CC BY
13
Научная статья ■УДК 342.72/.73
https://doi.org/10.24412/2414-3995-2024-l-166-169 EDN: https://elibrary.ru/eamyqk NIION: 2015-0066-1/24-924 MOSURED: 77/27-011-2024-01-123
Гарантии прав и свобод человека в аспекте их охраны и защиты в процессе правоприменения
Марат Вильданович Саудаханов
МИРЭА - Российский технологический университет, Москва, Россия,
viento_del_norte@bk.ru
Аннотация. Продемонстрирована значимость прав и свобод человека и гражданина в правовой системе государства. Предпринята попытка показать текущее состояние прав и свобод личности, через осмысление юридического инструментария, отвечающего за их защиту и охрану в правоприменительной сфере. Автором проанализированы некоторые особенности охраны и защиты гарантий прав и свобод индивида в плоскости правоприменения в современный период. Особое внимание уделено анализу процессуального опосредования правоприменительной деятельности с акцентом на значимости процессуальной составляющей в рамках реализации норм материального права.
Ключевые слова: Конституция, права и свободы личности, обязанности индивида, гарантии прав и свобод человека, правоприменение, государственная защита
Для цитирования: Саудаханов М. В. Гарантии прав и свобод человека в аспекте их охраны и защиты в процессе правоприменения// Вестник экономической безопасности. 2024. № 1. С. 166-169. https://doi.org/10.24412/2414-3995-2024-1-166-169. EDN: EAMYQK.
Original article
Guarantees of human rights and freedoms in the aspect oftheir protection and protection in the process oflaw enforcement
Marat V. Saudakhanov
MIREA - Russian Technological University, Moscow, Russia,
viento_del_norte@bk.ru
Abstract. The importance of human and civil rights and freedoms in the legal system of the state is demonstrated. An attempt has been made to show the current state of individual rights and freedoms through an understanding of the legal tools responsible for their protection and protection in the law enforcement sphere. The author analyzes some features of the protection and protection of guarantees of individual rights and freedoms in the field of law enforcement in the modern period. Special attention is paid to the analysis of the procedural mediation oflaw enforcement activities with an emphasis on the importance of the procedural component in the framework of the implementation of substantive law.
Keywords: Constitution, the rights and freedoms of the individual, the duties of the individual, guarantees of human rights and freedoms, law enforcement, state protection
For citation: Saudakhanov M. V. Guarantees of human rights and freedoms in the aspect of their protection and protection in the process oflaw enforcement. Bulletin of economic security. 2024;(l):166-9. (InRuss.). https://doi.org/10.24412/2414-3995-2024-1-166-169. EDN: EAMYQK.
Осмысляя юридическую природу прав, свобод и обязанностей человека, а также механизм их гарантирован-ности, нельзя обойти вниманием проблематику понятийного аппарата в этой важной сфере научных знаний. При этом защита и охрана прав и свобод личности через их га© Саудаханов М. В., 2024
рантированность в правоприменительной деятельности затрагивает следующие важные кластеры: государственное управление, принцип разделения властей, механизм государственных гарантий, правовой статус человека и гражданина, конституционно-правовую регуляцию и пр.
JURISPRUDENCE
Стоит отметить, что правовое государство создает предпосылки формирования особой субъектности индивида, где он выступает не просто объектом публично-властного регулирования, а непосредственным субъектом права. Органы государства здесь выступают акторами, призванными гарантировать беспрепятственную реализацию всех элементов правового положения человека, в том числе и обязанностей, параллельно обеспечивая охрану прав и свобод личности. В этой связи думается, есть необходимость рассмотреть указанную проблематику через призму государственных гарантий прав, свобод и обязанностей человека и гражданина в русле их защиты от неправомерных посягательств со стороны других субъектов, в том числе наделенных властными полномочиями.
Важно подчеркнуть, что юридический инструментарий охраны и защиты гарантий прав и свобод индивида тесно связан не только с публичной властью, но и с обязанностями самого гражданина, при том что они во все времена играли важную роль в правовом регулировании, нередко находя закрепление в основных законах государств в образе важнейших юридических конструкций [9, с. 286]. Так, в Конституции России 1993 года нашел отражение целый спектр долженствований индивида. В их номенклатуре имеются следующие позиции:
- соблюдать законодательство страны (ч. 2 ст. 15);
- заботиться о детях (ч. 2 ст. 38);
- обязанность трудоспособных детей, достигших 18 лет, заботиться о нетрудоспособных родителях (ч. 3 ст. 38);
- получить основное общее образование (ч. 4 ст. 43);
- сохранять историческое и культурное наследие, беречь памятники истории и культуры (ч. 3 ст. 44);
- платить законно установленные налоги и сборы (ст. 57);
- сохранять природу и окружающую среду, бережно относиться к природным богатствам (ст. 58);
- защищать Отечество и нести военную службу (ч. ч. 1, 2 ст. 59) [7, с. 348].
Необходимо подчеркнуть, что принятие Конституции РФ, которое произошло уже 30 лет назад, стало событием крайне значимым не только в сфере политики, но и в области правового регулирования. Во-первых, права и свободы личности были признаны императивной категорией в аспекте государственной охраны, а также важнейшей политико-правовой ценностью [6, с. 268]. Во-вторых, нормы Конституции РФ, так или иначе затрагивающие обще регулятивный срез прав и свобод личности, не пересматривались на протяжении трех десятилетий. В-третьих, охрана и защита прав и свобод индивида телеологически отсылает нас к правоприменению, которое формирует систему норм права, призванных инициировать правовой инструментарий, в частности, равенство перед законом и судом, право на жизнь, право на свободу и личную неприкосновенность
и пр. В-четвертых, была сформирована сложная система ограничения прав и свобод, обеспечивающая беспрепятственную реализацию обязанностей личности. При этом, известный ученый-конституционалист Б. С. Эбзе-ев сформулировал их как «изъятия из круга правомочий, составляющих нормативное содержание основных прав и свобод» [10, с. 256].
Подобные концептуальные позиции отечественного конституционно-правового регулирования прошли апробацию в рамках наиболее значимых правоотношений, правовая природа которых институционально склонна к риску нарушений прав и свобод личности. Речь здесь идет о сфере правоприменения, где значимым фактором выступает не только деятельность органов государства, но и поведение самого индивида. Например, гражданин, при наличии факта вторжения в сферу его прав и свобод в рамках неправомерного привлечения его к административной ответственности, вправе обратиться в судебные органы в целях последующего разрешения споров о праве [2, с. 142].
Учитывая вышесказанное, представляется, что будет вполне обоснованным вести речь о государственных гарантиях в области охраны и защиты прав и свобод личности в сфере правоприменения. В этой связи именно органы государства выступают ведущим субъектом в создании благоприятных условий и юридических гарантий фактической имплементации прав граждан. При этом указанная точка зрения отсылает к тому факту, что каждый индивид может и должен реализовывать механизм самозащиты диспозитивной составляющей своего правового статуса. Важно то, что субъективные права и законные интересы субъекта с одной стороны тесно между собой связаны, но с другой - выступают в качестве самостоятельных правовых конструкций [1,С. 57].
Так, в качестве субъективных прав необходимо рассматривать всю номенклатуру неоктроированных прав и свобод. Именно они нашли свое отражение в конституциях многих государств и выступили ключевой категорией в международно-правовой регуляции.
Примечательно, что весь спектр национальных правопорядков, аккумулируемых в правовые семьи, необходимо оценивать по их эффективности, которая детерминируется следующими глобальными позициями:
- устойчивостью основ конституционного строя;
- механизмом защиты человеческого достоинства;
- гарантированностью прав и свобод человека и гражданина;
- реализацией принципа социальной солидарности;
- стремлением к социальной справедливости;
- правовым закреплением обязанностей индивида.
В сущности, указанные выше позиции - это ни что
иное как те задачи, которые обязаны быть реализованы государством, гражданским обществом и личностью в рамках достижения общей цели, которая воплощает в себе консенсус в чистом виде, т. е. такую урегулирован-
ность социальных связей, которая устраивает всех субъектов правоотношений [3,с. 27].
Необходимо подчеркнуть, что политико-правовые функции государства имплементируются через взаимодействие субъектов, выступающих элементами политической системы общества. Важно то, что указанное политико-правовое воздействие обеспечивается посредством реализации различных целевых государственных программ, широкого спектра нормативных источников, а также международно-правового инструментария. Подобную функциональную номенклатуру можно обозначить в виде «формы политико-правовой реализации». В свою очередь форма реализации в образе правовой категории конструкция более чем неоднозначная.
Так, обычно ученые определяют термин «формы реализации» в качестве функциональных направлений, в рамках которых претворяется в жизнь правовая политика государства. Важно то, что формы реализации правовой политики могут быть достаточно разнообразны, выступая в виде правотворчества, правоприменительной деятельности, толкования права, правовой доктрины и пр.
Стоит отметить, что наиболее «чувствительной» сферой обеспечения прав и свобод человека выступает правоприменение, посредством которого реализуются важнейшие аспекты правовой политики государства. Указанная форма обладает своей особой спецификой, которая отображается в следующем:
- правоприменение является прерогативой специально уполномоченных субъектов;
- субъекты правоприменения выступают ключевыми элементами системы правоотношений и реализуют свой регулятивный потенциал находясь в рамках механизма правового регулирования;
- правоприменение остро нуждается в наличии соответствующего нормативно-правового массива, лояльности населения, определенной совокупности сил и средств, идеологическом и информационном обеспечении [4, с. 97];
- правоприменение опосредовано особыми процессуальными формами;
- через правоприменительную деятельность реализуются юридические предписания.
Если вспомнить советскую доктрину прав человека, то в качестве второго поколения прав всегда выступали социально-экономические права, которые воплощали в себе консолидацию социальных и экономических элементов всей номенклатуры прав второго поколения. При этом социалистический строй не предполагал нормативной сецессии отдельных прав, которые зиждились бы на экономической самодеятельности индивида, не связанной ни с публичной властью, ни с частной собственностью. Более того, если социалистический строй и предусматривал некоторое разграничение прав человека на социальные, экономические и культурные, то указанная градация доктринально не подкреплялась. Подобная трактовка экономического аспекта прав и сво-
бод привела к тому, что социально-экономические права приобретали свойство безэквивалентности. В этой связи советская конституционная доктрина относила их к источнику односторонних правоотношений, где отсутствовало право требования, но имелась лишь фиксация государственной обязанности. Сама конструкция приоритета социально-экономических прав и свобод личности в советском государстве проявлялась в государственном монополизме на предоставление социально-экономических благ, что, безусловно, усугубляло негативные стороны концепции государственного патернализма [5, с. 354].
Думается, что идея приоритета социально-экономических прав трансформирует правовую природу субъективного права, как ключевую категорию концепции прав человека. Тем не менее, при всей схожести категорий «права человека» и «субъективное право» именно последняя обладает ярко выраженной связью с государственным воздействием, так как связана с опредмечиванием объективного права. Само существование широкого каталога прав (социально-экономических, политических, личных) трактовалось как градация различных по своей правовой сущности областей социальной жизни [8, с. 54]. Можно добавить, что социально-экономические права имманентно связаны с правоприменительной деятельностью государства, так как только через нее они могут получить фактическую имплемен-тацию.
В заключение статьи необходимо отметить, что гарантии прав и свобод человека в аспекте их охраны и защиты в процессе правоприменения обладают концептуальным дуализмом. С одной стороны, механизм гарантий обеспечивается государственным воздействием, выраженным в правоохране, с другой же - поведением заинтересованного в защите своих прав лица. Кроме того, правоприменение выступает крайне значимой формой правореализации, в том числе норм, закрепленных в Основном Законе государства. При этом правоприменение способствует оптимальной реализации не только субъективной обязанности, но и всего спектра юридических обязанностей. Для правоприменения в аспекте данного исследования характерна определенная специфика, отображающаяся в закономерностях функционирования и значимости правоприменительной деятельности в обеспечении всего спектра прав и свобод человека и гражданина.
Список источников
1. Бартов А. А. Соотношение субъективных прав и законных интересов / А. А. Бартов // Пробелы в российском законодательстве. 2010. №3. С. 56-58.
2. Бондарь Н. Ю. Проблема соотношения охраны и защиты прав человека в действующем законодательстве / Н. Ю. Бондарь // Ленинградский юридический журнал. 2008. № 4 (14). С. 142-143.
3. Грошев С. Н. Концептуальное значение текстов основного закона / С. Н. Грошев, М. В. Саудаханов //
JURISPRUDENCE
Конституция: воплощение ценностей верховенства права, гражданского общества и современного государства: Сборник материалов Всероссийской научно-практической конференции, Иркутск, 17 декабря 2021 года. Иркутск : Восточно-Сибирский институт МВД России, 2021. С. 26-28.
4. Дюрягин И. Я. Право и управление: монография / Дюрягин И. Я. М. : Юридическая литература, 1981. 168 с.
5. Елинский В. И. Социально-экономические и культурные права в СССР через призму государственного патернализма / В. И. Елинский, М. В. Саудаханов // Вестник экономической безопасности. 2021. № 3. С. 352-356.
6. Фокина Л. Ю. Конституционное закрепление прав и свобод человека как способ их защиты / Л. Ю. Фокина // Интеллектуальный потенциал XXI века: ступени познания. 2011. № 7. С. 267-270.
7. Цалиев А. М. О конституционных обязанностях человекаи гражданина/ А. М. Цалиев//NOMOTHETIKA: Философия. Социология. Право. 2020. № 2. С. 345-351.
8. Шайо А. Как верховенство права погубило реформу социальной защиты в Венгрии / А. Шайо // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. 1998. № 2 (23). С. 54-63.
9. Эбзеев Б. С. Конституция, власть и свобода в России: опыт синтетического исследования : монография / Б. С. Эбзеев. М. : Проспект, 2014. 336 с.
10. Эбзеев Б. С. Личность и государство в России: взаимная ответственность и конституционные обязанности : монография/Б. С. Эбзеев. М. Норма, 2011. 384 с.
References
1. Bartov A. A. Correlation of subjective rights and legitimate interests / A. A. Bartov // Gaps in Russian legislation. 2010. No. 3. P. 56-58.
2. Bondar N. Yu. The problem of the correlation between the protection and protection of human rights in the current legislation / N. Yu. Bondar // Leningrad Law Journal. 2008. № 4 (14). P. 142-143.
3. Groshev S. N. Conceptual meaning of the texts of the basic law / S. N. Groshev, M. V Saudakhanov // Constitution: the embodiment of the values of the rule of law, civil society and the modern state: Collection of materials of the All-Russian Scientific and Practical Conference, Irkutsk, December 17, 2021. Irkutsk : East Siberian Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 2021. P. 26-28.
4. Dyuryaginl.Ya.Lawandmanagement: monograph/ Dyuryagin I. Ya. M. : Legal literature, 1981. 168 p.
5. Yelinsky V. I. Socio-economic and cultural rights in the USSR through the prism of state paternalism / V I. Yelinsky, M. V. Saudakhanov // Bulletin of Economic Security. 2021. No. 3. P. 352-356.
6. Fokina L. Yu. Constitutional consolidation of human rights and freedoms as a way to protect them / L. Yu. Fokina // Intellectual potential of the XXI century : stages of cognition. 2011. No. 7. P. 267270.
7. Tsaliev A. M. On the constitutional duties of man and citizen / A. M. Tsaliev // NOMOTHETIKA : Philosophy. Sociology. Right. 2020. No. 2. P. 345-351.
8. Chaillot And How the rule of law ruined the reform of social protection in Hungary / A. Chaillot // Constitutional Law: Eastern European Review. 1998. № 2 (23). P. 54-63.
9. Ebzeev B. S. Constitution, power and freedom in Russia: the experience of synthetic research : monograph / B. S. Ebzeev. M. : Prospect, 2014. 336 p.
10. Ebzeev B. S. Personality and the state in Russia: mutual responsibility and constitutional duties : monograph/ B. S. Ebzeev. M., Norm, 2011. 384 p.
Информация об авторе
M. В. Саудаханов - доцент кафедры государственно-правовых дисциплин МИРЭА - Российского технологического университета, кандидат юридических наук, доцент.
Information about the author M. V. Saudakhanov - Associate Professor of the Department of State and Law Disciplines of the MIREA - Russian Technological University, Candidate ofLegal Sciences, Associate Professor.
Статья поступила в редакцию 20.09.2023; одобрена после рецензирования 20.11.2023; принята к публикации 16.01.2024.
The article was submitted 20.09.2023; approved after reviewing 20.11.2023; accepted for publication 16.01.2024.
