CC BY
444
Социально-политические науки
2'2018
9. ГРАЖДАНСКОЕ ПРАВО; ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЕ ПРАВО;СЕМЕЙНОЕ ПРАВО; МЕЖДУНАРОДНОЕ ЧАСТНОЕ ПРАВО (СПЕЦИАЛЬНОСТЬ 12.00.03)
9.1. ГААГСКИЕ КОНВЕНЦИИ «СЕМЕЙНО-ПРАВОВОГО» ХАРАКТЕРА: АНАЛИЗ ПОЛОЖЕНИЙ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАТИФИКАЦИИ РОССИЕЙ
Григорьева Ольга Геннадьевна, канд. юрид. наук, доцент кафедры правовых основ управления Место работы: МГИМО МИД России
5618861@mail.ru
Аннотация: в статье анализируются положения конвенций, принятых Гаагской конференцией по международному частному праву, «семейно-правового» характера, в числе которых Конвенция о заключении и признании действительности браков (1978), Конвенция о праве, применимом к режимам собственности супругов от (1978), Конвенция о признании разводов и решений о раздельном жительстве супругов (1970), Конвенция о праве, применимом к алиментным обязательствам в отношении детей (1956), в которых участвует подавляющее большинство европейских государств, однако Российская Федерация в число подписантов не входит. Отмечается, что данные конвенции отражают мнение международного сообщества в отношение значимости международно-правовой охраны прав супругов и детей, основные стандарты, которым должно соответствовать национальное семейное законодательство государств-участников, с целью максимальной охраны и защиты семейных прав своих граждан. Проведенное исследование также охватывает нормы Семейного кодекса РФ о заключении и расторжении браков, основаниях признания браков недействительными, алиментах на содержание несовершеннолетних детей.
Присоединение России к данным международным конвенциям позволит вывести российское семейное законодательство на качественно новый уровень в соответствие с международными стандартами.
Ключевые слова: Гаагские конвенции, Семейный кодекс, брак, развод, алименты, раздельное проживание супругов.
HAGUE CONVENTIONS ON FAMILY LAW: MAJOR ISSUES ANALYSIS AND PROSPECTS FOR RATIFICATION BY RUSSIA
Grigorieva Olga G., PhD in Law, Associate Professor at the Department of Legal Grounds of Management of
Place of employment: Moscow State Institute of International Relations (University) of the Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation
5618861@mail.ru
Abstract: the article analyzes the provisions of the conventions adopted by the Hague Conference on Private International Law, «fam-ily-legal», including the Convention on the Conclusion and Recognition of the Validity of Marriages (1978), the Convention on the Law Applicable to the Spouses' Ownership Regimes of (1978), the Convention on the recognition of divorces and decisions on separation of spouses (1970), the Convention on the Law applicable to maintenance obligations for children (1956), in which the vast majority of European countries participate, but the Russian Federation eration in the number of signatories is not included. It is noted that these conventions reflect the opinion of the international community regarding the importance of international legal protection of the rights of spouses and children, the basic standards that the national family legislation of the participating states must comply with, with a view to maximum protection and protection of the family rights of their citizens. The study also covers the norms of the Family Code of the Russian Federation on the conclusion and dissolution of marriages, the grounds for recognizing marriages as invalid, and maintenance for the maintenance of underage children.
Russia's accession to these international conventions will make it possible to bring Russian family legislation to a qualitatively new level in line with international standards.
Keywords: Hague Conventions, Family Code, marriage, divorce, alimony, separation of spouses.
Высшей ценностью в Российской Федерации, согласно Конституции, провозглашены права и свободы человека; при этом на само государство возложена обязанность их признания, соблюдения и защиты, что соответствует международным стандартам в данной обла-сти.[1, а 364] На сегодняшний день в России создан в целом достаточно эффективный механизм осуществления и защиты гражданских и семейных прав граждан. Однако когда гражданские и семейные правоотношения осложнены иностранным элементом, для защиты прав их участников только внутригосударственных средств не достаточно, необходимо основанное на международном договоре сотрудничество с компетентными ор-
ганами иностранного государства. В этих случаях эффективность защиты прав граждан зависит от согласованности воль договаривающихся государств, четкой международной регламентации их сотрудничества, своевременной имплементации в национальные законодательства международно-правовых норм, создания системы государственных органов, компетентных реа-лизовывать такое сотрудничество.[2, а 20]
Россия признала неотъемлемой частью своей правовой системы ратифицированные международные договоры, общепризнанные принципы и нормы международного права. Как известно, международные договоры образуют правовую основу межгосударственных отно-
Григорьева О. Г.
ГААГСКИЕ КОНВЕНЦИИ «СЕМЕЙНО-ПРАВОВОГО» ХАРАКТЕРА: АНАЛИЗ ПОЛОЖЕНИЙ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАТИФИКАЦИИ РОССИЕЙ
шений, содействуют поддержанию всеобщего мира и безопасности, развитию международного сотрудничества в соответствии с целями и принципами Устава ООН.[3, с. 60] Международным договорам принадлежит важная роль в защите основных прав и свобод человека, в обеспечении законных интересов государств.
В сфере регулирования семейных отношений, осложненных иностранным элементом, Гаагская конференция по международному частному праву принят ряд конвенций, в которых Россия не участвует:
- Конвенция о заключении и признании действительности браков от 14 марта 1978 г.[4], ступила в силу 1 мая 1991 г. для Австралии, Египта, Люксембурга, Нидерландов, Португалии, Финляндии;
- Конвенция о праве, применимом к режимам собственности супругов от 14 марта 1978 г.[5]; в Конвенции участвуют перечисленные выше государства;
- Конвенция о признании разводов и решений о раздельном жительстве супругов от 1 июня 1970 г.[6], в которой участвуют порядка двух десятков государств;
- Конвенция о праве, применимом к алиментным обязательствам в отношении детей от 24 октября 1956 г.[7] и ряд других конвенций о защите прав и интересов детей.
Так, Конвенция о заключении и признании действительности браков имеет целью «облегчить заключение браков и признание действительности браков». Для этого Конвенция содержит ряд положений, согласно которым брак, законно заключенный и действительный в одном из государств-участников, «признается таковым во всех Договаривающихся Государствах»; закрепляется презумпция действительности брака при наличии выданного компетентным органом государства свидетельства о заключении брака; устанавливаются основания отказа в признании действительности брака, на которых следует остановиться подробно.
Государства-подписанты могут не признать действительность брака в том случае, если при его заключении в соответствие с законодательством государства, где брак регистрируется:
«(1) один из супругов уже состоял в браке; или
(2) супруги были связаны друг с другом кровным родством или путем усыновления, по прямой линии или как брат или сестра; или
(3) один из супругов не достиг минимального возраста, требуемого для вступления в брак, или не получил необходимого разрешения; или
(4) один из супругов не имел умственных способностей дать согласие на брак; или
(5) один из супругов не согласился на брак свобод-но».[4]
Не сложно увидеть, что некоторые из перечисленных оснований известны российскому семейному праву как обстоятельства, препятствующие заключению брака, закрепленные в ст. 14 Семейного кодекса РФ, (лицо уже состоит в зарегистрированном браке; близкое родство; между усыновителями и усыновленными; признание лица судом недееспособным).
Семейный кодекс РФ в качестве одного из обстоятельств, создающих препятствия для заключения брака, признает лишение судом дееспособности вступающего в брак лица вследствие его психического расстройства. Однако на момент заключения брака данное обстоятельство может быть органам записи актов гражданского состояния не известно (например, вступающие в брак скрыли факт наличия судебного решения о лишении дееспособности одного из них).
По смыслу ст. 28 Семейного кодекса РФ требовать признания брака недействительным вправе в том числе
прокурор, «если брак заключен при отсутствии добровольного согласия одного из супругов на его заключение: в результате принуждения, обмана, заблуждения или невозможности в силу своего состояния в момент государственной регистрации заключения брака понимать значение своих действий и руководить ими». При этом, как видим, отсутствие возможности понимать значение своих действий напрямую не связывается с наличием решения суда о лишении дееспособности.
Таким образом, если супруги при вступлении в брак скрыли обстоятельство, препятствующее его заключению, в последующем оно служит основанием для признания брака недействительным.
Каких-либо принципиальных противоречий между нормами Семейного кодекса РФ и положениями Конвенции о заключении и признании действительности браков нет: основанием для признания недействительности брака считает отсутствие «умственных способностей дать согласие на брак» одного из супругов.
Конвенция о признании разводов и решений о раздельном жительстве супругов заключена с целью «облегчить признание разводов и решений о раздельном жительстве супругов, вынесенных на их соответствующих территориях»[7]. Аналогично положениям Конвенции о признании браков данная Конвенция применима в случаях признания в одном из договаривающихся государств документов о расторжении брака, а также решений компетентных органов, подтверждающих раздельное проживание супругов, вынесенных в другом государстве-участнике Конвенции, «в результате судебного и иного производства, официально признанного в этом другом государстве и имеющим в нем законную си-лу».[7] Конвенция устанавливает условия признания разводов, основания для отказа в признании разводов или раздельного жительства супругов, регулирует признание разводов при наличии в договаривающемся государстве нескольких правовых систем.
Существенное внимание Конвенция уделяет признанию раздельного проживания супругов. Следует отметить, что в отличие от института брака, институт раздельного проживания супругов не получил в Семейном кодексе РФ должного регулирования. Так же и в правоприменительной практике суды рассматривают вопрос о признании раздельного проживания супругов в основном при рассмотрении исков о разделе совместно нажитого имущества, когда один из супругов возражает против отнесения имущества к совместно нажитому. Причем само по себе раздельное проживание супругов автоматически не приводит к тому, что супруги не ведут совместного хозяйства.[8, с. 156; 8, с. 73]
Данные обстоятельства подлежат доказыванию в суде. Вместе с тем Закон не обязывает супругов проживать совместно, каждый из них свободен в выборе места пребывания и места жительства и совместное проживание не считается для них обязательным.
Однако, если в суде будет доказано раздельное проживание супругов в совокупности с прекращением ведения совместного хозяйства (то есть фактическое прекращение семейных отношений), то раздельное проживание супругов получает юридическое значение и может определять существо вынесенного судом решения относительно их имущества. Анализ судебной практики показывает, что суды принимают во внимание, как правило, длительное раздельное проживание супругов, а не случаи нахождения одного из них в долгой по времени командировке, выезд в другой город
Социально-политические науки
2 '2018
для получения образования и т.п.
По-большому счету доказывание в суде факта раздельного проживания супругов имеет значение только для признания имущества, нажитого за время такого раздельного проживания, личной собственностью одного из супругов и, как следствие, не подлежащим разделу. В редких случаях доказать раздельное проживание требуется при решении судом вопроса о том, с кем из родителей остаются дети после расторжения брака.
Исследование положений Конвенции о признании разводов и решений о раздельном жительстве супругов позволяет говорить о том, что международное сообщество придает большое значение в правоприменительной практике признанию такого юридического факта, как раздельное проживание супругов, компетентными органами договаривающихся государств. Поэтому присоединение России к данной Конвенции и, как следствие, приведение норм Семейного кодекса РФ в соответствие с ее положениями позволило быть выйти российскому семейному законодательству на качественно новый уровень развития в соответствие с международными стандартами.
Конвенция о праве, применимом к режимам собственности супругов, заключена государствами-участниками с целью установления общих положений, касающихся права, «применяемого к режимам собственности супругов», за исключением алиментных обязательств супругов, наследования пережившего супруга, правоспособности супругов.[5, а 694] Конвенция предполагает выбор супругами путем составления брачного договора еще до брака применимого права из следующих вариантов:
«1) право любого государства, гражданином которого является один из супругов во время такого определения;
право того государства, в котором один из супругов имеет свое обычное местожительство во время такого определения;
3) право первого государства, в котором один из супругов приобретает новое обычное местожительство после брака...»;[5, а 695]
4) в отношение недвижимого имущества «определить право того места, где находится эта недвижимость».
Конвенция также регулирует случаи, когда супруги не выбрали применимое к отношениям собственности право; позволяет в течение брака изменить избранное супругами право; вводит термин «общее гражданство супругов», толкует его применительно к обстоятельствам, регулируемым Конвенцией.
В целом положения Конвенции весьма прогрессивны, детально проработаны, позволяют свести к минимуму спорные ситуации по поводу совместно нажитого имущества супругов.
Не меньший интерес представляет Конвенция о праве, применимом к алиментным обязательствам в отношении детей. Так, по смыслу Конвенции «термин «ребенок» означает любого ребенка, рожденного в браке, внебрачного или усыновленного, который не состоит в браке и не достиг возраста в 21 год»[5].
Конвенция определяет применимое право при взыскании алиментов, при этом основной коллизионной привязкой является «право места обычного проживания ребенка», на основании которого определяется право ребенка на алименты, размер алиментов, плательщики алиментов, полномочное на предъявление иска об алиментах лицо, срок предъявления такого
иска. Особую значимость имеет положение Конвенции, согласно которому определяется право, применимое при взыскании алиментов, «если право места обычного проживания ребенка не предоставляет ему права на алименты».
Напомним, что по смыслу российского гражданского и семейного законодательства по общему правилу лицо считается полностью дееспособным при достижении возраста 18 лет, в ряде случаев (вступление в брак, эмансипация) полная дееспособность может наступить с шестнадцатилетнего возраста. Взыскание алиментов на ребенка после достижения им 18-ти летнего возраста возможно лишь при условии его не-трудоспособности.[10]
Как видим, международные стандарты в существенно большей степени соответствуют интересам детей, поскольку увеличивают возраст (21 год), до достижения которого лицо считается «ребенком». На наш взгляд это правильный подход, поскольку до 21 года гражданин чаще всего получает образование и не в состоянии полноценно работать и самостоятельно обеспечивать свое существование. Взыскание алиментов на детей до 21 года повысило бы ответственность родителя-потенциального плательщика алиментов, в определенной степени способствовало бы сохранению семьи и материальному обеспечению детей.
Анализ перечисленных и иных положений Конвенции позволяет говорить о том, что вопросы взыскания алиментов на детей, как одного из способов их материального обеспечения, признаются международным сообществом особо значимыми, требуют надлежащей международно-правовой охраны в соответствие с современным уровнем развития семейных отношений, осложненных иностранным элементом.
Безусловно, участие Российской Федерации в перечисленных выше международных конвенциях, пусть даже с определенными оговорками, позволило бы вывести защиту прав участников семейных отношений на качественно новый уровень, соответствующий международно-правовым стандартам.
Таким образом, многосторонние международные конвенции, регулирующие сотрудничество России с зарубежными странами в сфере гражданских и семейных правоотношений, способствуют единообразию процедур, методов, принципов такого сотрудничества. Признание приоритетности норм международного права перед внутренним законодательством создает предпосылки для совершенствования норм международного частного права, семейного и гражданского законодательства, что в глобальном смысле влечет за собой постепенную унификацию правовых систем государств.
Особая роль в правовом регулировании международного сотрудничества России в сфере семейных правоотношений принадлежит конвенциям, принятым Гаагской конференцией по международному частному праву, в числе которых, как известно, ратифицированные нашим государством в разные годы и имеющие узкоотраслевой объект регулирования конвенции по вопросам гражданского процесса 1954 г., о вручении за границей судебных и внесудебных документов по гражданским и торговым делам 1965 г., о получении за границей доказательств по гражданским и торговым делам 1970 г. и др. Названные Гаагские конвенции оказывают непосредственное влияние на содержание региональных конвенций о правовой помощи по гражданским и семейным делам, о чем наглядно свидетельствует анализ положений Минской конвенции гос-
Григорьева О. Г.
ГААГСКИЕ КОНВЕНЦИИ «СЕМЕЙНО-ПРАВОВОГО» ХАРАКТЕРА: АНАЛИЗ ПОЛОЖЕНИЙ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАТИФИКАЦИИ РОССИЕЙ
ударств-участников СНГ 1993 г.
Вместе с тем совершенствование международно-правовых основ сотрудничества России в сфере семейных правоотношений может вестись в направлении расширения участия России в международных конвенциях, принятых Гаагской конференцией по международному частному праву, в том числе в:
- Конвенции о заключении и признании действительности браков;
- Конвенции о праве, применимом к режимам собственности супругов;
- Конвенции о признании разводов и решений о раздельном жительстве супругов;
- Конвенции о праве, применимом к алиментным обязательствам в отношении детей, положения которых отражают мнение международного сообщества в отношение значимости международно-правовой охраны прав участников семейных правоотношений, осложненных иностранным элементом, основные стандарты, которым должно соответствовать национальное семейное законодательство государств-участников, с целью максимальной охраны и защиты семейных прав своих граждан.
Статья проверена программой «Антиплагиат». Оригинальность 79,76%.
Список литературы:
1.Логвинова И.В. Содержание права на осуществление международных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации: конституционно-правовой аспект // Пробелы в российском законодательстве. 2016. ? 8. С. 363-366.
2.Григорьева О.Г. Понятие международной правовой помощи по гражданским делам в юридической науке советского государства / О.Г. Григорьева // Бизнес в законе. - 2013. - ? 6. - С. 19-22.
3. Логвинова И.В. К 50-летию Международного пакта о гражданских и политических правах и Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах (историко-правовой аспект) // История государства и права. 2016. 20. С. 59-63.
4. Свод законов СССР. Т. 2. М., 1990. С. 699 ? 704.
5. Свод законов СССР. Т. 2. М., 1990. С. 694 ? 699.
6. URL: http://www.hcch.net (дата обращения: 29.05.2011).
7. URL: http://docs.cntd.ru/document/901889340 (дата обращения: 03.06.2011)
8. Бакаева М.К. Правовой механизм предупреждения и устранения конфликта интересов участников гражданских правоотношений вс вязи с наличием брака / М.К. Бакаева // Бизнес в законе. Экономико-юридический журнал. 2016. ? 2. С. 156-159.
9. Рыжова Н.В. Правовое регулирование обеспечения реализации и защиты имущественных прав субъектов семейных правоотношений / Н.В. Рыжова // Пробелы в российском законодательстве. 2013. ? 2. С. 72-74.
10. Образовательная программа повышения квалификации уполномоченных по правам ребенка в субъектах Российской Федерации: учебное пособие / Л.И. Глухарева, И.В. Логвинова, А.П. Логунов (научн. ред.) и др. - М.: РГГУ, ЮНИСЕФ, Уполном. при Президенте РФ по правам ребенка, 2011/ 268 с/
РЕЦЕНЗИЯ
на статью доцента кафедры правовых основ управления МГИМО МИД России к.ю.н. Григорьевой Ольги Геннадьевны «Гаагские конвенции «Семейно-правового» характера: анализ положений и перспективы ратификации Россией» Григорьева О.Г. - автор более шестидесяти публикаций, посвященных проблемам международного сотрудничества России и международной правовой помощи по гражданским и семейным делам с зарубежными странами. На сегодняшний день, это, пожалуй, единственный автор, который исследует данные проблемы как в историческом ключе, опираясь на материалы Государственного архива России и Архива внешней политики МИД России, так и с учетом современного состояния международных отношений.
Настоящей статьей автор продолжает серию работ, посвященных разработке данной проблематики. В статье отмечается, что совершенствование международно-правового регулирования межгосударственного сотрудничества России в сфере гражданских и семейных правоотношений может вестись в направлении расширения участия в международных конвенциях брачно-семейной направленности, в числе которых: Конвенция о заключении и признании действительности браков; Конвенция о праве, применимом к режимам собственности супругов; Конвенция о признании разводов и решений о раздельном жительстве супругов; Конвенция о праве, применимом к алиментным обязательствам в отношении детей, положения которых отражают мнение международного сообщества в отношение значимости международно-правовой охраны прав участников семейных правоотношений, осложненных иностранным элементом, основные стандарты, которым должно соответствовать национальное семейное законодательство государств-участников, с целью максимальной охраны и защиты семейных прав своих граждан.
При этом наибольшие сложности представляет перспектива ратификации Конвенции о праве, применимом к алиментным обязательствам в отношении детей, согласно котрой ребенком считается лицо, не достигшее 21 года.
Статья Григорьевой О.Г. «Гаагские конвенции «семейно-правового» характера: анализ положений и перспективы ратификации Россией» может быть рекомендована для публикации в ведущих рецензируемых журналах.
Рецензент:
профессор кафедры правового обеспечения управленческой деятельности МГИМО МИД России доктор.юрид.наук, профессор
Т.Ю. Амплеева
