CC BY
154
ВОПРОСЫ ИСТОРИИ
© 2006 г. А.А. Хворостяный
ГЕНЕЗИС АМЕРИКАНСКОГО КОНСЕРВАТИЗМА: ОТ ФЕДЕРАЛИСТОВ ДО НЕОКОНСЕРВАТОРОВ
Политическая история США, с момента зарождения американской государственности и до наших дней, неразрывно связана с сосуществованием и конкуренцией двух основных, наиболее влиятельных идеологических, социально-политических, философских концепций - либерализма и консерватизма. Стабильность американской политической системы, её неизменная двухпартийность в первую очередь обусловлена соперничеством этих доминирующих течений общественно-политической и экономической мысли. За почти 250-летнюю историю США и консерватизм, и либерализм пережили сложный процесс внутренней эволюции, менялись вместе с самой Америкой, но неизменно оставались наиболее влиятельными силами на политической арене США. В этой связи невозможно недооценивать их роль в американской истории.
«Консервативная революция» 1980-х гг. привела к превалированию консерватизма в общественно-политической жизни США, которое сохраняется до сих пор. Даже находившиеся у власти с 1993 по 2001 гг. демократы, по сути, продолжили, хотя и с некоторыми оговорками, экономический и политический курс трёх предшествовавших республиканских администраций. При этом с 1995 г. республиканцы получили большинство мест в Сенате и Палате представителей американского Конгресса. Сохранение влияния консервативных идей подтвердили и победы Дж. Буша-младшего на президентских выборах 2000 и 2004 гг., пришедшего к власти лишь со слегка обновленной программой «рейганизма».
Таким образом, изучение вопросов, связанных с зарождением американского консерватизма, его идеологической базой, внутренней эволюцией представляются чрезвычайно важными и при изучении новейшей истории США.
В отечественной литературе, особенно в советский период, неоднократно предпринимались попытки осмысления влияния идеологических, философских концепций, господствовавших в тот или иной период американской истории на политику, проводимую Вашингтоном. К их числу можно отнести работы А.Ю. Мельвиля., Е.И. Поповой, К.Э. Разлогова, В.В. Со-грина и др. [1-6]. Вместе с тем эти исследования, опубликованные в основном в первой половине 1980-х гг., при неоспоримом богатстве фактического материала и глубине анализа отдельных положений, неизбежно несут в себе отпечаток тенденциозности, идеологической предвзятости, являвшихся, по сути, обязательными атрибутами при изучении американской политической истории в тот период. Данное обстоятельство оставляет поле для исследования указанной проблематики и в настоящее время.
Задачей настоящей статьи является выявление фундаментальных идей, положенных в основу консервативного направления общественно-политической мысли США, рассмотрение их развития и эволюции в ходе американской истории, приведших в конечном итоге к возникновению «неоконсерватизма», вот уже четверть века господствующего в американской политической философии.
Уже в ходе войны за независимость 1776-1783 гг. среди политического истеблишмента североамериканских колоний выкристаллизовались два наиболее влиятельных течения. Первое представляли так называемые «демократы», стремившиеся к широким преобразованиям политической системы на основе идей классического британского либерализма, теории «общественного договора» Гоббса-Лока и доминировании представительных органов власти, призванных обеспечить соблюдение этого договора. Второе - «умеренные», т.е. та часть североамериканской элиты, которая поддержала республиканские идеи независимости от метрополии, но в то же время стремилась сохранить и упрочить ту власть, которая уже была у них в руках посредством участия в колониальных советах при губернаторах до войны.
Сам характер войны за независимость, охватившей широкие слои американского общества, антимонархические настроения, господствовавшие в освободившихся колониях, неприятие идеи концентрации власти в руках одного человека или узкой группы лиц привели к победе демократов. В 1781 г. была принята первая конституция США - «Статьи Конфедерации», по которой основная полнота власти отводилась парламентам штатов - ле-гистратурам [7].
Однако в Конституции не был четко прописан механизм функционирования исполнительной власти, практически отсутствовал принцип разделения властей, полномочия федерального правительства были недостаточно четко оформлены в правовом отношении. В реальной политической практике эти издержки породили массу проблем, не позволявших властям молодой республики действовать достаточно эффективно.
Недостатки «Статей Конфедерации» подверглись резкой критике со стороны «федералистов», ставших, по сути, первой консервативной политической группировкой в США. Необходимо оговориться, что сам консерватизм, в его классическом виде, идейно оформился несколько позже, в трудах Шатобриана, Бёрка и др., пытавшихся найти идеологическую альтернативу Просвещению, породившему Великую французскую революцию. Тем не менее идеи, выдвигавшиеся лидерами федералистов - А. Гамильтоном, Дж. Мэдисоном, Дж. Джеем - на Конституционном конвенте 1787 г. в Филадельфии, вполне укладываются в классическую консервативную парадигму. Так, указанные лидеры выступали в качестве сторонников необходимости сильного центрального правительства, которое удерживало бы от природы несовершенного и подверженного греховному падению человека в правовых рамках. Кроме того, поскольку общество является гармоничным, данным от Бога социальным организмом, необходимо защитить его от ра-
дикальных преобразований, а существование элиты в этой связи является залогом разумного общественного порядка и т.д. [8].
Многие идеи федералистов нашли своё отражение в Конституции 1787 г., до сих пор являющейся становым хребтом американской государственности и демократии.
По новой Конституции главой государства становился президент, наделенный широкими полномочиями и избиравшийся не прямыми выборами, а коллегией выборщиков, выдвигаемых легистратурами от штатов, что стало отражением идеи о значении просвещенных элит в противовес «демократизму черни». Конституция провозгласила также супрематию федерального права над правом штатов [8, с. 303, 308, 310]. Под давлением федералистов утвердилась чрезвычайно жесткая система внесения поправок в основной закон, что должно было способствовать защите американской политической организации от радикальных преобразований. Этой же цели призвана была служить и знаменитая система «сдержек и противовесов», обеспечившая взаимный контроль различных ветвей власти. Свидетельством господства на филадельфийском конвенте консервативных настроений стал и отказ его участников включить в Конституцию Билль о правах. И хотя в 1789 г. Билль о правах все же был введен в Конституцию в виде первых десяти поправок, консерватизм большей части участников конвента не вызывает сомнений.
Тем не менее в 1810-е гг., по мере того как яркие лидеры федералистов сходили с политической сцены, а консервативный лагерь США переживал идейную стагнацию, в американском обществе всё настойчивее начинает проявляться тенденция к демократизации. Связана эта тенденция была прежде всего с тем, что успехи промышленной революции позволили создать условия для появления массового электората - мелких предпринимателей, фермеров, торговцев, также стремившихся принимать участие в политической жизни США.
В этих условиях федералисты не смогли выработать сколько-нибудь адекватной программы и покинули политическую арену США. Республи-канско-демократическая партия США распалась на две фракции: вигов и демократов.
Виги попытались закрепиться на консервативном фланге, выступив против расширения избирательного права. В реалиях 1830-1840-х гг. это не могло принести им большой популярности, тем более с учетом того, что виги стремились закрыть глаза на главную проблему, волновавшую Америку того времени, - рабство.
В 1850-е гг. двухпартийная система претерпела новую трансформацию. Аболиционисты обеих партий, вигов и демократов, основали собственную республиканскую партию. Этот нанесло смертельный удар по вигам, которые вскоре прекратили своё существование. Новая партия выступала с довольно радикальных либеральных позиций за развитие предпринимательства, свободную конкуренцию, демократизацию общества, освобождение рабов и т. д.
В то же время демократическая партия, основанная Т. Джефферсоном и в течение более полувека являвшаяся оплотом либеральных идей в США, перешла на консервативные позиции. Но консерватизм, в его южной версии, существенно отличался от идеологической системы федералистского образца, господствовавшей в начале XIX в. на северо-востоке США. Южная интерпретация консерватизма отразила, прежде всего, стремление плантаторов-рабовладельцев сохранить свой внутренний уклад, экономическую структуру, базировавшуюся на эксплуатации труда чернокожих невольников. При этом демократы апеллировали к традициям старой аристократической феодальной Европы, видели себя наследниками её идеологии, морали, этики в Новом Свете. В этой связи их консерватизм близок к идеям Шатобриана, видевшего в сохранении феодальных порядков в Европе залог поступательного развития, стабильности в противовес катаклизмам в социально-политической сфере, сопряженным с промышленной революцией и буржуазными преобразованиями. Одним из краеугольных камней идеологической системы демократов стало утверждение о том, что общество дано человеку от Бога, не имеет «договорной» природы, а следовательно, очевидна греховность попыток его радикального преобразования [1, с. 83].
Подавляющее большинство белого населения Юга США консолидировалось на основе консервативной идеологии демократов в стремлении сохранить существующий социально-экономический уклад, что неизбежно влекло к ожесточенному столкновению с буржуазным Севером, сплотившимся вокруг либеральных идей.
Гражданская война 1861-1865 гг. и последовавшая за ней Реконструкция нанесли сокрушительный удар по рабовладельческому плантаторскому хозяйству, значительно подорвали позиции демократической партии. Стремясь упрочить свои позиции на Юге, гарантировать господство буржуазно-либерального миропорядка, республиканцы провели на Юге ряд мероприятий по демократизации региона. Бывшим рабам в полном объеме были гарантированны гражданские права, черные американцы вошли во властные структуры южных штатов, значительно улучшилось их экономическое положение и социальный статус [6].
Тем не менее эта либеральная «идиллия» просуществовала недолго. Победа в гражданской войне и успехи Реконструкции гарантировали сохранение единства страны и необратимость буржуазных преобразований. Как отмечал В.В. Согрин, «место бывшего рабовладельческого класса заняли капиталистические нувориши и новый политический класс, связанный в первую очередь с республиканской партией» [6].
Таким образом, вновь, как и после войны за независимость, основной задачей политической элиты Севера стало сохранение и упрочение плодов своей победы. Изменившиеся задачи повлекли за собой и перемены в идеологии. Господствовавший с 1850-х гг. в республиканской партии либерализм сменился новым прочтением буржуазного консерватизма. Знаковым событием, ознаменовавшим трансформацию республиканской идеологии,
стал так называемый «компромисс 1877 г.». Он заключался в том, что демократы согласились пойти на фальсификацию итогов президентских выборов, на которых победу одержал их кандидат Самуэль Тилден, в обмен на прекращение Реконструкции на Юге.
Успех этой политической махинации позволил демократам провести на юге страны ряд мероприятий, ущемлявших права чернокожего населения, а заодно и беднейших слоёв белых. Такой мерой, в частности, стало введение избирательного налога и ценза грамотности, в результате чего число избирателей в южных штатах сократилось к началу XX в. до 20 %.
При этом в период с 1880 по 1900-е гг. идеологические и политические различия между республиканцами и демократами значительно уменьшились. Обе партии были тесно связаны с финансово-промышленными группами, лоббировали их интересы, при этом даже организационно и структурно напоминая крупные корпорации. Для этого периода американской истории характерно пребывание в Белом доме слабых и зависимых президентов, а также огромное влияние крупного бизнеса на политическую жизнь страны.
В идеологическом арсенале и демократов, и республиканцев ведущее место отводилось классическим консервативным тезисам: во-первых, о значении собственности как главного средства достижения личной свободы и упрочения социального порядка, а во-вторых, о роли элит, выступающих в качестве гарантов стабильного общественного устройства.
Несмотря на то что в начале XX в. такие общественно-политические течения, как «прогрессисты» и «популисты», способствовали определенной либерализации американской политической жизни, что в частности выразилось в принятии закона, обязавшего депутатов Конгресса обнародовать источники финансирования своих избирательных кампаний (1910 г.) и билля, ограничившего объём этого финансирования (1911 г.), в целом основным дискурсом общественно-политической жизни по прежнему оставался консерватизм [6]. В 1920-е гг., вошедшие в историю США как эпоха «просперити», избиратели неизменно отдавали предпочтение консервативным лидерам республиканцев - У. Гардингу, К. Кулиджу и Г. Гуверу. Вместе с тем именно на 20-е гг. приходится закат консервативной эпохи.
Начавшаяся осенью 1929 г. «Великая депрессия» нанесла сокрушительный удар по американскому консерватизму, после которого он уже никогда не смог возродиться в своем прежнем, классическом виде. Радикальные реформы «нового курса», включившие в себя государственное регулирование цен и объемов производства, деятельности банковской сферы, а также социальное страхование безработных, пенсии по старости, казались немыслимыми ещё несколько лет назад. Тем не менее именно эти радикальные меры позволили Соединённым Штатам выбраться из пропасти экономического кризиса, изменившего Америку, её политику, экономику и идеологию.
Беспрецедентное, четырёхкратное переизбрание Ф.Д. Рузвельта на пост президента США, восемнадцатилетнее пребывание демократов у власти,
убедительно свидетельствовали в пользу популярности и влияния в обществе мероприятий «нового курса».
Только в 1951 г. республиканцам удалось вернуться в Белый дом. Вместе с тем победа популярного генерала, героя второй мировой войны Д. Эйзенхауэра на президентских выборах 1950 г. отнюдь не означала реставрации консерватизма. В своем дневнике Эйзенхауэр писал: «Мы должны не умиротворять и не взывать к разуму твердолобых консерваторов, а полностью игнорировать и если нужно давать им отпор. Стоит любой партии отменить социальное обеспечение, ликвидировать правительственные программы в области труда и сельского хозяйства, об этой партии больше не услышат в американской истории» [9, с. 411-412].
Таким образом, если о периоде 1870-1920-х гг. можно говорить как об эре консервативного консенсуса, то 1930-1970-е гг. стали временем господства либеральных идей. При этом, безусловно, изменился и сам либерализм. Идеи государственного вмешательства в экономику были абсолютно противоположны республиканскому либерализму середины XIX в. В обозначенный период американские либералы продолжали использовать классические либеральные идеи о равенстве прав, борьбе с сегрегацией на Юге, свободе мысли, вероисповеданий и т.д., дополненных кейнсианской моделью государственного регулирования экономики.
В области внутренней политики основные различия между республиканцами и демократами заключались в том, что если первые признавали достижения «нового курса» и стремились сохранить их, то вторые выступали за продолжение дела Рузвельта, ещё большее расширение регулирующих функций государства, борьбу с бедностью, построение «великого общества» [10, т. 2, с. 244]. Кроме того, республиканцы стояли на позициях защиты традиционных американских религиозных и семейных ценностей, основу их электората составляли выходцы из так называемых WAP (белый-англо-саксонец-пуританин) слоев американского общества, в то время как демократы выступали в защиту всех американских меньшинств - расовых, религиозных, национальных, сексуальных и т.д. В их электорате в гораздо большей степени, чем у республиканцев, были представлены католики, чернокожие, другие меньшинства.
Определенные различия между основными американскими партиями имелись и во внешнеполитической сфере. Если республиканцы были ориентированы на прагматичный курс, предполагавший возможность мирного сосуществования с СССР и странами соцлагеря на основе силового сдерживания и раздел мира на сферы влияния (несмотря на риторику «доктрины освобождения», которая так и осталась не более чем политическим лозунгом), то демократы исходили, прежде всего, из того, что США, как лидер «свободного мира», должны оказывать всю возможную помощь, в том числе и военную, всем странам, борющимся с коммунистическим тоталитаризмом. Этот курс привел США в Корею и Вьетнам, он же чуть не поставил мир перед угрозой ядерного Армагеддона во время Карибского кризиса 1962 г.
Тем не менее, все вышеозначенные различия явно не имели радикально -го, принципиального характера. Идеи государственного регулирования экономики и социальные гарантии населению лежали в основе программ обеих политических партий. Однако с конца 1960-х гг. Соединённые Штаты стали испытывать трудности, подтачивавшие фундаментальные основы либеральных концепций.
Чрезвычайно разросшийся государственный аппарат, широкое внедрение социальных программ, активная внешняя политика, апофеозом которой стала война во Вьетнаме, крайне негативно сказывались на состоянии американской экономики уже со второй половины 1960-х гг. Уотергейтский скандал, впервые в истории США закончившийся импичментом президенту, и тяжёлый энергетический кризис 1972-1975 гг. усилили пессимизм американского общества, его политической и интеллектуальной элиты. Эти настроения, в свою очередь, породили разочарование курсом последних десятилетий, стимулировали попытки переосмысления политического опыта с целью преодоления кризиса, принимавшего системный характер. В этой связи все больше и больше представителей американского истеблишмента обращали свои взоры к консервативному лагерю.
Однако к середине 1970-х гг. консерватизм по-прежнему переживал период глубокого раскола и упадка. Основными его течениями были радикальные либертаризм и традиционализм, а также «умеренный», республиканский консерватизм.
Либертаристская группировка первоначально сформировалась на крайне правом фланге республиканской партии, но в 1971 г. вышла из её состава, попытавшись сформировать свою, третью партию. Одним из главных идеологов этого течения стал эмигрировавший в США австрийский экономист Ф. Хаек. В своей книге «Путь к рабству» он выдвинул ряд тезисов, легших в основу либертаристской идеологии:
- любое планирование экономики и вмешательство государства прямо ведет к политической диктатуре;
- основная дилемма для американского общества тех лет состояла в следующем - планирование (тирания) или конкуренция (свобода);
- любой коллективизм тоталитарен;
- единственный выход из кризиса - возврат к классическому либерализму, характерному для республиканской партии середины XIX в., со свойственными ему принципами свободной конкуренции индивидуальной предпринимательской инициативы [1, с. 78].
Другой видный теоретик либертаризма Р. МакБрайд писал: «Рыночная экономика, освободившаяся от государственного вмешательства, является не только единственным моральным решением для Америки и всего остального мира, но и единственным путем восстановления экономического здоровья и процветания». Система социального обеспечения, по мнению либертаристов, представляет собой «бесконечный акт грабежа» [1, с. 83].
Во внешней политике либертаристы также обращались к традиционному для XIX в. изоляционизму. Они требовали выхода США из ООН, Международного банка реконструкции и развития, Международного валютного фонда, прекращения всякой государственной помощи, даже союзникам, так как «помощь одного государства базируется на социалистических предпосылках и способствует распространению социализма и экономической стагнации» [1, с. 83].
Критиковали либертаристы и политику федерального правительства по отношению к соцлагерю. Так, К. Хесс с горечью писал: «Консерваторы вроде меня тратили целые жизни на критику федеральной власти, но за одним исключением. Мы доверяли Вашингтону с его огромной мощью в борьбе с глобальным коммунизмом. Мы были не правы ... Вьетнам доказал всем консерваторам, что как только ты уверуешь в большое правительство ... ты становишься сторонником геноцида» [1, с. 63].
Другим направлением консервативной мысли, прямо противоположным либертаризму, был традиционализм. По сути, полемика традиционалистов и либертаристов явилась возрождением дискуссий середины XIX в. между либералами-республиканцами и консерваторами-демократами. Так, Уивер писал о южной консервативной традиции, основу которой составляют «феодальная организация общества», «идеал рыцарства», «понятия джентльмена» и «старая неинтеллектуальная религиозность» [1, с. 63]. Традиционалисты выступали за преемственность «великой консервативной традиции в США». Американский конституционализм, в их интерпретации, является наследником «британской конституционной традиции», «великой хартии» [1, с. 63].
Очевидно, что к концу ХХ в. ни традиционализм, с его упоением патриархальными идеалами средневековья, ни радикальный либертаризм, абсолютно отвергавший регулирующую функцию государства, демонизиро-вавший федеральное правительство и призывавший к внешнеполитической изоляции, не могли утвердиться качестве реальной идеологической альтернативы стратегии, заложенной «новым курсом». «Умеренный» республиканский консерватизм также находился в глубоком кризисе, ассоциировался с политическими скандалами и экономическими трудностями администраций Никсона-Форда, с поражением во Вьетнаме. Необходимо было выработать новую конкурентоспособную идеологическую, политическую и экономическую систему, которая, сочетая идеи различных течений и направлений, смогла бы стать реальной альтернативой «новому курсу».
С середины 1970-х гг. активная разработка такой стратегии начинается в ведущих консервативных «фабриках мысли» - Гуверовском институте войны, революции и мира, Американском предпринимательском институте, Фонде наследия и др. С теоретическими построениями сторонников нарождавшегося направления общественность могла ознакомиться на страницах журналов «Комментри», «Паблик опиньон», «Нэшенел интерест» и др.
Главным пороком современного американского общества адептами нового направления, вскоре окрещённого «неоконсерватизмом», была объявлена «революция растущих притязаний». Система социального страхования, гарантированная «новым курсом», породила у многих американцев «стремление к получению все новых и новых благ во все большем и большем объёме», при этом сам этот объем определяется «не биологическими», а «психологическими факторами» [1, с. 99]. Эта «революция» способствовала распространению иждивенческих настроений, подтачивая тем самым традиционные американские ценности: трудолюбие, инициативу, предприимчивость. Их разрушение повлекло за собой разложение моральных устоев нации, рост протестных настроений, нигилизма - достигших своего пика в конце 1960-х гг.
Главными задачами, по мнению разработчиков «неоконсервативной» стратегии, явилось ограничение социальных программ государства, снижение налогов (в том числе и на сверхприбыли), поощрение частной инициативы. Это должно было способствовать возрождению «американского характера» и экономическому подъему. Во внешней политике неоконсерваторы восприняли традиционно демократические мотивы о мессианской роли США как лидера свободного мира в его борьбе с «мировым злом», корни которых уходят к периоду В. Вильсона, а после второй мировой войны к администрациям Трумэна, Кеннеди и Джонсона [1, с. 197].
Таким образом, концепция неоконсерватизма зиждется на широком синтезе идей различных направлений. От либертаризма была взята, хотя и в значительно смягченном варианте, идея об ограничении вмешательства государства в экономику, развитии частной инициативы и конкуренции как залога оздоровления экономики. Реверансом в сторону традиционалистов стала апелляция к «американскому характеру», пуританской морали и этике в противовес моральному разложению и нигилизму ультралибералов. От демократов, пожалуй, даже в более жестком виде, была воспринята внешнеполитическая доктрина.
Вместе с тем эта стройная, на страницах академических журналов, концепция могла так и остаться лишь теоретической разработкой, если бы не привлекла внимание крупного бизнеса США и лидера правого крыла республиканцев - Р. Рейгана. Именно ему, положившему неоконсерватизм в основу предвыборной программы республиканцев в 1980 г., удалось донести идеи теоретиков до рядовых избирателей, обеспечить им достаточно широкую поддержку, в том числе и благодаря незаурядным коммуникативным способностям самого Рейгана.
Придя к власти в 1981 г., администрация Рейгана приступила к широкой программе экономических реформ вскоре окрещенных «рейганомикой». Она включала в себя сокращение ряда социальных программ, ограничение государственного вмешательства в экономику, снижение налогов, резкое увеличение оборонных расходов и т.д. И хотя большинство этих реформ было фактически свернуто в течение второго президентского срока Рейга-
на, а одна из главных целей - ликвидация дефицита федерального бюджета так и не была выполнена, есть все основания говорить об успехе неоконсервативного проекта 1980-х гг. Во-первых, с 1983 г. в американской экономике все же начался рост ВВП, темпы роста инфляции и уровень безработицы несколько сократились. Во-вторых, была достигнута главная внешнеполитическая цель - СССР был экономически истощен, соцлагерь лихорадило и при приемнике Рейгана Дж. Буше-старшем Советский Союз и Варшавский договор прекратили своё существование. И хотя, по-видимому, давление США все же не оказало столь существенного влияния на распад СССР, уход с политической арены главного военно-политического и идеологического противника был, безусловно, зачислен в актив неоконсерваторов.
Решение этой задачи позволило в 1990-е гг. высвободить миллиарды долларов из военно-промышленного сектора на развитие гражданских отраслей американской экономики. Вместе с тем широкая программа разработки высокотехнологичного оружия дала мощный толчок развитию наукоёмких отраслей экономики, в том числе микроэлектроники, продолжавшемуся и в следующем десятилетии.
Сам тот факт, что и сегодня, спустя четверть века после разработки неоконсервативной стратегии она, развиваясь и дополняясь, лежит в основе политического курса США, является убедительным свидетельством успеха неоконсервативного проекта.
Таким образом очевидно, что за без малого 220 лет, прошедшие со времени Конституционного конвента в Филадельфии, американский консерватизм прошел большой путь внутреннего развития. В конце XVIII в. главной задачей консерваторов было создание эффективной сбалансированной политической системы, которая была бы способна обеспечить слаженное функционирование государственной власти молодой североамериканской республики. В основу этой политической системы были положены идеи о защите государства посредством правовых механизмов, заложенных в Конституции, от радикальных преобразований, значении «просвещенных элит» являющихся гарантом стабильного поступательного развития общества.
В ХЖ в. американский консерватизм пережил две своих «версии». Его «южная» интерпретация родилась в период обострения противоречий между Севером и Югом США. Консервативная идеология южных штатов состояла в стремлении к сохранению плантаторского хозяйственно-экономического уклада, основанного на невольничьем труде. При этом южный консерватизм видел себя наследником аристократической политической традиции феодальной Европы, являющейся противовесом либерализму торгово-промышленной «черни» Севера.
После окончания гражданской войны и успешной «реконструкции» южных штатов эта «версия» утратила своё идеологическое влияние в силу того, что экономические различия между Севером и Югом во многом нивелировались, произошла консолидация политической элиты. Ее главной целью стало сохранение социально-экономических преимуществ, добытых в
ходе гражданской войны, обеспечение интересов крупного бизнеса. Это породило новое прочтение консерватизма. Теперь во главу угла ставилось невмешательство государства в экономику и социальную сферу, рынок объявлялся наиболее эффективным и естественным регулирующим механизмом.
Однако мировой экономический кризис и начавшаяся вслед за ним «великая депрессия» нанесли смертельный удар по «классическому» консерватизму конца Х1Х - начала XX в. Вместе с тем преобразования «нового курса», хотя и привели к доминированию либерализма в течение почти полувека, заложили основы определенных социально-экономических проблем, проявившихся почти сорок лет спустя. Чрезвычайно разросшийся государственный аппарат, значительные социальные выплаты, падение частной инициативы и рост налогообложения привели к значительному замедлению темпов роста американской экономики.
Найти решение сложившимся проблемам удалось с помощью возникшего в конце 1970-х гг. нового консервативного течения - неоконсерватизма, сочетавшего в себе, с одной стороны, сокращение вмешательства государства в экономику, определенное снижение налогов, стимулирование частной инициативы с сохранением определенных социальных гарантий населению. В течение вот уже двадцати пяти лет это течение доминирует в общественно-политической жизни США.
Вместе с тем опыт предыдущих десятилетий указывает на то, что ни одной идеологической системе, в течение всей американской истории, не удавалось сохранять своё господство более 30-40 лет, а значит, вполне вероятно, в ближайшее время мы можем стать свидетелями новой коренной перестановки концептуальных основ американской политики и идеологии.
Примечания
1. Мельвиль Ю.А. Социальная философия современного американского консерватизма. М., 1978.
2. Мельвиль Ю.А. США - сдвиг вправо? М., 1986.
3. МельвильЮ.А., РазлоговК.Э. Контркультура и новый консерватизм. М., 1981.
4. Попова Е.И. Внешняя политика США в американской идеологии. М., 1985.
5. СогринВ.В. Идеология в американской истории. М., 1985.
6. Согрин В.В. Переосмысливая американскую демократию: генезис, этапы, современность // США и Канада: политика, экономика, культура. 2002. № 5.
7. Американские президенты. Ростов н/Д, 1997.
8. Американские федералисты: Гамильтон, Мэдисон, Джей: Избр. статьи. Benzon, Vermont, 1990.
9. ЯковлевН.Н. Силуэты Вашингтона. М., 1983.
10. Джонсон П. Современность: В 2 т. М., 1995.
Ростовский государственный университет 22 ноября 2005 г.
