CC BY
219
УДК 316.614 Бакланова Ольга Александровна
кандидат философских наук, доцент, доцент кафедры философии Северо-Кавказского федерального университета
Демченко Наталья Андреевна
кандидат философских наук, доцент, доцент кафедры философии Северо-Кавказского федерального университета
ГЕНДЕРНЫЕ ТРАНСФОРМАЦИИ В СОВРЕМЕННОМ РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ
Аннотация:
В работе рассмотрено изменение границ между маскулинностью и феминностью, подвергнуты анализу дискуссионные вопросы о гендерных репрезентациях в современном обществе. Обсуждаются гендерные сдвиги в экономической и политической сферах общества. Отмечено стремительное становление женского бизнеса в РФ, а также выявлено, что субъект экономический деятельности сегодня должен своевременно проявлять как феминные, так и маскулинные качества. Сделано предположение, что успеха в политической карьере сможет добиться субъект, демонстрирующий преимущественно признаки маскулинности.
Ключевые слова:
общество, гендер, гендерные изменения, гендер-ный дискурс, гендерная репрезентация, маскулинность, феминность, экономика, политика, современное российское общество.
Baklanova Olga Aleksandrovna
PhD in Philosophy, Assistant Professor, Philosophy Department, North Caucasus Federal University
Demchenko Natalya Andreevna
PhD in Philosophy, Assistant Professor, Philosophy Department, North Caucasus Federal University
GENDER TRANSFORMATIONS IN CONTEMPORARY RUSSIAN SOCIETY
Summary:
The paper considers the movement of barriers between masculinity and femininity. Debatable questions of gender representations in the modern society are analyzed. Gender shifts in the economic and political spheres are discussed. The authors note the rapid development of female business in Russia, and explain that today the subject of economic activity must exercise promptly both feminine and masculine qualities. It is assumed that the successful political career can be achieved by a person manifesting predominantly masculine features.
Keywords:
society, gender, gender changes, gender discourse, gender representation, masculinity, femininity, economics, politics, contemporary Russian society.
Социальные и культурные трансформации современного общества, изменения в структуре социальности [1] инспирируют многочисленные институциональные гендерные изменения, а также воздействуют на общественное сознание, сдвигая устойчивые стереотипные представления о феминности и маскулинности, о роли мужчин и женщин в общественной жизни [2]. Как справедливо отмечает В.Е. Кемеров, «экономические, политические, экологические кризисы XX столетия прямо или косвенно указывают на разрывы в самой "ткани" социального процесса, в том числе и на деформации тех стереотипов, что закрепляли и связывали его обособленные элементы и выражения» [3, с. 62].
Изменения гендерных стереотипов затронули в большей или меньшей степени все сферы общественной жизни - экономическую, политическую, социальную и культурную. В российской экономике за последние несколько десятилетий существенно уменьшилась гендерная гомогенность: раньше субъектами данной сферы по преимуществу являлись мужчины, деятельность в экономической среде потребовала «маскулинных» характеристик, среди которых способность отделять рациональные доводы от эмоциональных, сдержанность, расчетливость, логика, хладнокровие и т. п., ранее приписываемые исключительно мужчинам [4]. Женщины, работающие в данной сфере, неизбежно проходили строжайшее «фильтрование» и элиминировались при отсутствии необходимых качеств. Более того, мужчины с феминными чертами тоже не задерживались в данной среде, однако у мужчин изначально было меньше барьеров и больше возможностей для того, чтобы начать экономическую деятельность [5].
Подобное разделение труда регламентировало женскую экономическую зависимость и отстраняло женщин от определенных видов деятельности: во-первых, из-за биологической константы; во-вторых, из-за исторически сложившейся традиции, проявляющейся в том, что хозяйке дома приходилось заниматься всеми видами домашней, воспитательной и прочей деятельности, в силу того что мужчина более востребован профессионально и имел возможность с «пользой»
ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА ОБЩЕСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ (2015, № 12)
применять свои способности; в-третьих, разделение труда (то есть, экономическая сфера) изначально было закреплено за мужчинами; в-четвертых, в самой культуре прописывалось изначальное возвышение маскулинности в ущерб феминности; в-пятых, мужчины не только предписывали женщинам соответствующее поведение, сообразно собственным воззрениям, «...они определяли для женщин и образ жизни, который подчиняется мужскому миропониманию» [6].
Ситуация в современном обществе изменилась, современную женщину стало сложнее подчинить и сделать зависимой. В экономической сфере всего мира, и России в частности, происходит активное становление женского бизнеса. Причем практика показывает, что именно женщины быстрее приобретают опыт управления фирмами в нестандартных и неопределенных ситуациях. В современной экономике, где важным является фактор неопределенности, востребованными оказываются именно феминные качества, такие как умение налаживать контакты с людьми, слушать и говорить «по душам», эмоциональность, сопереживание, интуиция, добросовестность, ответственность не только за себя, но и за других, хитрость, желание понять все самой и научиться всему, что необходимо по работе, и т. д. [7, с. 171].
Сложная ситуация в информационно-коммуникационном пространстве современной экономики вынуждает субъектов экономических отношений рефлексировать и развивать в себе не только традиционные черты маскулинности - логичность, рациональность, склонность к быстрым волевым решениям, объективность, находчивость и т. п., но и черты феминности - интуицию, адаптивность, эмпатию [8]. Соответственно, в современной экономике знаний происходит постоянное переопределение личностных качеств субъекта [9]. Для достижения наилучшего результата он должен демонстрировать признаки, присущие обоим гендерным стереотипам, отбирать их них самые подходящие и актуальные, поскольку только так может быть обеспечена конкурентоспособность.
Вступление стран с развитым рынком в эпоху общества консюмеризма определило в качестве целей экономического развития удовлетворение потребностей не столько групп населения, сколько конкретной личности, индивида. Значение личности в экономике, сфере производства, распределения, обмена значительно возросло, работающий социальный субъект получил возможность непосредственно влиять на результаты деятельности организации. В этих условиях экономическая сфера испытывает необходимость принимать во внимание особенности конкретного человека, без учета его половой принадлежности, до известной степени оставляя в стороне стереотип «человека экономического».
Политическая система иерархична, изменчива и одна из первых трансформируется с ходом общественной истории. Каждому политическому режиму соответствует определенный тип коммуникативных отношений. В тоталитарных и закрытых государствах доминирует монологическая вертикальная коммуникация. Такая коммуникация однонаправленна и не подразумевает ответных спонтанных реакций со стороны социальных субъектов, однако может способствовать риску развития неврозов благодаря деятельности СМИ [10, с. 55]. В политическом пространстве современного общества (открытого или условно открытого) доминирует диалог или полилог как ведущая форма коммуникации.
Современная политика требует красивых публичных спектаклей, в которых в полной мере присутствует гендерная репрезентация. В политике репрезентативные практики развиты и приветствуются. Сферу политического пространства часто называют «публичным представлением» [11, с. 27]. Данное определение как нельзя лучше отражает сущность политических коммуникаций. Политические коммуникации многолики и вариативны, они могут изменяться в зависимости от социального контекста, содержать множественные и скрытые смыслы.
Следует отметить, что гендерный и политический дискурс находятся в состоянии постоянного взаимовлияния. Гендерные стереотипы оказываются инструментально задействованы в политической борьбе, а политический дискурс, в свою очередь, детерминирует гендерные стереотипы, поддерживает их содержание или выносит на повестку дня необходимость гендерной репрезентации социального субъекта [12, с. 58].
Можно выделить три аспекта взаимовлияния политической сферы и гендерных стереотипов. Во-первых, гендерный стереотип может выступать оружием политической борьбы; во-вторых, средством политической мобилизации путем воздействия на гендерную идентичность избирателя; в-третьих, политический дискурс может быть ресурсом репрезентации гендера, создания новых гендерных моделей и корректировки старых гендерных стереотипов. Существенным является то, что аскрипция стереотипных гендерных качеств и перенос их на других субъектов являются мощной оценочной характеристикой как в политике, так и в других сферах общества. Подобная оценка влияет на иерархию политических субъектов (отдельных личностей, политических групп, организаций, институтов). Маркированный в социальной коммуникации и посредством нее как «маскулинный» или «феминный» политический лидер политический институт принимает на
себя весь набор соответствующих ценностно окрашенных стереотипов. То есть при помощи гендерных стереотипов утверждаются и подтверждаются отношения неравенства и контроля. Как показывает И. Кон, подобная стереотипизация представляет собой также средство формирования гендерной идентичности: манифестация таких качеств, как, например, «способность абстрактно мыслить, умение быть беспристрастным, привычка апеллировать к разуму, а не к чувствам, является одновременно демонстрацией маскулинности» [13, с. 229]. Подобное выражение однозначно показывает приоритетные позиции в гендерном дискурсе. Иначе говоря, каковым бы ни было содержание гендера социального субъекта, если в коммуникативном пространстве политической сферы он будет демонстрировать знаки-символы маскулинности, маркировать ген-дер как маскулинный, он имеет шансы на успешную политическую карьеру.
Тесная связь между политическим режимом и экономическим укладом оказывает прямое воздействие на культуру, что, в свою очередь, влияет на систему гендерных репрезентаций общества. Например, связь между демократией и рыночной экономикой выявляет феномен культурной либерализации. Эта ситуация обеспечивает расширение степеней коммуникативной свободы социального субъекта, предоставляет возможности гендерного маневра и разностороннего гендерного маркирования.
Ссылки:
1. Бакланова О.А., Бакланов И.С. Современная российская социальность в контексте социального конструкционизма // Вопросы социальной теории. 2015. Т. 7. № 1-2. С. 168-177.
2. Бакланов И.С., Бакланова О.А., Лопата В.В. Специфика конституирования гендерной идентичности в современном обществе. Ставрополь, 2014. 170 с.
3. Кемеров В.Е. Меняющаяся роль социальной философии и антиредукционистские стратегии // Вопросы философии. 2006. № 2. С. 62-78.
4. Гончаров В.Н. Информационно-коммуникативное пространство: социально-философский аспект формирования личности // Сборники конференций НИЦ Социосфера. 2014. № 25. С. 56-60.
5. Клименко Н.С. Философские и социальные аспекты современной гендерологии // Вестник Красноярского государственного педагогического университета им. В.П. Астафьева. 2012. № 1. С. 204-207.
6. Танасов Г.Г. Влияние пола на понимание, переживания и поведение субъекта деловых переговоров // Политематический сетевой электронный научный журнал Кубанского государственного аграрного университета. 2011. № 72. С. 279-301.
7. Севелова М.А. Маскулинность и фемининность как новый критерий анализа ценностей // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2012. № 6-2. С. 169-171.
8. Колосова О.Ю. Информационно-коммуникационное пространство общества: тенденции развития // Сборники конференций НИЦ Социосфера. 2014. № 25. С. 49-54.
9. Бондаренко Н.Г. Знание как фактор социального развития // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Серия: Общественные науки. 2004. № 4. С. 19-22.
10. Деларю В.В., Мартиросян А.В. Современные средства массовой информации как фактор риска развития неврозов // Социология медицины. 2004. № 1. С. 55.
11. Бушуева Н.В. Сравнительный анализ мужского и женского политического лидерства // Власть. 2010. № 5. С. 27-29.
12. Хорошильцева Н.А. Гендерная метафора в современной культуре : дис. ... канд. филос. наук. Ставрополь, 2003.
13. Кон И.С. Дружба. СПб., 2005. 336 с.
