CC BY
9УДК 94(47)+930.2
DOI: 10.24412/2070-9773-2024-1 -25-37
Дата поступления (Submitted) 11.12.2023
Дата принятия к печати (Accepted) 14.01.2024
Газета «Царский вестник» между германофилами и франкофилами (конец 1920-х - 1930-е гг.)
КИРИЛЛ СТАНИСЛАВОВИЧ ПОДМОЛОДА
аспирант кафедры истории России XIX века - начала XX века исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова.
Россия, 119234, Москва, Ломоносовский проспект, д. 27, корпус 4.
e-mail: kirill2405p@mail.ru
Аннотация. В статье рассматривается противостояние сторонников профранцузской и прогерманской ориентаций в 1920-1930-х гг. в русской эмиграции на примере публикаций в правой монархической газете «Царский вестник». Эта газета выпускалась в Белграде, где была сосредоточена основная масса военной эмиграции. В статье разбираются тезисы и аргументы обеих сторон, а также истоки данных направлений во внешнеполитической программе русского зарубежья первой волны. Анализируются взгляды авторов, публиковавшихся в «Царском вестнике». Рассматривается процесс эволюции генеральной линии редакции газеты относительно внешнеполитической ориентации. Также в статье автор показывает, каким образом изменение международной обстановки оказывало влияние на те взгляды, которые отражались в газете. Кроме того, данный материал будет рассматриваться в контексте общих настроений эмиграции. Научная новизна статьи состоит в том, что на основе анализа материалов газеты «Царский вестник» приводятся новые сведения о взглядах, господствовавших в правом лагере русской эмиграции, которые в итоге привели к тому, что большое количество ее представителей пошло на сотрудничество с нацистской Германией. Результаты, полученные автором, позволяют дополнить существующие представления в исторической науке относительно внешнеполитической ориентации правых русских эмигрантов первой волны. На основании проведенного исследования делается вывод о перспективности исторической реконструкции развития общественной мысли в тот или иной период на основании анализа материалов периодической печати.
Ключевые слова: «Царский вестник», Н. Рклицкий, германофилы, франкофилы, русская эмиграция, фашизм, национал-социализм, А. Керсновский, А. Ланин, С. Шишко, А. Вонсяцкий, Советский Союз, Франция, Германия
"Tsarsky vestnik" Newspaper between Germanophiles and Francophiles (Late 1920s - 1930s)
KIRILL STANISLAVOVICH PODMOLODA
Postgraduate Student,
Department of Russian History of the Nineteenth and Early Twentieth Centuries, Faculty of History, Lomonosov Moscow State University.
Russian Federation, 119234, Moscow, Lomonosovsky Prospekt, 27-4. E-mail: kirill2405p@mail.ru
Abstract. The article explores the ideological confrontation between supporters of the pro-French and pro-German political orientations in the 1920s and 1930s within the Russian Abroad, using the example of the publications in the right-wing monarchist newspaper "Tsarsky vestnik" ("Tsar's Bulletin"). This newspaper was produced in Belgrade, where most of the Russian military emigration was concentrated. The article examines the theses and arguments of two main wings of the Russian Abroad, as well as the origins of these directions of thought in the foreign policy program of the Russian Abroad during the first wave. Similarly, the views of the authors published in the "Tsarsky vestnik" are analyzed. In addition, the transformation of the editorial line of the newspaper with respect to foreign policy orientation is considered. In the article the author shows how
the change in the international situation influenced the views reflected in the newspaper as well. Furthermore, this material might be considered in the context of studying the general mindset of the Russian Abroad. The scientific novelty of the article consists in the analysis of the materials of the "Tsarsky vestnik" newspaper, thus providing new information about the views prevailing in the right wing of the Russian Abroad, which eventually led to the fact that a large number of its representatives agreed to cooperate with Nazi Germany. The results obtained by the author allow us to supplement the existing knowledge of historical science regarding the foreign policy orientation of the right-wing of Russian Abroad during the first wave. In the end, based on the conducted research, a conclusion is made about the further prospects of historical reconstruction considering the changing of public thought in a particular period, based on the analysis of materials of periodic press.
Keywords: "Tsarsky vestnik", N. Rklitskiy, Germanophiles, Francophiles, Russian emigration, fascism, national-socialism, A. Kersnovskiy, A. Lanin, S. Shishko, A. Vonsyatskiy, the Soviet Union, France, Germany
После эвакуации из Крыма частей Добровольческой армии в 1920 г. и уже в дальнейшем, после расселения белогвардейцев по различным странам Европы, значительная часть военных представителей русской эмиграции жили надеждой на «весенний поход» на Советскую Россию [1, с. 13]. Один из основных вопросов при этом сводился к тому, на помощь каких иностранных держав следует рассчитывать в данном предприятии. В 1920-х гг. предполагалось, что такую помощь европейские государства окажут вне зависимости от существующей международной обстановки. В 1930-х гг. вероятность военного похода против Советского Союза для освобождения русского народа (в том смысле, как его понимала русская военная эмиграция) все больше связывалась с будущей европейской войной. Считалось, что в этой войне «русский вопрос» будет решен иностранными государствами исходя из сложившейся ситуации, вне зависимости от непосредственного желания европейских стран свергнуть советское правительство [2, с. 3; 3, с. 1; 4, с. 2-3]. Споры вызывал выбор государств, на которые надлежало ориентироваться в будущей войне. Высказывались разные мнения и по поводу того, стоит ли вообще поддерживать иностранные государства в войне с Советской Россией.
Эти вопросы широко обсуждались в эмигрантской прессе [1, с. 37]. Среди эмигрантов выделились «оборонцы», выступавшие за поддержку РККА в будущей войне, и «пораженцы», ратовавшие за иностранную интервенцию в СССР [5, с. 2; 6, с. 1]. К «пораженцам», как правило, относились представители правой эмиграции, наиболее непримиримые по отношению к советской власти [7, с. 70]. В их числе были сторонников профранцузской и прогерманской ориента-ций - франкофилы и германофилы [8, с. 152; 9, с. 163-164]. Эта проблема активно обсуждалась в правой монархической газете «Царский вестник», выходившей в 1928-1940 гг. в Белграде.
В историографии сложилось устойчивое мнение, что представители правой русской эмиграции пошли на сотрудничество с нацистской Германией, во-первых, из-за своей идеологической близости с НСДАП, а во-вторых, поскольку они и до революции, и в эмиграции симпатизировали
Германии, делали ставку на союз с ней. Поэтому «прогерманская позиция, занятая представительной частью российских военных за рубежом, была до известной степени закономерна» [1, с. 33, 37, 39; 10, с. 5]. Следует отметить, что внутри самой русской эмиграции также было устойчивое представление о прогерманских настроениях монархической и в целом правой части эмиграции. Об этом как о весьма поверхностном обобщении писал редактор-издатель «Царского вестника» Никон Рклицкий: «„нас считали германофилами, думая, что русский монархизм должен быть обязательно германофильским» [11, с. 1]. Однако, исходя из содержания статей «Царского вестника» и позиции его редакции по внешнеполитическим вопросам в конце 1920-х и в 1930-е гг., подобный взгляд не в полной мере соответствует действительности. Несмотря на то, что впоследствии Рклицкий стал священнослужителем при Русском корпусе (воинское формирование под эгидой вермахта в 1941-1945 гг. на территории Югославии, состоявшее из участников Белого движения и более молодых представителей русской диаспоры на Балканах, созданное для борьбы с партизанами Тито [9, с. 368, 399]), в газете в своих статьях до публикации под названием «Россия и Германия» в выпуске 550 он не высказывался с прогерманских позиций [12, с. 77]. И даже тот материал нельзя в строгом смысле назвать германофильским. В целом изначальную позицию редакции газеты можно охарактеризовать, скорее, как франкофильскую и в определенном смысле антигерманскую.
Позиции франкофилов и германофилов имели глубокие корни. Таким образом, в русской эмиграции продолжали развиваться внешнеполитические установки, которые существовали еще до революции. Во время допроса в Иркутске А.В. Колчак утверждал, что перед Первой мировой войной в морском Генеральном штабе большинство офицеров и, кроме того, все крупные военные специалисты были франкофилами: «Среди крупных представителей морского ведомства не было представителей германской ориентации». Однако «были известные группы, которые резко расходились с этой точкой зрения и указывали на необходимость союза о Германией» [13, с. 15-16]. Ю.С. Цурганов в монографии «Белоэмигранты и Вторая мировая война: по-
пытка реванша, 1939-1945» утверждает, что «со времен Александра III, переориентировавшего внешнюю политику России на союз с Францией, Германия стала восприниматься российским офицерством как потенциальный противник», а также со ссылкой на П.Н. Краснова и П.В. Кол-тышева пишет, что антигерманская позиция некоторых военных в эмиграции базировалась на верности союзническому долгу перед странами Антанты [1, с. 28, 39, 42]. Кроме того, франкофильскую ориентацию часто связывали с либеральными партиями и до революции, и в эмиграции - вследствие идеологической близости республиканских идеалов российских демократов с государственным устройством Франции и Англии [14, с. 207; 9, с. 170-171].
Однако у франкофилов были прагматичные аргументы, совершенно не связанные с политическими взглядами. Они базировались на изучении исторических и публицистических работ немецких мыслителей, военных и государственных деятелей. Отвечая на вопрос Чрезвычайной следственной комиссии по поводу настроений офицерства и в целом обстановки перед Первой мировой войной, А.В. Колчак заявил: «„один Трейчке стоил откровения, так как дело говорил об отношении к нам Германии. Я думаю, если у меня и были минуты колебания, то Трейчке их уничтожил. <...> Я считал, что проигрыш войны обречет нас на невероятную вековую зависимость от Германии, которая к славянству относится так, что ожидать хорошего от такой зависимости, конечно, не приходилось» [13, с. 16, 67]. Уже в эмиграции А.А. Керсновский в 180-м выпуске «Царского вестника» утверждал следующее: «Пишущий эти строки отнюдь не расположен к Германии <„> и счастлив констатировать взаимность в германских военных кругах и на страницах немецкой военной печати» [15, с. 2]. Другой автор в 41-м выпуске той же газеты писал: «В течение войны наши противники всячески старались доказать варварство, некультурность и другие скверные качества русского народа. В Германии издали ряд книг, в которых не было недостатка в ученых именах, доказывавших с научной точки зрения пользу уничтожения, или обезврежения русского народа». Что примечательно, адмирал А.В. Колчак, военный историк А.А. Керсновский, адмирал М.А. Кедров, барон П.Н. Врангель отношение Германии к России характеризовали одной и той же фразой, пусть и в разных вариациях: «Германцы преследуют одну цель - обратить русский народ в навоз для удобрения германского племени» [7, с. 67; 13, с. 67; 16, с. 3-4; 1, с. 43]. При этом у Керсновского эта формулировка стоит в кавычках, как устойчивый афоризм.
Сторонники прогерманской ориентации, в свою очередь, перед Первой мировой войной утверждали, что союз со странами Антанты приведет Россию в зависимость от Англии, пре-
вратит ее в «английский доминион» [14, с. 205]. Данная позиция тем более являлась для различных представителей эмиграции убедительной, поскольку в русском зарубежье, в том числе и среди франкофилов, крайне устойчивым было мнение, что Россия в Первую мировую войну жертвовала своими интересами ради союзников [17, с. 1; 18, с. 463; 1, с. 33]. Вот что писал по этому поводу Керсновский, который вместе с тем являлся сторонником союза с Францией: «Франция нас "прибрала по рукам" и начала нами командовать. <...> Франко-русский союз из обоюдного стал односторонним. <...> Иначе нельзя было. Откуда мы могли бы в противном случае достать денег на восстановление страны и армии после потрясений 1904-1907 годов? Французы это знали - и пользовались этим. <...> Россия распяла себя для спасения своих союзников» [19, с. 3].
Один из основных аргументов германофилов состоял в том, что у Российской империи было намного больше общего с политическим устройством Германии, чем со странами Антанты [14, с. 205]. А, следовательно, западные демократии должны испытывать естественную враждебность по отношению к России. Правые ссылались на характерные черты, свойственные немецкому обществу. Поэтому, с их точки зрения, союз с Францией и Англией был ошибкой: «Только потому, что кайзер Вильгельм II и даже прямо антипатичен, - не следовало, принимая меры против еврейской опасности в своем собственном государстве, заключать военный союз со страною, политические сферы которой уже и тогда находились в руках социалистов и масонов, а следовательно - и евреев. Клемансо, который, очень желая воспользоваться русской военной силой для французских целей, по своим республиканским тенденциям, заодно с г[осподами] жоресами, ненавидел Россию монархическую в такой же степени, как английские политики ненавидят вообще всякую Россию» [18, с. 3].
Надо сказать, что антисемитизм, который так привлекал правые русские партии как в империи Гогенцоллернов, так и позже, при Веймарской республике и тем более в Третьем рейхе, имел крайне сильные позиции в Германии уже в конце XIX в. В 1880-х гг. на ее территории прошло несколько антиеврейских конгрессов, в том числе в Дрездене, Хемнице и Касселе [20, с. 704-706]. Причем в Дрездене присутствовали представители и из России [21, с. 1]. Несмотря на критику идеологии НСДАП в «Царском вестнике», антисемитизм как составная ее часть оценивался положительно: «В национал-социалистической программе по внутреннему устройству государства <...> много верного. <...> Особенно ценна в этой программе определенно поставленная борьба против еврейского финансового паразитизма» [22, с. 2-3]. Однако, несмотря на это, редакция «Царского вестника» с конца 1920-х и до
середины 1930-х гг. выступала против союза с Германией. И только к концу 1930-х наметились определенные изменения в этом направлении.
Надо сказать, что на начальном этапе существования газеты такое положение было вполне закономерным, поскольку «Царский вестник» относился к печатным органам Николаевичей (сторонников кандидатуры великого князя Николая Николаевича на российский престол -как старшего представителя дома Романовых), которые занимали профранцузскую позицию [23, с. 135]. Однако в 1929 г., после смерти вел. кн. Николая Николаевича, в 32-м номере газеты было опубликовано «Открытое письмо генералу П.Н. Краснову» от митрополита Антония, в котором он поддержал кандидатуру вел. кн. Кирилла Владимировича на российский престол [24, с. 3]. После этого авторы публикаций в «Царском вестнике» обращались к Кириллу Владимировичу уже как к действующему монарху - Ваше величество [25, с. 2; 26, с. 2; 27, с. 2]. И несмотря на то, что Кирилловичи в основном являлись германофилами, а также имели связи с немецкими правыми организациями, в том числе с НСДАП, редакция газеты продолжала проводить ту же внешнеполитическую линию, что и вначале, правда, с включением статей, авторы которых придерживались прогерманской ориентации [10, с. 18]. Более того, «Царский вестник» поддерживал террористическую организацию «Братство русской правды», одним из основателей которой являлся П.Н. Краснов, известный своим германофильством еще с Гражданской войны [28, с. 35].
С самого начала существования газеты ключевым автором, отстаивавшим профранцузскую позицию, был Керсновский. Свои основные аргументы в пользу этой точки зрения он изложил на начальном этапе издания «Царского вестника» в нескольких статьях 1929-1930 гг. - «С Францией или Германией?», «Германский флот в будущую войну», «Война надвигается» и др. Керс-новский утверждал, что союз Франции и России будет являться «залогом мира в Европе» [19, с. 3]. При этом он постоянно старался подчеркнуть естественность этого союза, поскольку, несмотря на свою победу в Первой мировой, с точки зрения Керсновского, Франция не получила заслуженных лавров, в том числе из-за политики общих с Россией врагов: «Одержав полную победу в 1918 году, Франция не сумела ею воспользоваться. <...> Сперва ее коварно надули союзники. В Версале в 1919 году Франция добивалась своей естественной границы - Рейна. Два завзятых германофила, Вильсон и Ллойд Джордж, - враги Франции (и, к слову сказать, заклятые ненавистники России) - заставили ее отказаться от этого законного требования» [29, с. 3]. Здесь следует отметить, что франкофильская позиция Керсновского (да и в целом редакции «Царского вестника») совершенно не предполагала ан-
глофильства. Напротив, в публикациях газеты звучала последовательная антибританская риторика. Так, С.Э. Шишко в своих статьях обвинял английское правительство (а точнее - тайную организацию, которой, по его мнению, оно подчиняется) в организации революций и государственных переворотов, а Керсновский заявлял, что Британия в одиночку не в состоянии выиграть войну, поскольку единственная война, в которой у Англии не было союзников, - это американская Война за независимость, и Великобритания ее проиграла [30, с. 2; 31, с. 2, 5; 32, с. 2].
Несмотря на явно сочувственное отношение Керсновского к Франции, он исходил не из слепой и безусловной симпатии к ней, а из принципов своего рода государственного эгоизма. С его точки зрения, которую он наиболее полно изложил в работе «Философия войны», любое государство должно руководствоваться исключительно собственными интересами и заботиться о благополучии прежде всего своего населения: «Чума, опустошившая нашу страну, - бедствие. Чума, опустошившая страну соперника, - уже не бедствие, а отрадное явление (особенно если можно попользоваться выморочным имуществом). Только надо смотреть, чтоб язва не прошла на нашу территорию, а если пройдет, то искоренить ее немедленно. "Эгоистично", "безнравственно", не правда ли? Нет, не эгоистично и не безнравственно, а государственно» [33, с. 3]. В том числе и поэтому Керсновский полагал, что необходимо ориентироваться именно на либеральные партии Третьей республики, а не на французских монархистов, победу которых он считал благом для Франции, но не для России, поскольку они проявили неблагодарность по отношению к России, куда эмигрировали после революции 1789 г., а их организация Action française «всегда славилась своим злостным русофобством» [34, с. 2-4; 35, с. 3].
Как военный историк Керсновский уделял большое внимание ошибкам, допущенным, с его точки зрения, в межсоюзнических отношениях Франции и России. Основной проблемой союза он считал подчиненное положение России к Франции. Как уже отмечалось выше, Керснов-ский, как и другие русские эмигранты, считал, что Франция обязана России своим спасением в 1914 г. «чудом на Марне», а также относительным затишьем на Западном фронте в 1915 г., тогда как Восточный фронт находился под постоянным давлением технически более оснащенной немецкой армии. Поэтому Франция в неоплатном долгу перед Россией. В то же время в общественном мнении стран Антанты возникло убеждение, что русская армия в Первую мировую войну недобросовестно выполняла союзнический долг и в целом была для союзников скорее «обузой»: «После революции <...> все русское начали грязнить и преследовать. Началось с того, что русские изменили союзникам, потом
раздались голоса, что русские, собственно говоря, вообще воевали плохо. И ничего в Великую войну не сделали» [36, с. 2].
В 1920-1930-х гг. подобные настроения можно было связать с Брестским миром, который заключило советское правительство. Тем самым Россия отказалась от своих союзнических обязательств и заключила перемирие с общим противником, против которого в подписанном ее предшествующим правительством договоре обязалась сражаться «до победного конца». Таким образом, негативное впечатление от внешнеполитических решений России (пусть и уже с другим правительством) было экстраполировано на всю войну. Однако адмирал Колчак отмечал, что еще летом 1917 г. «во Франции <...> было уже такое антирусское настроение, что французы третировали вообще всех русских и называли их не иначе, как "изменник"» [13, с. 94]. Керс-новский активно полемизировал с подобной постановкой вопроса. В статье «Клеветники России» он критиковал книгу полковника Эмишена «Доктрина коалиционной войны», в которой отстаивалась такая точка зрения. В конце обзора Керсновский резюмировал: «Маршальский жезл Жоффра куплен ценою русской крови под Гумбинненом и Сольдау-Танненбергом, без этой крови не было бы Марны» [37, с. 3]. Разумеется, с такой позиции политика Франции в отношении частей Добровольческой армии в Галлипо-ли и русской эскадры в Бизерте, направленная на их расформирование, признание советского правительства Третьей республикой, сворачивание расследования по поводу похищения генерала Кутепова и пр. - все это воспринималось как проявление чудовищной неблагодарности [1, с. 35; 38, с. 2-3]. Даже свою статью «С Францией или Германией», в которой Керсновский обосновывает необходимость союза с Третьей республикой, он начал с упоминания эпизода со спуском Андреевского флага французской администрацией на русских судах в 1924 г.
Кроме того, Керсновский в целом негативно оценивал пацифистские тенденции, возобладавшие в политических кругах французского общества, поскольку считал, что войны в мире в принципе остановить невозможно, в особенности мирными инициативами. Он с большой долей иронии оценивал пакт Бриана-Келлога об отказе от войны в качестве инструмента для решения внешнеполитических противоречий, заключенный по инициативе министра иностранных дел Франции Аристида Бриана с США в 1928 г. [39, с. 2-4].
Однако, несмотря на все сказанное, Керс-новский считал, что французское общество - а главное, крупные политические фигуры Третьей республики - настроены по отношению к России дружественно. По его оценке, французские общественные и военные деятели, негативно относящиеся к русским, представляют собой
меньшинство [19, с. 3]. А отрицательные, с его точки зрения, тенденции во французской политике, в том числе и в отношении русской эмиграции, объясняются, в частности, подчиненностью Франции британскому политическому дискурсу, а также недальновидностью отдельных крупных чиновников (в том числе Бриана), которые в силу определенных причин занимают высокие посты в различных ведомствах.
Что касается Германии, то отношение Керс-новского к ней было вполне определенным и однозначным: Германия - враг России «в силу самой своей природы» [40, с. 1-2]. Основная претензия Керсновского состояла в том, что германское правительство - а в особенности военные и правые политические круги, - с его точки зрения, причастны к Октябрьской революции, поддерживают большевиков и советское правительство. При этом Германия уже превратила Россию в свою колонию, и все негативные явления на ее территории, в том числе и красный террор, связаны именно с решениями, принимаемыми в Берлине, а не в Москве: «Наша национальная катастрофа 1917 года - дело рук Германии <...> самое существование в России коммунистического режима - все это было сделано немцами. <...> Следует твердо помнить, что у каждого немца - от фельдмаршала-президента и до последнего благодушного бюргера, сидящего с кружкой пива, - руки по локоть в русской крови» [19, с. 3]. После смерти маршала Фоша Керсновский писал по поводу поражения Германии в Первой мировой войне: «Мы - русские -должны быть благодарны Фошу, доставившему нам в 1918 году большое моральное удовлетворение» [41, с. 2-3].
При этом Керсновский высоко ставил достижения немецкой техники, отмечал грамотность немецких военных в области своего ремесла и высокий моральный дух рейхсвера [42, с. 2-3]. Однако все это лишь подчеркивало опасность Германии как противника. Кроме того, по мнению Керсновского, Германия, равно как и Франция, обязана была спасением своей государственности России, но уже не в 1914 г., а в 1813 г., во время Заграничного похода русской армии, и так же проявила неблагодарность. Однако, в отличие от жертв русской армии в Первую мировую войну, которые он считал трагической неизбежностью, восстановление Прусской монархии в 1813 г. Керсновский называл ошибкой [40, с. 2]. Поэтому он полагал, что с Германией необходимо поддерживать корректные дипломатические отношения, однако «следует остерегаться интеллектуального сотрудничества с немцами, а тем более политического и военного» [19, с. 3].
В 1930 г. в «Царском вестнике» было опубликовано письмо в редакцию, подписанное А.В. Ланиным, который полемизировал с Керснов-ским по поводу перспектив российско-германских отношений. Ланин и до этого публиковал-
ся в «Царском вестнике», однако он в основном писал обзорные статьи касательно различных публичных мероприятий в Югославии, теперь же коснулся внешнеполитического вопроса. По поводу растущей немецкой военно-технической базы, а также стремления немецкого общества к реваншу Ланин был солидарен с Керсновским. Более того, он не отрицал и причастности немецкого Генерального штаба к революции 1917 г. Однако, по его мнению, в немецком обществе отношение к русским - дружественное, а война с Россией воспринимается как следствие ошибочной политики: «„вы не можете, если вы русский, при разговоре с немцем не услышать о "трагической ошибке" - войне Германии и России, о заветах Бисмарка, о тесной связи с Россией» [43, с. 3]. В отличие от Керсновского, который, как правило, подчеркивал антироссийскую позицию именно в немецких правых кругах (это касалось не только немецких националистов, но и в принципе правых во всех странах Европы), Ла-нин, напротив, отмечал их лояльность к русской эмиграции: «Когда в 1925 году <...> после долгой травли некоторой левой прессой были произведены обыски в разных русских учреждениях, то правая немецкая пресса, немецкие националисты и т.д. подняли большой шум, требуя немедленной реабилитации беззащитной русской национальной эмиграции и бросая упрек, что такими поступками Германия отталкивает от себя тех, кто в будущей России может быть ее друзьями» [43, с. 4]. Поэтому в деле возрождения «национальной России» Ланин считал, что русским патриотам возможно рассчитывать на помощь именно со стороны немецких правых партий. Подтверждая верность своей позиции, Ланин приводил в пример социальные мероприятия, предпринимаемые немецкими правительством и обществом для поддержки русской эмиграции в Германии [43, с. 3].
Следует отметить, что утверждения Лани-на были далеко не безосновательны. В начале 1920-х гг. в Берлине оказалось около 300 тыс. эмигрантов из России. К середине десятилетия их число возросло до 600 тыс. [1, с. 36]. Несмотря на такое количество иностранных граждан и свои собственные трудности, связанные с последствиями военного поражения, с которыми столкнулась Веймарская республика, германское правительство оказалось в значительной степени лояльным к русским беженцам [44, с. 178]. При этом русская диаспора жила активной общественной и культурной жизнью: был открыт дом искусств, клуб писателей, выходили многочисленные печатные издания, которых было больше, чем в других государствах, где осели эмигранты [1, с. 36]. Русские монархисты в 1920-е гг. активно сотрудничали с немецкими консервативными и националистическими партиями. Ими было образовано совместное общество «Ауфбау». Правда, после убийства в 1923 г.
во время попытки путча фон Шойбнер-Рихтера, который являлся ключевой фигурой в связях немецких и русских националистов и был знаком в том числе с Гитлером, общество прекратило свое существование [9, с. 164].
Примечательно то, как Ланин объяснял отношение немецкого правительства к советскому и в целом к революции. По его мнению, Германия использовала большевиков для того, чтобы оказывать давление на страны Антанты, в случае если они будут настаивать на необходимости еще больших уступок со стороны Веймарской республики. К примеру, если Англия и Франция попытаются разделить Германию на несколько государственных образований, ликвидируя таким образом потенциальную опасность возможного реванша, немцы приведут к власти коммунистов у себя в республике, и тогда «германский коммунизм <„> потряс бы основания всего мира» [43, с. 3]. Однако такую позицию немецких националистов Ланин обозначал как ошибочную и временную. Поэтому он полагал, что она вскоре уступит устойчивому убеждению в необходимости возрождения «национальной России», которое уже наблюдается в немецком обществе.
Керсновский не стал отвечать непосредственно Ланину на его критику. В полемику с ним вступил корреспондент «Царского вестника» в Берлине. Помимо уже озвученного Керсновским тезиса о том, что Москва подчиняется Берлину, автор, между прочим, отметил, что Германии представляется идеальной ситуация, в которой Россия будет в еще меньших границах, чем Советский Союз на тот момент [45, с. 3-4]. Ланину также ответил один из подписчиков газеты, который в том числе сделал несколько критических замечаний и в адрес Керсновского. Он в принципе противопоставлял Россию Европе и не видел союзника ни в лице Германии, ни в лице Франции [46, с. 4]. Данная точка зрения впоследствии возобладала на страницах газеты.
В ответ на возражения Ланин написал еще одно письмо в редакцию и статью «Из области политической и неполитической». В статье он в качестве аргумента привел обращение «Общества друзей грядущей России», выпущенное немецким обществом в Мюнхене: «.на пороге 1931 года именно немцы выступают с обращением, зовущим поддержать все русские активные, антибольшевистские организации. <„> И в обретении этой [будущей] России первыми, как мы видим, выступают опять-таки немцы.» [47, с. 4]. После данной статьи Ланин завершил рассмотрение проблемы внешнеполитической ориентации русского зарубежья.
Между тем в Веймарской республике начался политический кризис. В марте 1930 г. немецкое правительство подало в отставку. Министр обороны полковник Гренер говорил, что «ничего нельзя изменить без решающего слова армии»
[48, с. 311-312]. Редакция «Царского вестника» в то время внимательно следила за происходящими процессами в немецкой политической жизни. После выборов в рейхстаг в сентябре 1930 г., когда кандидаты от НСДАП получили 107 мест, а социал-демократы парламентское большинство [48, с. 324], Никон Рклицкий утверждал, что над миром нависла угроза войны [49, с. 1]. В этом вопросе его точку зрения разделял и Керсновский: «Итак, триумф крайне правой, победа крайне левой, и поражение "умеренных". <...> Прибавив сюда еще коммунистов, мы получим около 230 сторонников немедленного ниспровержения существующего строя и войны» [50, с. 3].
В это же время набирают обороты и русские фашистские организации за рубежом. 26 мая 1931 г. была образована Всероссийская фашистская партия в Харбине, которую впоследствии возглавил К.В. Родзаевский. В это же время происходит процесс объединения русских правых молодежных организаций и в западных странах - Германии и США. В результате была создана Всероссийская фашистская организация во главе с Анастасием Вонсяцким [51, с. 117]. В 1933 г., после окончательной победы нацистов в Германии, была организована русская национал-социалистическая партия со штаб-квартирой в Берлине, которая официально именовалась Российским освободительным национальным движением (РОНД). В своем гимне члены этой партии обращались к Гитлеру со следующими словами: «О, вождь и брат, сквозь скорбь и муку тебе протягиваем руку» [52, с. 3]. Русских правых, а также консерваторов привлекали прежде всего эстетика гитлеровской партии, стремление Гитлера изобразить преемственность от прусской монархии. Вот что писал по поводу парада «Стального шлема» на восточной границе в 1931 г. Керсновский, будучи при этом противником союза с Германией: «.я представил себе генерала рейхсвера, "республиканского рейхсвера", рапортующего кронпринцу, - тот невольно поднялся и стал смирно, точно присутствуя на этом невиданном рапорте. Тот, у кого бьется в груди солдатское сердце, почувствует неизреченную красоту этого символического рапорта и ощутит то "нечто", чего нельзя формулировать словами, можно только чувствовать. В нем сказалось и величие армии, и величие всей нации. <...> Вечная благодарность армии, потомку ее основателей, создателей ее величия и открытое исповедание этой неразрывной связи» [15, с. 2].
Вонсяцкий после посещения Германии в 1933 г. с воодушевлением вспоминал о публичных молодежных акциях, организованных НСДАП, и о настроениях, с которыми он столкнулся в немецком обществе: «Я был поражен современным духом Германии. В ней решительно все - от мала до велика - проникнуты патриотизмом». Правда, затем он отмечал, что «национальный подъем Германии рассчитан только на саму Гер-
манию» и что русским националистам необходимо лишь брать пример с немцев, но надеяться возможно только на свои силы [53, с. 1]. Никон Рклицкий хотя в то время с прогерманских позиций определенно не высказывался, тем не менее отмечал особый интерес в немецких политических и военных кругах к «русскому вопросу» как положительную тенденцию [54, с. 1].
Кроме того, белую эмиграцию монархического толка привлекала эффективность борьбы фашистских и национал-социалистических партий с левыми и в особенности с коммунистами [55, с. 2]. Также нельзя не отметить и общность идеологических установок. Так, помимо антисемитизма, немецких нацистов с русскими монархистами, консерваторами и фашистами объединяло отношение к крестьянству как главной опоре государства [56, с. 1; 57, с. 2; 58, с. 2; 59, с. 35, 71]. В русских германофильских кругах возникла концепция двух великих народов - русских и немцев, - которые должны возглавить человечество в противостоянии с коммунизмом. «Лишь двум народам-великанам под силу грозная борьба», - пелось в гимне РОНДа [52, с. 3].
В это же время получает развитие идея «Белого интернационала», которую уже во время гражданской войны в Испании наиболее полно сформулировал генерал М.Ф. Скородумов: «Все культурное человечество живет идеями, а для идейной борьбы не существует ни нации, ни границ, ни государств, ни территории. <...> Интернациональному красному фронту будет противопоставлен интернациональный белый фронт, независимо от границ, государств и территории» [60, с. 5]. Впоследствии, будучи главой военной эмиграции на территории Югославии в 1941 г., Скородумов организовал Русский корпус [12, с. 15]. Сторонники «белого», или «патриотического», интернационала исходили из того, что представители правых партий, победив коммунистические организации внутри своих стран, в конце концов объединятся, чтобы нанести основной удар по главной штаб-квартире левого движения - Москве, и таким образом Россия будет освобождена от большевиков. Свои надежды они связали именно со странами оси - Германией, Японией и Италией.
Керсновский активно полемизировал с подобной постановкой вопроса: «Из того, что Гитлер и Муссолини сокрушили коммунистов у себя дома, совершенно не следует, что они вдруг сошли с ума и бросились сокрушать коммунистов в России. <...> Для России коммунизм, погубивший 20 миллионов русских людей, - зло. Но русский коммунизм - далеко не зло для Германии, превратившей в Рапалло Советский Союз в "хинтерланд" для своей политики» [61, с. 2-3]. Заключение между Советской Россией и Веймарской республикой договора в Рапалло было основным аргументом Керсновского против прогерманской ориентации. Антисоветские
выпады Гитлера, заключение Антикоминтернов-ского пакта он воспринимал или как представление, направленное на широкую публику, или же как политические мероприятия, имеющие действительное значение только во внутренней политике [62, с. 3; 63, с. 3].
В 1934 г. штаб-квартира РОНД была ликвидирована немецким правительством. В корреспонденции «Царского вестника» отмечалось, что «запрет Российского национал-социалистического движения, сопровождавшийся выемкой документов и искажающей истину комментаци-ей, глубоко оскорбил и удивил русских патриотов и искренних друзей молодой Германии» [57, с. 2]. Керсновский в одной из своих статей по этому поводу позволил себе несколько язвительных замечаний в адрес членов РОНД относительно их «раболепия» перед Гитлером и подражания вплоть до «лозунгов и одежды» его партии: «Уж они-то не старались! С точки зрения "крестопо-ходников" (сторонники «Белого интернационала». - К.П.), Гитлер должен был бы очень дорожить такими усердными "младшими братьями" и, по крайней мере, дарить им обноски со своего плеча, а в табельные дни - например, в "День Тан-ненберга" - допускать их к ручке» [61, с. 2]. В самом по себе запрете РОНДа Керсновский видел подтверждение того, что Германия не заинтересована в «возрождении национальной России». Тогда же в рубрике «Корреспонденция» было опубликовано интервью с анонимом, по версии автора публикации, «очень близко стоящим к германской политической полиции». Интервьюируемый утверждал, что немецкое правительство не заинтересовано в создании сильной политической русской организации и допустило создание РОНД на непродолжительное время только для того, чтобы «выявить политическую идеологию русских колоний в Германии» [64, с. 2].
В отличие от германофилов Керсновский был убежден, что в грядущей войне Германия будет воевать не против СССР, а в союзе с ним. Он предполагал, что основные свои силы немцы сосредоточат против Франции, а Советскому Союзу предоставят возможность расправиться с Польшей, а также Румынией и Литвой [65, с. 1-2; 66, с. 1-2; 29, с. 2-3]. В этом случае, полагал он, русская военная эмиграция должна поддержать войска противников Советской России. В результате военных неудач большевистское правительство будет свергнуто [29, с. 2-3].
Надо сказать, что самому по себе фашизму как явлению и редакция «Царского вестника», и Керсновский симпатизировали. Появление данного политического движения после Первой мировой войны Керсновский воспринимал как подтверждение того, что последствия войн могут быть благоприятными: «„уже ради одного этого положительного духовного результата можно признать, что десять миллионов людей отдали свою жизнь не даром» [67, с. 3]. Единственный
раз в газете было озвучено критическое замечание в адрес фашизма в публикации по поводу сближения Италии с Советским Союзом [68, с. 3].
Что касается НСДАП, то здесь следует отметить две статьи Сергея Шишко под общим названием «Политические идеи Гитлера и его цели», в которых критиковались расовая теория, а также идеологические установки нацистов, впоследствии реализовавшиеся в программе «Т-4», в ходе которой проводилась массовая принудительная стерилизация и эфтаназия инвалидов, душевнобольных, в том числе детей с врожденными психическими заболеваниями [22, с. 2-3; 69, с. 57; 70, с. 107]. Однако и здесь причину возникновения подобных теорий Шишко видел в деятельности евреев. Редактор-издатель газеты, в свою очередь, критиковал языческую сущность немецкого национал-социализма. При этом истоки данного явления он возводил к Гегелю, философия которого «объявила божеством немецкую нацию» [71, с. 1]. Наиболее опасным и Рклицкий, и Шишко считали стремление национал-социалистической партии разделить Россию как государство на несколько территориальных образований: «„мы не можем закрывать глаза на национальные тенденции Германии, нашедшие свое выражение в ответственных заявлениях вождя Германии Гитлера, в заявлениях его ближайшего сотрудника Альфреда Розен-берга, которые сводятся к необходимости расчленения и колонизации России» [72, с. 1-2].
Несмотря на формирование в первой половине 1930-х гг. достаточно сильного германофильского крыла в правом лагере русской эмиграции, в этот период в «Царском вестнике» продолжала сохраняться профранцузская риторика. Главным франкофилом продолжал оставаться Керсновский, который был убежден, что русские эмигранты будут находиться в будущей войне в коалиции с Третьей республикой и славянскими государствами. Также в его публикациях наблюдалось явное сочувствие Франции, когда рассматривалась ее конфронтация с другими европейскими государствами, в частности, с Италией [73, с. 4-5; 74, с. 3]. Однако и в статьях, автором которых Керсновский не являлся, отношение к Франции было дружественным. Так, в сообщении о путешествии Вонсяцкого в Париж говорилось следующее: «Франция - страна классической свободы, и она всегда ценит независимую политическую деятельность, проникнутую патриотическими целями» [75, с. 2].
Однако в 1935 г. в статье редактора-издателя Никона Рклицкого «Меч за Господа» происходит резкая перемена во внешнеполитической риторике. Наблюдается абсолютное разочарование в надежде на помощь какого бы то ни было государства в «освобождении» России от большевиков: «С полной очевидностью теперь обозначилось, что все европейские державы желают гибели России и никому из них совер-
шенно невыгодно ее восстановление». Насчет Франции Рклицкий пишет: «Франция сама не желает быть в союзе с той будущей национальной Россией, которой сейчас не существует» [11, с. 1]. Кроме того, Троцкого, Зиновьева и Каменева он обозначает как ставленников Парижа. Отказ от надежд на помощь бывшей союзницы по Антанте изначально не предполагал немедленную переориентацию на Берлин. В 1936 г. в «Царском вестнике» продолжали выходить статьи, где критически рассматривались политические начинания германского правительства, а также формирование негативного образа представителей русской национальности в немецкой массовой культуре [76, с. 2-3].
Однако уже в 1937 г. в его же статье «Россия и Германия» заметна определенно прогерманская риторика: «Берлинская печать категорически заявляет, что Германия различает Россию от большевиков и в немецком народе нет следа враждебности против русских. <...> Из всех народов мира немцы больше всех знают и понимают Россию, лучше других народов понимают существо русской жизни и с большим вниманием относятся к православию» [77, с. 1]. Касательно намерения Германии «превратить Россию в колонию», достаточно подробно рассмотренного и подвергнутого критике ранее, редактор-издатель высказывал надежду, что подобные тенденции сменятся другими, поскольку «этот путь будет гибелен для самой Германии и он как раз приведет к торжеству коммунистической опасности» [71, с. 1], в то время как «свободная жизнь русского народа открывает неисчерпаемые возможности для германской промышленности, союз этих двух великих соседних народов открывает необъятные перспективы для владения всем миром и для раскрытия органических сил этих двух наций» [77, с. 1].
При этом нельзя сказать, что подобная переориентация «Царского вестника» произошла из-за безусловной симпатии ее издателя, который прежде был солидарен с Керсновским, к Германии. Во многом это было связано с переменами в международной обстановке. Изначально ставка делалась на союз Югославии, к которой в «Царском вестнике» всегда подчеркивалось лояльное отношение, с Францией [78, с. 1; 79, с. 2-3; 54, с. 1]. Однако к середине 1930-х гг. между бывшими союзниками наметился раскол вследствие объективных противоречий - стремления Франции к сотрудничеству с Италией во время ее конфликта с Сербией, зависимости экономики королевства от Германии и др. [80, с. 133-134, 139; 81, с. 169-176]. В статье Рклицкого «На переломе» отмечалось, что «не следует надеяться ни на какую помощь иностранцев, а нужно надеяться на изменение неблагоприятной для России обстановки и на творческие силы самой нации» [82, с. 1-2].
Переориентация с Парижа на Берлин наме-
тилась вследствие того, что именно в Германии в тот период происходили процессы, которые коренным образом оказывали влияние на изменение международных отношений и расстановку сил в Европе: «.ключ к решению русской проблемы находится не где-либо, а в Берлине, не в том примитивном понятии, что Германия пойдет спасать русский народ и восстанавливать русское государство, а в том смысле, что Берлин является сейчас исходным пунктом для изменения международной обстановки» [82, с. 1-2]. Для редакции газеты было непринципиально, войска какого государства будут осуществлять интервенцию на территорию Советского Союза: «Возможно далее, что в Россию двинется какая-либо иностранная армия и в ее рядах будут русские люди», - писал Рклицкий по поводу дальнейшего изменения международной обстановки. Здесь точка зрения редактора-издателя совпадала с позицией Вонсяцкого, который, полемизируя с Деникиным, заявил: «.революция во время войны есть гражданская война, а возникновение революции облегчается военными неудачами, "поражением" правительства» [6, с. 1]. Можно сказать, что так называемые пораженцы исходили из опыта событий 1905-1906 и 1917 гг., которые многие тогда связывали именно с неудачами в войнах с Японией и Первой мировой. В то же время в эмиграции существовало достаточно устойчивое представление, что Красная армия не будет сражаться за советское правительство, что она будет не в состоянии выдержать натиск иностранной армии [7, с. 66; 83, с. 2; 84, с. 2]. Между тем в «Царском вестнике» продолжали печататься статьи Керсновского антигерманской направленности [85, с. 2; 63, с. 3]. Но теперь они, можно сказать, расходились с генеральной линией редакции.
Таким образом, германофильские и франкофильские настроения русской эмиграции, которые нашли отражение и «Царском вестнике», восходили еще к дореволюционной эпохе. Франкофилы, основываясь на работах немецких публицистов, опасались того, что Германия желает превратить Россию в колонию. В свою очередь, германофилы видели угрозу суверенитету России со стороны Англии. В эмиграции полемика между обоими лагерями разгорелась с новой силой, поскольку очень остро встал вопрос, на кого рассчитывать в деле «возрождения национальной России».
Несмотря на то, что подавляющее большинство представителей правого крыла симпатизировали Германии, все-таки были исключения. Таким исключением вплоть до конца 1930-х гг. можно назвать коллектив авторов и редакцию «Царского вестника». Среди них наиболее последовательным франкофилом был Керсновский, который в своих статьях отстаивал общность политических интересов Франции, русской эмиграции и России. По его мнению, Германия являлась
противником России по «самой своей природе». На страницах газеты с ним полемизировал другой постоянный автор публикаций в «Царском вестнике» - Ланин, - который доказывал необходимость союза с Германией. Однако позиция редакции совпадала с мнением Керсновского.
После прихода к власти в Германии НСДАП на страницах газеты развернулась критика национал-социалистической идеологии, в том числе и стремления нацистов отторгнуть от России значительные территории. Правда, антисемитизм и антикоммунизм «расистов» (как называли партию Гитлера русские эмигранты) рассматривались как положительные явления. В то же время в газете продолжала проводиться профранцуз-ская линия. Расчет делался на то, что в будущей войне Франция совместно со славянскими госу-Литература и источники
дарствами Европы (Югославией, Чехословакией и Польшей) окажется против Германии, Италии и СССР. Таким образом, при непосредственном участии русских добровольцев Россия будет освобождена от большевиков.
Однако в середине 1930-х гг. позиция редакции «Царского вестника» кардинально изменилась. В 1935 г. редактор-издатель газеты Никон Рклицкий заявил, что от европейских стран ожидать поддержки бесполезно. А в 1937 г. вышла его статья, в которой явно прослеживались прогерманские мотивы. Однако связано это было не с симпатией к Германии и в особенности к гитлеровской партии, а со значительными переменами в международной обстановке, в которой союз с Третьим рейхом казался наиболее перспективным.
1. Цурганов Ю.С. Белоэмигранты и Вторая мировая война: попытка реванша, 1939-1945. М.: Центрополиграф, 2010. 287 с.
2. Керсновский А. Ко второй Гражданской войне // Царский вестник. 1930. № 107. С. 3.
3. Рклицкий Н. Суд истории идет // Царский вестник. 1930. № 110. С. 1.
4. Вооружение Германии // Царский вестник. 1934. № 403. С. 2-3.
5. Керсновский А. Нюрнбергский Янус // Царский вестник. 1936. № 519. С. 2.
6. ВонсяцкийА. О поражении советского правительства в войне с иностранным государством // Царский вестник. 1934. № 399. С. 1.
7. Балмасов С. Русская белоэмиграция в борьбе против нацизма // Журнал российских и восточноевропейских исторических исследований. 2010. № 2-3. С. 65-70.
8. Шкаренков Л.К. Агония белой эмиграции. М.: Мысль, 1987. 236 с.
9. Назаров М.В. Миссия русской эмиграции. (На фоне катаклизмов ХХ века). В 2 т. Т. 1. М.: Русская Идея, 2020. 544 с.
10. Серегин А.В. Монархические организации русской эмиграции в Европе в 1919-1933 годах. Структура. Идеология. Деятельность: автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М.: МПГУ, 2010. 20 с.
11. Рклицкий Н. Меч за Господа // Царский вестник.1935. № 439. С. 1-2.
12. Русский корпус на Балканах во время II Великой войны 1941-1945 гг. Исторический очерк и сборник воспоминаний соратников / Под ред. Д.П. Вертепова. Нью-Йорк: Наши вести, 1963. 416 с.
13. Допрос Колчака / Под ред. К.А. Попова. Л.: Государственное издательство, 1925. 232 с.
14. Иванов А.А. «Германофильство» русских правых накануне и во время Первой мировой войны: мифы и факты // Вестник Чебоксарского кооперативного института. 2009. № 1. С. 202-212.
15. Керсновский А. «Стальной шлем» // Царский вестник. 1931. № 180. С. 1-2.
16. Керсновский А. Война надвигается // Царский вестник. 1930. № 89. С. 3-4.
17. Достойный ответ славянина // Царский вестник. 1932. № 293. С. 1.
18. Шишко С. От Священного союза до Танненберга // Царский вестник. 1935. № 463. С. 2-3.
19. Керсновский А. С Францией или с Германией // Царский вестник. 1929. № 43. С. 2-3.
20. Лозинский С. Антисемитизм в Германии // Еврейская энциклопедия. Свод знаний о еврействе и его культуре в прошлом и настоящем / Под ред. Л. Каценельсона, Д.Г. Гинцбурга. В 2 т. Т. 2. СПб.: Общество для научных еврейских изданий; Брокгауз-Ефрон, 1908. С. 683-710.
21. Internationaler Congress zur Wahrung nichtjüdischer Interessen zu Dresden // Staatsbürger-Zeitung. 1882. Nu. 213. S. 1-2.
22. Шишко С. Политические идеи Гитлера и его цели // Царский вестник. 1935. № 437. С. 2-3.
23. Базанов П.Н. Издательская деятельность политических организаций русской эмиграции (1917-1988). СПб.: СПбГУКИ, 2008. 467 с.
24. Храповицкий А. Открытое письмо генералу П.Н. Краснову // Царский вестник. 1929. № 32. С. 2-3.
25. А.Б. В легитимно-монархическом движении // Царский вестник. 1930. № 115. С. 2.
26. В Комитете призыва к объединению русской эмиграции вокруг главы Императорского дома // Царский вестник. 1931. № 201. С. 2.
27. В легитимно-монархическом движении // Царский вестник. 1937. № 555. С. 2.
28. Базанов П.Н. Братство русской правды - самая загадочная организация русского зарубежья. М.: Содружество «Посев», 2013. 424 с.
29. Керсновский А. Война надвигается // Царский вестник. 1930. № 90. С. 2-3.
30. Керсновский А. Новый Тройственный союз // Царский вестник. 1930. № 123. С. 2.
31. Шишко С. Две мировые роковые организации // Царский вестник. 1936. № 506. С. 2-3.
32. Керсновский А. Британский блеф // Царский вестник. 1937. № 569. С. 2.
33. Керсновский А. О донкихотстве // Царский вестник. 1936. № 527. С. 2-3.
34. Керсновский А. Французские монархисты // Царский вестник. 1929. № 26. С. 2-4.
35. Французы о великом князе // Царский вестник. 1929. № 23. С. 3.
36. Р. Пропаганда против России // Царский вестник. 1929. № 41. С. 2-3.
37. Керсновский А. «Клеветники России» // Царский вестник. 1928. № 16. С. 2-3.
38. Русский француз. Дело, спрятанное под сукно // Царский вестник. 1930. № 91. С. 2-3.
39. Керсновский А. Итоги 1928 года // Царский вестник. 1929. № 22. С. 2-4.
40. Керсновский А. Первые выстрелы // Царский вестник. 1930. № 95. С. 1-2.
41. Керсновский А. Смерть маршала Фоша // Царский вестник. 1929. № 33. С. 2-3.
42. Керсновский А. Тенденции армий мира // Царский вестник. 1928. № 10. С. 2-3.
43. ЛанинА.В. «Война надвигается» (Несколько мыслей и фактов по поводу вышеуказанной статьи) // Царский вестник. 1930. № 91. С. 3-4.
44. Чередникова А.В. Повседневная жизнь русской эмиграции в Веймарской республике // Проблемы истории русского зарубежья: материалы и исследования / Отв. ред. Н.Т. Энеева. Вып. 1. М.: ИВИ РАН, 2005. С. 176-200.
45. А. Письма из Берлина // Царский вестник. 1930. № 94. С. 3-4.
46. М.Г. Письма в редакцию // Царский вестник. 1930. № 94. С. 4.
47. Ланин А.В. Из области политической и неполитической // Царский вестник. 1930. № 123. С. 4.
48. Эванс Р. Третий рейх: зарождение империи. Екатеринбург: У-Фактория; М.: Астрель, 2010. 640 с.
49. Рклицкий Н. Суд истории идет // Царский вестник. 1930. № 110. С. 1.
50. Керсновский А. Германия на переломе // Царский вестник. 1930. № 111. С. 3.
51. Рубанов Е.А. Фашистское и националистическое движение в среде русской эмиграции в Маньчжурии в 1930-1940-е гг. // Россия и АТР. 2014. № 4. С. 115-125.
52. Вохин Н. Письма из Берлина // Царский вестник. 1933. № 335. С. 2-3.
53. Беседа с А.А. Вонсяцким // Царский вестник. 1933. № 363. С. 1.
54. Рклицкий Н. Неотложный долг славянских народов // Царский вестник.1933. № 347. С. 1.
55. Казаков М. В чем сила фашизма? // Царский вестник. 1934. № 395. С. 2.
56. Казаков Т. Великое царство русских крестьян // Царский вестник. 1928. № 6. С. 1.
57. Вохин Н. Письма из Берлина // Царский вестник. 1933. № 366. С. 2.
58. Казаков Т. Зачем фашизм? // Царский вестник. 1934. № 385. С. 2.
59. Артамошин С.В. Идейные истоки национал-социализма. Брянск: Издательство БГУ, 2002. 184 с.
60. Скородумов М. «Никаких испанцев» // Царский вестник. 1936. № 525. С. 5.
61. Керсновский А. Конец одной нелепости // Царский вестник. 1933. № 366. С. 2-3.
62. Керсновский А. Пакты и факты // Царский вестник. 1934. № 412. С. 3.
63. Керсновский А. Не все то золото, что блестит // Царский вестник. 1937. № 580. С. 3.
64. В.Н. Письма из Берлина // Царский вестник. 1934. № 378. С. 2.
65. Керсновский А. 1914-1930 // Царский вестник. 1930. № 112. С. 1-2.
66. Керсновский А. Итоги 1930 года // Царский вестник. 1931. № 127. С. 1-2.
67. Керсновский А. Философия войны // Царский вестник. 1933. № 315. С. 2.
68. Сидоров Д. Против фашизма // Царский вестник. 1930. № 106. С. 3.
69. Петрюк П.Т., Петрюк А.П. Психиатрия при нацизме: проведение «Акции Т-4» с активным участием психиатров. Сообщение 3 // Психiчне здоров'я. 2011. Вип. 2. С. 53-63.
70. РахмайловЕ.В. Евгеника и расовая гигиена как социально-философская составляющая идеологии фашизм // Science and World. 2014. Vol. 1. No. 10. P. 104-107.
71. Рклицкий Н. Северные боги и наши подражатели // Царский вестник. 1935. № 457. С. 1.
72. Рклицкий Н. Антикоммунистический пакт // Царский вестник. 1937. № 579. С. 1-2.
73. А.К. Франция и Италия на Средиземном море // Царский вестник. 1931. № 131. С. 4-5.
74. А.К. Франко-итальянское морское соглашение // Царский вестник. 1931. № 142. С. 3.
75. Французская печать о А.А. Вонсяцком // Царский вестник. 1934. № 403. С. 2.
76. Деминов М. Письмо в редакцию // Царский вестник. 1936. № 533. С. 2-3.
77. Рклицкий Н. Россия и Германия // Царский вестник. 1937. № 550. С. 1.
78. Рклицкий Н. Мировой вопрос // Царский вестник. 1929. № 36. С. 1.
79. Керсновский А. Шансы франко-германской войны // Царский вестник. 1932. № 295. С. 2-3.
80. Зубарева Е.Ю. Германия, Франция, Югославия: Балкано-Дунайский регион в рамках Версальской системы союзов // Вестник Московского университета. Серия 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2008. № 4. С. 130-139.
81. Задохин А.Г., Низовский А.Ю. Пороховой погреб Европы. М.: Вече, 2000. 411 с.
82. Рклицкий Н. На переломе // Царский вестник. 1937. № 534. С. 1-2.
83. Керсновский А. За цветочками - Ягода // Царский вестник. 1937. № 550. С. 2.
84. Керсновский А. Конец советчины // Царский вестник. 1937. № 559. С. 2.
85. Керсновский А. «Нах зюден» // Царский вестник. 1937. № 583. С. 2.
References
1. Tsurganov Yu.S. Beloemigranty i Vtoraya mirovaya voyna: popytka revansha, 1939-1945 [White Emigrants and the Second World War: An Attempt at Revenge, 1939-1945]. Moscow: Tsentropoligraph, 2010. 287 p.
2. Kersnovskiy A. Ko vtoroy Grazhdanskoy voyne [By the Second Civil War] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1930. No. 107. P. 3.
3. Rklitskiy N. Sud istorii idet [The Judgment of History Is Approaching] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1930. No. 110. P. 1.
4. Vooruzhenie Germanii [Armament of Germany] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1934. No. 403. P. 2-3.
5. Kersnovskiy A. Nurnbergskiy Yanus [The Nuremberg Janus] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1936. No. 519. P. 2.
6. Vonsyatskiy A. O porazhenii sovetskogo pravitel'stva v voyne s inostrannym gosudarstvom [About the Defeat of the Soviet Government in the War with a Foreign State] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin].1934. No. 399. P. 1.
7. Balmasov S. Russkaya beloemigratsiya v borbe protiv natsizma [Russian White Emigration in the Fight against Nazism] // Zhurnal rossiyskih i vostochnoevropeyskih istoricheskih issledovaniy [Journal of Russian and Eastern European Historical Studies]. 2010. No. 2-3. P. 65-70.
8. Shkarenkov L.K. Agoniya beloy emigratsii [The Agony of White Emigration]. Moscow: Mysl', 1987. 236 p.
9. Nazarov M.V. Missiya russcoy emigratsii. (Na fone kataklizmovXX veka) [The Mission of Russian Emigration. (Against the Background of the Cataclysms of the Twentieth Century)]. In 2 vols. Vol. 1. Moscow: Russkaya Ideya, 2020. 544 p.
10. Seregin A.V. Monarhichescie organizatsii russkoy emigratsii v Evrope v 1919-1933 godah. Struktura. Ideologiya. Deya-tel'nost': avtoreferat dissertatsii na soiskaniye uchenoy stepeni kanidata istoricheskikh nauk [Monarchical Organizations of Russian Emigration in Europe in 1919-1933. Structure. Ideology. Activity: Abstract of the PhD Candidate Dissertation in History]. Moscow: MPSU, 2010. 20 p.
11. Rklitskiy N. Mech za Gospoda [The Sword for the Lord] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1935. No. 439. P. 1-2.
12. Russkiy korpus na Balkanah vo vremya II Velikoy voyny 1941-1945 gg. Istoricheskiy ocherk i sbornik vospominaniy sor-atnikov [The Russian Corps in the Balkans during the Second Great War of 1941-1945. Historical Essay and Collection of Memoirs of Colleagues] / Ed. by D.P. Vertepov. New York: Nashi vesti, 1963. 416 p.
13. Dopros Kolchaka [Kolchak's Interrogation] / Ed. by K.A. Popov. Leningrad: Gosudarstvennoe izdatel'stvo, 1925. 232 p.
14. Ivanov A.A. "Germanofil'stvo" russkih pravyh nakanune i vo vremya Pervoy mirovoy voyny: mify i fakty [Germanism of the Russian Right on the Eve and during the First World War: Myths and Facts] // Vestnik Chebocsarskogo kooperativnogo isntituta [Bulletin of the Cheboksary Cooperative Institute]. 2009. No. 1. P. 202-212.
15. Kersnovskiy A. "Stal'noy shlem" [Steel Helmet] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1931. No. 180. P. 1-2.
16. Kersnovskiy A. Voyna nadvigatsya [War Is Approaching] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1930. No. 89. P. 3-4.
17. Dostoynyj otvet slavyanina [A Worthy Answer of a Slav]// Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1932. No. 293. P. 1.
18. Shishiko S. Ot Svyashchennogo soyuza do Tannenberga [From the Holy Alliance to the Tannenberg] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1935. No. 463. P. 2-3.
19. Kersnovskiy A. S Frantsiey ili s Germaniey [With France or with Germany] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1929. No. 43. P. 2-3.
20. Lozinskiy S. Antisemitizm vGermanii [Anti-Semitism in Germany] // Evreyskaya entsiclopeciya. Svodznaniy o evreystve i ego kulture vproshlom inastoyashchem [Encyclopaedia Judaica. A Body of Knowledge about Jewry and Its Culture in the Past and Present] / Ed. by L. Katzenelson, D.G. Ginzburg. In 2 vols. Vol. 2. Saint-Petersburg: Obshchestvo dlya nauchnyh evreyskih izdaniy; Brockhaus-Efron, 1908. P. 683-710.
21. Internationaler Congress zur Wahrung nichtjüdischer Interessen zu Dresden // Staatsbürger-Zeitung. 1882. Nu. 213. S. 1-2.
22. Shishko S. Politicheskie idei Gitlera i ego tseli [Hitler's Political Ideas and His Goals] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin].
1935. No. 437. P. 2-3.
23. Bazanov P.N. Izdatel'skaya deyatel'nost'politicheskih organizatsiy russkoy emigratsii (1917-1988) [Publishing Activities of Political Organizations of Russian Emigration (1917-1988)]. Saint Petersburg: SPbSUCA, 2008. 467 p.
24. Hrapovitskiy A. Onkrytoe pis'mo generalu P.N. Krasnovu [Open Letter to General P.N. Krasnov] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1929. No. 32. P. 2-3.
25. A.B. V legitimno-monarhicheskom dvizhenii [In the Legitimate Monarchist Movement] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1930. No. 115. P. 2.
26. VKomiteteprizyva k ob"edineniyu russkoy emigratsii vokrug glavy Imperatorskogo doma [In the Committee of the Call for the Unification of Russian Emigration around the Head of the Imperial House] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1931. No. 201. P. 2.
27. V legitimno-monarhicheskom dvizhenii [In the Legitimate Monarchist Movement] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1937. No. 555. P. 2.
28. Bazanov P.N. Bratstvo russkoy pravdy - samaya zagadochnaya organizatsiya russkogo zarubezh'ya [Russian Truth Brotherhood as the Most Mysterious Organization of the Russian Abroad]. Moscow: Sodruzhestvo "Posev", 2013. 424 p.
29. Kersnovskiy A. Voyna nadvigatsya [War is Approaching] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin].1930. No. 90. P. 2-3.
30. Kersnovskiy A. Novyj Troystvennyj soyuz [The New Triple Alliance] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1930. No. 123. P. 2.
31. Shishko S. Dve mirovye rokovye organizatsii [Two World Fateful Organizations] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin].
1936. No. 506. P. 2-3.
32. Kersnovskiy A. Britanskiy blef [British Bluff] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1937. No. 569. P. 2.
33. Kersnovskiy A. O donkihotstve [About Quixotism] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1936. No. 527. P. 2-3.
34. Kersnovskiy A. Frantsuzskie monarhisty [French Monarchists] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1929. No. 26. P. 2-4.
35. Frantsuzy o velikom knyaze [The French about the Grand Duke] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1929. No. 23. P. 3.
36. R. Propaganda protiv Rossii [Propaganda against Russia] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1929. No. 41. P. 2-3.
37. Kersnovskiy A. "Klevetniki Rossii" ["Slanderers of Russia"] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1928. No. 16. P. 2-3.
38. Russkiy Frantsuz. Delo, spryatannoe pod sukno [The Affair Is Hidden under the Cloth] // Tsarskiy vestnik [Tsar's bulletin]. 1930. No. 91. P. 2-3.
39. Kersnovskiy A. Itogi 1928 goda [Overall Results of 1928] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1929. No. 22. P. 2-4.
40. Kersnovskiy A. Pervye vystrely [The First Shots] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1930. No. 95. P. 1-2.
41. Kersnovskiy A. Smert' marshala Fosha [Death of Marshall Foch] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1929. No. 33. P. 2-3.
42. Kersnovskiy A. Tendentsii armiy mira [Trends of the Armies of the World] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1928. No. 10. P. 2-3.
43. Lanin A.V. "Voyna nadvigaetsya"(Neskol'ko mysley i faktovpo povodu vysheukazannoy stat'i) ["War is Approaching" (A Few Thoughts and Facts about the Above Article)] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1930. No. 91. P. 3-4.
44. Cherednikova A.V. Povsednevnaya zhyzn' russkoy emigratsii v Veymarskoy respublike [The Daily Life of Russian Emigration in the Weimar Republic] // Problemy istorii russkogo zarubezh'ya: materialy i issledovaniya [Problems of the History of the Russian Abroad: Materials and Research Works] / Ed. by N.T. Eneeva. Issue 1. Moscow: IGH RAS, 2005. P. 176-200.
45. A. Pis'ma iz Berlina [Letters from Berlin] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1930. No. 94. P. 3-4.
46. M.G. Pis'ma v redaktsiyu [Letters to the Editorial Board] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1930. No. 94. P. 4.
47. Lanin A.V. Iz oblasti politicheskoy i nepoliticheskoy [From the Field of Political and Non-Political] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1930. No. 123. P. 4.
48. Evans R. Tretiy reykh: zarozhdenie imperii [The Coming of the Third Reich]. Ekaterinburg: U-Factoriya; Moscow: Astrel', 2010. 640 p.
49. Rklitskiy N. Sud istorii idet [The Trial of History is Approaching] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1930. No. 110. P. 1.
50. Kersnovskiy A. Germaniya na perelome [Germany at the Turning Point] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1930. No. 111. P. 3.
51. Rubanov E.V. Fashistskoe i natsionalisticheskoe dvizhenie v srede russkoy emigratsii v Manchzhurii v 1930-1940-e gg. [Fascist and Nationalist Movement among Russian Emigration in Manchuria in the 1930s-1940s] // Rossiya iATR [Russia and the Asia-Pacific Region]. 2014. No. 4. P. 115-125.
52. Vohin N. Pis'ma iz Berlina [Letters from Berlin] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1933. No. 335. P. 2-3.
53. Beseda s A.A. Vonsyatskim [Conversation with A.A. Vonsyatsky] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1933. No. 363. P. 1.
54. Rklitskiy N. Neotlozhnyj dolg slavyanskih narodov [The Urgent Duty of the Slavic Peoples] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1933. No. 347. P. 1.
55. Kazakov T. V chem sila fashizma? [What Is the Strength of Fascism?] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1934. No. 395. P. 2.
56. Kazakov T. Velikoe tsarstvo russkih krestjan [The Great Tsardom of the Russian Peasants] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1928. No. 6. P. 1.
57. Vohin N. Pis'ma iz Berlina [Letters from Berlin] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1933. No. 366. P. 2.
58. Kazakov T. Zachem fashizm? [Why Fascism?] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1934. No. 385. P. 2.
59. Artamoshin S.V. Idejnyje istoki natsional-sotsializma [Ideological Origins of National-Socialism]. Bryansk: Bryansk State University Publishing House, 2002. 184 p.
60. Skorodumov M. "Nikakih ispantsev" ["No Spanish"] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1936. No. 525. P. 5.
61. Kersnovskiy A. Konets odnoy neleposti [The End of One Absurdity] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1933. No. 366. P. 2-3.
62. Kersnovskiy A. Pakty i fakty [Pacts and Facts] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin].1934. No. 412. P. 3.
63. Kersnovskiy A. Ne vse to zoloto, chto blestit [All That Glitters Is Not Gold] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1937. No. 580. P. 3.
64. V.N. Pis'ma iz Berlina [Letters from Berlin] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1934. No. 378. P. 2.
65. Kersnovskiy A. 1914-1930 // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1930. No. 112. P. 1-2.
66. Kersnovskiy A. Itogi 1930 goda [Overall Results of 1930] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1931. No. 127. P. 1-2.
67. Kersnovskiy A. Filosofiya voyny [Philosophy of War] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1933. No. 315. P. 2.
68. Sidorov D. Protiv fashizma [Against Fascism] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1930. No. 106. P. 3.
69. Petryuk P.T., Petryuk A.P. Pshiatriya pri natsizme: provedeniye "Aktsii T-4" s activnym uchastiem psihiatrov. Soobsh-chenie 3 [Psychiatry under Nazism: Holding a "T-4 Action" with the Active Participation of Psychiatrists. Message 3] // Psihichnezdorovja [Mental Health]. 2011. Issue 2. P. 53-63.
70. Rakhmaylov E.V. Evgenika i rasovaya gigiena kak socsial'no-filosofskaya sostavlyayushchaya ideologii fashizma [Stirpi-culture and Race Hygiene as Social and Philosophical Component of the Fascism Ideology] // Science and World. 2014. Vol. 1. No. 10. P. 104-107.
71. Rklitskiy N. Severnye bogi i nashi podrazhateli [The Northern Gods and Our Imitators] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1935. No. 457. P. 1.
72. Rklitskiy N. Antikommunisticheskiy pact [Anti-Communist Pact] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1937. No. 579. P. 1-2.
73. А.К. Frantsiya i Italiya na Sredizemnom more [France and Italy on the Mediterranean] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1931. No. 131. P. 4-5.
74. А.К. Franko-italjanskoe morskoe soglashenie [Franco-Italian Maritime Agreement] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1931. No. 142. P. 3.
75. Frantsuzskaya pechat' o A.A. Vonsyatskom [The French Press about A.A. Vonsyatsky] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1934. No. 403. P. 2.
76. Deminov M. Pis'mo vredaktsiyu [Letter to the Editorial Board] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1936. No. 533. P. 2-3.
77. Rklitskiy N. Rossiya i Germaniya [Russia and Germany] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin].1937. No. 550. P. 1.
78. Rklitskiy N. Mirovoy vopros [The World Question] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1929. No. 36. P. 1.
79. Kersnovskiy A. Shansy franko-germanskoy voyny [The Chances of the Franco-German War] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1932. No. 295. P. 2-3.
80. Zubareva E.Yu. Germaniya, Frantsiya, Yugoslaviya: Balkano-Dunayskiy region v ramkah Versal'skoy sistemy soyuzov [Germany, France, Yugoslavia: The Balkan-Danube Region within the Framework of the Versailles System of Unions] // Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya 19. Lingvistika i mezhkul'turnaya kommunikatsiya [Bulletin of the Moscow University. Series 19. Linguistics and Intercultural Communication]. 2008. No. 4. P. 130-139.
81. Zadohin A.G., Nizovskiy A.Yu. Porohovoypogreb Evropy [Europe's Powder Cellar]. Мoscow: Veche, 2000. 411 p.
82. Rklitskiy N. Na perelome [At the Turning Point] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1937. No. 534. P. 1-2.
83. Kersnovskiy A. Za tsvetochkami - Yagoda [Behind the Flowers - Yagoda] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1937. No. 550. P. 2.
84. Kersnovskiy A. Konets sovetchiny [The End of the Soviet] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1937. No. 559. P. 2.
85. Kersnovskiy A. "Nah zyuden" ["Onslaught to the South"] // Tsarskiy vestnik [Tsar's Bulletin]. 1937. No. 583. P. 2.
© «Клио», 2024 © Подмолода К.С., 2024
