CC BY
7
УДК 316.4
DOI 10.23672/SAE.2023.69.51.001
Загирова Эльвира Махачевна
кандидат социологических наук, младший научный сотрудник, Дагестанский федеральный исследовательский центр РАН elvirazagirova12@mail.ru
Elvira M. Zagirova
Candidate of Sociological Sciences, Associate Research Fellow, Dagestan Federal RAS Research Center elvirazagiroval 2@mail.ru
Гендерный аспект
демографического поведения (на примере дагестана)
Gender aspect
of demographic behavior (on the example of dagestan)
Аннотация. Обеспечение динамичного воспроизводства населения является одним из важнейших в социальной политике государства, ибо положение в демографической сфере оказывает влияние на экономическое, военно-техническое, культурное развитие и обеспечивает национальную безопасность страны. Демографическое поведение как социальное явление имеет специфику существования, которая формируется под влиянием множества факторов (гендер, социальный статус, благосостояние человека). Результаты авторского социологического исследования свидетельствуют о доминировании в общественном сознании опрошенного дагестанского населения потребности родительства в первые годы семейной жизни при игнорировании фактора материального благосостояния. Демографическому поведению респондентов характера ориентированность на многодетность и препятствием выступает материальное неблагополучие семьи. Аналитика показывает существование гендерного отличия в демографическом поведении дагестанского населения: процентные показатели по ряду параметров измерения семейных установок, в мужской подгруппе, в сравнении с женской, больше. Позитивным фактором в демографическом поведении является превалирование установки на продолжение рода и критерием измерения готовности человека к семейной жизни выступает не возраст, а степень его психологической зрелости.
Ключевые слова: гендер, дагестанское население, мужчина, женщина, демографическое поведение, модели поведения, семейная сфера, семейные ценности.
Annotation. Ensuring the dynamic reproduction of the population is one of the most important in the social policy of the state, because the situation in the demographic sphere has an impact on economic, militarytechnical, cultural development and ensures the national security of the country. Demographic behavior as a social phenomenon has the specifics of existence, which is formed under the influence of many factors (gender, social status, human well-being). The results of the author's sociological research indicate the dominance in the public consciousness of the surveyed Dagestan population of the need for parenthood in the first years of family life while ignoring the factor of material well-being. The demographic behavior of respondents is characterized by a focus on having many children and the material disadvantage of the family is an obstacle. The analysis shows the existence of gender differences in the demographic behavior of the Dage-stani population: percentage indicators for a number of parameters of measuring family attitudes, in the male subgroup, in comparison with the female, are greater. A positive factor in demographic behavior is the prevalence of procreation and the criterion for measuring a person's readiness for family life is not age, but the degree of his psychological maturity.
Keywords: gender, Dagestan population, man, woman, demographic behavior, behavior patterns, family sphere, family values.
Введение. Не одно десятилетие российскими демографами подчеркивается (более того, можно утверждать, что они бьют во все колокола) ухудшение демографической ситуации в стране, снижение рождаемости при одновременном увеличении смертности, что основанием для вывода о том, что «демографический фактор в ближайшей перспективе может стать решающим для сохранения независимости государства» [1, с. 59]. О важности демографической проблемы свидетельствует и проведение фундамен-
тальных исследований, в которых изучаются различные аспекты воспроизводства населения, а также. анализируются происходящие в демографической сфере противоречивые процессы. Заметный вклад в изучение демографического вопроса, моделей поведения, причин снижения рождаемости, увеличения смертности и т.д. внесли В.Н. Архангельский [2], А.В. Верещагина [3] , А. Г. Вишневский [4], В.С. Рязанцев [5], Л.Л. Рыбаковский [6] и др.
Пандемия С0УЮ-19, затронувшая все мировое сообщество, закономерно имела негативные последствия практически для всех социальных сфер. Особенно остро они проявились в демографической области, ибо каждое государство столкнулось с ростом смертности, соответственно, уменьшением населения, ослаблением экономического, военного, культурного, технического потенциала страны. Распространение С0УЮ-19 потребовало активизации представителей органов власти разного уровня, медицинского сообщества и гражданского общества, чтобы не допустить роста социальной напряженности. Кроме того, ограничительные меры в стране были неоднозначно восприняты в стране, что потребовало концентрации сил на осуществление эффективной социально-экономической политики способной нивелировать негативные последствия пандемии не только в области сохранения человеческого капитала, но и экономического благополучия населения. Иными словами, прошедший период показал, что С0УЮ-19 стал большим вызовом не только в общечеловеческом масштабе, он затронул самые разные сферы существования человека. Как уже было отмечено, наиболее болезненно последствия пандемии сказались на демографической области, которая и в допандемий-ный период была сложной. Государственные меры по улучшению демографической ситуации, в частности, введение «материнского капитала» были неоднозначно оценены: «принимаемые управленческие решения в области демографии в последние годы сложно характеризовать как грамотно обоснованные, скорее всего, для них свойственно некачественное информационно-аналитическое обеспечение. Об этом... свидетельствует утвержденная в мае 2018 г. национальная цель - обеспечение устойчивого естественного роста численности населения страны на период до 2024 г.» [7]. Еще одним негативным явлением, наряду с отсутствием грамотной демографической политики, является распространение в российском обществе идей добровольной бездетности и, по мнению В.Н. Архангельского, «обзаведение детьми пока еще придает человеку позитивный социальный облик, успехи потомков могут даже служить социальным лифтом для родителей... Однако совсем не исключено, что, со временем, отношение к выбору в пользу детей все больше будет напоминать отношение к тем, кто не прячется от обязательной военной службы, а, напротив, принимает ее как гражданский долг. Бездетность станет признаком «продвинутого», прогрессивного человека, а рождение детей начнет расцениваться как патриархальщина, «деревенщина» [8, с. 195].
Решение демографической проблемы, которая очень остро проявилась в нулевые годы, специалисты связывали с введением «материнского капитала», призванного стимулировать повышение рождаемости и в обществе существуют разные оценки потенциала данного решения: «динамика реальных располагаемых доходов российских граждан практически совпадает с динамикой рождаемости вторых и третьих детей. Особенно это стало видно с введением материнского капитала. Он принес нам примерно 2,5 млн детей, которые без него бы не родились никогда» [9]. Разумеется,
такая мера социальной поддержки семьи позитивно сказалась на рождаемости, но является такая ли она универсальной мерой способной существенно улучшить демографическую ситуацию? По мнению автора, нет, потому что наряду с материальной поддержкой населения необходимо решать и другие не менее важные вопросы социального характера, в частности, обеспечение доступности образовательных и медицинских услуг. Как характеризуют «материнский капитал» социальные группы, отличающие друг от друга по самым разным параметрам (образование, возраст, место проживания, профессиональная деятельность и т.д.)? Е. Чурилова и С. Захаров показывают социальные группы, у которых изменилось репродуктивное поведение с введением «материнского капитала»: «... низко обеспеченные слои населения позитивно среагировали на новые меры материальной поддержки семей с детьми. декларируемые более высокие ожидания относительно числа детей в семье не означают, что репродуктивные намерения будут реализованы» [10, с. 84]. Таким образом, существование разных оценок принимаемых в демографической сфере мер свидетельствует о том, что необходимо учитывать спектр факторов, которые порой могут быть несогласованными между собой, и исходя из этого выработать оптимальную политику направленную на повышение рождаемости и улучшение качества жизни россиян.
Методы исследования. Массовый опрос по изучению демографического поведения дагестанского населения проведен в 2023 г. в городах и районах Республики Дагестан. N = 632.
Результаты исследования. В рамках проведенного исследования демографического поведения были затронуты вопросы деторождения. Акцентирование внимания именно на рождаемости обусловлено тем, что даже в такой республике, как Дагестан, которому исторически была характерна многодетность, ситуация кардинально изменилась: наблюдается ориентированность на мало-детную семью не только в городской, но и в сельской местности. Каковы причины такой модели демографического поведения? Видимо, причина кроется в том, что изменилось само дагестанское общество по целому ряду признаков: реалии свидетельствуют о том, что повысился уровень жизни населения, люди не хотят заниматься распространенным в сельской местности тяжелым физическим трудом, в частности, в аграрном секторе.
Ухудшению демографической ситуации способствует распространение добровольной бездетности, ориентация на карьерную семью и в основном такая модель поведения характерна молодому поколению, которая для себя приоритетной сделала материальное благополучие и стабильность. С учетом такой позиции, важным является установление существующего в общественном сознании дагестанского населения представления о времени появления первенца в семье. Эмпирика на вопрос: «Когда в семье должен появиться первый ребенок?» показывает превалирование с большим отрывом от иных вариантов суждения «когда супруги материально, морально
и физически будут готовы иметь детей» (47,3 %), по гендерной принадлежности его отметили 36,7 % мужчин и существенно большая доля женщин (50,6 %). Далее, 25,5 % опрошенных по всему массиву, заметно большая часть мужского населения (39,8 %), в сравнении с женщинами (20,9 %) придерживаются позиции о важности иметь ребенка независимо от уровня материального благополучия. По значимости вариант ответа «только тогда, когда будут созданы все (финансовые и жилищные) условия нормального воспитания ребенка» отмечены равным частями мужского и женского населения (одна восьмая часть в обоих подмассивах). Затруднившихся выразить свою позицию больше среди женщин (12,2 %) и меньше в мужской подгруппе (8,6 %).
80 81 82 83 84 85 К-ВО ГЪ<<
1 2/ 1.6 22/17.2 59/46.1 35/27.3 5/ 3.9 2/ 1.6 128 3.2
2 22/ 5.5 105/26.2 201/50.1 61/15.2 12/ 3.0 3/ 0.7 401 2.9
24/ 4.5 127/24.0 260/49.1 96/18.1 17/ 3.2 5/ 0.9 529
Исследование демографического поведения предполагает установление позиции дагестанского населения к типу семьи (мало-/многодетная), то есть. планирование количества. Результаты на вопрос «Лично Вы сколько хотели бы иметь детей, если бы у Вас для этого были все необходимые условия?» показывают, что 49,1 % опрошенных по всему массиву, а также 46,1 % мужчин и 50,1 % женщин ориентированы на 3-х детную семью. С 2-х кратным отрывом на втором месте располагается вариант ответа «2-х детей», который ближе 17,2 % мужчин, женщин заметно больше (26,2 %). При этом в общественном сознании 18,1 % опрошенных имеет место стремление иметь большую семью, но материальное положение не позволяет иметь «больше 1-2 детей»; анализ по полу респондентов показывает, что среди мужчин, по сравнению с женщинами, почти в 2 раза больше желающих иметь многодетную семью - 27,3 % и 15,2 %, соответственно. Дальнейший анализ планирования семьи показывает, что суждения «1 ребенка», «я пока не думаю
0 детях, хочется устроить свою жизнь, заняться своей карьерой» и «я вообще не хочу детей» отмечена статистически небольшой частью респондентов - 4,5 %, 3,2 % и 0,9 %, соответственно.
Далее в исследовании был задан вопрос «Сколько у Вас детей?», который показывает доминирование 2-х детной семьи (28,7 %); 19,8 % опрошенных имеют 3-х детную семью, у 17,6 %
1 ребенок, причем можно отметить отличия по возрасту: если наличие 1-го ребенка у молодых родителей можно объяснить поздним заключением брака, желанием улучшить свое материальное благополучие, приобрести жилье и т.д., существование малодетной семьи у более взрослого поколения вызывает вопросы, хотя можно предположить существование объективных причин связанных с состоянием здоровья, семейного статуса и т. д.
С целью глубокого анализа были сопоставлены вопросы: «Лично Вы сколько хотели бы иметь детей, если бы у Вас для этого были все необходимые условия?» и «Сколько у Вас детей?». Полученные результаты показывают, что 13,5 % респондентов с 1 ребенком и 33,3 % с 2-ми детьми хотели бы иметь «большую семью, но собственное материальное положение не позволяет иметь больше 1-2 детей». При этом можно констатировать, что 28,1 % респондентов с 3-мя детьми и 15,6 % имеющих 4-х и более детей реализовали желание иметь многодетную семью и невысокий уровень материального благополучия не повлиял на их демографическое поведение.
С развитием общества заметные изменения произошли с возрастом вступления в брак. На смену ранним бракам, которые заключались с учетом множества факторов, пришли иные установки. В настоящее время возраст создания семьи и рождения ребенка сдвинулись в сторону повышения и гендерных отличий не наблюдается. Результаты ответов на вопрос: «В каком возрасте молодые люди готовы к семейной жизни?» свидетельствуют о превалировании в общественном сознании респондентов важности не возрастного параметра, а «готовности к семейной жизни» (37,4 %). Эта позиция ближе 32,0 % мужчин, женщин заметно больше (39,2 %). Одна четвертая часть по всему массиву, по половой принадлежности 25,8 % мужчин и 22,7 % женщин выделяют возрастной разрез «19-25 лет», который они считают оптимальным для создания семьи. Далее, 21,2 % респондентов подчеркнули вариант «после 25 лет», сред и них 23,4 % мужчин и 20,4 % женщин. Обращает на себя внимание суждение «в брак надо вступать тогда, когда человек сам желает» - 11,7 % по всему массиву, из них 10,9 % мужского и 12,0 % женского населения. На допустимость брака по достижении совершеннолетия указывают 4,5 % опрошенных по всему массиву, по гендеру почти равные доли мужчин и женщин - 4,7 и 4,5 %, соответственно.
Заключение. Проведенное исследование показывает, что в массовом сознании дагестанского населения доминирует ориентированность на многодетность. При этом ключевым фактором при планировании типа семьи является материальный фактор и его уровень. Дагестанское население, особенно в городской местности, сталкивается с множеством нерешенных проблем, среди которых наиболее болезненным является отсутствие необходимой инфраструктуры по месту проживания (нехватка дошкольных и школьных заведений, трехсменность, большие учебные классы и т.д.). На демографическое поведение дагестанского населения существенное влияние оказывает качество оказываемых как будущим матерям, так и родившимся детям, медицинских услуг. Не менее злободневным является вопрос трудоустройства, к сожалению, социальный лифт и возможности самореализации для молодого поколения крайне ограничены. Иными словами, уровень материального положения, недоступность образовательных, медицинских и иных услуг, отсутствие помощи со стороны родственников в воспитании детей и ряд других факторов
непосредственно отражается на демографическом поведении дагестанского населения. Вместе с тем, превалирование в общественном сознании опрошенных установки на 3-х детную семью, вселяет определенный оптимизм на улучшение демографической ситуации и, по мнению автора, необходимо реализовать комплексную демографическую политику. Важнейшим в рамках
Литература:
1. Рыбаковский Л.Л. Демографические вызовы: что ожидает Россию? / Л.Л. Рыбаковский // Социологические исследования. 2012. № 8. С. 49-60.
2. Архангельский В.Н. Репродуктивное и брачное поведение / В.Н. Архангельский // Социологические исследования. 2013. № 2. С. 125-136.
3. Верещагина А.В. Этнокультурная специфика демографического поведения дагестанской семьи / А.В. Верещагина, М.М. Шахбанова // Социологические исследования. 2013. № 6. С. 78-85.
4. Вишневский А.Г. Время демографических перемен: Избранные статьи. М. : Изд. дом Высшей школы экономики, 2015. 517 с.
5. Рязанцев С.В. Демографическая ситуация на Северном Кавказе / С.В. Рязанцев // Социологические исследования. 2002. № 1. С. 77-86.
6. Ганшина Г.В. Модели родительского поведения как фактор формирования социального здоровья молодой семьи / Г.В. Ганшина, Н.Х. Гафиа-тулина // Государственное и муниципальное управление. Ученые записки. 2022. № 2. С. 228233.
7. Ростовская Т.К. О необходимости подготовки высококвалифицированных специалистов в области демографического развития / Т.К. Ростовская, О.В. Кучмаева, О.А. Золотарева; Отв. ред. Т.К. Ростовская // Социально-демографический потенциал российской молодёжи. Материалы Всероссийской научно-практической конференции (Ялта, 22-24 апреля 2021 года). М. : ФНИСЦ РАН, 2021. С. 145-150.
8. Российская семья и благополучие детей : монография / Отв. ред. И.И. Елисеева. М.; СПб. : ФНИСЦ РАН, 2021. 304 с.
9. Молчанов А. Тут кота лишнего не заведешь, а они о детях. Почему россияне не хотят рожать / А. Молчанов, И. Чигарских. ШЬ : https://www.si-breal.Org/a/31283008.html
10. Чурилова Е. Репродуктивные установки населения России: есть ли повод для оптимизма? / Е. Чурилова, С. Захаров // Вестник общественного мнения. 2019. № 2. С. 69-89.
демографической политики должно быть воспитание у подрастающего поколения важности семьи, семейных ценностей и отношений, уважительного отношения к престарелым членам семьи. В противном случае, обозначенная фамили-стами «демографическая яма» может только углубляться.
Literature:
1. Rybakovsky L.L. Demographic challenges: what awaits Russia? / L.L. Rybakovsky // Sociological research. 2012. № 8. Р. 49-60.
2. Arkhangelsk V.N. Reproductive and marital behavior / V.N. Arkhangelsk // Sociological research. 2013. № 2. Р. 125-136.
3. Vereshchagina A.V. Ethnocultural specificity of demographic behavior of the Dagestan family / A.V. Vereshchagina, M.M. Shakhbanova // Sociological research. 2013. № 6. Р. 78-85.
4. Vishnevsky A.G. The time of demographic changes: Selected articles. M. : Publishing House of the Higher School of Economics, 2015. 517 p.
5. Ryazantsev S.V. Demographic situation in the North Caucasus / S.V. Ryazantsev // Sociological research. 2002. № 1 . Р. 77-86.
6. Ganshina G.V. Models of parental behavior as a factor in the formation of the social health of a young family / G.V. Ganshina, N.Kh. Gafiatulina // State and municipal management. Scientific notes. 2022. № 2. Р. 228-233.
7. Rostovskaya T.K. On the need to train highly qualified specialists in the field of demographic development / T.K. Rostovskaya, O.V. Kuchmaeva, O.A. Zolotareva; Ed. T.K. Rostovskaya // Socio-de-mographic potential of Russian youth: Materials of the All-Russian Scientific and Practical Conference (Yalta, April 22-24, 2021). M. : FNISTC RAS, 2021. P. 145-150.
8. The Russian family and the welfare of children : monograph / Ed. by I.I. Eliseev. M.; SPb. : FNISTC RAS, 2021. 304 p.
9. Molchanov A. You can't get an extra cat here, but they are about children. Why Russians don't want to give birth / A. Molchanov, I. Chigarskikh. URL : https://www.sibreal.org/aZ31283008.html
10. Churilova E. Reproductive attitudes of the Russian population: is there a reason for optimism? / E. Churilova, S. Zakharov // Bulletin of Public Opinion. 2019. № 2. P. 69-89.
