CC BY
86
Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 29 (320). Филология. Искусствоведение. Вып. 83. С. 154-156.
А. Д. Чиркасова
ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ИМЕННОГО КРИПТОТИПА «АГЕНТИВНОСТЬ/ НЕАГЕНТИВНОСТЬ»
В УСЛОВИЯХ ЯЗЫКОВОЙ ИГРЫ
Рассматриваются семантические парадоксы модифицирующего именного криптотипа «аген-тивность/ неагентивность», возникающие в условиях языковой игры, и причины, порождающие их. Исследование проведено на материале текстов современных периодических изданий.
Ключевые слова: агентивность/ неагентивность, криптотип, парадокс, языковая игра.
Языковая игра - лингвальный феномен дискурса, подразумевающий «творческое, нестандартное (неканоническое, отклоняющееся от языковой/речевой, в том числе - стилистической, речеповеденческой, логической нормы) использование любых языковых единиц и/ или категорий для создания остроумных высказываний, в том числе - комического характера» [10. С. 86]. Одним из языковых средств, в котором это речевое явление заключено, является скрытая категория (криптотип) - «семантические и синтаксические признаки слов или словосочетаний, не находящие явного (эксплицитного) морфологического выражения, но существенные для построения и понимания высказывания, в частности, потому, что они оказывают влияние на сочетаемость данного слова с другими словами в предложении» [8. С. 457-458].
Скрытая категория агентивности/ неаген-тивности именных групп (ИГ) относится к числу модифицирующих в связи с переменностью своего значения для данной единицы. Она характеризует высказывание в целом и дает информацию о субъекте высказывания: является ли он только Агенсом или только каузатором действия, совершаемого в его интересах, или ложным Агенсом при глаголе, не предполагающем наличие субъекта.
Исследуемая нами в публицистических текстах категория тесно взаимодействует с другими криптотипами. Так, изменение категории контроля с ограничением функций Агенса наблюдаем в следующем примере: В этом случае мы вынуждены просыпаться и работать на два часа раньше, чем включается каждый наш орган. А если заставлять их работать совсем по другому времени, не по биоритмам, то они быстрее изнашиваются [2]. Предикат просыпаться («очнуться ото сна; пробудиться» [11. С. 1027]) является действием неконтроли-
руемым. При аномальном воздействии ближайшего окружения (вынужденный - «совершаемый по принуждению или по необходимости, в зависимости от каких-либо обстоятельств» [10. С. 176]) происходит его угасание, так как есть воздействие извне. Люди, о которых идет речь в статье, перестают быть полноправным Агенсом указанного действия. Истинный субъект действия находится За кадром. В этом же примере можно увидеть и другой факт смены признака контроля: органы человека работают независимо от чьего-либо желания и воли, но в сочетании с заставлять («принудить сделать что-либо, поступить каким-либо образом» [11. С. 347]) они также теряют свою агентивность.
«Агентивность/ неагентивность» связана с наличием/ отсутствием волевого начала у ИГ, что можно проследить в диктеме Они не могут, да в большинстве своем и не хотят знать, куда уходят их налоги [5]. В первой части фразы действие (не) мочь («быть в состоянии, в силах что-либо сделать» [9]) является неконтролируемым. И. Б. Шатуновский связывает данный признак с понятием воли - способностью выбора, способностью выбирать, «поскольку выбор предполагает наличие альтернатив... С волей неразрывно связана свобода - возможность выбора из нескольких альтернатив» [12. С. 285]. Таким образом, Они (простые люди) не являются полноправным Агенсом данной диктемы. Однако во второй ее части ситуация резко меняется, так как предикат хотеть («испытывать желание, охоту, ощущать потребность, необходимость в чем-либо» [9. С. 622]) предполагает наличие выбора и придает личному местоимению, заменяющему имя существительное, признак агентив-ности. В рамках данной фразы наблюдается семантический синкретизм Агенса, так как одновременно сосуществуют две противопо-
Функционирование именного криптотипа «агентивность/неагентивность».
155
ложные черты личных существительных: «наличие» и «отсутствие волевого начала» и присутствие и отсутствие признака агентивности.
Субъектом и объектом действия диктемы В худшем случае мы победим до конца только свою собственную страну [6] оказывается лексема мы в значении «группа лиц, включая говорящего» [11]. Это отражает в комплексе смысл всей фразы и в частности местоимение свой и прилагательное собственный, обладающие устойчивым признаком определенности и отнесенностью к «нашему», к России.
Опять бедный Гиппократ вертится пропеллером в своем языческом гробу, едва ли не поминутно поминаемый в СМИ и на просторах Сети [5]. Значение предиката вертеться («совершать круговые движения, вращаться, кружиться» [9. С. 153]) несет в себе признак «+кон-троль» и представляет в качестве субъекта называемого действия Гиппократа. Но лингвальная пресуппозиция отсылает читателя к известному фразеологизму В гробу перевернулся бы (или перевернется) («о чем-либо что противоречило бы взглядам, установкам умершего, что вызвало бы его негодование, гнев и т. п.» [9. С. 50]). Итак, Гиппократ выступает квази-Агенсом, реальным же субъектом действия оказываются СМИ и Сеть (Интернет), и предложение не может быть преобразовано в инфинитивное (с изменением стилистической окраски и привнесением смысла «интенсивного и внезапного приступа к действию»), так как описывает неактивное действие [1. С. 339-343].
В диктеме Четыре года назад на волне успеха Евро-2008 сразу целую группу футболистов сборной России вынесло из застоявшегося пруда отечественного чемпионата на большие европейские просторы [4] словосочетание группа футболистов выступает как Пациенс, чему способствует безличная конструкция предложения. Но при обращении к экстралингвальным знаниям (спортивные достижения России) эта фраза оказывается парадоксальной, так как спортсмены были полноправным Агенсом сложившейся ситуации и благодаря своим усилиям достигли нового уровня в спорте. Все предложение функционирует в качестве агентивного, что доказывается его возможностью сочетаться с инфинитивом или обстоятельством цели [1].
Говорение - неотъемлемая черта человека, контролируемая им. Но во фразе Случилось счастье - народ вышел на площадь! Пока не заговорил. Говорит не он, за него говорят [7] ано-
мальное сочетание за него говорят указывает на реальное бесправие народа, лишение его выбора из-за отсутствия альтернатив и аннулирование агентивности в связи с отсутствием права на собственное мнение и декларацию его.
М. Д. Прохоров, кандидат в президенты, проводил активную предвыборную кампанию и в соответствующем контексте должен быть представлен Агенсом. Но в газете «Комсомольская правда» отражена другая ситуация - «Правое дело»решилось было на сильный ход - пригласило в лидеры олигарха Прохорова [3] - известный политик «лишен» агентивности, так как лексема лидер («глава, руководитель политической партии, профсоюза и т. п.» [9. С. 182]) предполагает самовыдвижение, однако при сочетании ее с предикатом пригласить («предложить кому-либо сделать что-либо, принять участие в чем-либо, заняться чем-либо» [9. С. 240]) эта характеристика утрачивается, а наименование политического деятеля берет на себя семантическую роль Пациенса, потому что как Агенс лишается волевого начала.
Итак, трансформации исследуемого криптотипа в языковой игре на страницах периодики идут в двух противоположных направлениях: от агентивности к неагентивности и наоборот. При этом данные преобразования имплицитных смыслов часто происходят в комплексе с изменениями других скрытых категорий: 1) агентив-ность + воля + личность; 2) агентивность + контролируемость + воля; 3) агентивность + контролируемость; 4) агентивность + определенность. В случае взаимодействия с предикатными криптотипами наблюдается прямая зависимость с агентивностью диктемы: потеря агентивности при актуализации признака - контроль и отсутствии волевого начала, и наоборот. Категория определенности, как правило, указывает на Агенса За кадром. Кроме того, при функционировании криптотипа агентив-ность/ неагентивность нами были отмечены два вида синкретизма: 1) актантный (совмещение в одном участнике ситуации ролей Агенса и Пациенса) и 2) криптотипный (актуализация в одной ИГ сразу двух коррелятивных значений -наличия и отсутствия волевого начала).
Список литературы
1. Булыгина, Т. В. Грамматические и семантические категории и их связи // Аспекты семантических исследований. М., 1980. С. 320-355.
2. Комсомольская правда. 2011. 1 окт.
156
А. Д. Чиркасова
3. Комсомольская правда. 2011. 24 нояб.
4. Комсомольская правда. 2012. 2 фев.
5. Литературная газета. 2011. 16 нояб.
6. Литературная газета. 2012. 1 фев.
7. Литературная газета. 2012. 29 фев.
8. Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В. Н. Ярцева. М., 1990.
9. Словарь русского языка : в 4 т. / под ред. А. П. Евгеньевой. 2-е изд., испр. и доп. М., 1981-1984.
10. Сковородников, А. П. О понятии и термине «языковая игра» // Филолог. науки. 2004 № 2. С. 79-87.
11. Современный толковый словарь русского языка / гл. ред. С. А. Кузнецов. СПб., 2008.
12. Шатуновский, И. Б. Семантика предложений и нереферентные слова. М., 1996.
