CC BY
90
Е.Р. Авилова (Нерюнгри)
ГАВРИКОВ В.А. РУССКАЯ ПЕСЕННАЯ ПОЭЗИЯ XX ВЕКА КАК ТЕКСТ.
Брянск: Брянское СРП ВОК, 2011. 634 с.
Работа посвящена анализу монографии В.А. Гаврикова. Автор статьи исследует структуру монографического исследования. Особое внимание уделяется анализу методологии работы с синтетическим текстом. На основе проведенного исследования делается следующий вывод: В.А. Гаврикову в своей работе удалось выявить основные историко-литературные закономерностей бытования синтетической поэзии в России второй половины XX - начала XXI века; создать методологию для литературоведческого анализа в контексте взаимодействия литературного текста музыкой жестами и др.
Ключевые слова: синтетический текст; рок-поэзия; метод; авторская песня; субтекст; семиотика; системно-семантический анализ; песенная поэзия.
Монография В.А. Гаврикова, вышедшая в 2011 г., стала событием в современном литературоведении, изучающем творчество поющих поэтов.
Проблему анализа синтетического текста песенной поэзии инструментарием (методами) литературоведения сегодня смело можно отнести к числу актуальных. Она до сих пор находится в сфере научных интересов литературоведов, занимающихся преимущественно рок-поэзией и авторской песней, так как наука о песенной поэзии еще не созрела, не набрала достаточного числа предпосылок для того, чтобы сформировать свое целостное теоретическое здание. Все это ведет к сложностям при рассмотрении релевантности той теоретической системы, что предложена в данной монографии. Все, чем может похвастаться «кантусистика» (в качестве экспериментального этот термин предложил сам В.А. Гавриков), - это более или менее разработанная теория песенного цикла (во многом благодаря трудам о «печатных» лирических циклах), вариантообразования (работы Ю.В. До-манскош), субтекстов (исследования С.В. Свиридова, Д.И. Иванова).
Таким образом, вся «концепция-теория» В.А. Гаврикова отчасти повисает в воздухе, не имея методологической опоры. Однако такая ситуация неизбежна, скажем больше - закономерна, так как в контексте первенства, которое он за собой закрепил, это вполне допустимо.
Таким образом, актуальность исследования определяется тем, что факт переосмысления подходов к анализу песенной поэзии очевиден, а определенной работающей методологии, которая бы позволила исследовать песенно-синтетический текст в контексте единства словесного, музыкального и артикуляционного рядов, - нет.
Основной фокус исследования - анализ специфики нового объекта теории литературы, песенной поэзии в авторском исполнении. Так, несмотря на существование трех типов фиксации словесного произведения
- -
(устного, печатного, фонограммного), в литературоведении до сих пор не сложилось трех направлений, которые разработали методологию анализа все трех типов текста. Безусловно, на вопросы, которые касаются народнопоэтического текста, отвечает фольклористика, традиционного печатного -привычное нам литературоведение, но вот третьего частного литературоведческого направления, которое занималось бы изучением синтетического текста (условно обозначим его «песневедением») - нет. Именно в этом контексте исследование В.А. Гаврикова является своеобразным научным фундаментом для создания этой литературоведческой науки.
Положение осложняется и тем, что большинство литературоведов, занимающихся русский роком, в качестве доминирующего выдвигают вербальный уровень песенного текста, применяя к нему методологию традиционного литературоведческого анализа. Это приводит к потере специфики объекта анализа - ведь прочитанный текст, который создавался с ориентацией на устное воспроизведение под музыкальный ряд, семантически не равен звучащему (спетому). В этом контексте монография В.А. Гаврикова также бесспорно стала актуальным и своевременным научным исследованием, в котором автор на обширнейшем практическом материале применяет уникальную (с точки зрения теоретической значимости) методологию.
Отметим, что автору исследования приходится многое переосмыслять (начиная от терминологии и заканчивая общими литературоведческими закономерностями, далеко не всегда действующими в песенной поэзии «по стандартному алгоритму»). Именно поэтому работа В.А. Гаврикова требует, во-первых, разветвленной системы «применений», чтобы обозначенные закономерности «освоились в материале», и, во-вторых, дальнейшего движения от «песневедения» к литературоведению, потому что труд, как заметил его автор, есть «постоянный побег от литературоведения». Надо сказать, что побег сей в целом удался, и заявленная во введении отрасль создана.
Таким образом, В.А. Гавриков, переосмысливая существующие подходы к песенному произведению, определяет не просто новую концепцию песенно-синтетического текста, а, по сути, создает «альтернативное литературоведение», которое нацелено на то, чтобы исследовать глубинные смыслы синтетического текста, спрятанные за «нетипичными» для традиционного литературоведческого подхода уровнями, в первую очередь - артикуляция, музыка, жест, мимика и т.д.
Следующий момент, на который автор обращает внимание, - поэтический «тонус» современной русскоязычной песенности. Другими словами, речь идет о критерии художественности - «вечном» вопросе, который волнует литературоведов, занимающихся рок-поэзией и авторской песней. Да, были Галич и Окуджава, Высоцкий и Визбор, Гребенщиков и Башла-чев. Но есть ли в двухтысячных фигуры, достойные этого списка? Нет ли инерционного спада в «поющейся литературе»? Единичные песенные
-----------------------------------------------------------------------
поэтики могут затеряться в общей парадигме непесенных и, скорее всего, будут снесены мейнстримом из «непечатной» области в печатную. Иными словами, без поэзии песенность, осмысленная с позиции теории литературы в синтетическом ракурсе, вряд ли и самой-то теории литературы будет интересна. Собственно «синтетизм», возможно, станет погрешностью, которую будут «округлять». Пока, правда, авторская песня и рок-поэзия еще способны поддерживать «легитимность» русскоязычной песенности, но, по нашему мнению, следы ее девальвации на сегодняшний день слишком явственны.
Ряд проблем, которые освещены в монографии, включает не только проблему методологии, но и проблему объекта, как явствует из всего хода работы. Следуя основной логике своего исследования, к этому объекту В.А. Гавриков применяет структурно-семиотический подход, позволяющий в системном ракурсе рассмотреть, как та или иная смысловая доминанта реализуется в разных субтекстах одного песенного произведения.
Все основные постулаты исследования воплощены в самой структуре работы, именно такая логически выстроенная структура позволяет наиболее полно рассмотреть заявленный объект.
Первый раздел монографии «Субтексты» предлагает экскурс в историю вопроса: анализируются первые попытки исследования песенной поэзии. Этот анализ затрагивает ставшие уже хрестоматийными в роковедче-ской среде работы С.В. Свиридова, Ю.В. Доманского и др. исследователей. Здесь же описывается и классификация субтекстов.
Во второй главе «Композиция» Гавриков уходит от рассмотрения текста песенной поэзии в парадигматическом измерении переходит к синтагматике, то есть рассматривает текст не в синхронии, а в протяженности.
Здесь автор сворачивает музыковедческие попытки сгруппировать образования песенной поэзии, так как в них доминантным является музыкальный, а не словесный ряд, что может увести литературоведа от выбранного ракурса исследования.
Далее в работе уровень системно-семантического анализа значительно углубляется, за счет изучения инвариантообразования, которое исследователь понимает как своеобразный процесс кардинального изменения некоторого произведения от исполнения к исполнению за счет динамики «художественного мировоззрения», интенциональных «сдвигов», смены условий воспроизведения и т.д.
Обозначенное инвариантное образование всегда определяется конкретным контекстом создания песенного текста, кроме этого, может осуществляться несколькими способами: усечением синтетического текста, контаминацией двух текстов, словесной и звуковой замены, путем заимствования чужого произведения.
Обращает на себя внимание еще один ракурс исследования, позволяющий дать оригинальные интерпретации песенного текста, - это ракурс авторства и субъектности.
Здесь В.А. Гавриков останавливается на исследовании механизмов порождения авторства. В этой части работы он приходит, на наш взгляд, к важному выводу: в ряде представленных случаев авторства песенного текста, роль автора поэтического текста остается доминантной и в ситуации его «потери», частично теряется вербальный субтекст, без которого полноценного и исчерпывающего анализа не будет.
В следующей главе рассматриваемой монографии на основании представленных субтекстов выделяется и три базовых метаритма: лексический (словесный, не зависящий от исполнения), речевой (паузы, речевое смещение ударения, протяжки и т.д.), музыкальный.
Далее речь идет о вербальной парадигматике, которую В.А. Гавриков определяет как тип «утолщения» в структуре вербального субтекста.
Данная парадигматика показывает, как абстрактный лексический субтекст может «разрастаться вширь». В этих случаях в один звукообраз за счет речевых процессов поэт закладывает несколько печатных вариантов.
Вербальная парадигматика заключается в том, что одна звучащая группа распадается на два и даже несколько возможных печатных «прочтений». Например, у Александра Башлачева в песне «В чистом поле -дожди» есть такие строки:
В чистом поле - дожди косые.
Эх, нищета, за душой ни копья!
Обратим внимание на строку: «Эх, нищета, за душой ни копья!» Печатная трактовка ее (в том числе и на слух) кажется поначалу однозначной. Однако (смотрим последнюю строфу песни):
В чистом поле - дожди косые,
А мне не нужно ни щита, ни копья.
В контексте второго отрывка вторая строка первого приобретает иной вид: «Эх, ни щита за душой, ни копья!» вместо: «Эх, нищета, за душой ни копья!». Здесь В.А Гавриков показывает, как Башлачев обыгрывает две семантически связанные лексемы: с одной стороны «нищета» и «ни копья», то есть «ни копейки» (общая сема: бедность), с другой - «щит» и «копье» (общая сема: предметы для боя).
Таким образом, перед нами один омофон, который распадается на две «бумажных» экспликации.
В итоге В.А. Гавриков приходит к пониманию «поэтикосинтетического текста как образования с эксплицированной (субтексту-альной) и имплицитной (вербальной) “объемностью”. Помимо этого, текст распространяется во времени (“третье измерение”)». Подключая к этой «картине» вариантообразование, заключающееся, напомним, во мно-
жественности равноправных аудиозаписей (текстов) внутри одного произведения. Это, бесспорно, важнейший вывод всей работы.
Заключительная глава монографии посвящена ряду средств выразительности, свойственных песенной поэзии. Здесь на конкретном практическом материале детально рассматриваются повторы и реверберация, технические эффекты и риторические фигуры и др.
Таким образом, осветив основные направления монографии В. А Гав-рикова, резюмируем: во-первых, песенная поэзия ввиду особенностей феномена пения обладает особой функциональностью и спецификой тек-стообразования, которые требуют особого методологического подхода; во-вторых, синтетический текст есть совокупность ряда аудиальных и визуальных субтекстов; в-третьих, субтекстуальная структура произведения песенной поэзии является открытой к включению новых составляющих и формируется в зависимости от установок того или иного песенного направления; в-четвертых, полисубтекстуальным произведениям песенной поэзии необходимо подходить с позиции традиционных литературоведческих критериев, лишь уточненных синтетическим характером материала, так как словесный уровень в полисубтекстной структуры является превалирующим. Здесь же В.А. Гавриков делает важное уточнение: в ракурсе системно-семантического рассмотрения необходимо учитывать лишь те субтексты, которые дополняют основной смысл произведения, то есть являются знаковыми. Например, не всегда сценическое поведение или другие формы презентации текста несут в себе существенное значение, анализировать их необходимо только в том случае, когда тот или иной субтекст заметно расширяет, дополняет основной смысл песенного текста.
В финале хотелось бы отметить, что книга характеризуется продуманностью общей концепции, целостностью и систематичностью. Кроме того, В.А. Гавриков дает прекрасные образцы анализа песенных текстов, что свидетельствует о правильно выбранном и работающем (с методологической точки зрения) ракурсе исследования.
В целом работа получилась концептуальной, но ее структуру, по нашему мнению, можно было несколько изменить. Основной смысловой узел монографии - понятие текста («синтетического текста»). К его раскрытию автор подходит слишком долго: начав с «субтекстуальной» ярусности синтетического текста (первая глава), В.А. Гавриков возвращается к его сущностной структуре в третьей главе, где рассматривает неклассическое вариантообразование (заключающееся в интенциональном равноправии некоторых исполнений одного и того же произведения). Следующий подход к рассматриваемой теме наблюдается в шестой главе, где рассмотрено интереснейшее явление песенной поэзии - «вербальная парадигматика». Таким образом, не до конца ясно, зачем структуру песенного синтетического текста «давать порциями», так как такой ракурс исследования может увести читателя от основной концепции работы.
- -
Тем не менее, В.А. Гаврикову удалось выявить основные историко-литературные закономерностей бытования синтетической поэзии в России второй половины XX - начала XXI в.; создать работающую методологию для литературоведческого анализа в контексте взаимодействия поэтического (литературного) текста песенных образований с экстрапоэтическими их составляющими (музыкой, артикуляцией, шумом, а также сценографическим, имиджевым, жестово-мимическим и т.д. субтекстами).
