CC BY
100
Л. А. Вахрушев
ГАРАНТ КАК УЧАСТНИК ОТНОШЕНИЯ ПО НЕЗАВИСИМОЙ ГАРАНТИИ
Статья посвящена анализу субъектного состава лиц, которые вправе выступать в качестве гаранта в конструкции независимой гарантии по отечественному праву. Автор исследует возможность выдачи независимых гарантий до проведения реформы обязательственного права в июне 2015 г. Обосновывается необходимость признания за выданными до реформы независимыми гарантиями юридической силы в целях сохранения стабильности гражданского оборота. Указывается, что правовое регулирование отношений, связанных с обеспечением обязательств банковскими гарантиями, не смогло достичь заявленных разработчиками целей, так как банки не всегда являются надежными гарантами. Доказывается важность корректировки предусмотренного законом перечня лиц, которые вправе выдавать независимые гарантии.
Автор отстаивает позицию, согласно которой физические лица не вправе выступать в качестве гарантов в независимой гарантии по отечественному праву, так как совершение исследуемых сделок крайне рискованно. Он обращает внимание на случаи регулирования в Законе отношений, названных независимыми гарантиями, но на самом деле таковыми не являющихся. По его мнению, законодатель допускает смешение категорий независимой гарантии и поручительства иногда в рамках одного нормативного правового акта.
Ключевые слова: обеспечение исполнения обязательств, независимая гарантия, гарант, коммерческая организация, банковская гарантия
В результате масштабной реформы обязательственного права в июне 2015 г. (Федеральный закон от 8 марта 2015 г. № 42-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее - Закон), в соответствующих положениях Гражданского кодекса РФ на смену банковской гарантии пришли нормы права, регулирующие отношения по независимой гарантии.
Сегодня возможность быть гарантом в конструкции независимой гарантии предусмотрена в ст. 368 ГК РФ для любых коммерческих организаций. Однако как быть с гарантиями, выданными до внесения Законом изменений в правовое регулирование? Каков должен быть субъектный состав лиц, имеющих право выступать в качестве гаранта в модели независимой гарантии? В решении данных вопросов ученые высказывают разные точки зрения, в подтверждение которых приводят различные аргументы. Рассмотрим их.
В соответствии с абз. 1 п. 3 ст. 368 ГК РФ «независимые гарантии могут выдаваться банками или иными кредитными организациями (банковские гарантии), а также другими коммерческими организациями». Так как ранее в Законе говорилось о регулировании отношений лишь по банковской гарантии, то в настоящее время среди юристов бытует мнение о том, что
исключительно благодаря изменению законодательства коммерческие организации получили право выдавать независимые гарантии. Так, М. Н. Илюшина считает, что «теперь правом принимать на себя такие абстрактные обязательства обладает не только банк, но и любая коммерческая организация» [Гражданский кодекс Российской Федерации. Постатейный комментарий 2016: 298]. Такой же точки зрения придерживается и В. Петров, указывая, что «в качестве гаранта по независимой гарантии отныне может выступать любая коммерческая организация» [Петров 2015: 6]. С их позиции, лишь изменение правового регулирования позволило коммерческим организациям выдавать гарантийные обязательства (ранее они такого права не имели).
При этом забывается, что вопрос о выдаче гарантийных обязательств любыми коммерческими организациями обсуждался еще до изменения правового регулирования. Одни исследователи (например, М. В. Волошина [Волошина 2003: 90], А. В. Евдокимов [Евдокимов 2014], П. Г. Резго [Резго 2003: 37-38]) отрицали возможность выступления в качестве гаранта коммерческих организаций и ссылались на императивное положение п. 3 ст. 329 ГК РФ (в ред. до 2015 г.), указывающее, что «недействительность основного обязательства влечет недействительность обеспечивающего его обязательства, если
иное не установлено законом». Как правило, из данной нормы имплицитно выводилось правило о том, что неакцессорные способы обеспечения исполнения обязательств могут устанавливаться только законом.
Другие ученые считали, что в связи с переходным периодом отечественной экономики необходимо ограничить число субъектов, способных к выдаче подобных обязательств, и провести апробацию международной практики среди ограниченного круга субъектов и т. д. Например, П. Г. Резго утверждал, что «если расширить круг субъектов, позволяя выдавать гарантии иным юридическим лицам, или дать возможность физическим лицам с помощью банковской гарантии гарантировать обеспечение исполнения обязательств, то это приведет к негативным юридическим и экономическим последствиям» [Резго 2003: 37]. Вместе с тем он полагал, что «на данном этапе развития законодательства РФ... преждевременно снимать ограничения по субъектному составу гарантов, хотя в перспективе, возможно, появятся все необходимые экономически и юридически благоприятные условия, которые позволят выдавать банковские гарантии всем заинтересованным субъектам» [Резго 2003: 38]. Очевидно, такого же мнения придерживались и авторы Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации 2009 г. (далее - Концепция), которые указывали, что на момент принятия ГК РФ подобное ограничение являлось обоснованным.
Ряд юристов, наоборот, высказывали мнение, что коммерческие организации были вправе выступать в качестве гаранта и до внесения в ГК РФ соответствующих изменений. Например, Б. Д. Завидов [Б. Д. Завидов 1999: 18], О. Н. Садиков [Комментарий к Гражданскому кодексу 2005] квалифицировали данный способ обеспечения как разновидность банковской гарантии, а Д. А. Гаврин [Гаврин 2003: 131], Б. М. Гонга-ло [Гонгало 1999: 137], Ю. В. Петровский [Петровский 2000: 17-19] - как непоименованный в Законе способ обеспечения обязательства -независимую гарантию. Такая точка зрения обосновывалась:
во-первых, диспозитивностью гражданско-правового регулирования, т. е. возможностью поднормативного регулирования возникших между сторонами отношений на основании договора. В качестве догматического аргумента они приводили положение п. 1 ст. 329 ГК РФ, в соответствии с которым «исполнение обязательств может обеспечиваться неустойкой, залогом, удержанием имущества должника, поручительством и другими способами, предусмотренными Законом или договором»;
во-вторых, возможностью сторон при регулировании отношений ссылаться на акты международного частного права (к примеру, Конвенцию ООН о независимых гарантиях и резервных аккредитивах, Унифицированные правила Международной торговой палаты для гарантий по требованию, включая типовые формы (URDG 758), Модельные правила европейского частного права), в которых перечень субъектов, обладающих правом выдавать независимые гарантии, не ограничивается кредитными учреждениями и страховыми организациями.
В целях сохранения стабильности и устойчивости гражданского оборота, на наш взгляд, предпочтительнее позиция тех ученых, которые допускали возможность выдачи независимых гарантий любыми коммерческими организациями и до внесения соответствующих изменений в правовое регулирование, ибо такое право органично выводится из правоспособности юридического лица - коммерческой организации. Так, А. В. Асосков считает, что «еще до появления в российском гражданском праве института независимой гарантии не было никаких оснований запрещать российским коммерческим организациям, не обладавшим статусом кредитной или страховой организации, выдавать неакцессорные независимые гарантии, если они подчинены иностранному праву», тогда как иной вывод привел бы к необоснованному ограничению правоспособности организации [Асосков 2016]. Полагаем, что с начала действия части первой ГК РФ было необходимо урегулировать в ней отношения по независимой гарантии, не указывая на возможность выдачи подобных гарантий только банками и страховыми организациями.
Достаточно спорна точка зрения авторов Концепции на то, что существующее правовое регулирование препятствует выдаче независимых гарантийных обязательств от имени иных, не указанных в ГК РФ субъектов. В связи с этим, считали они, неоправданно сужается сфера использования данного инструмента, создаются затруднения в международной торговой практике. Скорее всего, речь шла о п. 3 ст. 329 ГК РФ (в ред. до 2015 г.). По мнению М. В. Волошиной, п. 3 ст. 329 ГК РФ «указывает на то, что, по общему правилу, способы обеспечения исполнения обязательств являются акцессорными. Исключение из этого правила возможно только на основании закона. То есть договором нельзя предусмотреть, что гарантия будет независима от обеспечиваемого обязательства, так как это будет прямо противоречить закону» [Волошина 2003: 90].
Однако напомним, что в п. 3 ст. 329 ГК РФ, исследуемом М. В. Волошиной, предусма-
тривалось, что недействительность основного обязательства влечет недействительность обеспечивающего его обязательства, если иное не установлено законом, тогда как об акцессор-ности в данном положении ничего сказано не было. На наш взгляд, вывод ученого небесспорен, так как сама по себе неакцессорность обязательства не может определяться исключительно тем, что недействительность основного обязательства влечет недействительность обеспечивающего обязательства (характеристики акцессорных обязательств приведены в работе Р. С. Бевзенко [Бевзенко 2013]). Не вызывает сомнений, что гарантией может быть предусмотрена выплата соответствующей суммы в случае недействительности обеспечиваемого обязательства (тем самым при получении бенефициаром гарантии возникают два обязательства: первое - обеспечительное обязательство, осуществление субъективных прав по которому
Опыт возникновения и развития независимой гарантии в США свидетельствует о неспособности правовых запретов сдерживать развитие положительных практик
возможно при неисполнении должником обеспечиваемого обязательства; второе - возможно только при признании обеспечиваемого обязательства недействительным. Таким образом, в гарантии (как документе) предусматриваются последствия признания обеспечиваемого обязательства недействительным).
В связи с изложенным сложно согласиться с тем, что существовавшее прежде правовое регулирование препятствовало выдаче независимых гарантий коммерческими организациями. К тому же опыт возникновения и развития независимой гарантии в США свидетельствует о неспособности правовых запретов сдерживать развитие положительных практик («положительность» той или иной юридической практики определяется ценностно-целевыми структурами правовой идеологии). При отсутствии в государстве правовой идеологии обоснование необходимой модели правового регулирования либо ее интерпретации сводится к «соответствию политике права» [Михайлов 2016]). Когда Законом США от 3 июня 1864 г. о национальных банках (National Bank Act) американским банкам было запрещено отвечать за долги третьих лиц в связи с чрезвычайной рискованностью данной деятельности, предприимчивые экономисты быстро придумали множество таких банковских услуг, как «стендбай» (standby
letters), «бид бонды» (bid bonds), гарантии в качестве обеспечения обязательства по возврату аванса (advance payment guarantee) и другие, которые по своей сути ничем не отличались от независимой гарантии [Bertrams 2013: 1-2, 6; Kelly-Louw 2008: 2].
Обратим внимание и на позицию В. С. Якушева, который под правовым резервом ГК понимает «имеющиеся в нем возможности гражданского правового регулирования отношений, которые им прямо не предусмотрены, но по своему характеру относятся к предмету гражданского права...» [Якушев 2000: 7]. Нет никаких сомнений, что отношения, возникающие в связи с выдачей независимой гарантии, касаются предмета именно гражданского права, следовательно, в ГК РФ изначально была заложена возможность правового регулирования подобных отношений.
Ученые, выступающие за ограничение субъектного состава только кредитными учреждениями и страховыми организациям, свою точку зрения обосновывают неготовностью российского общества к столь масштабным изменениям и необходимостью апробации соответствующей международной экономической практики в отечественных реалиях. Как указывал О. А. Красавчиков, в своей деятельности «исследователь отправляется от всего многообразия существующих правовых предписаний, теорий и идей. к тем „реальным общественным отношениям" (материальным условиям жизни общества), которые находят свое отражение в соответствующих правовых предписаниях» [Красавчиков 2017: 124]. Таким образом, при обосновании необходимости конкретной модели правового регулирования общественных отношений следует учитывать действительно складывающиеся общественные отношения. Отметим, что возможность беспрепятственного осуществления принципа свободы договора путем поднорма-тивного регулирования складывающихся между сторонами отношений на основании договора с учетом международных юридических и экономических практик возникла (условно) в 1993 г. в связи с принятием Конституции РФ. В ее ч. 1 ст. 34 прямо закреплено право свободного использования способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности.
Законодательное определение субъектного состава лиц, способных принимать на себя обязательства по банковской гарантии, вызывает справедливую критику. Действительно, объединение в одном термине «банковская гарантия» гарантий, выдаваемых банками, и гарантий, выдаваемых страховыми организациями, выглядит эклектично. Д. А. Гаврин пишет: «Указание на
специальный субъектный состав обязательств из банковской гарантии можно охарактеризовать как иррациональное объединение разнородных элементов, препятствующее нахождению общих признаков, присущих лицам, имеющим право выдавать независимую гарантию. Единственное, что возможно определить в качестве общего признака кредитных учреждений и страховых организаций, - это финансово-устойчивые организации, стабильная деятельность которых обеспечивается специальным законодательством» [Гаврин 2007: 170].
Сущность независимой гарантии как способа обеспечения исполнения обязательства есть возможность перенесения рисков, связанных с неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства, на тех субъектов, чья предпринимательская деятельность основана на накоплении значительного объема денежных средств, и кто в состоянии максимально быстро и в полном объеме гарантировать соблюдение интересов бенефициара. Однако, как показывает действительность, банки не всегда являются надежными гарантами, способными исполнить принятые гарантийные обязательства1. А потому для обеспечения отдельных обязательств (по уплате таможенных платежей - ст. 142 ФЗ от 27 ноября 2010 г. № 311-ФЗ «О таможенном регулировании в Российской Федерации», по государственным закупкам - ст. 45 ФЗ от 5 апреля 2013 г. № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд») предусмотрены специальные требования для гарантов.
Несмотря на то что возможность выдачи банковских гарантий предоставлялась не только банкам, но и страховым организациям, отдельного перечня последних не появилось, а в существующем перечне банков2 отсутствовали
1 Ю. В. Петровский отмечает, что зарубежные контрагенты отдают предпочтения либо крупным московским банкам, либо зарубежным банкам, которые могут действительно гарантировать исполнение независимого обязательства, что обусловлено именно финансовой стабильностью такого гаранта [Петровский 2000: 19-20]. В настоящее время ситуация в банковском секторе исправляется, с одной стороны, в связи с активной политикой Центрального банка РФ, еженедельно отзывающего лицензии у кредитных организаций, с другой стороны, в связи с принятием Федерального закона от 1 мая 2017 г. № 92-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», согласно которому для осуществления банковской деятельности в зависимости от размера капитала все банки делятся на банки с базовой или универсальной лицензией.
2 URL: https://www.minfin.ru/common/upload/libra-ry/2017/08/main/Perechen_Bankov_01.07.2017_ na_17.08.2017.pdf.
сведения о страховых организациях. Представляется, что подобного не случилось бы, если изначально в позитивном праве были урегулированы отношения по независимой гарантии. Таким образом, закрепление в ГК РФ положений независимой гарантии на момент принятия нормативного правового акта позволило бы избежать искусственного включения в категорию банковских гарантий тех, которые выдаются страховыми организациями; а также привести гражданское законодательство в соответствие с международной практикой выдачи подобных гарантий, когда правом на выдачу независимых гарантий обладают все коммерческие организации; содействовало бы выделению самых экономически стабильных гарантов и апробированию в РФ международной практики.
Следует признать обоснованным законодательное ограничение лиц, способных выдавать независимые гарантийные обязательства, только коммерческими организациями
Несмотря на то, что сегодня в ст. 368 ГК РФ перечень субъектов, которые вправе выдавать независимые гарантии, определен, по нашему мнению, его необходимо скорректировать.
В соответствии с абз. 1 п. 3 ст. 368 ГК РФ (повторим) «независимые гарантии могут выдаваться банками или иными кредитными организациями (банковские гарантии), а также другими коммерческими организациями». Иначе говоря, гарантии могут выдавать банки, которые являются отдельными подвидами коммерческих организации, правом же на выдачу независимых гарантий наделены кредитные организации, т. е. гарантом может быть любая коммерческая организация. Говоря словами Р. Иеринга, чтобы «уменьшить массу материи права без вреда для результатов, какие должны быть им достигнуты», вполне достаточно оставить в рассматриваемой статье указание на то, что независимые гарантии могут выдаваться коммерческими организациями (тем самым положение о возможности выдачи гарантий банками и кредитными организациями будет исключено).
В целом следует признать обоснованным законодательное ограничение лиц, способных выдавать независимые гарантийные обязательства, только коммерческими организациями. Это связано с тем, что выдача подобного обязательства представляет собой крайне рискованную (алеаторную) сделку, за совершение
которой субъекты получают определенное денежное вознаграждение. Исключение из числа субъектов некоммерческих организаций вполне оправданно, так как выдача независимых гарантий есть деятельность, при которой гарант, как правило, получает вознаграждение, что в полной мере соответствует определению коммерческих организаций как юридических лиц, основная цель деятельности которых - извлечение прибыли. Другими словами, деятельность коммерческих организаций направлена исключительно на извлечение прибыли, а потому нет никаких оснований для ограничения возможности получения такими организациями прибыли путем совершения последними алеаторных сделок - выдачи независимых гарантий.
Законодатель допускает смешение независимой гарантии с поручительством (иногда даже в рамках одного нормативного правового акта)
Вместе с тем в отдельных актах международного частного права в качестве гаранта по независимой гарантии могут выступать не только коммерческие организации, но и любые физические лица. Так, в соответствии с гл. 4
ч. G Книги IV Модельных правил европейского частного права (далее - DCFR) устанавливаются особые правила правового регулирования, когда в качестве лица предоставляющего личное обеспечение (гаранта, поручителя) выступает потребитель. В силу подп. «с» ст. ГУ^.-4:105 DCFR обеспечение, предоставленное потребителем, является зависимым личным обеспечением (поручительством), однако в двух случаях (п. 2 ст. ГУ^.-4:101) возможно исключение из специальных правил правового регулирования и предоставление потребителям права выступать в качестве обеспечительного должника в конструкции независимого личного обеспечения (независимой гарантии): 1) когда кредитор также представляет собой потребителя; 2) когда потребитель - обеспечительный должник по такому обеспечению - способен оказать существенное воздействие на должника, не являющегося физическим лицом1. Из
1 В комментариях к данному положению категорию «лица, способные оказывать существенное воздействие на должника» предлагается трактовать максимально широко. Тогда в качестве обеспечительного должника по независимому личному обеспечению может выступать практически любое лицо.
изложенного вытекает вопрос: а могут ли физические лица-граждане РФ в соответствии с отечественным правом, со ссылкой на акты международного частного права выдавать независимые гарантии?
По нашему мнению, в подобных случаях правоприменителю следует квалифицировать возникшие между сторонами отношения именно как отношения по предоставлению поручительства. Исключение физических лиц из числа субъектов, способных выступать в качестве гарантов в конструкции независимой гарантии, представляется обоснованным, так как граждане не всегда в состоянии оценить возможные правовые последствия принятого на себя гарантийного обязательства и риски неисполнения должником основного обязательства; они зачастую не обладают достаточным имуществом для уплаты бенефициару соответствующих денежных средств, что делает полностью бесполезным данный институт как инструмент, с помощью которого кредитор может максимально быстро защитить свои права. К тому же институт может быть использован для еще большего закабаления сторон со слабыми переговорными возможностями. Как отмечают зарубежные комментаторы, для предотвращения возможных злоупотреблений следует перечисленные условия признать несправедливыми. Следовательно, стоит полностью исключить возможность физических лиц выступать в качестве гаранта при выдаче независимых гарантий, а обязательства физических лиц по предоставлению подобных гарантий необходимо квалифицировать как поручительские правоотношения.
В соответствии с п. 2 ст. 50 ГК РФ «юридические лица, являющиеся коммерческими организациями, могут создаваться в организационно-правовых формах хозяйственных товариществ и обществ, крестьянских (фермерских) хозяйств, хозяйственных партнерств, производственных кооперативов, государственных и муниципальных унитарных предприятий». Исходя из этого можно провести классификацию независимых гарантий, критерием которой будет организационно-правовая форма гаранта.
Нельзя не отметить, что законодатель допускает смешение независимой гарантии с поручительством (иногда даже в рамках одного нормативного правового акта), тем самым создавая неверное представление о том, что правом на выдачу независимых гарантий обладают не только коммерческие организации, но
и, например, публично-правовые образования (ст. 126 ГК РФ, ст. 115-117 Бюджетного кодекса РФ), учредители кредитной организации (абз. 2 п. 1 ст. 18915 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»), фонды (ч. 5 ст. 152 ФЗ «О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации»). Как указывал О. А. Красавчиков, «именно посредством использования терминов достигается точность формулирования законов и других юридических актов в широком смысле этого слова. Плохое изложение закона. отрицательно сказывается на устойчивости правоотношений, единообразии практики применения закона, развитии и укреплении законности» [Красавчиков 2017: 233]. Нет никаких сомнений, что для определения правовой природы правоотношения следует знать, какие права и обязанности имеют стороны, так как установленная законодателем квалификация не всегда бывает верной.
Нередко термин «гарантия» употребляется в Бюджетном кодексе РФ в ином смысле, нежели в ГК РФ. В п. 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 июня 2006 г. № 23 «О некоторых вопросах применения арбитражными судами норм Бюджетного кодекса Российской Федерации» было указано, что к отношениям, перечисленным в ст. 115-117 БК РФ, следует применять положения ГК РФ о поручительстве, а не о независимом обеспечении.
На наш взгляд, не вправе выступать в качестве гарантов в конструкции независимой гарантии такие не являющиеся коммерческими организациями субъекты, как:
публично-правовые образования; физические лица, некоммерческие организации, публично-правовые образования. К обязательствам последних применяются правила о поручительстве. Бесспорно, что положение ст. 152 ФЗ от 24 июля № 2007 г. № 209-ФЗ «О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации» (в ред. 2017 г.) о возможности выдачи независимых гарантий региональной гарантийной организацией, которая по своей организационно-правовой форме - некоммерческая унитарная организация - фонд, противоречит ГК РФ. Следовательно, в тех случаях, когда такие гарантии фондом выдаются, к отношениям сторон в силу абз. 2 п. 3 ст. 368 ГК РФ должны применяться правила о договоре поручительства. Тем не менее на практике региональные гарантийные организации предпочитают обеспечивать обязательства субъектов малого и среднего пред-
принимательства перед кредитными организациями поручительством, а не независимой гарантией. Это подтверждают и данные, приведенные Свердловским областным фондом поддержки предпринимательства в Реестре малого и среднего предпринимательства - получателей его поддержки: в 2016 г.1 фонд 346 раз оказал поддержку в виде поручительства и ни одной в виде независимой гарантии.
Таким образом, существующее нормативно-правовое определение перечня субъектов предоставления независимой гарантии нуждается в корректировке. Вместе с тем указание в отдельных актах на возможность выдачи гарантий иными субъектами, помимо коммерческих организаций, связано с несовершенством юридической техники, в результате чего под гарантией зачастую понимается не собственно независимая гарантия, а поручительство.
На основании изложенного выше можно сделать следующие выводы.
Внесение изменений в правовое регулирование отношений по выдаче независимых гарантий (правом на их выдачу обладают любые коммерческие организации) отчасти обусловлено развернувшейся дискуссией по данному вопросу.
Независимые гарантии, выданные до внесения соответствующих изменений в ГК РФ, следует считать действительными.
Установление законодательного ограничения на выдачу независимых гарантий исключительно коммерческими организациями является вполне обоснованным, так как именно такие организации заинтересованы в привлечении денежных средств и могут обеспечить интересы бенефициара в обеспечиваемом обязательстве. Таким образом, возможность участия коммерческих организаций в конструкции независимой гарантии в качестве гаранта естественным образом вытекает из правоспособности таких организаций как субъектов оборота, чья деятельность направлена на извлечение прибыли, что позволяет им получить дополнительный источник дохода - плату за выдачу гарантийного обязательства. В связи с отсутствием у некоммерческих организаций публично-правовых образований и физических лиц указанной специальной правоспособности, выдача независимых гарантий такими лицами невозможна, а возникшие между сторонами отношения следует квалифицировать как поручительские отношения.
1 URL: http://www.sofp.ru/vidy_podderjki/item/re-estr-poluchatelei/51.
Несмотря на предоставление законом права на выдачу независимых гарантий только коммерческим организациям, в отдельных законодательных актах указывается, что таким правом обладают и субъекты, не относящиеся к коммерческим
организациям. На наш взгляд, это связано с тем, что законодатель, используя термин «независимая гарантия», не всегда четко разграничивает независимую гарантию, поручительство и иные способы обеспечения исполнения обязательств.
Список литературы
Bertrams R. P. Bank Guarantees in International Trade: The Law and Practice of Independent (First Demand) Guarantees and Standby Letters of Credit in Civil Law and Common Law Jursidictions. P.; N. Y.: Kluwer Law International, 2013. 612 p.
Kelly-Louw M. Selective Legal Aspects of Bank Demand Guarantees: a doctoral thesis. Pretoria: University of South Africa, 2008. 443 p.
Асосков А. В. Личный закон юридического лица: комментарий к статье 1202 Гражданского кодекса Российской Федерации // Вестник гражданского права. 2016. № 2. C. 113-137.
Бевзенко Р. С. Акцессорность обеспечительных обязательств. М.: Статут, 2013. 96 с.
Волошина М. В. Банковская гарантия: дис. ... канд. юрид. наук. СПб.: СПбГУ, 2003. 177 с.
Гаврин Д. А. Гарантия как способ обеспечения исполнения обязательств: дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург: Издат. дом «Урал. гос. юрид. акад.», 2007. 249 с.
Гаврин Д. А. Актуальные вопросы правового регулирования банковской гарантии // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2003. №. 11. С. 127-136.
Гонгало Б. М. Обеспечение исполнения обязательств. М.: Спарк, 1999. 152 с.
Гражданский кодекс Российской Федерации. Постатейный комментарий к разделу III «Общая часть обязательственного права» / под ред. Л. В. Санниковой. М.: Статут, 2016. 622 с.
Евдокимов А. В. Гарантия как независимый способ обеспечения исполнения обязательств // Судебная практика в Западной Сибири. 2014. № 4. С. 50-65.
Завидов Б. Д. Договор банковской гарантии // Право и экономика. 1999. №. 1. С. 17-21.
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / отв. ред. О. Н. Садиков. М.: КОНТРАКТ, 2005. 788 с.
Красавчиков О. А. Категории науки гражданского права: избранные труды: в 2 т. М.: Статут, 2017. Т. 1. 492 с.
Михайлов А. М. Постсоветская теория права и проблематика правовой идеологии // Проблемы постсоветской теории и философии права: сб. ст. М.: Юрлитинформ, 2016. С. 180-183.
Петров В. Гражданское право: актуальные новеллы // ЭЖ-Юрист. 2015. № 53.
Петровский Ю. В. Субъектный состав банковской гарантии // Российский юридический журнал. 2000. № 3. С. 17-24.
Резго П. Г. Проблемы гражданско-правового регулирования отношений по банковской гарантии в Российской Федерации: дис. ... канд. юрид. наук. М.: РГТЭУ, 2003. 170 с.
Якушев В. С. Гражданский кодекс Российской Федерации и гражданское законодательство (к 5-летию действия ГК РФ) // Российский юридический журнал. 2000. № 3. С. 5-11.
Леонид Александрович Вахрушев - аспирант кафедры гражданского права Уральского государственного юридического университета (Екатеринбург). 620137, Российская Федерация, Екатеринбург, ул. Комсомольская, д. 21. E-mail: vahrushevleo@gmail.com.
Guarantor as a Party of Independent Guarantee Relations
The article is devoted to analyzing the parties entitled to stand as a guarantor in the construction of independent guarantee. The author investigates capability to make independent guarantees before the law of obligation reform in June 2015.
It is necessary to recognize the legal force behind the independent guarantees issued before the reform in order to maintain stability of the steam of commerce. It is emphasized that legal regulation of bank guarantee relations could not gain the goals stated by the legislator because banks are not always reliable guarantors. There is a need to correct the legal list of subjects who can be guarantors.
Also the author states that persons cannot be guarantors in independent guarantee under Russian law, because an independent guaranty is a highly risky legal relation. The author focuses on cases of legal regulation of the relations which are termed as independent guarantee when in fact they are not. Sometimes the legislator confuses the categories of independent guarantee and suretyship within the same legal act.
Key words: enforceability, independent guarantee, guarantor, commercial organization, bank guarantee
References
Asoskov A. V. Lichnyi zakon yuridicheskogo litsa: kommentarii k stat'e 1202 Grazhdanskogo kodeksa Rossiiskoi Federatsii [Lex Societatis: Commentary to Article 1202 of the Civil Code of the Russian Federation], Vestnik grazhdanskogo prava, 2016, no. 2, pp. 113-137.
Bertrams R. P. Bank Guarantees in International Trade: The Law and Practice of Independent (First Demand) Guarantees and Standby Letters of Credit in Civil Law and Common Law Jursidictions, Paris, New York, Kluwer Law International, 2013, 612 p.
Bevzenko R. S. Aktsessornost'obespechitel'nykh obyazatel'stv [Appurtenance of Secured Obligations], Moscow, Statut, 2013, 96 p.
Evdokimov A. V. Garantiya kak nezavisimyi sposob obespecheniya ispolneniya obyazatel'stv [Guarantee as an Independent Means of Securing a Performance of Obligations], Sudebnaya praktika v Zapadnoi Sibiri, 2014, no. 4, pp. 50-65.
Gavrin D. A. Aktual'nye voprosy pravovogo regulirovaniya bankovskoi garantii [Topical Issues of Legal Regulation of Bank Guarantee], Vestnik Vysshego Arbitrazhnogo Suda Rossiiskoi Federatsii, 2003, no. 11, pp. 127-136.
Gavrin D. A. Garantiya kak sposob obespecheniya ispolneniya obyazatel'stv: dis.... kand. yurid. nauk [Guarantee as a Means of Securing a Performance of Obligations: a candidate of juridical sciences thesis], Ekaterinburg, Izdat. dom «Ural. gos. yurid. akad.», 2007, 249 p.
Gongalo B. M. Obespechenie ispolneniya obyazatel'stv [Securing a Performance of Obligations], Moscow, Spark, 1999, 152 p.
Kelly-Louw M. Selective Legal Aspects of Bank Demand Guarantees: a doctoral thesis, Pretoria, University of South Africa, 2008, 443 p.
Krasavchikov O. A. Kategorii nauki grazhdanskogo prava: Izbrannye trudy [Categories of Science of Civil Law: Selected Works], in 2 vols., Moscow, Statut, 2017, vol. 1, 492 p.
Mikhailov A. M. Postsovetskaya teoriya prava i problematika pravovoi ideologii [Post-Soviet Theory of Law and Problems of Legal Ideology], Problemy postsovetskoi teorii i filosofii prava: sb. st. [Problematic Issues of Post-Soviet Theory and Philosophy of Law: a collection of articles], Moscow, Yurlitinform, 2016, pp. 180-183.
Petrov V. Grazhdanskoe pravo: actual'nye novelly [Civil Law: Topical Novels], EZh-Yurist, 2015, no. 53.
Petrovskii Yu. V. Sub"ektnyi sostav bankovskoi garantii [Composition of Participants of Bank Guarantee], Rossiiskii yuridicheskii zhurnal, 2000, no. 3, pp. 17-24.
Rezgo P. G. Problemy grazhdansko-pravovogo regulirovaniya otnoshenii po bankovskoi garantii v Rossiiskoi Federatsii: dis. . kand. yurid. nauk [Problematic Issues of Civil-Law Regulation of Bank Guarantee Relations: a candidate of juridical sciences thesis], Moscow, RGTEU, 2003, 170 p.
Sadikov O. N. (ed.) Kommentarii k Grazhdanskomu kodeksu Rossiiskoi Federatsii, chasti pervoi (postateinyi) [Commentary to the Civil Code of the Russian Federation, Part One (Article-by-Article)], Moscow, KONTRAKT, 2005, 788 p.
Sannikova L. V. (ed.) Grazhdanskii kodeks Rossiiskoi Federatsii. Postateinyi kommentarii k razde-lu III «Obshchaya chast' obyazatel'stvennogo prava» [Civil Code of the Russian Federation. Article-by-Article Commentary to Section III «A General Part of Obligatory Law»], Moscow, Statut, 2016, 622 p.
Voloshina M. V. Bankovskaya garantiya: dis. ... kand. yurid. nauk [Bank Guarantee: a candidate of juridical sciences thesis], Saint-Petersburg, SPbGU, 2003, 177 p.
Yakushev V. p. Grazhdanskii kodeks Rossiiskoi Federatsii i grazhdanskoe zakonodatel'stvo (k 5-letiyu deistviya GK RF) [Civil Code of the Russian Federation and Civil Legislation (to the 5th Anniversary of the Russian Civil Code)], Rossiiskii yuridicheskii zhurnal, 2000, no. 3, p. 5-11.
Zavidov B. D. Dogovor bankovskoi garantii [Bank Guarantee Contract], Pravo i ekonomika, 1999, no. 1, pp. 17-21.
Leonid Vakhrushev - postgraduate student of the Civil law chair, Ural State Law University (Yekaterinburg). 620137, Russian Federation, Yekaterinburg, Komsomol'skaya str., 21. E-mail: vahrushevleo@gmail.com.
Дата поступления в редакцию / Received: 25.09.2017
Дата принятия решения об опубликовании / Accepted: 16.12.2017.
