CC BY
167
Филологические науки
УДК 71.04
Дутова Наталья Валерьевна Natalya Dutova
ГЕНДЕРНЫЕ КАРТИНЫ МИРА: СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ЗАПАДНОЙ И ВОСТОЧНОЙ ГКМ
GENDER PICTURES OF THE WORLD: COMPARATIVE ANALYSIS OF WESTERN AND EASTERN GENDER WORLD PICTURE
Рассматриваются особенности Западной и Восточной гендерных картин мира в антропологическом сравнительном аспекте на примере типизированных национальных английской, русской и китайской гендерных картин мира
Елючевые слова: гендерная картина мира, маскулинный, феминный, индивидуализм, коллективизм, дистанция власти, терпимость к неопределенности
This article deals with some western and eastern gender picture peculiarities of the world in anthropological comparative aspect by typical national English, Russian and Chinese gender pictures of the world
Key words: gender picture of the world, masculine, feminine, individualism, collectivism, distance of power, tolerance towards uncertainty
В настоящее время термин «картина мира» широко используется в меж-культурной коммуникации. На современном этапе развития научного знания актуальным является изучение картины мира каждого отдельного народа, т.к. «каждая цивилизация, социальная система характеризуются своим особым способом восприятия мира» [5; С. 28]. С появлением нового научного знания иод названием «гендерные исследования» возник вопрос об изучении не только национальной, но и гендерной картины мира (далее — ГКМ). При этом под ГКМ подразумевается упорядоченная, непротиворечивая и внутренне связанная, структурированная совокупность существующих в обыденном сознании языковых и культурных ориентаций, ценностей, установок, идеалов, в которых находит отражение языковая и культурная дифференциация иолов [8].
Данная область научного знания недостаточно изучена, отсюда значимым становится изучение картины мира с учетом национально-гендерных особенностей. Задача данной статьи рассмотреть особенности Западной и Восточной ГКМ в антропологическом сравнительном аспекте на примере английской, русской и китайской национальных ГКМ. Учитывая, что ГКМ не только национально, но и индивидуально специфична, в данном исследовании речь пойдет о типизированном поведении типизированной культурно-языковой личности в типичных национальных условиях.
Для более детального сопоставления Западной и Восточной ГКМ обратимся к параметрам измерения культур, представленной Г. Хофштеде [5; С. 39], он выделил четыре основных параметра, которые напрямую отражаются в особенностях Западной и Восточной ГКМ: мужское/женс-
кое начало; индивидуализм/коллективизм; дистанция власти; терпимость/нетерпимость к неопределенности.
Рассмотрим параметр мужское/женское начало в Западной и Восточной ГКМ. Западная и Восточная ГКМ формируются на основе гендерной типологии культур. Традиционно выделяют два гендерных типа: маскулинный и феминный, или, точнее сказать, культуры с преобладанием мужского начала и культуры с преобладанием женского начала. Кроме того, принято считать, что в западных культурах преобладает мужское начало, в восточных
— женское, т.е. маскулинная ГКМ свойственна Западным культурам, а феминная
— Восточным. Согласно данной теории, английская культура, будучи Западной, принадлежит к маскулинному гендерному типу, Восточная, китайская — к феминно-му, русскую культуру, занимающую промежуточное положение между Западом и Востоком, относят к феминному типу.
Принимая во внимание, что мужское противопоставляется женскому, приходим к выводу, что маскулинная английская ГКМ и феминные русская и китайская находятся в бинарной оппозиции. Однако русскую национальную ГКМ нельзя идентифицировать с китайской, т.к. ГКМ национально специфична и формируется под влиянием социально-культурных отношений, культурных ценностей, норм и традиций, характерных для определенной нации. То есть в культурах, принадлежащих к одному гендерному типу, можно выделить общие признаки. Однако либо степень проявления этих признаков в культурах разных наций будет различной, либо общие признаки будут иметь разные формы выражения, либо свою специфику в проявлении.
По мнению Г. Хофштеде, в культурах с мужским началом доминируют мужские ценности, они ассоциируются с амбициозностью, достижением цели, силой воли, властью денег. Представители таких культур склонны много и напряженно работать, в работе видят смысл жизни, большое значение имеет конкуренция, стремление к достижению материального успеха. Так как
английская культура относится к культурам с мужским началом, значит, это дает нам основание считать, что данные признаки характерны для английской культуры и отражаются в английской ГКМ. Действительно, англичане вошли в историю как ловкие предприниматели, энергичные и неутомимые в изобретении способов делать бизнес и богатеть. Например, благодаря англичанам, вино и коньяк из продукта, производимого для домашнего потребления, стало важным источником дохода. Однако англичан часто укоряют в отсутствии инициативы, стремления к прогрессу, желании законсервировать старое и ничего не менять.
На наш взгляд, данный факт корнями уходит в названную Кейт Фокс английскую особенность — умеренность, что означает стремление избегать крайностей, чрезмерности и напряженности любого рода [13; С. 482]. Поэтому, по словам А.В. Павлоцкой, в англичанах нет и не было той страсти к деятельности, которая изматывает, например, американцев, не позволяя им расслабляться и спокойно отдыхать. А былая предприимчивость не выходила за рамки удовлетворения собственных интересов и создания условий для комфорта [7; С. 191]. В культурах с женским началом, в нашем случае в русской и китайской, доминируют женские ценности: сочувствие к слабым, большое значение придается вопросам воспитания, духовным ценностям, теплым отношениям, например, русским нелегко переносить сенсорный голод, они нуждаются в близких контактах, во взаимопонимании, эмоционально зависят от своего окружения. Развитие феминных черт в китайской культуре напрямую связано с философией. Антропологи-лингвисты отмечают, что даже китайский язык направлен на то, чтобы приобщиться к эмоциональному состоянию. Главное — не высказать точную мысль, а передать ощущение, сопутствующее определенным словам и звукосочетаниям [11; С. 67]. Вся культурная традиция Китая способствовала развитию таких феминных ценностей, как приверженность к семейному клану, беспрекословное подчинение старшим, эмоциональная сдержан-
ность, немногословность, стремление к гармонии, взаимопониманию, которые отразились на ГКМ.
Культурный параметр индивидуализм/ коллективизм, на наш взгляд, также влияет на формирование национальной ГКМ. В основе деления культур на индивидуалистические и коллективистские лежит исторически сложившийся уровень дистанции между членами общества. В индивидуалистических культурах дистанция больше, в коллективистских — меньше. В индивидуалистической английской культуре преобладают интересы индивида., «я» стоит выше, чем «мы», индивидуальные цели важнее групповых. В коллективистских русской и китайской культурах преобладают интересы группы, здесь «мы» стоит выше, чем «я», групповые цели важнее индивидуальных. Главное отличие коллективистских русской и китайской культур от индивидуалистической английской культуры заключается в отношениях между культурно-языковыми личностями. В коллективистских русской и китайской культурах отношения между членами группы более тесные, чем в индивидуалистической английской, они строятся на основе взаимозависимости, взаимопомощи и подчинения. Такие отношения служат сохранению культурных традиций и взаимопониманию между людьми. Основной характеристикой коллективистских русской и китайской культур является то, что поведение человека зависит не столько от его личности, сколько от традиций, общепринятых стереотипов поведения, религиозных предписаний или идеологических формул. В русской культуре это проявляется в ценностной ориентации «быть как все» и выражается в рассуждениях типа: «Мы — народ» [9; С. 155].
В Китае также люди предпочитают находиться в коллективе и нести коллективную ответственность, они не стремятся к личной свободе, придают большое значение гармонии в коллективе, предпочитают равенство, стараются достичь взаимопонимания.
Представители английской, русской и китайской культур характеризуются разным восприятием «образа себя»: в индиви-
дуалистической английской культуре — это «я-образ», в коллективистских русской и китайской — «мы — образ». Любопытно, что в китайской культуре слово «я» и обозначающий его иероглиф имеет, как отмечают антропологи-лингвисты, отрицательную коннотацию; человек существует и является кем-то, если он принадлежит к какой-то группе [5; С. 325]. В английском языке, напротив, местоимение I пишется с большой буквы, что отражает значимость индивида, в английской культуре. В русском языке с большой буквы пишется местоимение Вы, что свидетельствует о других ценностях и приоритетах.
Культурный параметр индивидуализм/ коллективизм напрямую связан с таким фактором социальных отношений, как дистанция. Чем более индивидуалистической является культура, тем больше дистанция, разделяющая людей, и наоборот. Для англичан характерно значительное личное пространство при ограниченной тактильной коммуникации. Личное пространство человека, его право на независимость в английской культуре является той важнейшей ценностью, которая находит отражение в материальной культуре, в сознании, в характере, а также в языке и коммуникации. Для ее обозначения в английском языке имеется слово privacy, значение которого гораздо шире словарного перевода. Например, to respect somebody’s privacy (словарный перевод — не нарушать чьего-либо покоя) — значит не только не приходить в гости без приглашения и не звонить в неудобное время, но и не приближаться слишком близко, не проявлять интереса к частной жизни, не касаться личных тем, не оказывать давления, не давать непрошенных советов, не делать замечаний, избегать критики, не перебивать, сдерживать свои эмоции ит.д.
Кроме того, антропологи-лингвисты указывают на взаимосвязь соблюдения дистанции с ограничением на свободное выражение эмоций, недопустимостью физического контакта, строгими предписаниями речевого этикета в английской культуре [5; С. 254]. Так, эмоциональная сдержанность
и самоконтроль вызывают уважение и симпатию окружающих. Открытое проявление чувств, особенно негативных, у англичан не приветствуется, подобное поведение считается свидетельством недостаточной зрелости, невоспитанности человека, ставит окружающих в неловкое положение. Эмоциональная сдержанность англичан касается не только отрицательных, но и положительных эмоций и распространяется на все сферы, включая семейные. Для русской культуры, где ценятся общение и солидарность, характерна близкая дистанция общения, зона приватности выражена не ярко, часто допускается «вторжение» в чужое личное пространство. Это проявляется в коммуникативной активности русских, легкости установления контакта с незнакомыми людьми, способности открыть душу незнакомому человеку. Называя русских самым общительным народом в мире, Н. Бердяев писал: «У русских нет условностей, нет дистанции, есть потребность часто видеть людей, с которыми у них нет особенно близких отношений, выворачивать душу, ввергаться в чужую жизнь...».
В средневековом Китае считалось недопустимо публично проявлять чувства, телесный контакт был ограничен строгими нравами. В целом общественное поведение китайцев имело своим фокусом семью, а главным мотивом — семейные интересы: посторонним в такой системе отношений не находилось места. Таким образом, в средневековом Китае личное пространство, при котором китаец чувствовал себя комфортно в пределах семьи, было незначительно. Однако даже в семье китаец не проявлял своих чувств, сдерживал эмоции, следовал строго нормам и традициям конфуцианства. Что касается общественной сферы, то дистанция между людьми была значительна, хотя в любом случае китайцы старались сохранить лицо и достичь гармонии в отношениях. Сейчас дистанция между людьми сократилась благодаря влиянию Запада. Современные китайцы более открыты, общительны, но эти изменения касаются, в основном, внешних проявлений культуры, не затрагивая при этом ее глубинных слоев.
Дистанция власти относится к социальному устройству общества. Индекс дистанции власти определяется тем, насколько члены общества, обладающие меньшей властью, принимают это неравенство, а члены общества, обладающие большей властью, демонстрируют свое превосходство. В Англии — стране с низким индексом дистанции власти — власть не дает особых льгот и привилегий. Ценятся образованность, идеи и личные достоинства, а не статус. В сфере социальных отношений предпочтение отдается минимизации неравенства, ее завуалированное™, а также личной инициативе. Лингвисты-антропологи отмечают, что английская статусная дистанция проявляется в речи, привычках, вкусах, образе жизни, а не в социальных отношениях. Уважительное и внимательное отношение к каждому, независимо от статуса и социального положения, является важной чертой английской культуры. Даже при наличии ас-симетричных отношений вышестоящие не демонстрируют свою власть, а обращаются с подчиненными на равных. Подобное поведение вышестоящего к нижестоящему не понижает, а напротив, повышает его статус. В повседневном общении демонстративное подчеркивание статуса как самим его обладателем, так и его нижестоящим окружением является признаком дурного тона. В Китае и России — странах с высоким индексом дистанции власти — власть носит демонстративный характер, отношения строятся на подчинении, послушании, почитании, обязательством выполнении указаний старших. Власть дает огромное преимущество тем, кто ею обладает.
Российская государственная власть традиционно оставалась всегда сильной. В течение нескольких веков она была важнейшим компонентом культуры, что оказало влияние на русскую ментальность. Так, государственная власть всегда представлялась народу как единственная защита от врагов, гарант порядка и безопасности в обществе. Отношения власти и населения по традиции понимались как патриархальносемейные: «царь—батюшка» — глава «русского рода» и «дети государевы», обязанные
исполнять все его приказы [9; С. 165]. Подобное отношение к власти сохранилось и в сознании современных россиян.
В Китае — стране с высоким индексом дистанции власти — сложились нормы поведения каждого члена общества в зависимости от статуса. Согласно Кун Фу-цзы, основой для порядка в государстве является строгое подчинение старшим, слепое повиновение его воле, покорность и скромность. Строгая иерархия с самого рождения определяла место человека в обществе. Чувство иерархии у китайцев составляет суть гуманности [1; С. 141].
Параметр допустимость/недопустимость неопределенности заключается в том, что у каждой нации есть свой лимит неопределенности, за которым начинается чувство дискомфорта. Многие западные маскулинные культуры толерантны к неопределенности, чего не скажешь об английской. В таких культурах ценятся риск, перемена места жительства, места работы, отсутствует сентиментальная привязанность к родным местам, на первом месте
— прагматические устремления. Англичане боятся перемен, суеты, порицают невоздержанность, обуздывают свои желания. Им присуща осмотрительность, привязанность к дому, тяга к спокойной жизни. «Свой дом, своя собака, свое кресло вечером — вот идеал английского покоя» [7; С. 193]. Даже молодежь отнюдь не безрассудна и беспечна. Только 14% молодежи — любители риска.
Представители русской и китайской культур также предпочитают стабильность, любят традиции, боятся рисковать, не любят перемен. Китайская пословица «Листья возвращаются к корням» говорит о том, что, постарев, человек должен возвращаться в родные места. Если к этому не подталкивает жизнь, китайцы обычно не любят покидать Родину. Среди китайцев отмечается тяга к покою, нелюбовь к переменам («Не приведись вам жить в эпоху перемен»
— эти слова Конфуция широко цитируются), настороженное отношение ко всякого рода новациям.
В своей деятельности русские предпочитают традиционные, а не новаторские
формы. Они не любят разрушать свой привычный уклад жизни: для них становится драмой необходимость поменять место работы, сделать крупный ремонт в квартире или поменять место жительства. Недаром русские считают, что два переезда равны одному пожару. Им легче перетерпеть некоторые неудобства, чем радикально менять и потом долгопривыкатькновшествам [9; С. 150].
В русской, китайской и английской культурах неопределенность воспринимается как угроза; то, что отличается от привычного, вызывает не любопытство, а чувство опасности и страха.
Таким образом, национальная английская ГКМ и национальные русская и китайская ГКМ диаметрально противоположны. Прежде всего, в названных культурах доминируют разные гендерные начала: в английской — мужское, в русской и китайской — женское. Поэтому английская нация идет по маскулинному типу развития и ей характерна маскулинная ГКМ, а русская и китайская нации — по феминному типу развития и ГКМ данных наций — фемин-ные. В силу географических и исторических особенностей в английской маскулинной, русской и китайской феминных культурах сформировались разные ценности. Английский маскулинный тип культуры сочетается с индивидуализмом со значительной зоной личной автономии. Русский и китайский феминный тип культуры сочетается с коллективизмом. Зона приватности в русской культуре выражена не так ярко, как в английской, но четче, чем в китайской. Кроме того, маскулинная индивидуалистическая английская культура характеризуется более низким индексом власти. В феминной коллективистской русской культуре индекс власти выше, чем в английской, но ниже, чем в китайской культуре. Сравнивая терпимость к неопределенности англичан, русских и китайцев, отметим, что индексы выраженности по этому параметру в трех культурах близки. Представители всех трех наций предпочитают стабильность. Можно сказать, что в данном параметре проявляется феминный признак национальной английской ГКМ.
Итак, национальные ГКМ сравнивав- зывает удивление и недоумение, на самом
мых культур различны и в этом нет ничего деле является естественным для данного
случайного. То, что бросается в глаза, вы- типакультур.
Литература
1. Афонасенко Е. Особенности этнического самосознания современных китайцев // Разви-тиеличности. — 2004. —№1. — С. 131-143.
2. Булычев И.И. Образцы маскулинности и феминности в формате гендерной картины мира // Credo New. — 2004. — № 1 [Электронный ресурс]. — Систем, требования: IBM PC; Windows ХР; Acrobat Reader 8.0. — Режим доступа: http://www.gzvon.pyramid.volia.ua. — (Дата обращения: 15.08.2010).
3. Косов А. Кросс-культура и XXI век // Статьи о Форекс. [Электронный ресурс]. — Систем. требования: IBM PC; Windows ХР; Acrobat Reader 8.0. — Режим доступа: http://www. internetforex.ru/statii/252.htm. — (Датаобращения: 1.10.2010).
4. Куликова Л.В. Особенности русско-немецкой коммуникации как отражение конфронтации национальных коммуникативных стилей // Вести. ВРУ. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2004. — №2. — С. 52-60.
5. Ларина Т.В. Категория вежливости и стиль коммуникации: Сопоставление английских и русскихлингвокультурныхтрадиций. — М.: Языки славянскихкультур, 2009. —512 с.
6. Леонтьев А.А. Языковое сознание и образ мира //Язык и сознание: парадоксальная раци-ональность.—М., 1993. — С. 16-21.
7. Павлоцкая А.В. Как иметь дело с англичанами. Несентиментальное путешествие. — М.: МЕУ, 2006. - 208 с.
8. Рябов О.В. Рендерное измерение национализма: методологические проблемы исследования // Вести. ИрГУ. Сер. История. Философия. Педагогика. Психология. — 2008. — Вып. 3. (в печати) [Электронный ресурс]. — Систем, требования: IBM PC; Windows ХР; Acrobat Reader 8.0. — Режим доступа: http://www.riabov.wordpress.com/2008/10/05/gendernoe-izmerenie-natsionalism. — (Датаобращения: 25.09.2010).
9. Сергеева А.В. Русские: стереотипы поведения, традиции, ментальность. — 5-е изд. — М.: Флинта: Наука, 2007. — 320 с.
10. Сидихменов В.Я. Китай: страницыпрошлого. — Смоленск: Русич, 2000. — 464 с.
11. Тань Аошуан. Китайская картина мира: Язык, культура, ментальность. — М.: Языки славянской культуры, 2004. — 240 с.
12. Тер-Минасова С.Г. Война и мир языков и культур: вопросы теории и практики. — М.: ACT: Астрель:Хранитель, 2007. — 286 с.
13. Фокс К. Наблюдая за англичанами. Скрытые правила поведения. — М.: РИПОЛ классик, 2008.-512 с.
14. Чучин-Русов А.Е. Гендерные аспекты культуры // Общественные науки и современность.
— 1996. — № 6. [Электронный ресурс]. — Систем, требования: IBM PC; Windows ХР; Acrobat Reader 8.0. — Режим доступа: http://www.ecsocman.edu.ru/ons/msg/163930.html. — (Дата обращения: 10.09.2010).
Коротко об авторе_______________________________________________Briefly about the author
Дутова H.B., ст. преподаватель кафедры МИС, N. Dutova, Senior teacher of International Informa-Читинский государственный университет (ЧитГУ) tional Relations Department, Chita State University Дом.тел.:(3022) 31-02-88
Научные интересы: гендерные исследования, ан- Scientific interests: gender investigations, anthropo-тропологическая лингвистика logical linguistics
