христианский гуманитарный институт», 2000. С. 306.
5. Милль Д. О свободе // Наука и жизнь. 1993. № 12. С. 26.
6. Селье Г. От мечты к открытию: как стать учёным. М.: «Прогресс», 1987. С. 88.
7. Роджерс К. К теории творчества // Взгляд на психотерапию, становление человека. М.: «Прогресс»; «Универс», 1994. С. 415.
8. Толстой Л. Н. Так что же нам делать? // Толстой Л. Н. Собрание сочинений: в 22 т. Т. 16. М.: Ху-дож. лит., 1983. С. 354.
Notes
1. Leibniz G. V. Novye opyty o chelovecheskom razumenii avtora sistemy predustanovlennoi garmonii [New Essay Concerning Human Understanding author of pre-established harmony] // Leibniz G. V. Compositions: 4 t. T. 2. Moscow. 1984. P. 519
2. Thomson D. Predvidimoe budushee [Foreseeable future] M.: Publishing house of foreign literature, 1958. pp 30-32.
3. Plato. Fedr [Phaedrus] // Plato. Collected Works: 4 t. T. 2. Moscow: "Thought", 1993. P.175.
4. Hugh of St. Victor. Sem' knig nazidatel'nogo obucheniya, ili Didaskalion [Seven books didactic training or Didaskalion] / / Anthology of medieval thought (theology and philosophy of the European Middle Ages): 2 t. T. 1. Saint Petersburg: "Russian Christian Humanitarian Institute," 2000. P. 306.
5. Mill D. O svobode [About Freedom] // Science and Life. 1993. № 12. P. 26.
6. Selye H. Ot mechty k otkrytiyu: kak stat' uchenym [From Dream to the discovery of how to become a scientist]. Moscow: "Progress", 1987. P. 88.
7. Rogers K. K teorii tvorchestva [Theory of Creativity] // Vzglyad na psihoterapiyu, stanovlenie cheloveka [A look at psychotherapy, becoming human]. Moscow: "Progress"; "Univers", 1994. P. 415.
8. Tolstoy L. N. Tak chto zhe nam delat? [So what do we do?] // L.N. Tolstoy Complete Works: 22 t. T. 16. Moscow. 1983. P. 354.
УДК 1 (091)
Н. Н. Павлюченков
Проблема персонализма в религиозно-философских трудах
П. А. Флоренского
Статья посвящена некоторым актуальным аспектам религиозно-философского наследия П. А. Флоренского. Цель данного исследования - краткий обзор вопросов, связанных с понятием личности в ранних и поздних работах этого русского мыслителя. Несмотря на то, что вопрос о персонализме в его трудах неоднократно поднимался, эта проблема остается еще не достаточно освещенной в исследовательской литературе. Автор статьи последовательно рассматривает представления Флоренского о личности в его ранних и поздних произведениях и дает краткий сопоставительный анализ содержащихся в них концепций относительно личности тварной и Личности Божественной. Значимым является то, что Флоренский рассматривал человека как принадлежащего двум уровням тварной реальности: эмпирической (или временной, земной) и сверхэмпирической (или вечной, «небесной»). Как принадлежащий Божественной Вечности, человек есть над-личностное и над-сознательное существо, в то время как принадлежащий земной сфере, он представляет собой «эмпирическую личность». Автор делает главный вывод, согласно которому Флоренский не рассматривал личность в качестве
© Павлюченков Н. Н., 2015 18
