CC BY
56
■ ■ ■ Генезис коммуникологии в условиях развития антропо-техно-сферы и цифровых технологий
Богатырева Т.Г.
Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (РАНХиГС), Москва, Российская Федерация.
Аннотация. В статье изучается генезис коммуникологии в условиях развития антропо-техносферы и цифровых технологий. Автор раскрывает наиболее значимые перспективы дальнейшего усложнения структуры коммуникологии, расширения ее исследовательских возможностей в рамках изучения социогуманитарной проекции конвергентных технологий.
Ключевые слова: генезис коммуникологии, социально-гуманитарные аспекты сетевых коммуникаций в социо-антропо-техно-средах, панкоммуникация, идентичность в киберсреде
Для цитирования: Богатырева Т.Г. Генезис коммуникологии в условиях развития антропо-техносферы и цифровых технологий // Коммуникология. 2019. Том 7. №2. С. 83-96. DOI 10.21453/2311-3065-2019-7-2-83-96.
Сведения об авторе: Богатырева Татьяна Георгиевна, доктор культурологии, профессор, эксперт Института «Высшая школа государственного управления» РАНХиГС. Адрес: 119571, Россия, г. Москва, пр-т Вернадского, 82. E-mail: tabogat@mail.ru.
Статья поступила в редакцию: 01.05.2019. Принята к печати: 13.06.2019.
Введение
Нынешнее столетие будет столетием интенсивного развития технологий, меняющих жизнь человека и среду его обитания. Цифровые технологии уже трансформировали способы коммуникации и идентификации человека и продолжают формировать их новые форматы и новую коммуникационную реальность. При этом важно не просто появление новых технологических, более совершенных коммуникационных устройств, а происходящая социо-технологическая и антропо-технологическая коэволюция с нарастающей сложностью систем и сетей, «межсвязности, панкоммуникации, техно-социо-культурного размывания границ между цифровым и материальным бытием» [Алексеева, Аршинов, Чеклецов: 16].
Формируется новая научная парадигма сложности, которая призвана отреф-лексировать тотальную межсвязанность людей, объектов и систем, социогу-манитарную проекцию конвергентных технологий. Парадигма сложности предлагает пересмотреть многие представления, такие, как жизнь, человек, традиционные дихотомии: «внешнее-внутреннее», «объективное-субъективное», «наблюдатель-наблюдаемое», «живое-неживое» и т.д.» [Парадигма ...: 155]. Это
обстоятельство влияет на состояние современных наук, активизирует трансдисциплинарные исследования, подвергает переосмыслению многие вопросы в новом парадигмальном дискурсе.
Ф.И. Шарков отмечает мультипарадигмальность как важнейшую особенность ее развития [Шарков: 16], - именно это позволяет отразить многообразие подходов к современным коммуникативным практикам. Можно ожидать дальнейшее усложнение структуры коммуникологии, расширение ее исследовательских возможностей в ответ на значительную эволюцию современной коммуникативной среды, конструирование новых коммуникативных интерфейсов, а также необходимость адекватного гуманитарного осмысления конвергирующих технологий в рамках процесса становления междисциплинарной парадигмы сложности.
Новая коммуникационная реальность: коммуникации в условиях антропо-технологического поворота
Инфо-коммуникационные технологии и экспоненциальный рост всепроникающей коммуникативной связанности создают сегодня контуры современного цифрового общества. Как наиболее развитые, инфо-коммуникационные технологии обеспечивают составляющие для важнейшего современного феномена - ЫВЮБ-конвергенции, - синергетического развития нано-, био- и информационных технологий, когнитивных наук, а также социальных технологий. В процессе конвергенции возникают гибриды квазиобъектов природы и культуры, качественно изменяются свойства субъект-объектных, межсубъектных и межобъектных взаимодействий. Недаром В.И.Аршинов использует для характеристики современного понимания взаимоотношений субъекта и объекта метафору листа Мебиуса, не имеющего с точки зрения наблюдателя различения внешней и внутренней сторон. Исследователь показывает с помощью этого образа, что в данном случае «интерфейсом становится пространство коммуникативно осмысленных событий-встреч внешнего и внутреннего, субъективно-объективного и объективно-субъективного» [Аршинов; Свирский: 86]. Наиболее яркими примерами успехов ЫВЮБ-конвергенции является интенсивное развитие коммуникационных связей, появление пространств, где происходит виртуальная интеграция человека и коммуникаций, его коэволюция с техносферой.
Сущностной подвижкой является и то, что артефакты, созданные современной техникой и с помощью современных технологий, воспринимаются не с утилитарной точки зрения или трансформации практик повседневной жизни, а как новые актанты. Порожденная новыми технологиями искусственная техножизнь «социализируется, реплицируется, самоорганизуется и субъективируется уже без нашей помощи» [Социогуманитарные ...:155].
В.В. Чеклецов утверждает, что в условиях, когда предмет с помощью новых технологий начинает «различать нас, реагировать и отвечать, то он воспринимается хоть и не как живой, но все же по-новому - как действующий. Он вовсе не представляется человекоподобным, но открывается с новой необыч-
ной для вещей и машин стороны» [Чеклецов 2014: 117]. В.В. Чеклецов, оценивая возможности приспособления к новым условиям коммуникации, ссылается на Б.Стерлинга, ведущего медиатеоретика в области интернета вещей, который утверждает: только такая «цветущая Сложность внутреннего мира человека, социальных моделей, невероятных событий и историй, ассоциированных с новыми типами актантов новых уровней сетей (преодолевающих различения разумного/неразумного, живого/неживого...) .может быть достаточно гибкой и адаптивной к эмерджентным вызовам эпохи великих трансформаций, в которую мы уже вступили» [Чеклецов 2014: 116].
Коммуницируемость людей и окружающей среды приобретает инновационный характер, что проявляется, в том числе, в таких значимых явлениях как «интернет вещей» и гибридная реальность. Их появление ознаменовало новый этап взаимодействия физических и цифровых объектов. При тотальной коммуникации людей и non-humans артефакты, виртуальные объекты, различного рода устройства и сети могут быть связаны в том числе как с участием, так и без участия человека. Это не антропоморфизм, а скорее способ уникальной коммуникации. Так, когда мы взаимодействуем с системами распознавания голоса или жестов, мы адаптируем свое поведение, чтобы эффективнее общаться с такой системой.
При помощи технологий панкоммуникации и гибридной реальности, происходит оразумнивание и персонализация сред, размываются границы между реальным и цифровым миром. Вновь процитируем В.В.Чеклецова: «Итак, вещи учатся думать («проникающий компьютинг, UbiComp...), вещи учатся запоминать (RFID-метки, коды.), вещи учатся чувствовать (сенсоры.), вещи учатся узнавать (распознавание образов, геотаргетинг, RFID...), вещи учатся общаться с человеком и между собой, вещи выходят в виртуальное пространство, виртуальное пространство учится воздействовать на вещи, вещи учатся реплицироваться и развиваться» [Чеклецов 2012: 107-108]. Впереди - проникновение чат-ботов во все коммуникации между людьми, развитие процессов самообучения искусственного интеллекта и его активизации через распределенные реестры.
Сетевая коммуникация предполагает бесконечное воспроизводство дополнительного «внутреннего знания», пополняемого добавляемыми субъектами и производимыми ими действиями (like, share, repost) и, следовательно, позволяет интерпретировать итерации в отдельно взятых коммуникативных цепочек в рамках системы как техно-социальные объекты, наделенные способностью к самовоспроизводству, и ставит вопрос о прогнозируемости у управляемости процесса [Кириллина: 1702].
Захватывающие перспективы открывает улучшение информационной связи и технологии обработки информации, оно оказывает решающее воздействие на координацию человеческой деятельности, поскольку на их основе коммуникации создают потенциал для улучшения сотрудничества и осуществления проектов. Авторы книги «Managing Nano-Bio-Info-Cogno Innovations: Converging Technologies in Society» [Managing ...: 231] утверждают, что технологические воз-
можности конвергирующих технологий играют глубокую роль в перестройке общества, развитии коэволюции «технология-бизнес-работа». Способы кооперации людей, разделенных пространствами, эволюционируют в том числе благодаря совмещению дополненной и виртуальной реальности. Было бы непростительно связывать виртуальную, дополненную и гибридную реальности только с игровым миром, поскольку именно ими будет определяться будущее коммуникации и сотрудничества. Не оценить это в должной мере, значит, пропустить одно из решающих изменений в жизни людей [Франич]. Виртуальная, дополненная и смешанная реальность позволяют достичь высокой степени социального присутствия, в том числе, например, при помощи видеоаватара человека - виртуального человека в реальном пространстве. Такие технологии способны вернуть коммуникации непосредственность общения, наполняемое эмоциями. AR-эксперт М.Биллингхерст подчеркивает, что уже сегодня возможно совершенствование MR-конференции1 для более эффективного общения. Перспективы, правда в отдаленном будущем, связаны с тем, что «технология смешанной реальности позволит людям видеть виртуальные копии своих друзей в реальном мире, а также видеть мир глазами друзей и помогать им в выполнении реальных задач. ... MR-системы могут делиться большим количеством коммуникационных сигналов и позволяют людям общаться так, как было невозможно до этого» [Гуляева].
Встроенность субъекта в техносферу: человек как актант в сети
Трансформация техносферы на основе стремительного развития технологических инноваций, где ведущая роль принадлежит информационным технологиям, вызывает необходимость «со всей философской серьезностью отнестись к обсуждению вопросов не только адаптации человека к техносреде обитания, но и коэволюции все более технологизирующегося человека со все более антропо-логизирующейся техносредой» [Алексеева, Аршинов, Чеклецов: 12].
Такие преобразования, ведущие к изменению телесности, влекут за собой и изменения в самопонимании, то есть идентичности человека. В отношении человека, а вернее «постчеловека», возникновение гибридов природы и культуры порождает далеко идущий прогноз: тело человека будет настолько высокотехнологичным, что границы между естественным и искусственным исчезнут. Степень этой «размытости» видится по-разному представителями различных школ. Так, социальная антропология постмодерна предполагает мутацию человека вплоть до самого фантастического сопряжения человеческих и нечеловеческих деталей. Таким образом, остро встают проблемы идентификации человека со своим телом, а также идентификации в условиях предполагаемого постмодернистами полного исчезновения тела из жизни человека в результате сохранения памяти в электронном виде.
1 Примечание: VR - Virtual Reality (виртуальная реальность); AR Augmented Reality (дополненная реальность);MR Mixed Reality (смешанная реальность).
Человек в условиях антропо-технологического поворота - это человек, идентификация и самоидентификация которого невозможна без доступа к сети. Не развивая гипотетическую идею том, что человек должен видоизмениться, чтобы «рассеяться» в Сеть, подчеркнем, что у современных людей социализация и деятельность происходят под знаком сети, идут внутри сети, приобретая обезличенный и множественный характер. Человек сети коммуницирует именно в логике сети, доступ к которой открыт в любое время и отовсюду с помощью мобильных устройств. Акт коммуникации происходит в различных технологических формах общения, отличающихся от традиционных, и несет в себе предпосылки формирования такой идентичности, когда технологии становятся всепроникающей частью личной жизни человека. В сети пространственно-временные границы и традиции размываются, понятие «интернет-жизни» приобретает другой статус <...> происходит изменение процесса построения идентичности в связи с вошедшей в мир виртуализацией пространства жизнедеятельности человека [Старцев, Гришанин, Кириллина: 79].
Встроенность субъекта в техносферу превращает его в актанта, которому «делегирован ряд значимых технологических функций» [Лешкевич: 32]. В то же время изменение внутреннего пространства коммуникации повышает ответственность аутокоммуникации с точки зрения самоидентификации человека и использования им навыков общения с самим собой.
В условиях, когда «среды становятся гибридными, реальности - дополненными, пространства - интерактивными, миры - зеркальными, производство - цифровым» [Вадим Чеклецов...], изменениям будет подвергаться не только идентичность. На саму структуру личности человека, вплоть до экзистенциальных категорий, будет влиять нечеловеческий опыт в виде симуляторов реальности и реальности «с другими принципами взаимодействия между объектами и субъектами, формируемыми правами доступа и законами перемещения» [Лисовский].
Усложнение внешней информационной и коммуникативной среды проявляется в том, что в социотехнических системах и сетях все большую роль начинают играть ID (персональные и групповые идентификаторы, присваиваемые как субъектам, так и материальным объектам). В некоторых концепциях, не уделяющих внимания субъекту как сложной структуре, предлагается вообще отказаться от него в силу того, что в среде обширных контактов субъект теряет свое единство и определенность.
В других концепциях акцент делается на том, что с утратой телесной целостности как аспекта самоудостоверения в условиях развития NBICS-технологий «идентичность приобретает мерцающий характер, стираются границы между естественным и искусственным, научным и ненаучным, реальным и виртуальным, рожденным и превращенным, самотождественным и иным» [Гребенщикова: 67].
Киберкоммуникация и аутокоммуникация становятся важнейшими инструментами конструирования личностной идентичности. Если идентификация в условиях off-line основана на личном общении и фактах, запечатленных в материальной форме и соответствующих процессах в окружающем мире, то ки-
берсреда порождает новые формы социальной идентификации личности, новые способы ее конструирования в условиях создания виртуальных альтер-эго и сообществ. При этом происходит определенная динамика в отношениях человека и электронной среды, с увеличением доступной информации о человеке мы получаем в электронной среде его все более полный портрет, что повышает интерес к разнообразным данным, зафиксированным в сети в результате «кибервоплощения» человека.
Информация в сети - разнообразные следы и данные - это только часть истории цифровой идентичности, а вторая - верификация цифровой и реальной личности, методы подтверждения которой постепенно становятся все более надежными, в том числе не только с помощью телефона, а в том числе и биометрической аутентификации - внешность, голос, сетчатка глаза [Махров]. Исследователи подчеркивают уникальность современной ситуации, когда конвергентные технологии достигают за счет своих эмерджентных качеств и всепроникаемо-сти «небывалого ранее уровня их трансформирующих возможностей, претензии на эффективный ре-инжиниринг самих основ жизни, переустройства всех уровней сознания» [Социо-антропологические ... : 175]. Такое воздействие «побуждает к переосмыслению нашей самости, нашей идентичности, переоценке границ природы и культуры, внешнего и внутреннего, к пересмотру механизмов и значений взаимодействия Я и не-Я. А также вызывает к необходимости создания адекватной методологии оценки возникающих здесь эволюционных рисков» [Социо-антропологические ... : 175].
В прогнозе Рэймонда Курцвейла на 2072-2099 год, говорится об окончательном слиянии людей и машин, отсутствии у людей постоянной формы и обладании несколькими телами. Можно не доверять футурологам, но очерчиваемые ими тенденции исходят не иначе, как из размышлений о современных трендах антропо-технологического развития.
Социально-гуманитарные аспекты сетевых и междисциплинарных коммуникаций в социо-антропо-техно-средах: к вопросу о возможностях конвергенции
Одной из важнейших научных задач сегодня становится выявление и изучение социально-гуманитарных аспектов сетевых и междисциплинарных коммуникаций в социо-антропо-техно-средах. Усиление внимания к социогуманитарно-му знанию и человекомерным факторам требует переосмысления многих междисциплинарных концептов, включая и коммуникацию.
Отметим, что последствия изменений в таких средах не систематизированы, консенсус по ним не достигнут, несмотря на то, что вызовам цифровой эпохи и антропологическим проблемам современных технологий посвящено множество работ. Что такое конвергенция и как она происходит, пока не разработано, а сама социогуманитарная рефлексия оказывается невостребованной. Развитие гуманитарно-этической сферы в целом отстает от развития технологий
и не вызывает адекватной по своей серьезности реакции от гуманитариев, несмотря на имеющуюся критическую полемику и понимание необходимости конвергенции гуманитарного и технического знания.
Применение NBICS-технологий - это мощнейший импульс к фантастическому развитию общества, который не должен остаться вне поля зрения гуманитариев совместно с представителями естественнонаучных дисциплин. Речь идет не только о дискурсе, терминологии, выработке языка, а о мировоззренческих подходах и, возможно, интеграции научных подходов на уровне технологий познания. Стремительно развивающиеся технологии уходят из-под социально-гуманитарного контроля, слабо анализируются их риски. Обостряется вопрос о регулировании в области конвергенции технологий, однако традиционные представления о праве и правовых институтах могут не соответствовать этим процессам, поскольку «начавшаяся интеграция цифровой, физической и биологической среды проходит в контексте применения традиционных, «доцифровых» моделей организации взаимодействия и управления» [Югорская декларация: 3].
Направленность развития антропо-техносферы современные науки могут постичь только в результате совместных усилий. Собственно говоря, это побудило в свое время гуманитаризировать технократичную NBIC-концепцию и превратить ее в NBICS, активно дополнив ее моделями из других дисциплин и социально-философскими и антропо-экологическими смыслами, чтобы максимально отзываться на потребности людей с учетом постулатов этики и морали.
Этика может внести значительный вклад в понимание происходящих процессов, изучая их не только с точки зрения таких концептов как свобода информации и выражения, борьба с киберпреступностью, защита достоинства личности, прав человека на конфиденциальность. В поле ее зрения входит и то, как субъекты - люди, организации, сети, - должны коммуницировать друг с другом, с окружением. Цифровая этика также имеет дело с решениями, которые принимаются системами, способными к автономии, например, роботами, что вызывает любопытный вопрос: имеет ли смысл думать об этих системах как агентах, обладающих собственными правами? [Security ... : 16-17].
Научные представления о коммуникациях в современном мире могут внести свой весомый вклад в то, чтобы новые технологии не ушли в отрыв от общественного развития. В мире остро ставится вопрос о необходимости разработки Digital Humanities. А может быть, пора поставить в этих рамках и вопрос о Digital Commun^^gy? Ведь все общество сегодня проникнуто «культурой связи», почти все коммуникации опосредованы технологией, а социальные медиа становятся «соединительными медиа», где человеческая связность постепенно заменяется автоматизированной связью. Кстати, те, кто управляет онлайн-платформами оказываются чрезвычайно сильной позиции, поскольку платформы становятся «кураторами» общественного дискурса [Digital ... : 5].
Коммуникология в условиях конвергентного переосмысления многих аспектов современной коммуникации, интеграции нано-, био-, инфо-, когно- и социальных измерений жизни, обладает высоким конструктивным потенциалом
для методологического осмысления процессов конвергенции в современном информационно-сетевом обществе. Ей предстоит уточнение того, что вообще происходит с человеческой коммуникацией по мере ее технологизации, размывания границ между цифровым и материальным бытием и формирования новых форм межсубъектных, субъект-объектных и межобъектных коммуникаций. Есть также необходимость определения эффективных коммуникативных стратегий в современном социуме. Коммуникации человека и машины часто изучаются через аспект конструирование интерфейсов человек-машина. По сути, для коммуникологии не столь важны инженерные решения, а скорее качество коммуникаций. Нельзя при этом не учитывать, что уже сегодня обсуждаются такие пока достаточно фантастические способы достижения качества коммуникаций, как непосредственная передача из мозга в мозг жизненного опыта и переживаний (эмоций) посредством Нейронета, что, как ожидается, резко повысит их эффективность [Митин]. В докладе «Converging Technologies for Improving Human Performance: Nanotechnology, Biotechnology, Information Technology and Cognitive Science» отчетливо сказано о том, что конвергентные технологии призваны совершенствовать человеческую деятельность (performance) и среди такого рода примеров приводятся в том числе примеры повышения индивидуальных сенсорных и когнитивных способностей, улучшение индивидуального и группового творчества на основе высокоэффективных методов коммуникации, включая взаимодействие мозга с мозгом, совершенствование интерфейсов человек-машина, включая нейроморфную инженерию, «интеллектуальные» среды, в т.ч. нейроэргономику [Converging ... : 1].
Потенциал коммуникологии, включающейся в процесс конвергенции, также связан с ее направленностью на вскрытие манипулятивных воздействий на сознание и бессознательное человека, погруженного в компьютерную и информационную среды; на необходимость проведения различного рода гуманитарных экспертиз современных технологий, основанных на использовании взаимодействия человека и компьютера; на оценку достоверности данных, полученных из киберсреды. Нуждается в концептуальном обсуждении вопрос о когнитивной прозрачности диалога человека с внешней средой, поскольку «сетевые информационные технологии и пространства нейромира резко меняют способности к критическому анализу, рождается безоговорочная вера старшему брату-поисковику, клиповое сознание, транс постоянного интернет-серфинга и геймерства» [Буданов: 49].
В виртуальной и дополненной реальностях, «продолжающих» мир человека, данные о личности оказываются на виду. Сама же личность теряет свою неприкосновенность. Человек может подвергаться слежке через чипизацию, через «умные вещи», обладающие сенсорами. Об этом, например, так говорится в документе Федеральной торговой комиссии США «Internet of Things. Privacy and Security in a Connected World». Там указывается: подключенные устройства могут взаимодействовать с потребителями, передавать данные обратно компаниям и собирать данные для третьих сторон; сбор данных и совместное использова-
ние смарт-устройств и расширение возможностей подключения создают угрозу конфиденциальности и безопасности [Internet.].
Нельзя не упомянуть и то, что сегодня осуществляется проникновение в электронную переписку людей, прослушка телефона, распознавание всех следов, которые человек оставляет, пользуясь SIM-картами, оплачивая покупки, просматривая сайты, играя в компьютерные игры.
Оцифрованные данные, например, информация о клиентах, материалы коммерческой слежки, сведения о заходах в социальные сети, материалы, выкладываемые людьми в Интернет, то есть огромные объемы неотсортированных данных, могут подвергаться при помощи вычислительных мощностей анализу и учету (если пригодны к обработке на цифровых платформах), быстрому структурированию, что означает получение основы для контроля, навязывания поведения и появления препятствий для свободы формирования личности. Экономической основой киберпространства становится превращение персональных данных и цифровых следов в товары и их продажа. В перспективе реальный человек станет интересовать новый мировой порядок все меньше, а значение его двойника - «цифрового аватара» - резко повысится, особенно в связи с перспективами применения новых квантово-синергетических онтологий для их моделирования в интеллектуальных средах.
Приобретают остроту проблемы, связанные не только с утратой privacy и открытостью информации, но и проблемами лживой информации, использование технологий в целях манипулирования. Коммуникация в сети имеет одну весьма важную особенность, которую не раз отмечают исследователи. Она связана со значительной неопределенностью пользователя по отношению к контенту, что позволяет утверждать: «существует высокая вероятность получения ложной и искаженной информации, формирования интерферирующих и противоречивых структур знания» [Сергеев]. Более того, ложная информация может превалировать в сетях, а фальшивки стать неотличимыми от объективной информации в силу «высокого качества» их изготовления, при этом не без помощи искусственного интеллекта.
Цифровизация вызвала изменение мировоззрения людей с появлением современных способов фильтрации получаемой информации и создала новые условия «постправды» как среды, при которой объективные факты меньше влияют на формирование общественного мнения, чем призывы к эмоциям или личным убеждениям. В условиях высокой плотности коммуникационной деятельности человека, когда публиковать свои мысли может, кто угодно, достоверность информации становится неважной. Развитие интернет-технологий, в частности, социальных сетей, дало людям возможность окружить себя неким информационным полем, находясь внутри которого они воспринимают картину мира, исходя только из своих установок. В условиях переизбытка информации, и когда объективные факты стали не столь важны для формирования общественного мнения, приоритетом может стать распространение фейков, «кликбейтов», «хайпа», позволяющих формировать «постреальность» и даже побуждающих лю-
дей создавать «фейковые» вселенные и жить в них» [Югорская декларация: 3], а также прямое использование провокаций. Откровенная ложь часто скрывается за требованием свободы слова и плюрализма.
В современном мире новыми критериями оценки информации стала ее актуальность и конвертируемость, а «правда» и «ложь» как формы оценки устаревают и размываются. Персонализированный контент, предоставляемый социальными сетями и поисковыми системами, часто формирует безальтернативную картину мира, вводит в заблуждение и дезинформирует человека, подводит с помощью манипуляций под определенный цифровой формат, создает поле для эмоционального контроля. Происходит размывание между реальным и цифровым миром, человек становится рудиментом коммуникационных процессов.
Заключение
В Докладе «Converging Technologies and the Natural, Social and Cultural World», отражающим подходы специальной европейской группы по прогнозированию новой технологической волны на основе конвергенции технологий, почти поэтически говорится о том, что пока технологии созревают, цифровые «пузыри» сделают мир интереснее благодаря всепроникающим информационно-коммуникационным технологиям, распространяющимся не только благодаря физической вездесущности, но и потому, что технология как цифровой воздух войдет в каждую область нашей жизни [Converging ... : 16].
Гуманитарная мысль до последнего времени не сталкивалась с оцифровкой взаимодействия между людьми, переплетением в коммуникациях реальной жизни с искусственным опытом, с тем, что он-лайн сервисы формируют нашу идентичность и многими другими феноменами и процессами, происходящими под влиянием антропо-техносферы.
Идеологи NBICS-конвергенции уверены, что создание новых концепций, методов и инструментов междисциплинарных исследований важны для проблематики прогноза опасностей и рисков конвергентных технологий, которые в силу высокой антропологической значимости не могут быть безопасными для человека и ставят перед ним «вопрос о выработке своей жизненной стратегии, сохранении и развитии собственной идентичности, коммуникативном выборе в сложном, неопределенном техномире» [Социо-антропологические ... : 23].
Генезис коммуникологии вряд ли можно представить без изучения новых форм и форматов коммуникации в условиях, когда традиционные формы коммуникативной деятельности дополняются новыми формами, реализуемыми коллективными субъектами и социотехническими системами, гибридными нейро-коллективами и разумными средами.
Присоединив свой «голос» к междисциплинарному «хору» конвергирующих наук, коммуникология будет способствовать преодолению источников неопределенности, к которым помимо скорости трансформаций относятся «недоверие к новым типам социальных связей, актантам новых типов взаимодействий» [Социо-антропологические.: 23], сумеет изучить малоисследованные социаль-
ные проекции ЫВЮБ-технологий и достойно ответить на коммуникативные вызовы антропо-технологического поворота и цифровизации,
Источники
Алексеева И.Ю., Аршинов В.И., Чеклецов В.В. (2013). «Технолюди» против «постлюдей»: НБИКС-революция и будущее человека // Вопросы философии. №3.
Аршинов В.И., Свирский Я.И. (2016). Сложностный мир и его наблюдатель. Часть вторая // Философия науки и техники. Т.21 №.1.
Буданов В.Г. (2016). Новый цифровой жизненный техноуклад - перспективы и риски трансформаций антропосферы //Философские науки. №3.
Вадим Чеклецов: «Телесный хронотоп: воплощение цифровой вечности» (2014) [эл.ре-сурс]: http://gridology.rU/streams/external/8/external_posts/4114
Гребенщикова Е.Г. (2012). Технологии форсайта: от предсказаний к конструированию будущего/рабочие тетради по биоэтике. Вып. 13: Человек - ЫВ10 машина: исследование метафизических оснований инновационных антропотехнических проектов. М.: Изд-во Моск. гу-манит. ун-та.
Гуляева А. (2017). Будущее общения: смешанная виртуальная реальность Своим видением коммуникационных систем будущего поделился ДЯ-эксперт Марк Биллингхерст. [эл.ре-сурс]: https://apptractor.ru/info/articles/budushhee-obshheniya-smeshannaya-a-ne-virtualnaya-realnost.html.
Кириллина Н.В. (2017). Символический обмен как системная характеристика коммуникативных практик // Поведенческая экономика современности и формирование рынков будущего. Материалы VII международной социологической Грушинской конференции 15-16 марта 2017 г. С. 1701-1703.
Лешкевич Т.Г. (2017). «Глобальный модерн» и новое понимание субъектности // Век глобализации. №3.
Лисовский С. (2016). Конец аналогового мира: индустрия 4.0, или что принесет с собой четвертая промышленная революция [эл.ресурс]: https://theoryandpractice.ru/posts/14610-konets-analogovogo-mira-industriya-4-0-ili-chto-prineset-s-soboy-chetvertaya-promyshlennaya-revolyutsiya.
Махров А.(2018). Портрет в сети [эл.ресурс]: https://vtbrussia.ru/tech/portret-v-seti/#carddevelopment1.
Митин В. (2014). Нейронет (NeuroWeb) станет следующим поколением Интернета [эл.ресурс]: https://libre.life/7523/0307/5/ru.
Парадигма сложности в перспективе философской стратегии Жиля Делеза. Материалы круглого стола (2016) // Философия науки и техники. Т.21. №2.
Сергеев С.Ф. (2013). Глобальные техногенные среды в эволюции человеческой цивилизации // Вестник Московского университета имени С.Ю. Витте. Серия 1: Экономика и управление. 2013, №1.
Социо-антропологические измерения конвергентных технологий. Модели, прогнозы, риски: Коллективная монография (2017) / Аршинов В.И., Асеева И.А., Буданов В.Г, Гребенщикова Е.Г, Гримов О.А., Каменский Е.Г, Майнцер К., Маякова А.В., Москалев И.Е., Пирожкова С.В., Сущин М.А., Чеклецов В.В., Черникова И.В. Курск: ЗАО «Университетская книга».
Социогуманитарные риски развития NBICS-технологий (2016). Москва, Институт философии РАН, апрель 2016. Круглый стол // Философские науки. №10.
Старцев А.А., Гришанин Н.В., Кириллина Н.В. (2018). Идентичность и идентификация личности в социальных сетях // Коммуникология. Том № 6. №4. С. 76-87.
Франич А. (2016). Как смешанная реальность изменит коммуникацию, сотрудничество и ваше рабочее место [эл.ресурс]: https://rb.ru/story/future-of-the-workplace/.
Чеклецов В.В. (2012). Гибридная реальность NBICS, как интерфейс человек/машина // Рабочие тетради по биоэтике. Вып. 13: Человек - NBIC машина: исследование метафизических оснований инновационных антропотехнических проектов. М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та.
Чеклецов В.В. (2014). От industry 4.0 к природе 2.0 // Философские науки. №11.
Шарков Ф.И.(2018). Коммуникологическая парадигма Иржи Шубрта в его русскоязычных трудах // Коммуникология. 2018.Том 6.No 6.
Югорская декларация «Информация и коммуникация в цифровую эпоху». Итоговый документ Международной конференции «Информация и коммуникация в цифровую эпоху: явные и неявные воздействия» Ханты-Мансийск, 4-8 июня 2018 г.
Converging Technologies and the Natural, Social and Cultural World (2004). Special Interest Group Report for the European Commission via an Expert Group on Foresighting the New Technology Wave. Editor: W. Bibel. Members: D. Andler, O. da Costa, G. K ppers, I. D. Pearson [el.source]: http:// foresight.jrc.ec.europa.eu/documents/converging_technologies.pdf.
Converging Technologies for Improving Human Performance: Nanotechnology, Biotechnology, Information Technology and Cognitive Science (2003) / Eds. M.C. Roco, W.S. Bainbridge. National Science Foundation: Report [el.source]: http://www.wtec.org/ConvergingTechnologies/Report/ NBIC_report.pdf
Digital Ethics (2016). Brussels 1 March Workshop Report [el.source]: https://digitalenlightenment. org/system/files/digital_ethics_workshop_report_v2.pdf
Internet of things. Privacy and Security in a Connected World. (2015). FST Staff Report [el. source]: https://www.ftc.gov/system/files/documents/reports/federal-trade-commission-staff-report-november-2013-workshop-entitled-internet-things-privacy/150127iotrpt.pdf
Managing Nano-Bio-Info-Cogno Innovations: Converging Technologies in Society (2005) eds. William Sims Bainbridge and Mihail C. Roco / National Science and Technology Council's Subcommittee on Nanoscale Science, Engineering, and Technology.
Security for the Digital World within an Ethical Framework (2016) by The Digital Enlightenment Forum. IOS Press.
■ ■ ■ Communication Studies within the Context of the Development of the Technosphere and Digital Technology
Bogatyreva T.G.
Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA), Moscow, Russia.
Abstract. The paper is dedicated to the genesis of communication studies in the development of anthropo-techno sphere and digital technologies. The author reveals the most significant prospects for further complication of the structure of communicology, expanding its research capabilities in the study of socio-humanitarian projection of convergent technologies.
Keywords: the genesis of communication studies, social and humanitarian aspects of network communications in socio-anthropo-techno-environment, pancommunication, identity in cyberspace
For citation: Bogatyreva T.G. Communication Studies within the Context of the Development of the Technosphere and Digital Technology. Communicology (Russia). 2019. Vol. 7. No.2. Р. 83-96. DOI 10.21453 / 2311-3065-2019-7-2-83-96.
Inf. about the author: Bogatyreva Tatiana Georgievna, Dr.Sc.(Cult.), Professor, Expert of Graduate School of Public Administration, RANEPA. Address: 119571, Russia, Moscow, Vernadsky ave, 82. E-mail: tabogat@mail.ru.
Received: 01.05.2019. Accepted: 13.06.2019.
References
Alekseev I.Y, Arshinov V.I., Chekletsov V.V. (2013). "Technopeople" against "postpeople": NBICS-revolution and the future of human. Questions of philosophy. No. 3 (In Rus.).
Arshinov V.I., Svirski YI. (2016). Complexity World and Its Observer. Part 2. Philosophy of Science and Technology. Vol.21 No.1 (In Rus.).
Budanov V.G. (2016). The New Digital Technological Lifestyle: Prospects and Risks of Anthroposphere Transformations. Philosophical Sciences. No.3 (In Rus.).
Chekletsov V.V. (2012). Hybrid reality NBICS, as the interface man/machine. Workbooks on bioethics. Issue 13: Man - NBIC machine: a study of the metaphysical foundations of innovative anthropological-technical projects. M.: Mos. humanitarian univ. (In Rus.).
Chekletsov V.V. (2014). From industry 4.0 to nature 2.0. Philosophical Studies. No. 11 (In Rus.).
Converging Technologies and the Natural, Social and Cultural World (2004). Special Interest Group Report for the European Commission via an Expert Group on Foresighting the New Technology Wave. Eds.: W. Bibel, D. Andler, O. da Costa, G. K ppers, I.D. Pearson [el.source]: http://foresight. jrc.ec.europa.eu/documents/converging_technologies.pdf.
Converging Technologies for Improving Human Performance: Nanotechnology, Biotechnology, Information Technology and Cognitive Science (2003) / Eds. M.C. Roco, W.S. Bainbridge. National Science Foundation: Report [el.source]: http://www.wtec.org/ConvergingTechnologies/Report/ NBIC_report.pdf.
Digital Ethics (2016). Brussels 1March Workshop Report [el.source]: https://digitalenlightenment. org/system/files/digital_ethics_workshop_report_v2.pdf.
Franich A. (2016). How the mixed reality will change communication, cooperation and your workplace [el.source]: https://rb.ru/story/future-of-the-workplace/ (In Rus.).
Grebenshchikova E.G. (2012). Technology foresight: from predictions to design of the future. Workbooks on bioethics. Issue 13: Man - NBIC machine: a study of the metaphysical foundations of innovative anthropological-technical projects. M.: Mos. humanitarian univ. (In Rus.).
Gulyaeva A. (2017). Future of communication: mixed virtual reality. AR-expert Mark Billinghurst shared his vision of communication systems of the future [el.source]: https://apptractor.ru/info/ articles/budushhee-obshheniya-smeshannaya-a-ne-virtualnaya-realnost.html (In Rus.).
Information and communication in the digital age / Ugra Declaration (2018). Final document of the International conference "Information and Communication in the Digital Age: Explicit and Implicit impacts" Khanty-Mansiysk, 4-8 June 2018 (In Rus.).
Internet of things. Privacy and Security in a Connected World (2015). FST Staff Report [el.source]: https://www.ftc.gov/system/files/documents/reports/federal-trade-commission-staff-report-november-2013-workshop-entitled-internet-things-privacy/150127iotrpt.pdf.
Kirillina N.V. (2017). Symbolic exchange as a system characteristic of communicative practices. In: Behavioral Economics and Future Markets Formation. Materials of the VII International Sociological Grushin Conference, March 15-16, 2017. P. 1701-1703 (In Rus.).
Leshkevich T.G. (2017). "Global modern" and a new understanding of subjectivity. The Age of globalization. No. 3 (In. Rus.).
Lisovsky S. (2016). The End of the analog world: industry 4.0, or what the fourth industrial revolution will bring with itself [el.source]: https://theoryandpractice.ru/posts/14610-konets-analogovogo-mira-industriya-4-0-ili-chto-prineset-s-soboy-chetvertaya-promyshlennaya-revolyutsiya (In Rus.).
Makhrov A. (2018) Portrait in the network [el.source]: https://vtbrussia.ru/tech/portret-v-seti/#carddevelopment1 (In Rus.).
Managing Nano-Bio-Info-Cogno Innovations: Converging Technologies in Society (2005) ed. William Sims Bainbridge and Mihail C. Roco / National Science and Technology Council's Subcommittee on Nanoscale Science, Engineering, and Technology.
Mitin V. (2014). Neuronet (NeuroWeb) will be the next generation of the Internet [el.source]: https://libre.life/7523/0307/5/ru (In Rus.).
Paradigm of complexity in perspective of philosophical strategy of Gilles Deleuze (2016). Papers of the "Round table". Philosophy of Science and Technology. Vol.21. No.2 (In Rus.).
Security for the Digital World within an Ethical Framework (2016) by The Digital Enlightenment Forum. IOS Press (In Rus.).
Sergeev S.F. (2013). Global technogenic environments in the evolution of human civilization. Bulletin of the Witte Moscow University. Series 1: Economics and management. No.1 (In. Rus.).
Sharkov F.I. (2018). Communication paradigm of Jiri Schubert in his Russian writings. Communicology. Vol. 6. No. 6 (In. Rus.).
Socio-anthropological Measurements of Convergent Technologies. Models, predictions, risks (2017). Collective monograph / Arshinov V. I., Aseeva, A. I., Budanov V. G., Grebenshchikova E. G., Grimov O. A., Kamenskiy E. G., Mainzer, K., Mayakova, A.V., Moskalev I. E., Pirozhkov S. V., Suschyn M. A., Chekletsov V. V., Chernikova I. V. Kursk: University book (In Rus.).
Socio-humanitarian risks of development of NBIC-technologies. (2016). Moscow, Institute of philosophy, RAS, April 2016. Round table. Philosophical Studies. No. 10 (In Rus.).
Startsev A.A., Grishanin N.V., Kirillina N.V. (2018). Identity and Identification in Social Networks. Communicology (Russia). Vol. 6. No.4. P. 76-87 (In Rus.).
Vadim Chekletsov: Bodily chronotope: the embodiment of the digital eternity (2014) [el.source]: http://gridology.ru/streams/external/8/external_posts/4114 (In Rus.).
