CC BY
71
ГЕНЕЗИС ИНСТИТУТА «СОБСТВЕННОСТЬ» В РОССИИ
Т.Г. Осадчая, Е.Э. Смолина
Osadchaya T.G., Smolina Е.E. Genesis of the institution “property” in Russia. In the article the point and the role of property in current state of economy is shown, the courses of development of property relations are determined, different approaches to the interpretation of the institution “property”. Besides, the gist of property relations and its transformation under specific historical conditions is analyzed.
Простое и привычное, на первый взгляд, понятие собственности порождает между тем ряд не только абстрактно-теоретических, но и повседневных практических проблем даже на уровне принятия текущих решений. Познание сущности отношений собственности и ее трансформация в конкретных исторических условиях имеет поэтому не только чисто научное, но и сугубо практическое значение как ключ к становлению эффективной экономики и высокопроизводительного труда на основе личной материальной заинтересованности. Оно особенно актуально еще и потому, что на протяжении нескольких поколений в нашей стране культивировались не только своеобразные по отношению к остальному миру, но и во многом искусственные представления о собственности.
Необходимо отметить, что тип и форма собственности, характер отношений собственности служат определяющими признаками экономической системы.
Советская политическая экономия абсолютизировала выявленную К. Марксом объективную тенденцию обобществления производства и собственности, довела ее до крайности, осуществляла лобовую атаку на частную, а затем групповую и коллективную собственность. Практика убедительно свидетельствует, что при отсутствии личной собственности на рабочую силу, имущество, средства производства индивидуальное творческое начало подавляется, человек исчезает как активная самодеятельная личность. К тому же уничтожается первичная экономическая клеточка общества, возникает так называемая «ничейная» собственность. С нашей точки зрения, извращение форм и отношений собственности - главная причина краха коммунистической идеи и стоящей за ней системы. Вместе с тем было бы глубоко ошибочным сводить всю гамму разнообраз-
ных экономических отношений к отношениям собственности и считать, что эффективность функционирования экономики в целом и экономических объектов зависит только от того, кому они принадлежат, от формы собственности на средства производства. Оптимальный результат здесь имеет место в том случае, когда в русле объективной закономерности участвуют субъективные факторы -предпринимательская деятельность, система управления функционирования государственных институтов, социально-политическая ситуация в стране и т. д.
Отношения собственности присущи человеческому обществу с самого начала его зарождения. Это один из краеугольных камней человеческого бытия. Так как постоянно существует дисбаланс между неограниченными человеческими потребностями и ограниченностью ресурсов, то постоянно будет возникать ситуация борьбы за эти ресурсы.
Категория «собственность» исторически вошла в научный оборот задолго до того, как возникли экономика, экономическая теория в качестве особой отрасли науки. Прежде всего собственность стала официальным объектом права и философии. В древнейшем праве нет специального термина для обозначения собственности. Весьма древний термин dominium означал «господство» и применялся ко всем случаям, когда какая-нибудь вещь находилась в чьей-либо власти, применялся ко всему тому, что находится в хозяйстве, в доме (domus). Отношения собственности обнимались этим термином наряду с другими отношениями господства над вещами. Лишь с I в. н. э. юристы начали постепенно ограничивать значение термина dominium, но и тогда он все еще обозначал более широкий круг явлений, чем собственность. Юлиан (II в. н. э.) употребляет термин dominium для
наименования вообще прав на вещь. Вещь, на которую существовало право, называлась proprietas, а сам частный собственник -dominium proprietatis. В конце классического периода (III в. н. э.) разработка частно-правового понятия собственности была завершена, и обычным обозначением для собственности является с этого времени термин proprietas. В кодексе императора Юстиниана (V в.) «Римское право» собственность обозначалась уже как полная власть над вещью - plena in re proprietas. Римское право уже определяло понятие собственности и основных отношений, связанных с ней: владение, распоряжение, пользование [1].
По мере развития цивилизации изменялись способы закрепления этих отношений от традиций и обычаев до норм права, установленных государством. В процессе исторического развития эволюция форм собственности не изменяет ее сущности.
Господствующая в обществе система отношений собственности являлась основой формирования не только экономического строя, но и всей политической и социальной системы государства по принципу: у кого собственность, у того и власть.
Долгое время собственность как особое общественное отношение была непосредственным предметом юриспруденции, прежде всего гражданского права [2]. Однако с дальнейшим развитием общественного производства и появлением новых форм предпринимательской деятельности развивается экономическое содержание этой категории.
Экономические отношения пронизывают общество во всех направлениях - вертикально и горизонтально. На них, как на скелете, строится человеческое общество со всем богатством других общественных отношений.
Экономическое содержание уже лежит в основе принципа разделения собственности при феодализме: «Вассал моего вассала - не мой вассал». В плане экономической категории собственности это можно трактовать следующим образом: «то, что принадлежит тому, кто мне принадлежит, не принадлежит мне». Исторически и объективно формировалось мистическое, уважительное отношение к собственности, как к своей, так и к чужой. Это естественно, т. к. собственность есть основа жизни человеческого общества, организации его существования. Неудиви-
тельно, что в конце XIX в. предметом исследования марксистской политэкономии в соответствии с классовым подходом к анализу общественной жизни являлись лишь производственные отношения, основу которых составляют отношения собственности.
В практике реформирования российской экономики до сих пор сказывается отсутствие окончательного решения вопроса об отличии экономического содержания собственности от права собственности. Этим вызвано появление все новых публикаций в экономической литературе по данной проблеме: «...собственность не исчерпывается ее юридическими формами... Владение, распоряжение, пользование - не особые экономические отношения, а правомочия юридического собственника...» - констатирует
В. Корняков [3]. Ученые А. Сидорович и Е. Суханов делают вывод: «Множествен-
ность участников (субъектов) экономических отношений собственности отнюдь не влечет возникновение такого же множества субъектов права собственности... Субъектом триады «владение, распоряжение, пользование» может быть и не собственник» [4].
Следует заметить, что сложившиеся в российской экономической литературе представления о собственности можно разделить на два направления.
Представители Санкт-Петербургской научной школы (проф. А.И. Добрынин, проф. Н.Д. Колесов, проф. Л.С. Тарасевич) считают необходимым разграничение понятий «собственность» и «присвоение» в связи с четкой фиксацией места каждого в системе экономических отношений. Присвоение - конкретный общественный способ овладения вещью, сложный многоуровневый социально-экономический процесс. Он соответствует структуре хозяйственной жизни и развивается вместе с нею. К примеру, в начале развития человечества присвоение принимало форму собирательства, а в дальнейшем сложились два типа хозяйств - присваивающее и производящее, которые сосуществуют до сих пор и могут принять форму натурального или товарного производства.
Следует различать также способ и форму присвоения. Способ присвоения всегда обусловлен изменениями в способе производства, развития обмена и распределения, а формы присвоения являются более консерватив-
ными, как-то: охота, рыболовство, производство, обмен или распределение. Следует отметить, что форма присвоения может закостенеть на уровне неразвитых способов производства, а способ производства может не соответствовать конкретным видам собственности.
Петербургская школа исследует два объективно существующих закона собственности и два закона присвоения, которые действуют парно, во взаимодействии. Это взаимодействие было показано И.Ю. Малышевой (рис. 1) [5].
Представители школы Московского государственного университета - проф. Е.Ф. Борисов, проф. К.А. Хубиев, проф. РЭА им. Г.В. Плеханова В.Т. Кондрашов, напротив, утверждают, что присвоение и собственность - тождественные понятия. Здесь хотелось бы отметить следующую концепцию, выдвинутую проф. В.Т. Кондрашовым:
«...присваивая при посредстве труда, человечество создает экономический феномен - собственность, а присваивая его результаты через обращение, оно обусловливает возникновение собственности как правовой категории» [6].
Рис. 1. Законы собственности, законы присвоения и их взаимосвязи
В этой связи хотелось бы отметить, что, несмотря на отличительные особенности, в основном российские, экономисты рассматривают категорию «собственность» в русле доктрины К. Маркса.
Согласно марксистской теории собственности, собственность как экономическая категория выражает отношение присвоения (отчуждения) средств производства и создаваемых с их помощью материальных благ в процессе их производства, распределения, обмена и потребления. Здесь совершенно правильно фиксируется внимание на том, что факт принадлежности материальных благ субъекту должен признавать не только он сам, но и другие субъекты, поэтому возникает право собственности как общественное отношение. Характерной чертой марксистской трактовки собственности является подчеркивание примата экономического содержания собственности над ее юридической формой, а также глубиной основы собственности как отношения между людьми, в отличие от отношений человека к вещи. Собственность как экономическая категория, согласно марксистской теории, существует независимо от воли и сознания людей. Еще в законах Солона (594 г. до н. э.) и Клисфена (509 г. до н. э.) отмечалось, что законы не создают отношений собственности, они закрепляют отношения, которые фактически сложились в обществе.
Согласно марксизму, определяющими, по сравнению с собственностью на предметы потребления, являются отношения собственности на средства производства, т. к. последние определяют цель, характер общественного производства, социально-экономическую структуру общества, взаимоотношения между классами и социальными группами. Отношения собственности охватывают процессы присвоения, отчуждения, пользования, владения и распоряжения факторами производства и продуктами труда, стратегию и тактику развития производства, направления использования средств, выбор форм организации труда и производства, а также контроля за ними. Собственность тесно связана с экономической властью. Управление производством является функцией собственности, одной из ее обязательных сторон. Собственность является одним из ключевых элементов экономической власти - ее источником [7].
По нашему мнению, категории присвоения, владения, распоряжения, пользования являются развитыми функциональными формами, образовавшимися в результате процессов экономического обособления внутри отношения собственности.
Политэкономия должна изучать не присвоение, владение, распоряжение, пользование «сами по себе», а вместе с их материальным основанием (сущностью). Это значит рассматривать собственность как определенную общественную форму труда и под внешними юридическими правомочиями обнаружить действительную структуру экономического отношения собственности, которая сама формируется исторически. Поэтому рассматривать сложившуюся структуру собственности можно лишь после того, как будут выявлены элементы структуры в процессе их исторического формирования. Этот процесс, в свою очередь, определяется взаимодействием формирующегося объекта и становящегося субъекта.
По мере развития орудий труда, разделения труда происходит развитие отношений собственности. Основным объектом собственности становятся орудия труда, созданные трудом человека, а затем средства производства. Происходит разделение процессов производства и потребления. Собственность концентрируется в руках не производящей группы людей, выполняющих функции руководства процессом производства. Параллельно с этим происходит возникновение и развитие отношений обмена, обособление. Собственность на продукты труда определяется собственностью на средства производства.
Присвоение посредством чужого труда и отчуждения собственности обусловило дальнейшую эволюцию искусственных средств производства и дробление трудовых функций, вплоть до полного подчинения работника системе машин. Исчезает универсальный характер труда, появляется частичный рабочий. Это и определило возникновение товарной формы рабочей силы, становление ее объектом собственности. Вплоть до XX столетия (эпоху первоначального накопления капитала) отношения собственности имеют ярко антагонистический характер. В этой связи К. Маркс справедливо писал: «Капитал возникает там, где владелец средств производства и жизненных средств находит на
рынке свободного рабочего в качестве продавца своей рабочей силы, и уже одно это историческое условие заключает в себе целую мировую историю. Поэтому капитал с самого своего возникновения возвещает наступление особой эпохи общественного процесса производства» [8].
Происходит превращение труда как простого присвоения природы в труд во времени и пространстве от потребления (класс производителей отделяется от класса, потребляющего прибавочный продукт, но не производящего его).
Развитие противоречия между присвоением (трудом) и потреблением как внутреннего противоречия общественной формы присвоения (собственности) осуществляется через его разрешение в новых посредствующих звеньях. В качестве последних выступают экономические моменты, позднее зафиксированные юридическими понятиями владения и распоряжения.
В XX столетии после «великой депрессии» собственность на инфраструктуру вышла на первый план и стала определяющей для устойчивого функционирования национальной экономики как единого целого. Этим обусловлена особая роль государства как господствующего субъекта собственности на элементы инфраструктуры [9].
Общеизвестно, что собственность является социально-экономической основой хозяйственного бытия, а все прикладные аспекты производственной и распределительной деятельности выступают лишь функцией развивающейся системы отношений между различными экономическими агентами по поводу и в связи с присвоением благ. Однако в советский период функционирования народного хозяйства и господства государственной собственности так и не удалось обеспечить «прорыв» в решении, прежде всего, социальных задач. Это объясняется многими причинами, но важнейшей среди них следует, очевидно, считать неоправданную идентификацию общественной и государственной собственности при неоправдавшейся надежде на «автоматизм» действия мифических сил последней.
В результате проблема собственности в научной литературе декларировалась как важнейшая, однако проводимые исследования в подавляющем большинстве ограничи-
вались политико-идеологическим доказательством догмы о «неоспоримых преимуществах» государственной (общенародной) собственности, любые альтернативы которой априори характеризовались низкой эффективностью. Социально-экономические последствия такой догматизации отношений присвоения хорошо известны, причем следует изначально подчеркнуть, что официальная политическая экономия советского периода развития отечественной науки имеет мало общего с творческим марксизмом и всей классической школой экономической теории.
Другая крайность ярко проявилась в период проведения либеральных «реформ» в отечественном хозяйстве. Она заключалась в гипертрофии теперь уже частных форм и способов присвоения при абсолютизации возможностей механизма свободного рынка, основанного на известных принципах «невидимой руки» А. Смита. Снова, как и в советский период, господствовали не социальноэкономические, а политико-идеологические установки и концепции, руководство которыми объективно не могло привести к ожидаемым результатам. Масштабное и «скоростное» разгосударствление собственности заведомо носило отнюдь не созидательный характер, поскольку привело к возникновению «армии» новых юридических и институциональных собственников, далеко не всегда являющихся высокоэффективными экономическими собственниками.
Методология исследования системы собственности считается достаточно разработанной в современной экономической литературе. Однако практика реформирования отношений присвоения в отечественном хозяйстве свидетельствует о существенных пробелах в исследовании столь сложной и противоречивой проблемы, какой является собственность. Следует, очевидно, несколько уточнить сам подход к рассмотрению собственности. Представляется, что специфика методологии исследования собственности связана с ее онтологией, т. е. трудовым способом присвоения благ.
Собственность как общественный и социально-экономический феномен возникла из потребности наиболее эффективного использования ограниченных ресурсов в целях обеспечения расширенного воспроизводства личности, определенных социальных групп и
общества в целом. Единственным же источником расширенного воспроизводства конечного продукта был и остается производительный труд членов человеческого сообщества. Следовательно, труд естественным образом выступает как способ присвоения, являясь одновременно ее основой, онтологическим базисом. Отсюда следует важнейшее положение о том, что методология исследования собственности объективно связана и в существенной степени определяется логикой развития и внутренними противоречиями труда или трудового способа присвоения.
Трудовая онтология собственности оказывает на методологию ее исследования двоякое воздействие. Во-первых, уточняет логику и содержание рассмотрения внутренних противоречий системы присвоения и возникающих в ее рамках отношений между экономическими агентами. Во-вторых, трудовой способ присвоения объективно нацеливает на «созидательную результативность» исследования системы собственности, т. е. любые аналитические усилия и связанные с ними реформаторские действия хозяйственных агентов, обладающих реальной экономической властью, должны тестироваться на предмет содержащегося в них созидательного потенциала.
Методология исследования социальноэкономической действительности есть диалектическое единство общего и особенного, причем основная исследовательская задача заключается в поиске и отражении внутренних противоречий и тенденций развития рассматриваемого объекта. Исследование собственности, как известно, осуществляется с помощью системного метода, под которым понимается взаимосвязанное единство различных применяемых средств и приемов познания и который не следует идентифицировать с системой методов.
Каковы же основные требования системного метода применительно к исследованию собственности? Прежде всего, это обеспечение единства историко-экономического, политико-экономического и организационноэкономического подходов к проблеме. Экономическая история собственности позволяет выявить ее генетические корни. Здесь даются ответы на вопросы, связанные с возникновением собственности, выявлением основ ее движения и определением внутрен-
ней логики современного развития. Объективная диалектика социально-экономических отношений присвоения основывается на действии закона возвышающихся потребностей, определяющего соответствующую мотивацию различных экономических агентов.
Анализ современной экономической литературы позволяет выявить две наиболее общие точки зрения и, соответственно, два подхода к исследованию проблемы собственности. Первый подход мы назовем классическим, или политико-экономическим, в соответствии с которым собственность определяется как отношения, возникающие между субъектами хозяйственной деятельности в связи и по поводу присвоения благ. В самом общем подходе «собственностью принято считать исторически определенный способ присвоения людьми предметов потребления. Она всегда связана с вещью, но не является самой вещью, а отношением людей по поводу вещи». Коренное достоинство классического подхода состоит в выявлении объективных социально-экономических основ
формирования и функционирования собственности и ее конкретных форм и видов. Прежде всего, имеется в виду зависимость формы собственности от способа и характера труда, ведущая роль различных элементов производительных сил в изменении динамики и направленности развития рабочей силы и человеческого капитала, основополагающее значение непосредственно социальных факторов в росте эффективности производственно-трудового способа присвоения ценностей. Не углубляясь в детальный анализ политико-экономического подхода к выявлению и определению сущности и содержания собственности, только отметим, что творческий и инновационный потенциал данного подхода, представленного, прежде всего, экономико-теоретической системой марксизма, к сожалению, по-настоящему никогда не был востребован и, следовательно, хотя бы частично должным образом реализован.
Политико-экономическая теория собственности развивалась в советский и развивается в постсоветский, современный период, однако как раньше, так и в настоящее время исследования в данном направлении носят преимущественно инициативный, сугубо академический характер, не получая серьезных шансов на практическую реализацию. В
советский период вся теория собственности сводилась к обоснованию «преимуществ» единой «общенародной» собственности, а в период либеральных реформ не осталось и этого. Отечественные экономисты-практики и политики высочайшего ранга оказались в «плену» институционального импорта, забыв, мягко говоря, об отечественных достижениях в области социально-экономической теории собственности.
Между тем именно отечественные экономисты разработали современное понимание материального базиса многообразия форм и видов собственности. В ряде исследований вполне резонно отмечается, что политико-экономический подход к вопросу о многообразии и диалектике форм собственности исходит из известной концепции различных способов труда, а также способов производства и присвоения. Онтологией собственности и ее трансформации здесь справедливо считается обоснованный логический алгоритм: диалектика производительных сил -изменения в способе труда - изменения способа организации и управления производством - изменения экономической формы собственности - изменения юридической формы собственности. Однако невостребованность политико-экономической исследовательской концепции собственности обусловлена не только чрезмерной «политизацией» в прошлом и «прагматизацией» в настоящем нашей хозяйственной жизни. К сожалению, сама классическая теория собственности провоцирует эту невостребованность, прежде всего, своими недостатками.
Во-первых, данная теория действительно страдает некоторым абстракционизмом. Абстрактной видится характеристика способа труда по созданию определенного блага. Было бы целесообразно начинать с общественной ценности предполагаемого к созданию блага, с характеристики его специфических особенностей, которые и предъявляют требования к способу труда и обусловливают определенный «набор» предполагаемых к созидательному использованию вещественных и личных факторов производства. Учет данного обстоятельства позволяет научно обоснованно подойти к институционализации процесса присвоения и четко заявить, что, например, общественные блага в силу их конструктивно-количественной специфики
объективно не могут выйти за пределы государственной собственности либо оказаться вне сферы активного влияния государства.
Кроме того, «абстракционизм» политико-экономической теории собственности связан с отсутствием институционализации отношений, возникающих между людьми в процессе и по поводу присвоения благ. Речь идет не об институциональной теории собственности в целом, а об общественной форме присвоения, содержащей весь набор норм и правил, определяющих логику и направленность человеческих взаимодействий в русле присвоения ценностей. С этой точки зрения можно выразить солидарность с теми исследователями, кто «доводит» названные выше отношения между людьми до их общественных форм, т. е. до институционализации.
Наконец, сами отношения между людьми отнюдь не конкретизированы, не классифицированы и четко не определены с точки зрения их роли и места в общей причинноследственной «цепочке» движения собственности. Очевидно, следует дать более содержательную оценку этим отношениям, поскольку именно они являются основой функционирования или реализации любой собственности. «Чистый» абстракционизм современных трактовок сущности и содержания собственности состоит в отсутствии внутреннего механизма приведения в движение отношений между людьми, причем как юридическими, так и экономическими собственниками.
Собственность, право собственности, отношения собственности - эти понятия на протяжении столетий многократно рассматривались и анализировались экономистами, юристами, философами, историками, политиками и политологами. Существуют разнообразные и разноплановые научные сочинения, исследующие данные проблемы в их многосложности и противоречивости. Во всем разнообразии взаимоисключающих и взаимодополняющих подходов представителей различных наук к изучению сущности, содержания и эволюции собственности можно выделить с определенной долей условности три основных направления: во-первых, это рассмотрение собственности как явления по преимуществу (или совсем) неэкономического (правового, нравственного и т. д.); во-вторых, анализ собственности в противо-
речивом единстве экономического содержания и юридической формы; в-третьих, подход к собственности как многомерному явлению, органически включающему множество составляющих (экономическую, юридическую, политическую, социально-психологическую, культурную и т. д.).
Русские мыслители и политические деятели не остались в стороне от научной и идеологической полемики по проблемам собственности, рассматривая ее как с юридической, экономической, так и моральнонравственной точек зрения. Богатое наследие, оставленное нам этими во многом чрезвычайно оригинальными исследователями, недостаточно оценено, а подчас объективная научная оценка заменялась идеологическими штампами. Сочинения же русских ученых-эмигрантов, в частности «евразийцев», оставались долгое время неизвестными широкой научной общественности.
Отношения собственности определенным образом рассматривались в русской философии и экономической литературе всегда. В той или иной степени эти проблемы затрагивались, например, в сочинениях первых русских профессоров общественных наук, первых «смити-анцев» в России: И.А. Третьякова (17361776 гг.) и С.Е. Десницкого (1740-1789 гг.).
И.А. Третьяков, впервые излагая идеи
А. Смита, критикуя взгляды меркантилистов, называл заблуждением их мнение, что государственное богатство заключается «во множестве злата и серебра». Данный предрассудок приводит к некоторым вредным последствиям, таким, как запрещение вывоза денег из страны. «Такое запрещение, - пишет он, -чрезмерно вредно той земле, ибо в каком бы государстве ни находилась какая часть денег сверх обращения, почитать ту должно точно за мертвое сокровище, в земле сохраненное». Богатство нации в товарах, создаваемых для потребления человека. «Хлеба и подобных сему припасов, - подчеркивает И.А. Третьяков, -всегда в большом изобилии иметь можно, нежели достать злата, серебра, драгоценных камней и проч., ибо одно в ближайшем находится достижении для человеческого трудолюбия, нежели другое». И.А. Третьяков, рассуждая о таких понятиях, характеризующих собственность и стоимость, как ограниченность и изобилие благ пишет, что «вода для того дешева, что мы ею изобильны, в местах
безводных и часто в походах ее дорого покупают; драгоценные камни для того дороги, что их немного» [10]. Таким образом, он разъясняет положение, которое получило впоследствии название «парадокса Смита».
Проблема собственности занимает центральное место в системе взглядов С.Е. Дес-ницкого. Он дает трактовку права собственности «по самому высочайшему понятию нынешних просвещеннейших народов», которое включает в себя:
«1. Право употреблять свою вещь по произволению.
2. Право взыскивать свою вещь со всякого, завладевшего оною неправедно.
3. Право отчуждать свою вещь, кому кто хочет, при жизни и по смерти» [11].
С.Е. Десницкий выдвигает концепцию четырех стадий развития человеческого общества. Эти стадии («состояния»): охотничья, скотоводческая, земледельческая (хле-бопашественное состояние), коммерческая.
XIX в. выдвинул немало оригинальных мыслителей, которые в своих сочинениях касались, в частности, и проблем собственности. Петра Лаврова - социолога, экономиста, философа и публициста - интересует соотношение таких категорий, как «собственность» и «справедливость». «Для человека то лишь нравственно, что справедливо, -пишет он, - все остальное может быть приятно, полезно, выгодно, благоразумно и т. п., но не имеет право называться справедливым» [12]. «...Факт собственности, - подчеркивает П. Лавров, - относится к области развития эгоистической личности, ...о справедливости здесь нет и речи...» [12, с. 92]. Неординарно отношение Лаврова к взглядам французского социолога и экономиста Пьера Прудона. Он считал, что суждение о Прудоне как крайнем коммунисте, вызванное его известным изречением «собственность - это кража», чрезвычайно поверхностно. «Никто, -по мнению П. Лаврова, - так искусно не опровергал коммунистические теории, никто не выставлял так резко их внутренние противоречия, как Прудон» [12, с. 89]1.
1 Сам П.Ж. Прудон, вокруг полемики которого с К. Марксом разгорелась впоследствии длительная дискуссия в отечественной экономической литературе, понимал собственность отнюдь не как экономическую категорию. «Происхождение ренты, так же как и собственности, - писал он в работе «Система экономических противоречий, или философия нищеты», - лежит,
Проблемы государственной собственности, а также взаимоотношений государства и частной собственности рассматриваются в работах Н.П. Огарева и Б.Н. Чичерина. Б.Н. Чичерин, в частности, придерживался мнения, что основание собственности лежит в отдельной личности, вытекает из природы человека, а государство, не создавая собственности, только освещает ее законом. В этом смысле «собственность есть краеугольный камень всего гражданского порядка», и именно поэтому социалистические учения приносят страшный вред, подрывая основания собственности [13].
На рубеже Х1Х-ХХ вв. в России появляется целая плеяда мыслителей: философов, историков, экономистов, правоведов, - которые рассматривают собственность и право собственности с различных точек зрения и в различных аспектах. К ним относятся Н.Ф. Федоров, В.С. Соловьев, С.Н. Булгаков, И.А. Ильин, В.Ф. Эрн, П.Б. Струве, НА. Бердяев, Г.В. Вернадский, С. Л. Франк, Н.Н. Алексеев и мн. др.
Чрезвычайно оригинальные, но не бесспорные, взгляды на собственность высказывал крупнейший русский философ В.С. Соловьев. По его мнению, «все острые вопросы экономической жизни тесно связаны с понятием собственности, которое, однако, само по себе более принадлежит к области права, нравственности и психологии, нежели к области отношений хозяйственных». Основание собственности он видит в самом существе человеческой личности [14]. Неординарные суждения о собственности, ее сущности, предпосылках и условиях реализации, специфике ее развития и проявления в России содержатся в произведениях экономиста и социолога П.Б. Струве. Исключительно интересны мысли по широкому кругу вопросов, связанных с отношениями собственности, высказаны замечательным русским философом Н.А. Бердяевым в цикле статей, составивших единую книгу «Философия неравенства».
Очередной и существенный всплеск интереса к проблемам собственности связан с Октябрьской революцией и воплощением в
так сказать, за пределами экономики; оно коренится в психологических и моральных соображениях, стоящих лишь в весьма отдаленной связи с производством богатства». (Цит. по: Мокров Г.Г. Диалектика познания экономических явлений. М., 1984. С. 30).
жизнь идей «общенародной собственности». Научные дискуссии, политическая и идеологическая борьба развернулись во многом по вопросам, так или иначе связанным с сущностью, содержанием, формами собственности и путями ее трансформации (эволюционными или революционными). Если взгляды и сочинения представителей марксистского направления общеизвестны, то аргументы и логика их оппонентов оставались долгое время недоступными.
Особенно интересны в этом отношении работы представителей так называемого «евразийства» - особого идеологического течения, сформировавшегося в русском зарубежье в начале 20-х гг. ХХ в. Исходя из основополагающей идеи, что Россия - это не Европа и не Азия, но особое замкнутое историческое, этнографическое, политическое пространство, представители этого течения пытались объяснить все особенности ее государственного и правового устройства. С этой точки зрения они во многом анализировали и проблемы собственности.
В историческом аспекте эта проблема рассматривается в работах историка и философа Г.В. Вернадского. Попытка социальнофилософского анализа собственности сделана философом и религиозным мыслителем С.Л. Франком в статье «Собственность и социализм» (1925 г.). Отмечая «очевидную необходимость строя, основанного на частной собственности», С.Л. Франк пытается рассмотреть этот факт в контексте религиознонравственного и социально-философского мировоззрения. Изложенная в этой статье концепция собственности была развита позднее виднейшим теоретиком евразийского учения и разработчиком социальноэкономической программы евразийства -
Н.Н. Алексеевым в книге «Собственность и социализм. Опыт обоснования социальноэкономической программы евразийства» (1928 г.). Н.Н. Алексеев говорит о необходимости подойти к проблеме собственности «критически», что «обязывает поднять вопрос на высоту общих философских понятий». Он стремится «нащупать самое ядро собственности, независимо от того, какая она, - частная или общественная, первобытная или современная, капиталистическая или социалистическая» [15].
С.Л. Франк и Н.Н. Алексеев разрабатывают концепцию «функциональной собственности» или относительной собственности, мыслимую как двустороннее отношение, в противовес абсолютной собственности как строго одностороннего отношения. Суть относительной собственности состоит в том, что на собственнике лежат права, но в то же время на нем лежат обязанности; на всяком другом лице лежат обязанности, но в то же время и права.
Говоря о путях изменения отношений к собственности, Н.Н. Алексеев подчеркивает, что основная ошибка социалистов, при всех их хороших намерениях, состоит в стремлении реформировать частную собственность путем изменения ее субъектов, не изменяя внутренней природы института. Обосновывая социально-экономическую программу евразийства, он пишет, что общее направление пути преобразования собственности можно выразить отрицательной формулой: ни капитализма, ни социализма! «Формула эта в положительном выражении требует построения системы, которую можно назвать системой государственно-частного хозяйства» [15,
с. 374]. По своей сути - это программа создания так называемой смешанной экономики.
В марксистской социально-экономической литературе было положено начало рассмотрению собственности через призму материального производства и производственных отношений, тот или иной способ присвоения материальных благ, что стало традиционным для научных трудов отечественных ученых. Отношения собственности трактовались как основа социально-экономической системы, как системообразующие отношения, определяющие характер и содержание всех других базисных и надстроечных отношений. Человеческая история, в соответствии с таким подходом, представлялась как определенным образом упорядоченная смена форм собственности. «Различные ступени в развитии разделения труда, - писал К. Маркс, - являются вместе с тем и различными формами собственности, т. е. каждая ступень разделения труда определяет также и отношение индивидов друг к другу соответственно их отношению к материалу, орудиям и продуктам труда» [16].
Экономические отношения представителями марксистско-ленинского направления рассматривались, прежде всего, как отноше-
ния собственности, диктуемые самим процессом производства. «Всякое производство, - по мнению К. Маркса, - есть присвоение индивидуумом предметов природы в пределах определенной общественной формы и посредством нее. В этом смысле будет тавтологией сказать, что собственность (присвоение) есть условие производства» [17]. При этом марксисты исходят из того, что в основе всей системы производственных отношений лежат отношения собственности на средства производства. От типа собственности на средства производства зависят содержание и конкретное сочетание общих и частных экономических интересов членов общества, его социальная структура, место и положение людей в общественном производстве. Вот, например, точка зрения В.Н. Черковца, который пишет, что «экономическая интерпретация собственности с самого начала предполагает, что речь идет, во-первых, об условиях производства, т. е. о средствах производства, а не вообще о «вещах», во-вторых, осуществлении, реализации этого отношения в производстве, т. е. о функционировании в форме производственного отношения» [18]1.
Несмотря на значительное количество исследований по проблемам собственности, целый ряд вопросов, подчас принципиальных, остается предметом острых дискуссий и не только чисто научных, но и политических, а нередко и идеологических. Обзор современной литературы (прежде всего отечественной, а также частично и зарубежной) по проблемам собственности позволяет классифицировать основные точки зрения на ее сущность и содержание, не претендуя, естественно, на полный охват вследствие огромного множества книг и статей, посвященных предмету нашего исследования2.
1 Думается, не лишено основания замечание Г. Гутмана и Ю. Лапыгина, которые отмечают, что «слабость» такой трактовки состоит в том, что она объясняет реализацию уже существующей собственности, ее основную функцию, а точнее только право присваивать результат труда, а не саму собственность как доправовую систему имущественных отношений. (См.: Гутман Г.В., Лапыгин Ю.В. Собственность (сущность, формы, социальные последствия). Владимир, 1995. С. 5).
2 Определенная систематизация точек зрения на сущность и содержание категории «собственность» в широком смысле осуществлена Г. В. Гутманом и Ю.Н. Лапыгиным (См.: Гутман Г.В., Лапыгин Ю.Н. Собственность и управление. М., 1997; Лапыгин Ю.Н. Стратегическое самоуправление. Владимир, 1995).
Нам представляется, что, с учетом замечаний, сделанных выше, можно выделить несколько основных (определяющих) направлений анализа собственности, к которым тяготеет в той или иной степени все множество точек зрения. Во-первых, это отождествление собственности со всей системой производственных отношений данного общества (главные представители: И. Кузьминов,
B. Черковец, М. Колганов, А. Покрытан, К. Хубиев, А. Бузгалин). Во-вторых, рассмотрение собственности как самостоятельного экономического отношения (Я. Кронрод,
C. Сдобнов, М. Васюнин, О. Ожерельев,
В. Семенов, С. Солодкова). В-третьих, собственность - это совокупность производственных отношений данной социально-экономической системы, но не тождественна ей и является особой экономической категорией (В. Агеев, С. Ильин, И. Сигов). В-четвертых, это теория прав собственности, разработанная американскими экономистами и получившая затем признание в других странах, в том числе и в России (Р. Коуз, А. Алчиан, Г. Демсец, Р. Познер, С. Пейович, Л. Баль-церович и др.).
Долгое время в отечественной научной и учебной социально-экономической литературе воспроизводилось известное положение И.В. Сталина об общественной собственности на средства производства как основе производственных отношений социализма1.
Различные подходы к систематизации направлений анализа экономического содержания собственности высказаны, например, в следующих работах: Развитие политической экономии в СССР и ее актуальные задачи на современном этапе / под ред. Н.А. Цаголова. М., 1981; История политической экономии социализма. Л., 1983; Чичинскас Й.Й. Собственность в системе экономических отношений социализма. М., 1986; Квасов Р.А. Марксистское учение о собственности. Системный аспект. Воронеж, 1980; Корняков В. Новая модель отношений собственности (анализ современного опыта) // Экономист. 1994. № 3 и т. д., а также в уже приведенных выше работах Г. В. Гутмана и Ю.Н. Лапыгина.
1 Данное положение было закреплено в «Истории Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков)»: Краткий курс (М., 1938. С. 121-122). Позднее оно было развито И.В. Сталиным в так называемую трехчленную схему производственных отношений. «Предметом политической экономии, - писал он, -являются производственные экономические отношения. Сюда относятся: а) формы собственности на средства производства; б) вытекающие из этого положение различных социальных групп в производстве и их взаимоотношение, или, как говорит Маркс: «взаимный об-
Именно оно и послужило отправной точкой длительной дискуссии, развернувшейся вокруг методологических и теоретических проблем собственности, необходимость обсуждения которых объективно назрела.
Переоценка марксистско-ленинского
экономического наследия в России в связи с переходом к формированию в стране рыночных отношения привела к пересмотру всей политико-экономической парадигмы и естественно вызвала достаточно неоднозначную реакцию ученых на проблемы собственности и их значение в исследовании актуальных экономических процессов и явлений. Перемещение центра тяжести научных интересов в область функционального анализа сопровождается подчас либо практически полным игнорированием влияния отношений собственности на функционирование экономики, либо отрицанием всех предыдущих методологических подходов к ним. Думается, и тот и другой подходы вряд ли являются достаточно плодотворными.
Выступая против абсолютизации некоторыми представителями марксизма значения собственности в воспроизводственном процессе и социально-экономическом прогрессе, не следует впадать в другую крайность, сводя ее роль до второстепенного, несущественного фактора, от которого можно абстрагироваться. Несомненно, что эффективность производства и социально-экономический прогресс зависят не только от функционирующих форм собственности, но и многих других взаимосвязанных политических, экономических и духовных составляющих. Однако динамика экономического развития во многом (и не в последнюю очередь) определяется реальными отношениями собственности, господствующими в данный момент в том или ином государстве. Примером может служить состояние экономики в России в XIX в., где имелась свобода торговли и промышленности, однако основная часть населения, крестьяне, была лишена частной собственности на основной фактор производства - землю.
мен своей деятельностью»; в) всецело зависимые от них формы распределения продуктов. Все это вместе составляет предмет политической экономии». (Сталин И.В. Экономические проблемы социализма в СССР. М., 1952. С. 73).
Необходимо отметить, что проблемы собственности по-прежнему являются актуальными, остаются предметом научного интереса многих экономистов, представлен широкий спектр взглядов на экономическое содержание собственности. Однако следует заметить, что центр тяжести в настоящее время все же переместился с содержательных моментов системы отношений собственности на тенденции и формы их трансформации1.
В нашем исследовании мы делаем попытку на основе сравнительного анализа различных точек зрения представить подходы к исследованию экономического содержания собственности. При этом упор делается не на то, что разъединяет различные позиции, а скорее наоборот, собственное представление вырабатывается на основе их селективного синтеза, стараясь при этом избежать некорректности формальной эклектики.
Думается, в настоящее время нет необходимости подробно критически анализировать позиции сторонников исследования собственности через всю систему производственных отношений, и не потому, что вопрос о содержании собственности перестал быть актуальным, а вследствие достаточного количества частично приведенных высказываний самих сторонников данной точки зрения о нетождественности категорий «собственность» и «система производственных отношений»». Разве что приведем мнение Г.Г. Мокрова, который для доказательства отсутствия тождества означенных категорий разбирает исторический аспект письма К. Маркса П.В. Анненкову от 28 декабря 1848 г., текст которого обычно цитируется в полемических статьях по проблемам собственности. Процитируем его и мы: «... разделение труда и все прочие категории г-на Прудона
1 См. статьи участников дискуссии в журнале «Экономист»: Корняков В. Новая модель отношений собственности (анализ современного опыта) (1994, № 3); Еремин А. Теория и практика собственности в современной экономике (1994, № 10); Малышев В. корпорация как форма организации интегративной собственности (1994, № 12); Мельник-Хмарый В. Трансформация собственности или новая модель управления? (1995, № 1); Зяблюк Р. Формы собственности и подъем экономики России (1995, № 7); Хубиев К. Критерии преобразования собственности (1995, № 8); Зарембо Ю. О собственности в современной экономике (1996, № 7); Казаченко В. Собственность: присвоенческий аспект (1996, № 12); Губанов С. Эволюция отношений собственности: форма - содержание (1997, № 2).
суть общественные отношения, которые в совокупности образуют то, что в настоящее время называют собственностью.» [19].
Г.Г. Мокров акцентирует внимание на том, что в письме идет речь «не о собственности вообще, а лишь о том, что в настоящее время (40-е гг. XIX в. - Г. М.) называют собственностью» [20]. Собственность, по мнению Прудона, лежит за пределами экономики. Она, если использовать марксистскую терминологию, является категорией не экономического базиса, а идеологической надстройки. «Прудон, - подчеркивает Г.Г. Мокров, - вовсе не рассматривал собственность как отдельное экономическое отношение. Стало быть, критика его К. Марксом не может рассматриваться в качестве основания для концепции «собственность есть совокупность производственных отношений». Эта критика направлена против выведения собственности за пределы экономического базиса общества, причем сама позитивная трактовка содержания этой категории в данном письме К. Марксом не дается». Отсюда, как совершенно справедливо замечает автор, становится очевидной неправильность утверждения, например И.И. Кузьминова, что К. Маркс решительно выступал против некоторых попыток Прудона трактовать собственность в качестве отдельного отношения [20, с. 30, 31]. К этому следует только добавить, что ссылка на высказывание какого-либо авторитета вряд ли является необходимым и достаточным основанием для установления истинности той или иной научной гипотезы.
Представляется, что безраздельное следование постулату о собственности как системе производственных отношений исторически конкретного общества заводит исследователя в гносеологический тупик, обнаруживая тщетность его же аналитических усилий. Так Й.Й. Чичинскас в книге, посвященной исследованию собственности в системе экономических отношений, пишет, что «познание собственности - это синтез результатов анализа всех производственных отношений...» [21], отрицая заранее научную сущность своей работы, т. к. всю систему производственных отношений он не анализирует. Для подкрепления своей позиции он приводит цитату из книги своего единомышленника, которая, помимо воли автора, подтверждает напрасность его научной монографии.
Вот эта цитата: «.категория «собственность» в гносеологическом плане приемлема исключительно как итог анализа, как общая категория всей системы производственных отношений» [22].
Думается, здесь будет нелишне привести еще одну цитату, подтверждающую высказанную выше мысль о гносеологическом тупике, в который попадают авторы данной точки зрения. Так, С. С. Дзарасов пишет, что «непрерывно повторяя, что собственность на средства производства - это основное в производственных отношениях, мы не раскрываем экономического содержания собственности, конкретные отношения и категории: планирование, управление, хозрасчет, цены, зарплату, премии, кредит и т. д.» [23]. По-видимому, этот ряд можно продолжать бесконечно, включая в него все известные категории политической экономии. Тогда, следуя логике автора, собственность должна реализовываться через данные конкретные отношения, составляющие ее содержание. Но С.С. Дзарасов приходит к достаточно парадоксальному выводу: «Добровольное участие в труде и управлении является основной экономической формой реализации социалистической собственности на средства производства» [23, с. 64].
Точка зрения на собственность как отдельное производственное отношение не так однозначна, как представляют ее оппоненты, стараясь утвердить только свое видение проблемы, хотя с определенными их аргументами следует согласиться. При более пристальном рассмотрении выясняется, что все же собственность в целом сторонники данного направления не рассматривают в качестве отдельного производственного отношения. Вот, например, взгляд одного из наиболее известных исследователей собственности в означенном аспекте: «Всякая собственность, - пишет
Н. Д. Колесов, - во-первых, выражает отношения между людьми; во-вторых, является наиболее развитой полной формой присвоения, реализуемой через экономические отношения владения и пользования; в-третьих, выступает социально-экономической предпосылкой производства, его социально-экономической формой, а также социально-экономической формой присвоения результата производства» [24].
В качестве отдельного производственного отношения, которое является и основным,
определяющим социально-экономическую
специфику всей системы производственных отношений, рассматривается собственность на средства производства. Но и здесь не все однозначно, что видно из следующей цитаты: «Основным производственным отношением коммунистической формации выступает общественная собственность на средства производства, которая выражает взаимосвязь индивидов по поводу производства, распределения, обмена и потребления материальных благ (т. е. опять совокупность производственных отношений. - Г. У.) в интересах всех членов общества» [25].
Сторонники же рассмотрения собственности как системы производственных отношений в качестве «ключевого» отношения этой системы выделяют характер и способ соединения работника со средствами производства; оно «определяет и сущность отношений собственности: кто и как в конечном итоге присваивает общественное богатство, а кто и как от него отчужден» [26]1. Если непредвзято подойти к обеим цитатам, то можно сделать вывод, что в них больше того, что объединяет, а не разъединяет авторов данных высказываний.
Что касается теории прав собственности, то она стоит как бы особняком, как бы в стороне от столбовой дороги политико-экономического анализа отношений собственности, проторенной преимущественно отечественными экономистами. Однако эта обособленность во многом только кажущаяся, и возникающее нередко отторжение этой теории исследователями-традиционалистами, думается, происходит порой на инстинктивном уровне из неосознанного чувства самосохранения, а не в результате вдумчивого и всестороннего анализа, позволяющего всесторонне взвесить все ее преимущества и недостатки, оценить ее позитивное значение для углубления познания такого многогранного феномена, как собственность.
По справедливому замечанию К. А. Ху-биева, «необходимость специального изучения прав собственности в экономической теории объясняется, во-первых, тем, что в
1 Аналогичной точки зрения придерживаются и другие экономисты. См., в частности: Курс экономической теории. Общие основы экономической теории, микроэкономика, макроэкономика, переходная экономика: учеб. пособие / под ред. А. В. Сидоровича. М., 1997. С. 466.
реальности многие юридические отношения в воспроизводственном процессе. переходят в экономические и наоборот. Во-вторых, существуют не только юридические, но и экономические права собственности» [27].
Представляется, что важнейшие теоретико-методологические подходы к трактовке собственности у авторов теории прав собственности и сторонников ее рассмотрения как системы отношений отчуждения-присвоения по ряду позиций сходны. Взять хотя бы понятие «исключительности», которое, по мнению Р.И. Капелюшникова, выступает в качестве смыслового центра, вокруг которого организованы в определенную систему конкретные собственнические правомочия. «В самом общем виде, - пишет он, - отношения собственности можно было бы определить как фактически действующую в обществе систему исключений из доступа к материальным и нематериальным ресурсам. (При этом под доступом подразумевается все множество возможных решений по поводу ресурса, не обязательно связанных лишь с физическим воздействием на него)». И далее Р.И. Капелюшников замечает, что это не сводит проблему собственности к отношению человек - вещь [28].
Понятие «исключения из доступа» близко, видимо, по смыслу понятию «отчуждение» в толковании сторонников понимания отношений собственности как отношений присвоения-отчуждения. В частности, авторы учебника «Политическая экономия» под редакцией А.В. Сидоровича и Ф.М. Волкова пишут, что отношения «присвоения и отчуждения» как раз и образуют (составляют) то, что мы называем отношениями собственности, т. е. отношениями по поводу присвоения кем-то (индивидуумом, коллективом, государством, обществом) чего-то (средств производства, материальных духовных благ, деятельности) за счет их отчуждения от кого-то (других индивидуумов, коллективов, общества и т. п.) [29]1.
Думается, что различные точки зрения на собственность во многом (но, конечно, не
1 Сущность собственности через отношения присвоения-отчуждения определяет ряд авторов. См., например, Суханов Е. А. Лекции о праве собственности. М., 1991. С. 7; Экономическая теория: курс лекций. Ч. 1. Иркутск, 1995. С. 91; Курс экономической теории / под ред. А.В. Сидоровича. М., 1997. С. 467; Гутман Г.В., Лапы-гин Ю.Н. Собственность и управление. М., 1997. С. 12.
во всем) теоретически отражают различные конкретные формы бытия собственности, исследование которых приводит нас к познанию сущности как единству многообразного.
1. Римское частное право / под ред. И.Б. Новицкого, И.С. Перетерского. М., 1997. С. 170.
2. Бартошек М. Римское право. М., 1989. С. 115-116.
3. Корняков В. // Экономист. 1994. № 3. С. 72-73.
4. Сидорович А., Суханов Е. // Экономические науки. 1990. № 11. С. 69.
5. Малышева И.Ю. Эволюция отношений собственности как основа системы бизнеса: авто-реф. дис. ... канд. эконом. наук. М., 1999. С. 9.
6. Кондрашов В.Т. // Постижение Маркса: материалы междунар. конф., посвящ. 180-летию К. Маркса. М., 1998. С. 319.
7. Журавлева Г.П., Видяпин В.П. Общая экономическая теория. М., 1995. С. 149-150.
8. Маркс К. Капитал. М., 1978. Т. 1. С. 181.
9. Российский экономический журнал. 1992 № 3.
С. 94.
10. Третьяков И.А. // Русская философия собственности (ХУШ-ХХ вв.). СПб., 1993. С. 26.
11. Десницкий С.Е. // Там же. С. 19-20.
12. Лавров П.Л. // Там же. С. 82.
13. Чичерин Б.Н. // Там же.С. 114-115.
14. Соловьев В.С. // Соч.: в 2 т. М., 1998. Т. 1.
С. 249.
15. Алексеев Н.Н. // Русская философия собственности . С. 346-347.
16. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 3. С. 20.
17. Маркс К. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 12. С. 713.
18. Черковец В.Н. Социализм как экономическая система. М., 1982. С. 74.
19. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 27. С. 406.
20. Мокров Г.Г. Диалектика познания экономических явлений. М., 1984. С. 30.
21. Чичинскас Й.Й. Собственность в системе экономических отношений социализма. М., 1986. С. 28.
22. Кунявский М.С. Отношения непосредственного производства при социализме. Мн., 1972. С. 11-12.
23. Панорама экономической перестройки / под ред. Л.И. Абалкина. М., 1989. С. 61.
24. Колесов Н.Д. Отношения собственности в системе социалистической экономики. М., 1967. С. 62.
25. Владимирский Е.А., Павлова И.П. // Актуальные проблемы совершенствования социалистических производственных отношений. Учен. зап. кафедр общественных наук вузов Ленинграда. Политическая экономия. 1978. Вып. XIX. С. 17.
26. Бузгалин А. Переходная экономика. М., 1994.
С. 108.
27. Курс экономической теории / под ред. А.В. Сидоровича. М., 1997. С. 467.
28. Капелюшников Р.И. Экономическая теория прав собственности. М., 1990. С. 11.
29. Политическая экономия / под ред. А. В. Сидоровича, Ф.В. Волкова. М., 1993. С. 192.
Поступила в редакцию 12.07.2006 г.
МЕХАНИЗМ УПРАВЛЕНИЯ РИСКАМИ ИННОВАЦИОННОГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА В РЕГИОНЕ
Е.В. Иода
Ioda E.V. The management mechanism of innovation enterprise risks in the region. In the article the management mechanism of innovation enterprise risks in the context of innovation break-through strategy in the region is based and reflected.
Сегодня неизбежность перехода на инновационный путь развития национальной экономики стала аксиомой.
Ставка на повышение предпринимательской активности в сочетании с использованием для оживления экономики накопленного научно-технологического потенциала переносит центр тяжести усилий государства на оказание помощи в мобилизации внутренних резервов регионов, в т. ч. менее развитых. Иными словами, уменьшается удельный вес прямой поддержки со стороны государства, возрастает значение косвенных методов регулирования.
Однако практика свидетельствует, что инновационность как имманентное свойство предпринимателя на почве российских рыночных отношений еще не реализовалось. А это говорит о наличии серьезных недостатков в действующих экономических механизмах, прежде всего, тех, которые касаются стимулирования и обеспечения инновационной деятельности.
В данной ситуации государство оказывается перед необходимостью формирования долгосрочной инновационной стратегии, что означает, прежде всего, выбор между двумя ее вариантами: инерционно-рыночной стратегией и стратегией инновационно-технологического прорыва.
Вариант инерционно-рыночной стратегии предполагает приоритетное осуществление инвестиций и инноваций частным сектором, без участия и поддержки государством инноваций, при опережающем развитии им-
порта. Такой подход не позволит обеспечить повышение конкурентоспособности отечественной продукции, высокие темпы экономического роста, освоение базисных инноваций.
Вариант стратегий инновационно-технологического прорыва, наоборот, вытекает из необходимости перехода к инновационному пути развития страны и ускорения темпов экономического роста на основе повышения конкурентоспособности отечественной продукции.
Основные положения стратегии инновационно-технологического прорыва предполагают:
1. Государство и бизнес концентрируют инновационно-инвестиционные ресурсы на узком диапазоне стратегических инновационных приоритетов, призванных обеспечивать распространение пятого и освоение пилотных направлений перспективного шестого технологических укладов. Только таким образом можно повысить конкурентоспособность отечественных товаров и услуг, обеспечить высокие темпы экономического роста.
2. Необходимо создать законодательную базу, функционирующую инфраструктуру, эффективные организационные формы, надежную кадровую составляющую для осуществления стратегии инновационного прорыва. Ориентировать на это систему образования, общественные организации, средства массовой информации.
3. Государство должно взять на себя стартовое финансирование базисных инно-
