CC BY
204
УДК 168.522/94(450).094-> 316.75
ГЕНЕЗИС И КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ ИДЕИ КОРПОРАТИВНОЙ КУЛЬТУРЫ В ИТАЛИИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XX в.
© Е. В. Саблукова
Нижневартовский государственный гуманитарный университет Россия, 628609 г. Нижневартовск, ул. Ленина, 36.
Тел.: +7 (9028) 53 60 33.
E-mail: larisakolkova@yandex.ru
В статье выявляются принципы становления корпоративной культуры и идеологии, связанные с фашистским государством в Италии. На основе культурологического анализа основных концепций корпоративизма показываются пути решения проблем организации государства и экономики в практике корпоративного строительства, получившего распространение в Италии в первой половине прошлого века.
Ключевые слова: корпоративная культура, корпоративизм, фашизм, корпоративная идеология, синдикализм, экономика, корпорация.
За последние годы появилось значительное количество публикаций, рассматривающих круг вопросов, связанных с определением сущности корпоративизма в различных сферах общественной жизни и анализирующих противоречия на пути его развития [1, 2].
Одной из историко-культурных репрезентаций корпоративизма в Италии начала XX в. является фашизм. Данный социально-политический феномен, имевший самые трагические последствия для современности и наложивший отпечаток на все стороны европейской жизни, также может быть определен как проявление культуры и актуализация ее самых негативных потенций. Тяжесть последствий для культуры в целом, реанимация националистических настроений в политике отдельных европейских государств и прочие факторы, имплицированные в фашистской идеологии, способной приблизить реальность антропологической катастрофы, принуждают нас держать фашизм в фокусе не только исторически назидательного рассмотрения, но и в средоточии актуального культурологического анализа.
Дух корпоративизма - имманентное начало и конституирующая идея в концепции фашистского государства. В основе идеологии корпоративизма, ставшей формой реакции на итоги I мировой войны, лежала такая организация общественной жизни, при которой отношения между профессиональными группами и политической системой государства реализовывались, главным образом, через корпорации. Разработка данных принципов началась с приходом фашистов к власти. Попытки концептуального теоретического обоснования корпоративизма предпринимались многими фашистскими теоретиками. Авторами первых работ, появившихся уже в 1920-е гг., были явные адепты фашистской идеологии. Так, к писателям фашистского поколения, вне всякого сомнения, относится профессор Уго Спирито [3]. Сформулированные им идеи и положения являлись, по сути, теоретической основой идеологии, политики и пропаганды фашистского корпоративизма.
Генезис теории корпоративизма определялся своеобразным смещением центра теоретической
дискуссии от разработки проблем, касающихся синдиката, к темам собственно корпоративным, в перспективе - к анализу подходов, предполагающих полную реорганизацию государства, причем таким образом, который дает возможность корпорациям взять на себя решение первоочередных задач в жизни государства и общества.
Дискуссия о корпорациях имеет несколько аспектов, и проанализированы они могут быть различными способами. Один из них состоит в выделении расхождений, существовавших между теориями и развитием практики. Здесь имеет значение доказательство простого основоположения: капиталистическая экономика останется неизменной и даже усилит свои более традиционные черты в довольно гибких рамках новых институтов. Но остается неясно, в какой мере данные институты могут соответствовать реальным требованиям капиталистического способа хозяйствования, инвариантным не только к романтическим идеям теоретиков корпоративного строительства, но и к региональной, собственно итальянской, экономической специфике. Ныне очевидно, что ряд элементов фашистской доктрины, кодифицированных в формулировках Муссолини и Джентиле, оказался недостаточен для полноценного решения проблем, связанных с организацией государства и экономики.
Трудности политического и социальноэкономического развития страны оказали существенное влияние на дальнейшую разработку перспектив корпоративного строительства.
После 1929 г. идеологические поиски заметно активизировались, при этом различия между концепциями стали столь значительными, что их единство в рамках общей идеологии корпоративизма можно считать достаточно условным. Самая оживленная часть дискуссии охватывает пять лет -с 1929 по 1934 год - и достигает кульминации на Втором собрании синдикальных и корпоративных исследований, проведенном в Ферраре в мае 1932 г. [4]. Этот период завершился введением первых институциональных корпоративных структур весной 1934 г. Идеологический полицентризм нашел вы-
ражение в формировании четырех достаточно самостоятельных, имеющих ряд важных различий, направлений, что, в свою очередь, было отражено в обширной литературе по проблемам корпоративизма.
Первое направление представляло собой широкий веер формулировок, касающихся отдельных отраслей (от утверждения профессором Бенини на собрании в Ферраре «высоко корпоративного» характера налоговой реформы [4, с. 323] до разработки полных корпоративных систем, предпринятой, в частности, Дж. А. Фанелли [5]. Общими элементами этого направления были социальная концепция частной собственности, плановое вмешательство государства в производство и распределение благ посредством возложения ответственности на социальные и экономические категории. Приверженцы данного направления утверждали, что корпоративное государство должно иметь полный контроль над производством и распределением через корпорации, состоящие из работодателей и рабочих, владеющие и совместно использующие капитал своей отрасли производства. Отсюда и высокий статус работодателя - он должен стать управляющим во главе производственной пирамиды. Правительство же призвано осуществлять окончательный политический контроль. В рамках данного замысла целью служило стремление показать отождествление «государства и индивида, индивида и государства» [6, с. 513].
По мнению профессора Р. де Феличе, «лагерь сторонников этого типа корпоративизма был, конечно, самый многочисленный. В его рядах были многие молодые, часто с неясными и беспочвенными идеями, но также и старые фашисты, интеллектуалы, инженеры и бюрократы, и даже такие люди, как Серпьери, Де Стефани, Аморозо, Бенини, которые не были, конечно, «революционерами», но которые, каждый в своем лагере, считали, что корпоративизм мог бы быть инструментом для того, чтобы вести итальянскую экономику в ногу с потребностями общества, уже продвинувшегося по дороге модернизации» [7, с. 6]. Данная дискуссия проходила и вне ежедневных печатных изданий, прежде всего, в четырех журналах: «СгШса fascista» под руководством Дж. Боттаи; «II зесо1о fascista» во главе с Дж. А. Фанелли; «Ьо Stato», где лидерами были Е. Розбок и К. Костаманья; «Nuovi prob1emi & роШ^, storia её economia» под управлением Н. Квиличи и Дж. Коламарино.
Второе направление представлял У. Спирито -экономист и философ, ученик Дж. Джентиле. Он отмечал, что корпоративная экономика имеет следующие характерные черты: 1) подчинение государственной цели и политизация; 2) публицистический характер частной собственности и индивидуальной экономической жизни; 3) объективность экономических явлений в объективности государственной цели; 4) реализация экономической свободы; 5) международный характер нации по отношению к единству экономического мира [3, с. 28].
Позиция У. Спирито, по существу, была дальнейшим развитием первого направления, но она приобрела и специфические черты, развитие которых достигло кульминации в резкой полемике с оппонентами. Спирито приписывал собственность на средства производства самой корпорации, определяя ее как «корпорацию-собственника». Таким образом, о «государстве-собственнике» здесь речь не идет, что и отличает данную концепцию, например, от концепции советского государства, чье существование было конституировано приверженностью коммунистической идеологии. Более того, в своей теории корпоративного планирования Спирито отвергал государственную бюрократизацию. Однако Боттаи, как редактор ведущего журнала, хотя и разделяя данные установки, на собрании в Ферраре должен был отклонить тезис Спирито о «корпорации-собственнике» как преждевременный. Боттаи считал позицию Спирито «научно ошибочной в своих заключениях, которые обозначают не шаг вперед в корпоративизм, но шаг из корпоративизма» [8].
Третье направление представлял корпоративный синдикализм. Пересекаясь с первыми двумя позициями, синдикализм имел значительное влияние в процессе дискуссий. Синдикалисты во главе с Э. Россони хотели избежать выхолащивания идеи и понятия «синдикат» со стороны представителей корпоративизма. «Синдикализм,- писал Э. Россо-ни,- должен быть создан синдикалистами. Это прописная истина. Представительство организованных классов принадлежит синдикатам, а не бюрократическим органам государства. Государство должно не создавать синдикализм, но контролировать синдикалистскую деятельность и пропаганду». Корпоративизм, по мнению Россони, должен создать «новую производственную систему» и «новую экономику» [9]. Корпоративизм, как считали синдикалисты, обязан регламентировать формы социального конфликта, а не впадать в иллюзию его преодоления, тем более что социальные противоречия есть неотъемлемое начало жизни индустриального общества.
Национальные синдикалисты отстаивали правительственное согласование капитала и труда. Труд должен отказаться от права на стачку, предприниматели же - от локаута; государство призвано контролировать и капитал, и труд, а также выносить решения по спорам с помощью новых трудовых судов. Но на самом деле отношение к капиталу было более снисходительным, чем отношение к труду. Этот новый вид национальной синдикалистской корпоративной программы был впервые реализован Д’Аннунцио и А. Де Амбрисом в Фиуме в 1919-1920 гг.
Подобная позиция была общей для многих, прежде всего, для синдикалистов, а также для тех, кто утверждал, что корпоративизм должен был осуществлять эффективный контроль за количеством продукции, ее качеством, ценами, размерами и
функционированием предприятий, созданием и происхождением капиталов, иными словами, что корпорации должны образовывать не только категории, но также и целые производственные сектора [10, с. 34]. По этому вопросу Л. Радза, один из наиболее блестящих представителей этого направления, писал: «...создавая корпорации производства, не дается жизнь, на самом деле, бюрократическому организму, временному или постоянному, который должен создавать видимость деятельности. Учреждается государственный орган, который выносит решения. И, законно установленный представителями всех категорий и групп, занятых в определенной отрасли производственной деятельности, имеет целью не случайный интерес, но окончательное решение проблем определенной отрасли производства. Становится необходимой, таким образом, постоянная дисциплина, которая использует личную инициативу, защищая ее также от эгоизма конкурентов, в коллективном интересе страны, включая потребителей» [11, с. 33].
Рядом с экс-революционными синдикалистами и экс-националистами в разработке корпоративной тематики активно участвовали и последователи Дж. Джентиле: «общество внутри человека», идентичность индивида и государства, требование проведения органического решения в управлении политикой и экономикой, частной инициативой и общественным интересом. Сам Дж. Дженитиле, крупный итальянский идеолог и философ, намечая новое решение отношений между индивидом и обществом, между индивидом и государством [12, с. 22], отстаивал собственное понимание корпоративизма - как преодоления альтернативы между либеральным индивидуализмом, с одной стороны, буржуазным и социалкоммунистическим коллективизмом, с другой. Органическая система, о которой говорил Джентиле,- это корпоративное государство, «которое хочет быть государством свободы с действительными решениями народа, которому должна принадлежать эта свобода» [13, с. 114].
Корпоративизм, понимаемый как начало и цель социальной, экономической и производственной политики, предлагался как синтез противостоящих полюсов советского социализма и либери-стского капитализма, считавшегося в целом отрицательным феноменом [14, с. 48]. Безапелляционное осуждение теоретиками корпоративизма теоретического багажа, присущего марксизму, не нашло практической конкретизации. В частности, Спири-то утверждал невозможность отказаться от опыта либерализма, «как будто было бы можно перечеркнуть в один миг два века истории» [14, с. 171], а также отстаивал необходимость постепенных действий, предусматривая для этой цели, во-первых, уничтожение классовых противоречий; во-вторых, «создание систематического центра, который в состоянии разрешить взаимоотношения между предприятием, синдикатом, корпорацией и государством»,
т.е. создание корпорации-собственника [15, с. 293]. В подобном требовании корпоративизм рассматривал синдикализм как потенциальное препятствие в достижении органического синтеза. Синдикат как таковой, обращаясь к классовым реалиям, действительно представлялся несовместимым с фундаментальной «надклассовой» практикой корпоративизма [14, с. 48].
Четвертое направление рассматривало корпоративизм в рамках узко-избирательного понимания -как инструмент и метод, направленные, прежде всего, на юридическое регулирование трудовых отношений и гарантию наилучшего распределения продуктов производства и доходов. Данная концепция заключала в себе тезис ограниченного вмешательства государства, понимаемого как «рационализация капиталистического развития», но исключала любой общественный контроль над экономикой, всякое умаление частного предпринимательства и права собственности. Имели место различные нюансы в понимании подобной позиции, но ее разделяли и многие представители предпринимательских кругов, а также экономисты и юристы либерального толка. Они доказывали, что институт частной собственности не претерпит изменений, а частное предпринимательство останется и далее самым надежным источником экономического процветания [15, с. 515].
Ведущим теоретиком данного направления первоначально считался профессор Джино Ариас [16], который в дальнейшем начал склоняться к первой позиции. Наиболее же видным представителем в 1930-е гг. стал депутат Джино Оливетти, генеральный секретарь Конфедерации промышленников. К данному направлению примыкали также и многие католики, как, например, Р. Каваццони. Выступая в Сенате в 1934 г., он охарактеризовал корпоративное устройство следующим образом: «Частное предпринимательство - эффективный и полезный инструмент, который, когда он хорошо дисциплинирован, был бы способен управлять экономикой в высших интересах Нации. Корпорация, как ее сейчас позиционируют, отвечает мудрому христианскому принципу мира: корпорация вытекает из долгой католической традиции и обозначает начало нового порядка» [15, с. 515].
Дискуссия представителей данных направлений, при всей противоречивости их позиций, не только определила логику концептуализации и содержательные контуры идеи корпоративизма, не только обусловила его социальное и политическое влияние в Италии первой половины XX в., но во многом предопределила историческую судьбу многих государств Старого Света и культурную форму европейского капитализма. В мучительной попытке достичь гармонии между свободой либерального предпринимательства и дисциплинарным совершенством коллективизма европейский человек в очередной раз отшатнулся к одной из крайностей. Обе они, по-видимому, не выходят за пределы
культуры, но остаются в этой общности страшно далеки от такого ее состояния, которое по праву можно было бы определить как «сосуществование». Опыт подобных дискуссий показывает, что дорога в ад, по-прежнему, вымощена благими намерениями, а пропасть между реальностью и должным со времени Н. Макиавелли не стала меньше. И, все так же, выбирая должное, человек поступает во вред себе...
ЛИТЕРАТУРА
1. Гражданское или корпоративное общество? // Свободная мысль. 1998. 912. С. 118-127.
2. Белоусов Л. С. Режим Муссолини и массы. М., 2000. 366 с.
3. Spirito U. I Fondamenti dell’economia corporative. Milano-Roma, 1932. 121 p.
4. Atti del secondo Convegno di studi sindacali e corporativi (Ferrara, 5-8 maggio 1932). V. 1: Relazioni. Roma, 1932. P. 323.
5. Fanelli G. A. Saggi sul corporativismo fascista Roma, 1933. 115 p.
6. Finer H. Mussolini’s Italy. London: Victor Gollanez LTD, 1935. P. 513-515.
7. De Felice R. Mussolini il duce. V. III. Torino: Einaudi, 1974. P. 6.
8. Bottai G. La verita di un dissenso // Critica Fascista. 1. 6. 1932. P. 51.
9. Rossoni Е. Riflessioni sulla rivoluzione fascista. La corporazi-one come idea // Il popolo d’Italia. 28 marzo 1931.
10. Galbiati V. Le corporazioni di categoria nelle aspirazioni dei lavoratori. Roma, 1933. P. 34.
11. Razza L. La Corporazione nello Stato fascista. Roma, 1934. P. 33.
12. L’umanesimo del lavoro. Padova: Cedam, 1960. P. 22.
13. Gentile G. Genesi e struttura della societa. Firenze: Sansoni, 1946. P.114.
14. Neglie P. Fratelli in camicia nera. Comunisti e fascisti dal corporativismo alla CGIL (1928-1948). Bologna: Mulino, 1996. P. 48.
15. Parlato G. La politica sociale e sindacale 1930-1938 // Annali della economia italiana / А cura di G. Rasi. Milano, 1983. V. VIII. P. 293.
16. Arias G. L’economia nazionale corporativa. Roma: Libreria del littorio, 1929. 98 p.
Поступила в редакцию 05.08.2009 г.
