CC BY
72УДК 604.6; 340.5; 347.7
DOI:10.31249/rgpravo/2022.04.04
КОДАНЕВА С.И.1 ГЕНЕТИЧЕСКИ МОДИФИЦИРОВАННЫЕ ОРГАНИЗМЫ КАК ОБЪЕКТ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ. (Статья).
Аннотация. В статье рассматриваются механизмы защиты исключительных прав на генетически модифицированные организмы как объекты интеллектуальной собственности. Рассмотрено соотношение режимов охраны селекционных достижений и патентования изобретений в разных странах мира. Анализируются риски, связанные с расширяющейся практикой патентования модификации генов растений, животных и человека.
Ключевые слова: генетически модифицированные организмы; селекционные достижения; патентование изобретений; сорта растений; трансгенные растения.
KODANEVA S.I. Genetically modified organisms as an object of intellectual property. (Article).
Abstract. The article examines the mechanisms of protection of exclusive rights to genetically modified organisms as objects of intellectual property. The correlation of the regimes of protection of breeding achievements and patenting of inventions in different countries of the world is considered. The risks associated with the expanding practice of patenting the modification of plant, animal and human genes are analyzed.
Keywords: genetically modified organisms; breeding achievements; patenting of inventions; plant varieties; transgenic plants.
1 Коданева Светлана Игоревна, ведущий научный сотрудник отдела правоведения ИНИОН РАН, кандидат юридических наук.
42
Для цитирования: Коданева С.И. Генетически модифицированные организмы как объект интеллектуальной собственности. (Статья) // Социальные и гуманитарные науки: Отечественная и зарубежная литература : ИАЖ. Сер. 4: Государство и право. - 2022. - № 4. - С. 42-58. DOI: 10.31249/rgpravo/2022.04.04
Сегодня Россия столкнулась с серьезными проблемами в области продовольственной безопасности. Обусловлено, в частности, это тем, что после 1990-х годов Россия лишилась большей части своего семенного фонда, и сегодня формально считающиеся отечественными продукты питания (овощи, фрукты, зерновые, птица, рыба и др.) полностью зависят от импортных семян, мальков, яиц. В настоящее время, в условиях санкций, стала очевидной необходимость решать прежде всего вопрос независимости от импорта в этой важнейшей сфере жизнеобеспечения населения. Для этого отечественным сельхозпроизводителям приходится в срочном порядке заниматься вопросами формирования собственного семенного фонда и воспроизводства сельскохозяйственных животных. Однако при решении этой задачи сельхозпроизводители сталкиваются с ограничениями и запретами, связанными с использованием прав на результаты интеллектуальной деятельности, поскольку сорта растений и породы животных подлежат правовой охране в качестве селекционных достижений. Усугубляется ситуация тем, что многие поставлявшиеся в страну иностранными компаниями сорта и породы являются генетически модифицированными.
Так, например, 100% мальков атлантического лосося, выращиваемого в российской Арктике, поступают из Норвегии, которая является основным производителем генетически модифицированного лосося в мире1.
Сторонники широкого использования ГМО в сельском хозяйстве и животноводстве утверждают, что это позволит повысить урожайность, качество продовольствия и решить проблему голода в мире.
Например, эксперт по проблемам голода ООН Сильви Бунет (Sylvie Bunet) утверждает, что африканским фермерам нужны сер-
1 См.: Васильев А.М., Александрова М.А. Проблемы и перспективы развития марикультуры атлантического лосося в российской Арктике // Арктика и Север. - 2021. - № 43. - С. 9. - Б01: 10.37482^02221-2698.2021.43.5.
43
тифицированные качественные генетически модифицированные семена, которые дадут гораздо больше урожая при меньших затратах труда1. А Марвин Бартелс (Marvin Bartels) полагает, что генная инженерия позволит решить проблемы охраны окружающей среды и голода благодаря широкомасштабному внедрению доступного
мяса на клеточной основе, что избавит человечество от необходи-
2
мости заниматься скотоводством .
При этом редактирование генома стирает границы между селекцией и биотехнологией. Хотя биотехнологическая индустрия выросла в геометрической прогрессии по сравнению со второй половиной ХХ в., это не современное явление. Селекция растений и животных использовалась фермерами и селекционерами с незапамятных времен. Это, наряду с методами прививки и создания гибридов, можно считать прототипом биотехнологии, появившимся в ходе «Зеленой революции» 1930-1960-х годов, которая привела к значительному росту сельскохозяйственного производства во всем мире. С помощью этих традиционных методов человек изменял генетический состав живых организмов «естественным» образом, не требующим вмешательства на молекулярном уровне. Параллельно с этим постоянно происходили естественные генетические мутации в природной среде без участия человека.
Однако со временем технологии селекции все более усложнялись. Если несколько десятилетий назад селекция была в основном эмпирической, т.е. осуществлялась путем естественного скрещивания растений или животных, то сегодня инновации в растениеводстве и животноводстве основаны на клеточной биологии, исследованиях генома и протеома, картировании генов, селекции с помощью маркеров и гибридных технологий. Переломный мо-
1 Цит. по: Strba S.I. Legal and institutional considerations for plant variety protection and food security in African development agendas: solutions from WIPO? // Journal of intellectual property law and practice. - 2017. - Vol. 12, N 3. - P. 200. -URL: https://doi.org/10.1093/jiplp/jpw209 (дата обращения: 01.07.2022).
2 См.: Bartels M. Ethical limits for patentability? On the board of appeal's balancing of animal suffering and medical benefit - T 0682/16 Non-human organ-ism/INTREXON of 5 June 2020 // GRUR International. - 2021. - Vol. 70, N 1. - P. 46. -URL: https://www.semanticscholar.org/paper/Ethical-Limits-for-Patentability-On-the-Board-of-of-Bartels/0e05ff4f6d7f4bc98e569058331f5ab455ff3645 (дата обращения: 01.07.2022).
44
мент, открывший современную эпоху отрасли, произошел в 1972 г. с появлением технологии рекомбинации ДНК, более известной как «генная инженерия», основанной на исследованиях двух калифорнийских ученых - Герберта Бойера (Herbert Boyer) и Стэнли Коэна (Stanley Cohen). Технология рекомбинантной ДНК - это процесс, при котором ген одного организма встраивается в хромосому другого организма таким образом, что организм-реципиент будет вырабатывать белок, кодируемый сплайсированным геном (spliced gene). В результате этого образуются генетические последовательности, которые в противном случае не были бы обнаружены в геноме. Халлам Стивенс (Hallam Stevens) пишет: «Открытие С. Коэна и Г. Бойера легло в основу того, что стало биотехнологической индустрией. Совокупный доход этой отрасли во всем мире в 2013 г. превысил 250 млрд долларов... Но отрасль продолжает быстро расти: она включает в себя не только продажу лекарств и терапевтических средств, но и генетические тесты, персонализированную медицину, продажу таких технологий, как ДНК-чипы и машины для секвенирования, торговлю патентами, проведение глобальных клинических испытаний и использование биотехнологий в сельском хозяйстве»1.
Следует пояснить, что продукт биотехнологий и селекция растения являются двумя самостоятельными объектами интеллектуальной собственности, которые регулируются разными международными актами и имеют отличные правовые режимы в национальном законодательстве. Так, вопросы защиты изобретений регулируются Парижской конвенцией по охране промышленной собственности 1883 г., в то время как вопросы использования генетических ресурсов, включая вопросы интеллектуальной собственности на них, подпадают под действие таких международных актов, как Международная конвенция по охране новых сортов растений 1991 г., Конвенция ООН о биологическом разнообразии 1992 г., Международный договор о растительных генетических ресурсах для производства продовольствия и ведения сельского хозяйства 2001 г. и др.
1 Urn. no: Patents on Life. Religious, moral, and social justice aspects of biotechnology and intellectual property / ed. by T.C. Berg, R. Cholij, S. Ravenscroft. -Cambridge, 2020. - P. 13.
45
В российском законодательстве вопросам патентования изобретений посвящена гл. 72 ГК РФ, а защите селекционных достижений, соответственно, гл. 73 ГК РФ. При этом в качестве изобретения охраняется техническое решение в любой области, относящееся к продукту (в частности, устройству, веществу, штамму микроорганизма, культуре клеток растений или животных) или способу (процессу осуществления действий над материальным объектом с помощью материальных средств), в том числе к применению продукта или способа по определенному назначению (ст. 1350 ГК РФ). Это означает, что в российском законодательстве использован широкий подход к патентованию ГМО, позволяющий в качестве изобретений запатентовать технологии по производству или обработке генетического материала, включая разработку генетического теста на болезни или выделение генетического материала; сам полученный в результате модификации генетический материал (ген, часть гена, группа генов или фрагмент многих генов, молекула ДНК, фрагмент ДНК и группа молекул ДНК), а также технологии проведения ДНК-тестов.
Под селекционным достижением принято понимать сорта растений и породы животных. Сортом растений является группа растений, которая определяется по признакам, характеризующим данный генотип или комбинацию генотипов, и отличается от других групп растений того же ботанического таксона одним или несколькими признаками. Сорт может быть представлен одним или несколькими растениями, частью или несколькими частями растения при условии, что такая часть или такие части могут быть использованы для воспроизводства целых растений сорта. Охраняемыми категориями сорта растений являются клон, линия, гибрид первого поколения, популяция.
Породой животных является группа животных, которая обладает генетически обусловленными биологическими и морфологическими свойствами и признаками, причем некоторые из них специфичны для данной группы и отличают ее от других групп животных. Порода может быть представлена женской или мужской особью либо племенным материалом, т.е. предназначенными для воспроизводства породы животными (племенными животными), их гаметами или зиготами (эмбрионами). Охраняемыми категориями породы животных являются тип, кросс линий.
46
Таким образом, сорт или порода представляют собой определенное таксономическое или генетическое родство, характеризующееся устойчивыми признаками, передающимися по наследству. Селекционеру принадлежат права как на выведенный им сорт, так и на его разновидности - неясно отличимые сорта, по существу, происходящие из первоначального сорта.
Здесь необходимо отметить три важных момента. Во-первых, международное правовое регулирование охраны интеллектуальных прав на селекционные достижения традиционно было направлено на то, чтобы добиться баланса между интересами селекционеров и фермеров. Так, например, согласно ст. 15 Международной конвенции по охране новых сортов растений, государства-участники вправе ограничивать право селекционера в отношении любого сорта, с тем чтобы позволить фермерам использовать для целей размножения на своих собственных земельных участках растительный материал, полученный ими в результате посадки охраняемого сорта. Это норма крайне важна, особенно для таких регионов мира, как Африка, где фермеры не имеют финансовых средств для того, чтобы ежегодно покупать семена. Поэтому в 2000 г. Организация африканского единства приняла Африканский модельный закон о защите прав местных сообществ фермеров и селекционеров, а также о регулировании доступа к биологическим ресурсам 2000 г., который был направлен на создание эффективной системы, которая sui generis защищала бы права селекционеров растений при одновременном учете прав фермеров. Согласно этому документу, права местных общин на их биологические ресурсы, знания и технологии, которые представляют собой саму природу их систем жизнеобеспечения и которые развивались на протяжении многих поколений, носят коллективный характер и, следовательно, являются априорными правами, которые имеют приоритет над правами, основанными на частных интересах. Соответственно, вышеназванный Модельный закон закрепил право фермеров использовать собственный или обменный (полученный от других таких же фермеров) семенной фонд. Патентное право подобных ограничений прав правообладателей не содержит.
Во-вторых, права селекционера распространяются на производные сорта и сорта, неявно отличающиеся от охраняемого.
47
Иными словами, в соответствии с законодательством о селекционных достижениях, охране подлежат только новые сорта, но не отдельные модификации или изменения отдельных признаков известных сортов. Напротив, патенты могут выдаваться на отдельные модифицированные гены, которые придают растению определенного сорта (либо разных сортов), животным разных или одной породы дополнительные свойства.
Например, в 1999 г. в Российской Федерации был выдан патент на трансгенный картофель «Центр-1», который отличался от сорта «Белорусский-3» лишь устойчивостью к У-вирусу. Таким образом, «Центр-1» по существу происходил из этого сорта, так как имела место лишь незначительная генетическая модификация при сохранении всех других свойств сорта1.
В-третьих, как было отмечено, новый сорт или порода подлежат защите в качестве селекционного достижения только в том случае, если они демонстрируют устойчивость, в то время как генетически модифицированные организмы могут продолжать мутировать уже естественным образом в природной среде.
Поскольку биотехнологии постепенно размывают границы между селекцией и модификацией, то с юридической точки зрения это означает, что сорта растений и породы животных, в которых присутствуют генетически модифицированные гены, формально являются объектом патентного права в качестве изобретений.
Следовательно, к ним не будут применимы указанные ограничения защиты прав интеллектуальной собственности, которые действуют в отношении селекционных достижений. При этом представители Всемирной организации интеллектуальной собственности (далее - ВОИС) и компаний-производителей генетически модифицированных семян утверждают, что патентная защита их изобретений необходима, поскольку она способствует прогрессу и распространению новых технологий, которые позволят решить множество проблем, включая проблему голода.
Однако согласиться с данным утверждением полностью нельзя. Напротив, расширение использования генно-модифици-
1 См.: Щербачева Л.В. Патентная и селекционная защита растений // Вестник экономической безопасности. - 2020. - № 2. - С. 49. - URL: https://elibrary. ru/item.asp?id=43121735 (дата обращения 17.07.2022).
48
рованных семян может угрожать продовольственной безопасности большинства стран мира, особенно стран глобального Юга.
Так, Сьюзан Исико Стрба (Susan Isiko Strba) утверждает, что практика показывает негативные последствия широкого внедрения ГМО в сельском хозяйстве. Например, ЮАР является самой продвинутой страной на континенте в области сельскохозяйственной биотехнологии, используя генно-модифицированные семена в сельском хозяйстве с 1998 г. Эта страна занимает девятое место среди крупнейших производителей ГМО в мире. Однако это не помогло ей решить проблему продовольственной безопасности. Напротив, страна не избежала продовольственного кризиса, с которым в последнее время столкнулись многие южноафриканские страны1.
С.И. Стрба также считает, что высокоурожайные, устойчивые к засухе или насекомым сорта могут иметь свои недостатки, в частности, связанные с тем, что они не адаптированы к специфическим местным условиям, в результате чего были случаи, когда генно-модифицированные сорта вообще не давали урожая (в то время как фермерские семена получены от местных сортов, которые уже к этим условиям адаптировались). Таким образом, автор утверждает, что главная цель биотехнологических компаний - создать монокультуру (тем самым нанося непоправимый вред биоразнообразию) и сделать мелких фермеров зависимыми от промышленных семян. Это приводит ее к выводу, что для решения проблемы голода необходимо инвестировать не в ГМО, а в поддержку мелких фермеров, которые производят 80% продовольствия в Африке, а также в укрепление неформальных связей между ними и свободный обмен семенами2.
При этом следует еще раз подчеркнуть, что если в рамках законодательства о селекционных достижениях права фермеров могут быть защищены, то в рамках патентного права - нет. Так, широко известен пример американской компании Monsanto (дочерняя компания Bayer) - крупнейшей в мире биотехнологической
1 См.: Strba S.I. Legal and institutional considerations for plant variety protection and food security in African development agendas: solutions from WIPO? // Journal of intellectual property law and practice. - 2017. - Vol. 12, N 3. - P. 201. - URL: https://doi.org/10.1093/jiplp/jpw209 (дата обращения: 01.07.2022).
2 См.: ibid.
49
семеноводческой компании, которая также доминирует на рынке генетически модифицированных семян. Одним из самых продаваемых продуктов компании является гербицид Раундап, содержащий глифосфат, который при использовании на генетически модифицированных семенах (например, сои, канолы, кукурузы, люцерны, сахарной свеклы и хлопка) избирательно уничтожает только сорняки. Семена подвергаются геномной инженерии с использованием технологии рекомбинантной ДНК. Гербицид и модифицированные семена пользовались популярностью у фермеров. Но широкую известность Monsanto приобрела не поэтому, а потому что только в США она подала около 150 исков о нарушении своих исключительных прав на запатентованные модификации семян. Сохранение семян из своего урожая для пересадки, обмена или продажи всегда было традиционным правом фермеров США, но с появлением запатентованных семян правообладатели (в данном случае Monsanto стали это право успешно оспаривать). При этом Monsanto подталкивает фермеров к тому, чтобы они «доносили» друг на друга, и даже пишет на своем сайте: «когда один фермер видит, что другой фермер сохраняет запатентованные семена, он часто сообщает об этом»1.
Более того, Monsanto привлекала к ответственности фермеров даже за простой перенос пыльцы насекомыми. Так, судебное дело «Monsanto Canada Inc vs Schmeiser (2004)» (имевшее место в Канаде) интересно тем, что здесь фермер (Schmeiser) неумышленно вырастил гибридный сорт, содержащий антипестицидный ген, запатентованный Monsanto, так как генетическая информация была передана ему от соседних фермеров неустановленным способом - видимо, через определенный вектор при помощи насекомых. На повестку в данном деле встал в том числе вопрос о нарушении права собственности. Суд решил, что, несмотря на то что действия Schmeiser невиновны и, следовательно, не являются деликтом, последующая продажа или повторная высадка уже будут нарушать патентное право Monsanto. Судом также было установлено, что все
1 Patents on Life. Religious, moral, and social justice aspects of biotechnology and intellectual property / ed. by T.C. Berg, R. Cholij, S. Ravenscroft. - Cambridge, 2020. - P. 16.
50
растения, имеющие запатентованный ген, получают патентную защиту1.-
Это означает, что фермеры, которые в рамках законодательства о селекционных достижениях могли свободно использовать приобретенные семена, теперь, приобретая генетически модифицированные семена должны отслеживать и избегать наличия запатентованных генов и признаков в выращиваемых ими растениях, даже если такие гены попали к ним случайно через перекрестное опыление растений насекомыми.
Эти примеры показывают, что стремление развитых стран Запада навязать принятые в них правовые подходы к защите интеллектуальных прав на такие объекты как селекционные достижения и генетически модифицированные организмы, используемые в сельском хозяйстве и животноводстве, связано с желанием установления собственной монополии и извлечения максимально возможной прибыли.
Как отмечает Роман Чолий (Roman Cholij), основа для этого заложена в Соглашении по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (далее - ТРИПС), принятие которого усиленно навязывается развивающимся странам странами Запада и крупными корпорациями, включая мировую фармацевтическую промышленность, которая оценивается в 650 млрд долл. США в год, коммерческую семеноводческую промышленность, которая оценивается в 21 млрд долл. в год, и мировую индустрию программного обеспечения и развлечений, которая оценивается в 800 млрд долл. в год. Именно в этих отраслях несколько компаний-гигантов монополизировали рынки. А сохранить эту всемирную монополию можно только при помощи обеспечения защиты интеллектуальной собственности. Поэтому этим корпорациям вместе с несколькими крупными исследовательскими центрами развитых стран принадлежит более 80% мировых прав интеллек-
1 См.: Щербачева Л.В. Патентная и селекционная защита растений // Вестник экономической безопасности. - 2020. - № 2. - С. 51. - URL: https://cyberlenin ka. ru/article/n/patentnaya-i-selektsionnaya-zaschita-rasteniy/viewer (дата обращения: 07.06.2022).
51
туальной собственности. При этом они далеко не всегда пользуются ими добросовестно1.
Помимо скандально известной во всем мире Monsanto, многие западные компании, особенно из США и Великобритании используют патентную защиту для кражи генетических ресурсов слабо развитых стран. В качестве примеров можно привести выданные в этих странах патенты на куркуму, рис басмати, ашваган-ду - традиционные индийские растения, или на гербицид «Марго-сан О», созданный на основе индийского растения ним, свойства и способы использования которого стали известны американской корпорации, занимающейся поставками древесины из Индии2.
Очевидно, что такое размывание границ между селекцией и модификацией значительно усложнит работу сельхозпроизводителей, повысит их затраты, а также остановит развитие селекции растений. Так, многие ассоциации селекционеров ЕС выражают подобные опасения, утверждают, что патенты не должны мешать традиционному разведению растений и даже просят отказать в патентных правах на все изобретения растений, связанные с их модификацией.
В качестве наиболее существенных недостатков патентной системы, угрожающих продовольственной безопасности многих стран мира, можно отнести:
- отсутствие прозрачности: нелегко определить, распространяется ли на растение действие патента. В отличие от режима защиты селекционных достижений, нарушение патентных прав может произойти случайно и непреднамеренно;
- неопределенные права на разведение: неопределенность относительно того, может ли запатентованный ген лишить все растение возможности дальнейшего размножения;
- высокие затраты на лицензирование и неопределенность в отношении возможности получения лицензии (особенно в условиях разворачивающейся санкционной войны).
1 См.: Patents on Life. Religious, moral, and social justice aspects of biotechnology and intellectual property / ed. by T.C. Berg, R. Cholij, S. Ravenscroft. - Cambridge, 2020. - P. 219.
2 См.: Senapati A. Linking Intellectual Property and Biodiversity // Social Science Research Network. - 2022. - URL: https://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm? abstract_id=4125818 (дата обращения: 01.07.2022).
52
Не случайно суды и законодатели ряда стран ограничивают права патентообладателей, исключая из сферы патентоспособности важнейшие области инноваций, такие как диагностические маркеры различных заболеваний (таких, как рак), и устанавливая специальные критерии отнесения модифицированных организмов к сфере действия законодательства о селекционных достижениях.
Например, в законодательстве Германии, Франции, Нидерландов и Швейцарии, регулирующем вопросы патентования, закреплены права селекционеров на использование для последующей селекции организмов, содержащих модифицированные гены. Вообще в Европейском союзе патентная практика в области генетической модификации как растений, так и животных и тем более человека значительное внимание уделяется вопросам этики и «общественной морали».
В Австралии Высокий суд постановил, что даже искусственная ДНК, полученная в лабораторных условиях, не является патентоспособной, поскольку она рассматривается как генетическая информация о живом организме, а не как «способ получения», в значении патентного права Австралии1.
Аргентина проводит строгую политику в области охраны интеллектуальной собственности для инноваций в области растений. Так, действующее в этой стране законодательство о патентах и полезных моделях признает непатентоспособным любой вид живой материи или вещества, уже существующего в природе. Генетически модифицированные растения и животные не являются в этой стране патентоспособными, поскольку генетический материал способный генерировать полноценный организм подпадает под этот запрет. Это позволило отклонить заявку Monsanto на патент в отношении гена фосфорилазы сахарозы в овощах, предложив заявителю подать заявку на регистрацию селекционного достижения2.
Суды Индии придерживаются схожей позиции.
Так, в споре между местным фермером и Monsanto они, сославшись на Европейскую патентную конвенцию, пришли к выво-
1 См.: Patents on Life. Religious, moral, and social justice aspects of biotechnology and intellectual property. - Р. 18.
2 См.: Vollenberg Ch. International сonference - IP protection for plant innovation // GRUR International. - 2020. - Vol. 69, N 7. - P. 738. - URL: https://doi.org/ 10.1093/grurint/ikaa044 (дата обращения: 01.07.2022).
53
ду, что трансгенные растения не являются патентоспособными. Monsanto не может отстаивать патентные права на ген, который был интегрирован в растение и унаследован в последующих поколениях трансгенных растений, поскольку размножение трансгенных растений является естественным процессом. Следовательно, трансгенные растения нужно регистрировать как селекционные достижения1.
В США исторически сложился иной подход. Так, еще в 1980 г. было принято знаковое решение по делу Diamond vs Chakrabarty, в котором оспаривалась патентоспособность генно-модифицированной бактерии, способной разлагать нефть. Верховный суд США пришел к заключению, что созданный человеком живой организм является патентоспособным. Таким образом, была открыта дорога к патентованию не только способов модификации отдельных генов, но и к патентованию генетического материала и даже целых организмов.
Это дело вызвало споры об этичности регистрации исключительных прав на живые организмы, пик которых пришелся на момент рассмотрения Верховным судом США в 2013 г. иска по делу Association for Molecular Pathology et al. vs Myriad Genetics, Inc. Компания Myriad Genetics выделила гены BRCA1 и BRCA2, мутации которых связаны со значительно более высоким риском рака молочной железы. На основе своих исследований эта компания разработала и запатентовала генетический тест на рак молочной железы, который приносил ей значительную прибыль. Однако патенты на указанные гены были оспорены, и Верховный суд США единогласно признал их недействительными, указав, что встречающийся в природе сегмент гена (такой, как BRCA1 и BRCA2) является продуктом природы и не может быть запатентован. В то же время суд указал, что если ген синтезирован в лаборатории или молекула ДНК получена синтетическим путем («комплементарная ДНК» или кДНК), то такой искусственный ген или ДНК являются патентоспособными. Также патентоспособными являются способы, используемые в генной инженерии, такие как способы моди-
1 См.: Chawla V. Indian Supreme Court on patentability of genetically modified life forms-a missed opportunity? // Journal of Intellectual Property Law and Practice. -2019. - Vol. 14, Issue 5. - P. 343-345. - URL: https://doi.org/10.1093/jiplp/jpz032 (дата обращения: 01.07.2022).
54
фикации генов или проведения ДНК-тестов (например, скрининг на рак)1.
Еще одним знаковым делом был спор между Институтом Броуда (Массачусетский университет), Гарвардским и Калифорнийским университетами относительно прав на технологию редактирования генома СЯ18РЯ/Са8. Важность этого спора заключается в том, что данная технология позволяет создавать эукариотические препараты для лечения редких генетических заболеваний, включающие клетки животных и человека, а потенциально также модифицировать зародышевую линию человека. Не случайно поэтому стремление крупнейших компаний патентовать свои разработки в данной области.
Так, исследование 2018 г., проведенное технологической консалтинговой фирмой ¡Яи^ау, содержит анализ патентов и заявок на патенты в отношении технологии СЯКРЯ. В исследовании выявлено 4336 заявок в различных частях мира, в том числе 410 выданных патентов и 3926 заявок, находящихся на рассмотрении патентных ведомств. Так, Институту Броуда принадлежат 297 заявок, Гарвардский университет и Массачусетский технологический институт имеют по 343 и 316 заявок, а Калифорнийский университет -131 заявку. Однако наибольшее число заявок (514 или около 12%) подано химической компанией DowDuPont2.
Таким образом, подход США к вопросам патентования живых организмов и генетического материала делает их крупнейшей страной мира по числу соответствующих патентов. Так, если брать только патенты, связанные с человеческими генами, то, по экспертным оценкам, к настоящему времени Бюро по патентам и товарным знакам США выдало патенты как минимум на 4000 человеческих генов компаниям, университетам и другим организациям, которые их обнаружили и расшифровали. Такие патенты охватывают около 40% генома человека3. Помимо этого, в США активно патентуют растительные и животные гены.
1 См.: Patents on life. Religious, moral, and social justice aspects of biotechnology and intellectual property. - Р. 253.
2 См.: ibid. - P. 254.
3
См.: Карцхия А.А., Макаренко Г.И., Сергин М.Ю. Правовые аспекты и безопасность геномных технологий на примере правоприменительной практики в России, Европе и США // Право. by. - 2019. - № 4(60) - С. 111-116.
55
Как было отмечено, патентование генетически модифицированных организмов является не только юридическим, но и этическим вопросом. Так, А.А. Карцхия, Г.И. Макаренко и М.Ю. Сергин поднимают вопрос о правосубъектности сущностей, созданных по технологии СЯКРЯ («киборгов»), отмечают важность определения оснований и пределов их ответственности за свои поступки (установление их самостоятельной ответственности, либо ответственности их создателей или правообладателей, аналогичную ответственности источника повышенной опасности)1.
В рамках настоящей статьи уже поднимался вопрос влияния патентования генетически модифицированных продуктов питания на продовольственную безопасность. Наконец, есть и еще один этический вопрос, связанный с патентованием технологий генной модификации живых организмов. Дело в том, что такие технологии могут приводить к тому, что полученные в результате животные и растения могут быть опасны для окружающей среды. Так, например, с рыбоводческих ферм ежегодно попадают в открытое море тысячи генетически модифицированных лососей, которые ставят под угрозу вымирания колонию дикого лосося2. Или в результате модификации животным могут быть привиты гены, которые причинят им страдания. Тот же генетически модифицированный лосось отличается от обычного тем, что он вырастает значительно быстрее (не за 31-56 месяц, а за 14-16), при этом он страдает от различных болезней и паразитов, поэтому ему постоянно добавляют в корм пестициды, антибиотики, полихлорированные дифенилы и другие опасные химические добавки3. Представляется, что такое изменение нормальных биологических циклов и связанные с этим болезни могут причинять определенные страдания.
1 См.: Карцхия А.А., Макаренко Г.И., Сергин М.Ю. Правовые аспекты и безопасность геномных технологий на примере правоприменительной практики в
России, Европе и США // Право. Ьу. - 2019. - № 4(60) - С. 111-116.
2
См.: Распотник А., Роттем С.В., Остхаген А. Голубая экономика Северного Ледовитого океана: управление аквакультурой на Аляске и в Северной Норвегии // Арктика и Север. - 2021. - № 42. - С. 132. - Б01: 10.37482^02221-2698.2021.42.122.
3
См.: Васильев А.М., Александрова М.А. Проблемы и перспективы развития марикультуры атлантического лосося в российской Арктике // Арктика и Север. - 2021. - № 43. - С. 5-18. - Б01: 10.37482^02221-2698.2021.43.5.
56
Но наиболее известным и даже скандальным стал случай с патентом на технологию генетической модификации лабораторных животных для повышения их восприимчивости к раку. Целью этой разработки было создать больше больных раком лабораторных животных, чтобы, изучая их, найти лекарства от этой болезни. Патент был получен в Евросоюзе, и по обращению гражданских активистов он был аннулирован Апелляционным советом Европейского патентного ведомства, который сформулировал жесткий «балансировочный тест», основанный на ст. 53 Европейской патентной конвенции1 и ст. 28 Имплементационных правил к Европейской патентной конвенции2, который требует тщательного взвешивания страданий животных и возможных рисков для окружающей среды, с одной стороны, и полезности изобретения для человечества, с другой стороны.
Это решение Апелляционного совета Европейского патентного ведомства поднимает три вопроса. Во-первых, могут ли быть запатентованы технологии генетической модификации сельскохозяйственных животных, учитывая, что она явно не предназначена для получения медицинской пользы? Во-вторых, подлежит ли этот тест применению в отношении иных организмов (моллюсков, водорослей, растений и т.д.), если их модификация потенциально может нанести вред окружающей среде?
Наконец, третий вопрос, пожалуй самый существенный, связан с тем, что патентование, само по себе, имеет целью установление законной монополии правообладателя на определенный срок. Соответственно, отсутствие патентной защиты означает, что любой желающий сможет использовать соответствующую технологию на законных основаниях. Таким образом, отказ в выдаче патента (либо его аннулирование) не означает, что технология перестала существовать, но, напротив, может привести к ее широкому использованию. Фактически это означает, что этические цели
1 Европейские патенты не выдаются на изобретения, коммерческое использование которых противоречило бы общественному порядку или морали.
2 Процессы изменения генетической идентичности животных, которые могут причинить им страдания без какой-либо существенной медицинской пользы - с точки зрения исследований профилактики, диагностики или терапии для человека или животного, а также животные, полученные в результате таких процессов, не являются патентоспособными.
57
гражданских активистов не только не будут достигнуты, но, напротив, гораздо большее количество животных может быть подвергнуто бесчеловечным испытаниям.
Представляется, что ответ на этот главный вопрос лежит в сфере законодательства об обращении с животными либо об охране окружающей среды, а также административного и уголовного законодательства, которое должно устанавливать жесткие запреты и ответственность за использование технологий генетической модификации живых организмов, способных привести к их страданиям либо причинить вред окружающей среде.
58
