CC BY
39
Health and Society
© Коллектив авторов,2020 УДК 614.2
Пузин С. Н.12, Погосян Г. Э.3, Шургая М. А.2, Идрисова Л. С.4, Лялина И. В.5, Филиппов В. В.6 ГЕНДЕРНЫЕ И ВОЗРАСТНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ЗАБОЛЕВАЕМОСТИ РАКОМ ЩИТОВИДНОЙ ЖЕЛЕЗЫ
'ФГАОУ ВО «Первый Московский государственный медицинский университет имени И. М. Сеченова» Минздрава России (Сеченовский
Университет), ' '999', г. Москва;
2ФГБОУ ДПО «Российская медицинская академия непрерывного профессионального образования» Минздрава России, '25993, г. Москва; 3ГБУЗ «Городская клиническая больница имени Е. О. Мухина Департамента здравоохранения города Москвы», ''' 399, г. Москва; 4ГБУ «Республиканский клинический центр охраны здоровья матери и ребенка имени Аймани Кадыровой», 36405', г. Грозный; 5ФКУЗ «Главный клинический центр медицинской и социальной реабилитации Федеральной службы исполнения наказаний», ' 09428, г. Москва;
6ГБУЗ МО «Красногорская городская больница № '», '43403, г. Красногорск
Наиболее распространенным онкологическим заболеванием эндокринных органов является рак щитовидной железы, который характеризуется многофакторностью риска развития. Целью исследования явился анализ динамики показателей заболеваемости населения Российской Федерации раком щитовидной железы с учетом гендерных и возрастных различий (2008—2018).
В исследуемый период прирост «грубого» показателя заболеваемости мужского населения раком щитовидной железы составил 56,6%, а женского населения — 48,3%. Динамика стандартизованного показателя в гендерных контингентах характеризовалась увеличением до 48,7% у мужчин и до 43,9% у женщин. Имеют место рост заболеваемости раком щитовидной железы с возрастом и превалирование уровня заболеваемости женщин по сравнению с мужчинами во всех возрастных категориях. Максимальные показатели заболеваемости регистрировались среди мужского населения в возрасте 65—69 лет (8,3 на 100 тыс. населения), среди женщин — в возрасте 55—64 года (27,3 на 100 тыс. населения). На территориях Российской Федерации в гендер-ном аспекте отмечается варьирование показателей заболеваемости. Как среди мужского, так и среди женского населения максимальные показатели заболеваемости регистрируются в Северо-Западном и Сибирском федеральных округах, а ниже среднероссийских — в Приволжском и Северо-Кавказском. Необходимо учитывать дифференциацию территорий Российской Федерации в аспекте заболеваемости раком щитовидной железы в различных гендерных и возрастных контингентах для разработки рациональных мероприятий по раннему выявлению факторов риска, диагностике и лечению больных с учетом региональных особенностей. Ключевые слова: заболеваемость; показатель; «грубый»; стандартизованный; гендерные различия; возраст; региональные особенности.
Для цитирования: Пузин С. Н., Погосян Г. Э., Шургая М. А., Идрисова Л. С., Лялина И. В., Филиппов В. В. Гендерные и возрастные особенности заболеваемости раком щитовидной железы. Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2020;28(5):928—933. DOI: http://dx.doi.org/10.32687/0869-866X-2020-28-5-928-933
Для корреспонденции: Шургая Марина Арсеньевна, д-р мед. наук, доцент кафедры гериатрии и медико-социальной экспертизы ФГБОУ ДПО «Российская медицинская академия непрерывного профессионального образования» Минздрава России, e-mail: daremar@mail.ru
Puzin S. N.1'2, Pogosyan G. E.3, Shurgaya M. A.2, Idrisova L. S.4, Lyalina I. V.5, Philippov V. V.6
THE GENDER AND AGE CHARACTERISTICS OF MORBIDITY OF THYROID CANCER
1The Federal State Autonomous Educational Institution of Higher Education "The I. M. Sechenov First Moscow State Medical University" (Sechenov University) of Minzdrav of Russia, 119991, Moscow, Russia;
2The Federal State Budget Educational Institution of Additional Professional Education "The Russian Medical Academy of Continuous Professional Education" of Minzdrav of Russia, 125993, Moscow, Russia;
3The Federal State Budget Educational Institution of Higher Education of Continuing Professional Education "The E. O. Mukhin Municipal Clinical Hospital" of the Moscow Health Care Department, 111399, Moscow, Russia;
4The State Budget Institution "The Aimani Kadyrova Republican Clinical Center of Health Care of Mother and Child",
364051, Grozny, Russia;
5The State Budget Institution of Health Care of Moscow Oblast "The Krasnogorsk Municipal Hospital № 1", 143403,
Krasnogorsk, Russia
The thyroid cancer is the most prevalent oncologic disease of endocrine organs, characterized by multi factorial risk of development. The purpose of the study was to analyze dynamics of indices of thyroid cancer morbidity of population of the Russian Federation, considering gender and age differences in 2008—2018. The increase of "rough" indicator of thyroid cancer morbidity of male population made up to 56.6%, and of female population — 48.3%. The dynamics of standardized indicator in gender contingents was characterized by increasing up to 48.7% in males and up to 43.9% in females. There is an increasing of thyroid cancer morbidity with age and prevalence of the morbidity in females as compared with males in all age categories. The highest morbidity was established in male population aged 65—69 years (8.3 per 100,000 population) and in females aged 55—64 years (27.3 per 100,000 population). In the territories of the Russian Federation, in the gender aspect, variations in thyroid cancer morbidity were established. both in male and female populations, maximal thyroid cancer morbidity was established in the North Western and Siberian Federal Okrugs, and morbidity below national level was registered in the Privolzhskiy and North Caucasian Federal Okrugs. It is necessary to take into account differentiation of the territories of the Russian Federation in terms of the thyroid cancer morbidity in different gender and age groups for development of rational measures of early identification of risk factors, diagnosis and treatment of patients. Keywords: morbidity; indicator; "gross"; standardized; gender differences; age; regional characteristics.
For citation: Puzin S. N., Pogosyan G. E., Shurgaya M. A., Idrisova L. S., Lyalina I. V., Philippov V. V. The gender and age characteristics of morbidity of thyroid cancer. Problemi socialnoi gigieni, zdravookhranenia i istorii meditsini. 2020;28(5):928—933 (In Russ.). DOI: http://dx.doi.org/10.32687/0869-866X-2020-28-5-928-933
For correspondence: Shurgaya M. A., doctor of medical sciences, associate professor of the Chair of Geriatrics and Medical Social Expertise of the Federal State Budget Educational Institution of Additional Professional Education "The Russian Medical Academy of Continuous Professional Education". e-mail: daremar@mail.ru Conflict of interests. The authors declare absence of conflict of interests. Acknowledgment. The study had no sponsor support.
Здоровье и общество
Received 18.02.2020 Accepted 21.05.2020
Введение
Наиболее распространенным онкологическим заболеванием эндокринных органов является рак щитовидной железы (РЩЖ), который характеризуется многогранностью факторов риска развития, в том числе длительной стимуляцией ткани щитовидной железы (ЩЖ) высокими дозами тиреотропного гормона (ТТГ), вероятность малигнизации доброкачественных образований ЩЖ (аденомы, аденоматоз), нарастающее воздействие неблагоприятных факторов внешней среды (ионизирующее облучение, йодный дефицит), активация наследуемых мутировавших генов (семейный аденоматозный полипоз, синдром Карни, синдром Каудена, МЭН 2А и 2В) [1, 2]. Имеет место и сложность диагностики ранних стадий тиреоидной патологии в целом и РЩЖ в частности в связи с отсутствием специфических патогно-моничных симптомов онкологической патологии [3-5].
В последние десятилетия распространенность РЩЖ растет во всем мире [6—8]. В США с эпидемиологической точки зрения заболеваемость РЩЖ является одной из самых быстро растущих (более чем на 5% среди мужчин и женщин ежегодно). Уровень заболеваемости составляет 12,2 нового случая на 100 тыс. населения в год [9].
Цель исследования — провести анализ динамики заболеваемости населения Российской Федерации РЩЖ с учетом гендерных и возрастных различий.
Материалы и методы
Объектом изучения являлись данные государственной статистической отчетности 7 (собес) «Сведения о злокачественных новообразованиях за 2018 г.», утвержденные Росстатом России, и данные по онкологии Московского научно-исследовательского онкологического института им. П. А. Герцена [10]. Проведен анализ абсолютных, «грубых» и стандартизованных показателей заболеваемости населения РЩЖ (С73) в динамике, ее особенностей в гендерных контингентах и в различных возрастных категориях (мировой стандарт возрастного распределения населения). Дана оценка региональной дифференциации изучаемых показателей на территориях Российской Федерации. Период исследования — 2008—2018 гг. Методы исследования — документальный, выкопиров-ка данных, статистический и графический.
Результаты исследования
Распространенность РЩЖ среди населения Российской Федерации достигла в 2018 г. уровня 114,1 на 100 тыс. населения (в 2008 г. — 74,8%) и продолжа-
ет расти. Численность больных с впервые выявленным РЩЖ составила 13 250 человек. На учет в онкологических учреждениях с впервые в жизни установленным диагнозом РЩЖ взято 12 059 больных, в контингенте всех злокачественных новообразований (ЗНО) — 542 569, в том числе выявлены активно 34,3% (ЗНО — 27,3%). Находились на учете на конец года 167 585 больных (ЗНО — 762 218), из них 115 380 больных — 5 лет и более, что соответствовало 68,8% от состоявших на учете (ЗНО — 2 048 522 и 54,4% соответственно). Индекс накопления контингента больных РЩЖ составил 13,9 (ЗНО — 6,9), годичная летальность — 3,4% (ЗНО — 6%). РЩЖ составляет 4,5% всех ЗНО и входит в число наиболее частых локализаций злокачественного процесса (ЗНО молочной железы, половых органов, лимфатической и кроветворной ткани, органов пищеварительной и дыхательной систем, почки), которые формируют основной объем (69,1%) нозологической структуры контингента больных ЗНО. Больные с РЩЖ имели существенную долю (5,6%) и среди больных, наблюдавшихся 5 лет и более.
В Российской Федерации «грубый» показатель заболеваемости РЩЖ на 100 тыс. населения в 2018 г. составил 9,0, демонстрируя прирост за 2008—2018 гг. на 49%. Показатель среди мужчин вырос на 56,6% и составил 3,2, среди женского населения — на 48,2% и составил 14,1 (рис. 1).
Стандартизованный показатель заболеваемости РЩЖ на 100 тыс. населения в 2018 г. составил 6,4 (прирост на 43,5% за 2008—2018 гг.). Показатель заболеваемости мужского населения вырос на 48,7% и в 2018 г. составил 2,4, а женского населения — 9,7 (прирост на 43,9%).
Выделяются регионы Российской Федерации (рис. 2) с наиболее высоким уровнем «грубого» показателя заболеваемости населения (оба пола) РЩЖ (средний показатель по Российской Федерации — 9,0): Северо-Западный федеральный округ (ФО) — 12,8, Сибирский ФО — 11,1. Минимальный уровень
Оба пола Мужчины Женщины
2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018
Рис. 1. Динамика заболеваемости населения Российской Федерации РЩЖ («грубые» показатели за 2008—2018 гг. на 100 тыс. населения).
Рис. 2. Заболеваемость различных гендерно-возрастных категорий населения РЩЖ в Российской Федерации («грубые» показатели за 2018 гг. на 100 тыс. населения).
показателя заболеваемости наблюдался в СевероКавказском ФО (6,7) и Приволжском ФО (7,3).
Наиболее высокий уровень стандартизованного показателя заболеваемости населения РЩЖ (показатель по Российской Федерации — 6,4) выявлен в Северо-Западном ФО (8,8) и Сибирском ФО (7,8), а минимальный — в Приволжском ФО (5,0).
В гендерных контингентах наиболее высокий уровень «грубого» показателя заболеваемости мужчин РЩЖ (средний показатель по Российской Федерации — 3,2) регистрировался в Северо-Западном ФО (4,5), тогда как минимальный уровень «грубого» показателя — в Приволжском ФО и Дальневосточном ФО (2,5). Наиболее высокий уровень стандартизованного показателя заболеваемости мужчин РЩЖ (показатель по Российской Федерации — 2,4) выявлен в Северо-Западном ФО (3,5), а минимальный — в Приволжском ФО (1,8).
Максимальное значение «грубого» показателя заболеваемости женского населения РЩЖ (средний показатель по Российской Федерации — 14,1) выявлено в Северо-Западном ФО (19,9) и Сибирском ФО (17,5). Выделены регионы с низким значением данного показателя: Северо-Кавказский ФО (10,2) и Приволжский ФО (11,4). Наиболее высокий уровень стандартизованного показателя за-
Health and Society
болеваемости женщин установлен в Северо-Западном ФО (13,3) и Сибирском ФО (12,2), а минимальный показатель — в Приволжском ФО (7,8).
В структуре заболеваемости РЩЖ населения Российской Федерации по возрасту больные до 20 лет составляли 1,4% (n=187) от общей численности больных с впервые выявленным заболеванием (n = 13 250), 20—29 лет — 4,7% (n=624), 30—39 лет — 13,4% (n=1770), 40—49 лет — 17,4% (n=2300), 50— 59 лет — 24,8% (n=3291), 60—69 лет — 26,2% (n=3478), 70—79 лет — 9,3% (n=1234), 80—85 лет — 2,8% (n=366).
«Грубый» показатель заболеваемости населения Российской Федерации РЩЖ (оба пола) увеличивается с возрастом. Минимальное значение показателя (0,0 — 2,0 на 100 тыс . соответствующего населения) отмечено в детском возрасте (рис. 3). В возрастной группе молодых лиц показатель был на уровне 2,7—10,4, у лиц среднего возраста — 12,6—17,7 (на 100 тыс. соответствующего населения). Максимальные значения показателя отмечены в возрастной группе 60—69 лет (19,1—19,7). Показатель имел более низкие значения среди пожилых в возрастной группе 70—79 лет (17,3—11,9), а распространение РЩЖ возрастной группе 80—85 лет отмечено на уровне 8,4—5,0 (на 100 тыс. соответ-
Рис. 3. Заболеваемость населения РЩЖ на территориях Российской Федерации («грубые» показатели за 2018 г. на 100 тыс. населения).
По оси абсцисс — возраст (годы).
Здоровье и общество
ствующего населения). В Российской Федерации средний возраст больных с впервые в жизни установленным диагнозом РЩЖ составил 54 года (в 2008 г. — 53,1 года). В структуре инвалидности вследствие всех ЗНО по возрасту максимальный удельный вес больных РЩЖ имел значение в возрасте 15—19 лет (12,5%).
Среди мужского населения Российской Федерации больные РЩЖ в возрасте до 20 лет составляли 2,6% (п=56), 20—29 лет — 4,8% (п=103), 30—39 лет — 13,7% (п=294), 40—49 лет — 19,1% (п=410), 50— 59 лет — 23,4% (п=502), 60—69 лет — 26,0 % (п=561), 70—79 лет — 7,9% (п=170), в возрасте 80—85 лет — 2,5% (п=53) от общей численности впервые выявленных больных (п=2149). «Грубый» показатель заболеваемости РЩЖ имел минимальное значение среди детского населения (0,0—1,4 на 100 тыс. населения соответствующего возраста), был выше среди лиц молодого (1,0—3,8) и среднего (4,8—5,7) возраста. В пожилом возрасте отмечен максимальный рост значения показателя до 7,4—8,3 в возрастной группе 60—69 лет с последующим снижением до 6,7—2,9 на 100 тыс. населения. В структуре инвалидности мужского населения вследствие всех ЗНО по возрасту максимальная доля больных составляла 7,2% и отмечалась в возрасте 15—19 лет (см. рис. 3).
Среди женского населения Российской Федерации больные РЩЖ в возрасте до 20 лет составляли 1,2% (п=131) от общей численности впервые выявленных больных (п = 11 101). Удельный вес больных РЩЖ в возрасте 20—29 лет составлял 4,7% (п=521), 30—39 лет — 13,3% (п=1476), 40—49 лет — 17,0% (п=1890), 50—59 лет — 25,1% (п=2789), 60—69 лет — 26,3 % (п=2917), 70—79 лет — 9,6% (п=1064), 80— 85 лет — 2,8% (п=313). Разброс значений «грубого» показателя в возрастных группах был значительным (см. рис. 3). В детском возрасте уровень «грубого» показателя заболеваемости был низким, более высокие значения показателя отмечались в молодом и среднем возрасте. Максимальный уровень распространения заболеваемости выявлен в возрасте от 55 до 64 лет. Распространение РЩЖ также было высоким в возрастной группе 70—79-летних, однако снижалось среди женского населения, достигшего возраста 80 лет и старше. Максимальный удельный вес больных РЩЖ в структуре инвалидности вследствие всех ЗНО регистрирован в возрасте 15—19 лет и составлял 17,9%. Разность среднего возраста женщин (54,2 года) и мужчин (52,9) по сравнению с 2008 г. (0,4) увеличилась до 1,3.
При условии отсутствия всех причин смерти риск развития РЩЖ, которому подверглось бы лицо в течение жизни до 75 лет (кумулятивный риск), составил для мужчин 0,3% (2008 г. — 0,2%), для женщин — 1% (2008 г. — 0,7%) при общем показателе (оба пола) — 0,7 (2008 г. — 0,5%).
Обсуждение
Представленные результаты анализа динамики «грубого» и стандартизованного показателей заболеваемости населения Российской Федерации РЩЖ с
учетом пола и возраста свидетельствуют о росте распространения данного заболевания в мужском и женском контингентах. Однако показатели заболеваемости РЩЖ выше в женской популяции по сравнению с мужской: «грубый показатель» имеет значения 14,1 и 3,2, а стандартизованный показатель — 9,7 и 2,4 на 100 тыс. населения соответственно. За исследуемый период (2008—2018) в гендерных контингентах населения Российской Федерации отмечена динамика роста показателей заболеваемости РЩЖ.
В настоящее время среди возможных причин роста заболеваемости РЩЖ рассматривается доступность и улучшение диагностических технологий: высокоинформативных методов визуального исследования, морфологического подтверждения диагноза, молекулярно-генетического анализа [11—16]. Для верификации диагноза при неопределенных образованиях ЩЖ в дифференцировке между доброкачественными и злокачественными узлами используется сцинтиграфия ЩЖ [3, 6].
Результаты проведенного анализа демонстрируют рост заболеваемости РЩЖ с возрастом и превалирование заболеваемости женщин по сравнению с мужчинами во всех возрастных категориях (в возрасте 30—34 года в 6 раз, в возрасте 60—64 года — в 5). РЩЖ среди женского населения развивается и у лиц детородного возраста. Этой локализации рака по распространенности принадлежит второе рейтинговое место (после рака молочной железы) среди ЗНО беременных [17]. ЩЖ и органы репродуктивной системы связаны теснейшим образом. РЩЖ может возникать как в течение беременности, так и задолго до нее [18]. У молодых женщин наблюдается преимущественно дифференцированный рак щитовидной железы. Хирургическое лечение этого вида рака, особенно папиллярного, дает хорошие отдаленные результаты. Достижения современной онкологии позволяют увеличить число женщин с РЩЖ, которым не противопоказана беременность. В связи с этим вопрос о сохранении беременности и детородной функции у данной категории пациенток является актуальным аспектом медико-социальной реабилитации [19].
Возраст рассматривается как значимый прогностический фактор исхода злокачественного процесса [20] и инвалидизации населения [21]. В этом аспекте обсуждается значение физиологических изменений (активация транспозонов) при старении, способных инициировать неопластическую трансформацию [22—23].
Заключение
В Российской Федерации наблюдается негативная тенденция повышения уровня заболеваемости РЩЖ. За период 2008—2018 гг. прирост «грубого» показателя заболеваемости населения составил 49%, в гендерных контингентах — 56,6% среди мужского населения и 48,3% среди женского. Максимальный уровень заболеваемости среди мужского населения имел место в возрасте 65—69 лет (8,3 на 100 тыс. на-
селения), тогда как среди женщин — в возрасте 55— 64 года (27,3).
На территориях Российской Федерации в гендер-ном измерении отмечается варьирование показателей заболеваемости РЩЖ. В мужском контингенте населения «грубый показатель» регистрируется в пределах 2,5—4,5, стандартизованный показатель — в пределах 1,8—3,5 при среднероссийском показателе 3,2 и 2,4 на 100 тыс. населения соответственно. Среди женского населения уровень «грубого показателя» имеет региональную дифференциацию в диапазоне 10,2—19,9, стандартизованный показатель — в пределах 7,8—13,3 (при среднероссийском показателе — 14,1 и 9,7) на 100 тыс. населения соответственно.
Среди мужского и женского населения максимальные «грубые» и стандартизованные показатели заболеваемости РЩЖ регистрируются в Северо-Западном ФО и Сибирском ФО, их уровень ниже среднероссийского показателя отмечен в Приволжском ФО и Северо-Кавказском ФО.
Результаты исследования могут служить научно-практической базой для совершенствования профилактической работы, направленной на раннее выявление факторов риска РЩЖ. Необходимо учесть дифференциацию территорий Российской Федерации в аспекте уровня распространения данной патологии в различных гендерных и возрастных контин-гентах для разработки рациональных мероприятий по лечению больных с учетом региональных особенностей.
Исследование не имело спонсорской поддержки. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Brito J. P., Yarur A. J., Prokop L. J., McIver B., Murad M. H., Montori V. Prevalence of thyroid cancer in multinodular goiter versus single nodule: a systematic review and meta-analysis. Thyroid. 2013;23(4):449—55. doi: 10.1089/thy.2012.0156
2. Зяблов Е. В., Чеснокова Н. П., Барсуков В. Ю. Рак щитовидной железы: современные концепции этиологии и патогенеза. Научное обозрение. Медицинские науки. 2016;(3):37—61.
3. Бельцевич Д. Г., Ванушко В. Э., Румянцев П. О., Мельниченко Г. А., Кузнецов Н. С., Абросимов А. Ю. Российские клинические рекомендации по диагностике и лечению высокодиффе-ренцированного рака щитовидной железы у взрослых, 2017 год. Эндокринная хирургия. 2017;11(1):6—27. doi: 10.14341/ serg201716-27
4. Качко В. А., Семкина Г. В., Платонова Н. М., Ванушко В. Э., Абросимов А. Ю. Диагностика новообразований щитовидной железы. Эндокринная хирургия. 2018;12(3):109—27. doi: 10.14341/serg9977
5. Абдрашитова А. Т., Панова Т. Н., Дьякова О. Н., Джуваля-ков С. Г., Теплый Д. Л. Подходы к ранней диагностике рака щитовидной железы. Кубанский научный медицинский вестник. 2018;25(3):139—48. doi: 10.25207/1608-6228-2018-25-3-139-148
6. Haugen B. R., Alexander E. K., Bible K. C., Doherty G. M., Mandel S. J., Nikiforov Y. E. American Thyroid Association Management Guidelines for Adult Patients with Thyroid Nodules and Differentiated Thyroid Cancer: The American Thyroid Association Guidelines Task Force on Thyroid Nodules and Differentiated Thyroid Cancer. Thyroid. 2016;26(1):1—133. doi: 10.1089/thy.2015.0020
7. Choi Y. M., Kim W. G., Kwon H., Jeon M. J., Han M., Kim T. Y. Changes in standardized mortality rates from thyroid cancer in Korea between 1985 and 2015: Analysis of Korean national data. Cancer. 2017;123 (24):4808—14. doi: 10.1002/cncr.30943. Epub 2017 Aug 17.
Health and Society
8. Петрова Г. В., Старинский В. В., Грецова О. П. Злокачественные новообразования щитовидной железы в России в 1994— 2014 гг. Онкология. Журнал им. П. А. Герцена. 2017;6(2):33—6. doi: 10.17116/onkolog20165633-36
9. Udelsman R., Zhang Y. The epidemic of thyroid cancer in the United States: the role of endocrinologists and ultrasounds. Thyroid. 2014;24(3):472—9. doi: 10.1089/thy.2013.0257
10. Каприн А. Д., Старинский В. В., Петрова Г. В. Злокачественные новообразования в России в 2018 году (заболеваемость и смертность). М.: МНИОИ им. П. А. Герцена — филиал ФГБУ «НМИРЦ» Минздрава России; 2019. C. 18—31, 144—7, 214—5.
11. Ларин А. С., Черенько С. М., Крушинская З. Г., Черненко Е. В., Сулаева О. Н. Современные тренды оптимизации диагностики рака щитовидной железы. Клiнiчна ендокринологiя та ендо-кринна хiрургiя. 2017;2(58):19—28.
12. Nabhan F., Ringel M. D. Thyroid nodules and cancer management guidelines: comparisons and controversies. Endocr. Relat. Cancer. 2017;24(2):R13—R26. doi: 10.1530/ERC-16-0432
13. Ahn H. S., Kim H. J., Kim K. H., Lee Y. S., Han S. J., Kim Y. Thyroid cancer screening in South Korea increases detection of papillary cancers with no impact on other subtypes or thyroid cancer mortality. Thyroid. 2016;26(11):1535—40. doi: 10.1089/thy.2016.0075
14. Чернышев В. А., Хамидуллин Р. Г., Рудык А. Н., Бусыгин М. А., Зинченко С. В., Афанасьева З. А. Эволюция диагностики и лечения больных раком щитовидной железы. Поволжский онкологический вестник. 2017;2(29):37—43.
15. Xiaoguang S. Differential clinicopathological risk and prognosis of major papillary thyroid cancer variants. J. Clin. Endocrinol. Metab. 2016;101(1):264—74. doi: 10.1210/jc.2015-2917
16. Аметов А. С., Дэпюи Т. И., Позднякова Н. В., Чемекова А. Р., Филатова Г. А. Генетические маркеры в диагностике рака щитовидной железы. Эндокринология: новости, мнения, обучение. 2018;7(1):42—9.
17. Khaled H., Lahloubi N. A., Rashad N. A review on thyroid cancer during pregnancy: multitasking is require. J. Advanced. Res. 2016;7(4):565—70.
18. Emerson C. H. Pregnancy has little effect on the progression of differentiated thyroid cancer in women with an excellent, indeterminate, or biochemically incomplete risk classification status. Clin. Thyroidol. 2017;29:100—3. doi: 10.1089/ct.2017;29.100-103
19. Шидловская Н. В., Петрухин В. А., Бурумкулова Ф. Ф., Баша-кин Н. Ф., Баринова И. В. Рак щитовидной железы и беременность. Особенности течения и перинатальные исходы. Российский вестник акушера-гинеколога. 2017;(6):83—8.
20. Огрызко Е. В., Иванова М. А., Голубев Н. А., Жокина Н. А., Попова Н. М. Динамика «грубых» и стандартизированных показателей заболеваемости и смертности населения России от злокачественных новообразований за 2003-2016 годы. Проблемы стандартизации в здравоохранении. 2018;(1—2):9—13.
21. Шевченко С. Б., Пузин С. Н., Шургая М. А., Осадчук М. А. Социально значимые заболевания в нозологической структуре инвалидности граждан пожилого возраста в Российской Федерации. Сеченовский вестник. 2016;25(3):4—11.
22. Мустафин Р. Н., Хуснутдинова Э. К. Взаимосвязь эпигенетических факторов в механизмах старения и малигнизации. Успехи физиологических наук. 2017;48(2):72—99.
23. Ambatipudi S., Horvath S., Perrier F., Cuenin C., Hernandez-Vargas H., Le Calvez K. DNA methylome analysis identifies accelerated epigenetic ageing associated with postmenopausal breast cancer susceptibility. Eur. J. Cancer. 2017;75:299—307. doi: 10.1016/j.ej-ca.2017.01.014
Поступила 18.02.2020 Принята в печать 21.05.2020
REFERENCES
1. Brito J. P., Yarur A. J., Prokop L. J., McIver B., Murad M. H., Montori V. Prevalence of thyroid cancer in multinodular goiter versus single nodule: a systematic review and meta-analysis. Thyroid. 2013;23(4):449—55. doi: 10.1089/thy.2012.0156
2. Zyablov E. V., Chesnokova N. P., Barsukov V. Yu. Thyroid cancer . modern concepts of etiology and pathogenesis. Nauchnoye obozreni-ye. Meditsinskiye nauki = Scientific Review. Medical Sciences. 2016;(3):37—61 (in Russian).
3. Beltsevich D. G., Vanushko V. E., Rumyantsev P. O., Melnichen-ko G. A., Kuznetsov N. S., Abrosimov A. Yu. Russian clinical guidelines for the diagnosis and treatment of highly differentiated thyroid cancer in adults, 2017. Endokrinnaya khirurgiya = Endocrine Surgery. 2017;11(1):6—27. doi: 10.14341/serg201716-27 (in Russian).
Здоровье и общество
4. Kachko V. A., Semkina G. V., Platonova N. M., Vanushko V. E. , Abrosimov A. Yu. Diagnosis of neoplasms of the thyroid gland. En-dokrinnaya khirurgiya = Endocrine Surgery. 2018;12(3):109—27. doi: 10.14341/serg9977 (in Russian).
5. Abdrashitova A. T., Panova T. N., Dyakova O. N., Dzhuvalyakov S. G., Teply D. L. Approaches to the early diagnosis of thyroid cancer. Kubanskiy nauchnyy meditsinskiy vestnik = Kuban Scientific Medical Bulletin. 2018;25(3):139—48. doi: 10.25207/1608-6228-2018-25-3139-148 (in Russian).
6. Haugen B. R., Alexander E. K., Bible K. C., Doherty G. M., Mandel S. J., Nikiforov Y. E. American Thyroid Association Management Guidelines for Adult Patients with Thyroid Nodules and Differentiated Thyroid Cancer: The American Thyroid Association Guidelines Task Force on Thyroid Nodules and Differentiated Thyroid Cancer. Thyroid. 2016;26(1):1—133. doi: 10.1089/thy.2015.0020
7. Choi Y. M., Kim W. G., Kwon H., Jeon M. J., Han M., Kim T. Y. Changes in standardized mortality rates from thyroid cancer in Korea between 1985 and 2015: Analysis of Korean national data. Cancer. 2017;123 (24):4808—14. doi: 10.1002/cncr.30943. Epub 2017 Aug 17.
8. Petrova G. V., Starinsky V. V., Gretsova O. P. Malignant neoplasms of the thyroid gland in Russia in 1994—2014. Onkologiya. Zhurnal im. P. A. Gertsena = Oncology. Magazine them. P. A. Herzen. 2017;6(2).33—6. doi: 10.17116/onkolog20165633-36 (in Russian).
9. Udelsman R., Zhang Y. The epidemic of thyroid cancer in the United States: the role of endocrinologists and ultrasounds. Thyroid. 2014;24(3):472—9. doi: 10.1089/thy.2013.0257
10. Kaprin A. D., Starinsky V. V., Petrova G. V. Malignant neoplasms in Russia in 2018 (morbidity and mortality) [Zlokachestvennyye novo-obrazovaniya v Rossii v 2018 godu (zabolevayemost' i smertnost)]. Moscow: MNII them. P. A. Herzen — branch of FSBI «NIIRTS» Ministry of Health of Russia. 2019. P. 18—31, 144—7, 214—5 (in Russian).
11. Larin A. S., Cherenko S. M., Krushinskaya Z. G., Chernenko E. V. , Sulaeva O. N. Current trends in optimizing the diagnosis of thyroid cancer. Clinical Endocrinology and Endocrine Hirurgia. 2017;2(58):19—28 (in Russian).
12. Nabhan F., Ringel M. D. Thyroid nodules and cancer management guidelines: comparisons and controversies. Endocr. Relat. Cancer. 2017;24(2):R13—R26. doi: 10.1530/ERC-16-0432
13. Ahn H. S., Kim H. J., Kim K. H., Lee Y. S., Han S. J., Kim Y. Thyroid cancer screening in South Korea increases detection of papillary cancers with no impact on other subtypes or thyroid cancer mortality. Thyroid. 2016;26(11):1535—40. doi: 10.1089/thy.2016.0075
14. Chernyshev V. A., Khamidullin R. G., Rudyk A. N., Busygin M. A., Zinchenko S. V., Afanasyeva Z. A. The evolution of the diagnosis and treatment of patients with thyroid cancer. Povolzhskij onkologicherid vestnik. 2017;2(29):37—43 (in Russian).
15. Xiaoguang S. Differential clinicopathological risk and prognosis of major papillary thyroid cancer variants. J. Clin. Endocrinol. Metab. 2016;101(1):264—74. doi: 10.1210/jc.2015-2917
16. Ametov A. S., Depuy T. I., Pozdnyakova N. V., Chemekova A. R., Filatova G. A. Genetic markers in the diagnosis of thyroid cancer. Endokrinologiya: novosti, mneniya, obucheniye = Endocrinology: News, Opinions, Training. 2018;7(1):42—9 (in Russian).
17. Khaled H., Lahloubi N. A., Rashad N. A review on thyroid cancer during pregnancy: multitasking is require. J. Advanced. Res. 2016;7(4):565—70.
18. Emerson C. H. Pregnancy has little effect on the progression of differentiated thyroid cancer in women with an excellent, indeterminate, or biochemically incomplete risk classification status. Clin. Thyroidol. 2017;29:100—3. doi: 10.1089/ct.2017;29.100-103
19. Shidlovskaya N. V., Petrukhin V. A., Burumkulova F. F., Basha-kin N. F., Barinova I. V. Thyroid Cancer and Pregnancy. Features of the course and perinatal outcomes. Rossiyskiy vestnik akushera-gine-kologa = Russian Bulletin of the Obstetrician-Gynecologist. 2017;(6):83—8 (in Russian).
20. Ogryzko E. V., Ivanova M. A., Golubev N. A., Zhokina N. A., Popo-va N. M. Dynamics of "rough" and standardized indicators of morbidity and mortality in the Russian population from malignant neoplasms for 2003-2016. Problemy standartizatsii v zdravookhranenii = Problems of Standardization in Healthcare. 2018;(1—2):9—13 (in Russian).
21. Shevchenko S. B., Puzin S. N., Shurgaya M. A., Osadchuk M. A. Socially significant diseases in the nosological structure of disability of elderly citizens in the Russian Federation. Sechenovskiy vestnik = Sechenov Bulletin. 2016;25(3):4—11 (in Russian).
22. Mustafin R. N., Khusnutdinova E. K. The relationship of epigenetic factors in the mechanisms of aging and malignancy. Uspekhi fiziolog-icheskikh nauk = Advances in Physiological Sciences. 2017;48(2):72-99 (in Russian).
23. Ambatipudi S., Horvath S., Perrier F., Cuenin C., Hernandez-Vargas H., Le Calvez K. DNA methylome analysis identifies accelerated epigenetic ageing associated with postmenopausal breast cancer susceptibility. Eur. J. Cancer. 2017;75:299—307. doi: 10.1016/j.ej-ca.2017.01.014
