CC BY
124
© С.Б. Ковенева, 2008
ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ГЛАГОЛОВ СОЦИАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ В СОВРЕМЕННОМ ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ (НА МАТЕРИАЛЕ ТРИЛОГИИ Е.А. КУЛЬКИНА «ПРОЩЕНЫЙ ВЕК»)1
С.Б. Ковенева
Отражение в лексическом значении слова отношений, в том числе социальных, существующих в обществе, остается по-прежнему недостаточно изученным. В трудах современных исследователей довольно основательно разработан вопрос о статусе глаголов отношения в системе русского языка (см.: [1; 3]), хотя их функциональные особенности в разных типах текстов еще не получили полного описания. В то же время обращение к данному материалу позволяет через призму мировоззрения писателя охарактеризовать человека как члена коллектива, показать особенности его поведения в зависимости от сложившихся стереотипов и образцов как представителя определенной группы населения, отличной от других по социальному уровню и статусу в обществе (см.: [2] и др.).
Познакомиться с особенностями жизненного уклада и мировосприятия различных групп населения страны, понять специфику той или иной социально-политической обстановки ярче всего позволяют те произведения, в которых наблюдается соединение вымысла и реальных исторических фактов. К писателям, которые за правдоподобием изображаемой действительности (см.: [6] и др.) умеют увидеть образ многоликой России в переломную эпоху ее существования (см.: [10; 12] и др.), относится Евгений Александрович Кулькин -автор романов «Крушение», «Покушение», «Искушение», составивших трилогию «Прощеный век» (см.: [5])2. Герои произведения -представители различных слоев населения.
Социально обусловленные ситуации общения в управленческой, военной, производственной, профессиональной, религиозной, бытовой и других сферах составляют важный аспект худо-
жественного воплощения действительности в романе. Это определяет большую роль глаголов социальных отношений в тексте произведения.
Анализ массива фактов (всего проанализировано 2 989 словоупотреблений) показал, что в повествовании о судьбах земляков Е.А. Куль-кин довольно часто прибегает к средствам выражения асимметричных ролевых отношений, реализующихся «в некоей иерархической социальной структуре»: семье, производственной группе, воинском подразделении и т. п. Л.П. Крысин предлагает называть такие языковые единицы социально ориентированными, указывающими «на отношения подчинения... и отношения равенства» [4, с. 38].
Обращает на себя внимание тот факт, что в трилогии «Прощеный век» глаголы социальных отношений используются при изображении различных ситуаций: социального взаимодействия (защиты, помощи и др.), социального противодействия (неповиновения, соперничества и др.), управления, принуждения, подчинения и т. п. В романе описываются социальные отношения различных типов: официальные и неофициальные; статусно равные и неравные; постоянные и переменные. Наиболее частотно изображение ситуаций, в которых представлены отношения статусно неравных коммуникантов в армейской среде: отношение подчинения рядового офицеру, командира казачьего кавалерийского корпуса - военачальникам высшего ранга и др. При этом автор использует преимущественно глаголы принуждения, влияния, подчинения, разрешения и запрещения, победы и поражения, управления. Проанализированный материал позволяет, кроме того, говорить о том, что особый тип отношений связан с изображением отношений
не единичных и не отдельных, не случайных и не скоротечных, а статусно оформляющих поведение лица, субъекта. Такого рода глаголы мы предлагаем называть глаголами институциональных отношений. Институциональные отношения, по мнению О.В. Иншакова, обусловлены постоянной ролью кого-либо в обществе, статусом в общественной структуре и иерархии и оцениваются окружающими с позитивной или негативной стороны; языковые средства, как считает ученый, обозначают отношения социализированные, обобществленные по своей сути (см.: [13] и др.). Н.А. Тупикова, говоря о языковых единицах со значением институционально-сти, выделяет категориально-лексическую сему ‘введение в определенный статус, социальный формат, норму; общественное установление, форматирование отношений’ [11, с. 644].
Функционирующие в трилогии Е.А. Куль-кина глаголы социальных отношений, относимые к различным лексико-семантическим группам (ЛСГ), могут характеризоваться регулярностью или нерегулярностью использования слов в тексте, специализированностью либо неспециализированностью употребления для выражения данного значения. Названные параметры обусловливают отнесенность к ядру или периферии функционально-семантического единства лексических единиц в рамках каждой ЛСГ. Ядерными являются частотные глаголы с типовым значением, нейтральные по своей окраске, способные замещать большинство единиц данной ЛСГ. К периферии принадлежат малочастотные в тексте глаголы, как правило, ограниченные в употреблении и имеющие в словаре пометы высокое, книжное, разговорное, просторечное и др., а также менее специализированные для выражения рассматриваемого значения (см.: [7; 8] и др.). Анализ особенностей функционирования слов со значением социальных отношений в художественном тексте свидетельствует о своеобразии их использования автором в произведении, построенном на документально-историческом материале. Так, глаголы принуждения [9] с категориально-лексической семой (КЛС) ‘принуждение кого-, чего-либо к выполнению каких-либо действий вопреки воле, желаниям, возможностям’ наиболее разнородны по стилистической окраске. Е.А. Кулькин употребляет нейтральную лек-
сику, которую можно отнести к ядру полевой структуры глаголов принуждения: принуждать, приказывать, требовать, заставлять. Книжный повелевать, разговорные велеть, выманивать, разгонять, просторечное замануть, диалектное силовать составляют периферию. В романе названные выше глаголы встречаются в рамках моделей для указания на воздействие конкретного лица, субъекта посредством приказа и с целью принуждения кого-либо к каким-либо действиям [9, с. 363]. Например: Денисов приказал немедленно составить списки всех офицеров, которые могут быть еще живы... (ч. 1, с. 530); ...И тогда родилась отправленная в Михайловку телеграмма, в которой Ленин требовал поймать и расстрелять изменника (ч. 1, с. 674). Диалектный глагол си-ловать используется автором с целью характеристики общения членов коллектива в том случае, когда речь идет об особенностях отношения представителей казачьего сословия к лицам, наделенным властью: Не терпят, когда их «силуют», то есть принуждают (ч. 3, с. 8). Просторечный глагол замануть встречается в предложениях, подчеркивающих особый характер воздействия в общественно-политической сфере: принуждение кого-либо к выполнению тех или иных действий посредством недозволенных действий, приемов [9, с. 363].
Нередко при описании ситуаций общения лиц-субъектов в официальной обстановке Е.А. Кулькин обращается также к глаголам влияния, имеющим КЛС ‘побуждение кого-, чего-либо к какому-либо действию; содействие в развитии чего-либо’. Употребление нейтральных по своей окраске влиять, внушать, побуждать частотно в рамках предложений, указывающих на действия, отрицательно оцениваемые окружающими, поскольку вызывают умышленно негативные последствия, например: ...примите его как мой вклад в борьбу с мракобесием, в которое толкают Россию те, кого я бы назвал метафорой государства (ч. 1, с. 377). Книжный глагол совращать, разговорные подбивать, подталкивать и просторечные втемяшивать, талдычить встречаются значительно реже.
Лексические единицы со значением подчинения, реализующие в художественном тек-
сте КЛС ‘воздействие на кого-, что-либо с целью поставить в зависимость’, указывают на внешние факторы, обусловливающие успешность, эффективность воздействия. Ядерными являются нейтральные по своей окраске подчиняться и покоряться/покориться; они употребляются, когда речь идет о стремлении выполнить какие-либо обязательные действия в официальной обстановке, в соответствии с идеологическими воззрениями чело-в ека. В с ем ан ти ке гл агол а п о ко р и т ьс я / покоряться заключено усилительное значение полного, безоговорочного подчинения кому-либо, что используется писателем в высказываниях обобщенно-патетического характера; отмечена частотность и регулярность употребления названных языковых единиц для характеристики таких ситуаций в романе: Верь в победу над всем миром, верь, что все покорится тебе... (ч. 1, с. 622). Отдельные глаголы (зависеть, унижаться) служат для описания коммуникативной ситуации в общественно-политической сфере, когда характеризуется способ подчинения субъекта: покорность, лишение самостоятельности, ограничение свободы, - и, наоборот, для характеристики типичного поведения в общественной среде представителей определенных групп населения: ...если он сам казак, то ни в жизнь не унизится до такой просьбы... (ч. 1, с. 385).
Глаголы разрешения и запрещения, реализующие в контексте КЛС ‘позволение/не-позволение кому-либо совершать какие-либо действия’, зачастую используются автором при описании ситуаций общения коммуникантов в военной сфере. Разговорный глагол распускать в контексте может приобретать негативный оттенок при характеристике поведения лица-субъекта, облеченного властью: Помпей Михайлович [окружной атаман генерал Груднев] настолько распустил всех казаков, что они развели всеобщую гулеб-щину (ч. 1, с. 477).
Нейтральные по стилистической окраске глаголы управления, имеющие КЛС ‘осуществление управления/руководства кем-, чем-либо’, наиболее частотны в романе при описании статусно неравных отношений в казачьей среде, например: ...мне посчастливилось руководить такими преданными, ис-
полнительными, смелыми казаками (ч. 1, с. 545).
Глаголы победы и поражения с КЛС ‘преодоление, прекращение сопротивления; затруднение в борьбе, состязании и т. п.’ представлены в тексте трилогии нейтральными глаголами захватывать, побеждать, проигрывать, сдаваться и стилистически окрашенными языковыми единицами - книжным глаголом возобладать, разговорным сломаться, просторечным сдюжить. Их использование связано с ситуациями, описывающими военные действия сторон: ... Красные одолели, междоусобная война кончилась (ч. 2, с. 299).
Анализ массива фактов дает возможность говорить о том, что глаголы социальных отношений в романе «Прощеный век», построенном на документально-историческом материале, позволяют автору охарактеризовать социально обусловленные ситуации общения представителей различных групп населения казачьего края. В процессе диссертационного исследования выявлены следующие особенности: при описании социальных отношений коммуникантов в официальной обстановке Е.А. Кулькин обращается к использованию базовых (ядерных) и небазовых (периферийных) глаголов принуждения, влияния, подчинения, разрешения и запрещения, управления и глаголов институциональных отношений, которые употребляются для указания на поведение конкретного лица, наделенного полномочиями и побуждающего кого-либо к действиям в соответствии с идеологическими воззрениями человека. Кроме того, языковые единицы перечисленных выше ЛСГ используются и при описании ситуаций общения в неофициальной обстановке, когда человек принуждает кого-л. отступить от своих позиций или заставляет действовать против другого лица-субъекта (группы лиц), побуждая к спору, ссоре и другим формам агрессивного поведения. Характеризуя неофициальные отношения, автор произведения нередко обращается к глаголам победы или поражения, защиты, помощи, которые функционируют в рамках моделей, отображающих ситуацию защиты кого-либо от опасности, посягательств или ситуацию поддержки при решении личных вопросов. При описании статусно неравных отношений коммуникантов в романе наиболее частотно употребление глаголов управления, принуждения, подчи-
нения, разрешения и запрещения и глаголов институциональных отношений. Данные языковые единицы встречаются в предложениях, характеризующих поведение человека или деятельность официальной организации, регулирующих социально значимый процесс или управляющих хозяйственными, финансовыми и другими делами. Статусно равные отношения описываются автором преимущественно с использованием глаголов защиты, помощи, обеспечения. Говоря о социальных отношениях постоянного характера, Е.А. Кулькин обращается к глаголам институциональных отношений, управления, принуждения, подчинения для изображения деятельности какого-либо лица, обусловленной его определенной постоянной ролью в обществе. Отношения переменные, напротив, эксплицируются в тексте романа с помощью глаголов защиты, победы и поражения и других.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Исследование проводится в рамках гранта № 07-04-20401 а/В при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда и Администрации Волгоградской области.
2 Далее в тексте ссылки на это издание даются с указанием в скобках номера части и страницы.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Гайсина, Р. М. Лексико-семантическое поле глаголов отношения в современном русском языке / Р. М. Гайсина. - Саратов, 1981.
2. Иншаков, О. В. Институционализм в российской экономической мысли (1Х-ХХ1 вв.) :
в 2 т. Т. 1 / О. В. Иншаков, Д. П. Фролов. - Волгоград, 2002.
3. Категория отношения в языке. - Уфа : Изд-во Башкир. ун-та, 1997.
4. Крысин, Л. П. Социальная маркированность языковых единиц / Л. П. Крысин // Вопросы языкознания. - 2000. - N° 4.
5. Кулькин, Е. А. Прощеный век: Трилогия. Крушение. Покушение. Искушение : роман / Е. А. Кулькин. - Волгоград, 2000-2001. - Ч. 1-3.
6. Лопушанская, С. П. Идиостиль Евгения Куль-кина в этнолингвистическом освещении / С. П. Лопушанская // Стрежень : науч. ежегодник. - Вып. 2. -Волгоград, 2001. - С. 327-330.
7. Никитин, М. В. Лексическое значение слова (структура и комбинаторика) / М. В. Никитин. - М., 1983.
8. Попова, З. Д. Лексическая система языка (внутренняя организация, категориальный аппарат и приемы изучения) / З. Д. Попова, И. А. Стернин. -Воронеж, 1984.
9. Русские глагольные предложения : эксперимент. синтакс. слов. / под общ. ред. Л. Г. Бабенко. - М., 2002.
10. Тупикова, Н. А. Выражение ин-персональ-ности в языке произведений волгоградского писателя Е.А. Кулькина / Н. А. Тупикова // Стрежень : науч. ежегодник - Вып. 2. - Волгоград, 2001. - С. 331-334.
11. Тупикова, Н. А. Содержание и выражение институциональных понятий в русском языке / Н. А. Тупикова // Homo institutius - Человек институциональный / под ред. О. В. Иншакова. - Волгоград : Изд-во ВолГУ 2005.
12. Тупикова, Н. А. Характерологическая функция именной и глагольной лексики в рассказах Е. А. Кулькина / Н. А. Тупикова // Вестн. ВолГУ Сер. 2, Языкознание. - Вып. 2. - 2002. - С. 47-52.
13. Homo institutius - Человек институциональный / под ред. О. В. Иншакова. - Волгоград : Изд-во ВолГУ, 2005.
