CC BY
8617
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ВОСТО
КА
УДК 94 (392/393)
ГАЛДАН-ЦЕРЕН И РОССИЯ: 1730-е - 1740-Е ГГ.
© Уметбаев Тимур Шамилевич1, © Тодикова Мария Александровна2
1 кандидат исторических наук, доцент кафедры всеобщей истории, Сибирский федеральный университет, Красноярск
2 студентка, Сибирский федеральный университет, Красноярск
В статье на основе некоторых опубликованных и не опубликованных письменных источников анализируются взаимоотношения Джунгарского ханства и Российской империи в период правления в Джунгарии хунтайджи Галдан-Церена.
Ключевые слова: Галдан-Церен, Джунгарское ханство, ойраты, хунтайчжи.
В истории Джунгарского ханства было несколько ключевых фигур, которые оказали значительное влияние на внешнеполитические отношения, включая отношения с северным соседом - Россией. Одной из них был Галдан-Церен, политическая деятельность которого пришлась на достаточно сложный период в истории ойратского государства - 1720-1740-е гг., когда уже закончилось становление наиболее могучих соседей - Российской и Цинской империй. В это время на повестке дня оказался вопрос о самом существовании последнего степного «каганата».
В указанный период, особенно в момент военной конфронтации с Цинской империей, для Джунгарии оставалось актуальным сохранение стабильных отношений с Россией. Но взгляды Галдан-Церена на Россию были неоднозначными. Это обусловлено характером российской внешней политики в Центральной Азии в рассматриваемый период, а также интересами самого Джунгарского ханства в Южной Сибири и Казахстане. Ввиду этого вопрос о российско-джунгарских отношениях в 17301740-е гг., влияние Галдан-Церена на эти отношения представляет определённый интерес, поскольку позволяет расширить наши
представления о международной обстановке в Центральной Азии в тот период времени.
В той или иной степени этот вопрос анализировался разными отечественными исследователями. Среди них хорошо известны труды крупных учёных И. Я. Златкина, Б. П. Гуревича, В. А. Моисеева, Н. С. Модорова, Ш. Б. Чимитдоржиева и многих других1.
Галдан-Церен был последним из крупных правителей Джунгарского ханства, который мог противостоять натиску Цинской империи. Он был старшим сыном Цэван Рабдана, который скончался в 1727 г., и поэтому являлся вполне легитимным и подготовленным претендентом на трон2. Смерть Цэван Рабдана была также связана с некоторыми загадочными обстоятельствами -так, в письме российскому императору Галдан-Церен сообщал, что «калмыцкой владелец Дондук-Омбо и Шоно моего отца и бывшаго владетеля отравою отравили» [1, с. 40]. «Насильственная смерть Цэван-Рабдана, -констатирует И. И. Златкин, - подтверждается и дополняется многими архивными
документами» [2, с. 235]. Шунуй, другой сын Цэван Рабдана, был вынужден по навету Галдан Церена бежать к калмыкам [1, с. 45].
Все восхождения на трон в Джунгарском ханстве были связаны с борьбой политических группировок за власть. Так было с Батуром-хунтайджи, с Галдан-Бошокту-ханом, так произошло и теперь. Когда Галдан-Церен вступил на престол, «и наконец, - как пишется в летописи «Эрдэнийн Эрихэ», -выступили войска со стороны китайцев, Галдан-цэрэн едва не погиб от заговора в своих собственных кочевьях, - его замыслили было убить прежние хошоутовские тайчжи Лубсан-
1 См.: Златкин, И. Я. История Джунгарского ханства. 16351758 / И. Я. Златкин. - М.: Наука, 1983; Гуревич, Б. П. международные отношения в Центральной Азии в XVII -первой половине XVIII вв. - М.: Наука, 1983; Моисеев, В. А. Россия и Джунгарское ханство в XVIII веке / В. А. Моисеев. - Барнаул: Издательство Алтайского государственного университета, 1998; Модоров, Н. С. Народы Саяно-Алтая в борьбе с цинской агрессией. 16441758 / Н. С. Модоров, В. Г. Дацышен. - Горно-Алтайск-Красноярск, 2009; Чимитдоржиев, Ш. Б. Национально-освободительное движение монгольского народа в XVII-XVIII вв. / Ш. Б. Чимитдоржиев. - Улан-Удэ: Издательство Бурятского научного центра СО РАН, 2002. - И т.д.
2 «Галдан-Церын, как описывают его Китайцы, злый, коварный, безпокойный» (Бичурин, Н. Я. (Иакинф). Историческое обозрение ойратов или калмыков с XV столетия до настоящаго времени / Н. Я. Бичурин. - СПб.: Типография Медицинского департамента МВД, 1834, с. 96, 97)
18
даньцзинь и родственник его Лубсан шэлэн, которых так предупредительно приютил у себя на дому Цэван-рабтан. Впрочем, Галдан-цэрэн проведал козни злоумышленников и тотчас же схватил Даньцзиня, а чтобы достойным образом отплатить ему, в 8-й луне того же 1729-го года командировал своего посла Тэ-то в Китай с объявлением намерения выдать императору Лубцзан-даньцзиня» [3, с. 332].
Галдан-Церен был вынужден проводить активную оборонительную политику на восточном направлении. Это было связано как с борьбой за Монголию, так и с борьбой за Тибет. Последний регион, как центр ламаизма, представлял собой идеологическую опору джунгарского хунтайджи.
Что касается северного соседа -Российской империи - отношение к ней со стороны Галдан-Церена было неоднозначным. С одной стороны, Россия не стремилась к открытым военным конфликтам с Джунгарским ханством, взаимная
экономическая заинтересованность вряд ли вызовет сомнения. Хотя и здесь бывали довольно трагические эпизоды, - так, в ставке хунтайджи были сожжены купец Иван Ярышкин и приказчики [1, с. 44].
Вольная импровизация казахского художника на тему «Галдан Церен пьет калмыцкий джомба-чай». Источник иллюстрации: Галдан-Церен - самый могущественный джунгарский правитель. И самый мирный! Канал дилетанта. 24 октября 2019
С другой стороны, продолжавшееся присоединение к России южносибирских земель, традиционных ойратских кыштымных владений, начавшийся процесс присоединения Казахстана не могли не вызывать определённых подозрений джунгарского хунтайджи. Например, в 1739 г. Сенат предупреждал, что возможны нападения на ясачные волости, где прежде ойраты собирали алман [4, л. 1-1об]. В предписании генерал-майору Х. Х. Киндерману, который был направлен командовать отрядами Сибирской линии крепостей, констатировалось, что «помянутой зенгорской владелец ещё с того времени как в 1716 году по реке Иртышу начаты были строить крепости российские на тамошние места и народы чинили претензии, а именно: все места по реке Иртышу с вершины оной по устье реки Чёрной Оми, а по 2 городам кузнецким по реке Уень, которая впадает в Обь реку; и из сидящих на них ясашных людей, именуемых теленгуты, бюресы, уранхайцы, барабинцы и другие некоторые, называет своими напрасно, объявляя в тех местах быть прежним границам, и требует, чтоб построенные по Иртышу российские крепости Ямышево и протчие, и имеющиеся в Кузнецком уезде Колывано-Воскресенские медные заводы снесть, и оные места Ему очистить...» [5, л. 1об].
Третье, что беспокоило Галдана, это поведение единоплемённых калмыков, проживавших в пределах Российской империи, и которых российским властям было сложно контролировать. У этой тревоги были определённые основания - калмыки, по убеждению Галдана, были замешаны в отравлении его отца; его сводный брат Лоузан-Шоно бежал к калмыкам. Последний, как указывает «Цин Шилу чжуньгээр чжайбянь», «поскольку Галдан-Церен убил его мать, а также единоутробных младших брата и сестру, испытывает страстное желание отомстить,. совершить военное нападение» [6, с. 63-64].
Хунтайджи неоднократно требовал от русского правительства его выдачи, пока Лоузан-Шоно не скончался в 1735 г. [2, с. 237]. Об этом, в частности, докладывал императрице и в Сенат сибирский губернатор А. Л. Плещеев: «Паче чаяния оные волжские подданные Вашего Императорского Величества калмыки вспомоществование китайским войскам на зенгорского владелца Галдан Чирина пойдут и им способного кроме того что чрез башкиры и Тоболского уезду
19
пограничные слободы иного пути не надеемся и чтоб не учинили сибирским пограничным местам какого разорения того ради просим Вашего Императорского Величества указу дабы повелено было для вышеявленных опасностей прислать Драгунские полки, а сию отписку велели подать в правительствующем Сенате, а в государственную коллегию иностранных дел о том писано» [7, л. 2]. Цинские послы просили разрешить калмыцким войскам воевать против Джунгарского ханства, но это было отвергнуто русским правительством [8, с. 67].
Одним из направлений российской внешней политики в Центральной Азии стал курс на присоединение мирным путём владений Галдана, о чём говорилось в инструкции Коллегии иностранных дел вице-губернатору Сибирской губернии генерал-майору А. Бибикову: «И главнейший интерес российский состоит в том, чтоб каким способом склонять к подданству Российской империи. К чему напред сего от него некоторая и склонность являлась, кроме же того, ежели б с китайцы у России случилась иногда война, в такое время он, контайша, к союзу с Россиею зело полезен, и ево ссорою с китайцы пользоваться небеспотребно» [1, с. 48].
Претензии Галдан-Церена в отношении России раскрывают официальные документы делопроизводственной переписки. Так, в представлении Тобольской губернской канцелярии императрице Анне Иоанновне сообщалось, что хунтайджи обосновывает свои претензии на Командинскую, Цаганашскую, Тагапскую, Цалхановскую, Тергешевскую, Кузеневскую, Юскую и Ютовскую волости. Но сибирские власти отвечали, что эти волости с 1622 г. находятся в русском владении, «а в калмыцком владении никогда не бывали» [1, с. 58-59].
В условиях войны Джунгарского ханства с Китаем, активной внешней политики Галдан-Церена в Туркестане и Тибете, империя не была заинтересована в ухудшении отношений с Галдан-Цереном, поскольку регулярных воинских сил в Сибири было не много, о чём, в частности докладывал императрице сибирский губернатор генерал-майор А. М. Сухарев, прося направить войска [5, л. 5]. Но и чрезмерное усиление ойратского государства также не входило в планы русского правительства. В 1731 г. для урегулирования проблемных приграничных вопросов в Джунгарское ханство был направлен майор Л.
Угримов «для разобрания и разводу в произшедших между нашими подданными и владения вашего людми ссорах и обидах... нашего посланника.» [9, с. 282].
В связи с этим, Сенат требовал от руководителя Оренбургской экспедиции И. К. Кириллова, чтобы «оному зенгорскому владельцу мочно или киргисцами, или башкирцами (ежели от него какия противности произойдут, или иной какой штатской резон потребует) всякую шкоду учинить без российских войск, и непросто бытность нынешнему у того зенгорского владельца посланцу майору Угримову особливый приём учинён, и несколько сот пленников русских отдали, чего никогда не делывали, ибо они киргиз-кайсаков наипаче принуждены бояться, видя их под защищение Ея Императорскаго Величества пришедших.» [1, с. 67]. «Оценивая результаты длительных и острых переговоров, - писал В. А. Моисеев, - следует подчеркнуть, что в целом они были выгодны для России. Л.Д. Угримову и его помощникам удалось добиться выдачи ойратами пленных россиян и шведов, подписать торговый договор, отстоять статус-кво народов Южной и Западной Сибири» [8, с. 93].
Споры из-за подданства кыштымов продолжались в 1730-е гг. Более того, к этому прибавился фактор бегства в Джунгарию части волжских калмыков во главе с Санжипом, которые были частью ойратского этноса [1, с. 69]. Помимо этого, определённую роль играл фактор нападений ойратов на казахов и казахов на ойратов, хотя часть казахов уже присоединились к Российской империи [1, с. 75]. Так, угон казахами 700 джунгарских семей заставил Галдан-Церена отозвать с ойрато-цинского фронта в 1732 г. корпус Маньци, сына Церен-Дондоба [6, с. 65]. «Сведения. о сосредоточении их (джунгарских войск) близ границ Среднего Жуза вдоль Иртышской военной линии начали поступать в коллегию иностранных дел и в Военную коллегию ещё в 1737-1738 гг.» [10, с. 113]. 4 декабря 1739 г. Сибирский приказ докладывал в Сенат по донесению из Ямышевской крепости, что «наряжены были их служилые бухарцы и калмыки, в трёх тысячах человек конницы, вооружённые для походу на войну на Казачью орду» [9, с. 298].
К началу 1740-х гг. Галдан Церену удалось решить основные проблемы, связанные с противостоянием против Цинской империи. В марте 1740 г. было достигнуто соглашение
20
между императором Цяньлуном и хунтайджи Галдан Цереном о разграничении пограничных пределов Джунгарии и Халхи, ойратам было разрешено вести торговлю с Китаем [9, с. 300].
У хунтайджи были намерения относительно решения проблем, связанных с потерей кыштымных зависимых родов, принявших русское подданство. Те крепости русских, которые были построены во владениях хунтайджи, видимо, представляли в его глазах определённую угрозу джунгарскому сюзеренитету. Отдельные набеги
«неприятельских людей» заставляли русские приграничные власти принять меры к улучшению охраны и безопасности, в частности, на Алтае, где жертвами «калмыцкого» набега стали жители деревни Иконниковой [11, л. 2-5об]. К тому же, определённую угрозу для Галдан-Церена создал лидер башкирских повстанцев хан Карасакал, который бежал от русских войск после жестокого подавления восстания на Урале, и, находясь среди казахов, объявил себя джунгарским принцем1. С казахами он пытался организовать поход в Джунгарию, о чём сообщал глава оренбургской комиссии князь В. А. Урусов: «Карасакал находится у Абулмамет хана и Аблай салтана, где собрав киргисцов многолюдно с ними Абулмаметем и Аблаем, также и своими союзниками ворами башкирцами ездили разорять контайшу... калмыки киргисцов побили и Абулмамет и Аблай едва с шестьюдесяти человеки уехать могли чего де ради Абулмамет и Аблай по возвращении своём оставших от вора Карасакала башкирцов не оставя никого велели побить» [12, л. 75].
31 марта 1742 г. Галдан-Церен открыто обратился к императрице Елизавете Петровне с требованием снести крепости в районе Верхнего Иртыша, а также обращался с просьбой не препятствовать сбору алмана с теленгутов, бирюсов и урянхайцев, которые давали дань «из давних времён» [1, с. 77-79]. Вопрос о сборе алмана с подробным
1 «Миндигул Юлаев был назван ханом Султан-Гиреем, сыном джунгарского хана, который в изгнании носил имя Карасакала» (История Башкортостана с древнейших времён до 60-х годов XIX в. / под ред. Х. Ф. Усманова. -Уфа: Китап, 1997. - С. 245).
З. В. Тоган пишет: «Казахи и алтайцы считали Карасакала сыном калмыцкого хана Контайши и братом Галдан-Церена. Его брат Барчи, ослеплённый Галдан-Цереном, прибыл к нему и после смерти старшего брата остался жить среди племён, принадлежавших Карасакалу» (Тоган, А.-З.
B. История башкир / А.-З. В. Тоган. - Уфа: Китап, 2010. -
C. 144).
перечислением «наших» аймаков, ранее подчинённых Джунгарии, на обширной территории от Красноярска и Томска до Кузнецка и Алтая, был вновь поднят в письме Галдан-Церена от 23 июня 1742 г. [1, с. 81-83]. Кроме того, Галдан-Церен, как свидетельствуют официальные письма, был недоволен и присоединением казахов к Российской империи, стараясь привлечь ряд казахских предводителей в своё подданство [1, с. 88-89].
Не случайно, из Ямышевской крепости 28 июля 1744 г. доносили о намерении Галдана (по секретным показаниям перешедших урянхайцев) совершить зимой поход на Усть-Каменогорскую, Семипалатинскую и Ямышевскую крепости и на Колывано-Воскресенский завод. Ставка самого хунтайджи в этот момент находилась вверх по р. Буруту (в верховьях Иртыша) в семи днях пути от оз. Зайсан [13, л. 2-2об]. Оренбургский генерал-губернатор И. И. Неплюев, в свою очередь, сообщал «о получении им известия о собрании зенгорских войск тритцати тысяч или для нападения на киргис кайсаков, или для наступления под новопостроенные в Сибири российские крепости.» [14, л. 12об]. И в предписании генерал-майору Х. Х. Киндерману также указывалось следующее: «получены здесь недавно чрез сибирского Губернатора генерал-майора Сухарева известие, что оной Зенгорской владелец на Иртышские верхние крепости и не медные Колывано-Воскресенские заводы, сколь скоро река льдом покроется, нападение учинит, и оные крепости обще и с заводами силою отобрать намерение имеет.» [5, л. 2]. Надвигался кризис.
У правительства не было намерения вести войну на дальних сибирских пограничных пределах, о чём также сообщалось в этом предписании. Для ведения масштабной войны не было достаточно войск и коммуникаций. Но русское правительство предупреждало Галдан-Церена о том, что Россия в данный момент не ведёт военные действия ни с кем, в связи с чем может сконцентрировать войска на нужном для безопасности государства направлении. Хунтайджи указывали и на то, что во время цинско-джунгарской войны Россия не оказала военной поддержки Цинской империи, несмотря на просьбу последней [5, л. 2об].
В то же время, от сибирского губернатора генерал-майора А. М. Сухарева требовали принять все возможные меры, чтобы
21
не допустить военного столкновения: «дабы он в случае действительного от зенгорцев для нападения на какие места вооруженною рукою приближения по границе командующий от себя предопределил выслать у них спросить: в каком намерении они зенгорцы ко всероссийским жилищам следуют. А буде они напротив того скажут, что они хотят себе отобрать вверх по Иртышу лежащие крепости и колывано-воскресенские заводы, потому что те места своими называет, то бы им ответствовали, что они командиры к нему губернатору репортовать будут, а он сюда о том доносить станет, не сомневаясь, дабы на удовольствие владельца зенгорского способов не сбывалось, и что пристойнее в договор вступить не дело мир нарушить, наипаче, что здесь и посланцы их зенгорские находятся» [5, л. 3 об]. В случае нападения ойратов генерал-майору Х. Х. Киндерману, назначенному для общего командования войсками Сибирской линии, было предписано чинить «потребное сопротивление и прочный отпор» [5, л. 4]. В. А. Моисеев отмечал, что «из Оренбургской губернии и других мест началась передислокация войск в крепости по Иртышу и на Алтай. Олонецкому, Луцкому и вологодскому драгунскому полкам с усиленным артиллерийским вооружением было предписано из мест расположения в Оренбургской губернии «следовать в Сибирскую губернию в самой крайней скорости. Аналогичные указы получили Нашебургский и Ширванский полки» [8, с. 115].
В грамоте императрицы Елизаветы Петровны хунтайджи информировался о том, что от пограничных командиров требовалось пребывать в добром согласии с ним и не допускать обид джунгарским подданным. В свою очередь, императрица высказывала надежду на такое же отношение ойратов к российским подданным [1, с. 117]. Обсуждался вопрос о направлении в Джунгарию дипломатической миссии во главе с опытным Л. Д. Угримовым [15, с. 82].
Но в сентябре 1745 г. Галдан-Церен скончался «чрез трёхдневную болезнь». На трон джунгарского хантайджи взошёл второй сын покойного Цэван-Дорджи. Но отныне угасающей династии предстояло бороться не с внешними, а с внутренними врагами.
В 1753 г. на престол вступил Даваци, внук выдающегося джунгарского полководца Церен-Дондоба. Последующая гражданская
война в Джунгарии и цинская интервенция, спровоцированные Амурсаной, привели к гибели Джунгарского ханства.
Воины-джунгары. Источник: https://homsk.com/Джунгарское ханство: таинственный враг России и Китая
Т.о., на протяжении всего периода существования Джунгарского ханства с 1635 г. по 1755 г., политический курс правителей определялся степенью развитости собственного государства. Джунгарское ханство в период правления хунтайджи Галдан-Церена с 1727 г. по 1745 г., в основном стремилось к стабилизации отношений с Российской империей. В период ослабления влияния, Галдан-Церен старался не обострять отношения с Российским государством. При усилении позиций, напротив, курс правителя изменялся в сторону укрепления независимости Джунгарского ханства, обороны и выжидания ответной реакции со стороны Российской империи.
Карта Джунгарского ханства (Первая половина XVIII века). Источник: https://homsk.com/
Российская империя старалась укрепить позиции на восточных рубежах путём дипломатических решений возникающих
22
конфликтов. Дипломатические переписки во многом не решали спорные проблемы между государствами. Ряд вопросов, таких, как сбор алмана, подданство, претензии на волости, снос крепостей оставался открытым в отношениях двух государств. В период Джунгаро-Цинской войны (1715-1739 гг.) Россия придерживалась политики полного нейтралитета. Империя не была готова к полномасштабным военным действиям на восточных границах, но при этом претендовала на расширение за счет спорных территорий.
Несмотря на «мирный» в целом вектор развития отношений между двумя государствами, имели место конфликты и столкновения. Таким образом, в период правления хунтайджи Галдан-Церена, отношения между Джунгарским ханством и Россией изменялись в зависимости от политической обстановки на международной арене.
Список источников и литературы:
1. Русско-джунгарские отношения (конец XVII - 60-е гг. ХУПП вв.). Документы и извлечения / под ред. В. А. Моисеева. -Барнаул: Азбука, 2006.
2. Златкин, И. Я. История Джунгарского ханства / И. Я. Златкин. - М.: Наука, 1983.
3. Монгольская летопись «Эрдэнийн эрихэ». Материалы для истории Халхи с 1636 по 1736 г. А. Позднеева. С.-Петербург, 1883.
4. Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 248. Оп. 113. Д. 67.
5. Исторический архив Омской области (ИАОО). Ф. 1. Оп. 1. Д. 6.
6. Китайские документы и материалы по истории Восточного Туркестана, Средней Азии и Казахстана в Х^-Х1Х вв. / под ред. Г. С. Садвакасова. - Алматы: Гылым, 1994.
7. Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 248. Оп. 113. Д. 51.
8. Моисеев, В. А. Россия и Джунгарское ханство в XVIII веке: (очерк внешнеполитических отношений) / В. А. Моисеев. - Барнаул, Издательство АГУ, 1998.
9. Международные отношения в Центральной Азии. XVП-XVIП вв. Документы и материалы / составители Б. П. Гуревич, В. А. Моисеев. - М.: Наука, 1989. - Кн. 1.
10. Моисеев, В. А. Джунгарское ханство и казахи / В. А. Моисеев. - Алма-Ата, Гылым, 1991.
11. Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 248. Оп. 113. Д. 357.
12. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 393. Оп. 13. Д. 974.
13. Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 24. Оп. 1. Д. 29.
14. Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 24. Оп. 1. Д. 17.
15. Модоров, Н. С. Народы Саяно-Алтая и Северо-Западной Монголии в борьбе с цинской агрессией. 1644-1758 / Н. С. Модоров, В. Г. Дацышен. - Горно-Алтайск-Красноярск: Горно-Алтайский государственный университет - КГПУ им. В. П. Астафьева, 2009.
GALDAN-TSEREN AND RUSSIA: 1730 S-1740S
© Umetbaev Timur Shamilevich1 © Todikova Maria Alexandrovna2
Associate Professor of General Histoty, Candidate of Historical Sciences Siberian Federal University, Humanitarian Institute 2Student Siberian Federal University», Humanitarian Institute.
Abstract: Based on some published and unpublished sources, the article analyzes the relationship between the Dzungarian Khanate and the Russian Empire during the reign of Dzungarian huntaiji Galdan-Tseren.
Keywords: Galdan-Tseren, Dzungarian Khanate, Oirats, Huntaydzhi.
Рукопись поступила: 14 октября 2020 г. Submitted: 14 october 2020
