CC BY
74
УДК 81'42:82-055.2 ББК 81.055 Х 29
Хачмафова З.Р.
Доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой немецкой филологии Адыгейского государственного университета, e-mail: zaineta@ nextmail.ru
Середа Л.М.
Кандидат филологических наук, доцент кафедры перевода и межкультурной коммуникации Гродненского государственного университета имени ЯКупалы, Беларусь, e-mail: ludmix50@list.ru
Гендерная картина мира в дискурсе женской прозы
(Рецензирована)
Аннотация:
Исследуется женское языковое сознание, актуализируемое в литературном дискурсе автора-женщины и через женский персонаж. Анализируется женская языковая личность как объект лингвокогнитивного взаимодействия главных участников коммуникации на психологическом и гендерном уровнях, реализуемого в дискурсивных практиках женского литературного дискурса. Гендер, представляя собой основу социальной стратификации, вербализуется в дискурсе женской литературной прозы в форме реализации гендерных особенностей и стереотипов, дискурс рассматривается как индивидуальное средство самовыражения женщины (автора и героини), а также как обобщённое средство гендерной идентификации, располагающее конкретным гендерным кодом. Использование методов концептуального анализа художественного текста и моделирования, предполагающего представление содержания концепта в виде полевой структуры, позволило установить, что женский литературный дискурс представляет собой самостоятельный дискурс, обладающий особой спецификой мировоззрения, а также значимыми с точки зрения гендера концептами. Теоретическая значимость и практическая ценность исследования заключается в установлении статуса гендерного подхода в исследовании дискурса женской прозы, а также в возможности использования результатов исследования в вузовских курсах теории гендерной лингвистики, когнитивной лингвистики и психолингвистики. Ключевые слова:
Женский литературный дискурс, женская дискурсивная языковая личность, гендер, гендерная картина мира, женское языковое сознание, категории феми-нинности и маскулинности.
Khachmafova Z.R.
Doctor of Philology, Professer, Head of the Department of German Philology, Adyghe State University, e-mail: zaineta@nextmail.ru
Sereda L.M.
Candidate of Philology, Associate Professor of Translation and Intercultural Communication Department, Ya. Kupala State University of Grodno, Belarus, e-mail: ludmix50@list.ru
Gender picture of the world in women's prose discourse
Abstract:
The paper explores the women's language consciousness, actualized in the literary discourse of a female author and through a female character. Women's linguistic personality is analyzed as an object of linguocognitive interaction of the main participants of communication at psychological and gender levels, implemented in discursive practices of women's literary discourse. Gender, as the basis of social stratification, is verbalized in the discourse of women's literary prose in the form of the realization of gender characteristics and stereotypes. Discourse is considered as an individual means of self-expression of a woman (author and hero), as well as a generic means of gender identification, having a specific gender code. The conceptual analysis of literary text and modelling methods, which represent the content of the concept in the form of a field structure, were used to establish that women's literary discourse is an independent discourse, with special specificity of the world view, as well as gender-relevant concepts. The theoretical significance and practical value of the study lies in establishing the status of the gender approach in the study of the discourse of female prose, as well as in the possibility of using the results of the study in university courses in the theory of gender linguistics, cognitive linguistics and psycholinguistics.
Keywords:
Female literary discourse, female discursive language personality, gender, gender picture of the world, female language consciousness, categories of femininity and masculinity.
Актуальность исследования определяется, с одной стороны, возросшим вниманием в современной лингвистике к когнитивной составляющей индивидуально-авторской картины мира, с другой стороны, бурным развитием гендерологии. Как справедливо отметила Е.С. Кубрякова, любое «...языковое явление может считаться адекватно описанным и разъясненным только в тех случаях, если оно рассмотрено на перекрестке когниции и коммуникации» [1: 11].
Гендерный фактор, отражающий социокультурный пол человека, представляет собой одну из важнейших характеристик человека, который воздействует на сознание и формирует поведение. Таким образом, гендер является основным маркером репрезентации социально-культурных и психологических особенностей женской и мужской идентичности, а также фактором формирования гендерных ролей, гендерных стереотипов в социуме.
Следует отметить, что «подход к гендеризму как к реальности, опо-
средуемой знаками, символами и текстами (т.е. с позиции герменевтики), позволяет определить гендер в качестве своего рода междисциплинарной интриги, в основе которой сплетается множество наук о человеке, о его не только биологической, но и социально и культурно обусловленной специфике, интриге как совокупности обстоятельств, событий и действий, в центре которых находится человек, личность» [2: 10]. Нельзя не согласиться с тем, что оппозиция «мужественность/женственность» («маскулин-ность/фемининность») является фундаментальной для человеческой культуры и формирует гендерную картину мира. Однако при этом мужское видение рассматривается как центр бытия, а женское - как периферия.
Важно подчеркнуть, что картина мира общества репрезентирует гендерные нормы и стереотипы, традиции, право, мораль и др. Ген-дерная картина мира рассматривается как «упорядоченная непротиворечивая и внутренне связная,
структурированная совокупность существующих в обыденном сознании социокультурных ориентаций, ценностей, установок, идеалов, в которых находит отражение социальная дифференциация полов» [3: 20]. Это свидетельствует о том, что в массовом сознании формируется стереотипный образ женщины и мужчины с набором стереотипных «женских» (домохозяйка, профессиональная красавица, современная хищница, Hausfrau & Mutter и др.) и «мужских» (настоящий мужчина, сильный пол, неразборчивый бабник, ein Mann in guter Position и др.) качеств. Таким образом, в языке фиксируется гендерная стерео-типизация, свойственная коллективному, «наивному сознанию».
В процессе коммуникации, а в данном случае литературной художественной коммуникации, актуализируется отрефлексированный индивидуумом опыт с помощью имеющегося в национальном языке набора гендерных стереотипов. Исследование базовых гендерных концептов ЖЕНСТВЕННОСТЬ и МУЖЕСТВЕННОСТЬ в литературном художественном дискурсе должно включать анализ и описание средств объективации гендерных стереотипов. Ведь именно гендер-ные стереотипы участвуют в формировании концептов фемининности и маскулинности [4].
В рамках статьи гендерные стереотипы мы рассматриваем как устойчивые оппозитивные представления о специфике гендерного поведения мужчин и женщин как представителей разных полов, детерминированные соответствующей лингвокультурой.
В феминистской лингвистике анализ концепта ЖЕНЩИНА в первую очередь связан с описанием гендерных асимметрий, гендер-ного неравенства, дискриминации по половому признаку, которые показывают вторичность и ущербность женщины. В патриархатной культуре «мужское ассоциируется
с положительным, а женское - с отрицательным» [5: 93]. Следует подчеркнуть, что появление феномена «женской прозы», литературных текстов, созданных женщинами, стереотипно воспринимается через призму мужского взгляда. Женщина-автор в своем творчестве вынуждена принимать во внимание уже сложившийся, стереотипно транслируемый патриархатным обществом, массовой культурой образ женственности. В текстах женской прозы репрезентированы особенности проявления женского сознания, мировосприятия, жизненных установок. Как отмечает известная французская писательница и философ Симона де Бовуар, «ни одна женщина не может всерьез отвергать принадлежность к своему полу» [6: 138]. Приведем пример из художественного произведения известной австрийской писательницы Ингеборг Бахман: «Ich bin eine Mädchenfrau. Oder bin ich eher eine Fraumädchen?.. Weißt du, ich bin eine Frau» [I. Bachmann. Probleme Probleme].
На современном этапе развития лингвистической науки сформировался многоаспектный подход к анализу языковой личности как динамическому, развивающемуся феномену, включающему в себя психические, этические, социальные и другие компоненты, преломленные через язык и дискурс. Как отмечает Ю.Н. Караулов, «за каждым текстом (продуктом дискурса), стоит языковая личность, владеющая системой языка» [7: 27]. Таким образом, становится очевидной взаимозависимость понятий «языковая личность» и «дискурс» - любая языковая личность реализует себя в дискурсе. Литературный женский дискурс представляет собой, как и любой иной дискурс, сложное социокультурное явление. Особенностью данного дискурса является наличие гендерно-мотивированного женского сознания, обусловленного особым видением действительности
и окружающего мира женщинами, авторами художественных текстов, что происходит в процессе их самоидентификации [8: 69].
Известная немецкая писательница Криста Вольф употребляет термин «weibliches Schreiben» (женское письмо) в 80-х годах прошлого века. Она отмечает, что текст женщины отличается от текста мужчины в силу гендерных отличий: «Inwieweit gibt es wirklich "weibliches Schreiben"? Insoweit Frauen aus historischen und biologischen Gründen eine andere Wirklichkeit erleben als Männer. Wirklichkeit anders erleben und dies ausdrücken. Insoweit Frauen nicht zu den Herrschenden, sondern zu den beherrschten gehören, jahrhundertlang, zu den Objekten der Objekte. Objekte zweiten Grades, oft genug Objekte von Männer, die selbst Objekte sind, also, ihr er sozialen Lage nach, unbedingt Angehörige der zweiten Kultur; insoweit sie aufhören, sich an dem Versuch abzuarbeiten, sich in die herrschenden Wahnsysteme zu integrieren. ... Sie fallen durch den Rasten der Literatur» [9: 148].
В рамках когнитивно-дискурсивной парадигмы современной теории языка исследование специфики женского литературного дискурса включает в себя, как отмечает З.Р. Хачмафова, «описание фрагмента современной гендерной картины мира, в которой центральное место занимает конфликт между героиней и героем, изображенный в аспекте гендерных ролей: а) в любовных отношениях; б) в семейной жизни; в) в профессиональной сфере» [10: 172].
Установлено, что гендерная картина мира дискурса женской прозы объективируется посредством гендерно-обусловленных концептов: ЖЕНЩИНА, МУЖЧИНА, СЕМЬЯ, ЖЕНСКАЯ КУЛЬТУРА. В литературном художественном женском дискурсе через дискурсивные практики реализуется женский портрет, который варьиру-
ется в зависимости от социальных практик, в том числе от возрастных и статусных, определяющих поведенческие паттерны персонажа. Одно из основных мест в дискурсивных практиках отводится отражению психологических и гендерных особенностей, определяющих внутренний мир женщины.
Женщина: любящая и любимая, сильная, одинокая, жертвенная, несчастная, ищущая, сомневающаяся, виноватая и др.
Например: «Die aufopfernde Hausfrau & Mutter hört dieses Gespräch beim Hin -und Hereilen natürlich mit an» [Ch. Nöstlinger. Familienidylle].
В ходе анализа выделены возможные архетипы героинь: в русс. яз.: жена, любовница, подруга, соперница, женщина-девочка, опытная женщина, нелюбимая женщина, покинутая женщина, незамужняя женщина, одинокая мать и др.; в нем.яз.: Frau, Mutter, Freundin, Ehefrau, Liebhaberin, emanzipierte Frau, die emanzipierte Idealfrau, eine wundervolle Versucherin, Hausfrau & Mutter, Strassenmädchen и др. Например:
«Kein emanzipiertes Weib drängt sich jemals dazu, Kaminfeger zu werden oder Kloakenputzer: vor dem Ofenruß oder der Abfalldohle macht das Streben nach Gleichberechtigung sofort Halt!» [Ilse Frapan. Arbeit].
Бытие женщины определяется в тесной взаимосвязи с мужчиной и реализуется в оппозиции «самодостаточность - зависимость». Например: «... Dem Liebesleben einer selbstbewussten, modernen, urbanen Frau, die alles hat: Erfolg im Beruf, ein schönes Kind, eine grosszügige Eigentumswohnung mit Terrasse und Seeblick» [M. Moser Streik].
В дискурсе современной женской прозы репрезентируется образ женщины, которая часто выступает как предмет потребления: «Она вела себя как профессиональная красавица. Это была ее профессия: красавица» [В. Токарева. Не сотво-
ри].
Женщина имеет другой статус в обществе, нежели мужчина. Это связано с тем, что в обществе до сих пор сохраняется стереотипное восприятие женщин мужчинами только лишь как сексуального объекта, но никак в ином статусе: «So was Charmantes hatten wir ja noch nie. Wenn das unsere Redaktion wüsste, wie wir uns die Zeit mit schönen Frauen versüßen» [H. Doutine. Eine Frau wie Sie]. В данном примере это ярко демонстрируется с помощью глагола versüßen и существительного Charmantes.
Женщине приходится извиняться и оправдываться за то, что она женщина: «Im Gegenteil, dachte sie. Ich brauche jetzt nicht zu entschuldigen, dass ich eine Frau bin. Oder sollte ich mich entschuldigen?...Entschuldi-gen Sie, dass ich eine Frau bin» [H. Doutine. Eine Frau wie Sie].
Современный женский литературный дискурс отражает исторические, социокультурные и этнокультурные особенности общества. В женском литературном дискурсе репрезентирован стереотип женщины - матери, домохозяйки - Mutter & Hausfrau. Рассмотрим пример из текста австрийской писательницы Кристины Нёстлингер: «Da lächelt dann die aufopfernde Mutter & Hausfrau, wischt sich die schweißnasse Stirn, murmelt: "Ich muss die Schnitzel umdrehen" und eilt mit einem Stoss dreckiger Suppenteller der Küche zu» [Ch. Nöstlinger. Familienidylle].
Семейные отношения между женщиной и мужчиной восходят к оппозициям:
1) «любовь-ненависть»: «Die Frau fand jahrelang die Auseinandersetzung mit ihrem Mann schlimmer als den Verlust des Kindes, sie hassten sich, wünschten einer des andern Tod - nicht der Rede wert» [G. Wo-hmann. Verjährt].
2) «счастье-страдания»: «Женщина может ничего не говорить женщине, все понятно - любовь ред-
ко бывает счастливой, тем более любовь к мужу и детям» [Л. Петру-шевская. Возможность мениппеи. Три путешествия].
3) «жизнь-смерть»: «Es ist ein großes Glück, wenn man sich Mutter werden fühlt, ich aber fühlte nur die Schläge meines Gatten auf meinen nun ungeschmeidigen und daher zu wenig wendigen Leib herniederhageln» [E. Jelinek. Paula].
Нами установлено, что «в дискурсе современной женской прозы можно выделить два стереотипа современной женщины: эталон управляемой женщины и культивированный идеальный образ» [10: 174].
Следует отметить, что наблюдаемые в обществе изменения социокультурного характера, а также развитие отечественной феминистской критики языка способствуют появлению новых социальных и гендерных стереотипов, которые приводят к изменениям содержания концепта ЖЕНЩИНА. Анализ текстов современной женской прозы показал, что стереотип женственности, созданный мужской культурной традицией, патриархатным миром, разрушается и пересматривается. Например: женщина-жертва, женщина-хранительница очага - женщина-хищница, профессиональная красавица.
Современная женская проза -это одна из значимых культурных площадок для женщин-авторов самоидентифицировать свое отношение к миру через литературный дискурс, смысловой фокус которого есть отражение взаимоотношений женщины и мужчины, персонажей художественного произведения, в аспекте гендерных ролей.
В дискурсе женской прозы происходят те же самые процессы, что и в остальной («традиционной», «мужской») литературе, но эти процессы, направленные на поиск не только новых отношений в искусстве, но и особых приемов их фиксации, которые, конечно же, проявляются более ярко и оригинально.
При этом в литературном женском дискурсе доминирующую роль играют психологические особенности автора, реализуемые через дис-
курсивные и социальные практики персонажа. В этом, по нашему мнению, заключается специфика дискурса женской прозы.
Примечания:
1. Кубрякова Е. С. Об установках когнитивной науки и актуальных проблемах когнитивной лингвистики // Вопросы когнитивной лингвистики. Тамбов, 2004. № 1. С. 6-17.
2. Халеева И.И. Гендер как интрига познания: сб. ст. М., 2000. 118 с.
3. Нечаева Н.А. Патриархатная и феминистская картины мира: анализ структуры массового сознания // Гендерные тетради. СПб., 1998. Вып. 1. C. 17-43.
4. Кирилина А.В. Мужественность и женственность как культурные концепты // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж, 2001. С. 141-149.
5. Хеллингер М. Контрастивная феминисткая лингвистика // Феминизм и гендерные исследования: хрестоматия / под общ. ред. В.И. Успенской. Тверь: Алексей Ушаков и Ко, 1999. С. 91-98.
6. Бовуар С. Второй пол. Т. 1: Факты и мифы; Т. 2: Жизнь женщины. М.; СПб.: Прогресс: Алетейя ,1997. 832 с.
7. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987. 264 с.
8. Хачмафова З.Р. Концептуальная направленность женской прозы // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер.: Филология и искусствоведение. Майкоп, 2009. Вып. 2. С. 212-216.
9. Deutsche Literaturgeschichte. Die Gegenwart 1968-1990 / H. Forster, P. Riegel. München, 1999. Bd. 12. 378 S.
10. Хачмафова З.Р. Женская языковая личность в художественном тексте: когнитивно-функциональный и лингвокультурологический аспекты (на материале русского и немецкого языков). Майкоп: Изд-во АГУ, 2010. 290 с.
References:
1. Kubryakova E.S. On cognitive science guidelines and vital problems of cognitive linguistics // Problems of cognitive linguistics. Tambov, 2004. No. 1. P. 6-17.
2. Khaleeva I.I. Gender as an intrigue of cognition: coll. of articles. M., 2000. 118
pp.
3. Nechaeva N.A. Patriarchal and feminist analysis of the structure of mass consciousness // Gender notebooks. SPb., 1998. Iss. 1. P. 17-43.
4. Kirilina A.V. Masculinity and femininity as cultural concepts // Methodological problems of cognitive linguistics. Voronezh, 2001. P. 141-149.
5. Hellinger M. Contrastive feminist linguistics // Feminism and gender studies: anthology / general ed. by V.I. Uspenskaya. Tver: Alexei Ushakov and Co., 1999. P. 91-98.
6. Beauvoir S. The Second Sex. Vol. 1: Facts and myths; Vol. 2: Woman's life. M.; SPb.: Progress: Aletheia, 1997. 832 pp.
7. Karaulov Yu.N. Russian language and linguistic personality. M., 1987. 264
pp.
8. Khachmafova Z.R. The conceptual orientation of female prose // Bulletin of the Adyghe State University. Ser.: Philology and the Arts. Iss. 2. Maikop, 2009. P. 212216.
9. Deutsche Literaturgeschichte. Die Gegenwart 1968-1990 / H. Forster, P. Riegel. München, 1999. Bd. 12. 378 S.
10. Khachmafova Z.R. Female linguistic personality in a literary text: cognitive-functional and linguoculturological aspects (based on Russian and German languages). Maikop: ASU Publishing house, 2010. 290 pp.
