CC BY
56
петенций, которые вполне могут маркироваться как составляющие критерии успеха современного менеджера.
Социологически разграничиваются языковая (знание структуры и содержания языка), лингвострановедческая (социальная и культурная составляющие), коммуникативная (владение вербальными и невербальными средствами общения), прагматическая (адекватное выражение мысли в контексте языка), дискурсивная (знание дискурса менеджмента, профессиональной терминологии) группы востребованных полилингиствических компетенций. Наличие у менеджеров указанных компетенций является важным фактором повышения эффективности функционирования как конкретного специалиста, так и организации в целом.
Библиографический список
1. Кондубаева М. Основы культуры речи. Алматы, 1997.
2. Кривко M.Ä. Социокультурный анализ трансформации образа «успешной женщины» в контексте развития современного российского телевидения // Социально-гуманитарное знание: междисциплинарный подход. Ростов н/Д, 2006.
3. МартыновБ.В. Корреляция социальности и индивидуальности в процессе формирования успешности человека в России // Социально-гуманитарное знание: междисциплинарный подход. Ростов н/Д, 2006.
4. Зарецкая E.H. Деловое общение. 2-е изд., испр. и доп. М., 2004. Т. 1.
T.V. Temaev, E.E. Lukin Gender Specificity of Social Adaptation of the Third Age Convicts
The sociological analysis of the gender specificity of elderly convicts social adaptation is made. The problem areas of re-socialization of convicted men and women of the third age that influence the processes of their correction in a corrective establishment and the subsequent adaptation in post-prison prospect are particularized.
Key words and word-combinations: social adaptation, re-socialization, gender, elderly convicts.
Осуществлен социологический анализ тендерной специфики социальной адаптации осужденных пожилого возраста. Конкретизируются проблемные зоны ресоциализации осужденныгх мужчин и женщин третьего возраста, которые оказывают влияние на процессы их исправления в рамках исправительного учреждения и последующей адаптации в посттюремной перспективе.
Ключевые слова и словосочетания: социальная адаптация, ресоциа-лизация, гендер, пожилые осужденные.
УДК 316.334.4+31 6.34/.35 ББК 60.561.4+60.54
Т.В. Темаев, Е.Е. Лукин
ТЕНДЕРНАЯ СПЕЦИФИКА СОЦИАЛЬНОЙ АДАПТАЦИИ ОСУЖДЕННЫХ ТРЕТЬЕГО ВОЗРАСТА
^Збщемировая тенденция старения населения , характеризующаяся увел ичением дол и его пожилой части относительно остальной, свидетельствует о переходе геронтологичес-кой группы из периферийной категории граждан в одну из основных [1, с. 6]. В силу действия временного фактора у представителей третьевозрастной группы имеются апробированные адаптационные ресурсы. Вместе с тем на их поведение заметно влияют изменение статуса и отсутствие институализиро-
146 2011 • ВЕСТНИК ПАГС
ванных механизмов адаптации к современным условиям, вызванное трансформационными процессами 1990-х годов. Специалистами отмечаются девиации, в том числе негативные.
До недавнего времени применительно к геронтологической группе преступное поведение в научном дискурсе не рассматривалось. Несмотря на доминирование женщин по численности среди пожилых людей, гендерный подход в исследованиях проблем современной преступности в пенсионном возрасте не использовался вовсе. Артикуляция проблем, связанных с тендерными особенностями геронтологической преступности, инициировала поиск целесообразных мер воздействия на преступников данной возрастной категории (в том числе -разработку системы санкций), превентивных мероприятий по их ресоциализа-ции и адаптации как к условиям исправительного учреждения (ИУ), так и к условиям посттюремного существования.
В связи с этим представляется целесообразным представить промежуточные результаты проведенных исследований гендерной специфики социальной адаптации пожилых осужденных, содержащихся в исправительных учреждениях города Саратова.
В качестве первоначальной гипотезы исследования выступало представление о том, что имеется существенная разница между осужденными-мужчинами и осужденными-женщинами пожилого возраста, в результате оказывающая влияние на процессы их социальной адаптации в рамках исправительного учреждения и в период после заключения.
Методические замечания
Разработка программы исследования, постановка исследовательских задач и гипотез, подготовка инструментария, сбор и анализ материала проводились по методологии «двойной рефлексивности» (п = 44), 2007-2010 гг. (женщин -17 человек, мужчин - 27 человек). Концепция двойной рефлексивности связывает теоретические категории качественного исследования и качественно-количественного интерфейса со стратегиями полевого исследования интерактивного типа, которому присущи вживание, глубокие интервью, а также коллективная интеллектуальная поддержка в режиме «длинного стола» [2, с. 317-344]. Количество респондентов обусловлено особенностью достижимости объекта и классификацией по срокам отбывания наказания в местах лишения свободы, насыщением кодировочных категорий (интервью с новыми респондентами не дают исследователю нового понимания для раскрытия темы). Длительность интервью составляла 20-45 минут, в среднем - по 30 минут. В качестве респондентов выступали сотрудники девяти исправительных учреждений г. Саратова и области, осужденные пожилого возраста (47-73 лет) десяти исправительных учреждений. В качестве экспертов в исследовании выступили три инспектора по социальной работе, два заместителя начальника колонии по воспитательной работе, три психолога разных исправительных учреждений.
Общие положения
Процесс адаптации человека в новой для него социальной среде, чем и является исправительное учреждение, и некоторый «посттюремный» период связан с определенными социопсихологическими трудностями, поскольку не-
2011 • ВЕСТНИК ПАГС 147
избежно влечет изменение его социальных ролей, функций, правил поведения, привычек в структуре микрогруппы. Снижение эффективности процесса адаптации и, как следствие, процесса социализации индивида приводит последнего к конфликту с социальной средой и нарушению норм и правил сообщества. Происходит десоциализация индивида, его противопоставление обществу.
Переходным звеном от десоциализации к социализации является процесс ресоциализации, представляющий собой некий переход из одного мира -среды с совершенно иными правилами и конструктами (в нашем случае это исправительное учреждение) - в другой - обычное бескризисное общество. Ресоциализация в своей конструкции имеет социальные и психологические элементы. В ходе этого процесса освобожденный возвращается в общество, которое в свое время признало его недостойным. Исправление сознания и поведения осужденного является обязанностью тюремной администрации и постпенитенциарных служб, которые эффективнее выполняют заявленные функции при условии отбывания им наказания на территории региона его проживания.
Саратовским женщинам в этом смысле «повезло», так как не в каждом субъекте Федерации имеется женское исправительное учреждение. Таким образом, они оказываются в более благоприятном адаптационном положении, если вынуждены отбывать наказание в местах лишения свободы.
Саратовская женская исправительная колония обладает специфическими чертами по сравнению с любой мужской: низкий уровень конфликтности среди осужденных, отказ от практики формирования отрядов заключенных по возрастному признаку, высокий уровень конформности к режиму и, соответственно, высокий количественный показатель освобождаемости осужденных условно-досрочно, значительный уровень потребности заключенных в общении с семьей.
При этом между заключенными женской и мужской колоний Саратовской области существуют и общие черты: неосознание собственной вины в совершенном преступлении, мнимая религиозность, превосходство материальной заинтересованности.
Вопросы, задававшиеся сотрудникам исправительных учреждений и осужденным, были разбиты на четыре блока: «Роль религии в ресоциализации пожилых осужденных (мужчин и женщин)», «Тендерные различия ресоциализации пожилых осужденных», «Неудачный брак у мужчин как катализатор преступности», «Проблемы репутации пожилых осужденных-женщин».
Роль религии в ресоциализации пожилых осужденных
Поиск новых направлений, форм и методов духовно-нравственного и психолого-педагогического воздействия на лиц, совершивших преступления, привел к тому, что с 1990-х годов в России начался новый этап взаимодействия сотрудников, исполняющих наказания, с различными религиозными конфессиями [3, с. 8]. Результаты исследования показали, что, как правило, осужденные третьего возраста (и мужчины и женщины), несмотря на асоциальный образ жизни и воспитание в социалистической атеистической идеологии, считают
148 2011 • ВЕСТНИК ПАГС
себя людьми верующими или, по крайней мере, лояльно относящимися к религии:
Р.: Я верю в Бога, конечно, она [вера] мне помогает. По крайней мере, здесь [в религии] без обмана. Потому что Бог есть Бог, он был и будет всегда. Русь всегда на этом стояла и будет стоять. (Осужденный, 70 лет, первый срок заключения, декабрь 2007 г.)
Р.: Вообще, я верю, но раза два последние мне не понравилась там (в церкви в колонии) обстановка, а так я верю. (Осужденная, 57 лет, первый срок заключения, декабрь 2010 г.)
Р.: Я религиозный, я верю в Аллаха.
И.: А здесь есть возможность для этого?
Р.: Я вам одну вещь скажу, у меня свои понятия насчет этого. Здесь есть лицемеры, понимаете. Он столько натворил в этой жизни, у него столько грехов, я бы столько не простил. (Осужденный, 62 года, стаж заключения - 45 лет, декабрь 2007 г.)
И.: А вы вообще верующий человек?
Р.: .Да. Я Богу молюсь и здесь.
И.: Вы православная?
Р.: Да. (Осужденная, 52 года, первый срок заключения, декабрь 2010 г.)
Однако признание за собой религиозности не означает, что, находясь в исправительном учреждении, осужденные периодически посещают места отправления культа, ходят на встречу со священнослужителем. Зачастую им запрещается этот вид деятельности по состоянию здоровья; некоторые же сами не проявляют желания - кто прямо, а кто - маскируясь различными причинами:
Р.: Нет, здесь я не посещаю храм, нет такой возможности, не разрешают нам. Здесь меня в психотделение заперли, хотя и не по делу заперли. У меня открытая черепная травма. Решили, что так и обсуждать нечего, но я считаю, что не правы в этом отношении. (Осужденный, 70 лет, первый срок заключения, декабрь, 2007 г.)
И.: Вы не ходите в церковь?
Р.: Вы знаете... нет... как вам сказать... какая-то там обстановка стала неестественная. (Осужденная, 57 лет, первый срок заключения, декабрь 2010 г.)
И.: В церковь ходите?
Р.: Ну, ходят ребята.
И.: А вы ходите?
Р.: Да ну ее. у меня уже силы нет (осужденный, 61 год, стаж заключения - 20 лет, декабрь 2007 г.)
В целом можно констатировать, что пожилые осужденные (и мужчины и женщины) положительно относятся к религии, деятельность ее одобряют и лояльно относятся к различным конфессиям. Несмотря на социалистическое
2011 • ВЕСТНИК ПАГС 149
прошлое, они обладают определенными знаниями в религиозной сфере - истории происхождения религии, ее основных положений; понимают значимость религии для конкретного народа. Некоторые осужденные отметили негативное воздействие религии, что может свидетельствовать о пробелах в работе с ними сотрудников исправительного учреждения.
В результате исследований выяснилось, что пожилые осужденные и сотрудники ИУ не считают религию одним из важнейших ресоциализационных рычагов в деятельности исправительного учреждения по отношению к осужденным третьего возраста. Несмотря на огромный потенциал религии в духовном и социокультурном контексте, ее роль для пожилой части осужденных оказалась нереализованной.
Гендерные различия ресоциализации пожилых осужденных
Сравнительный анализ пожилых осужденных показывает, что, в отличие от мужчин, подавляющее большинство женщин третьего возраста были осуждены впервые и сразу по «тяжкой» 105-й статье (убийство). При этом качественная характеристика личности пожилой женщины или женщины предпенсионного возраста (в отличие от мужчин) не позволяет обнаружить деформацию личности в сторону ее становления на преступный путь.
Р.: Я работала в трех местах: торговый центр, табачная фабрика и ... А он [муж] то там, то здесь, не любил работать. Он работал на троллейбусе, и начальник Энгельсского депо его и кодировал, он его и уговаривал, но ничем я его не могла никак вытащить. Я его убила, как будто всю жизнь кого-то убивала. Я его убила в сердце, легкое ему проткнула. Он очень много пил, последние пять лет я его вообще не видела трезвым, работать бросил. <.> Вы знаете, это страшно. Вот у нас в отряде много пенсионеров, и вот все мы, пенсионеры - по 105-й.
(Осужденная, 57 лет, первый срок заключения, 2009 г.)
И.: Вы вообще первый раз?
Р.: Да. Я считаю, что я случайно попала, всегда я была законопослушная.
И.: А всего вам сколько сидеть?
Р.: Мне 6 лет дали, у меня 105-я.
(Осужденная, 52 лет, первый срок заключения, 2007 г.)
Речь в данном случае идет о ситуационном, «внезапном» преступлении, вызванном многолетним эбьюзингом (насилием) со стороны мужа или сожителя. Как отмечает А. Лысова, каждая четвертая женщина в России чувствует себя пострадавшей от избиений мужа / сожителя; каждая двадцать пятая считает, что подвергается физическому насилию часто. В возрастном аспекте больше всего женщин, пострадавших от физического насилия в семье, именно из старших возрастных групп: 42,9% - в группе 30-55 лет; 43,4% - в группе 56-96 лет [4, с. 125-126].
Пожилые женщины-заключенные, в основном осужденные за убийство, в качестве причин преступления указывают на мужей или сожителей, которые своим поведением и отношением к женам (как правило, речь идет о пьянстве) довели ситуацию до острейшего конфликта, окончившегося убийством последних.
150 2011 • ВЕСТНИК ПАГС
Р.: Да, вы знаете, я попала сюда по воле случая.
И.: Ясно. А вот какие у вас перспективы, как вы думаете? Вот по логике получается так: первый раз попали, второй раз попали, третий раз тоже уже будете?
Р.: Нет.
И.: А что вы сделаете, чтобы не было третьего раза?
Р.: Я наверно научусь говорить мужу «нет». (Осужденная, 55 лет, второй срок заключения, 2009 г.)
Р.: Предложил один человек, нерусский тоже; говорит: помоги мне, тебя никто не знает, и тебе хорошо, ты мне - половину денег и половину я тебе сразу отсчитаю, вот и купишь сыну дом. Я вообще в Бога верую, очень даже. И вот не знаю, почему мне так тяжело, отчего это согласилась. Потом я передумала ему отдать, он говорит нет, я не возьму. 13 закупок мне сразу сделали, я даже не знаю кому продавать, нашла человека, продала ему, а у него, видать, наркоконтроль... и меня сразу накрыли. Я не успела ни сыну помочь, ни себе, и они у меня остались бедные. (Осужденная, 49лет, первый срок заключения, 2007 г.)
Р.: Да, случайность. Просто такие люди были завистливые, не хотели, чтобы мешали им... просто подставили. (Осужденная, 49 лет, первый срок заключения, 2009 г.)
Такого рода «женщины-преступницы» нуждаются скорее в реабилитационной работе не как с бывшими преступницами, а как с женщинами, попавшими в трудную жизненную ситуацию. В качестве причин преступления большинство женщин указали на своих мужей, сожителей или просто знакомых -мужчин, которые втянули их в преступную деятельность (если речь идет о распространении наркотиков) или довели их до совершения убийства.
Неудачный брак у мужчин как катализатор преступности
Проблемы в отношениях между супругами часто способствуют девиаци-онным и криминальным последствиям. Для некоторых респондентов-мужчин семья вообще была главным смыслообразующим фактором, без социального контроля которой человек не может удержаться от криминального поведения:
Р.: Она ревнивая была. я ревнивый. Ну и, короче говоря, я за ней наблюдал. Она меня выхватила (поймала на измене. - Прим. авт.). И решили разбежаться. Я уехал в Находку. Ни делиться, ни разводиться, ничего. Я ей и квартиру оставил. Ни скандала, ничего не было. По-мужски, короче, я сделал. И все, пошло, закрутилось. На первом году я там сел, в 72-м году ... И пошло, и пошло. В Уссурийске. в Сибирь попал. <...> И пошло, поехало все. (Осужденный, 71 год, восьмой срок заключения, 2008 г.)
Другая группа респондентов указала значимым фактором выбора преступной траектории поведения изменение отношений с женой во время отбывания первого срока наказания и после него. После первого освобождения осужденный оказывается разочарованным супружескими взаимоотношениями и отношениями с детьми, что, по мнению респондентов, и приводит повторно на путь преступления.
2011 • ВЕСТНИК ПАГС
151
И.: А вообще у вас была семья?
Р.: У меня, да, была. Но почему-то жена ко мне четыре года ездила и потом перестала, ну, когда я сел.
И.: То есть в первый раз вы сели и с тех пор она перестала ездить?
Р.: Нет. Был у меня 10 лет срок. Она четыре года поездила. Не видела меня, и все как-то по-другому стало. И пошло, и пошло, и поехало. (Осужденный, 65 лет, третий срок заключения, 2008 г.)
Р.: Ну так вот получилось. Женился неудачно. И так вот жизнь. пошла наперекосяк. Начал выпивать, вот и все. Это и привело. (Осужденный, 66 лет, седьмой срок, стаж заключения - 25 лет, 2008 г.)
Таким образом, можно констатировать, что преступная деятельность пожилого осужденного-мужчины, имеющего несколько сроков заключения, может начаться в детстве как негативный опыт внутрисемейных социализационных процессов, а позднее распад супружеской семьи субъекта становится катализатором (но не причиной) продолжения преступного пути. В случае выбора криминальной траектории поведения в более позднем возрасте неудача в семейной супружеской жизни рассматривается пожилыми осужденными в качестве переломного события, повлиявшего на весь их жизненный путь.
Проблемы репутации пожилых осужденных-женщин
В отличие от осужденных мужчин, не стыдящихся своего статуса осужденного, женщины трудно переносят пребывание в исправительном учреждении. Они считают, что данное состояние вообще не приемлемо для женского пола. Кроме того, женщины пожилого и предпенсионного возраста переживают из-за предстоящего возвращения на свободу по причине возможных негативных отношений с коллегами по работе, родственниками и соседями. Женщины-осужденные серьезно опасаются за сохранность семейных связей, теплых отношений с детьми и влияние статуса осужденной матери на их учебу или карьеру.
Р.: Я не то чтобы боюсь. Я остерегаюсь и даже не за себя. А я весь срок переживала, что это как-то на детях скажется, на их карьере, на их учебе. За них больше переживала. Сейчас они самостоятельные, я вижу, что они устоялись в этой жизни и все равно продолжаю за них переживать, что вроде пятно, ярлык какой-то на них повесила. Я уже отжила почти. (Осужденная, 50 лет, первый срок заключения, 2009 г.)
Р.: Мне кажется для женщины самый потолок - 5 лет.
И.: А что потом будет, если 6-7, что будет?
Р.: Мы до такой степени отрываемся от семьи, потом, когда приходишь в семью, очень тяжело опять найти общий язык.
И.: С мужем или с детьми?
Р.: С детьми (плачет).
(Осужденная, 55 лет, второй срок заключения, 2009 г.)
И.: Вы не переживаете, как будут думать о вас соседи или еще кто-нибудь?
Р.: Да очень даже думаю. У меня вот это и сидит в голове. Вот к моим племянникам придираются, что ваша тетка сидит. Им за меня, я думаю, стыдно.
(Осужденная, 49 лет, первый срок заключения, 2009 г.)
152 2011 • ВЕСТНИК ПАГС
Очевидно, что в рамках социальной адаптации как в «тюремный», так и в «посттюремный» период проблема репутации становится важнейшей именно для женщин-осужденных, так как ни один пожилой осужденный-мужчина не отметил существования у него схожей проблемы.
Проведенное исследование позволяет сделать следующие выводы и обобщения.
Тендерный анализ осужденных пожилого возраста выявляет ряд отличительных и схожих черт между ними, характеризующих процесс социальной адаптации. Так, одинаково положительно влияет на пожилых осужденных (мужчин и женщин) религиозность: с верующими легче работать в исправительных учреждениях; они более стабильны в поведении и менее конфликтны во взаимоотношениях с окружающими (при условии действительной религиозности). Кроме того, существует возможность использования религиозности пожилого осужденного в качестве дополнительного аргумента при представлении его на условно-досрочное освобождение, то есть в данном случае интересы сотрудников учреждения и пожилых заключенных совпадают. В целом же большинство пожилых осужденных (мужчин и женщин) и сотрудников ИУ не считают религию значимым ресоциализационным инструментом в деятельности исправительного учреждения по отношению к осужденным третьего возраста.
Отличительной гендерной особенностью осужденных-женщин пожилого возраста является ситуационный, «внезапный» мотив преступления. Причина, по которой женщина пожилого возраста оказывается на преступном пути, вызвана, как правило, многолетним эбьюзингом со стороны мужа или сожителя. В результате ее социальная адаптация требует реабилитационной работы как с женщиной, попавшей в трудную жизненную ситуацию.
Для пожилых осужденных-мужчин разрыв супружеских отношений становится катализатором криминального поведения. Пожилые женщины, осужденные за убийство, в качестве причин криминального поведения также указывают на семейные неурядицы. Мужья или сожители оказываются организаторами или потерпевшими в преступлении, склонив или спровоцировав женщину на криминальное поведение, которое зачастую завершается убийством самих мужчин.
Пожилые осужденные-мужчины, как правило, имели семью в прошлом, давно распавшуюся по причине преступной деятельности главы семьи и длительного срока отбывания наказания в местах лишения свободы. Такие осужденные относятся к многочисленному типу «неисправимых одиночек», чей образ жизни и далее будет характеризоваться как криминальный.
Основной проблемой на пути положительной социальной адаптации женщин пожилого и предпенсионного возраста (в отличие от мужчин) является чувство стыда за пребывание в исправительном учреждении, так как, по их мнению, это влечет за собой негативное отношение со стороны коллег по работе, соседей и родственников, а также сложности, связанные с сохранением семейных уз.
Таким образом, нашла подтверждение первоначально выдвинутая гипотеза
2011 • ВЕСТНИК ПАГС
153
исследования о наличии существенной разницы между осужденными-мужчинами и осужденными-женщинами третьего возраста, что в результате оказывает влияние на процесс их исправления в рамках исправительного учреждения и последующей социальной адаптации.
Библиографический список
1. Елютина М.Э., Мельникова Н.И., Смирнова Т. В. [и др.]. Социогеронтологические проблемы в контексте современного развития // Старость в современном российском обществе: интеробъективный и интерсубъективный контексты! / под ред. М.Э. Елютиной. Саратов, 2010.
2. Шанин Т. Методология двойной рефлексивности в исследованиях современной российской деревни // Качественные методы в полевых социологических исследованиях. М., 1999.
3. Артамонов В.В., Багреева Е.Г., Байдаков Г. А., Бужак В.Е., Мокрецов А.И. Деятельность религиозных организаций в исправительных учреждениях. М., 1995.
4. Лысова А.В. Физическое насилие над женами в российских семьях // Социс. 2008. № 9.
154 2011 • ВЕСТНИК ПАГС
