CC BY
41
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ РЕГИОНОЛОГИИ
5
Р. Ю. ФЕДОРОВ
ГЕНЕЗИС И СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ЦИВИЛИЗАЦИОННЫХ ЛАНДШАФТОВ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ
Ключевые слова: цивилизационный ландшафт, цивилизационный комплекс, регион, система расселения, Западная Сибирь, хозяйственное освоение территории
Key words: civilizational landscape, civilizational complex, region, settlement system, Western Siberia, economic development of territory
В статье предпринята попытка развития понятия «цивилизационный ландшафт» применительно к региональным системам производства и расселения, возникшим на территории Западной Сибири с конца XVI в. по наши дни. Выделен ряд региональных цивилизационных комплексов, сформировавшихся в результате различных форм хозяйственного освоения территорий, Рассмотрены пути оптимизации взаимодействий между ними.
The paper attempts to develop the concept of 'civilizational landscape' in relation to regional systems of production and settlement that appeared in the territory of Western Siberia in the end of the 16 th century and still exist. A number of regional civilizational complexes formed as a result of various types of economic development are singled out; ways of optimization of interactions between them are considered.
В настоящее время в мировой гуманитарной науке так и не сложились однозначные дефиниции понятий «культура» и «цивилизация». Наоборот, с каждым годом можно констатировать расширение смыслового поля этих слов. В одних случаях они трактуются в качестве синонимов, в других рассматриваются как взаимоисключающие смысловые единицы. Западные гуманитарии считают их синонимами. Однако, анализируя некоторые популярные темы, современные СМИ и повседневную жизнь, можно проследить тенденции к не-
ФЕДОРОВ Роман Юрьевич, старший научный сотрудник Института криосферы Земли СО РАН, кандидат философских наук (г. Тюмень).
FEDOROV Roman Yurievich, Candidate of Philosophical Sciences, Senior Research Officer, Institute of the Earth Cryosphere of the Siberian Branch of the RAS (Tyumen, Russian Federation).
© Федоров Р. Ю., 2015
осознанному противопоставлению этих двух понятий. К ним можно отнести распространенные утверждения о том, что жители России активно используют современные технологии и бытовые удобства, привнесенные с Запада (блага цивилизации), но при этом не хотят перенимать многие основополагающие элементы системы ценностей, сложившейся там (культуру). Такая ситуация характерна не только для России, но и для ряда государств, расположенных в таких регионах, как Ближний Восток или Юго-Восточная Азия. Принимая цивилизационные стандарты Запада, они отказываются от внедрения у себя его культурных норм, продолжая опираться на собственные этнические традиции. При этом эти общества активно используют созданные западным миром технологии и социальные институты (Интернет, сотовая связь, стандарты промышленного производства, бытовых услуг, городской инфраструктуры, органов власти и т. д.). На наш взгляд, эту ситуацию можно рассматривать в качестве естественного водораздела между понятиями «культура» и «цивилизация».
Еще одним ярким примером дифференциации цивилиза-ционных и культурных компонентов в рамках одного территориального образования можно считать Евросоюз. Он стал общим цивилизационным фундаментом для ряда государств, получившим актуализацию в единой валюте, транспортной и коммуникативной инфраструктуре, универсальной правовой базе, политической и экономической системе. Однако, несмотря на это, можно констатировать, что, имея единую цивилизационную базу, каждая страна Евросоюза по отдельности воспроизводит особенности своей национальной культуры. Например, несмотря на отсутствие физических границ у Германии, Голландии и Бельгии, между этими странами наблюдаются значительные культурные контрасты, свидетельствующие о том, что после упразднения «цивили-зационных барьеров» незримые культурные границы между государствами все также существуют. Жители многих приграничных поселений разных стран, находящиеся в сотнях метров друг от друга, не перенимают язык, жизненный уклад или гастрономические предпочтения соседей. Даже в Советском Союзе с его достаточно жесткой идеологической политикой, направленной на нивелирование региональных и этнических культурных особенностей, каждая союзная
республика представляла собой индивидуальное культурное пространство, существовавшее в рамках единого цивилиза-ционного знаменателя. Поэтому вовсе не случайно по отношению к СССР все более популярным становится термин «советская цивилизация»1.
Исходя из приведенных примеров, примем смысловое разграничение понятий «культура» и «цивилизация», которое в том или ином виде можно проследить в научном наследии О. Шпенглера, П. А. Сорокина, А. Тойнби и Н. А. Бердяева. Именно оно подтолкнуло нас к разработке понятия «цивилизационный ландшафт», концепция которого была впервые изложена несколько ранее2. Одновременно с ней был подготовлен ряд публикаций, в которых с позиций данного подхода были исследованы цивилизационные аспекты формирования нефтегазодобывающего комплекса на территории Тюменского Севера3.
В отличие от получившего широкое распространение, но неоднозначные трактовки понятия «культурный ландшафт»4, под цивилизационным ландшафтом мы подразумеваем более широкое поле объектов исследования, включающее территориально локализованный природно-антропогенный комплекс, в котором актуализирована жизнедеятельность определенного сообщества людей (системы расселения), состоящая из совокупности присущих ему специфических принципов взаимодействий с окружающей природной средой, производства и технологий, социальной организации и культуры. При этом цивилизационные ландшафты обладают разными масштабами. В одних случаях они могут совпадать с границами отдельных этносов, государств или империй, в других локализовываться в рамках определенных регионов или зон хозяйственного освоения территорий. Сразу хотелось бы отметить, что, вводя в научный оборот понятие «цивилизационный ландшафт», мы не ставим перед собой цели показать его кардинальные преимущества по сравнению с другими концепциями, сложившимися в современной регионалистике и гуманитарной географии, применительно к исследованиям актуализаций деятельности человека в определенных территориальных комплексах. Скорее, мы рассматриваем его в качестве одной из «познавательных рамок», способных приблизить исследователя к многоаспектному осмыслению этой задачи.
Современную Россию можно рассматривать в качестве единого цивилизационного комплекса, интегрирующего ряд специфических форм хозяйственного освоения и культурного развития. Сегодня разные части российского общества и разные локусы российского пространства одновременно живут в различных цивилизационных и культурных срезах, начиная от постмодерна и заканчивая архаикой. Поэтому для понимания цивилизационной структуры и динамики России необходимы комплексные исследования, включающие реконструкцию процессов формирования этнокультурных сообществ, систем производства и расселения, возникших в результате тех или иных форм освоения определенных территорий.
Здесь мы сделали попытку осуществить подобную реконструкцию на материалах Западной Сибири — обширного макрорегиона, богатого природными ресурсами и разнообразными формами хозяйственного освоения, нередко имеющими ключевое значение для всей России. Объектом нашего исследования стали региональные цивилизационные ландшафты, сформировавшиеся в период освоения территории Западной Сибири с конца XVI в. по наши дни.
На ранних этапах русского освоения Сибири XVI— XVIII вв. был сформирован первый примитивный циви-лизационный комплекс, связанный с добычей пушнины («пушная цивилизация»). В него входила сеть опорных городов-острогов, которые преимущественно выполняли военно-оборонительные и представительские функции, связанные с утверждением важнейших атрибутов русской государственности на осваиваемых территориях, а также с обложением ясачными повинностями местных народов (Верхотурье, Тюмень, Тобольск, Обдорск, Мангазея, Тара и т. д.). Этот цивилизационный комплекс впервые заложил дисбаланс в местных экосистемах. В первую очередь он был связан с тем, что результатом масштабного истребления промысловых животных для массового экспорта их меха являлась их быстрая депопуляция. Эта ситуация имела неоднозначные экологические и социально-экономические последствия. С одной стороны, она привела к трансформациям биоценозов, преимущественно в таежной и подтаежной зоне Западной Сибири5, с другой — данный процесс стал одним из главных факторов экстенсивного характера
развития «пушной цивилизации», который способствовал в течение жизни одного поколения освоению и закреплению за Россией новых восточных рубежей Северной Евразии, на территории которых имелись большие популяции промысловых животных.
Следующая, аграрная, волна освоения территории Западной Сибири, наиболее массовые масштабы которой пришлись на вторую половину XIX — начало XX в., повлекла за собой серьезные антропогенные преобразования природных ландшафтов, связанные с введением в хозяйственный оборот обширных сельхозугодий. Крестьяне-переселенцы первыми на территорию Сибири привнесли выращивание злаковых и овощных культур, которые сегодня являются базовыми для сельского хозяйства региона.
На основе собранных в ходе исследования «крестьянской цивилизации» полевых материалов мы определили некоторые перспективы его прикладного использования. Они состоят в том, что в связи с выводом из хозяйственного оборота значительного количества сельхозугодий на территории Западной Сибири большую актуальность приобретает историко-географическая реконструкция и систематизация данных об имевшихся ранее этапах их заселения. При необходимости повторного освоения этих территорий вследствие развития агропромышленного комплекса региона большую ценность приобретает опыт предыдущих поколений, которые возделывали эту землю. На его основе возможен поиск «проверенных ранее» участков, обладающих наиболее благоприятными условиями для выращивания тех или иных сельскохозяйственных культур, а также восстановление отдельных элементов транспортной инфраструктуры, былое хозяйственное значение которых может стать вновь актуальным.
В отличие от соседнего Урала, на территории которого с начала XVIII в. складывалась «горнозаводская цивилизация»6, Западная Сибирь долгое время оставалась обойденной комплексным промышленным освоением. Отчасти эта ситуация была связана с ландшафтными особенностями Западно-Сибирской равнины. На Среднем и Южном Урале новые системы производства-расселения первоначально стремились максимально приблизить к месторождениям рудных и минеральных полезных ископаемых. Не имевшая
таких доступных сырьевых ресурсов территория Западной Сибири в XVIII — первой половине XIX в. оставалась преимущественно зоной аграрного освоения. На ее фоне стали формироваться крупные центры ярмарочной торговли (Ирбит, Ишим и др.), которые отчасти выполняли функцию распределения местной сельхозпродукции.
Массовое промышленное производство получило распространение на территории региона лишь в период развития в России капитализма во второй половине XIX в. Преимущественно оно было направлено на удовлетворение местных хозяйственных потребностей и связано с судостроением, производством орудий труда для сельского хозяйства, предметов широкого потребления и одежды. Серьезным толчком к формированию индустриального цивилизационного комплекса на территории Западной Сибири стала эвакуация на ее территорию многих крупных промышленных предприятий и конструкторских бюро из Европейской России. Эта волна индустриализации не имела каких-либо выраженных региональных особенностей и протекала по сценариям, во многом схожим с рядом других регионов, расположенных в зоне Транссиба. Совсем по-иному складывалось начавшееся в 1950-е гг. формирование нефтегазодобывающего комплекса на территории Тюменского Севера. Чаще всего применительно к нему употребляется термин «новое индустриальное освоение»7. Однако на данном этапе исследований возникла необходимость внесения большей ясности в определение характера развития этого цивилизационного комплекса, условно названного нами «нефтегазодобывающей цивилизацией».
Учитывая, что промысловые (не связанные с производством какой-либо сложной продукции) задачи добычи нефти и газа решались промышленными, высокотехнологичными методами, эту указанную форму освоения территории будет более точно определить как индустриально-промысловую. Ее важной отличительной чертой можно назвать своеобразное торжество техногенеза в формировании нового цивилизаци-онного ландшафта. В отличие от коренных народов Севера, стремившихся максимально встроить свою традиционную культуру в окружающую природную среду, нефтегазодобывающий комплекс породил специфический цивилизацион-ный ландшафт, в котором в небывалой ранее концентрации
оказалось актуализировано утилитарно-техногенное начало. Оно сразу приобрело системообразующее значение, сделав производными от себя остальные грани этого цивилизаци-онного комплекса (социум, культура, экология и т. д.).
Одним из индикаторов сложившейся ситуации стал своеобразный техноцентристский язык «нефтегазодобывающей цивилизации», в полной мере нашедший актуализацию в специфической топонимике. Служебные карты нефтегазоносных участков включают такие непонятные непосвященному человеку определения, как «лицензионный участок», «факел», «ДНС» (дожимная насосная станция), «КНС» (канализационная насосная станция), «ЦДНГ» (цех добычи нефти и газа) и т. д., которые репродуцируют лишь слой техногенных объектов, внедренных человеком в северные ландшафты. Этот пример хорошо показывает то, что названные объекты техносферы, скорее всего, будет некорректно отнести к культурным ландшафтам, а возможно лишь рассматривать в качестве утилитарных доминант цивилизационного комплекса.
С учетом ключевой роли экспорта нефти и газа в экономике современной России «нефтегазодобывающая цивилизация» во многих отношениях является не просто локальным социально-технологическим комплексом, но и своеобразной парадигмой экономического развития государства в целом. Несмотря на это, каждый из предыдущих этапов освоения территории региона оставил свой след, сохранив актуализацию в тех или иных цивилизационных ландшафтах.
Изучение эволюции развития и современного состояния отдельных цивилизационных комплексов, сложившихся на территории Западной Сибири, указывает на ключевые особенности социально-экономического развития региона. Если прибегнуть к аналогиям с концепциями периодизации развития общества, сформулированными А. Тоффлером и Д. Беллом8, то можно констатировать, что Тюменская область одновременно (а не последовательно, как многие регионы западных государств) имеет выраженные атрибуты аграрного, индустриального и постиндустриального общества. Если США сегодня декларируют постиндустриальный этап своего развития путем вывода производства в другие государства и концентрации на наукоемких технологиях, многие регионы России, включая Западную Сибирь, одновременно
продолжают жить в хозяйственных укладах и культурных реалиях разных исторических эпох. Предпринимаемые нами попытки комплексного изучения цивилизационных ландшафтов на примере Западной Сибири свидетельствуют, что данную ситуацию далеко не во всех случаях можно трактовать лишь как признак отставания России перед западным миром. Эту особенность можно также рассматривать и как шанс к формированию новой парадигмы самодостаточного (сводящего к минимуму зависимость от глобальной конъюнктуры) социально-экономического развития государства, основанного на взаимном дополнении различных форм хозяйственного освоения и жизненного уклада, исторически сложившихся на его территории. Такую ситуацию можно сравнить с принципом поляризованного ландшафта, сформулированным Б. Б. Родоманом, отмечавшим, что «не только наличие каких-либо природных и культурных богатств, но и различия их от места к месту сами по себе являются важными ресурсами»9. Для достижения поставленных целей большое значение приобретает изучение возможных путей оптимизации взаимодействий различных цивилизационных ландшафтов, сложившихся на территории Западной Сибири, а также поиск оптимальных пропорций их развития.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См.: Кара-Мурза С.Г. Советская цивилизация: от начала до наших дней. М.: Алгоритм, 2008. 1198 с.
2 См.: Федоров Р.Ю. Региональные цивилизационные ландшафты: введение в понятие и опыт реконструкции // Истор., филос., полит. и юрид. науки. Культурология и искусствоведение. Вопр. теории и практики. 2012. № 5. Ч. 2. С. 193—200.
3 См.: Ганопольский М.Г., Федоров Р.Ю. На пути к нефтегазодобывающей цивилизации (опыт историко-географической реконструкции) // Вестн. археологии, антропологии и этнографии. 2011. № 1. С. 203—211; Ганопольский М.Г., Маркова Л.М., Федоров Р.Ю. Тюменская нефтегазодобывающая цивилизация: историко-географический конспект становления // Ойкумена. Регионовед. исслед. 2011. № 3. С. 115—130.
4 См.: Веденин Ю.А. Культурный ландшафт как объект наследия. М.; СПб.: Ин-т наследия: Дмитрий Буланин, 2004. 620 с.; Каганский В.Л. Культурный ландшафт и советское обитаемое пространство: сб. ст. М.: Нов. лит. обозрение, 2001. 576 с.
5 См.: Федоров Р.Ю. Проблемы морфологии и способы интерпретации культурного ландшафта региона // Сев. регион: наука, образование, культура. 2005. № 1. С. 25—30.
в См.: Баньковский Л.А. Сад XVIII века. Соликамск, 2004. 202 с.
7 См.: Ганопольский М.Г. Региональный этос: истоки, становление, развитие. Тюмень: ТюмГНГУ, 1998. 160 с.
8 См.: Bell D. The Coming of Post-Industrial Society. A Venture in Social Forecasting. N. Y., 1973. 507 p.; Toffler A. A Third Wawe. N. Y., 1980. 544 p.
9 Родоман Б.Б. Поляризованная биосфера. Смоленск: Ойкумена, 2002. 335 с.
Поступила 10.06.2014.
R. Yu. Fedorov. Genesis and the Current State of the Civilizational Landscapes of Western Siberia
Modern Russia can be considered a single civilizational complex integrating a number of specific forms of economic and cultural development, prevailing in individual regions. Therefore, understanding the civilizational structure and dynamics of the Russian society requires a comprehensive study that includes reconstruction of the processes of formation of regional ethno-cultural communities as well as systems of production and settlement.
To accomplish these objectives, we are developing the concept of 'civilizational landscape'. Unlike the widespread but controversial concept of 'cultural landscape', we refer to a wider field of research objects including geographically localized natural and anthropogenic complex which presents the life-sustaining activity of a particular community of people consisting of a combination of inherent specific principles of interaction with the environment, of production and technology, and of social organization and culture.
On the basis of this approach, we try to reconstruct formation of a number of regional civilizational complexes, formed on the territory of Western Siberia from the 16th century to the present day. These include settlement systems that secured production of furs during the 17th — 18th centuries, areas of agricultural colonization of Siberia, and industrial settlements in the late 19th — first half of the 20th centuries, as well as the oil and gas that have formed since 1960s in the territory of the Tyumen North. On the basis of the reconstruction carried out, significance of each of these stages of development in the life of the modern regions of Western Siberia was studied, as well as the possible ways of optimization of interactions between different civilizational landscapes.
