CC BY
24
Н. А. Головин
ФУНКЦИЯ ПРЕССЫ В СОЦИАЛЬНОЙ ИНТЕГРАЦИИ ТЮРКОЯЗЫЧНЫХ МЕНЬШИНСТВ:
ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНОЕ СРАВНЕНИЕ ПЯТИ СТРАН
Данная статья представляет собой продолжение анализа эмпирических материалов, собранных при реализации социологического исследовательского проекта «Сравнение социентальной интеграции тюркоязычных меньшинств: институциональные стратегии в странах Восточной Европы и новых независимых государствах бывшего СССР (Германия, Болгария, Молдова, Россия и Украина)».
Первая статья, основанная на названных материалах, характеризует предметную ситуацию с октября 2005 по март 2006 гг.1 Настоящий анализ, основанный на пополнении выборки за период с октября по декабрь 2006 г., представляет собой изучение динамики ситуации за год.
Пресса рассматривается в данном исследовании как один из стратегических факторов национальной интеграции, наряду с действиями других участников этнической политики. При интерпретации материалов газет, затрагивающих вопросы этнической политики в отношении тюркоязычных народов или этнических меньшинств, учитывалось, что этническая политика определяется разной историей и текущей ситуацией в каждой стране.
Действительно, проблема турок в Германии, состоящая в их слабой социальной интеграции в немецкое общество, является следствием так называемого западногерманского «экономического чуда» 1960-х гг., когда быстрорастущее народное хозяйство страны потребовало множества новых рабочих рук. Их предоставили турецкие гастарбайтеры, которые так и остались жить здесь.
В России в настоящее время татарское меньшинство насчитывает 5,5 млн чел. из 143 млн населения страны2. В российской Республике Татарстан на Волге живет 3,8 млн чел, из них 53 % татар и 41 % русских. Иными словами, татарское меньшинство является там этническим большинством, а русские — меньшинством. Проблема заключается в особом политическом статусе Республики Татарстан, претензии на который возникли в связи с ослаблением федеральной власти в России 1990-е гг. и подпитываются историей. Эта проблема восходит к 1552 г., когда независимое Казанское ханство на Волге было силой при-соедиенино к Московской Руси, что придает этому вопросу исторический масштаб.
В Болгарии и в Молдове отношения турок и, соответственно, гагаузов с титульной нацией исторически связаны с экспансией Османской империи в Европу в средние века, причем, молдавские гагаузы приняли православие, а болгарские турки исповедуют ислам. Молдавские гагаузы добились в 1994 г. создания Гагаузской автономии, а болгарские турки живут в унитарном государстве — Болгарии.
В Крыму (Украина) ситуация также связана с вековой борьбой за этот полуостров России, Украины, Турции и Крымского ханства. Отсюда возникает необходимость прояснить критерии для интернационального сравнения содержания прессы, пишущей об этнической политике в отношении тюркоязычных народов в столь разных ситуациях.
© Н. А. Головин, 2008
Некоторые основы для такого сравнения можно найти в структуре современного общества. Во всех названных странах политика представляет собой относительно автономную подсистему с примерно одинаковой структурой и сходными механизмами функционирования. Поэтому состав основных институциональных участников политики одинаков во всех странах, что обозначает одну из линий сравнительного анализа. Другую ось задает содержательная сторона политики. Общим является то, что этническая политика везде регулирует отношения титульной нации и меньшинств, решая в конечном итоге проблему соединения государственного единства с культурным, религиозным и этническим многообразием общества. Третью ось дает ось времени. В данном случае она проходит через два периода сбора данных: первый — 6 месяцев с октября 2005 по март 2006 гг., второй — 3 месяца с октября по декабрь 2006 г. Названные линии сравнения позволяют надеяться, что результаты исследования прессы как фактора этнической политики могут быть представлены в систематической форме, обеспечивающей некоторые обобщения поверх национальных границ.
Источниками эмпирических данных для контент-анализа являются авторитетные печатные органы двух тюркских автономий (газеты «Республика Татарстан», Россия, и «Вести Гагаузии», Молдова); две газеты из Автономной республики Крым (Украина). Эти издания во многом выражают политическую позицию местной власти. В Германии, где пресса не зависит от органов власти, использовалась газета «Берлинер цай-тунг» (почти 0,5 млн читателей-берлинцев), популярная в образованном среднем слое столицы. Выбор столицы в качестве изучаемого региона обусловлен тем, что в Берлине сформировались районы компактного проживания турок (Кройцберг и др.). Кроме того, данная газета отражает как общественное мнение по широкому кругу вопросов, так и позицию партий, органов власти, общественных организаций, интеллигенции. Авторитетная общеболгарская газета «Труд» (тираж 0,6 млн экз.), располагающая читательской аудиторией, интересующейся общественными проблемами, выбрана еще и потому, что в местах компактного проживания турок пока нет прессы, отвечающей требованиям данного исследования к газетам.
В выборку вошли статьи, опубликованные в течение двух вышеуказанных периодов, причем только те, в которых непосредственно затрагивается местный тюркский этнос. Общее количество — 868 единиц анализа (за первый период — 624; за второй — 244) — обеспечивают проявление статистически значимых закономерностей в распределениях характеристик газетных материалов даже при некоторой диспропорции подвыборок по странам (Украина), которая компенсируется экспертным отбором статей по их смысловому содержанию. Обнаруженные статистические закономерности были подвергнуты социологической интерпретации по нескольким критериям: формальные характеристики, основное содержание, эмоциональная направленность, идеологическая функция и убедительность материала, изменение признаков во времени под влиянием внутриполитического процесса.
Сравнение формальных характеристик статей, затрагивающих отношения этнического большинства (титульной нации) к тюркоязычному этносу, показывают, что во всех газетах такие темы можно найти на первых полосах в виде довольно заметного по объему материала, что говорит о значении, придаваемом прессой этнической проблематике. Обнаруживается и общность форм подачи материала во всех пяти странах (см. табл. 1).
Судя по данным, собранным в течение первого периода, преобладают обезличенные (34 %) и комментированные (26 %) сообщения о фактах, т. е. 60 % статей представляют собой сообщения. Документы почти везде публикуются мало, т.к. во всех странах для законов и других государственных и политических документов есть специализированные издания. Некоторое исключение составляет газета «Вести Гагаузии» (Молдова, 7 %),
Таблица 1
Форма подачи материала статей (количество статей, %)
Форма подачи материала Период Болгария Германия Молдавия Россия Украина Итого
№ % № % № % № % № % № %
Сообщение о фактах 1 2 44 27 56 55 40 26 26 28 78 32 44 43 43 12 24 16т 8 1 25 8 213 98 34 32
Документы 1 0 0 1 1 12 7 2 1 0 0 15 2
2 0 0 1 1 8 11 0 0 0 0 9 3
Комментированное 1 25 32 14 9 50 28 57 32 14 44 160 26
сообщение, репортаж 2 9 18т 12 13а 19 25 50 67а 6 50а 96 31а
Аналитическая статья 1 2 5 6 6 12а 55 34 35 36 13 3 7 4 17 2 9 3т 0 1 0 8 90 46 14 15
Интервью, публичное 1 4 5 6 4 24 13 54 30 5 16 93 15
выступление 2 6 12а 7 7 13 17 11 15т 3 25т 40 13
Прочее 1 0 0 39 25 2 1 7 4 5 16 53 8
2 1 2 14 15т 0 0 0 0 1 8 16 5
Всего 1 78 100 155 100 179 100 180 100 32 100 624 100
2 49 100 94 100 75 100 75 100 12 100 305 100
Примечание. Здесь и далее в таблицах цифрами 1 и 2 обозначены вышеуказанные периоды сбора данных. Знаками ▲ и ▼ отмечен значимый рост (5 % и более) или, соответственно, снижение процентного значения показателя за год (во втором периоде по сравнению с первым). Символ «—» означает, что проценты не рассчитывались из-за малого числа значимых случаев.
которая публикует документы, продолжая тем самым советскую традицию, когда газета оповещала население о важных официальных решениях. В небольшой автономии в постсоветской стране это все еще имеет смысл, поскольку там идут серьезные политические и институциональные изменения, о правовых аспектах которых должны знать все.
За год формальные характеристики материалов прессы существенно не поменялись — тем интереснее остановиться на тех изменениях, которые удается выявить с помощью данного анализа. Так, в Болгарии возросло внимание прессы к положению турок: комментированные сообщения вытесняются более глубокими аналитическими статьями, чаще стали звучать публичные выступления и интервью. В Германии отмечается подобная тенденция, но выраженная не так ярко (см. табл. 1).
В Молдове, судя по процентным соотношениям за первый и второй периоды, в отличие от остальных постсоветских стран, практически не изменилась доля сообщений о фактах и событиях, снизилось количество интервью и простых сообщений о фактах, но возросло число публикаций документов и персональных интервью, что говорит об активности исполнительной власти Гагаузии по реализации политических возможностей, открывшихся ранее вместе с созданием гагаузской автономии.
В России, судя по формальным характеристикам печати, наблюдается переход от простых сообщений о фактах к их комментированию на фоне снижения доли аналитических статей и интервью. Пресса стала более настоятельно формировать общественное мнение путем комментариев к событиям. В Украине существенных изменений в формальных характеристиках материалов печати за год не произошло.
Соотношение форм подачи материалов за первый и за второй периоды позволяет предположить, что пресса, сообщая о тех или иных событиях и фактах, прежде
всего, выполняет задачу сформировать так называемую «повестку дня» публичной общественной дискуссии, в которой, по меньшей мере, в постсоветских странах, весомо представлена позиция правящей элиты. Уточнению данной гипотезы послужил вопрос о цели публикации материала, которую определяли социологи (см. табл. 2). Поскольку статья выполняет порой несколько функций, количество отмеченных целей оказалось больше, чем статей, и составило, без учета «прочих целей публикации» (10 % общей выборки), в первый период — 700, во второй — 391 единиц анализа.
Таблица 2
Цель публикации материала (количество случаев, %)
Функции статьи Период Болгария Германия Молдавия Россия Укр ина Итого
№ % № % № % № % № % № %
Пр оинф ормировать 1 42 57 128 54 141 77 129 72 19 73 459 66
о проблеме, событии 2 30 61 85 46 т 58 77 38 52т 6 55т 217 55т
Сформировать 1 28 38 63 26 19 10 13 7 3 12 126 18
критическое отношение к проблеме, событию 2 15 31т 60 33т 7 9 3 4 4 36а 89 23а
Предложить решение 1 4 5 47 20 22 12 38 21 4 15 115 16
проблемы, способ действия 2 4 8 38 21 10 13 32 44а 1 9т 85 22а
Всего 1 74 100 238 100 182 100 180 100 26 100 700 100
2 49 100 183 100 75 100 73 100 11 100 391 100
Данные табл. 2 подтверждают, что типичной целью публикации материала является информирование, т. е. формирование публичной «повестки дня» по конкретному вопросу. Соответствующие значения показателя высоки по всем странам: около 60 % в Болгарии и около 50 % в Германии (на примере Берлина); свыше 50-70 % в Молдове, России и Украине (по материалам соответствующих региональных газет).
В странах Евросоюза (Болгария и Германия) значима критическая функция прессы. Она помогает читателю сформировать свой взгляд на событие или проблему (ХЛ—У статей). На третьем месте оказалась прагматическая зада ча предложить общественности вариант решения вопроса. В данном случае все страны выглядят примерно одинаково (значение показателя колеблется около 10—20 %). Лишь в России прагматизм газетных выступлений во второй период заметно вырос (44 %), что, по-видимому, связано с ростом внимания властей Республики Татарстан к конкретным проблемам в виду приближающихся парламентских и президентских выборов в 2007 и 2008 г.
Изменения, произошедшие за год и отмеченные в табл. 2 знаками ▲ и ▼, подтверждают, что соотношение целей газетных публикаций, т. е. основных функций прессы в рассмотренных странах и регионах, существенно не изменилось. Иными словами, в данном случае пресса вносит стабильный, хотя и различный от страны к стране, вклад в этническую политику, соответственно своей роли в политике. Рис. 1 иллюстрирует этот вывод.
Цели (функции): информационная, критическая, прагматическая
Украина
Россия
Молдавия
Германия
Болгария
1' ■.■■■■■■■ н
1 .
і ■ і
1 ■н
1
І ■ '.'.1
I. . .
і ш
К'.'. ■
О
20 40 60 80 100%
Рис. 1. Соотношение функций прессы в разных странах
1 и 2 — первый и второй периоды сбора данных.
Казалось бы, на страницах газет, во многом выражающих официальную точку зрения (постсоветские страны) или адресованных среднему слою (страны Евросоюза), должна быть широко и обстоятельно представлена позиция правящей элиты региона, высшего политического уровня страны. Однако в них нашлось заметное место и мнению «простого» человека, указаниям на традиции, сложившиеся по отношению к тюркским сообществам. В связи с этим интересно уточнить политический статус материала, т. е. выяснить, о каких политические фигурах идет речь на страницах газет и в какой пропорции (см. табл. 3).
В целом по выборке лидирует региональная правящая элита, представляющая местное сообщество; затем идет «простой гражданин»; на третьем месте — представители тюркского сообщества. За данными цифрами стоит разная политическая реальность.
Таблица 3
Политический статус материала: о ком идет речь в статье?
(Количество случаев, %)
Функции статьи Период Болгария Германия Молдавия Россия Украина Итого
№ % № % № % № % № % № %
Правящая элита 1 9 15 2 1 90 49 122 40 16 29 239 29
региона 2 1 2 2 35 50 43 46 ▲ 10 59^ 91 29
«Простой гражданин» 1 4 6 135 80 17 9 12 4 8 15 176 22
(общественность) 2 4 9 82 90^ 11 16^ 8 9^ 0 0^ 105 33^
Представители 1 11 18 20 12 31 17 43 14 11 20 115 14
тюркского этноса 2 24 51^ 7 8 19 27^ 20 21 ▲ 3 18 73 23 ▲
Видные журналисты, 1 17 27 2 1 15 8 24 8 2 4 60 7
публицисты, ученые 2 13 28 0 0 1 1 8 9 3 18^ 25 8
Правящая элита 1 21 34 0 0 17 9 17 6 1 2 56 7
страны 2 5 11^ 0 0 4 6 15 16^ 1 6 25 8
Всего 1 62 100 159 100 170 100 218 100 38 100 647 100
2 47 100 91 100 70 100 94 100 17 100 319 100
В Болгарии газета «Труд» дает сбалансированное соотношение выступлений представителей правящей элиты и интеллигенции, «простого человека» из среднего слоя, а также доносит до общественности проблемы болгарских турок, публикуя позиции видных представителей тюркоязычного этноса. В рамках этого баланса в течение года снизилась представленность позиции политической элиты в пользу позиции общественности, в том числе представителей тюркоязычного этноса.
В Германии голос общественности звучит еще выразительнее (80—90 % статей) и полностью отсутствует пиетет по отношению к институтам власти. В то же время потребности и проблемы берлинской турецкой диаспоры представлены довольно заметно (8—12 %). Таким образом, можно отметить демократичность обсуждения проблем турок в Болгарии и в Германии.
Конечно, многосторонняя полемика идет и в постсоветских Гагаузии (Молдова), Татарстане (Россия), Крыму (Украина), но там на страницах газет все-таки доминируют представители местной власти (49—50 %, 40—46 и 29—59 % соответственно). Эти значения показателей свидетельствуют о сложившемся соотношении сил в политической полемике при некотором усиление позиции правящих элит в этнической политике, произошедшее за год.
Таким образом, формальные характеристики материалов обнаруживают структурное сходство функций печати в этнической политике (информационная, критическая и прагматическая), различающееся в странах Евросоюза и постсоветских странах. Различие состоит в том, что использование прессы в разной степени доступно общественности, местной правящей элите, тюркскому сообществу и по-разному используется ими в зависимости от текущей политической ситуации и сложившихся отношений в рамках местной политической культуры. Здесь уместно отметить, что критическая позиция журналистов, публицистов и ученых также оказывает через прессу некоторое влияние на этническую политику, которое в целом постепенно растет (см. табл. 3).
Анализ содержания материалов, основанный на тематике публикаций, обнаружил, что вопросы этнической политики, судя по периодической печати, связаны со следующими важнейшими областями регулирования общественной жизни (см. табл. 4, столбцы 1 по странам).
Таблица 4
Приоритетные области политики, связанные с этническими отношениями по странам
(% упоминаний в статьях)
Область политики Болгария Германия Молдавия Россия Украина
1 2 1 2 1 2 1 2 1 2
Местная 73 49т 3 1 3 3 35 31 19 17
Региональная 8 4 21 32а 8 43 а 56 53 31 83а
Экономическая 3 2 1 4 29 13т 34 28т 13 8т
Социальная 6 8 8 35а 21 7т 26 27 25 17т
Правовая 9 0т 6 6 1 0 11 16а 22 33а
Наука и образование 3 2 17 30т 13 7т 19 13т 6 8
Культурная 5 4 28 31 27 23 24 15а 66 25т
Языковая 12 0т 11 4т 4 1 5 0т 16 33а
СМИ 8 2т 14 10 3 0 8 4 3 0
Религиозная 18 39а 13 20а 2 1 16 9т 9 33а
Примечание. Цифры 1 и 2 в наименованиях столбцов означают первый и второй периоды сбора данных. Показатели в столбцах не суммируются, т.к. они представляют собой отношение количества рассматриваемых случаев, т. е. смысловых связей в статьях к количеству статей в выборке по каждой стране, выраженные в %.
Во-первых, этническая политика связана с местной и региональной. Такая связь характерна для всех стран, в частности, для Молдовы. В этой небольшой стране гагаузы недавно (по меркам истории) добились высокого политического статуса. Как отмечалось, в 1994 г. им удалось заключить с титульной нацией политический договор, оформленный как закон, принятый парламентом Молдовы, «Об особом правовом статусе Гагаузии (Гагауз Ери)». В нем гарантирована территориальная автономия региона, подведшая черту под этническим конфликтом, дважды в 1990-е гг. грозившим вылиться в гражданскую войну. Гагаузия составляет 5,4 % территории Молдовы с населением 170 тыс. человек (почти 80 % — гагаузы). В законе гагаузы признаны «малочисленным народом», а не просто этническим меньшинством. В документе зафиксировано, что «в случае изменения статуса Республики Молдова как независимого государства народ Гагаузии имеет право на внешнее самоопределение» (ст. 1 § 4). Это находит выражение в росте значимости регионального уровня политики.
Во-вторых, с экономической и социальной политикой. В Молдове и в России (значение показателя — 29-13 и 34-28 %) газеты через названную связь, по-видимому, отражают ожидания средних возрастов населения, выросших при социализме — строе,
сформировавшем завышенные ожидания по поводу социальной справедливости. В Германии, Болгарии и на Украине такой связи не просматривается — вероятно, потому, что проблемы тюркского меньшинства, связанные, в частности, с занятостью, трактуются, в первую очередь, как социальные, т. е. присущие человеку, а не экономике.
Например, в Германии безработица в турецкой диаспоре выше, чем среди немцев. Однако данная проблема обсуждается как социальная и миграционная: турки не желают учить немецкий язык и поэтому не имеют перспектив на рынке труда. Дело в том, что многие сегодняшние безработные представители турецкой диаспоры были заняты раньше низкоквалифицированным трудом, даже не требовавшим знаний в объеме немецкой школьной программы. Теперь в Германии низкотехнологические производства закрываются или выносятся за рубеж в менее развитые страны. Тем самым турецкие гастарбайтеры первого поколения лишаются рабочих мест. Их дети, т. е. второе поколение, не могут найти работу, потому что новые рабочие места требуют хорошего образования и высокой квалификации. Турецким детям этого достичь очень трудно, т. к. в родительской семье они говорят по-турецки, что не способствует их интеграции в немецкое общество, не говоря уже о помощи детям в учебе со стороны родителей.
В Болгарии и в Крыму вопросы культуры в этнической политике превзошли по важности проблемы экономической и социальной политики.
В-третьих, на этническую политику влияют отдельные области политического процесса, свидетельствующие о крупных проблемах, связанных с ситуацией вокруг тюркоязычного сообщества, но специфичных для каждой из рассматриваемых стран. Для Крыма речь идет, прежде всего, о восстановлении национально-культурной автономии крымских татар с прицелом на административную автономию и затем на государственный суверенитет. Отсюда — «всплеск» показателей культурной и правовой политики (см. табл. 4). В Татарстане также характерен акцент на вопросы развития этнической культуры татар культуры, но через религию, культуру и образование, т. к. вопросы правового статуса Татарстана в Российской Федерации были вновь урегулированы в 2000—2007 гг. Высокие показатели культуры и образования и, в то же время, низкие показатели важности правовой, языковой и конфессиональной политики можно считать результатом возникновения автономии Гагаузии в 1994 г. В Германии, судя по отнесению проблемы турецкой диаспоры ко многим областям политики, идет комплексное ее обсуждение, а в Болгарии возникла напряженность с турецким меньшинством, на что указывает проблема языка и религии, которая имеет долгую и драматичную историю.
В течение последующего годичного периода данная картина остается в целом стабильной. Тем ярче проявляются факторы, просматриваемые через обнаруженные различия показателей за первый и второй периоды (ср. столбцы 1 и 2 табл. 4), т. е. как перераспределение внимания СМИ к тем или иным аспектам этнических отношений. Так, в Болгарии растет значение религиозного фактора, которому печать уделяет больше внимания за счет связи с местной политикой, а в Германии, судя по примеру Берлина, на передний план постепенно выступают социальные и конфессиональные проблемы турецкой диаспоры города. Связь этнической политики с образованием подтверждает наличие крупной проблемы образования у турецкой молодежи и осознание этой проблемы общественностью.
В постсоветских странах — Молдове, России и Украине — печать отражает рост значимости региональной политики, за которой стоят разные по своему содержанию региональные факторы.
В Молдове резкое увеличение веса региональной политики, вероятно, указывает на стратегию сепаратизации Гагаузии как национально-территориального сообщества, проводимую властями автономии при поддержке местного сообщества.
В России региональный фактор имеет иной смысл и означает результат плавного роста статуса Татарстана в Российской Федерации как крупнейшей автономной республики, имевшей в прошлом свою государственность и пытавшейся восстановить ее в 1990-е гг. Теперь политическая элита Татарстана делает ставку на развитие федерализма как средства дальнейшего повышения статуса республики в составе Российской Федерации в рамках компромисса с федеральным центром, достигнутым в 2000-2005 гг. (Компромисс состоит в том, что в Конституцию Республики Татарстан внесено положение о вхождении в состав РФ. В свою очередь, президент В. В. Путин попросил президента Республики Татарстан М. Шаймиева возглавить ее в 4-й раз, т. е. исполнительная власть оставлена в прежних руках.)
В Украине региональный фактор носит комплексный характер. Печать наряду с фокусированием на этнической ситуации в регионе освещает острый вопрос правового положения крымских татар как народа, его языка и удовлетворения религиозных потребностей, актуализируя эти проблемы перед местным сообществом и всей Украиной.
В связи с этим интересные уточнения можно сделать, проанализировав акценты, звучащие в прессе при освящении различных конфликтов, связанных с тюркским сообществом (что имеет место в 169 из 624 статей в первый период и в 111 статьях из 305 во второй, см. табл. 5).
Таблица 5
Распределение статей о конфликтах по странам (количество тем)
Виды конфликтов Период Болгария Германия Молдавия Россия Украина
1 9 0 1 17 4
Этнические
2 3 1 0 6 0
1 18 6 9 25 3
Политические
2 5 15 1 11 0
1 2 11 1 21 0
Религиозные 4
2 5 12 0 0
1 6 1 5 34 2
Экономические
2 2 7 1 13 3
Прочие 1 3 39 0 21 15
54
2 1 0 13 0
Примечание. Данные в столбцах не суммируются, т. к. в одной статье может идти речь о нескольких аспектах конфликта.
Во всех странах конфликты вокруг тюркоязычного сообщества многоаспектны. В Болгарии на первый план вышел политический аспект этнического конфликта (первый период наблюдения), а также возросло значение религиозного конфликта (второй период). В берлинской газете не обнаружилось статей, где речь прямо идет о конфликте немцев и турок, зато лидируют «прочие» конфликты. Это говорит о том, что хотя явного конфликта здесь нет — ведь турки в целом лояльны к правовому и демократическому устройству страны — здесь имеет большое значение совокупность иных аспектов конфликта, число которых растет. Другими словами, пресса свидетельствует о накоплении латентного конфликтного потенциала в повседневной жизни столицы (повторимся, самый яркий пример тому — занятость). Еще один пример — непреднамеренная конфронтация с немецкими законами на почве различных брачных традиций. В Германии брачный возраст составляет 21 год, в то время как в Турции эта норма значительно
ниже. Турецкие гастарбайтеры не женятся на немках, а предпочитают невест из Турции, возраст которых часто ниже официального немецкого возраста для заключения брака. Это противоречие обострилось законодательным запретом въезда в Германию таких жен, «недоросших» до немецкого брачного возраста. Кроме того, бывают вызывающие преступления в турецкой диаспоре, например, убийство молодой курдской матери ее братьями за слишком западный стиль жизни.
Судя по высокой доле «прочих» конфликтов, в Крыму также нарастает структурное недовольство меняющейся этнической ситуацией в связи с возвращением крымских татар из сталинской ссылки. В Молдове, судя по газете «Вести Гагаузии», имеет место приоритет политического аспекта конфликта, что вполне объяснимо конфликтной историей создания гагаузской автономии. Правда пресса порой затушевывает эти процессы, что видно при сравнении соответствующих строк 1 и 2 в табл. 5. В татарстанской печати, судя по официальной газете, в статьях, затрагивающих этнические отношения, говорится примерно в равной мере обо всех аспектах конфликта. Соответствующие изменения показателей за первый и второй период являются сбалансированными. Это типично для правящей элиты в России — она традиционно занимается всеми вопросами, а ее газеты — всеми важными темами.
Таким образом, анализ основного содержания статей показывает, что:
Во-первых, этнические отношения повсюду связаны с местной и региональной политикой, с оговоркой, что в Молдове и в Крыму ситуация выходит на государственный и внешнеполитический уровень. Во-вторых, с экономической и социальной политикой, что более свойственно постсоветским странам. Наконец, следует отметить, что пресса отражает рост значимости и даже конфликтности этнических отношений, специфика которых объяснима региональными ситуациями. Правда, в Германии, при практически нулевом показателе собственно этнических конфликтов (см. табл. 5) это можно заметить, лишь разобравшись в новом немецком официальном понятии «люди с миграционным фоном» (МешсЬеп шк Migrationshintergrund), которым уже оперирует статистика населения, а политики и газеты уже заменили им понятие «иностранец». Видимо такая терминология затемняет этническую составляющую конфликтного потенциала.
За год в этой картине не произошло существенных изменений. Тем не менее, наблюдаемые различные смещения показателей позволяют различать относительно стабильные этнополитические ситуации (Болгария, Германия и Россия (Татарстан)) и динамичное развитие этнополитических отношений (Гагаузия и Крым).
Выполняя свои функции в политике, пресса апеллирует к чувствам и эмоциям читательской аудитории. Поэтому следующим критерием сравнения стала эмоциональная направленность материалов печати. Оценить ее можно через количественный анализ политических оценок в текстах, т.к. оценки вызывают эмоции, пробуждают чувства и входят в социальные установки наряду с рациональным и поведенческим компонентами.
Политические оценки событиям, фактам, отдельным лицам встречаются в почти половине из всех статей. На одну статью приходится в среднем по 6—7 политических оценок, что довольно много. Попытаемся установить, пресса какой из стран является наиболее политически эмоциональной? Ответ на этот вопрос содержится в табл. 6.
Из таблицы видно, что по доле статей, содержащих оценки, по их количеству на статью и по позитивной окраске лидируют газеты постсоветских России и Молдовы («Республика Татарстан» и «Вести Гагаузии»). Они во многом выражают позицию региональной власти, которая, по-видимому, желает вызвать больше оптимизма у общественности своего региона. Крымская печать также довольно эмоциональна, здесь превалируют негативные оценки ситуации, которая действительно очень напряженная. Эмоции
Таблица 6
Среднее количество политических оценок в статьях на этнополитические темы в 5 странах
Страна Период Всего статей Среднее количество оценок на 1 статью
№ позитивных негативных цитат
Россия 1 2 57 45 9,6 3,2 7,8 2,4 1,8 0,8 7,3 3,0
Украина 1 2 47 58 4,1 7,6 1,8 3,6 2,3 4,0 0,9 6,3
Болгария 1 2 45 38 1,4 1,8 0,5 0,8 0,9 1,0 0,5 0,2
Молдавия 1 2 56 71 4,2 2,4 3,0 1,9 1,2 0,5 2.7 1.8
Германия 1 2 28 50 2,5 2,8 0,7 0,9 1,8 1,8 2,2 2,8
в молдавских «Вести Гагаузии» — это позитивные чувства, отражающие успехи гагаузов в своей автономизации. Болгарская и немецкая газета выглядят наиболее сдержанными в оценках, но доминирование негативных оценок ситуации выражает, по меньшей мере, озабоченность ею. Высокая доля прямых цитат в оценках татарстанской и гагаузской газет говорит о доминирующей позиции региональной власти на страницах республиканской прессы, в Германии — о значимости мнения общественности.
Таким образом, оценки, содержащиеся в газетных статьях, усиливают политические установки, представленные в прессе и касающиеся этнических отношений.
Одним из вопросов контент-анализа был вопрос об идеологической функции печати и ее манипулятивных возможностей, открывающихся для тех или иных участников этнической политики. Этот вопрос стал еще одним параметром сравнения.
Обобщенные данные, касающиеся идеологической функции (столбец «Всего» табл. 7) демонстрирует, во-первых, что через почти два десятилетия после прекращения «холодной войны» не произошло деидеологизации печати. В ней по-прежнему видное место занимают слоганы (слоган — это лозунг или девиз, содержащий сжатую, легко воспринимаемую, эффектную формулировку идеи). В них нередко встречаются противопоставление «своих» и «чужих» (пожалуй, самая сильная форма мобилизации в межэтнических конфликтах), а также семантический примитивизм (упрощение феномена, например, описание борьбы политических партий как противоборства «правых» и «левых» без анализа программ партий или использование речевых штампов без должной аргументации типа «хорошая идея»). Статьи насыщены метафорами и эмоциональными высказываниями.
Во-вторых, материалы прессы в меньшей мере нагружены речевыми импликату-рами, деперсонализацией, ложными сочинениями, эвфемизмами — хотя и это встречается. (Под речевыми импликатурами понимается использование подтекста, прямо не высказанного смысла. Под эвфемизмами — подмена терминов с целью представить ситуацию в благоприятном свете, например, вышеназванная немецкая официальная замена термина «иностранец» на «человек с миграционным фоном».)
В-третьих, следует отметить структурное сходство идеологических и манипуля-тивных средств в Молдове, в России и на Украине. Нижеследующие примеры слоганов и идеологем помогают определить их общий источник — советский газетный язык, все
Таблица 7
Структура приемов языкового манипулирования в газетных статьях по этнополитической тематике в 5 странах (число случаев, %)
Прием языкового Период Болгария Германия Молдавия Россия Украина Итого
манипулирования № % № % № % № % № % № %
Использование 1 3 25 0 0 25 29 78 44 16 26 122 33
слоганов и идеологем 2 0 0 3 3 14 39 29 38 9 23 55 22
Противопоставление 1 2 17 9 26 11 13 21 12 2 3 45 12
«своих» и «чужих» 2 1 20 19 20 0 0 6 8 0 0 26 10
Семантический 1 1 8 2 6 0 0 50 29 12 19 65 17
примитивизм 2 0 0 6 6 1 3 10 13 3 8 20 8
Метафоричность 1 0 0 4 11 30 34 7 4 16 26 57 15
2 1 20 11 11 11 31 20 26 2 5 45 18
Эмоциональность 1 6 50 14 40 5 6 7 4 2 3 34 9
2 3 60 35 36 4 11 3 4 4 10 49 19
Речевые 1 0 0 1 3 8 9 9 6 4 6 22 6
импликатуры 2 0 0 2 2 6 17 0 0 4 10 12 5
Употребление 1 0 0 4 11 7 8 3 2 1 2 15 4
эвфемизмов 2 0 0 20 21 0 0 6 8 7 18 33 13
1 0 0 0 0 1 1 1 1 7 11 9 2
Обезличенность 2 0 0 0 0 0 0 2 3 8 20 10 4
Ложное сочинение 1 0 0 1 3 0 0 2 2 2 3 5 1
2 0 0 0 0 0 0 0 0 3 8 3 1
Всего 1 12 100 35 100 87 100 178 100 62 100 374 100
2 5 100 96 100 36 100 76 100 40 100 253 100
еще употребительный в политическом обиходе, т.к. он полезен для новых политиков, желающих затушевать неугодные им проблемы.
Вот образцы слоганов из татарстанской газеты: «Народовластие — это основа демократии»; «Для общего успеха необходим перелом в сознании людей»; «...правозащитники из благополучной и сытой Европы». Примеры слоганов из газет Крыма: «Крым уверенно движется по пути социального и экономического прогресса» (название статьи); «Український і кримськотатарський народ споконвіку зв’язують тісні братерські узи». Гагаузские идеологемы: «агитаторы-интеллигенты», «революционная пропаганда», «классовая борьба»; «Сильное настоящее во имя славного прошлого и надежного будущего»; «В прошедших выборах нет выигравших и проигравших, а есть один победитель — народ Гагаузии».
В Болгарии, судя по газете «Труд», тоже еще используется политический лексикон времен социализма, но чаще на аудиторию воздействуют эмоциями. Это же присуще берлинской газете на фоне в целом низкой эмоциональности ее статей.
Данные выводы, сделанные на материалах первого периода, подтверждаются эмпирическими материалами второго периода, т.к. различия в процентных соотношениях несущественны. Большие изменения некоторых показателей, например, вариации метафоричности языка на фоне стабильности идеологической структуры газетных текстов в целом (Болгария,
Россия, Украина) свидетельствуют скорее о большом разнообразии языковых средств оформления политического содержания в рамках обнаруженной стабильной структуры текстов.
Остается добавить, что рассматривая идеологическую функцию с учетом того, что пресса повсеместно пропагандирует идею межэтнической терпимости и далека от примитивных утверждений о нравственном превосходстве какого-либо народа над другим, можно сделать некоторые уточнения относительно идеологической функции печати в каждой из стран в зависимости от того, кого затрагивает газетный материал в первую очередь. Прежде всего отметим, что титульный этнос ни в одной из рассмотренных стран в материалах печати, как правило, не затрагивается, зато отчетливо проявляется затронутость трех других политических общностей: 1) все жителей страны (региона) или их большинство; 2) тюркоязычное меньшинство страны (региона); 3) общественность. Они в разных сочетаниях выступают адресатами политической коммуникации, определяя тем самым ее конфигурацию в процессе этнической политики.
В Болгарии это все жители страны и турецкое меньшинство. В Германии и на Украине сюда добавляется широкая общественность, т. е. общественно активная часть среднего слоя. Пресса выполняет здесь посредническую функцию, в отличие от постсоветских стран, где печать выполняет как интегративную, так и политически-конструк-тивистскую функцию. Так, в Татарстане и в Гагаузии в статьях затронуты, в первую очередь, все жители региона, а гагаузов и татар как представителей своих этносов газетные статьи касаются значительно реже. Здесь тоже есть обращения к широкой общественности, но не столь выразительные, как в Германии. Таким образом, в Татарстане и в Га-гаузии пресса часто выполняет политический заказ региональных властей на интеграцию общества. В Крыму она все еще пытается сделать это, но успех здесь сомнителен.
Что касается убедительности материалов прессы, то она основана на доверии к изданию и к источнику информации, приводимой в статье. Если это видный и авторитетный политик, то убедительность материала высока. Даже простое цитирование высказываний таких политических фигур способно порождать доверие и обеспечить убедительность материала. В отобранных статьях цитирование видных участников политики используется часто — в более чем половине статей.
В целом по выборке за первый период оказалось, что наиболее часто цитируют главу региона, затем — главу государства, представителей исламского духовенства, известных журналистов, деятелей культуры; в то же время, часто приводят мнение «простого человека», ссылки на исторически сложившиеся нормы и традиции (см. табл. 8, строки 1).
Высказывания других участников политики цитируют значительно реже (2 % и менее), что в сумме дает 10-13 % по выборке в целом (строка «Прочее» табл. 8). Тем не менее, складывается впечатление о реальном диалоге элиты и общества на страницах прессы, который отражен в данных указанной выше таблицы.
В Татарстане в официальной прессе наиболее часто цитируют главу региона и главу государства, а затем уже с большим отрывом идет «простой человек» и все остальные. Такую структуру политической коммуникации невозможно понять без знания негласных норм времен советской журналистики. Тогда строго дозировалось цитирование всех, кроме Генерального секретаря Коммунистической партии, хотя реальная власть в регионе принадлежала не ему, а секретарю обкома КПСС (в автономных республиках СССР партийные комитеты имели статус областных). Хотя данная норма больше не действует, стереотип у многих журналистов остался (советская профессиональная социализация). Он проявляется в привилегированном положении главы региона на страницах местной печати. При этом заметно и малое количество обращений газеты к мнению «простого человека». Видимо, оно не очень интересно региональной власти.
Сходную структуру цитирования в Гагаузии можно объяснить примерно такими же аргументами, а вот в Крыму уже ясно звучит голоса «простого человека», крымскотатарской интеллигенции, а также президента Украины. В данном случае это означает высокую напряженность полемики вокруг проблемы крымских татар, возвратившихся на родину после более чем полувековой депортации. Иными словами, крымским татарам удается публично заявить о своих политических и статусных интересах.
В Германии (на примере Берлина) громче всех звучит мнение «простого человека», под которым, как уже было отмечено, следует понимать представителя образованного среднего слоя, что во многом обеспечивает доверие к материалу. Берлинская общественность с интересом обсуждает проблему турок, их социальной интеграции. Наряду с политиками здесь звучит мнение ученых, а также голос турецкой интеллигенции, что тоже повышает доверие к прессе. Аналогичные результаты дает анализ болгарской газеты «Труд».
В течение года существенных изменений в соотношении цитируемых не произошло. Учитывая, что цитирование является мощным средством воздействия на читательскую аудиторию, т. к. цитаты часто содержат политические оценки, влияющие на политические установки и поведение человека, можно утверждать, что воздействие прессы на этническую политику является в целом постоянным политическим фактором.
Наконец, в рамках анализа идеологической функции интересно сравнить по странам, кто, судя по материалам печати, формирует этническую политику наиболее активно. Простой подсчет дает 1256 ответов на данный вопрос в течение первого периода сбора данных и 659 ответов в течение второго периода. В отличие от вопроса о цитировании, где речь идет о сравнении статусов участников политики, которые не очень отличаются от страны к стране в силу сходства самих политических институтов, данный вопрос иначе и теснее связан с конкретной реальностью политических процессов в странах и регионах. Напомним, что они не связаны между собой в рассматриваемых государствах: политика в отношении тюркоязычных сообществ является внутренней и по-разному обусловлена исторически. Поэтому интерпретация обобщенных данных здесь себя не оправдывает — лучше осмыслить их на уровне стран и регионов (см. табл. 9).
В Болгарии и в Германии политический процесс, судя по печати, основан на реальном плюрализме. При этом данные табл. 9 позволяют констатировать оформление турецкого меньшинства в субъект политики. Если сравнить показатели за первый и второй период (строки 11, 15, 17 и 19), то можно заметить, что этот субъект постепенно усиливает свою роль в Болгарии, а в Германии усиливается интерес общественности к данной этнополитической и социокультурной проблеме.
Что касается постсоветских стран, то на примере Татарстана (первый период) отметим, что здесь даже в прессе проявляется следующая структура власти: первый эшелон составляет местная правящая элита (строки 2, 4 и 6 в табл. 9, составляющие в сумме 50 % указаний на тех, кто определяет политику в регионе). Второй эшелон — это федеральная власть, набирающая 27 % таких указаний (строки 1, 3 и 5). Наконец, все остальные участники политики, на долю которых приходится 27 %, в том числе на «простого человека» — 4-5 % ответов. Видимо, это соответствует политической культуре региона, т.к. данное соотношение практически не меняется со временем.
Заметно, что в Крыму этническую политику определяют не только власти региона и высшие органы власти Украины, но и крымскотатарское меньшинство, отчасти стоящее за термином «простой человек». Что может произойти здесь дальше — показывает пример Молдовы, где тюркоязычное меньшинство добилось автономии.
В Молдове политику явно определяют региональные власти и само гагаузское сообщество. Несмотря на то, что процентные соотношения за второй период по печати
Таблица 9
Кто определяет этническую политику в стране и в регионе?
(Количество указаний, содержащихся в текстах газетных статей, а также %)
Политический статус Период Болгария Германия Молдова Россия Украина
№ % № % № % № % № %
Глава государства 1 3 2 3 1 8 3 52 11 2 4
2 4 6 1 0 6 7 21 10 0 0
Глава региона 1 10 7 6 3 41 16 97 20 3 5
2 1 2 17 5 28 31 32 15 4 18
Исполнительная власть страны 1 10 7 2 1 18 7 42 9 5 9
2 2 3 0 0 1 1 24 11 0 0
1 10 7 3? 17 47 19 83 17 16 29
Исполнительная власть региона 2 1 2 27 9 9 10 46 22 8 36
1 16 11 1 1 4 2 35 7 4 7
Законодательная власть страны 2 4 6 2 1 1 1 20 9 2 9
Законодательная власть региона 1 5 3 5 2 19 7 61 13 6 11
2 1 2 9 3 10 11 23 11 4 18
Судебная власть страны 1 2 1 4 1 0 0 10 2 1 2
2 0 0 7 3 0 0 4 2 0 0
Судебная власть региона 1 2 1 20 6 4 2 10 2 2 4
2 1 2 21 8 2 2 6 3 0 0
Оппозиционные политические партии 1 11 7 4 1 0 0 3 0 0 0
и движения общегосударственного уровня 2 5 8 0 0 0 0 1 0 0 0
Проправительственные политические партии 1 7 5 5 2 1 0 7 1 0 0
и движения общегосударственного уровня 2 2 3 5 2 1 1 6 3 0 0
1 45 31 15 5 0 0 8 2 3 5
Партии и движения тюркоязычного сообщества 2 21 32 0 0 0 0 1 0 0 0
Правые (неолиберальные) партии и движения 1 2 1 6 2 1 0 2 0 0 0
региона 2 0 0 6 2 0 0 0 0 0 0
Левые (социалистические и коммунистические) 1 7 5 2 1 1 0 1 0 0 0
партии и движения региона 2 1 2 3 1 0 0 0 0 0 0
1 0 0 3 1 2 1 0 0 0 0
Экологические партии и движения региона 2 0 0 4 1 0 0 0 0 0 0
Исламские религиозные деятели 1 10 7 1 1 3 0 0 8 2 0 0
2 13 20 17 6 0 0 1 0 0 0
1 1 1 2 1 0 0 6 1 0 0
Видные журналисты и публицисты страны 2 1 2 2 1 0 0 2 1 0 0
Видные журналисты и публицисты 1 1 1 1 0 5 2 14 3 1 2
тюркоязычного сообщества 2 0 0 6 2 0 0 2 0 0 0
Ученые, исследователи 1 1 1 28 9 21 8 12 2 3 5
2 2 3 33 12 2 2 4 2 3 14
Представители творческой интеллигенции 1 1 1 41 13 23 9 12 2 3 5
тюркоязычного сообщества 2 2 3 27 10 3 3 7 3 1 5
«Простой» человек, обезличенное «бытует 1 3 2 125 40 59 23 21 4 6 11
мнение...», ссылка на историю, традицию 2 5 8 84 31 26 29 11 5 0 0
1 147 100 316 100 254 100 484 100 55 100
Всего 2 3 2 3 1 8 3 52 11 2 4
Гагаузии не рассчитывались из-за малого числа соответствующих случаев, сам этот факт малого числа (см. строки 1, 3 и 5 табл. 9, содержащие нулевые показатели), позволяет утверждать, что кишиневская политическая элита стремительно теряет свой политический авторитет в Гагаузии.
Таким образом, мы проанализировали прессу как фактор этнической политики в пяти странах по нескольким критериям. Формальный анализ продемонстрировал повсеместную важность этнической проблематики и активные усилия участников политики сформировать через прессу «повестку дня» в публичной дискуссии о ситуации тюркского сообщества. Однако газеты постсоветских стран и стран Евросоюза различаются по уровню критицизма и прагматизма, который они поддерживают в полемике. Названные функции прессы в разной мере используются участниками политического процесса в рассматриваемых странах и регионах в зависимости от особенностей политической культуры, меняющейся медленно.
Содержательный анализ статей обнаружил тенденцию перехода этнической политики в отношении тюркоязычных этносов с местного и регионального на государственный и даже на межгосударственный уровень, а также ее сложную конкретную связь с экономической и социальной политикой, с политикой в области культуры, религии и языка, сильно различающуюся по странам.
Анализ идеологического и манипулятивного содержания материалов прессы показывает сохранение советского политического дискурса на страницах газет Татарстана, Гагаузии, отчасти Крыма, затушевывающего проблемы лозунгами интегративного содержания. Этого мало в болгарских и немецких газетах, где роль основного манипуля-тивного приема играют средства эмоционального воздействия.
Официальная региональная пресса в Татарстане, в Гагаузии и отчасти в Крыму реализует идеологическими средствами функцию интеграции местного сообщества на общегражданской основе поверх этнического признака, поверх различения титульного и иных этносов. Это проявляется во многих особненностях официального дискурса, прежде всего, в сдержанности нравственных суждений в отношении представителей тюркских народов и иных этносов; в том, что статьи региональной печати чаще всего затрагивают всех жители страны или региона независимо от этнической принадлежности, а конфликты во многоэтничном регионе описываются, в первую очередь, как имеющие экономическую и политическую подоплеку, а затем уже религиозную и этническую.
Таким образом, обнаруживается, что пресса выступает одним из важнейших факторов этнической политики, действие которого может быть трояким. Во-первых, это реализация интегративной функции в межэтнических отношениях в местном сообществе, проводимой правящей элитой и свойственная прежде всего постсоветским странам — России (Татарстан) и Молдове (Гагаузия). Во-вторых, это функция опосредования этнополитического процесса между его участнимами — стратегия, реализуемая в Германии и в меньшей степени в Болгарии. Наконец, это отчасти первая, отчасти вторая стратегия, что наблюдается в печати Крыма.
Проект поддержан грантом фонда INTAS, Ref. Nr. 04-79-7018. Руководитель — профессор Н. Генов, Свободный университет Берлина.
1 Головин Н. А. Пресса как посредник в этнической политике: интернациональное сравнение // Российская социология: история и современные проблемы: Сб. научн. статей, посвященный 70-летию проф. А. О. Бороноева. СПб., 2007. С. 314-330.
2 Российский статистический ежегодник. М., 2006. С. 81-82.
