CC BY
905
И.И. СКАЧКОВА
Гендерная проблематика в зарубежном теоретическом языкознании: к истории вопроса
Представлена история возникновения гендерных исследований в зарубежной лингвистике. Рассматриваются различные подходы, в рамках которых развиваются гендерные исследования в настоящее время.
Ключевые слова: гендерная филология, гендерная лингвистика, история лингвистики.
Subject matter of gender in foreign theoretical linguistics: the history.
I.I. SKACHKOVA
Presents the history of gender studies in foreign linguistics. Discusses different approaches in where gender research is currently developing.
Key Terms: gender philology, gender linguistics, history of linguistics.
Категория «гендер» появилась в языкознании сравнительно недавно (в 1980-е гг.), несколько позже, чем в других науках.
Предыстория гендерных исследований в лингвистике уходит своими корнями в античность, когда началось осмысление категорий природного пола (sexus) и грамматического рода (gender), а также возникла символико-семантическая концепция категории рода (genus), рассматривающая ее в тесной связи с непосредственной реальностью: наличием людей разного пола. Длительное время мнение о несомненной связи природного пола и грамматического рода было единым и господствующим, т. к. символико-семантическую гипотезу представляли ученые, оказавшие огромное влияние на лингвистику (В. Гримм, Гумбольдт и др.). Эта теория привела к оценочности в интерпретации категории рода [9]: мужской род оказывался первостепенным из-за приписывания именам, относящимся к нему, семантики силы, активности, энергии. Имена женского рода, напротив, характеризовались пассивностью, подчиненностью.
На наш взгляд, данная концепция существовала такое длительное время еще и потому, что гипотеза, лежащая в ее основе, была сопряжена с мыслью о полоролевой традиции, которая берет свое начало в древнекитайской философии с ее основными понятиями - ян и инь. Концепция о взаимодействии полярных сил, дуализм которых выражается в нерасторжимом единстве и борьбе светлого и темного, твердого и мягкого, мужского (духа) и женского (материи) и из сочетаний
которых возникало всякое образование и существо, вещь и понятие, легла в основу учения о символах взаимодействия крайних противоположностей. Эти различия формировались и фиксировались веками. Классификация указанных различий была предложена также древним арабским врачом и философом Сар-Диноилом в его «Курсе развития скрытых душевных сил человека» [13]:
Таким образом, условия социальной реальности экстраполировались на законы развития языка. Однако существуют языки, в которых категория рода отсутствует. В рамках критики этой гипотезы и постепенного вытеснения ее морфологическим и синтаксическим объяснением категории рода неизменным оставалось признание того, что категория рода сама способна влиять на человеческое восприятие соответствующих слов и понятий. Так, персонификация приписывает объектам, обозначаемым словами женского рода, свойства лиц женского пола, а объектам среднего и мужского рода - свойства лиц мужского пола. По данным Р. Якобсона, русские представляют себе дни недели в соответствии с родом слова-номината. Грех в немецком сознании ассоциируется с женщиной. При этом обыденное сознание не задумывается о том, что обусловило род слова - семантика, синтаксис или морфология. «Род представляет собой грамматическую категорию, свойственную разным частям речи и состоящую в распределении слов по двум или трем классам, традиционно соотносимым с признаками пола или их отсутствием» [7, с. 275]. Все это позволяет предположить, что «грамматический род имени оказывает влияние на восприятие действительности, активизирует в сознании фреймы, связанные с концептом биологического пола и - что существенно - участвует в формировании положительных или отрицательных коннотаций» [9, с. 64].
В большинстве трудов по грамматике разграничение рода и пола связывают с тем, что пол включается в число «универсальных понятийных категорий» и имеет свойства «универсального семантического компонента» [5, с. 174]. Род же, как известно, такой всеобщностью (представленностью в различных языках мира) не обладает. Даже при отсутствии в языке грамматического рода в нем так или иначе проявляется универсальная категория пола (как это имеет место, например, в английском или персидском языках). Следовательно,
Мужчина
Женщина
Тело активно. Душа пассивна Ум. Логическое мышление Наука
Отвлеченное мышление: анализ, идея, содержание Сила, настойчивость Активное состояние Энергия в действии. Натиск Сознание. Вывод
Душа активна. Тело пассивно Чувство. Воображение Искусство
Конкретное мышление: синтез,
выполнение, форма
Вещество, восприимчивость
Пассивное состояние
Энергия в напряжении. Выносливость
Сверхсознание. Интуиция. Отгадка
по мнению М.В. Ласковой, значению пола можно приписать статус функционально-семантической категории [12, с. 49].
Поскольку проблема гендерных исследований носит междисциплинарный характер, классификация полоролевых стереотипов была предложена, в свою очередь, учеными-философами. Так, К.Г. Юнг связывал понятия «мужественности» и «женственности» с мифологическим (прототипическим) мышлением, в котором они объединяют в себе два противоположных начала - Анимуса и Аниму:
Мужчина Женщина
Должен быть готов к конкуренции Склонна к сотрудничеству
Может проявлять нетерпение Должна быть терпелива
Может быть критически на- Должна всегда соглашаться и ока-
строенным зывать поддержку
Предполагается, что может гневать- Никогда не должна сердиться или,
ся, сердиться и ругаться по крайней мере, не имеет права
показывать это
Должен быть активным, сильным, Характерна слабость, забота о вне-
независимым, честолюбивым, ло- шности, уступчивость, пассивность,
гичным, рациональным, домини- нежность, тактичность, чувстви-
рующим в отношениях, целеустрем- тельность, эмоциональность, пони-
ленным мание
Долгое время тема взаимоотношений языка и гендера была периферийной в лингвистике, систематических исследований в этой области не проводилось, существовали лишь разрозненные описания различий в особенностях мужской и женской речи в некоторых языках Карибского архипелага. Но в XVII в. появились первые открытия по описанию «первобытных» экзотических языков. Они были характерны тем, что в них существовало деление на мужские и женские варианты произношения и употребления слов.
Данное открытие было сделано не специалистами или учеными в области языка, а простыми путешественниками. Общим для всех немногочисленных описаний гендерной вариативности было то, что мужской вариант рассматривался как собственно язык, а женский -как отклонение от него. Таким образом, большое внимание уделялось описанию женского языка, а не мужского. Соотношение пола, образования, культуры не рассматривалось. Исходной позицией исследователей были как бы предопределенные природой различия в когнитивных и в целом в интеллектуальных способностях мужчин и женщин. Считалось, что все различия между женской и мужской речью определяются биологическим полом.
Еще одно расхождение в употреблении языка мужчинами и женщинами было замечено европейцами по прибытии в западную часть Индии, где лицам мужского пола было свойственно употреблять массу слов и выражений, запретных для женщин. И, наоборот, мужчины никогда не произносили слова из женской лексики.
В начале XX в. интерес к гендерным аспектам языка и коммуникации несколько возрос, и тема языка и пола в лингвистике стала перемещаться на передний план. Этому способствовал ряд обстоятельств. Во-первых, данная проблематика заинтересовала лингвистов с мировым именем в языкознании XX в. (Э. Сепира, О. Есперсена, Ф. Маутнера), хотя самостоятельного направления их труды в рассматриваемой области в то время еще не сформировали. Во-вторых, на первое место в лингвистическом описании стал выдвигаться социальный план, рассматривающий язык в связи с обществом и находящимся в нем человеком; возникли новые направления в языкознании - социолингвистика, прагматика, психолингвистика, теория дискурса и коммуникации. При этом опыт изучения различий между мужскими и женскими вариантами языка, накопленный на базе так называемых примитивных языков, стал экстраполироваться на «цивилизованные» европейские языки: немецкий, английский, французский.
В 1921 г. вышел посвященный критике языка труд Ф. Маутнера [20], в котором он признает гендерные различия в немецком языке, обосновывая их социальными и историческими причинами.
Так, при изучении функционирования языка в различных социальных сферах было замечено, что в среде фабричных рабочих ненормативная лексика употребляется исключительно мужчинами. В аристократических слоях общества мужчины вместо инвектив и вульгаризмов применяли эвфемизмы, произносить которые разрешалось и женщинам, но до тех пор, пока их эвфемистический характер не утрачивался. По его наблюдениям, только мужчины способны творчески использовать язык, а женщины усваивают то, что создано сильным полом. Происхождение «женского» языка ученый связывает с традициями античного театра, где первоначально женские роли исполняли мужчины. Лишь с появлением на сцене женщин в технике драматургии произошли изменения, давшие возможность «зазвучать» и женскому варианту языка. Исторический подход привел автора к выводу о том, что общество восприняло «женский» язык тогда, когда женщинам позволено было выступать, что свидетельствует о влиянии неравноправного положения полов на языковую социализацию. Ранее социальные аспекты гендерной вариативности не учитывались.
Э. Сепир сосредоточил внимание на различиях, реализующих социальную идентичность в индейских языках нутка и коасати. Он пришел к выводу о том, что пол и статус сигнализируют посредством лингвистической формы отклоняющуюся от нормы речь. Сепир рассмотрел также фонологические различия в рамках одной морфемы, интерпретируя их как сигнализацию пола, и пришел к выводу о том, что пол маркируется облигаторно в морфологии многих языков [22].
В 1922 г. О. Есперсен дал более широкий обзор дистинктивных признаков пола в языке, опираясь на сведения миссионеров о мужских и женских языках индейцев, проживающих на островах Карибского архипелага [17]. По его мнению, женщины употребляют отлич-
ную от мужской лексику. Например, в племени чикито мужчинам разрешалось использовать одни суффиксы, а женщинам - другие; называть мужа по имени им было вообще запрещено. Женщины более склонны к эвфемизмам и менее к ругательствам, более консервативны в употреблении языка.
О. Есперсен также обратил внимание на различие между речевым поведением мужчин и женщин в ситуации билингвизма. В условиях двуязычия женщины остаются монолингвальными, а мужчины быстрее усваивают новый язык. Есперсен описал различия и особенности в произношении и акцентуации в английском и французском языках, в морфологии, в строении словаря мужчины и женщины, в использовании ими синтаксических конструкций. Так, в речи женщин встречались чаще эллиптические конструкции и паратаксис, а для речи мужчин были более свойственны периоды и гипотаксис. Хотя Есперсен наиболее полно для своего времени интерпретировал вопрос о влиянии гендерного фактора на вербальное поведение, его воззрения в последующий период подвергались сомнению в связи с тем, что свои выводы он сделал, основываясь лишь на личных наблюдениях, многие из которых не были достаточно обоснованы.
В целом начальный этап изучения гендерного фактора в языке имел две особенности: во-первых, исследования носили фрагментарный характер и находились на периферии лингвистики; во-вторых, в ходе описания особенностей мужской и женской коммуникативной компетенции сформировались отношения между мужским и женским языком как нормы и отклонения от нормы. Однако впоследствии эта тема стала расширяться и привлекать все большее внимание лингвистов благодаря появлению новых данных, что обусловило рост профессионального интереса к гендерным исследованиям.
В конце 60-х гг. XX в. произошел коренной поворот в подходе к гендерным исследованиям, которые начали интенсивно развиваться прежде всего в западной гуманитарной науке. Их возникновение и развитие не случайно и связано с новым взглядом на проблему познания, философию наук и философию общества. В это время бурное развитие получили коммуникативная семантика, социолингвистика, произошла смена научной парадигмы, когда исследователи стали все больше и больше отходить от структуралистских позиций, проводить изыскания в рамках прагматики и уделять внимание влиянию на язык «человеческого фактора». Стало ясно, что изучение языковых явлений в их коммуникативном, динамическом аспекте невозможно без учета психофизиологических и социально-стратификационных особенностей личности (пола, возраста, уровня образования и т. п.).
В настоящее время гендерные исследования развиваются в основном в рамках нескольких подходов. Так, А.А. Клецин выделяет три направления:
1) гендер как инструмент социального анализа;
2) гендер как инструмент женских исследований;
3) гендер как культурологическая интерпретация [11].
Е.И. Горошко отмечает в языкознании следующие три магистральных подхода в изучении гендерного влияния на речевую организацию индивида [7].
Первый подход сводится к трактовке исключительно социальной природы языка женщин и мужчин и нацелен на выявление тех семантических различий, которые можно объяснить особенностями перераспределения социальной власти в обществе. При этом язык определяется как некая функциональная производная от основного языка, используемая в тех случаях, когда партнеры по речи находятся на разных ступенях социальной иерархии.
Второй социопсихолингвистический подход научно редуцирует «женский» и «мужской» язык до особенностей языкового поведения женщины и мужчины; для него статистические показатели или определение средних параметров имеют основополагающую значимость и составляют каркас для построения психолингвистических теорий мужского и женского типов поведения [1].
Представители третьего направления делают упор на когнитивном аспекте различий в языковом поведении полов. Для них оказывается более значимым не только определение частотности различий и оперирование ее показателями, но и создание целостных лингвистических моделей когнитивных оснований языковых категорий.
А. В. Кирилина выделяет шесть лингвистических направлений, изучающих влияние гендерного фактора на речь и различающихся по концептуальным установкам, методам исследования и характеру изучаемого материала [9]:
1) социолингвистические гендерные исследования;
2) феминистская лингвистика;
3) собственно гендерные исследования, изучающие языковое поведение обоих полов;
4) исследования маскулинности (самое молодое направление, возникшее в конце ХХ столетия);
5) психолингвистические исследования (работы в области нейролингвистики, изучение онтогенеза речи, исследования когнитивных особенностей и различий между мужчинами и женщинами и их проявлений в речи);
6) кросскультурные, лингвокультурологические исследования, включая теорию гендерных субкультур.
Однако автор считает, что данная классификация является весьма условной и все эти направления имеют много общего. При этом одной из отличительных черт гендерной лингвистики является ее междисциплинарный характер, и часто работы в данной области могут одновременно развиваться в рамках нескольких направлений [9].
Стимулом для исследований в области гендерологии послужило также развитие квантитативной лингвистики, предоставившей в распоряжение ученых обширный количественный и статистический ма-
териал об особенностях функционирования языка в специфических социальных группах [17, 25].
В центре исследования Лабова [17] находился фонологический аспект, в рамках которого было установлено, что женщины предпочитают употреблять более престижные формы произношения, что частота различий в произношении у мужчин и женщин в английском языке значительно снижалась с повышением их социального статуса и уровня образования. Аналогичные результаты были получены при исследовании гендерных аспектов коммуникации на материале ряда других европейских языков. Кроме того, Лабов доказал, что любой говорящий варьирует использование языка и не произносит один и тот же фонологический вариант слова во всех случаях его употребления. Этот вывод имел существенное научное значение, т. к. более ранние труды по гендерной проблематике, как правило, имплицитно или эксплицитно содержали вывод об имманентном характере различий мужского и женского говорения как биологически обусловленного фактора [9].
Большое внимание фонологии было уделено также в исследовании Траджилла, который занимался вопросами произносительных вариантов в английском языке. Так, им было установлено, что женщины чаще употребляют более престижное носовое “п^’, а мужчины -стигматизированное “п”, что именно типично женские профессии: учительница, парикмахер, медсестра - предполагают коммуникативную интеракцию с самыми разными социальными группами, что сказывается на употреблении языка представительницами этих профессий [25].
В социолингвистике также встречается гипотеза о большей консервативности «женского» языка, однако ее обоснованность вызывает у ряда исследователей сомнения [21].
В конце 1960-х-начале 1970-х годов гендерные исследования в языке получили еще один мощнейший импульс благодаря так называемому Новому женскому движению в США и Германии, в результате чего в языкознании возникло своеобразное направление, названное феминистской лингвистикой. Главная цель феминистской лингвистики состоит в разоблачении патриархата - мужского доминирования в общественной и культурной жизни.
Основополагающей в области теоретической феминистской лингвистики стала работа Р. Лакофф «Язык и место женщины» [18], в центре внимания которой оказалось рассмотрение общих вопросов отражения социального статуса женщины в языке. Р. Лакофф пришла к выводу, что в европейских языках женщины отображены, как правило, негативно (фольклор - лучшее тому доказательство), они присутствуют чаще в роли объекта, а не субъекта, а их речевое поведение характеризуется большей неуверенностью, чем мужское, и в то же время гуманностью, ориентированностью на собеседника, и потому менее агрессивно. По мнению автора, все это есть следствие устояв-
шегося в европейских обществах стереотипа женственности, понимаемой как «мягкость», «уступчивость», «покорность». Женщины же, говорящие и пишущие в мужском стиле, т. е. умеющие настаивать на обсуждении той темы, которая их волнует, в устной речи склонные перебивать собеседника, использовать формы повелительного наклонения, воспринимались как «невежественные», а носительницы этих форм - как мужеподобные. Эту ситуацию Р. Лакофф назвала положением «двойной связанности» женщин - носительниц языка.
К специфике феминистской теории критики языка можно отнести ее ярко выраженный полемический характер, разработку собственной лингвистической методологии [19], привлечение к лингвистическому описанию результатов всего спектра наук о человеке (психологии, социологии, этнографии, антропологии, истории и т. д.), а также ряд успешных попыток влиять на языковую политику [9]. Зародившись в США, наибольшее распространение в Европе феминистская лингвистика получила в Германии [24]. Немецкой исследовательницей Тремель-Плетц была создана «теория дефицитности», т. е. нехватки уверенности, доминантности, агрессивности и иных «мужских» качеств в женской устной и письменной речи. Эту концепцию (и саму теорию дефицитности) оспорили в 1990-е гг. Ю. Самель и Б. Барон, настаивавшие на истинности не дефицитности женской речи, а дифференциации мужского и женского вербального поведения, на существовании в каждом из них особых черт, не позволяющих свести одну речевую практику к другой.
Теоретики феминистской идеологии исходят из того, что женщине для психологического, социального и биологического выживания в обществе необходимо обрести в нем свою идентичность, т. е. быть адекватно отображенной, идентифицированной в языке, который употребляется в данном сообществе. Они обратили особое внимание на неравномерную представленность в языке лиц разного пола. Язык фиксирует картину мира с мужской точки зрения, поэтому он андро-центричен (ориентирован на мужчину), женское предстает главным образом в роли объекта, в роли «другого», «чужого», «вторичного» и противопоставляется традиционной культуре как культуре идеологически мужской.
Исходя из вышеперечисленных феминистской лингвистикой признаков андроцентризма языка, в качестве наиболее характерных форм проявления этого феномена во французском языке нам хотелось бы выделить нижеследующие.
1. Отождествление понятий «человек» и «мужчина». Несмотря на то что значение «женщина» формально включается в дефиницию понятия «человек», фактически оно исключается при употреблении этого слова в речи, т. е. общечеловеческое понятие является маскулинной категорией. Во многих языках Европы они обозначаются одним словом: man - в английском, homme - во французском, uomo - в итальянском - и в представлении большинства носителей языка это слово
связывается с мужским полом. Любопытно, что до 1976 г. статья французского словаря давала дефиницию слова femme как compagne de l’homme, épouse, celle qui est ou a été mariée. И только в связи с фе-минно-социальными изменениями в обществе статья меняет формулировку: 1) être humain de sexe feminin; 2) épouse; 3) celle qui est ou a été mariée. Значение же слова homme остается единожды определенным и неизменным: 1) être mâle; 2) représentant de l’espèce.
2. Имена существительные женского рода являются, как правило, производными от мужских, а не наоборот (un maître - une maîtresse, un traducteur - une traductrice, un ouvrier - une ouvrière и др.). Им часто сопутствует негативная коннотация (députée, experte, peintresse). Применение мужского обозначения к женщине допустимо и повышает ее статус и социальное положение. В современном французском обществе престижные профессии magistrat, advocat, financier, docteur в равной мере относятся как к мужчинам, так и женщинам, но женского рода эти существительные не имеют. В некоторых случаях при номинации профессии лиц женского пола во французском языке к существительным мужского рода, обозначающим род занятий, добавляется лексема femme: femme-écrivain, femme docteur, femme savante. Это связано с тем, что до XX в. понятия «женщина» и «ученый», «женщина» и «писатель» выглядели несовместимыми.
3. Сочетания существительных, обозначающих лиц женского пола, с номинациями мужского рода выражают, как правило, положительную оценку лица женского пола (une pote), и наоборот, номинация мужчины женским обозначением несет в себе негативную оценку (une femmelette). Эта особенность была давно отмечена психологами, причем она универсальна почти для всех языковых обществ (ср. в русском языке: «баба» - по отношению к мужчине и «свой парень» -по отношению к женщине).
Необходимо отметить, что некоторые «парные» лексические единицы, обозначающие параллельные понятия, зачастую оказываются неэквивалентными по эмотивному, оценочному или экспрессивному смыслам. Например, следующие одушевленные существительные мужского рода, имеющие нейтральное значение, в женском роде получают негативную окраску:
4. Существительные мужского рода могут употребляться для обозначения лиц любого пола - действует так называемый механизм включенности в грамматический род [11]. Язык предпочитает мужские формы для обозначения лиц любого пола или группы лиц разного пола. Так, если имеются в виду преподаватели учебного заведения - мужчины и женщины, достаточно употребить les enseignants.
мужской род
женскии род
maître (господин, хозяин) fias (парень, тип) courtisan (придворный)
maîtresse (любовница)
fiasse (толстая, вульгарная девка)
courtisane (куртизанка)
Во французском языке при обозначении разнополой группы лиц с подавляющим большинством представительниц женского пола (даже если мужской пол представлен хотя бы одним человеком) употребляют местоимение мужского рода множественного числа ils; нейтральное личное местоимение, которое могло бы использоваться по отношению к представителям обоих полов, отсутствует: Lucien et ses amies étaient si occupés qu’ils n’ont pas entendu le bruit dans la chambre voisine.
5. Согласование на синтаксическом уровне происходит по форме грамматического рода соответствующей части речи или по ряду фонетических правил, а не по реальному полу референта: Son émotion était très forte (в отрыве от контекста невозможно понять, кто испытывает эту эмоцию: мужчина или женщина).
Игнорирование по женскому полу во французском языке обнаруживает себя и в отсутствии эквивалента личных приглагольных местоимений - косвенных дополнений, которые и в единственном, и во множественном числе имеют одинаковую форму выражения: lui, leur. При употреблении этих местоимений в сложных временах не происходит согласования, что опять представляет сложность при определении пола при понимании текста: Je lui ai dit que Pierre s’y connaissait bien en matière du cinéma - часто фразы такого типа переводятся на русский язык мужским родом.
Таким образом, в массе случаев женщины часто игнорируются французским языком, а феминность и маскулинность оказываются резко разграниченными и противопоставленными друг другу как в качественном (отрицательная и положительная оценка), так и количественном (доминирование мужского как общечеловеческого) отношении, что ведет к образованию гендерных асимметрий.
В лингвистике не прекращается полемика вокруг теоретических положений феминистской лингвистики и их практической реализации. Однако следует признать, что в области языковой политики феминистская лингвистика добилась серьезных успехов.
На фоне работ феминистов-лингвистов не могли не появиться работы, посвященные мужской гендерной идентичности и ее отражению в языке. C конца 1980-х гг. интерес к проблемам маскулинности существенно возрос. Наиболее значимым выводом авторов, исследующих этот аспект, стало разграничение разных типов мужественности, имеющих место в реальности, и определение среди них стереотипа доминирующей мужественности (hegemonic masculinity) [18]. Именно доминирующая мужественность наиболее часто отражается в языке в качестве своего рода образца для подражания. Вместе с тем установлено, что «доминирующая мужественность, с одной стороны, меняется от культуры к культуре, с другой - как мужественность, так и женственность - динамические, исторически изменчивые концепты» [9, с. 37]. Р. Коннел вводит понятие культурной репрезентации: в силу многослойности и изменчивости мужественности и жен-
ственности возможна манипуляция этими понятиями. По Коннелу, мужественность, как и женственность, - многомерный концепт, состоящий из большого количества бинарных оппозиций, что и позволяет манипулировать им. Исследуя лингвистический материал на предмет обнаружения культурной специфики доминирующей маскулинности (или феминности), наука может в качестве результата получить, скорее, реконструкцию гендера на основании данных языка [15].
К трудам такого характера относятся кросскультурные и лингвокультурологические исследования, главной особенностью которых является пока малая разработанность проблемы на материале французского языка, т. к. основной массив данных получен на основе американского варианта английского языка, ряда европейских, а также русского языка, что не дает пока основания свидетельствовать о полном представлении фактов гендерной картины мира [8]. Однако на основе уже изученного материала можно констатировать, что номинативная система языков неодинаковым образом манифестирует концепты «мужественность» и «женственность» и придает им неодинаковое значение. Речевое поведение мужчин и женщин может различаться в зависимости от норм соответствующей культуры. Как полагает А.В. Кирилина, для контрастивной лингвокультурологии существенно сопоставление культурных концептов [3] и их интерпретация [8]. Таким образом, задачей здесь является описание культурных концептов «женственность» и «мужественность», выявление их составляющих.
В рамках этого подхода постулируется описание наивной картины мира, где представлены взаимодействие и взаимопроникновение культур и языков, а также формы фиксации в различных языках культурно значимой гендерной информации.
Некоторые исследователи зарубежной лингвистики делают акцент на когнитивном подходе, поскольку важным аспектом гендерных исследований является также сфера языкового сознания говорящих - динамичная и комплексная среда, существующая в виде разнообразных речевых построений и представляющая единство когнитивных, эмоциональных и языковых процессов. Например, употребление местоимений первого лица позволяет высветить определенную разницу в языковом сознании женщин и мужчин [14]. Наблюдения за речью англоязычных мужчин и даже носителей других языков, для которых английский не является родным, показывают, что мужчины чаще оперируют местоимением I как эквивалентом ме. Для женщин свойственна другая тенденция - инкорпорировать I в местоимение ме. Употребление ме в языке женщин имеет много общего с так называемым редакторским ме, обычно используемым в ситуациях официального общения.
В лингвистической литературе существует ряд работ, в которых в большей или меньшей мере затрагиваются вопросы грамматической категории рода. Категория рода является характерной чертой грамматического строя индоевропейских языков, несмотря на то что они от-
ражают разную степень сохраняемости рода, которая находится в прямой зависимости от устойчивости синтетизма в системе словоизменения. Развитие аналитизма в английском языке привело к разрушению словоизменения и утрате родовых противопоставлений в именах. Таким образом, род превратился в скрытую категорию, обнаруживаемую только через местоимения he, she, it.
Ряд имен существительных, обозначающих живые существа, может относиться как к мужскому, так и женскому роду: pupil, friend, teacher, cousin и др. Когда хотят указать, какого пола данное лицо или животное, то к существительному прибавляется слово, указывающее на пол: a boy-friend, a girl-friend; a he-wolf a she-wolf Ряд имен существительных женского рода образуется от соответствующих существительных мужского рода путем прибавления суффикса -ess: actor -actress; poet - poetess; lion - lioness. (Эти положения, характерные и для французского языка, нами были рассмотрены выше.)
Следовательно, в английском языке, как и во многих индоевропейских языках, нейтральными словами, обозначающими лиц обоих полов, являются слова мужского рода.
Это основное положение, сложившееся в ходе развития некоторых современных социумов, вызывает негативное отношение со стороны определенной группы лингвистов, борющихся за пересмотр гендерного признака в современном английском языке. Они считают, что практика закрепления мужского рода за нейтральными понятиями связана с наличием предубеждений в английском обществе в ходе его исторического развития, когда оно являлось «обществом для мужчин» с доминантой патриархата, что не могло не отразиться на эволюции английского языка. Например, предлагается замена слов с родовым признаком man на генерализирующую лексему: вместо chairman употреблять chairperson, chair, mediator, coordinator; manpower заменить на workforce, personnel, the staff, the workers.
Наименьшим образом разработана гендерная составляющая неевропейских языков [3]. Вместе с этим фрагментарно гендерные аспекты языка в межкультурном сравнении представлены в трудах лингвистов, не причисляющих себя к гендерологам [4, 25].
Литература
1. Баско Н. А. Половой дисбаланс и синтаксис простого предложения / Н.А. Баско // Антропоцентризм и прагматика. Кривой Рог; Москва: МИЦ ЧЯКП, 1995. С. 97-100.
2. Ван Эрдон. Специфика языкового сознания русских и китайцев (гендерный анализ): автореф. дис. ... канд. филол. наук / Эрдон Ван. - М., 2000. - 24 с.
3. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание / А. Вежбицкая. - М.: Рус. словари, 1996. - 416 с.
4. Вейнрих У. О семантической структуре языка / У. Вейнрих // Новое в лингвистике / под ред. Б. А. Успенского. М.: Прогресс, 1970. Вып. 5. С. 163-179.
5. Виноградов В.В. О языке художественной прозы / В.В. Виноградов // Избр. тр. - Т. 5. - М.: Наука, 1980. - 358 с.
6. Горошко Е.И. [Электронный ресурс] - Режим доступа:
http://www.psycho.ru/shop/cd/24 [Дата обращения 02.06.2008].
7. Горошко Е.И. Особенности мужского и женского стиля письма / Е.И. Горошко // Гендерный фактор в языке и коммуникации. -Иваново: ИвГУ, 1999. С. 28-41.
8. Кирилина А.В. Гендер: лингвистические аспекты / А.В. Кирилина. - М.: Ин-т социологии РАН,1999. - 190 с.
9. Кирилина А.В. Символика мужественности и женственности в личных именах / А.В. Кирилина // Филология и культура: тез. II ме-ждунар. конф. 12-14 мая 1999 г. / отв. ред. Н.Н. Болдырев. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 1999. С. 37-38.
10. Клецин А. А. Предисловие редактора / А. А. Клецин // Гендерные тетради. Вып. 1. СПб.: СПбГУ, 1997. С. 5-11.
11. Ласкова М.В. Грамматическая категория рода в аспекте гендерной лингвистики: дис. ... канд. филол. наук / М.В. Ласкова. -Ростов н/Д, 2001. - 302 с.
12. Романов А.А. Гендерная компонента в лингвистике: проблемы объекта и предмета исследования / А.А. Романов, Е.Г. Романова // Animus et anima: языковые картины мира и формы речевого поведения / под ред. А.А. Романова. Москва; Тверь: ИЯ РАН, ТИЭМ, 2000. С. 4-20.
13. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантические, прагматические и лингвокультурологические аспекты / В. Н. Телия. - М.: Школа русской культуры, 1996. - 288 с.
14. Allen D.E. Conversational Analysis: the Sociology of Talk / D.E. Allen, R.F. - Guy The Hague, 1974.
15. Connell R.W. The big picture: Masculinities in Recent World History / R.W. Connell // Theory & Society. 1993. 22. P. 597-623.
16. Jespersen O. The Woman / O. Jespersen // The Feminist Critique of Language / ed. by D. Cameron. London, 1998. P. 225-241.
17. Labow W. Variation in Language / W. Labow // The Learning of Language. National Council of Teachers of Englisch / ed. Carrol E. Reed. New York, 1971. P. 187-221.
18. Lakoff Robin. Language and Women’s Place / Robin Lakoff // Language in Society. 1973. N 2. P. 45-79.
19. Mandele N. Feminist Qualitative Research Methods / N. Mandele, L. Rundle // A Handbook for Researchers. - York University, 1998.
20. Mauthner Fritz. Beiträge zu einer Kritik der Sprache / Fritz Mauthner // Band 1 (Zur Sprache und Psychologie), 3. - Auflage; Stuttgart: Berlin, 1921.
21. Nabrings K. Sprachliche Varietäten / K. Nabrings. - Tübingen, 1981.
22. Sapir E. Abnormal Types of Speech in Nootka / E. Sapir // Geol. Surv. Canada, Ottava. Mem. 62. Anthropological Series, 1915. N 5.
23. Spender D. Man Made Language / D. Spender. - London, 1985.
24. Trömel-Plötz S. Linguistik und Frauensprache / S. Trömel-Plötz // Linguistische Berichte. 1978. S. 49-68.
25. Trudgill P. Sex, Covert Prestige, and Linguistic Change in the Urban British English of Norwich / P. Trudgill // Language in Society, 1972. P. 179-195.
© CranKOBa H.H., 2009 r.
