CC BY
49
УДК 786.8 ББК 85.001
ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ СБОЙ СИНТАКСИЧЕСКОГО РИТМА КАК СРЕДСТВО АКТУАЛИЗАЦИИ ЭСТЕТИЧЕСКИХ НАМЕРЕНИЙ АВТОРА
I Г.Н. Гумовская
364
Аннотация. Актуальность исследования состоит в выявлении основных законов построения текста. Художественный текст рассматривается как структурно-организованная форма передачи информации с целью оказания эстетического воздействия на получателя. Общие структурные принципы художественного текста (целостность и мерность) характеризуются такими понятиями, как пропорция, гармония, симметрия, ритм. Ритм как регулярное чередование знаков разных языковых уровней организует, как структуру текста, так и процесс передачи отправителем информации и ее восприятие получателем. Ритм является одним из механизмов реализации функционально-семантической категории экспрессивности. Иерархия смыслов, достигаемая в результате ритмической упорядоченности текста, создает эстетический эффект и обеспечивает приращение смысла. Автор выделяет две разновидности синтаксического ритма: ассимилятивный ритм для передачи фактуальной информации и диссимилятивный ритм как средство выражения эстетической информации и реализации авторского замысла. Рассмотрению подлежит диссимилятивный ритм с целью выявления причин функционального сбоя ассимилятивного ритма.
Ключевые слова: художественный текст, синтаксический ритм, ассимилятивный ритм, функциональный сбой, диссимилятивный ритм, эстетическая информация.
FUNCTIONAL FAILURE OF SYNTACTIC RHYTHM AS A MEANS OF ACTUALIZATION OF THE AUTHOR'S AESTHETIC INTENSIONS
I G.N. Gumovskaya
Abstract. The relevance of the research consists in the identification of the fundamental laws of text creating. The belle-lettres text is considered to be a structurally organized form of information with the aim of rendering esthetic impact on the recipient. The general structural principles of the text
(integrity and regularity) are characterized by such properties as proportion, harmony, symmetry and rhythm. Rhythm as regular alternation of signs of different language levels organizes, both the structure of the text, and a process of conveying information by the sender and its perception by the recipient. Rhythm is one of the mechanisms to realize the functional and semantic category of expressivity. The hierarchy of meanings reached as a result of rhythmic orderliness of the text creates esthetic effect and provides sense increment. The author discriminates two kinds of syntactic rhythm: assimilative rhythm for transmission of factual information and dissimilative rhythm as means of rendering esthetic information and realizing the author's intentions. Subjected to analysis is dissimilative rhythm with the aim of identifying the reasons for functional failure of assimilative rhythm.
Keywords: belle-lettres text, syntactic rhythm, assimilative rhythm, functional failure, esthetic information.
На протяжении исторически зафиксированного существования человечества ему сопутствует искусство. Искусство является генератором языков особого типа, которые оказывают человечеству незаменимую услугу, обслуживая одну из самых сложных сторон человеческого знания и общения. Искусство является одним из средств массовой коммуникации. А всякая коммуникативная система, пользующаяся знаками, упорядоченными особым образом, есть язык. В этом смысле можно говорить как о естественных языках, так и об искусственно создаваемых разными науками системах описания определенных явлений (метаязыках науки).
В одном ряду с другими реализациями языка и знаковыми системами изучается и язык художественной литературы. Язык художественного текста, по наблюдениям известного литературоведа Ю. Лотмана, является определенной моделью мира, и в этом смысле всей своей структурой несет информацию; построенный та-
ким образом язык моделирует не только определенную структуру мира, но и точку зрения наблюдателя [1, с. 27]. С такой позицией трудно не согласиться. Другой знаменитый исследователь литературы М. Гирш-ман, поддерживая эту мысль, добавляет: «текст художественного произведения представляет собой двуединый процесс претворения мира в художественном тексте и превращения текста в мир [2, с. 30]. Многочислен -ные исследования литературоведов разных стран позволяют утверждать, что художественная литература обслуживается особым языком, который не совпадает с естественным языком, а надстраивается над естественным языком как вторичная система. Язык литературы «имеет свою, только ей присущую систему знаков и правил их соединения, которые служат для передачи особых, иными способами не передаваемых сообщений» [там же]. В художественном тексте иные границы знаков, чем в естественных языках, иное и само понятие знака. Знаки в литера-
365
туре имеют не условный, как в языке, а иконический, изобразительный характер, они построены по принципу обусловленной связи между выражением и содержанием.
Организующим законом единства всех элементов художественной формы выступает стиль. Стиль превращает текст в целостную индивидуальность, воспроизводящую единство жизни в созданном автором художественном мире. В качестве одного из носителей стиля выступает ритм. Он объединяет речевую «ткань» художественного текста, превращает простую последовательность речевых элементов в последовательность значимую, в единство смыслообразующе-го процесса. Реализация стиля как выражения единства и целостности произведения ассоциируется с проникающей ролью ритма, с тем, как он связан с другими слоями структуры текста, наполняя их своим порядком и своим движением.
Слово «ритм» имеет греческое происхождение и обозначает регу-„„„ лярное повторение одного и того же 366 события через равные промежутки времени. Повторность предполагает ряд подобных, соизмеримых преобразований знаков и отношений. Ритм как способ структурной организации материи находит свое проявление в синтаксисе, ассоциируясь с движением и основываясь на повторах аналогичных синтаксических элементов и отношений, на закономерностях их следования.
Принятое в лингвистике утверждение о том, что в художественном произведении наблюдается иерархия ритмов различных уровней, вхождение одного ритмического ряда в другой, позволяет утверждать, что син-
таксический уровень аккумулирует в себе приращение смыслов, полученное на нижележащих уровнях, и в плане языковых средств является вершиной иерархической ритмической пирамиды.
Как уже неоднократно указывалось, любая структурно-смысловая единица может стать ритмической, если каждое ее повторение будет сходным и соизмеримым. При этом сходство речевых единиц определяется, в основном, акцентно-мелоди-ческим компонентом, а их соизмеримость — временным компонентом. Сходство интонационных контуров и их временная соизмеримость определяются слушающим на персептив-ном уровне, поскольку человек воспринимает не абсолютное, а относительное изменение сигналов.
Рассматривая ритм как периодичность возврата некоторого явления, мы можем утверждать, что ритмичность текста создается и за счет таких синтаксических средств, как повтор и параллелизм, при этом ритмическая организация выполняет и текстообразу-ющую функцию. Текст, с точки зрения синтаксиса, строится на основе двух типов отношений: противопоставлении соседствующих неэквивалентных элементов и на противопоставлении повторяющихся эквивалентных элементов. С этих позиций, подлежащее и сказуемое как соседствующие элементы предложения противопоставлены по их функциональному статусу и, образуя ядро предложения, регулярно повторяются в каждом завершенном смысловом отрезке текста. Это выделяет предложение в ритмическую единицу синтаксиса.
Эстетические намерения автора диктуют конкретный способ синтак-
ЕК
сическои организации высказывания. Различные способы построения предложения, а также упорядоченность движения предложении внутри сверхфразовых единств манифестируются разными типами синтаксического ритма. Наблюдение за функционированием предложения в качестве ритмическои единицы синтаксиса приводит к выделению синтаксического ритма в его двух разновидностях: ритма ассимилятивного, характеризуемого регулярным повтором предложений, содержащих ядро со строго фиксированным расположением составляющих его элементов в последовательности «подлежащее — сказуемое» в начальном положении предложения, и ритма диссимилятивного, осуществляемого как движение предложений с сохранением общей изохронности, но с «патологией» как самого ядра, так и составляющих предложение элементов. «Патология» заключается, как в нарушении порядка следования элементов ядра — сказуемое предшествует подлежащему, так и в недостаточности или, наоборот, избыточности стандартных компонентов предложения [3, с. 118].
Ассимилятивным синтаксическим ритмом характеризуются фрагменты высказывания, в которых заключена фактуальная информация — ритм всегда связан со смыслом.
• Great furnaces gleamed red in the twilight, and their fires were reflected in horrible black canals; processions of heavy vapour drifted in all directions across the sky... [4, с. 140].
При диссимилятивном синтаксическом ритме наблюдается функциональный сбой, имеющий семантическое значение в виде приращения смысла. Диссимилятивным синтак-
сическим ритмом характеризуются те участки текста, которые содержат наряду с фактуальной информацией дополнительное сообщение, отражающее эмоции отправителя, т.е. выражают авторскую позицию и его эстетические намерения.
• So odd sounded his words to me that I could not believe him [5, с. 81].
В условиях художественного текста происходит семантизация синтаксических элементов естественного языка. Синтагматическое на одном уровне иерархии оказывается семантическим на другом.
Функциональный сбой синтаксического ритма за счет инверсии
Синтаксический ритм с функциональным сбоем передает активизацию семантики высказывания в предложениях, содержащих эмфатические конструкции или преобразования. Рассмотрим инверсию, одно из средств активизации семантики высказывания.
Стилистическая инверсия имеет своей целью выделение той части высказывания, которая с позиции автора наиболее значима. По своей структуре инверсия может быть полной или частичной. При полной инверсии происходит перестановка сразу всей грамматической формы члена предложения в необычную для него позицию по отношению к другому, связанному с ним членом предложения:
• Such is the force of pride, of rank stupidity, and of habit [4, с. 41].
• His overcoat he retained [там же, с. 25].
При частичной инверсии только часть аналитической формы (чаще всего сказуемого) перемещается в не-
367
368
обычную позицию по отношению к другому, связанному с ним члену предложения.
• Rarely did he have a witness to any order he gave any particular one of them [6, с. 53].
Полную стилистическую инверсию мы наблюдаем в том случае, если в разряд ремы переводится информация, содержащаяся в:
• предикативе: But stolid (impassive) and taciturn (unfriendly) we are [там же, с. 17].
• подлежащем: Beyond the orange grave lay the green ribboned field of a baronial estate [там же, с. 101].
• сказуемом, если оно выражено глаголом с частицей, имеющей значение наречия: Down fell the vase with a crash [4, с. 38].
• дополнении: Against this Don Corleone could throw two small but superbly organized regimes led by Clemenza and Tessio [6, с. 83].
Причиной частичной инверсии является выделение в качестве рематических следующих членов предложения:
• сказуемого: And carry Sidney he did despite warnings and kickings [4, с. 107].
• обстоятельства (с усилительными и отрицательными частицами и наречиями): Only then did I remember him. Never before or since have I been such a buck [там же, с. 132].
• дополнения с усилительной частицей only: Not only was he getting on business, not only did he give half his earnings to the study of chemistry of pottery, not only did he save money, ... but he found time... to fold his trousers in the same crease every night [там же, с. 92].
Таким образом, инверсия есть необычный для данного типа предложения порядок слов, выражающийся в перестановке какого-либо члена предложения по отношению к тому члену, от которого данный непосредственно зависит. Для сказуемого инверсия определяется по отношению к подлежащему, для дополнения ее следует определять по отношению к сказуемому или его неизменяемой части, для предикатива — по отношению к связке. Начальная, конечная или прочая позиция рематизирован-ного члена определяется конкретными условиями коммуникации, отражает авторский замысел, придавая высказыванию выразительность.
Функциональный сбой синтаксического ритма за счет избыточности компонентов предложения
Актуальное членение предложения вообще основано на создании антитезы, определенного рода противопоставлении, но в обычной, не эмфатической, речи оно присутствует имплицитно, не имея внешнего выражения. Чтобы сделать внутренний контраст видимым, применяются специальные модели построения предложения, перемещающие рему в эмфатическую позицию. Для этого используются разного рода средства, притягивающие к ней логическое ударение: эта смысловая группа ритмически удлиняется, к ней добавляются новые слова. В результате в предложении обнаруживается избыточность составляющих его элементов, что приводит к усложненности синтаксической структуры предложения. Синтаксические конструкции, служащие задачам рематиза-
ции различных элементов высказывания, характеризуются диссимилятивным синтаксическим ритмом, ритмом с функциональным сбоем, и употребляются в тексте для создания большей выразительности и усиления воздействия на читателя.
К конструкциям, вызывающим функциональный сбой ритма за счет избыточности компонентов, относятся:
О конструкции типа It is x that / who. Такая конструкция дает возможность рематизировать любой член предложения путем превращения его в предикатив главного предложения с формальным подлежащим it, при этом вся остальная часть предложения оформляется в качестве придаточного предложения.
• It was the sole condition of his weekly presence in her house that she consented not to live with the married pair [6, с. 28].
О Употребление аналитических форм глагола группы Indefinite вне вопросительных и отрицательных построений. Использование в утвердительном предложении вспомогательного глагола (в соответствующем времени) и инфинитива смыслового глагола является значимым и служит коммуникативной направленности высказывания, подчеркивая важность события или полноту действия.
• And, as a fact, Mrs. Carpole did die [4, с. 14].
• He does look delicate, said Ella under her breath to Horace [там же, с. 16].
О Синтаксическая тавтология, то есть повторение члена предложения, выраженного существительным, в форме местоимения для эмфатического подчеркивания объекта речи. Существительное, отделенное от по-
следующей части предложения безударным местоимением, как бы обособляется.
• The widow Douglass, she took me for her son, and allowed she would civilize me [7, с. 29].
• But we, none of us, ate very much, despite my little plump mother's protestations [4, с. 109].
О Синтаксическая тавтология может выступать в форме, противоположной рассмотренной, как повторение объекта, выраженного местоимением, существительным, уточная и дополняя информацию.
• ...She would not by a gesture, by a tone, a glance convey mysterious nothings to you, a male [там же, с. 93].
О Полисиндетон (многосоюзие), намеренное повторение служебных элементов для связи между однородными членами предложения или между следующими друг за другом предложениями. Например, многократное повторение союза and подчеркивает представление об одновременности описываемых действий и о тесной связи указанных явлений.
• ..He had never before seen a pub 369 full of little tables and white cloths, and flowers, and young women, and silver teapots, and cake stands [там
же, с. 56].
О Повтор. Повторение речевого элемента, создающего избыточность членов предложения, привлекает к себе внимание слушающего, подчеркивает значимость определенной информации, усиливает эмоциональное воздействие речи, а также выражает субъективное отношение говорящего к элементам сообщения. Повтор выводит определенные элементы текста из состояния языковой автоматизации, и они начинают привлекать внимание.
370
Существует несколько разновидностей повтора, отличающихся друг от друга характером выразительности. Простой повтор осуществляется как непосредственно следующие друг за другом повторения одного и того же члена предложения, сочетания или целого предложения.
• He knocked and knocked and knocked without reply [7, с. 77].
• Child, run right, right across [8, с. 23].
В более интересных случаях, наблюдается одновременный повтор грамматических конструкций (грамматический повтор) и полное или частичное повторение лексических единиц (лексический повтор), заполняющих эти конструкции. Грамматические повторы сближают разнородные лексические единицы в сопоставленные группы, распределяя их по смежности или противоположности значения.
• They wanted. to spend Christmas... under the roof of their eldest son John who had a new house, a new wife and a new baby [4, с. 102].
Повтор как стилистический прием позволяет экономить грамматические и лексические средства, передавая различные значения.
^ Одной из моделей повтора является обрамление. При обрамлении элемент, стоящий в начале речевого отрезка, повторяется в конце, занимая, таким образом, наиболее отчетливо выделенные с психологической точки зрения синтаксические позиции. Для английской речи, характерной формой обрамления является повторение подлежащего и сказуемого или его части в конце предложения. Цель такого повтора заключается в подчеркивании утверждения, содер-
жащегося в предложении. Обрамление как стилистический прием типично для настойчивого, убеждающего или раздраженного тона речи.
• She had a charming fire in her eyes, had Maud [там же, с. 122].
• You've made a nice mess, you have [9, с. 114].
Функциональный сбой синтаксического ритма за счет недостаточности компонентов предложения
Речевой ритм художественного произведения призван выполнять главную функцию: выражать эстетические идеи и эстетические намерения автора. Художественный эффект ритмической организации текста есть отношение текста к ожиданию читателя, эстетическим нормам эпохи, привычным сюжетам или иным штампам, к жанровым закономерностям.
Диссимилятивный синтаксический ритм, являющийся следствием целенаправленного нарушения устойчивых закономерностей построения предложения, придает высказыванию дополнительные смысловые оттенки, оппонируя ожиданиям читателя. Нарушение закономерностей построения предложения, приводящие к функциональному сбою ритма, может быть вызвано недостаточностью стандартных компонентов предложения.
Модели построения эмфатических конструкций с недостаточностью компонентов рассматриваются как стилистические приемы и подлежат описанию.
Зевгма — сочетание многозначного слова одновременно с двумя или несколькими другими словами в разных смысловых, а иногда и синтетических планах, вместо повторения
ЕК
этого слова в каждом из сочетаний по отдельности.
• At noon, Mrs. Turpin would get out of bed and humour, put on kimono, airs, and the water to boil for coffee [7, с. 80].
Данный пример иллюстрирует нарушение синтаксических норм, поскольку экономия синтаксических средств приводит здесь не только к сочетанию многозначного глагола с существительными разных лексико-грамматических разрядов. Образовавшиеся словосочетания имеют разный синтаксический статус: to get out of bed, to put on kimono, to put water являются свободными словосочетаниями, в то время как to get out of humour, to put on airs — фразеологическими единствами.
Стилистический (эстетический) эффект, вызываемый употреблением зевгмы, лежит в области семантики. Употребление зевгмы преследует юмористические цели. Комизм выражается противоречием между тождественностью структур сочетаний и их семантической разнородностью.
• She possessed two false teeth and a sympathetic heart [там же, 124].
• The experience cost Horace over four pounds and the loss of a day's time [4, с. 12].
Другой моделью построения предложения с недостаточностью компонентов является конструкция апо-койну.
• And indeed, it was about that time he came to be called Don Cor-leone [6, с. 120].
Апокойну — характеризуется сращением двух предложений в одно, в котором одно и тоже слово исполняет одновременно две синтаксические функции. Являясь дополнением или
предикативным членом первого предложения, это слово вместе с тем служит подлежащим второго предложения, или любым другим членом.
• There is nothing does irritate me more than seeing other people sitting about doing nothing when I'm working [9, с. 61].
В литературе подобные построения употребляются либо для передачи живой, но литературной речи, либо с целью языковой архаизации, либо ради поэтической приподнятости тона.
• It was from this experience came his oft repeated belief that every man has but one destiny [6, с. 205].
Асиндетон — опущение причинно-следственной связи (союзов). Отсутствие требуемых вспомогательных компонентов приводит к тому, что идеи, отраженные в двух разных предложениях, сополагаются друг с другом без указания причинно-следственного отношения между ними. Это отношение восполняется в сознании получателя информации благодаря осознанию ситуации.
• You had to be careful with Pau- 3'' lie, the man was like a rat, he could smell danger [там же, с. 104].
Пропуск логического звена между двумя сообщениями, создавая впечатление лаконизма и компактности выражения мысли, придает изложению энергичный характер.
• Clemenza worked inside the heated garage, he hated [там же, с. 104].
К случаям отсутствия логически требуемых синтаксических элементов, что вызывает появление диссимилятивного синтаксического ритма, относится употребление эллиптических конструкций. Эллиптическими счита-
372
ются предложения, в которых отсутствует один или оба главных члена.
• Her eyes were very vivacious, and her gestures, despite that bulk, quick and graceful [4, с. 176].
Лаконизм эллиптических предложений, их интонационно-ритмическая отрывистость придают им оттенок резкости, энергичности, небрежности или фамильярности в зависимости от конкретной ситуации. В авторской речи эллипсис является средством выразительности и придает повествованию напряженно-эмоциональный характер, или помогает подчеркнуть наиболее важные для сообщения элементы. В этих случаях подразумеваемый элемент восполняется получателем информации либо из предыдущего сообщения, либо на основании анализа ситуации.
• And he went up, and to be sure Sidney met him at the top of the stairs, banjo in hand, cigarette in mouth, smiling, easy, and elegant as usual, not a trace of physical weakness in his face or form [там же, с. 20].
Логическая и структурная незавершенность, нарушающая равномерный синтаксический ритм, наблюдается вследствие использования конструкции апосиопсис. Апосиопсис — умолчание, недосказ, ситуация, при которой выражение мысли ограничивается намеком. В этом случае речь либо обрывается, либо новое предложение начинается без окончания предыдущего.
• I would like you to see him in the bath, just once! He looks so... [там же, с. 32].
Недосказ как выразительное средство используется в том случае, когда автор предлагает дать волю воображению получателя информации, когда
недосказ является умышленным и вызван нежеланием автора назвать то, что должно быть ясно из речевой ситуации.
• But you are not to imagine that Mrs. Blackshow trusted a thermometer - she did not, however, trust her bared arm into the water... [там же].
Еще одной синтаксической моделью построения предложения, характерной для диссимилятивного синтаксического ритма, является односоставное номинативное предложение. Номинативное предложение по своей коммуникативной функции представляет собой простую констатацию факта, предмета или явления, называемого в предложении.
• Same table; same chimneypiece; same clock and ornaments on the chim-neypiece! But a different carpet on the floor, and different curtains before the window [там же, с. 117].
Усиление выразительности, достигаемое употреблением подобных конструкций, основывается на том, что они вызывают в сознании реципиента изолированное представление о предмете, не акцентируя его связь с другими предметами. Для автора представляется важным сам предмет, его бытие. Лаконизм номинативных предложений апеллирует непосредственно к воображению получателя информации. К тому же, последовательное употребление нескольких номинативных предложений усиливает динамичность повествования.
• ... a very young girl, very thin, with long legs in black stockings, and short, white, untidy frock; thin bare arms; the head thrown on one side, and the hands raised, and one foot raised, in a wonderful childish ges-ture...[там же, с. 162].
Таким образом, эстетические на- 4. мерения автора реализуются в конкретных моделях организации, как монологических, так и диалогиче- ^ ских высказываний. Различные способы синтаксической организации и 7. построения предложений, а также упорядоченность движения разных 8. типов высказывания в тексте, манифестируются разными видами син- 9 таксического ритма. Выразительность художественного текста — категория многоплановая. Она изначально присуща ему и определяется 1 сущностью искусства не только вы- ^ ражать то или иное содержание, но, главное, отражать чувства и пережи- 3. вания человека, взывать к его чувствам, пробуждать в нем эмоциональную реакцию на сообщаемое.
4.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
И ЛИТЕРАТУРЫ 5
1. Лотман, Ю.М. Структура художественного текста [Текст] / Ю.М. Лотман // Лот- 6. ман Ю.М. Об искусстве. - СПб.: «Искусство - СПБ», 1998. - 285 с. 7.
2. Гиршман, М.М. Литературное произведение: теория художественной целостности 8. [Текст] / М.М. Гиршман. - М.: Языки славянской культуры, 2002. - 528 с.
3. Гумовская, Г.Н. Гармоническая организация художественного произведения 9. [Текст] / Г.Н. Гумовская. - М.: МПГУ, 2015. - 172 с.
Bennett, A. The Grim Smile of the Five Towns [Text] / A. Bennett. - L., 1975. - 192 p. Abrahams, P. The Path of Thunder [Text] / P. Abrahams. - M., 1956. - 329 p. Puzo, M. The Godfather [Text] / M. Puzo. -2016. - 384 p.
Henry, O. 100 Selected Stories [Text] / O. Henry. - Wordsworth, 2012. - 736 p. Johnson, P.A. Catherine Carter [Text] / P.A. Johnson. - L., 1952. - 216 p. Jerome, K.J. Three Men in a Boat [Text] / K.J. Jerome. - 2016. - 320 p.
REFERENCES
Abrahams P., The Path of Thunder, Moscow, 1956, 329 p.
Bennett A., The Grim Smile of the Five Towns, London, 1975, 192 p. Girshman M.M., Literaturnoe proizvedenie: teoria hudozhestvennoy tselostnosty, Moscow, Yazyki slovyanskoy kultury, 2002, 528 p. (in Russian)
Gumovskaya G.N., Garmonicheskaya orga-nizatsya hudozhestvennogo proizvedeniya, Moscow, MPGU, 2015, 172 p. (in Russian) Henry O., 100 Selected Stories, Wordsworth, 2012, 736 p.
Jerome K.J., Three Men in a Boat, Antologi-ya, 2016, 320 p.
Johnson P.A., Catherine Carter, London, 1952, 216 p.
Lotman Yu.M., "Struktura hudozhestvenno- 3J3 go tekcta", in: Lotman Yu.M., Оb iskusstve, Sankt-Petersburg, "Iskusstvo - SPb", 1998, 285 p. (in Russian)
Puzo M., The Godfather. Antologiya. 2016, 384 p.
Гумовская Галина Николаевна, доктор филологических наук, профессор, Департамент иностранных языков, Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», академический руководитель магистерской программы «Иностранные языки и межкультурная коммуникация», goumovskayagaln@mail.ru Gumovskaya G.N., ScD in Philology, Professor, Department of Foreign Languages, National Research University Higher School of Economics, Academic Head of Master Programme "Foreign Languages and Cross-cultural Communication", goumovskayagaln@mail.ru
