CC BY
79
УДК 81'1
Р. М. Мукашева
аспирант каф. общего и сравнительного языкознания Московского государственного лингвистического университета; е-maiL: [email protected]
ГЕНДЕР И ПОЛИТИЧЕСКИЙ ДИСКУРС (на материале публичных выступлений киргизских политиков)
Статья посвящена изучению особенностей политического дискурса Киргизии. Целью исследования являлось выявление гендерных особенностей коммуникативного поведения киргизских политиков на материале парламентских речей. Для изучения спонтанной речи политиков были определены параметры, позволяющие рассмотреть гендерные особенности речевого поведения политиков (длительность выступления, перебивание, выражение эмоций, категоричность выражения своего мнения и критика оппонента). Анализ материала показал, что речь женщин-политиков по ряду параметров подтверждает выводы других исследователей относительно гендерных особенностей женского коммуникативного стиля, однако наряду с этим в речевом поведении женщин-политиков наблюдается тенденция к использованию мужских коммуникативных стратегий доминирования под воздействием прагматических установок коммуникации и статусно-ролевых характеристик политиков.
Ключевые слова: политический дискурс; гендер; гендерное варьирование; коммуникативное поведение; стратегии доминирования.
R. M. Mukasheva
Post-graduate Student, Department of General
and Comparative Linguistics, MSLU; e-mail: [email protected]
GENDER AND POLITICAL DISCOURSE (an Analysis of Kirghiz Politicians' Public Speeches)
The article analyzes Kirghiz political discourse with the aim of revealing gender features of Kirghiz politicians' communicative behaviour. The study is based on parLiamentary speeches and is done with regard to chosen parameters (Length of presentation, interruptions, demonstration of emotions, categoricity in expressing personaL opinion and criticism of the opponent), which are considered essentiaL for revealing the specific features of politicians' communicative behavior. The analysis shows that according to some parameters the speech of femaLe poLiticians reveaLs gender particuLarities of femaLe communicative styLe, which confirms the resuLts of other researchers in this field. At the same time the conducted research revealed the tendency of female politicians to use male communicative domination strategies under the influence of pragmatic setting and politicians' status and role characteristics.
Key words: political discourse; gender; gender variation; communicative behavior; domination strategies.
Актуальность статьи обусловлена повышенным интересом к проблемам политической лингвистики как к самостоятельному направлению лингвистических исследований. Основным понятием политической лингвистики является политический дискурс, представляющий собой «совокупность всех речевых актов, используемых в политических дискуссиях, а также правил публичной политики, освященных традицией и проверенных опытом» [Баранов, Казакевич 1991, с. 6.]
На Западе политическая лингвистика зародилась еще в середине XX в., в России это направление лингвистики можно считать достаточно молодой областью исследований. Несмотря на это, в России уже есть научные школы, и известны имена многих ученых, завоевавших авторитет в данной области (Э. В. Будаев, В. З. Демьянков, П. Б. Паршин, А. П. Чудинов, Е. И. Шейгал и др.). Предметом научного анализа стали жанры и стили политического дискурса, политический язык, идиолекты политических лидеров России и западных стран, политическая метафора, коммуникативные стратегии и тактики, которые исследовались как в описательном, так и в сопоставительном плане (В. Н. Базылев, Е. И. Шейгал, В. И. Чернявская, А. П. Чудинов, А. М. Нехорошева и др.).
В Киргизии политическая лингвистика, развивающаяся под сильным влиянием российской науки, еще не имеет своего места в исследованиях киргизских лингвистов. Между тем политическая активность в стране высока, и материал для изучения имеется весьма интересный, что делает изучение политического дискурса киргизских политиков перспективным направлением исследований.
В изучении политического дискурса в Киргизии для нас представляют интерес гендерные особенности речевого поведения политиков. В последние десятилетия гендерные особенности коммуникативного поведения, т. е. гендерно маркированные стратегии и тактики, предпочтения в выборе лексики и синтаксических конструкций, характер типичной для мужчин и женщин образности и лежащих в ее основе ассоциативных полей находятся в центре внимания исследователей.
Всплеск интереса к этой проблематике принято связывать с работой Р. Лакофф «Язык и место женщины» (1975), в которой автор обосновывает «андроцентричность языка и ущербность образа женщины в картине мира, воспроизводимой в языке» [Кирилина 1999, с. 39]. По мнению Р. Лакофф, вследствие социальной неуверенности женщины по сравнению с мужчинами проявляют в общении мягкость,
уступчивость и ориентацию на партнера по коммуникации. Дальнейшие исследования западных ученых показали, что женщины тяготеют к литературно правильной речи и употреблению подчеркнуто вежливых форм и используют «стратегию сотрудничества». Речевое поведение мужчин характеризуется нацеленностью на достижение и сохранение независимости и высокого статуса. Подобные особенности установлены и на материале русскоязычной речи. Однако вопрос об универсальности гендерных особенностей коммуникативного поведения для всех языковых культур и всех типов дискурса остается открытым.
Особенный интерес представляет изучение особенностей проявления гендерного варьирования в различных видах институционального дискурса. Исследования в этом направлении позволили охарактеризовать гендер как «плавающий фактор», интенсивность проявления которого существенно варьирует [Кирилина 1999, 2004]. В целом, было показано, что в институциональном дискурсе влияние гендерного фактора ослабевает, и на первый план выходит социальное варьирование языка по линии социального статуса и социальной роли.
Это справедливо и для политического дискурса. Как показали работы в этом направлении [Куницына 2011, Киянова 2016, Каран-деева 2016, Кодюшева 2016, Храброва 2010], речь политиков-мужчин и политиков-женщин не имеет существенных различий в плане выбора лексико-грамматических средств; определенные гендерные предпочтения были установлены лишь на уровне коммуникативных стратегий [Полякова 2007, Диасамидзе 2010].
Эти исследования проводились преимущественно на материале русского, английского и немецкого языков; исследования на материале неиндоевропейских языков практически отсутствуют.
В данной статье представлены результаты изучения политического дискурса в Киргизии в плане гендерных особенностей речевого поведения политиков. Киргизская Республика уже 25 лет является суверенным государством и развивается, в отличие от своих централь-ноазиатских соседей, на принципах демократии. В Киргизии в 2010 г. имел место прецедент вступления на пост президента женщины -Розы Отунбаевой, занимавшей этот пост полтора года до вступления в должность президента Алмазбека Атамбаева, что не столь мало для турбулентной киргизской истории. До настоящего времени Роза Отун-баева остается единственной женщиной в Центрально-Азиатском
регионе, занимавшей высший государственный пост, что является ярким доказательством того, что женщины Киргизии активно участвуют в политической жизни страны.
Изучение дискурса, в том числе мультимедийного, киргизских женщин-политиков представляется интересным в плане изучения гендерного фактора в политическом дискурсе. На сегодняшний день нами рассмотрен материал на киргизском и русском языках, позволяющий сделать вывод о гендерном факторе в речевом поведении известных политиков и общественно-политических деятелей Киргизии. Следует отметить, что на заседаниях Жогорку Кецеша (киргизский парламент) политики выступают и на киргизском, и на русском языках, поскольку государственным языком в стране является киргизский язык, а русский имеет статус официального.
В настоящее время, по результатам выборов в 2015 г., парламент Киргизской Республики состоит из представителей 6 фракций, 120 депутатов, из которых всего 18 женщин (15 %).
Дебаты на заседаниях парламента Киргизской Республики представляют собой сочетание устного монологического и диалогического жанров политического дискурса. Они включают как монологические выступления членов правительства, председателей и членов парламентских комитетов с законопроектами, отчетами о работе и т. п., так и полемику, дискуссии по тому или иному вопросу.
Вопрос о том, как проявляется гендерный фактор в политическом дискурсе, и проявляется ли он в этом типе дискурса вообще, представляет несомненный интерес. Как было отмечено выше, исследователи, работавшие преимущественно с английским языком и другими европейскими языками, показали, что мужчины строят общение с позиций силы и стремятся к доминированию над собеседником, в то время как женщины демонстрируют слабость и в меньшей степени контролируют ход коммуникации. Однако в политике мужчины и женщины наделены равной властью, что ставит перед нами вопрос о том, в какой мере роль политика, наделяющая женщину силой и властью, влияет на коммуникативный стиль ее речевого поведения.
Для исследования языкового материала нами был использован метод сплошной выборки. В качестве материала исследования был отобран видеоматериал заседаний депутатов Жогорку Кецеша, находящийся в открытом доступе в Интернете за 2012, 2013, 2015 и 2016 гг.
Как известно, при исследовании речевого поведения носителей английского языка были выявлены следующие тенденции межгендер-ной коммуникации: женщины говорят меньше, чем мужчины; женщины реже перебивают собеседника, чем мужчины; женщинам реже, чем мужчинам, удается сменить тему разговора или ввести новую тему; женщины менее категорично, чем мужчины, выражают собственное мнение и часто прибегают к хеджированию; женщины чаще соглашаются с собеседником и реже выражают несогласие с ним; для речи женщин характерны минимальные реплики с целью поддержки собеседника; для речи женщин характерны хезитации; женщины чаще, чем мужчины, задают расчлененные вопросы; женщины чаще, чем мужчины, задают общие вопросы; женщины реже, чем мужчины, используют прямые директивы; женщины реже, чем мужчины, прибегают к сквернословию.
Для изучения спонтанной речи депутатов парламента Киргизской Республики нами были отобраны параметры, позволяющие рассмотреть гендерные особенности речевого поведения политиков-мужчин и политиков-женщин. Это ДЛИТЕЛЬНОСТЬ ВЫСТУПЛЕНИЯ, ПЕРЕБИВАНИЕ, ВЫРАЖЕНИЕ ЭМОЦИЙ, КАТЕГОРИЧНОСТЬ ВЫРАЖЕНИЯ СВОЕГО МНЕНИЯ И КРИТИКА ОППОНЕНТА.
От изучения некоторых упоминавшихся выше параметров пришлось по разным причинам отказаться. Это касается, в частности, минимальных ответов, поскольку формат съемок парламентских дебатов не дает возможности проследить за этим явлением, так как в поле зрения камеры оказывается чаще всего только говорящий, но не его собеседник. Неперспективным представляется также изучение хезитаций, сквернословия и расчлененных вопросов, поскольку хези-тации и вульгаризмы в целом не характерны для политического дискурса, а расчлененные вопросы нетипичны для киргизского языка.
В статье мы также не будем останавливаться на тех параметрах, которые оказались представленными в речи политиков обоих полов в примерно одинаковом объеме или встречались достаточно редко (например, смена тематики дискуссии).
Анализ выбранного материала дал следующие результаты.
По ДЛИТЕЛЬНОСТИ парламентских выступлений показатели у мужчин выше, чем у женщин. В исследованном материале мужчины говорят больше, чем женщины. Этот вывод полностью согласуется
с наблюдениями европейских лингвистов, доказавших, что распространенное убеждение относительно болтливости женщин является не более чем мифом, так как в разнополых коллективах мужчины доминируют в коммуникации и говорят больше, чем женщины [Таннен 2005, Коатс 2005].
Хорошо вписываются в сложившиеся представления о гендерных особенностях речевого поведения и полученные данные о частоте ПЕРЕБИВАНИЯ. Исследователи справедливо связывают перебивание с попытками контролировать ход дискуссии и доминировать в коммуникации. В нашем материале мужчины перебивают собеседника чаще, чем женщины, преследуя при этом различные цели: опровергнуть утверждение оппонента, выразить свое мнение, внести уточнение. Женщины же, наоборот, в нашем материале в основном выслушивают оппонента, не прерывая, тем самым предоставляя ему возможность высказать свою точку зрения до конца. Вот несколько типичных примеров1.
Пример 12
А. Ж. Салянова: И бул учурда дагы ошондой жазылыш керек болчу, кайсы, /ким/
И в этот раз тоже надо было также писать какой, /кто/
К. К. Исаев: /Аида / Жецишбековна, туура бирок...
/Аида/Женишбековна, правильно, но...
Пример 23
А. Ш. Султанов: ...бирок, все равно, аларга заслуженный, жанагы, эмелерди бериш керек да, ошолор да ошонун ичине кирип кетипатат да бугунку кунде (пауза), туурабы? (пауза). Мисал учуй, айыл чарбасына эмгек сицирген деген кызматкер, э-э, эл артисти деген, ошого окшогон /наамдар/
Но, все равно, им же надо заслуженный, это, давать, на сегодня это тоже входит в этот перечень (пауза), правильно? (пауза). Например,
1 Знак / / обозначает слово, на котором оппонент перебивает говорящего, и слово, сказанное перебивающим.
2 Заседание Жогорку Кецеша о внесении изменений в Конституцию от 2016 г. URL : www.youtube. com /watch?v=VKcCpswDB90
3 Заседание Жогорку Кецеша об обсуждении законопроекта об отмене классных чинов от 2013 г. URL : www.youtube.com/watch?v=N4qsMF18B7g
Заслуженный работник сельского хозяйства, э-э, Народный артист, такие вот /звания/)
Д. Д. Бекешев: /Акылбек/ Шакирович, мындай да, может, вы думаете, что я не заслуженный, может другой депутат заслуженный, это ваше мнение, я не знаю, по какому критерию...
/Акылбек/ Шакирович, так, может, Вы думаете, что я не заслуженный, может другой депутат заслуженный, это Ваше мнение, я не знаю по какому критерию...
Пример 31
Член комиссии по экологии: Биз биринчи кундон баштап, тузулгондон /баштап/ (Начиная с первого дня, со дня создани,/начав/
К. А. Абдиев: /Биринчи/ кунуцуз кайсы кундон башталды? (/Ваш/ первый день с какого дня начался?)
Как можно было ожидать, ЭМОЦИОНАЛЬНОСТЬ выражена больше у женщин, нежели чем у мужчин. Это отражается как в употреблении экспрессивно окрашенной лексики, так и в интонации. Женщины, как известно, более эмоциональны, нежели мужчины, что проявляется и в политическом дискурсе.
Вот несколько характерных примеров употребления эмоционально окрашенной лексики в выступлениях депутатов-женщин: «лодырь»; «ездит на чьем-то горбу, я извиняюсь за сленг...»; «кто-то пахарь»; «если коллектив "зубастый", в хорошем смысле...»; «здесь идет моральное, ну как сказать, неприятие к таким людям»; «продажные чиновники» (И. Ю. Карамушкина); «экология деген бул страшный нерсе» (экология - это страшная вещь, Ж. А. Джолдошева); «вранье» (Ч. И. Джакупова); «Мен сизге ото жонокой, ото жонокой суроо бер-дим, сиз ... (ЯВам задала очень простой, очень простой вопрос, Вы..., А. Ж. Салянова); «...албетте, сизге, комиссияга чоц рахмат, абдан чоц жумуш жасалган, бирок сиз бул жерден...» (...конечно Вам, комиссие большое спасибо, проделана очень большая работа, но здесь Вы ..., Д. А. Ниязалиева) и т. д.
Следует заметить, что во многих случаях эмоциональность проявлялась также в просодических характеристиках речи (ускорение
1 Сессия Жогорку Кецеша от 2012 г. URL : www.youtube.com/watch?v= kMuUO6SabKw
темпа, повышение громкости, специфические интонации), которые придавали речи женщин более импульсивный характер.
Таким образом, изучение речи женщин-политиков по таким параметрам, как длительность выступления, перебивание, эмоциональность, подтверждают выводы других исследователей относительно гендерных особенностей женского коммуникативного стиля.
Вместе с тем изучение параметров КАТЕГОРИЧНОСТЬ ВЫРАЖЕНИЯ СОБСТВЕННОГО МНЕНИЯ и КРИТИКА ОППОНЕНТА дало неожиданные результаты. Традиционно считается, что категоричность высказывания и критика оппонента более характерны для мужчин, но в нашем исследовании подобное коммуникативное поведение оказалось присуще политикам обоих полов, причем в речи политиков-женщин оно проявлялось даже в большей степени. В нашем материале женщины-политики в киргизском парламенте категорично высказывают свое мнение и критикуют своих оппонентов-мужчин чаще, чем мужчины. Нижеприведенные примеры являются ярким доказательством того, что критический тон отличает многие высказывания депутатов-женщин:
Пример 41
И. Ю. Карамушкина: Я хочу Вас тоже спросить, Вы тоже тогда были
при хорошей должности, все это наблюдали, видели.....Кто мешал Вам
тогда быть таким принципиальным?...
Пример 52
Ч. И. Джакупова: Простите меня, на самом деле, это же вранье!
Пример 63
Д. А. Нарматова: Эмне кызматыцыз учун алдыцыз деп езуцузге суроо бердицизби?
Вы задавали себе вопрос, за какие заслуги вы получили чин?
1 Сессия Жогорку Кецеша от 2012 г. URL : www.youtube.com/watch?v= kMuUO6SabKw
2 Заседание Жогорку Кецеша об утверждении правительства от 2012 г. URL : www.youtube.com /watch?v=xi69-tHwf1U
3 Заседание Жогорку Кецеша об обcуждении законопроекта об отмене классных чинов от 2013 г. URL : www.youtube.com/watch?v=N4qsMF18B7g
Возможно, прямолинейные высказывания женщин-политиков в этих примерах связаны с тематикой заседаний. В этих видеоматериалах обсуждался острый социальный вопрос - законопроект об отмене классных чинов, а также обсуждалась работа правительства. Социальные вопросы общества всегда были прерогативой женщин-политиков и большая часть их критики была направлена на законопроект об отмене классных чинов для государственных служащих.
Вместе с тем в речи женщин-политиков чаще, чем у мужчин, присутствует такой параметр, как СМЯГЧЕНИЕ КАТЕГОРИЧНОСТИ ВЫСКАЗЫВАНИЯ. Это доказывает, что женщины, несмотря на принципиальность своих высказываний, стараются, по возможности, обходить острые углы и смягчить свое негативное отношение к тому или иному вопросу. Соответственно, в речи женщин-политиков встречаются случаи хеджирования, целенаправленно ослабляющего иллокутивную силу высказывания, что в меньшей степени характерно для выступлений политиков-мужчин. Приведем несколько примеров.
Пример 71
А. Т. Алтыбаева: ...анда мен ойлойм, биз, балким баягы госслужа-щийлердин каржылоо маселени, бир топ ошо баягы стимул маселеси че-чилгенден кийин, балким, биз кайтып келебиз.
...тогда, я думаю, мы возможно, после решения вопросов обеспечения госслужащих, многих таких проблем, как стимулирование, возможно, мы вернемся (Р.М: к этому законопроекту).
Пример 82
К. Б. Орозова: А может быть, бул талкууда турганча, экинчи варианты ойлоп туруп, экинчи вариантты сунуштап туруп, андан кийин муну кабыл алсак, анда мен ушул мыйзамды колдоп бермекмин да. Ошондуктан, буну бир аз эртерекпи деген ойдомун.
А, может быть, пока это стоит на обсуждении, надо подумать
0 втором варианте, предложить второй вариант, и только потом принять этот проект, вот тогда я бы поддержала. Поэтому, я думаю, это немного рановато.
1 Заседание Жогорку Кецеша об обсуждении законопроекта об отмене классных чинов от 2013 г. URL : www.youtube.com/watch?v=N4qsMF18B7g
2 Заседание Жогорку Кецеша об обcуждении законопроекта об отмене классных чинов от 2013 г. URL : www.youtube.com/watch?v=N4qsMF18B7g
К приемам смягчения категоричности высказывания в нашем материале также относятся инициальная похвала и эксплицитные извинения за критику. Приведем примеры:
Пример 91
К. Б. Орозова: Мыйзам жакшы, бирок талкууга коюш керек, сайтка коюш керек, элдин ой-пикирин алыш керек, андан кийин киргизсек болот.
Хороший закон, но надо вынести его на обсуждение, надо разместить на сайте, узнать мнение народа и только потом можно утвердить этот закон.
Пример 102
Д. А. Ниязалиева: ...албетте, сизге, комиссияга чоц рахмат, абдан чоц жумуш жасалган, бирок, сиз бул жерден баарын бир жерге салып таштадыцыз.
...конечно вам, комиссие большое спасибо, проделана очень большая работа, но здесь вы всё смешали в одно.
Пример 113
Ж. А. Джолдошева: ...канча адам келет ..., Жогорку Кецештин алдына, кечирип коёсуцар (пауза), сиз бир да жолу чыга элексиз.
...сколько приходят людей..., к зданию Жогорку Кецеша, извините (пауза) вы еще ни разу не вышли к ним.
Пример 124
Н. В. Никитенко: Вы извините, я не вижу здесь никакой логики.
Таковы итоги нашего исследования речевого поведения киргизских политиков во время парламентских заседаний. Материал показал перспективность исследования устного политического дискурса, который отличается неподготовленностью выступлений, спонтанностью
1 Заседание Жогорку Кецеша об обcуждении законопроекта об отмене классных чинов от 2013 г. URL : www.youtube.com/watch?v=N4qsMF18B7g
2 Сессия Жогорку Кецеша от 2012 г. URL : www.youtube.com/watch?v= kMuUO6SabKw
3 Сессия Жогорку Кецеша от 2012 г. URL : www.youtube.com/watch?v= xi69-tHwf1U
4 Заседание Жогорку Кецеша об изменении закона о дошкольном образовании от 2015 г. URL : www.youtube.com/watch?v=nVOX4KiKaoE
реакций и эмоциональностью, за счет чего в нем ярче, чем в письменной коммуникации, реализуются гендерные особенности речевого поведения. Так, как было показано выше, в исследованном материале мужчины-депутаты в киргизском парламенте доминировали над женщинами по длительности выступлений и частоте перебивания, в то время как речь женщин-депутатов характеризовалась повышенной эмоциональностью, проявлявшейся как в просодических характеристиках их речи, так и в выборе лексических средств. Эмоциональность женщин также отчасти объясняет отмеченное нами парадоксальное сочетание категоричности высказывания при критике оппонента и попыток завуалировать негативный смысл высказывания. Вместе с тем необходимо отметить, что частые случаи критики оппонентов, в том числе и оппонентов-мужчин, в речи женщин-депутатов свидетельствуют о «гендерном сдвиге» в коммуникативном поведении политиков, уже отмеченном исследователями политического дискурса на другом языковом материале. Использование женщинами-политиками коммуникативных стратегий доминирования, обычно приписываемых речевому поведению мужчин, свидетельствует о значимости статусно-ролевого варьирования и ослаблении роли гендерного фактора в политическом дискурсе как одном из видов институционального дискурса.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Баранов А. Н., Казакевич Е. Г. Парламентские дебаты: традиции и новации.
М. : Знание, 1991. 64 с. Диасамидзе Л. Р. Способы конструирования гендерной идентичности в интернет-дискурсе (на материале англоязычных и русскоязычных текстов политических сетевых дневников (блогов) : дис. ... канд. филол. наук. Тюмень, 2010. 224 с. Карандеева Л. Г., Кодюшева В. А. Гендерная специфика лексико-морфоло-гических средств реализации речевой агрессии в немецком парламентском дискурсе // Инновации в науке: сб. ст. по матер. LVШ Междунар. науч.-практ. конф. Новосибирск : СибАК, 2016. № 6 (55). С. 124-133. Кирилина А. В. Гендер: лингвистические аспекты. М. : Изд-во «Институт социологии РАН», 1999. 180 с. Кирилина А. В. Гендерные исследования в лингвистике и теории коммуникации. М. : Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2004. 252 с.
Киянова К. А. Особенности мужской и женской публичной речи на материале речей Г. Коля, Г. Шредера и А. Меркель // Язык и текст. М. : Моск. гос. псих.-пед. ун-т, 2016. № 2. С. 76-85.
Коатс Дж. Женщины, мужчины и язык // Гендер и язык / пер. с англ. С. А. Коноваловой ; Моск. гос. лингвист. ун-т (МГЛУ) ; Лаборатория гендерных исследований. М. : Языки славянской культуры, 2005. 624 с.
Куницына Е. В. Гендерная маркированность политического дискурса: языковой и речевой аспекты : дис. ... канд. филол. наук. Ставрополь, 2011.
249 с.
Полякова Л. С. Проявление гендерных стратегий в языке политика: на материале английского и русского языков : дис. ... канд. филол. наук. Челябинск, 2007. 216 с.
Таннен Д. Ты просто меня не понимаешь : Женщины и мужчины в диалоге // Гендер и язык / пер. с англ. О. А. Васьковой ; Моск. гос. лингвист. ун-т (МГЛУ) ; Лаборатория гендерных исследований. М.: Языки славянской культуры, 2005. 624 с.
Храброва Е. С. Роль и функции метафоры в создании портрета политического деятеля в российском и американском политическом дискурсе : дис. ... канд. филол. наук. Брянск, 2010. 236 с.
