CC BY
613
Вестник Московского университета. Сер. 22. Теория перевода. 2012. № 2
М.В. Ундрицова,
аспирант Высшей школы перевода (факультета) МГУ имени М.В. Ломоносова; e-mail: marusiaun@mail.ru
ГАСТРОНОМИЧЕСКИЙ ДИСКУРС:
ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ
И ПЕРЕВОДЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ
Статья посвящена особому виду вербально-социального дискурса — гастрономическому (глюттоническому), целью которого является достижение коммуникации, связанной с историческими, религиозно-этническими и другими культурологическими аспектами процесса питания у различных народов. Автором указываются основные составляющие данного типа дискурса (лексико-грамматические, стилистические, фразеологические, экстралингвистические и др.), влияющие на его формирование и реализацию в коммуникации. Гастрономический дискурс иллюстрируется примерами на русском, английском и французском языках. Данная проблематика представляется значимой для переводческой деятельности.
Ключевые слова: гастрономический дискурс, глюттонический дискурс, вер-бально-социальный дискурс, процесс питания, экстралингвистические факторы, языковая картина мира, религиозные взгляды, влияние климата и географического расположения, перевод фразеологизмов, перевод паремий, перевод метафор.
Maria V. Undritsova,
Postgraduate Student at the Higher School of Translation and Interpretation, Lomo-nosov Moscow State University, Russia; e-mail: marusiaun@mail.ru
Gastronomic Discourse: Linguo-cultural and Translation Aspects
The article is dedicated to a specific type of verbal and social discourse, namely gastronomic, the purpose of which is to achieve communication associated with the historical, religious, ethnic and other cultural aspects of the nutrition process among different peoples. The author identifies the main components of this type of discourse (lexical and grammatical, stylistic, phraseological, extralinguistic, etc.), that influence its development in communication. Gastronomic discourse is illustrated by Russian, English and French examples.
Key words: Gastronomic discourse, verbal discourse, social discourse, nutrition process, extralinguistic factors, religious beliefs, the impact of climate and geographic location, translation of phraseological units, translation of metaphors.
Под гастрономическим, или глюттоническим, дискурсом мы понимаем особый вид вербально-социального дискурса, целью которого является достижение определённого вида коммуникации, а именно глюттонической. Это фрагмент текста или речи, связанный с процессом питания, при котором учитываются участники, условия, способы общения, среда, в которой протекает разговор, место и время коммуникации, цели и мотивы, а также жанр и стиль речи. На сегодняшний день полного определения этого термина не существует, поскольку данное явление может быть рассмотрено с разных позиций.
Как мы знаем, питание является важнейшим компонентом культуры народов мира. Оно составляет основу жизнедеятельности человечества. Самый распространённый страх современного человека — лишиться источников питания. Вокруг пищи строится все мировосприятие и деятельность человека.
Как отметил доктор филологических наук А.В. Олянич, автор термина «глюттония» и «глюттонический», пища становится именно тем основанием, на котором выстраивается мировосприятие человека, из чего, таким образом, следует, что эта область может быть описана при помощи языковых средств [Олянич, 2005, с. 468].
Ядром гастрономического дискурса может послужить фрагмент текста или речи, связанный с процессом питания. Сюда можно отнести разговор посетителя ресторана с официантом или прочтение меню. При этом учитываются сопутствующие факторы.
Гастрономической дискурс по своей форме и структуре вмещает в себя большой набор экстралингвистических свойств. Он отражает культурные, языковые, этнические и идеологические картины мира.
Гастрономические предпочтения формировались на протяжении многих веков, и, конечно, на них не могли не повлиять такие особенности, как географическое положение, климат, религия, сложившиеся традиции и устои, а также экономические факторы. Достаточно лишь взглянуть на то, чем питается человек, чтобы определить, откуда он, какого верования придерживается и какой образ жизни ведёт.
Расселение народов мира предопределило их вкусы. Каждая страна может с гордостью рассказывать о своих промыслах. Еще с древних времён люди потребляли ту пищу, которая была доступна в их местах обитания. Жители прибрежных зон хвастались богатыми уловами и видели у себя в тарелках необычных морских гадов, обитателям гор приходилось довольствоваться молоком и мясом выращенного ими скота, население лесостепи употребляли продукты, полученные от животноводства и лесных промыслов, обитатели южных стран могли наслаждаться обилием овощей и фруктов. Данное развитие рациона питания привело к тому, что какие-то продукты стали преобладать, в то время как остальные не употреблялись в принципе. Впоследствии это и стало составлять основу кухни. Таким образом, формировалась национальная самоидентификация. Сегодня, представляя англичан, мы, в первую очередь, подумаем о пудинге, ростбифе и бифштексе, к итальянцам припишем пасту и макароны, а французов шутливо назовем «лягушатниками».
Немаловажную роль, конечно, сыграл в этом вопросе и климат. Условия хранения еды, возможность её потребления, а также опасность заражения различными вирусами и отравления предопределило выбор еды и способ её приготовления. Например, индийский стол славится крайне острой пищей. Это можно объяснить просты-
ми правилами дезинфекции. По тем же причинам многие жители жарких стран не потребляют молочные и другие скоропортящиеся продукты.
Конечно, не самую последнюю роль в гастрономическом выборе сыграла религия. Религия, предписывающая законы и ограничения, не смогла не повлиять на сферу еды. И по мере её распространения люди, как правило, начинали отказываться от тех или иных продуктов, дабы вести праведный образ жизни. «Кошерность» или «халяльность», запреты во время постов — все это стало важным компонентом в выражении национальной самоидентификации. Конечно, новые нормы зачастую органично вписывались в уже сложившуюся систему. Так, например, сегодня мусульмане и иудеи не потребляют свинину, индуисты и вовсе не едят мясо животных, а русские с удовольствием отмечают блинами Масленицу как своеобразный отголосок языческих времён.
Тесная взаимосвязь разных народов, культурное общение создали предпосылки для популяризации продуктов питания в разных странах. Злаковые растения и хлеб в эпоху неолита распространились в Европе и Передней Азии. Индейские племена Америки обогатили европейскую кухню такими продуктами, как картофель, какао, кукуруза и помидоры.
Набор пищевых компонентов, а также способы их приготовления со временем образовались в устойчивую традицию.
Таким образом, необычное множество факторов, столкнувшись и сплетясь воедино, заложили основы для образования национальных кухонь, которые нашли свое отражение в языковых картинах мира.
Каждый квалифицированный переводчик прекрасно понимает, что несовпадения языковых картин мира несут в себе особую трудность. Зачастую поиск нужного эквивалента может поставить в тупик. Знание экстралингивстических факторов заранее облегчает предстоящую работу, способствует налаживанию общения. «Без формирования подобных представлений и выработки умений следовать им... речь... имеет все шансы стать неадекватной в культурном плане и либо остаться бесполезной, либо произвести негативный эффект. В любом случае продуктивное общение, приводящее к конкретным результатам, исключается» [Земскова, 2009, с. 85].
Приведём более наглядный пример. Произведение Гоголя «Мёртвые души» изобилует сценами приема пищи, таковым является и сюжет обеда Чичикова с Собакевичем:
«...подошли к столу, где была закуска, гость и хозяин выпили как следует по рюмке водки, закусили, как закусывает вся пространная Россия, то есть всякими солёностями и иными возбуждающими бла-годатями...»
Перевод этого произведения предлагался двумя переводчиками: Кристофером Инглишем — опубликован в 2003 году, и Д.Ж. Хо-гартом — в 1842. Результаты таковы:
" The consumed the customary glass of vodka (accompanied by sundry snacks of salted cucumber and other dainties) with which Russians, both in towns and countries preface a meal".
"At the table, which had been set with zakuski, guest and host drank their statutory glass of vodka each, chased it down with the zakuski, just as vodka is chased down, throughout the length and breadth of Russia, in towns and villages alike — that is, with an infinite variety of salty titbits and other appetite — whetting dainties".
Чичиков и Собакевич до трапезы выпивают и по русскому обычаю закусывают. Русскому читателю такое явление покажется весьма обычным, в то время как переводчикам пришлось потрудиться. В первом фрагменте закуска и солёности сливаются в единое выражение, и получаются "snacks of salted cucumber", дословно «закуска из солёного огурца». Однако, если посмотреть точное значение слова snack — a light quick meal eaten between orin place of mainmeals (лёгкий быстрый приём пищи между едой или вместо основного блюда) С одной стороны, Чичиков и Собакевич действительно кушают до приёма пищи, однако это слово не несёт смысла того, чем «заедают выпитое». Глагол закусывать опять же превращается в то, что «предшествует приему пищи» (preface a meal), что не совсем верно. Второй переводчик, понимая, что другим словом не сможет выразить это значение, прибегают к такому приему, как транслитерация. Получаются zakuski. Интересно, что если в первом варианте герои заедали водку солёным огурцом, то во втором — они её запивали ("chased it down with the zakuski"), что не верно, поскольку под «закуской» мы понимаем блюдо, а не напиток.
На этот же вопрос обращает внимание М.Н. Есакова. Приводя пример из перевода на французский язык М. Булгакова «Мастер и Маргарита», она отмечает, что существительное «закуски» было переведено как "hors d'reuvre", хотя французское слово предполагает дальнейшее продолжение трапезы, а в тексте герой закусывал водку. Целесообразнее было бы использовать такие лексемы, как "mets", "plat", "repas" [Есакова, 2001, с. 84].
Таким образом, переводчик сталкивается с целым набором задач: понять ситуацию, вычленить лексемы, связанные с гастрономическим дискурсом, рассмотреть все смыслы, скрываемые в данных словах, осознать, вносил ли автор текста некое дополнительное значение.
Особое место в системе гастрономического дискурса занимают паремии. Так, А.В. Оляничем только в русском языке было насчитано около 80 единиц. Сюда же можно отнести фразеологические обороты, которые также нередко представляют трудность для перевода. Конечно, облегчают задачу соответствующие словари, однако иногда контекст диктует свои условия.
Приведём опять же пример из «Мёртвых душ» Гоголя. Для описания атмосферы в городе автор использует выражение «заварилась каша», т.е. началось сложное или неприятное дело. В переводе мы встречаем " Total chaos reigned". Переводчик не передает выражение буквально. Смысл остается: случилось что-то нехорошее, однако образность пропадает. Можно было использовать устойчивые выражения, присущие английскому языку, как, например, to start the ball rolling, to put the fat in the fire, to make a mass, to stir up trouble, что эквивалентно русскому словосочетанию «заварить кашу».
Интерес для перевода также составляет гастрономическая метафора. Как отмечает О.А. Дормидонтова, только одно слово fromage (сыр) может в устойчивых выражениях обозначать форму, стоимость и запах. Например, faire des fromages — делать «колокола» юбкой, кружась и приседая [Дормидонтова, 2011, с. 17].
Еще одной преградой на пути переводчика может стать наименование блюда. Человек, никогда не имевший ранее дела с гастрономией, общаясь с французами, при виде такого лакомства, как «безе», наверняка, даже не задумываясь, его так и переведёт, что поставит, конечно, одного из участников речи в замешательство, ведь данный сорт пирожного во французском языке именуется "la meringue".
Или наш любимый новогодний «салат Оливье» во всех иноязычных культурах приобрёл некое иное именование — «Русский салат». Для многих история этого блюда, конечно, не будет открытием. Ведь салат называется на французский лад лишь благодаря его изобретателю — французу, проживавшему в XIX в. в Москве.
На сегодняшний день подход к переводу блюд может быть различным. Если в переводном языке не существует полного эквивалента или уже закреплённого в словарях термина, то приходится изрядно потрудиться, чтобы найти правильный выход из положения. В меню и рекламных брошюрах, как правило, переводчики передают названия транскрипцией, транслитерацией или применяют описательный перевод; в художественных текстах используют все вышеперечисленные варианты, а также прибегают к адаптации и даже опущениям, если это никаким образом не влияет на дальнейшее развитие сюжета.
К примеру, на рекламном плакате одного из московских кафе мы встречаем предложение десерта под названием «Бельгийские вафли», прекрасно зная, что по-французски их называют "les gaufres". Здесь переводчик отдал предпочтение описательному переводу, ориентируясь на благозвучие, хотя во многих меню мы сегодня можем встретить и наименование «Гофры».
Если же брать пример из вышеупомянутого произведения, то на одной из страниц можем встретить некое блюдо «скородумки» — выпечка на скорую руку, без дрожжей, испечённые блины или пышки. Если сравнить переводы, то получается, что в первом —
вся еда именуется общим названием viand (пища, провизия, еда), во втором — используется слово dumpling — клецка; яблоко, запечённое в тесте.
Словарное значение dumpling таково — a dessert consisting of wrapping of dough enclosing sliced apples or other fruit, boiled or backed (варёный или испечённый десерт из нарезанных яблок или других фруктов в тесте).
Мы видим, что оба варианта далеки от оригинала. В первом переводе был использован приём генерализации, когда во втором мы наблюдаем адаптацию. Переводчик решил использовать блюдо, знакомое английскому читателю.
Таким образом, гастрономический дискурс представляет собой сложное явление и в то же время необычайно важное, поскольку процесс питания является жизненно необходимым для всего населения нашей планеты. Без изучения ситуаций, связанных с этой сферой, тяжело даже представить иностранный менталитет. Изучение кухни способствует составлению представлений о культуре и нравах жителей определённой местности.
Несмотря на то, что гастрономический дискурс является неотъемлемой частью культур всех народов мира, при том что многие ситуации, традиции и блюда стали для многих известными, переводчикам непросто передать все детали без потерь. Все это происходит в силу несоответствия языковых картин мира. Исследование данной проблематики крайне важно и должно входить в подготовку компетентного переводчика.
Список литературы
Гоголь Н.В. Повести. Мертвые души. Поэма. М.: Эксмо, 2002. Головницкая Н.П. Лингвокультурные характеристики немецкоязычного гастрономического дискурса: Дисс. ... канд. филол. наук. Волгоград, 2007. Дормидонтова О.А. Гастрономическая метафора как средство концептуализации мира (на материале русского и французского языков): Авто-реф. дисс. ... канд. филол. наук. Тамбов, 2011. 17 с. Есакова М.Н. Ситуативные реалии как переводческая проблема (на материале текстов произведений М. Булгакова и их переводов на французский язык): Дисс. ... канд. филол. наук. М., 2001. Земскова А.Ю. Лингвосемиотические характеристики англоязычного гастрономического дискурса: Дисс. ... канд. филол. наук. Волгоград, 2009. 85 с. Олянич А.В. Гастрономический дискурс в системе массовой коммуникации (семантико-семиотические характеристики) // Массовая культура на рубеже XX—XI веков: Человек и его дискурс. М.: Азбуковник, 2003. 438 с. Gogol N. Dead Souls: A Poem.Translated and edited by Christopher English.
Oxford; New York: Oxford University Press, 1998. Gogol N. Dead Souls: A Poem / Trans. and ed. by D.J. Hogarth. Dover Thrift edition (originally published in 1842), 2003.
