CC BY
33
Таким образом, говоря о степени предрасполо- тельной степени удалось компенсировать этот не-
женности бурятского и английского языков к сло- достаток благодаря весьма распространенной в
восложению, мы, очевидно, будем констатировать этом языке конверсии N > V, где N может быть
скорее совпадение, чем расхождение. При этом, сложным словом: an atombomb > to atombomb, а
кроме общей констатации, можно отметить и сход- также благодаря обратному словообразованию: ba-
ство в большой склонности и того и другого языков by-sitting < to babysit. В результате бурятские экви-
к именному сложению и гораздо меньшую склон- валенты таким двуосновным глаголам, как правило,
ность к глагольному сложению. Однако английско- выглядят в виде словосочетаний.
му языку, в отличие от бурятского языка, в значи- Поступила в редакцию 24.11.2006
Литература
1. Срезневский И.И. Замечания об образовании слов и выражений. СПб., 1873.
2. Василевская Е.А. Словосложение в русском языке: очерки и наблюдения. М.,1962.
3. Винокур Г.О. О некоторых явлениях словообразования в русской технической терминологии // Сб. статей по языкознанию. М., 1939.
4. Виноградов В.В. Исследования по русской грамматике: Избр. тр. М., 1975.
5. Потиха З.А. Современное русское словообразование. М., 1970.
6. Реформатский А.А. Введение в языкознание. М., 1967.
7. Шадрин В.И. К вопросу о семантико-синтаксической классификации сложных существительных английского языка. Пятигорск, 1993.
8. H. Weil. De l'odre des mots dans les langues anciennes campares aux langues modernes. Paris, 1844.
9. Доза А. История французского языка. М., 1956.
10. Дондуков У-Ж.Ш. Развитие лексики монгольских языков. Улан-Удэ, 2004.
11. Шевченко Г.Н. Продуктивность модели морфологически сложных слов с первым субстантивным элементом типа to baby-sit в современном английском языке. М., 1976.
12. Dickenmann E. Unteruhungen iiber die Nominalkomposotion im Russischen. Leipzig, 1934.
13. Бертагаев Т.А. Сочетания слов и современная терминология. М., 1971.
14. Пюрбеев Г.Ц. Современная монгольская терминология: лексико-семантические процессы и деривация. М., 1984.
15. Арнольд И.В. Лексикология современного английского языка. М., 1986.
16. Заботкина В.И. Новая лексика современного английского языка. М, 1989. http://sch-yuri.narod.ru/intermed/zabotkina.htm.
УДК 809.41/.43; 809.44/.45
П.М. Кузнецов
ФУНКЦИИ ПРЕДИКАТИВНОГО ПОКАЗАТЕЛЯ ИМЕНИ ПРИЛАГАТЕЛЬНОГО В ВАХ-ВАСЮГАНСКОМ ДИАЛЕТЕ ХАНТЫЙСКОГО ЯЗЫКА
Томский государственный педагогический университет
В вах-васюганском диалекте хантыйского языка сическую функцию сказуемого, и об изменении
часто встречается суффикс -ak{/-aki, присоединяю- лексического значения имени после присоедине-
щийся к наречиям и прилагательным. Причем зна- ния суффикса -ak(/-aki (вах-вас.) речи не идет. По
чения обоих последних, оформленных этим суф- этой же причине мы постоянно встречаем этот
фиксом, неоднозначно трактуются как в хантыйских формант в сравнительных конструкциях в качест-
словарях, так и информантами - носителями вах-ва- ве морфологического оформителя модуля конс-
сюганского диалекта. Целью настоящей статьи яв- трукции. Под модулем мы понимаем прилагатель-
ляется рассмотрение функций данного форманта. ное, обозначающее признак, по которому осущест-
Н.И. Терёшкин называет этот суффикс «преди- вляется сравнение. Сама конструкция синтакси-
кативным показателем имени прилагательного» чески является предложением, где каждый ее эле-
[1, с. 59]. На это же указывает и В. Штайниц, трак- мент является определенным членом предложения.
туя лексемуpsytski (вах.) как «черный (в неатрибу- Сейчас мы говорим о сравнении на основе призна-
тивной функции)» (отpsyts «черный») [2, с. 1135]. ка предмета (а не действия), а при таком сравне-
То есть данный формант присоединяется просто к нии модулем конструкции всегда будет прилага-
тем прилагательным, которые выполняют синтак- тельное. Модуль в конструкции всегда выполняет
П.М. Кузнецов. Функции предикативного показателя имени прилагательного..
роль сказуемого, а прилагательное в роли сказуемого всегда должно присоединять формант -ak(/-aki. Почему же в словарях мы встречаем так много примеров, где образования на -aki/-aki переведены прилагательными со значением слабой степени содержания качества?
Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо сначала рассмотреть образования на -ak[/-aki в составе предложений, т.е. в роли сказуемого. Рассмотрим предложения, полученные в результате работы с ваховскими информантами, обращая внимание на то, как они переводят прилагательные на -ak[/-aki. Предложения: 1) Ti коуз} sorn’an-aki (вах.) «Эти чашки - золотые» (sorn’at] ‘золотой’); 2) Apan tus3n-aki (вах.) «Твой отец - бородатый» (tus3n ‘бородатый’); 3) Kojni ti tayi nohn-aki (вах.) «Это место на болоте - топкое» (поїзц ‘топкий’); 4) Ti kul marmn-aki (вах.) «Эта рыба -икряная» (marn3n ‘икряной, с икрой’); 5) N’alin witra pol ’t3n-aki (вах.) «Ржавое ведро - дырявое» (pol’t3n ‘дырявый’); 6) Ti payali wobn-aki (вах.) «Этот мальчишка - толстый» (woj3n ‘толстый, жирный’); 7) Nun parosnan kulin-aki (вах.) «Твои свиньи - грязные» (kulin ‘грязный’) [3]; junk nuk et3mk3lw3l, sem3l nar3Y-3ki (вас.) «Чёрт наверх выходит, глаза-его воспаленные» (junk ‘чёрт’, nuk ‘наверх’, et3mk3lw3l ‘выходит’, sem-3l ‘глаза-его’ (при-тяж. суф. 3-го л. ед. ч. -зі); nar3y ‘воспаленный’ + -3k) [4, с. 157].
Мы видим, что информанты переводят все сказуемые русскими эквивалентами со значением полного качества, хотя все хантыйские прилагательные здесь оформлены суффиксом -aki/-aki. Аналогичные переводы прилагательных на -aki/-aki (вах-вас.) мы находим у В. Штайница: oypi kobk-3k (вах.) «дверь открыта», lawka kobk-3k «магазин открыт» (kobk ‘открытый’) [3, с. 627]; kat ok3m-3ki (вах.) «дом маленький» (ok3m ‘маленький’) [3, с. 43]; 3j3l tas3n-3ki, 3j3l kon’ar-3ki (вах.) «Один - беден, другой - богат» (tas3n ‘богатый’, kon’ar ‘бедный’), срав. с предложением северо-восточной подгруппы диалектов: 3j3l tas3n, 3j3l kon’ar. (тр.-юг.) «Один -беден, другой - богат» [3, с. 16].
Н.И. Терёшкин (1) и М.К. Могутаев (5) также иногда переводят однокоренные прилагательные на -aki/-aki и без -aki/-aki одним и тем же русским эквивалентом. Примеры из хантыйско-русского словаря М.К. Могутаева: laskay = laskay-aki (вас.) «гибкий, пружинистый» [5, с. 120]; mor3y = mor3y-aki (вас.) «целый, здоровый, небольной» [5, с. 150]; tar ’am = tar ’am’-aki (вас.) «проворный» [5, с. 275]; toyby = toyby-aki (вас.) «смирный» [5, с. 282]; jalaw = jalaw’-aki (вас.) «новый» [5, с. 334]. Примеры Н.И. Терёшкина; aj = aj-3ki (вах.) «маленький»; at3m = at3m-ki (вах.) «плохой» [1, с. 128]; wan’t’ = wan ’t’-3ki (вах.) «тонкий, узкий» [1, с. 129]; wojan =
м>о4ау-ак1 (вах.) «жирный»; м>Цау = w^J'ay-aki (вах.) «хитрый, лукавый»; wэlэy = wэby-aki (вах.) «косой, кривой» [1, с. 131];]эт = ]эт-экл (вах.) «хороший, добрый» [1, с. 138].
Данные переводы наводят на мысль, что самостоятельного значения слабой степени содержания признака предмета суффикс -ак^/-ак1 не имеет и проявляется оно лишь тогда, когда говорящий сам это подразумевает.
Тот факт, что перевод прилагательных на -ак\/ -ак зависит от того, что именно подразумевает в данную минуту говорящий, подтверждается и тем, что в словаре М.К. Могутаева обнаружены прилагательные на -ак1/-акл, которые автор переводит как сильную степень содержания признака предмета. Таким образом, можно было бы заключить, что один и тот же формант имеет диаметрально противоположные значения. Теоретически, конечно, возможно, что противоположность значений суффикса -ак^/-ак1 зависит от лексического значения оформляемого слова. Тогда нам пришлось бы выделить несколько групп лексем так, что слова первой группы после оформления суффиксом -ак^-акл получили бы значения неполного качества, слова второй группы - наоборот, значение усиленного качества, а слова третьей группы вообще не подверглись бы изменению значения. Однако если внимательно рассмотреть примеры (большинство из которых приведены выше), можно заключить, что найти критерии для выделения подобных групп крайне затруднительно. Таким образом, значения суффикса -ак^-акл, по встретившимся нам переводам, иногда противоречат друг другу. Мы считаем, что для подобных расхождений в переводах имеется значительно более простое объяснение, нежели зависимость от лексического значения имени, которое оформляется рассматриваемым суффиксом.
Н.И. Терёшкин, вероятнее всего, совершенно правильно определяет суффикс -ак1/-акл как предикативный показатель. Из этого следует, что последний играет исключительно грамматическую роль и на лексическое значение слова он влияния не оказывает. Об этом же свидетельствуют и те примеры, где прилагательные на -ак^-акл и без него переводятся одним и тем же русским прилагательным (см. выше).
Тем не менее не следует игнорировать и тот факт, что довольно большое количество лексем на -ак^/-ак1 переведено прилагательными со значением слабой степени содержания качества, а некоторые лексемы - прилагательными со значением сильной меры обладания качеством. По нашему мнению, эти противоречивые значения объединяет то, что говорящий в обоих случаях выказывает свое личное отношение к данному качеству, свое неравнодушие к наличию данного качества у определяе-
мого. Иными словами, о «сухой» констатации того, что кто-то (или что-то) просто обладает признаком качества, речи не идет.
Напротив, сообщение подается с некой эмоциональной окраской, что вполне объяснимо. Дело в том, что мы говорим исключительно о прилагательных в предикативной функции. Делая слово, сообщающее о качестве, сказуемым, т.е. одним из главных членов предложения, говорящий придает, несомненно, большую важность факту наличия этого качества. И не удивительно, что сам говорящий проявляет в данном случае свое участие. Именно это представляется нам наиболее логичным и, возможно, единственным объяснением, почему лексемы на -ак[/-акі говорящие ханты переводят прилагательными то со значением неполного качества, то со значением сильной степени содержания качества, а то и вовсе со значением нейтрального наличия качества.
Наша точка зрения относительно эмоциональной окраски, вкладываемой в данные слова, основана на анализе переводов соответствующего языкового материала, а также - на объяснениях значений лексем на -ак(/-акі, которые информанты давали автору настоящей статьи. Мы высказали данное предположение лишь с целью показать, что суф-
фикс -ак(/-акі не является формантом, придающим значение неполного качества, как и значение сильной степени содержания качества. Он лишь показывает, что данное прилагательное является в предложении сказуемым (в грамматическом аспекте), а также то, что говорящий придает важность тому качеству, которое обозначается этим прилагательным (в лексическом аспекте). Для говорящего в этом случае качество имеет большую важность, чем если бы данное прилагательное имело бы, скажем, атрибутивную функцию и, следовательно, не оформлялось бы суффиксом -ак[/-акі.
Таким образом, во-первых, в грамматическом плане не вызывает сомнений тот факт, что данный формант действительно является предикативным показателем, не способствующим изменению лексического значения слова. Во-вторых, в плане семантики суффикс -ак{/-акі указывает на то, что определяемое качество имеет важность для говорящего. Вследствие этого информанты часто переводят лексемы на -ак{/-акі с помощью русских прилагательных неполного качества или же прилагательных со значением сильной степени содержания качества.
Поступила в редакцию 19.04.2007
Литература
1. Терёшкин Н.И. Очерки диалектов хантыйского языка. М.-Л., 1961.
2. Steiniz W. Dialektologisches und Etimologisches Wörterbuch der Ostjakischen Sprache. Berlin, 1984.
3. Полевые записи Кузнецова П.М. Информант Паньшина В.Е., Ханты-Мансийск, 2000.
4. Erdödi, Kecskemeti, Ein Märchen im Vasjagan-Dialekt des Ostjakischen // Ural-Altaische Jahrbücher. Bd. 42. Wiesbaden, 1970.
5. Хантыйско-русский словарь (васюганский диалект). Составитель М.К. Могутаев. Томск, 1996.
УДК 809.41/.43; 809.44/.45
Э.Р. Миндиярова
МОРФОЛОГО-СИНТАКСИЧЕСКИИ СПОСОБ ВЫРАЖЕНИЯ КАТЕГОРИИ ПРИТЯЖАТЕЛЬНОСТИ В ХАНТЫЙСКОМ И ТАТАРСКОМ ЯЗЫКАХ
Томский государственный педагогический университет
Грамматическая категория принадлежности, свойственная имени существительному как особой части речи, представлена как в хантыйском, так и в татарском языках. Эту грамматическую категорию для тюркских языков в свое время установил Н.К. Дмитриев и определил как «такую грамматическую категорию, которая выражает одновременно и предмет обладания, и лицо обладателя» [1]. Подобным же образом данная грамматическая категория определяется и в хантыйском языке. Категория принадлежности выражается несколькими способами: 1) морфологически, т.е. с
помощью особых морфем, так называемых аффиксов принадлежности, присоединяемых к основе существительного [1], например: в хан. айш (брат-мой), в тат. аЬцеш (брат-мой); 2) морфологосинтаксически, т.е. с помощью личных местоимений, находящихся в препозиции к определяемому, и соответствующих им аффиксов принадлежности, присоединяемых к концу названия предмета обладания, например: в хан. та арт (мой отец-мой), в тат. штеш а!ат (мой отец-мой); 3) синтаксически, т.е. с помощью сочетания личных местоимений с названием предмета обладания, напри-
