CC BY
157
о ©
3
М. А. Кашина M. A. Kashina
Гендерный подход к государственному управлению: российское измерение
The Gender Approach to Public Administration: Russian Perspective
Кашина Марина Александровна Kashina Marina Aleksandrovna
Северо-Западный институт управления — North-West Institute of Management — branch
филиал РАНХиГС (Санкт-Петербург) of the Russian Presidential Academy of National
Доцент кафедры социологии и социальной работы Economy and Public Administration (Saint-Petersburg)
Кандидат философских наук, доцент Associate Professor of the Chair Sociology
[email protected] and Social Work
PhD in Philosophy, Associate Professor [email protected]
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
социальное воспроизводство, гендер, гендерная компетентность, государственное управление
KEY WORDS
social reproduction, gender, gender competence, public administration РЕФЕРАТ
Использование гендерного подхода в государственном управлении рассматривается как продолжение традиций исследования социального фактора в теории управления, а также как социальная инновация, отвечающая требованиям постиндустриального общества. Автором представлены основные положения гендерной концепции государственного управления. Ее использование в государственном управлении рассматривается как условие обеспечения расширенного социального воспроизводства и развития человеческого потенциала на основе паритета интересов и возможностей гендерных групп. В статье проведены результаты SWOT-анализа факторов гендерно ориентированного государственного управления в России. Показано, что в настоящее время больше факторов, которые затрудняют его внедрение в практику российского государственного управления. Существенным препятствием на пути этого является низкая гендерная компетентность чиновников и политиков. В качестве эмпирического доказательства данного тезиса приведены фрагменты недавно опубликованного общественного проекта «Концепции семейной политики Российской Федерации до 2025 года».
ABSTRACT
Using the gender approach to public administration is seen as an extension of the traditions of the study of social factors in management as well as a social innovation that meets the requirements of the post-industrial society. The author introduces the basic ideas of the conception of gender-related public administration. Its using in the public administration is seen as a condition for the expanded social reproduction and human development on the basis of parity of interests and possibilities of gender groups. The article provides results of SwoT-analysis of the factors of gender-related public administration in Russia. It is shown that now there are more factors that block its implementation. A significant obstacle to the applying the gender perspective in the practice of the Russian public administration is low level of gender competence of officials and politicians. As empirical evidence for this thesis the fragments of the recently published public project "Conception of family policy of the Russian Federation until 2025" are cited.
Начиная со школы человеческих отношений, одним из ключевых направлений развития теории управления выступает анализ влияния личностных характеристик индивидов на процессы управления, исследование и оценка социального потенциала управленческих систем.
Социология управления исследует «закономерности порождения и трансформации персонифицированных социальных систем со встроенным регулятивным механизмом, поддерживающим и конструктивно изменяющим социальный порядок» [13, с. 259-260]. Важным, с точки зрения социологии, выступает признание факта персонифицирован-ности социальных систем, что ставит вопрос об оценке влияния на процессы управления социальных характеристик (установок, ожиданий, системы ценностей и приоритетов и др.) лиц, принимающих решения (далее — ЛПР). Влияние личностных характеристик ЛПР будет тем выше, чем меньше используется в управлении наука. В свою очередь, потребность в научном обосновании принимаемых решений определяется степенью осознания субъектом управления сложности решаемой проблемы и серьезности последствий неверных решений.
Это особенно актуально, когда речь идет о рутинных проблемах, решение которых кажется очевидным, легитимированным сложившейся практикой. Ру-тинизация как «привычный, воспринимаемый как данное характер большинства повседневных социальных действий» [3, с. 501] выступает средством обеспечения чувства онтологической безопасности, поддержания стабильности, социального порядка и социальных структур, но применительно к государственному управлению, будучи укорененной в сознании ЛПР, она может стать источником сопротивления внедрению новых подходов и методов управления. Прав Т. Котарбиньский, когда утверждает, что «следует своевременно освобождаться от потерявших значение элементов культуры, которые тяжелым грузом ложатся на инновации» [цит. по: 12, с. 44].
Тем самым повышение эффективности з управления требует преодоления инер- сь ционности управленческих систем путем ^ внедрения в практику управления дости- £ жений общественных наук. Эта задача ^ не столь тривиальна, как кажется, по- ° тому что рекомендации науки могут вхо- о дить в противоречие с системой цен- ^ ностных ориентаций и приоритетов ЛПР. ш В силу этого принятие таких решений требует от них изменения собственных представлений, что происходит далеко не всегда.
В данной статье это будет показано на примере реализации гендерного подхода в государственном управлении, который, на наш взгляд, является одной из «постиндустриальных ориентаций управленческой мысли», позволяющей провести «модернизацию управленческих структур в связи со спонтанными процессами со-циетальной трансформации российского
общества» [12, с. 45]. ***
Возраст, этничность и пол являются наиболее очевидными детерминантами социально-демографических противоречий в обществе, имеющими политические, экономические, психологические и со-цио-культурные последствия. При этом пол, получая свое социальное прочтение как гендер, выступает одним из самых неоднозначных векторов социальности, который пока не нашел своего однозначного места в социологической теории. Э. Гидденс считает, что введение в социологический анализ понимания тендера является одной из кардинальных социологических дилемм, которая вообще не получила отражения в ортодоксальных традициях социологии [2, с. 572]. Он связывает это с недостаточностью материала, позволяющего увязать проблемы гендера с уже устоявшимися формами теоретического мышления в социологии. Добавим, что это относится и к возможностям введения гендера в устоявшуюся теорию управления.
Подобная неотрефлексированность гендера в науке порождает неоднознач-
з ность отношения к нему в практике го-□ь сударственного управления [подробнее 0 см. 6]. Этнос делит людей на своих и £ чужих, и задача государства адаптиро-^ вать «чужих» к «своим» и не допустить ° разрастания межнациональной розни. о Возраст проводит границу между силой д и слабостью, свободой и зависимостью. ш Все люди становятся старыми, и эта О неизбежность актуализирует программы помощи пожилым. Гендер не имеет четких демаркационных линий того, кому, как, и главное зачем, помогать. Феминистская теория настаивает на акцентах в пользу женщин, но последующее развитие гендерных исследований показало, что мужчины также могут нуждаться в защите и помощи.
Несмотря на политическую остроту восприятия всего, связанного с генде-ром, в российском общественном сознании (имеется в виду обсуждение в Интернете проблем гомосексуализма, абортов и т. п.), в отечественной социологической и психологической теории концепция гендера как социально конструируемого пола уже признана, верифицирована и стала одной из парадигм, используемых исследователями.
Гендерный подход к разработке государственной социальной политики и ее реализации системой государственного управления следует рассматривать с позиций социальной инноватики как новый, ранее не использовавшийся способ решения традиционных задач.
В общем виде «социальные инновации нацелены на гармоничное, сбалансированное развитие человека и общества, сберегающее и рациональное использование трудового капитала. При этом социальная значимость инновационной деятельности состоит в развитии творчества и трудового потенциала личности, т. е. развитии социального потенциала» [5].
Говоря о социальных инновациях, мы вступаем в зону высокой неопределенности из-за неоднозначности/противоречивости трактовок целей социально-экономического развития. Применительно к демографическому развитию этот
вопрос нами уже рассматривался [см.: 8] и был сделан вывод о том, что в современной российской демографической политике вместо интенсивного пути развития человеческого потенциала страны был избран экстенсивный. Другими словами, происходит не наращивание социального потенциала, а скорее его распыление. Причины этого связаны, на наш взгляд, с недостаточным научным обоснованием действий государства в сфере демографических процессов, а также низкой гендерной компетентностью [1, с. 317] чиновников и политиков. Примером могут служить неоднократные попытки депутатов Государственной Думы криминализировать аборты.
В силу этого необходимо комплексное внедрение научных представлений об отношениях мужчин и женщин в практику государственного управления. Сделать это позволит использование гендерной концепции государственного управления. Не подвергая сомнению основные функции государства как социального института и цели государственного управления, она переносит акценты на методы и средства их достижения, на необходимость оценки социальных последствий принимаемых управленческих решений в долгосрочной перспективе. Кратко ее основные положения сводятся к следующему.
Цель государственного управления — достижение общественного блага, понимаемого как «справедливость, равенство, единство, согласие, доверие, понимание обществом и властью необходимости следовать наиболее значимым общественным интересам» [4, с. 271]. При этом справедливость предстает как «нравственно санкционированная размеренность в распределении выгод и тягот совместной жизни людей» [11, с. 259]. Справедливость не означает равенство, но, как отмечает Дж. Ролз, «это неравенство должно быть связано с должностями и позициями, доступными всем в равной степени» или «все, что может представлять благо для человека, должно быть равно открыто для любого члена общества» [цит. по: 11, с. 262-263].
Подобное понимание справедливости фокусирует внимание государства на решении задачи обеспечения равенства возможностей для всех членов общества, а не достигнутых ими результатов. Это особенно актуально в отношении женщин, потому что в отличие от других социально ослабленных групп (инвалидов, пожилых и др.) неравенство возможностей мужчин и женщин, особенно учитывая достижения техники, которые свели на нет значение различий в физической силе, имеет, с точки зрения гендерного подхода, социокультурную, а не биологическую природу.
Средства достижения общественного блага определяются институциональными условиями, уровнем и характером развития экономики. В постиндустриальном обществе на первый план выходят задачи развития человека. Экономисты отмечают, что «в развитых странах инвестиции в человеческий капитал растут значительно быстрее, чем в природный и производственный капитал» [10, с. 98], поскольку он выступает главным фактором производства в экономике знаний и залогом общественного благополучия [подробнее см.: 14].
Обеспечение развития человеческого потенциала общества требует расширенного социального воспроизводства, под которым понимается не только расширенное биологическое воспроизводство (естественный прирост населения), но и расширение возможностей самореализации и социального развития для всех членов общества, а также их доступа к общественным ресурсам на основе соблюдения паритета интересов и возможностей гендерных групп. Для этого необходимо формирование и исполнение гендерно ориентированного государственного бюджета всех уровней, задачей которого выступает анализ и учет гендерных последствий реализации государственной социально-экономической политики.
Достижение целей расширенного социального воспроизводства требует формирования нового качества государственного управления. Обеспечение
гендерного паритета (представитель- з ство не менее 30% лиц одного пола) на сь ключевых должностях во всех ветвях и ^ на всех уровнях государственной власти £ выступает одним из доступных и мало- ^ затратных способов повышения со- ° циальной ориентированности государ- о ственного управления. Как показывает ^ опыт Северных стран, увеличение доли ш женщин в составе лиц, принимающих О решения, усиливает внимание государства к вопросам социального воспроизводства и человеческого развития. В то же время увеличение доли женщин в составе ЛПР не ведет автоматически к проведению политики, направленной на решение гендерных проблем. Традиционные (патриархатные)гендерные представления характерны как для мужчин, так и для женщин. Это означает, что, находясь на ключевых позициях в системе управления, такие женщины будут решать социальные проблемы привычными методами, которые уже не отвечают современным реалиям гендерных отношений. Другими словами, необходимо не только формальное равенство в представительстве мужчин и женщин, но и повышение гендерной компетентности ЛПР, позволяющее им глубже понимать социальные проблемы мужчин и женщин, разрабатывать более эффективные управленческие решения.
Таким образом, императив гендерной концепции государственного управления состоит в необходимости обеспечения расширенного социального воспроизводства на основе соблюдения паритета интересов и возможностей гендерных групп. Гендерные отношения (объективно) и гендерная картина мира, существующая у каждого индивида (субъективно), задают структурные рамки протекания процессов социального воспроизводства. Государственное управление может оптимизировать гендерные отношения и повышать гендерную культуру граждан, тем самым обеспечивая расширенное социальное воспроизводство, а может их консервировать. В этом случае ген-дерные проблемы, существующие в обществе (домашнее насилие, торговля
з людьми, гендерная сегрегация в занятого сти и образовании и др.), обостряются, 0 и рост человеческого потенциала замед-£ ляется.
^ Следствием внедрения гендерного ° подхода должно стать формирование о гендерно ориентированного государ-^ ственного управления. Используя тех-ш нику SW0T-анализа, можно следующим О образом оценить перспективы его разработки и проведения в нашей стране (см. табл. 1) [более подробный анализ отдельных факторов представлен в 7].
Ранжирование степени значимости отдельных факторов, выделенных в ходе SW0T-анализа, требует проведения экспертных оценок, так же как и прогноз их действия в будущем. Пока можно зафиксировать лишь то, что факторов, затрудняющих проведение гендерно ориентированного государственного управления, в настоящее время в России больше. Ключевым из них выступает разрушение Национального механизма улучшения положения женщин, созданного в середине 1990-х гг. на волне подъема активности женских общественных организаций. Отсутствие институциональных рамок делает все предпринимаемые государством действия по решению проблем женщин и мужчин ситуативными, эпизодическими, не ведущими к кардинальному улучшению ситуации.
В силу этого вряд ли стоит ожидать в ближайшем будущем усиления тендерной ориентированности государственного управления, несмотря на всю остроту демографических проблем в стране. Напротив, будут использоваться традиционные, а не инновационные подходы к решению проблем семьи и детей, социального воспроизводства в целом.
Эмпирическим подтверждением данного тезиса может служить появление общественного проекта «Концепции государственной семейной политики Российской Федерации на период до 2025 г.» [9]. Документ поражает своей эклектичностью и заставляет усомниться в том, что в его разработке участвовали ученые, а не только активисты общественных организаций, чиновники и политики. Так,
при анализе современного состояния института семьи в РФ отчетливо слышны голоса религиозных деятелей, проповедующих «святость брака и святость материнства», хотя отцовство при этом остается лишь правом, но не святыней. Брак понимается только как «союз мужчины и женщины, основанный на регистрации в органах ЗАГС или совершаемый в соответствии с религиозными традициями» (т. е. юридическая регистрация отношений государством приравнивается к церковной), при этом брак заключается супругами «с целью продолжения своего рода, рождения и воспитания трех и более детей». Тем самым в документе стратегического государственного планирования в основу анализа ситуации в стране заложена некая идеальная (точнее православная) конструкция семьи и брака, имеющая мало общего с реальными процессами, происходящими в обществе.
При этом цели, принципы и задачи семейной политики РФ выглядят вполне разумно и прагматично, начиная от единства и непротиворечивости семейной политики на всех уровнях до признания воспитания детей не только частной, но и общественно значимой деятельностью. Любопытна в этом отношении седьмая задача семейной политики, которая формулируется как «развитие социальной инфраструктуры оказания услуг семьям с детьми, в том числе позволяющих совмещать трудовую деятельность и воспитание детей». Тем самым идеал «большой многопоколенной семьи, в которой совместно живут несколько поколений родственников» и которой не нужен детский сад и группа продленного дня в школе, потому что в ней есть кому заботиться о детях, мягко говоря, игнорируется. Современные реалии прорываются сквозь традиционализм и в том, что государство, несмотря на «святость материнства», готово вводить «институт анонимного оставления матерью новорожденного в возрасте до шести месяцев в специально создаваемых для этого местах, безопасных для жизни и здоровья ребенка». Примеры можно продолжать.
Таблица 1 _о
2
SWOT-анализ факторов гендерно ориентированного а-
государственного управления ^
Внешние факторы Благоприятные возможности Потенциальные угрозы
1 2 3
1. Политический Деятельность международных организаций, в том числе ООН (ПРООН, ЮНИФЕМ) по продвижению гендерного равенства, развитие международного женского движения, наличие советского опыта проведения политики «государственного феминизма» Слабость национального женского движения, отсутствие женских фракций в представительных органах власти, недостаточное внимание к гендерным проблемам в программах ключевых политических партий России
2. Социокультурный Рост вариативности жизненных стратегий личности и репертуара гендерных контрактов, разрушение гендерных стереотипов, развитие отечественных гендер-ных исследований и гендерного образования Рост традиционализма в общественном сознании, усиление роли института церкви и религиозного фактора в политике и общественной жизни, сексуализация образа женщины в рекламе, негативное восприятие нетрадиционного распределения ролей в семье и нетрадиционных типов семьи
3. Экономический Усиление потребности экономики в подготовленной рабочей силе, формирование индифферентности коммерческих организаций к полу работника, высокая экономическая активность женщин, развитие женского бизнеса, появление у женщин возможности получать заработную плату (доход), сопоставимые с мужскими или выше Удорожание стоимости женской рабочей силы, рост конкуренции на рынке труда, в том числе вторичном, трудности в развитии малого бизнеса, финансово-экономические кризисы, сокращение социально ориентированных расходов государственного бюджета
4. Правовой Появление прав человека третьего поколения, в том числе репродуктивных прав личности, наличие в Конституции РФ принципа гендерного равенства (ст. 19, п. 3), гендерно ориентированных статей в уголовном и семейном законодательстве, конструктивный опыт внесения поправок в действующее законодательство в защиту прав женщин, в частности, беременных Отсутствие федерального закона о государственных гарантиях конституционного принципа гендер-ного равенства, регионального законодательства по вопросам ген-дерного равенства, нахождение гендерной тематики вне мейнстри-ма законотворческой деятельности парламентариев всех уровней, несимметричность отдельных положений Трудового кодекса в отношении мужчин и женщин, дискриминация мужчин в вопросах условий и охраны труда
Продолжение табл. 1
1 2 3
5. Демографический Обострение демографических проблем и в связи с этим повышение внимания государства к проблемам здоровья населения, пожилых людей, материнства и детства Узко направленная пронаталист-ская демографическая политика, недооценка роли мужчин в процессах социального воспроизводства и решения демографических проблем
6. Глобали-зационно-информационный Знакомство на государственном и личностном уровнях с опытом политики гендерного мейнстри-минга в странах Европейского союза в целом и Северных стран в частности, распространение, особенно в молодежной среде, практик партнерских (эгалитарных) отношений в семье, формирование сетевых сообществ, обсуждающих и решающих ген-дерные проблемы Увеличение в стране числа иммигрантов с традиционалистским отношением к семье и браку, формирование закрытых этнических групп с партриархатными ценностями, использование сетевых ресурсов для пропаганды религиозных догматов и борьбы с идеями равенства свобод и возможностей мужчин и женщин
Внутренняя среда Преимущества Недостатки
1. Струк-турно-функ-циональный (административная реформа и реформа гос. службы) Внимание к проблеме эффективности государственного управления, качеству оказания государственных услуг, необходимости повышения профессионализма государственных служащих Акцент на количественных показателях эффективности в ущерб качественным, ликвидация элементов Национального механизма улучшения положения женщин и повышения их роли в обществе в ходе административной реформы
2. Кадровый
2.1. Кадровая политика Феминизация кадрового состава государственных органов, расширение для женщин возможностей профессионального развития и вертикальной организационной мобильности в силу оттока высококвалифицированных кадров мужчин-чиновников в бизнес Превалирование в отборе и продвижении кадров принципа «добычи» над принципом «заслуг», ведущее к снижению уровня профессионализма гражданских служащих, существование закрытого «мужского клуба» на высших уровнях управленческой иерархии
2.2. Система ценностей и приоритетов ЛПР Понимание значимости демографических проблем, необходимости укрепления и развития института семьи, признание социальных обязательств государства по отношению к гражданам Примат целей экономического развития над социальным, сокращение инвестиций в человеческое развитие в условиях финансово-экономического кризиса, низкая гендерная компетентность чиновников и политиков
Окончание табл. 1 -о
2
_ сг
1 2 3
3. Деятель-ностный (тип государственной социальной политики) Многосубъектность и много-уровневость социальной политики, разнообразие источников финансирования, (включая средства бизнеса, социальных программ, введение основных демографических показателей в систему оценки эффективности деятельности государственных органов)1 Либеральный гендерно-нейтраль-ный тип социальной политики на фоне усиливающейся социально-экономической зависимости граждан от государства, доминирование тактических целей государственного управления социальной сферой над стратегическими
1 Об оценке эффективности деятельности органов исполнительной власти субъектов федерации: Указ Президента РФ от 21 августа 2012 г. № 1199 // Собрание законодательства РФ. 2012 г. № 35. Ст. 4774.
Подробный анализ данного документа не входит в задачи данной статьи, но сам факт его появления — красноречивое свидетельство столкновения традиционалистских и современных представлений о браке, семье, ролях мужчин и женщин в обществе. Такой методологический эклектизм разработчиков концепции с неизбежностью ставит вопрос о возможности достичь заявленных целей и, соответственно, об эффективности использования государственных средств, которые будут потрачены на реализацию мероприятий этой концепции в случае ее принятия.
Таким образом, несмотря на необходимость внедрения гендерного подхода в государственное управление в связи с объективными процессами трансформации ролей и статусов мужчин и женщин в российском обществе и усилением значимости социального фактора экономики, в стране происходит откат к традиционным представлениям о браке и семье, что подтверждается проектом «Концепции государственной семейной политики РФ на период до 2025 г.», разработанной под руководством депутата Государственной Думы РФ Е. Мизулиной.
Литература
1. Гендерная психология: Практикум. 2-е изд. / Под ред. И. С. Клециной. СПб.: Питер, 2009.
2. Гидденс Э. Социология: Учебник / Э. Гидденс при участии К. Бердсолл. 2-е изд., выполненное по 4-му англ. изд., полностью перераб. и доп. М.: Едиториал УРСС, 2005.
3. Гидденс Э. Устроение общества: Очерки теории структурации / Пер. с англ. М.: Академический проект, 2003.
4. Государственная политика и управление: Учебник: В 2 ч. Ч. 1: Концепции и проблемы государственной политики и управления / Под ред. Л. В. Сморгунова. М.: РОССПЭН, 2006-2007.
5. Докторович А. Б. Социальные инновации и развитие трудового потенциала стран СНГ: [Электронный ресурс]. Ш_: http://iee.org.ua/files/alushta/40-doktorovich-soc_innov_i_razv.pdf (дата обращения: 27.07.2013).
6. Кашина М. А. О политических следствиях амбивалентности в определении предмета и методологии гендерных исследований // Власть. 2011. № 4. С. 101-104.
7. Кашина М. А. Гендерное измерение российской государственной гражданской службы. СПб: Изд-во СЗИУ РАНХиГС, 2012.
8. Кашина М. А., Юкина И. И. Российская демографическая политика: опыт гендерного анализа // Журнал социологии и социальной антропологии. 2009. Т. 12, № 1. С. 109123.
з 9. Концепция государственной семейной политики Российской Федерации на период до ^ 2025 года (общественный проект): [Электронный ресурс]. иЯ1_: ИИ:р://\м\м\м.кот^2-6.
о km.duma.gov.ru/site.xp/050049124053056052.htm (дата обращения: 15.08.2013).
2 10. Муравьева К. Н. Инвестиции в человеческий капитал // Управленческое консультирование. 2013. № 1. С. 93-98.
^ 11. Сидорина Т. Ю. Два века социальной политики. М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 2005. со 12. Тихонов А. В. От социологии менеджмента к социологии управления // Социологические о исследования. 2011. № 2. С. 40-45.
^ 13. Тихонов А. В. Социология управления. 2-е изд., доп. и перераб. М.: Канон+, 2007. ш 14. Человеческое развитие: новое измерение социально-экономического прогресса: учеб. ° пособие / Под общ. ред. проф. В. П. Колесова. 2-е изд., доп. и перераб. М.: Права чело-
века, 2008.
References
1. Gender psychology. Practical work. 2nd ed. / Under the editorship of I. S. Kletsina. SPb.: Piter, 2009.
2. Giddens A. Sociology: textbook / Anthony Giddens with the assistance of Karen Berdsoll. Ed. the 2nd, executed on the 4th English ed. M.: Editorial of URSS, 2005.
3. Giddens A. The Constitution of Society. Outline of the Theory of Structuration.: Translation from English. M.: Acad. Project, 2003.
4. State policy and management. Textbook. In 2 parts. P. 1: Concepts and problems of a state policy and management / Under the editorship of L. V. Smorgunov. M.: ROSSPEN, 2006-2007.
5. Doktorovich A. B. Social innovations and development of labor capacity of CIS countries: [Electronic resource] — URL: http://iee.org.ua/files/alushta/40-doktorovich-soc_innov_i_razv. pdf (date of the address 27.07.2013).
6. Kashina M. A. On the political consequences of ambivalence in definition of a subject and methodology of gender researches // Power. 2011. N 4. P. 101-104.
7. Kashina M. A. Gender measurement of the Russian public civil service. SPb.: Publishing house of SZIU of RANEPA, 2012.
8. Kashina M. A., Yukina 1.1. Russian demographic policy: experience of the gender analysis // Journal of sociology and social anthropology. 2009. Vol. 12, N 1. P. 109-123.
9. The concept of the state family policy of the Russian Federation for the period till 2025 (the public project): [Electronic resource] — URL: http://www.komitet2-6.km.duma.gov.ru/site. xp/050049124053056052.htm (date of the address 15.08.2013).
10. Muravyeva K. N. Investments into the human capital // Administrative consultation. 2013. N 1. P. 93-98.
11. Sidorina T. Yu. Two centures of social policy. M.: Russian State Humanitarian University, 2005.
12. Tikhonov A. V. From sociology of management to sociology of administration // Sociological researches. 2011. N 2. P. 40-45.
13. Tikhonov A. V. Sociology of management. 2nd edition. M.: Canon+, 2007.
14. Human development: new measurement of social and economic progress: tutorial / Under a general edition of the prof. V. P. Kolesov. 2nd ed. M.: Human rights, 2008.
