CC BY
52
ПУБЛИКАЦИИ
Г. M. Таври зян
Габриэль Марсель. Цикл лекций «Таинство бытия»
Лекции, составившие позже две книги под общим названием «Таинство быгим» («Le Mystère de TEtre»1 ), были прочитаны Г.Марселем в мае 1949-50 годов в Абердинском университете (Шотландия), где, по давно сложившейся традиции, ежегодно читались гиффордовские лекции (GifTord Lectures) с приглашением виднейших философов. Так, в свое время там выступали А.Бергсон, А.Уайтхед и другие.
Как отмечал во вступительном слове сам Марсель, при всем том, что он счел приглашение лестным, оно его поставило в некотором роде в тупик. Этому не приходится удивляться: для Марселя изложение его мировоззренческих положений в виде лекционного курса было делом, не слишком совместимым с самим его подходом к решению философских задач: поиском, размышлением, постоянным возвращением «по кругу», обогащенным, в ходе возвращения, новыми идеями, аргументами2 и, что для Марселя немаловажно, многочисленными примерами. Таковые, отмечал этот философ и драматург, выполняют в его философских сочинениях роль персонажей в пьесах; в особой роли примеров можно убедиться на материале любых текстов Марселя, в том числе и его гиффордовских лекций.
На материале лекций можно также увидеть, какое значение в деле философской аргументации, разработки самой концепции человека он придает драматургическому творчеству. Преимущество драмы перед любым знанием, в том числе философским, в том, что в ней человеческая жизнь предстает в своей конкретности, единичности; представление это со стороны автора бес пред посыл очно (если только это не pièce à thèse, против которой Марсель выступает самым категорическим образом), жизнь на сцене развивается спонтанно, по
Г. М Тавртян
141
собственным законам, что было бы очень трудно воплотить в философии. Об эвристической роли поисков драматурга свидетельствует то, как часто Марсель в своих трудах (и с годами — все чаще) обращается за примерами к своим пьесам, к действиям, суждениям их персонажей. «Литература, — говорит одна из его героинь, обращаясь к отцу — пастору, замкнувшемуся в мире абстрактных представлений о человеке, морали, — это страдания других» («Человек праведный»). Очевидно, к такому определению литературы (при всей его неожиданности) трудно не присоединиться.
В одной только представляемой нами главе книги (лекция пятая) фигурируют Толстой и Достоевский, Кафка, Клодель и др.
Уже несколько моментов, здесь отмеченных, делают очевидным, что Марсель был и остается философом, в главном, экзистенциалистской ориентации — при всем том, что будучи в годы публикации книги под впечатлением энциклики папы Пия XII, осудившего экзистенциализм, и, кроме того, ощущая все большее расхождение с этим направлением во Франции (находившимся в первые послевоенные годы на пике своей популярности), в первую очередь, с богоборческим вызовом Ж.П.Сартра, его эпатирующим характером, сам он решительно отмежевывается от экзистенциализма3. Здесь же, в предисловии к изданию своих лекций, он как бы ставит свой философский поиск под знак вечной для него философии Платона (идей которого, утверждает Марсель, за более чем двухтысячелетнюю историю не превзошел никто) и метода, который он считал себе наиболее близким, метода сократовской маевтики.
Как бы то ни было, Марсель, безусловно, если не экзистенциалист (с этим можно согласиться), то философ экзистенции.
Марсель никогда не преподавал (если не считать непродолжительного времени в Сансе); он и в гиффордовских лекциях не помышляет изложить свои взгляды в виде завершенной системы, а как бы предлагает к обсуждению жизненно важные для себя проблемы и сюжеты, делая совершенно прозрачными ход своих мыслей, диалектику суждений.
Ос н о в н ы е те м ы, во кру г котор ы х с ко н це н тр и ро ва н ы е го раз м ы ш -ления (отразившиеся в заголовках лекций): функционализация, бюрократизация отношений в обществе, разрушение человеческих связей («Расколотый мир»: I; II), отчуждение («Моя жизнь»: I; VIII; «Смысл моей жизни»: I; IX), двоякая роль рефлексии в осознании человеком себя, мира, своей ситуации в нем — рефлексия первой и второй ступени (I; V); «Потребность втрансценденции» (I; III), «Экзистенция и бытие» (II; И), «Свидетельствование» (II; VIII); «Смерть и надежда» (И; IX), «Истина как ценность» (II; IV) и др.
142
Габриэль Марсель Цикл лекций «Таинство бытия»
В пятой лекции Марсель представляет развитие своих идей и их разъяснение столь обстоятельно, что комментирование было бы дублированием текста. Хотелось бы лишь привлечь внимание к нескольким показательным моментам. Так, в самом же начале лекции Марсель подчеркивает, что выбирает, говоря о философской рефлексии, самые простые (будничные) примеры, чтобы сделать очевидным, каким образом рефлексия естественно «произрастает» из повседневной жизни, а не является неким ее антиподом, как утверждает романтизм. Рефлексия непосредственно относится к жизни, она — определенный способ жизни или, уточняет Марсель, способ перейти от одного уровня жизни к другому. Два различных уровня представляют, в свою очередь, и два вида рефлексии, о которых пойдет речь в лекции. Очень обстоятельная и последовательная критика развернута в адрес самых различных интерпретаций «отношений» человека с собственным телом, от параллелизма Декарта до концепции «обладания» собственным телом, тела как инструмента. Марсель обосновывает идею тела как самой сокровенной и неразрывной причастности миру (participation) через ощущение, концепцию тела-субъекта. Очень важно для понимания общей обращенности марселевской философии к человеку определение характера человеческого существования как indubitable, как того, что не может быть поставлено под сомнение ни при каких обстоятельствах, подчеркивание философом восклицательного (экскламативного) самопознания экзистенции как уверенно заявляющей о себе.
Книгу «Таинство бытия», включившую в себя цикл «гиффордов-ских лекций», можно назвать работой, наиболее полно и всесторонне отразившей философские и мировоззренческие взгляды Марселя.
Примечания
1 Marcel G. Le Mystère de l'Etre. Vol. 1,11. Paris, Aubier, 1959; rééd.: Le Mystère de l'Etre. Paris. Association Présence de Gabriel Marcel, 1997.
2 Неслучайно в последнем издании книги «Таинство бытия» Поль Рикер посвящает Марселю строки: «Радость узнавания, радость открытия». Это издание открывается текстом Вацлава Гавела, политической карьере которого предшествовала лея тел ьность драматурга.
Следует, однако, шмстшъ, чтоогношснме Марселя к своему иосюинному оппоненту было отнюдь не одномерным: он выказывал восхищение рядом его феноменологических анализов, сам подсказал Сартру некоторые сюжеты будущего трактата «Бытие и ничто», высоко ценил его мастерство драма турга. Среди французских :>кзистенпиалистов Марсель со временем выказывал все больше симпатии и уважения к творчеству А.Камю: однако планам сотрудничества не суждено было сбыться.
