CC BY
101
Жарких Екатерина Александровна
аспирант кафедры уголовного права и криминологии Кубанского государственного университета (e-mail: [email protected])
Генезис рецидива преступлений как количественно-качественной основы формирования профессиональной и организованной преступности
В статье рассматривается процесс возникновения, развития и современного понимания института рецидива преступлений, его роль в формировании профессиональной и организованной преступности, влияние правоприменительной практики на состояние рецидивной преступности.
Ключевые слова: рецидив преступлений, уголовная ответственность, профессиональная преступность, организованная преступность, правоприменительная практика.
E.A. Zharkich, Postgraduate of the Chair of Criminal Law and Criminology of the Kuban State University; e-mail: [email protected]
Genesis of recidivism as the quantitative-qualitative bases of formation of professional and organized crime
The article considers the process of origin, development and modern understanding of the institution of repetition of offences, its role in the formation of professional and organized crime and the impact of law enforcement practice on the state of repetition of offences.
Key words: repeated offence, criminal responsibility, professional criminality, organized criminality, law enforcement practice.
Термин «рецидив» как особое профессиональное понятие уходит корнями в область медицины. В лечебной практике он означает возвращение, повторение у больного одной и той же болезни [1, с. 154]. Такое значение зафиксировано в соответствующих словарях. Этот термин был заимствован представителями юридической науки в период, когда среди специалистов уголовного права широкое распространение имела теория преступления как социально-патологического явления. В этой связи профессор Франц фон Лист отмечал, что «с биологической точки зрения преступление является событием в жизни отдельного человека, которое должно быть объяснено природой и индивидуальностью этого отдельного человека. Эта точка зрения всем давно известна как психологическая мотивировка преступления. Различные писатели всех времен и народов стремились в эпосе, драме и романе выяснить человеческие страсти и раскрыть перед нами те сокровенные импульсы, которые ведут к преступлению» [2, с. 89-97]. В итоге сформировалась биологическая, или физиологически-анатомическая (антропологическая), точка зрения на преступление.
Однако наряду с антропологической точкой зрения формировалась и другая - социологическая, согласно которой преступление явля-
ется событием в жизни конкретного общества и корни его следует искать в общественных отношениях. Дальнейшее параллельное развитие антропологической и социологической концепций преступления показало, что принципиально они не противоречат друг другу, а взаимно дополняют причинное объяснение преступности. В данном случае вполне уместен следующий вывод профессора Франца фон Листа о том, что каждое преступление есть, с одной стороны, продукт личности преступника, а с другой - тех общественных условий, под влиянием которых преступник находился в момент совершения преступления, т.е. продукт одного индивидуального фактора и бесчисленных общественных факторов. При этом нельзя не отметить, что социологический подход к пониманию преступления намного моложе биологического, в силу чего ранее сформировавшиеся понятия сохранили свои позиции. Повторение одним лицом общественно опасного деяния, как своего рода заболевание, образовывало рецидив.
На основе такого подхода впоследствии сложилось криминологическое понимание рецидива как повторения умышленного преступления. Рецидив преступлений, как правило, свидетельствует о повышенной общественной опасности виновного. Чем опасней рецидив, тем выше его общественная опасность, что
98
подлежит учету при организации мер по его предупреждению. При этом выделяют следующие виды в зависимости от количества совершенных преступлений, характера и степени общественной опасности: общий, специальный, однократный, многократный, пенитенциарный, опасный, особо опасный одного и того же или однородного преступления.
Дефиниция рецидива получила законодательное закрепление и в уголовно-правовом смысле. Законодатель в ст. 18 УК РФ наделяет рецидив дополнительными специальными признаками. То есть рецидив будет иметь место в следующих случаях:
а) лицом совершено два преступления или более (средней тяжести, тяжкое или особо тяжкое);
б) преступления являются умышленными;
в) лицо ранее уже было осуждено за совершение умышленного преступления;
г) преступления совершены лицом, достигшим восемнадцати лет;
д) судимость у данного лица не погашена и не снята [3, с. 40-41].
Рецидивная преступность как явление представляла и представляет особую опасность и для лица, и для общества, так как существует вероятность совершения нового преступления со стороны лица, уже претерпевшего меры воздействия уголовно-правового характера. Образно говоря, вследствие повторения болезни (преступлений), связанного с неэффективностью лечения, т.е. исправительно-воспи-тательных мер, личность деградирует, а это, в свою очередь, создает опасность заражения данной болезнью других членов общества [4, с. 208-213].
Увеличение количества рецидивных преступлений, по мнению Франца фон Листа, являлось, да и сейчас является, «более угрожающим симптомом, чем рост числа преступлений, основанных на насилии, грубости и невежественности». Этот вывод он убедительно иллюстрировал статистическими данными. Так, в 1882 г. судами Германии были вынесены обвинительные приговоры в отношении 329968 лиц. Среди них 25% осужденных были ранее уже наказаны за совершение умышленных преступлений. Через 10 лет число осужденных увеличилось до 422327, а рецидив составил уже 34,7% от общего числа осужденных [2, с. 95].
Отмеченные тенденции развития этого болезненного явления (рецидивной преступности), как показывают исследования, сохранились в общих чертах и по настоящее время [5; 6]. Повышенная опасность рецидивной преступности, составляющей значительную долю в общей структуре преступности, заключается прежде всего в опасности самой личности пре-
ступника, повторно совершающего преступные деяния.
Однако в УК РФ 1996 г. при определении сущности рецидива в уголовно-правовом смысле акцент был перенесен с личности преступника на совершаемые преступления [7]. Понятия «рецидивист», «опасный рецидивист», «особо опасный рецидивист» (ст. 24.1 УК РСФСР) уступили место понятию «рецидив преступлений» (ст. 18 УК РФ) [8].
Важнейшее обстоятельство, способствующее развитию рецидива, связано со сроком назначенного наказания и порядком его отбывания. Вероятность рецидива существенно увеличивается в случае применения кратковременных сроков лишения свободы, особенно к молодым и несовершеннолетним преступникам. Современная система исполнения уголовного наказания, исключение такого средства воздействия, как труд не способствуют исправлению осужденного и предупреждению преступлений. Хронологию развития рецидива в таких условиях можно проследить на примере Ч. 19б6 года рождения, осужденного 8 раз с 1992 по 2009 г.:
1) 21 декабря 1992 г. Ч. осужден по ч. 1 ст. 144 УК РСФСР (кража) и ч. 2 ст. 145 УК РСФСР (грабеж) к 2 годам лишения свободы условно;
2) 15 марта 1994 г. он был осужден по ч. 2 ст. 145 УК РСФСР к 1 году 6 месяцам лишения свободы;
3) 20 декабря суд приговорил его по ч. 1 ст. 206 РСФСР (хулиганство) к штрафу;
4) 6 сентября 2001 г. Ч. был осужден по ч. 1 ст. 158 УК РФ (кража) к штрафу в 6000 рублей;
5) 12 августа 2002 г. за совершение грабежа (пп. «г», «д» ч. 2 ст. 161 УК РФ) суд приговорил его к 4 годам лишения свободы; 17 августа 2004 г. Ч. был освобожден от отбывания наказания условно-досрочно;
6) 19 февраля 2005 г. он вновь осужден по ч. 1 ст. 157 УК РФ (уклонение от уплаты алиментов) к 6 месяцам исправительных работ;
7) 28 марта 2005 г. Ч. был осужден за грабеж (пп. «а», «в» ч. 2 ст. 161 УК РФ) к 3 годам лишения свободы, а 22 мая 2007 г. освобожден от отбывания наказания условно-досрочно;
8) через 1,5 года (23 апреля 2009 г.) Октябрьский районный суд г. Краснодара приговорил Ч. к 4 годам лишения свободы за причинение потерпевшему тяжкого вреда здоровью (ч. 1 ст. 111 УК РФ) [9].
Высокому уровню рецидивной преступности способствуют причины различного характера: недостатки системы исполнения наказаний, низкая эффективность превентивного воздействия законодательства, влияние криминальной субкультуры, асоциальный образ жизни
99
преступника и т.д. Получает подтверждение мысль о том, что вероятность нового преступления, нередко более тяжкого, увеличивается вместе с числом прежних наказаний. Например, Р. 1950 года рождения неоднократно судим:
1) 26 января 1970 г. года был осужден по ч. 2 ст. 260 УК РСФСР к 3 годам лишения свободы; 25 мая 1972 г. условно-досрочно освобожден;
2) 4 июня 1997 г. Р. вновь осужден за хулиганство (ч. 1 ст. 213 УК РФ) к 1 году лишения свободы условно;
3) через 7 месяцев он был осужден за самоуправство (ч. 1 ст. 330 УК РФ) к штрафу в размере 500 рублей;
4) 26 апреля 2000 г. осужден по пп. «б», «в» ч. 2 ст. 179 УК РФ (принуждение к совершению сделки) к 3 годам лишения свободы; освобожден от отбывания наказания по постановлению Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 26 мая 2000 г. № 398-111 ГД «Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 19411945 годов»;
5) 2 июля 2001 г. судебной коллегией по уголовным делам Краснодарского краевого суда осужден по пп. «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство, совершенное организованной группой и сопряженное с разбоем), по пп. «а», «б», «в» ч. 3 ст. 162 (разбой), ч. 2 ст. 210 УК РФ (участие в преступном сообществе), ч. 3 ст. 222 УК РФ (незаконный оборот оружия, совершенный группой лиц) и ч. 1 ст. 222 УК РФ (незаконное приобретение оружия) к 15 годам лишения свободы с конфискацией имущества [10].
В данном случае мы наблюдаем довольно поучительную хронологию развития рецидива со стабильным увеличением степени опасности вновь совершаемых преступлений. Лицо отбывает лишь часть наказания за первое преступление и его условно-досрочно освобождают. За следующее преступление он осужден условно, за третье - к штрафу, за совершение четвертого преступления назначенное наказание только начал отбывать, но был амнистирован. В конечном итоге лицо совершает ряд особо тяжких преступлений уже в составе преступного сообщества.
Общество не может не волновать развитие рецидивной преступности, ведь именно она лежит в основе формирования профессиональной и организованной преступности [11; с. 138-146], генезис которой в России в ХХ-ХХ1 вв. представляет особый интерес [12]. В отечественной криминологии подходы к определению профессиональной преступности неоднозначны, но в содержании ее основных количественно-качественных характеристик принципиальных разногласий нет. Авторы подчеркивают, что в настоящее время негативные изменения рецидивной профессиональной преступности
выражены особо рельефно. Они указывают на стабильность преступного занятия для определенных категорий ранее судимых. С начала 70-х гг. ХХ в. число рецидивистов, совершающих однородные преступления, увеличилось в 1,3 раза. Профессиональная преступность, как отмечала Н.Ф. Кузнецова, слагается из преступлений, совершаемых в виде преступного промысла как основного либо дополнительного, но значительного источника существования виновного. Профессиональная преступность характеризуется более или менее узкой специализацией виновных с приобретением необходимого «инструментария» для совершения преступлений [13; с. 180].
Профессиональные преступники-рецидивисты являются активными носителями и, естественно, распространителями уголовной субкультуры и традиций преступной среды. Они негативно влияют на социально неустойчивых лиц, склоняя их к совершению преступлений. Профессиональная преступная деятельность характеризуется повышенной интенсивностью, значительной общественной опасностью, целенаправленностью и изощренностью. Она представляет собой наиболее опасную структурную часть рецидивной преступности, имеющую ряд особенностей, связанных с причинами профессиональной преступности, личностью преступника-профессионала, а также спецификой предупреждения профессиональной преступной деятельности [14].
Э.Ф. Побегайло, подчеркивая взаимосвязь профессиональной и рецидивной преступности, отмечал, что «профессиональная преступность есть обладающая высокой степенью общественной опасности форма социальной патологии, выражающаяся в постоянном и относительно массовом воспроизводстве криминальной деятельности, являющейся постоянным занятием и основным источником существования лиц, ее осуществляющих» [15, с. 17].
Механизм уголовно-правового рецидива лежит и в основе функционирования организованной преступности, получившей характер транснациональной. В отечественном уголовном законодательстве моделирование понятий организованной преступной группы и преступного сообщества (преступной организации) уже предполагает, как правило, совершение нескольких преступлений (ч. 3 и 4 ст. 35 УК РФ).
Криминологические исследования показывают, что организованная преступность в XXI в. приобрела качественно новые черты, ей присущи глобализационные процессы [11, с. 138-146]. Особая опасность организованной преступности заключается в том, что она, имея ярко выраженный антисоциальный характер, в силу высокого уровня латентности существует параллельно с жизнью законопослуш-
100
ного общества [16, с. 32-35]. Единой модели транснациональной преступной организации не существует. Такие группировки отличаются по форме и размерам, специализации. Они действуют в различных регионах и на рынках различных товаров, используя разнообразную тактику и механизмы, скрываясь от правоохранительных органов. Хотя транснациональные преступные организации являются по своей сути полностью независимыми структурами, они все же идут на образование союза с други-
ми преступными организациями, террористическими формированиями, а иногда - даже с правительствами.
В дополнение к оперативно-розыскным мероприятиям, регламентированным ст. 6 Федерального закона РФ от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности в РФ», следует предусмотреть особые оперативно-розыскные мероприятия, а также продлить сроки проведения оперативной проверки организованных криминальных групп.
1. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 2004. Т. 4.
2. Франц фон Лист. Задачи уголовной политики. Преступление как социально-патологическое явление / сост. и предисл. В. С. Ов-чинского. М., 2004.
3. Прохоров Л. А., Прохорова М.Л. Уголовное право: учеб. М., 2004.
4. Прохоров Л.А., Прохорова М.Л. Проблемы повышения эффективности социальной адаптации лиц, освобожденных из мест лишения свободы // Общество и право. 2011. № 3.
5. Волженкин Б. В. Принцип справедливости и проблемы множественности преступлений по УК РФ // Законность. 1998. № 12.
6. Крук В. А. Отягчающие наказание обстоятельства в реализации принципа справедливости: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 2004.
7. Панько К. А. Вопросы общей теории рецидива в советском уголовном праве. Воронеж, 1988.
8. Коротких Н. Виды рецидива преступлений // Уголовное право. 2005. № 4.
9. Архив Октябрьского районного суда г. Краснодара за 2009 г.
10. Архив Краснодарского краевого суда за 2001 г.
11. Прохоров Л.А. Дискуссионные вопросы понятия организованной преступности // Ученые записки. Краснодар, 2003. Вып. 2.
12. Гуров А. И. Криминальный профессионализм и борьба с ним. М., 1983.
13. Кузнецова Н.Ф. Преступление и преступность М., 1969.
14. Антонян Ю.М., Кудрявцев В.Н., Эминов В.Е. Личность преступника. М., 2004.
15. Побегайло Э.Ф. Тенденция современной преступности и совершенствование уголовно-правовой борьбы с нею. М., 1990.
16. Арутюнов А.А. Современные тенденции групповой и организованной преступности // Рос. следователь. 2012. № 22.
1. Dal V.I. Explanatory dictionary of the living Great Russian language. Moscow, 2004. Vol. 4.
2. Franz von Liszt. Criminal Policy Tasks. Crime as a socio-pathological phenomenon / comp. and forew. by \/S. Ovchinsky. Moscow, 2004.
3. Prokhorov L.A., Prokhorova M.L. Criminal Law: textbook. Moscow, 2004.
4. Prokhorov L.A., Prokhorova M.L. Problems of increasing the efficiency of the social adaptation of persons released from places of deprivation of freedom // Society and Law. 2011. № 3.
5. Volzhenkin B.V. The principle of justice and problems of multiple offenses under the Criminal code of the Russian Federation // Legality. 1998. № 12.
6. Crook V.A. Aggravating circumstances in the implementation of the principle of justice: auth. abstr. ... Master of Law. Volgograd, 2004.
7. Panko K.A. Questions of the general theory of repetition of offences in Soviet criminal law. Voronezh 1988.
8. Korotkih N. Types of repetition of offences // Criminal Law. 2005. № 4.
9. Archive of Oktyabrsky district court of Krasnodar in 2009.
10. Archive of Krasnodar regional court in 2001.
11. Prokhorov L.A. Discussion questions the concept of organized crime // Scientific notes. Krasnodar, 2003. Vol. 2.
12. Gurov A.I. Crime professionalism and fight against it. Moscow, 1983.
13. Kuznetsova N.F. Crime and criminality. Moscow, 1969.
14. Antonian Yu.M., Kudryavtsev V.N., Eminov V.E. Criminal personality. Moscow, 2004.
15. Pobegailo E.F. The trend of contemporary crime and improving criminal law fight. Moscow, 1990.
16. Arutyunov A. Contemporary group trends in group and organized crime // Russian investigator. 2012. № 22.
101
